Хель не шевелилась.

Издалека фигура в белоснежной сутане терялась в метели. Лишь резкий контраст с ночным небом выдавал её присутствие. Демоница застыла, словно статуя, никак не выражая своих намерений. Она ждала.

Рина откинулась на спинку кресла. Руки так же бездействовали, как и их создательница. После рассказа Иво, девушка уже не была уверена, кому они на самом деле принадлежат: тому, кто дал материал, или тому, кто их сотворил. Рине или же самой Хель?

Нос резанул горький табачный дым.

— Что? Хочешь поговорить о вреде курения? — саркастически усмехнулся Норман, когда девушка перевела на него пустой взгляд. Но вместо этого она протянула к нему ладонь и указала на пачку.

— Дай.

— Ты хочешь закурить?

Рина молча повторила требовательный жест. Николсон, пожав плечами, вложил сигарету ей в ладонь, и она поднесла её к губам. Щёлкнула зажигалка, загорелся огонь. Руки заторможено, но беспрекословно исполняли волю Рины. Девушка вдохнула в лёгкие обжигающий, ядовитый дым и тут же закашлялась.

— В первый раз всегда так, — Норман прокомментировал реакцию тела на новое ощущение. — Потом привыкаешь.

— На привычку у меня не осталось времени, — мрачно ответила Рина, прочистив лёгкие.

— Ребята, я же не телепат, что у вас происходит? Покажите, что на дороге.

— Это она, Иво. Она пришла за нами, — констатировала девушка, приподнимая органайзер к окну. Иво оценивал обстановку секунд пять, не больше. После решительным, твердым голосом ответил:

— Не сказал бы, что удивлён. У нас ещё есть возможность потянуть время, пока Норман будет выполнять свою часть. Помнишь, что надо сделать?

Норман сделал крепкую затяжку, и на выдохе произнёс:

— Вырезать на руках нужные имена.

— Какие?

— Прямо вслух сказать?

— Лучше не надо, — вклинилась Рина. — А мы что будем делать?

— Нам придется немного прогуляться. Норман, подъедь чуть ближе, метров на десять. Дальше у неё уже появится возможность для “несчастного случая”.

Николсон зажал сигарету в зубах и послушно тронулся с места. Автомобиль медленно подполз ближе к неподвижной фигуре Хель.

— Почему она не нападает? — спросила Рина.

— Ждёт удачного момента. Но не дождётся. Выходи из машины, и… ничего не бойся.

— С ума сойти, — хмыкнул Норман. — Даже будучи гаджетом, ты остаёшься крутым, как скала.

Иво ничего не ответил. Ему снова предстояло доверить свою судьбу человеку, который уже ошибался с выбором. Это непросто. Да и кто бы подумал осуждать машину за её бесчувственность.

— Не подведи, Николсон.

Рина, собравшись с силами, открыла дверь автомобиля и вышла. Сдавила и растёрла окурок пальцами. Во мрачной тишине безлюдной улицы скрип снега под ногами был оглушительным. Каждый шаг навстречу Хель отдавался в голове раздражающей вибрацией. Чтобы не передумать и не поддаться панике, Рина прижала к себе органайзер и пошла быстрее. Навстречу страху, в надежде что он, словно мираж, исчезнет.

Хель подтвердила свою материальность, как только девушка приблизилась на достаточное расстояние. Демоница сделала несколько шагов вперёд, прошивая Рину насквозь своими ядовито-зелёными глазами.

— Вы оба страшно меня разозлили. Особенно ты, Логан, — в парадоксально спокойном голосе Хель сквозит ненависть, пусть и холодная, как сегодняшняя ночь. — Втихую, по кирпичу растащить основание моей постройки, в которую были вложены десятилетия. Разорвать сложные, филигранные цепочки событий, чтобы после вот так просто попытаться… сбежать?

— Что поделать, Хель, — ответил голос из органайзера. — Природа человека так несовершенна, кому как не тебе знать об этом.

— Я была бы восхищена твоей подлостью, искренне. Но время для заигрываний закончилось. Я приказываю тебе исправить всё то, что ты натворил.

— Господи, какая же ты жалкая сейчас, — с отвращением прошипела Рина. — Неужели ты не поняла, что сама стала причиной этих проблем? Твоя собственная подлость ослепила тебя. Убедила, что ты можешь творить всё что угодно.

