После принятия присяги Кирилл медленно шёл в свою комнату в одном из корпусов казарм. Большая часть отряда уже рассосалась по комнатам и только сзади раздавался звук шагов. Плеча коснулась чужая рука. Вздрогнув, парень повернулся на прикосновение. Рядом стоял высокий парень с лёгкой бородкой. Он молча, смотрел на Анатольева, изучая юношу.
-Эм, здравствуй.- прошептал Кирилл. Мужчина стоявший напротив, протянул ему ладонь, представляясь.
-Даня.
-Кирилл.- пожал ему руку юноша..
-Приятно познакомиться.- мягко улыбается бородач, отдергивая ладонь.
-Взаимно.- щерится в ответ Анатольев.- Какие планы на вечер?
-А у нас вообще могут быть планы, после поступления на службу?- шагая рядом с Кириллом, говорит Данил.
-Короче к сути. Из незнакомцев здесь только вы с Джоном, так что мы тут поговорили и решили всем отрядом собраться, может выпить. Идем с нами, а.
-А нас командование не прижмет к стенке?
-Да ладно тебе. Мы же тихонько. Да и из алкоголя у нас пару настоек и фляжка коньяка.
-Хорошо. Веди меня, Mon ami.
***
Ночь уже наступила. Тьма окружила лагерь партизан, защищая от чужого вмешательства. Мирон свернулся в клубочек и носом прижался к вороту шинели, в которую он был укутан. Слава сидел рядом, наблюдая за тем, как вздымается чужая грудь. Убедившись, что белый крепко спит, Машнов уходит из шалаша. У догорающего костра его встретили Замай и Гевиксман. Андрей изучал карту, черкая что-то карандашом, а Витя копошился палкой в костре, иногда подкидывая сучки в огонь. Слава подошёл к парням, сел рядом на бревно и потянув карту на себя, посмотрел на приближенные к Амуру территории.
-Что думаешь?- прошептал Вячеслав. Замай сощурил глаза и перевёл взгляд на точку, обведенную красным.
-Сократить путь невозможно. Мы дойдём до Цириймановки только через два дня. Переночевать завтра предлагаю здесь.- Андрей тыкнул карандашом в паре сантиметров от Софийска. Виктор щурится и сипловатым голосом шепчет.
-Близко к белым. Дальше уходить нужно.
-Зачем? Итак в семи километрах остановимся. За тайгой не будет не слышно, не видно
-Все белые хитрые и злые. Учитывая нашу подготовку сбежать для них не составит труда, а нам нельзя их терять.
-Ой, да ты посмотри на них. Щуплые, чахлые, совсем хлюпики. Они ходят ели-ели. Куда они убегут?
-Я откуда знаю.- громче, чем нужно говорит Виктор.-Это же белые. Скользкие они все.
-Так тихо.- перебивает Слава, подходя ближе к карте.- уйдем дальше к Амуру. Хорошо? Определились?
Парни, сидящие рядом, замолчали. Андрей кивнул и сложив карту кинул её куда-то в сторону своего шалаша. Виктор переводит взгляд на костёр и палкой переворачивает угли. Машнов тяжело вздыхает. Из кармана своей гимнастёрки он достаёт чужой дневник. Слава уже десятый раз просматривает чужие записи. На форзаце автопортрет Мирона с преувеличено большим носом и красивыми блестящими глазами. Проведя пальцем по щеке нарисованного парня, Машнов пролистал блокнот дальше. Прочитанные по множеству раз страницы, медленно сменяли друг друга. Часто рядом с текстом оказываются небольшие зарисовки людей, зверей, пейзажей. Слава улыбается и закрывает блокнот.
-Андрей.-зовет командир. Помощник обернулся.- У тебя остался тот синий карандаш.
-Да, а что такое?
-Дай пожалуйста. Ты всё равно им не пользуешься.
-Зачем?
Машнов показал взглядом на блокнот, лежащий на коленях.
-А понятно.- улыбается Замай, хлопая себя по карманам. Найдя карандаш, он без раздумий отдаёт его в чужие руки.- Думаешь сможешь его переубедить?
-Не знаю. Мне кажется это возможно.
-Ты так про многих говорил. Напомнить где они сейчас?
-Я читал его дневник. Он сам сомневался в необходимости данной операции. Я уверен он станет хорошим коммунистом.- шепчет Машнов, поглаживая обложку дневника.- С твоим как? Есть шансы?
-О, Не поверишь.- протянул Андрей, ехидно улыбаясь.- Пришёл я в шалаш, а там этот. Сидит в углу шепчет что-то, глаза вверх поднял. Думаю что он там делает. Через минут пять только дошло, что он молится. Молится, блин. Так что тут без шансов. Белый есть белый.
-Не базарь.- хрипло шепчет Виктор.-Многие из наших тоже в бога верят. И что? Это мешает нам в революцию верить? В Ленина? В Маркса? В май? Октябрь? В партию в конце-то концов?
-Извини, но Витя прав.- кивает Машнов, убирая блокнот обратно в карман.- На Тёму посмотри. Крестик носит, а всё равно в бой первым кидается.
Замай молчит, сердито хмурится и встаёт с импровизированного сиденья из бревна.
-Андрей, ты куда?- обеспокоено спрашивает Слава.
-Спать. Завтра выходить рано.
-Спокойной ночи.
-Спокойной.- шепчет Замай, скрываясь за ветками своей жилища.
Посидев ещё пару минут Машнов сам уходит в шалаш, где его встречает всё тот же мерзляка Мирон, который только немного подвинулся к стене и укутался в капюшон шинели. Слава улыбнулся и лег подальше, начиная медленно засыпать.
***
Солнце пробивается сквозь крышу из папоротника. Мирон щуриться, прикрывает лицо руками и недовольно мычит, стараясь скрыться от надоедливых лучиков. Рядом послышался смех. Повернувшись, Федоров увидел улыбающегося Машнова, сидящего в метре от парня. Белогвардеец нахмурился.
-Доброе утро.- говорит красный.- Идём завтракать. Сегодня омлет с вяленым мясом.
Мирон с вопросом смотрит на мужчину. Слава в ответ хихикнул и ползком продвинувшись к выходу, проговорил:
-Я знал, что мы вас удивим. Идёмте пробовать.
Слава встаёт и задевая затылком палку каркаса, выходит из шалаша. Федоров следует за ним. У костра сидели Замай, Ваня и пара партизанов: крупный солдат с усталыми глазами и молодой парень с худощавым телосложением. Слава сел между двумя неизвестными солдатами, Мирон напротив командира красных, между Андреем и Евстигнеевым. Перекинувшись парочкой слов со своими товарищами, Фёдоров взял с Машновских рук свою порцию, начиная есть. Омлет оказался довольно вкусным. Мясо красные не пожалели, да и смесь из яичного порошка, сухого молока и воды была достаточно приятной. Мирон положил крышку от котелка на землю и принялся за кружку травяного чая. Напротив красные обсуждали что-то со своим командиром. Молодой парень спрашивал о дальнейшем маршруте, а давний солдат о пополнении провизии. Слава лишь медленно жуя, рассказывал о планах на ближайшую неделю.
Основная часть отряда уже начала сносить шалаши и собирать вещи. Мирон попросил у Машнова разрешение на сбор вещей. Тот лишь кивнул, махнув куда в сторону, прося долго не капаться. Федоров ушёл к мешку, посмотрел на свою одежду и задумался. Неделя ещё не прошла, портянки менять рано, гимнастёрка чистая, шаровары испачканы лишь к концам. Вот только фляжка была наполовину пуста. Взяв её с собой Мирон направился к ключу, находящемуся в паре десятков метров от лагеря. Федоров подставляет фляжку под струю воды. Капли родника звонко бьются об железные стенки сосуда и почему-то это хочется слышать снова снова. Здесь его мысли свободны от плена, от планов, от мыслей, тревог, от лиц погибших. Мирон закрывает фляжку, а после ложится рядом на мягкий мох и жадно слушает воду. В голове становится пусто, умиротворённо, спокойно. Федоров забывается на время, остаётся один на один с природой и звуками вокруг. Прикрывает глаза.
-Мне тоже здесь нравится.- слышится чужой голос над ухом. Мирон дёргается в сторону звука. Рядом сидел Слава, наблюдая за белым. Федоров в ответ только удивленно хлопает глазами. Машнов улыбнулся. - Знаете проведя столько время в тайге я всё ещё поражаюсь её величию и спокойствию.
Мирон с интересом смотрит на Машнова, поправляющего петлицы на своей гимнастёрке. Вдруг рядом раздался тихий голос.
-Завидую иногда партизанам. Они каждый день видят такую красоту. Да что уж там. Они в ней живут.
Слава улыбается, цепляясь ухом за первые четыре искренние фразы. Похлопав себя по карманам Машнов находит в одном из них карандаш и блокнот с чужими записями, которые отдаёт Мирону. Федоров вопросительно посмотрел на тетрадь, аккуратно коснулся кожаной обложки, забирая из чужих рук дневник.
-Давно надо было тебе его отдать.- проговорил Слава, поворачиваясь к ручью и набирая воды уже для себя. Белый долго смотрит на блокнот, изучая написанные им буквы, разрисованные страницы.
-Спасибо.- удивлённо шепчет Мирон.
-Не за что.- улыбается Слава, вставая с мха и подавая руку.- Надо идти дальше. Тайга зовёт.
Федоров сидит секунд тридцать, а после хватается за чужую руку, вставая на ноги. Партизаны уже стояли одетые и готовые двигаться дальше. Только Ваня сидел на бревне перематывая портянки, под чутким руководством того молодого парня, который сидел сегодня у костра вместе с Замаем и Машновым. Он стоял рядом, опершись на приклад и давал советы Евстигнееву, который внимательно слушал и иногда поглядывал на улыбающегося парня с забавной бородкой. Обвязав последнюю ногу кусоком ткани, Ваня зашнуровывает ботинки. Пожав руку красному и накинув на плечо мешок, он уверенно идёт к Мирону. Федоров вопросительно смотрит на своего напарника.
-Что такое, товарищ командир?- спрашивает Ваня, ухмыляясь.- Я просто обмениваюсь опытом с красными коллегами. Так что это не братание.
Белый в ответ лишь закатывает глаза, порицающе что-то шепча.
-А ты, Мирон, вместо того чтобы гундеть лучше бы портянки поменял.
-Рано. Три дня ещё можно носить
-Ваня сказал, что лучше не ждать, а менять надо как только начнут сыреть.
-Ваня?- спрашивает Мирон, косясь на парнишку, заправляющего шаровары в сапоги.
-Ну да Ваня. А что?
-А с чего это ты с красными знакомиться начал?- спрашивает Федоров, выжидающе смотря.
-Нам с ними ещё месяца два идти. Да и тем-более.- Евстигнеев подходит ближе к Мирону и шепчет на ухо.- Сбегать проще войдя в доверие.
Накинув на себя мешок он уходит к командиру красных, подмигивая Мирону. Фёдоров лишь тяжело вздохнул, надевая мешок на спину. Через пару минут Слава собирает всех вокруг себя. Вскоре они выдвинулись в путь.