До тошноты правильное, симметричное лицо Хель исказила гримаса презрения и злобы. Светлые брови сошлись у переносицы, утяжеляя и без того неприятный взгляд.

— И ты... Над тобой, как и над ним, у меня всё ещё есть власть. Твои руки принадлежат мне. И они беспрекословно подчинятся, когда я потребую отдать ИВО.

— Но не подчинюсь я, — хрипло выдохнула Рина. — И Логан.

— Ты проигрываешь, Хель. Своим извращённым решением заточить меня в органайзере, ты положила начало своему финалу. Теперь мы в курсе всех твоих грязных секретов и планов. А ты даже избавиться от нас не сможешь так, чтобы не навредить себе.

Прутья невидимой, тесной клетки обрушивались на Хель каждую секунду. Она была в ловушке. Безусловно, правильным и безболезненным решением с её стороны было устранить нежелательных свидетелей. Но пока они связаны контрактом, это невозможно. Можно бить, калечить, истязать морально, но убить источник собственной жизненной силы без последствий нельзя.

Контракт существует благодаря согласию двух сторон. Чтобы он прекратил существование, сторон нужно столько же.

— Так чего же вы хотите? Свободы? — осведомилась Хель дрогнувшим от гнева голосом. Иво ответил ей в тон:

— Мы оба знаем, что для меня это невозможно. Но Рину тебе придется отпустить, целой и невредимой. Таково моё требование. Если ты не выполнишь его, я продолжу срывать твои планы и мешать тебе. Твоя энергия иссякнет, ты лишишься всех источников и будешь схвачена своими собратьями. Уж они тебя точно не пощадят.

Рина намертво вцепилась в корпус органайзера, и, с вызовом глядя в глаза Хель, выпалила:

— Тебе нужно моё согласие, а я никуда не уйду! Даже если меня постигнет участь Логана, я никогда не перестану бороться с тобой! Я всегда буду пытаться помешать тебе!

Иво показал ей, что это возможно в любом состоянии. Важно лишь не утратить стремление.

Она не утратит. Никогда.

Пылкая речь Рины, казалось, не произвела никакого впечатления на демоницу. Она, глядя будто сквозь девушку, замерла на месте в ожидании. Рина решила, что Хель смотрит на её руки, туда, где она наивно пыталась спрятать органайзер. Возможно, думает, как эффективнее и больнее ударить. Но раздавшиеся за спиной шаги заставили Рину оглянуться.

Твердой, решительной походкой к ним приближался Норман. Рядом со следами от его ботинок на снегу оставалась россыпь кроваво-красных пятен. Николсон был без верхней одежды, закатанный до локтя рукав рубашки обнажал запястье. На коже широкими, рваными полосами было выведено четкое:

«С Е П Т И Р О Т И Х Е Л Ь»

— Что ты… делаешь? — Рина непонимающе, с подозрением посмотрела на Николсона. Он всё сделал наоборот.

«Забыл? Или... специально?».

— Известное дело, — Норман мрачно усмехнулся, откидывая прочь с лица свои пшеничные волосы. — Играю рыцаря в сияющих доспехах.

— Ты что, не понял…

— Я уже давно всё понял, Рина. И должен хоть раз в своей никчёмной жизни поступить правильно.

Хель, с интересом глядя на Нормана, тоже усмехнулась, но не двинулась с места. Лишь приветствовала его театральным, фальшивым поклоном.

Её призвали. Привязали к одному месту, написав её имя кровью.

— Давно не виделись, Норман. Как твоё свободное существование?

Николсон поднял в воздух окровавленный кусок стекла и направил в сторону демоницы.

— Мы не друзья с тобой, чтобы вести светские беседы. Я пришёл… вернуть должок.

— Ты больше ничего не должен мне. Мы в расчёте уже давно.

— Я говорю не про тебя, — шепотом ответил Норман. — Логан? Ты ещё здесь?

Рина с тревогой постучала по экрану органайзера. Тот «ожил», и тёплый, уютный голос Иво откликнулся на зов старого друга.

— Да, Норман. Я здесь.