Тайга была удивительно тихой сегодня. Даже Слава прислушивался к окружению, иногда оглядываясь по сторонам. Только подойдя ближе к Амуру можно было услышать течения. Оглядевшись, Машнов объявил привал. Партизаны упали на траву, устало переговариваясь и открывая наполненные доверху фляжки. Мирон вздохнул и сел куда-то на пенёк, открывая блокнот и начиная что-то писать. Евстигнеев сидел рядом с Ваней и о чем-то с ним общался. Недалеко сидели Слава с Замаем, разложив карту на траве и обсуждая что-то между собой. Ваня покосился на карту и похлопав парня по груди и ушёл куда-то, предупредив командиров. Федоров подозрительно посмотрел на Евстигнеева, который улыбнулся и подмигнул. Мирон фыркнул и открыл свою фляжку выпивая четверть разом. Вдруг перед лицо оказывается небольшой брусок в бумажной упаковке с надписью "Эйнемъ". Подняв голову перед Мироном оказывается Слава, который сразу садится рядом, скрещивая ноги.
-Поделим?
Мирон кивнул и внимательным взглядом наблюдал за тем, как рвалась бумажная упаковка, а шоколадка делилась пополам. Через пару мгновений одна половинка оказалась в руках Мирона. Откусив кусочек, Фёдоров, удовлетворённо улыбается. Пока Мирон медленно, наслаждаясь ел шоколад, Слава быстро съел свою половинку, запивая её водой из фляжки.
-Не вкусно?- обеспокоено спрашивает Машнов, скомкав бумажку и положив её в карман. Мирон поворачивается к красному, продолжая мять в руке шоколадку. Улыбнувшись, вопросу красного, Фёдоров откусил кусочек.
-Нет, конечно. Просто растягиваю удовольствие.
Слава в ответ улыбается и похлопав в ладоши, созвал весь отряд , объявив о скором отбытии. Ваня вернулся через пару минут удивительно радостный. Вскоре они двинулись дальше.
До темна они бродили между сосен и лиственниц ища подходящее место. Мирон слышал, как Замай обсуждал с Машновым следы тигра, которые они встречали по дороге. В итоге остановились они на пересечении двух рек. На небольшой опушке они обустроили очередной лагерь, занимаясь привычной военной рутиной. Поужинав в какой-то кашей, Мирон сразу пошёл в шалаш, необразая на просьбы Славы остаться с ними на подольше. За ним последовал Евстигнеев, который остановил его на пол пути и отвёл к деревьям.
Скрывшись за стволами, Ваня улыбнулся и разумкнул кулак. В руке лежал компас в серебряной оконтовке.
-Ну и зачем ты это своровал?- спрашивает Федоров, складывая руки на груди.
-В стороне северо-востока находится Софийск. Софийск, Миро. Там наши.
-Ваня нет.- строго говорит Федоров, хмурясь.-Ты не сбежишь. И я не сбегу. Мы оба останемся.
-Но почему, Мирон?.. Разве ты не хочешь уйти от них, сбежать и больше не появляться здесь?
-Потому что тут в десяти милях тигр, блять, ходит.- вскрикивает Мирон, сразу же замолкая и снижаясь до шопота.- Пойми я потерял свой отряд. Я потерял Макса, Кирилла, Даню. Я не прощу себя если потеряю ещё и тебя, Вань. Пожалуйста не делай глупостей.
После минуты молчания Евстигнеев отвечает.
-Прости, Миро. Обещаю никаких глупостей.
Ваня прясит компас в кармане и обнимает командира одной рукой, уходя в свой шалаш молиться.
Федоров спокойно выдыхает, надеясь, что Ваня правда не натворит бед, и идёт в шалаш , стараясь забыться, хотя бы на пару часов. Мирон открывает дневник. Вскоре на листах дневника показываются лица похитителей: сердитый Замай, глуповатый Ваня, серьёзный мужчина сидящий утром у костра и Слава. Удивительно спокойный, улыбающийся. Мирон попытался сделать его раздражённым или хотя бы недовольным, но это у него так и не вышло. Убрав блокнот в карман Федоров лёг на подготовленную красным лежанку, погружаясь сначала в свои мысли, а после прихода Машнова в чуткий сон.
***
Ваня ждал, когда Андрей заснёт. Он уже успел собрать все свои немногочисленные вещи в данный ему вещевой мешок и даже ещё раз посмотреть в карту, которую он не решился брать с собой. Бесшумно вынырнув из-под шалаша, Евстигнеев на цыпочках прошёлся по лагерю и остановился около спящего Мирона, сев рядом он тихо прошептал:
-Прости, Миро. Я помолился за тебя. Всё будет хорошо. Мы тебя вызволим. Обязательно.
А после он ушёл в лес, оставляя товарища в логове красных.
***
Ночью Мирон с Ваней делали обход по их казарме. Шурша подолом плаща командир и его помощник шагали по дряблым коридорам каменного корпусу. В начале коридора звучали только собственные шаги. В первых нескольких комнатах свет был выключен и разглядеть что-то было невозможно, остальные комнаты были пусты и только в последней были собраны все участники отряда. Они все не замечали командиров и занимались своими делами: пили, смеялись, курили и тихо болтали о чем-то своём. Мирон хмурится, делает шаг к двери, но Ваня его останавливает, ведёт к стене около дверного проёма и шепчет:
-Мирон, ты чего. Пусть отдыхают. Последний день на воле же. Завтра на них отыграешь.
-Но они...
-Вспомни себя зелёненьким. Такой же ведь был. Вспомни наш первый день в армии. Вспомни и пойми, что они такие же как мы были. Только моложе.
Федоров издали смотрит на своих ребят, видит их счастливые лица и тяж После принятия присяги Кирилл медленно шёл в свою комнату в одном из корпусов казарм. Большая часть отряда уже рассосалась по комнатам и только сзади раздавался звук шагов. Плеча коснулась чужая рука. Вздрогнув, парень повернулся на прикосновение. Рядом стоял высокий парень с лёгкой бородкой. Он молча, смотрел на Анатольева, изучая юношу.
-Эм, здравствуй.- прошептал Кирилл. Мужчина стоявший напротив, протянул ему ладонь, представляясь.
-Даня.
-Кирилл.- пожал ему руку юноша..
-Приятно познакомиться.- мягко улыбается бородач, отдергивая ладонь.
-Взаимно.- щерится в ответ Анатольев.- Какие планы на вечер?
-А у нас вообще могут быть планы, после поступления на службу?- шагая рядом с Кириллом, говорит Данил.
-Короче к сути. Из незнакомцев здесь только вы с Джоном, так что мы тут поговорили и решили всем отрядом собраться, может выпить. Идем с нами, а.
-А нас командование не прижмет к стенке?
-Да ладно тебе. Мы же тихонько. Да и из алкоголя у нас пару настоек и фляжка коньяка.
-Хорошо. Веди меня, Mon ami.
***
Ночь уже наступила. Тьма окружила лагерь партизан, защищая от чужого вмешательства. Мирон свернулся в клубочек и носом прижался к вороту шинели, в которую он был укутан. Слава сидел рядом, наблюдая за тем, как вздымается чужая грудь. Убедившись, что белый крепко спит, Машнов уходит из шалаша. У догорающего костра его встретили Замай и Гевиксман. Андрей изучал карту, черкая что-то карандашом, а Витя копошился палкой в костре, иногда подкидывая сучки в огонь. Слава подошёл к парням, сел рядом на бревно и потянув карту на себя, посмотрел на приближенные к Амуру территории.
-Что думаешь?- прошептал Вячеслав. Замай сощурил глаза и перевёл взгляд на точку, обведенную красным.
-Сократить путь невозможно. Мы дойдём до Цириймановки только через два дня. Переночевать завтра предлагаю здесь.- Андрей тыкнул карандашом в паре сантиметров от Софийска. Виктор щурится и сипловатым голосом шепчет.
-Близко к белым. Дальше уходить нужно.
-Зачем? Итак в семи километрах остановимся. За тайгой не будет не слышно, не видно
-Все белые хитрые и злые. Учитывая нашу подготовку сбежать для них не составит труда, а нам нельзя их терять.
-Ой, да ты посмотри на них. Щуплые, чахлые, совсем хлюпики. Они ходят ели-ели. Куда они убегут?
-Я откуда знаю.- громче, чем нужно говорит Виктор.-Это же белые. Скользкие они все.
-Так тихо.- перебивает Слава, подходя ближе к карте.- уйдем дальше к Амуру. Хорошо? Определились?
Парни, сидящие рядом, замолчали. Андрей кивнул и сложив карту кинул её куда-то в сторону своего шалаша. Виктор переводит взгляд на костёр и палкой переворачивает угли. Машнов тяжело вздыхает. Из кармана своей гимнастёрки он достаёт чужой дневник. Слава уже десятый раз просматривает чужие записи. На форзаце автопортрет Мирона с преувеличено большим носом и красивыми блестящими глазами. Проведя пальцем по щеке нарисованного парня, Машнов пролистал блокнот дальше. Прочитанные по множеству раз страницы, медленно сменяли друг друга. Часто рядом с текстом оказываются небольшие зарисовки людей, зверей, пейзажей. Слава улыбается и закрывает блокнот.
-Андрей.-зовет командир. Помощник обернулся.- У тебя остался тот синий карандаш.
-Да, а что такое?
-Дай пожалуйста. Ты всё равно им не пользуешься.
-Зачем?
Машнов показал взглядом на блокнот, лежащий на коленях.
-А понятно.- улыбается Замай, хлопая себя по карманам. Найдя карандаш, он без раздумий отдаёт его в чужие руки.- Думаешь сможешь его переубедить?
-Не знаю. Мне кажется это возможно.
-Ты так про многих говорил. Напомнить где они сейчас?
-Я читал его дневник. Он сам сомневался в необходимости данной операции. Я уверен он станет хорошим коммунистом.- шепчет Машнов, поглаживая обложку дневника.- С твоим как? Есть шансы?
-О, Не поверишь.- протянул Андрей, ехидно улыбаясь.- Пришёл я в шалаш, а там этот. Сидит в углу шепчет что-то, глаза вверх поднял. Думаю что он там делает. Через минут пять только дошло, что он молится. Молится, блин. Так что тут без шансов. Белый есть белый.
-Не базарь.- хрипло шепчет Виктор.-Многие из наших тоже в бога верят. И что? Это мешает нам в революцию верить? В Ленина? В Маркса? В май? Октябрь? В партию в конце-то концов?
-Извини, но Витя прав.- кивает Машнов, убирая блокнот обратно в карман.- На Тёму посмотри. Крестик носит, а всё равно в бой первым кидается.
Замай молчит, сердито хмурится и встаёт с импровизированного сиденья из бревна.
-Андрей, ты куда?- обеспокоено спрашивает Слава.
-Спать. Завтра выходить рано.
-Спокойной ночи.
-Спокойной.- шепчет Замай, скрываясь за ветками своей жилища.
Посидев ещё пару минут Машнов сам уходит в шалаш, где его встречает всё тот же мерзляка Мирон, который только немного подвинулся к стене и укутался в капюшон шинели. Слава улыбнулся и лег подальше, начиная медленно засыпать.
***
Солнце пробивается сквозь крышу из папоротника. Мирон щуриться, прикрывает лицо руками и недовольно мычит, стараясь скрыться от надоедливых лучиков. Рядом послышался смех. Повернувшись, Федоров увидел улыбающегося Машнова, сидящего в метре от парня. Белогвардеец нахмурился.
-Доброе утро.- говорит красный.- Идём завтракать. Сегодня омлет с вяленым мясом.
Мирон с вопросом смотрит на мужчину. Слава в ответ хихикнул и ползком продвинувшись к выходу, проговорил:
-Я знал, что мы вас удивим. Идёмте пробовать.