— Прости меня за всё, если сможешь. И за эту выходку тоже прости, — в тусклом свете работающих на последнем издыхании фонарей Рина разглядела слёзы на лице мужчины. Он нервно посмеялся, прежде чем продолжил. — Не могу же я, в самом деле, позволить тебе остаться единственным крутым парнем и уйти без подвига?

— Николсон, что ты задумал? — строго спросила Рина.

— Септиротихель. Мы можем стоять здесь хоть вечность, и так ни к чему не прийти. Поэтому я предлагаю тебе лёгкий путь к бегству: себя.

Хель злорадно расхохоталась.

— Что ТЫ можешь мне дать?

— Взаимовыгодный союз.

— Ты отказался от этой работы в прошлом. Теснили... принципы.

— Я их поменял. И теперь заменю такого проблемного Логана в твоём органайзере, а ты получишь послушного, тихого помощника. Исполняющего приказы и твою злую волю беспрекословно.

— Логана нельзя заменить, — констатировала Хель, все ещё продолжая хихикать. — Ты сам продал его мне, помнишь?

— Я обменял его душу в обмен на время, которое должен был честно отработать. Но я имею право передумать и вернуться. Ведь так, Логан?

Рина выжидающе уставилась на экран. Она совсем перестала понимать, что происходит. И, очевидно, была единственной.

— Что ж, это так, — ответила вместо Иво Хель. — У тебя есть право вернуться. Но кто тебе сказал, что я хочу иметь дело с тобой?

В этот раз рассмеялся Норман.

— Ты, кажется, не услышала меня. Я не прошу, — мужчина вскинул руку с вырезанным именем демоницы.— Я приказываю тебе, Септиротихель.

Хель пошатнулась на месте, как от пощёчины. Её маска деланого самообладания треснула, и теперь она была вне себя от ярости и унижения. Идеально уложенные волосы встали дыбом, женщина беспомощно порывалась сойти с места, но не могла сделать ни шага. Рина, опасаясь за себя и Иво, попятилась в сторону Нормана.

— Думаешь, всё просчитал и вышел победителем, Норман Николсон? Ты играешь не с тем соперником! — злобно шипела Хель. — Я всегда забираю трофей с поля битвы! И даже в этот раз, уходя, я оставлю о себе память!

Демоница вперила нечеловеческий взгляд в Рину: девушка прочувствовала его каждой клеточкой тела. Её руки, многострадальные и несчастные, услышав безмолвную команду, разжали ладони. Органайзер рухнул в снег. Рина даже не успела наклониться, чтобы подхватить его. Руки потянули всё тело в сторону Нормана, с чётким намерением намертво сомкнуться на его шее.

— В сторону, Норман! — взвизгнула Рина. Николсон растерялся и выронил стекло, но, быстро сориентировавшись, поднырнул под удар и попытался завернуть запястья за спину девушки. Разгадав его замысел гораздо раньше, они поменяли тактику и всадили локоть прямо в нос Норману.

Мужчина потерял равновесие на секунду. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы повалить его и с неистовой силой прижать к земле.

— Да на кой чёрт ты не сделал так, как тебе сказали?! — крикнула Рина, пытаясь перехватить контроль. Её снова, прямо как в первый раз, охватило отчаяние. В тот раз она проиграла. Сейчас — у неё нет такого права.

Норман с силой вцепился в обманчиво хрупкие запястья.

— Потому что это правильно!

— Почему?! Почему вы все становитесь героями-бунтарями, когда от вас все ждут порядка и покорности!?

— Да потому что… Так слишком скучно жить!

Норман подтянул колено к груди и силой оттолкнул девушку. Руки разжали ворот рубашки, и Рина отлетела на мостовую.

— Рина! Сейчас это происходит, потому что ТЫ не хочешь уходить! — выпалил Норман. — Ты же помнишь, что Хель всегда на шаг впереди! Мы не можем выиграть эту войну, лишь с горем пополам одну битву!

— У нас была возможность! — крикнула в ответ Рина. — Мы могли положить этому конец!

Ладони упирались в землю, поднимая тело, девушка упрямо продолжала снова и снова падать. Норман же поднялся быстро и уже был готов защищаться от новой атаки.

— К чему этот бессмысленный героизм, Норман? К чему эгоистичное самопожертвование? Для успокоения совести?