Слава встаёт и задевая затылком палку каркаса, выходит из шалаша. Федоров следует за ним. У костра сидели Замай, Ваня и пара партизанов: крупный солдат с усталыми глазами и молодой парень с худощавым телосложением. Слава сел между двумя неизвестными солдатами, Мирон напротив командира красных, между Андреем и Евстигнеевым. Перекинувшись парочкой слов со своими товарищами, Фёдоров взял с Машновских рук свою порцию, начиная есть. Омлет оказался довольно вкусным. Мясо красные не пожалели, да и смесь из яичного порошка, сухого молока и воды была достаточно приятной. Мирон положил крышку от котелка на землю и принялся за кружку травяного чая. Напротив красные обсуждали что-то со своим командиром. Молодой парень спрашивал о дальнейшем маршруте, а давний солдат о пополнении провизии. Слава лишь медленно жуя, рассказывал о планах на ближайшую неделю.
Основная часть отряда уже начала сносить шалаши и собирать вещи. Мирон попросил у Машнова разрешение на сбор вещей. Тот лишь кивнул, махнув куда в сторону, прося долго не капаться. Федоров ушёл к мешку, посмотрел на свою одежду и задумался. Неделя ещё не прошла, портянки менять рано, гимнастёрка чистая, шаровары испачканы лишь к концам. Вот только фляжка была наполовину пуста. Взяв её с собой Мирон направился к ключу, находящемуся в паре десятков метров от лагеря. Федоров подставляет фляжку под струю воды. Капли родника звонко бьются об железные стенки сосуда и почему-то это хочется слышать снова снова. Здесь его мысли свободны от плена, от планов, от мыслей, тревог, от лиц погибших. Мирон закрывает фляжку, а после ложится рядом на мягкий мох и жадно слушает воду. В голове становится пусто, умиротворённо, спокойно. Федоров забывается на время, остаётся один на один с природой и звуками вокруг. Прикрывает глаза.
-Мне тоже здесь нравится.- слышится чужой голос над ухом. Мирон дёргается в сторону звука. Рядом сидел Слава, наблюдая за белым. Федоров в ответ только удивленно хлопает глазами. Машнов улыбнулся. - Знаете проведя столько время в тайге я всё ещё поражаюсь её величию и спокойствию.
Мирон с интересом смотрит на Машнова, поправляющего петлицы на своей гимнастёрке. Вдруг рядом раздался тихий голос.
-Завидую иногда партизанам. Они каждый день видят такую красоту. Да что уж там. Они в ней живут.
Слава улыбается, цепляясь ухом за первые четыре искренние фразы. Похлопав себя по карманам Машнов находит в одном из них карандаш и блокнот с чужими записями, которые отдаёт Мирону. Федоров вопросительно посмотрел на тетрадь, аккуратно коснулся кожаной обложки, забирая из чужих рук дневник.
-Давно надо было тебе его отдать.- проговорил Слава, поворачиваясь к ручью и набирая воды уже для себя. Белый долго смотрит на блокнот, изучая написанные им буквы, разрисованные страницы.
-Спасибо.- удивлённо шепчет Мирон.
-Не за что.- улыбается Слава, вставая с мха и подавая руку.- Надо идти дальше. Тайга зовёт.
Федоров сидит секунд тридцать, а после хватается за чужую руку, вставая на ноги. Партизаны уже стояли одетые и готовые двигаться дальше. Только Ваня сидел на бревне перематывая портянки, под чутким руководством того молодого парня, который сидел сегодня у костра вместе с Замаем и Машновым. Он стоял рядом, опершись на приклад и давал советы Евстигнееву, который внимательно слушал и иногда поглядывал на улыбающегося парня с забавной бородкой. Обвязав последнюю ногу кусоком ткани, Ваня зашнуровывает ботинки. Пожав руку красному и накинув на плечо мешок, он уверенно идёт к Мирону. Федоров вопросительно смотрит на своего напарника.
-Что такое, товарищ командир?- спрашивает Ваня, ухмыляясь.- Я просто обмениваюсь опытом с красными коллегами. Так что это не братание.
Белый в ответ лишь закатывает глаза, порицающе что-то шепча.
-А ты, Мирон, вместо того чтобы гундеть лучше бы портянки поменял.
-Рано. Три дня ещё можно носить
-Ваня сказал, что лучше не ждать, а менять надо как только начнут сыреть.
-Ваня?- спрашивает Мирон, косясь на парнишку, заправляющего шаровары в сапоги.
-Ну да Ваня. А что?
-А с чего это ты с красными знакомиться начал?- спрашивает Федоров, выжидающе смотря.
-Нам с ними ещё месяца два идти. Да и тем-более.- Евстигнеев подходит ближе к Мирону и шепчет на ухо.- Сбегать проще войдя в доверие.
Накинув на себя мешок он уходит к командиру красных, подмигивая Мирону. Фёдоров лишь тяжело вздохнул, надевая мешок на спину. Через пару минут Слава собирает всех вокруг себя. Вскоре они выдвинулись в путь.
Тайга была удивительно тихой сегодня. Даже Слава прислушивался к окружению, иногда оглядываясь по сторонам. Только подойдя ближе к Амуру можно было услышать течения. Оглядевшись, Машнов объявил привал. Партизаны упали на траву, устало переговариваясь и открывая наполненные доверху фляжки. Мирон вздохнул и сел куда-то на пенёк, открывая блокнот и начиная что-то писать. Евстигнеев сидел рядом с Ваней и о чем-то с ним общался. Недалеко сидели Слава с Замаем, разложив карту на траве и обсуждая что-то между собой. Ваня покосился на карту и похлопав парня по груди и ушёл куда-то, предупредив командиров. Федоров подозрительно посмотрел на Евстигнеева, который улыбнулся и подмигнул. Мирон фыркнул и открыл свою фляжку выпивая четверть разом. Вдруг перед лицо оказывается небольшой брусок в бумажной упаковке с надписью "Эйнемъ". Подняв голову перед Мироном оказывается Слава, который сразу садится рядом, скрещивая ноги.
-Поделим?
Мирон кивнул и внимательным взглядом наблюдал за тем, как рвалась бумажная упаковка, а шоколадка делилась пополам. Через пару мгновений одна половинка оказалась в руках Мирона. Откусив кусочек, Фёдоров, удовлетворённо улыбается. Пока Мирон медленно, наслаждаясь ел шоколад, Слава быстро съел свою половинку, запивая её водой из фляжки.
-Не вкусно?- обеспокоено спрашивает Машнов, скомкав бумажку и положив её в карман. Мирон поворачивается к красному, продолжая мять в руке шоколадку. Улыбнувшись, вопросу красного, Фёдоров откусил кусочек.
-Нет, конечно. Просто растягиваю удовольствие.
Слава в ответ улыбается и похлопав в ладоши, созвал весь отряд , объявив о скором отбытии. Ваня вернулся через пару минут удивительно радостный. Вскоре они двинулись дальше.
До темна они бродили между сосен и лиственниц ища подходящее место. Мирон слышал, как Замай обсуждал с Машновым следы тигра, которые они встречали по дороге. В итоге остановились они на пересечении двух рек. На небольшой опушке они обустроили очередной лагерь, занимаясь привычной военной рутиной. Поужинав в какой-то кашей, Мирон сразу пошёл в шалаш, необразая на просьбы Славы остаться с ними на подольше. За ним последовал Евстигнеев, который остановил его на пол пути и отвёл к деревьям.
Скрывшись за стволами, Ваня улыбнулся и разумкнул кулак. В руке лежал компас в серебряной оконтовке.
-Ну и зачем ты это своровал?- спрашивает Федоров, складывая руки на груди.
-В стороне северо-востока находится Софийск. Софийск, Миро. Там наши.
-Ваня нет.- строго говорит Федоров, хмурясь.-Ты не сбежишь. И я не сбегу. Мы оба останемся.
-Но почему, Мирон?.. Разве ты не хочешь уйти от них, сбежать и больше не появляться здесь?
-Потому что тут в десяти милях тигр, блять, ходит.- вскрикивает Мирон, сразу же замолкая и снижаясь до шопота.- Пойми я потерял свой отряд. Я потерял Макса, Кирилла, Даню. Я не прощу себя если потеряю ещё и тебя, Вань. Пожалуйста не делай глупостей.
После минуты молчания Евстигнеев отвечает.
-Прости, Миро. Обещаю никаких глупостей.
Ваня прясит компас в кармане и обнимает командира одной рукой, уходя в свой шалаш молиться.
Федоров спокойно выдыхает, надеясь, что Ваня правда не натворит бед, и идёт в шалаш , стараясь забыться, хотя бы на пару часов. Мирон открывает дневник. Вскоре на листах дневника показываются лица похитителей: сердитый Замай, глуповатый Ваня, серьёзный мужчина сидящий утром у костра и Слава. Удивительно спокойный, улыбающийся. Мирон попытался сделать его раздражённым или хотя бы недовольным, но это у него так и не вышло. Убрав блокнот в карман Федоров лёг на подготовленную красным лежанку, погружаясь сначала в свои мысли, а после прихода Машнова в чуткий сон.
***
Ваня ждал, когда Андрей заснёт. Он уже успел собрать все свои немногочисленные вещи в данный ему вещевой мешок и даже ещё раз посмотреть в карту, которую он не решился брать с собой. Бесшумно вынырнув из-под шалаша, Евстигнеев на цыпочках прошёлся по лагерю и остановился около спящего Мирона, сев рядом он тихо прошептал:
-Прости, Миро. Я помолился за тебя. Всё будет хорошо. Мы тебя вызволим. Обязательно.
А после он ушёл в лес, оставляя товарища в логове красных.
***
Ночью Мирон с Ваней делали обход по их казарме. Шурша подолом плаща командир и его помощник шагали по дряблым коридорам каменного корпусу. В начале коридора звучали только собственные шаги. В первых нескольких комнатах свет был выключен и разглядеть что-то было невозможно, остальные комнаты были пусты и только в последней были собраны все участники отряда. Они все не замечали командиров и занимались своими делами: пили, смеялись, курили и тихо болтали о чем-то своём. Мирон хмурится, делает шаг к двери, но Ваня его останавливает, ведёт к стене около дверного проёма и шепчет:
-Мирон, ты чего. Пусть отдыхают. Последний день на воле же. Завтра на них отыграешь.
-Но они...
-Вспомни себя зелёненьким. Такой же ведь был. Вспомни наш первый день в армии. Вспомни и пойми, что они такие же как мы были. Только моложе.
Федоров издали смотрит на своих ребят, видит их счастливые лица и тяж После принятия присяги Кирилл медленно шёл в свою комнату в одном из корпусов казарм. Большая часть отряда уже рассосалась по комнатам и только сзади раздавался звук шагов. Плеча коснулась чужая рука. Вздрогнув, парень повернулся на прикосновение. Рядом стоял высокий парень с лёгкой бородкой. Он молча, смотрел на Анатольева, изучая юношу.
-Эм, здравствуй.- прошептал Кирилл. Мужчина стоявший напротив, протянул ему ладонь, представляясь.
-Даня.
-Кирилл.- пожал ему руку юноша..
-Приятно познакомиться.- мягко улыбается бородач, отдергивая ладонь.
-Взаимно.- щерится в ответ Анатольев.- Какие планы на вечер?
-А у нас вообще могут быть планы, после поступления на службу?- шагая рядом с Кириллом, говорит Данил.
-Короче к сути. Из незнакомцев здесь только вы с Джоном, так что мы тут поговорили и решили всем отрядом собраться, может выпить. Идем с нами, а.