Пальцы нащупали в снегу кусок стекла и крепко перехватили его как рукоять ножа.

— Если ты ищешь более интересный мотив, то вот тебе новость! Я скоро стану овощем! Не смогу не то, чтобы создать что-то, я буду ходить под себя, потому что не вспомню где туалет! Меня не устраивает подобный конец, Рина! Я не собираюсь умирать настолько жалкой смертью, не оставив ничего хорошего после себя!

Руки, сдавив стекло, рванулись вперед, к ногам Нормана. Импровизированное оружие пролетело в сантиметре от сухожилия, прежде чем мужчина отскочил и, воспользовавшись промахом, выбил его. В этот раз уже он схватил Рину за грудки и поднял вверх.

— Я пытаюсь искупить вину, как могу! Если вы с Логаном привыкли бороться, то я совсем не боец! Неужели… — мужчина жалобно схлипнул. — Неужели из-за этого не заслуживаю ничего хорошего?!

— Тебе не нужно было бороться! Только…помочь! — меньше всего на свете Рине хотелось драться с Норманом именно сейчас, но такова была воля Хель. Пальцы судорожно искали за что схватиться, тянулись к противнику, силясь добраться до лица и шеи.

— Я помогаю! Я нашел для нас всех решение, ради которого не нужно сражаться и страдать! — голос Нормана сорвался на страдальческий, болезненный крик, высвобождающий скопившиеся слёзы. — Я даю тебе и Логану возможность уйти, так что, пожалуйста… Если тебе не жаль себя, сделай это хотя бы ради него!

Рина к своему ужасу осознала, что сейчас самая большая эгоистка здесь — это она. Работа на Хель исказила восприятие действительности: художница настолько привыкла вершить чужие судьбы, что забыла о том, что это неправильно. Или то была отчаянная попытка вернуть себе контроль хотя бы над своей жизнью, принять самостоятельное решение в череде навязанных.

Или же за годы одинокой жизни она совершенно разучилась полагаться на других, ведь другие люди ненадежны, злы и глупы. Они предадут, обманут. Охладевшее ко всему сердце отказывается верить в акт искреннего самопожертвования, но… лгать себе долго Рина не могла. Она встретила добрых людей. Норман, как бы она ни относилась к нему, был прав. Иво тоже был прав, когда взял с неё обещание не мешать.

Иногда лучший способ победить — это перестать сражаться.

— Хорошо, — сдавленно шепнула Рина. — Я согласна…

Руки тотчас замерли и безжизненно повисли вдоль тела. Норман медленно опустил девушку на мостовую, и как только он это сделал, её ладони снова с силой толкнули его в грудь. Рину понесло вслед за Норманом. Руки намертво сцепились за его спиной в замок, и потащили к заржавевшим перилам. Мужчина, до этого пытавшийся освободиться, внезапно прижал к себе девушку и перестал сопротивляться.

— Мы упадём, Норман! — хрипло вскрикнула Рина. — Она хочет нас сбросить с моста!

— Всего лишь маленький несчастный случай, чтобы расставить всё на свои места. Ты ведь знаешь, как это бывает, — спокойно произнёс Норман. Притормозив у сломанного участка старой ограды, мужчина посильнее перехватил хрупкое тело Рины. — Доверься мне.

— Норман, я… ты… прости за всё, что я тебе сказала… ты заслуживаешь всего хорошего, просто...

«Просто нам всем здесь чертовски не повезло».

Вместо ответа Норман наградил девушку целомудренным, ласковым поцелуем в лоб. Рина шокировано замолчала и замерла в руках мужчины. Горячие слёзы опалили обветренную кожу.

— Обними их вместо меня, ладно? Скажи, я что всегда их любил.

Рина не успела ничего произнести. Тело Нормана накренилось и полетело через сломанные прутья перил, утаскивая её за собой. Секунды падения превратились в вечность, но перед глазами было… пусто. Никакой мелькающей жизни. «Это потому что ты никогда не жила», — успела подумать Рина, перед тем как сокрушительный удар о землю выбил из неё сознание. Сопровождающий его хруст костей был подобен звуку выстрела из дробовика — такой же оглушающий.

Тусклый свет трёх фонарей утонул в тяжёлой тьме.