-А нас командование не прижмет к стенке?
-Да ладно тебе. Мы же тихонько. Да и из алкоголя у нас пару настоек и фляжка коньяка.
-Хорошо. Веди меня, Mon ami.
***
Ночь уже наступила. Тьма окружила лагерь партизан, защищая от чужого вмешательства. Мирон свернулся в клубочек и носом прижался к вороту шинели, в которую он был укутан. Слава сидел рядом, наблюдая за тем, как вздымается чужая грудь. Убедившись, что белый крепко спит, Машнов уходит из шалаша. У догорающего костра его встретили Замай и Гевиксман. Андрей изучал карту, черкая что-то карандашом, а Витя копошился палкой в костре, иногда подкидывая сучки в огонь. Слава подошёл к парням, сел рядом на бревно и потянув карту на себя, посмотрел на приближенные к Амуру территории.
-Что думаешь?- прошептал Вячеслав. Замай сощурил глаза и перевёл взгляд на точку, обведенную красным.
-Сократить путь невозможно. Мы дойдём до Цириймановки только через два дня. Переночевать завтра предлагаю здесь.- Андрей тыкнул карандашом в паре сантиметров от Софийска. Виктор щурится и сипловатым голосом шепчет.
-Близко к белым. Дальше уходить нужно.
-Зачем? Итак в семи километрах остановимся. За тайгой не будет не слышно, не видно
-Все белые хитрые и злые. Учитывая нашу подготовку сбежать для них не составит труда, а нам нельзя их терять.
-Ой, да ты посмотри на них. Щуплые, чахлые, совсем хлюпики. Они ходят ели-ели. Куда они убегут?
-Я откуда знаю.- громче, чем нужно говорит Виктор.-Это же белые. Скользкие они все.
-Так тихо.- перебивает Слава, подходя ближе к карте.- уйдем дальше к Амуру. Хорошо? Определились?
Парни, сидящие рядом, замолчали. Андрей кивнул и сложив карту кинул её куда-то в сторону своего шалаша. Виктор переводит взгляд на костёр и палкой переворачивает угли. Машнов тяжело вздыхает. Из кармана своей гимнастёрки он достаёт чужой дневник. Слава уже десятый раз просматривает чужие записи. На форзаце автопортрет Мирона с преувеличено большим носом и красивыми блестящими глазами. Проведя пальцем по щеке нарисованного парня, Машнов пролистал блокнот дальше. Прочитанные по множеству раз страницы, медленно сменяли друг друга. Часто рядом с текстом оказываются небольшие зарисовки людей, зверей, пейзажей. Слава улыбается и закрывает блокнот.
-Андрей.-зовет командир. Помощник обернулся.- У тебя остался тот синий карандаш.
-Да, а что такое?
-Дай пожалуйста. Ты всё равно им не пользуешься.
-Зачем?
Машнов показал взглядом на блокнот, лежащий на коленях.
-А понятно.- улыбается Замай, хлопая себя по карманам. Найдя карандаш, он без раздумий отдаёт его в чужие руки.- Думаешь сможешь его переубедить?
-Не знаю. Мне кажется это возможно.
-Ты так про многих говорил. Напомнить где они сейчас?
-Я читал его дневник. Он сам сомневался в необходимости данной операции. Я уверен он станет хорошим коммунистом.- шепчет Машнов, поглаживая обложку дневника.- С твоим как? Есть шансы?
-О, Не поверишь.- протянул Андрей, ехидно улыбаясь.- Пришёл я в шалаш, а там этот. Сидит в углу шепчет что-то, глаза вверх поднял. Думаю что он там делает. Через минут пять только дошло, что он молится. Молится, блин. Так что тут без шансов. Белый есть белый.
-Не базарь.- хрипло шепчет Виктор.-Многие из наших тоже в бога верят. И что? Это мешает нам в революцию верить? В Ленина? В Маркса? В май? Октябрь? В партию в конце-то концов?
-Извини, но Витя прав.- кивает Машнов, убирая блокнот обратно в карман.- На Тёму посмотри. Крестик носит, а всё равно в бой первым кидается.
Замай молчит, сердито хмурится и встаёт с импровизированного сиденья из бревна.
-Андрей, ты куда?- обеспокоено спрашивает Слава.
-Спать. Завтра выходить рано.
-Спокойной ночи.
-Спокойной.- шепчет Замай, скрываясь за ветками своей жилища.
Посидев ещё пару минут Машнов сам уходит в шалаш, где его встречает всё тот же мерзляка Мирон, который только немного подвинулся к стене и укутался в капюшон шинели. Слава улыбнулся и лег подальше, начиная медленно засыпать.
***
Солнце пробивается сквозь крышу из папоротника. Мирон щуриться, прикрывает лицо руками и недовольно мычит, стараясь скрыться от надоедливых лучиков. Рядом послышался смех. Повернувшись, Федоров увидел улыбающегося Машнова, сидящего в метре от парня. Белогвардеец нахмурился.
-Доброе утро.- говорит красный.- Идём завтракать. Сегодня омлет с вяленым мясом.
Мирон с вопросом смотрит на мужчину. Слава в ответ хихикнул и ползком продвинувшись к выходу, проговорил:
-Я знал, что мы вас удивим. Идёмте пробовать.
Слава встаёт и задевая затылком палку каркаса, выходит из шалаша. Федоров следует за ним. У костра сидели Замай, Ваня и пара партизанов: крупный солдат с усталыми глазами и молодой парень с худощавым телосложением. Слава сел между двумя неизвестными солдатами, Мирон напротив командира красных, между Андреем и Евстигнеевым. Перекинувшись парочкой слов со своими товарищами, Фёдоров взял с Машновских рук свою порцию, начиная есть. Омлет оказался довольно вкусным. Мясо красные не пожалели, да и смесь из яичного порошка, сухого молока и воды была достаточно приятной. Мирон положил крышку от котелка на землю и принялся за кружку травяного чая. Напротив красные обсуждали что-то со своим командиром. Молодой парень спрашивал о дальнейшем маршруте, а давний солдат о пополнении провизии. Слава лишь медленно жуя, рассказывал о планах на ближайшую неделю.
Основная часть отряда уже начала сносить шалаши и собирать вещи. Мирон попросил у Машнова разрешение на сбор вещей. Тот лишь кивнул, махнув куда в сторону, прося долго не капаться. Федоров ушёл к мешку, посмотрел на свою одежду и задумался. Неделя ещё не прошла, портянки менять рано, гимнастёрка чистая, шаровары испачканы лишь к концам. Вот только фляжка была наполовину пуста. Взяв её с собой Мирон направился к ключу, находящемуся в паре десятков метров от лагеря. Федоров подставляет фляжку под струю воды. Капли родника звонко бьются об железные стенки сосуда и почему-то это хочется слышать снова снова. Здесь его мысли свободны от плена, от планов, от мыслей, тревог, от лиц погибших. Мирон закрывает фляжку, а после ложится рядом на мягкий мох и жадно слушает воду. В голове становится пусто, умиротворённо, спокойно. Федоров забывается на время, остаётся один на один с природой и звуками вокруг. Прикрывает глаза.
-Мне тоже здесь нравится.- слышится чужой голос над ухом. Мирон дёргается в сторону звука. Рядом сидел Слава, наблюдая за белым. Федоров в ответ только удивленно хлопает глазами. Машнов улыбнулся. - Знаете проведя столько время в тайге я всё ещё поражаюсь её величию и спокойствию.
Мирон с интересом смотрит на Машнова, поправляющего петлицы на своей гимнастёрке. Вдруг рядом раздался тихий голос.
-Завидую иногда партизанам. Они каждый день видят такую красоту. Да что уж там. Они в ней живут.
Слава улыбается, цепляясь ухом за первые четыре искренние фразы. Похлопав себя по карманам Машнов находит в одном из них карандаш и блокнот с чужими записями, которые отдаёт Мирону. Федоров вопросительно посмотрел на тетрадь, аккуратно коснулся кожаной обложки, забирая из чужих рук дневник.
-Давно надо было тебе его отдать.- проговорил Слава, поворачиваясь к ручью и набирая воды уже для себя. Белый долго смотрит на блокнот, изучая написанные им буквы, разрисованные страницы.
-Спасибо.- удивлённо шепчет Мирон.
-Не за что.- улыбается Слава, вставая с мха и подавая руку.- Надо идти дальше. Тайга зовёт.
Федоров сидит секунд тридцать, а после хватается за чужую руку, вставая на ноги. Партизаны уже стояли одетые и готовые двигаться дальше. Только Ваня сидел на бревне перематывая портянки, под чутким руководством того молодого парня, который сидел сегодня у костра вместе с Замаем и Машновым. Он стоял рядом, опершись на приклад и давал советы Евстигнееву, который внимательно слушал и иногда поглядывал на улыбающегося парня с забавной бородкой. Обвязав последнюю ногу кусоком ткани, Ваня зашнуровывает ботинки. Пожав руку красному и накинув на плечо мешок, он уверенно идёт к Мирону. Федоров вопросительно смотрит на своего напарника.
-Что такое, товарищ командир?- спрашивает Ваня, ухмыляясь.- Я просто обмениваюсь опытом с красными коллегами. Так что это не братание.
Белый в ответ лишь закатывает глаза, порицающе что-то шепча.
-А ты, Мирон, вместо того чтобы гундеть лучше бы портянки поменял.
-Рано. Три дня ещё можно носить
-Ваня сказал, что лучше не ждать, а менять надо как только начнут сыреть.
-Ваня?- спрашивает Мирон, косясь на парнишку, заправляющего шаровары в сапоги.
-Ну да Ваня. А что?
-А с чего это ты с красными знакомиться начал?- спрашивает Федоров, выжидающе смотря.
-Нам с ними ещё месяца два идти. Да и тем-более.- Евстигнеев подходит ближе к Мирону и шепчет на ухо.- Сбегать проще войдя в доверие.
Накинув на себя мешок он уходит к командиру красных, подмигивая Мирону. Фёдоров лишь тяжело вздохнул, надевая мешок на спину. Через пару минут Слава собирает всех вокруг себя. Вскоре они выдвинулись в путь.
Тайга была удивительно тихой сегодня. Даже Слава прислушивался к окружению, иногда оглядываясь по сторонам. Только подойдя ближе к Амуру можно было услышать течения. Оглядевшись, Машнов объявил привал. Партизаны упали на траву, устало переговариваясь и открывая наполненные доверху фляжки. Мирон вздохнул и сел куда-то на пенёк, открывая блокнот и начиная что-то писать. Евстигнеев сидел рядом с Ваней и о чем-то с ним общался. Недалеко сидели Слава с Замаем, разложив карту на траве и обсуждая что-то между собой. Ваня покосился на карту и похлопав парня по груди и ушёл куда-то, предупредив командиров. Федоров подозрительно посмотрел на Евстигнеева, который улыбнулся и подмигнул. Мирон фыркнул и открыл свою фляжку выпивая четверть разом. Вдруг перед лицо оказывается небольшой брусок в бумажной упаковке с надписью "Эйнемъ". Подняв голову перед Мироном оказывается Слава, который сразу садится рядом, скрещивая ноги.
-Поделим?
Мирон кивнул и внимательным взглядом наблюдал за тем, как рвалась бумажная упаковка, а шоколадка делилась пополам. Через пару мгновений одна половинка оказалась в руках Мирона. Откусив кусочек, Фёдоров, удовлетворённо улыбается. Пока Мирон медленно, наслаждаясь ел шоколад, Слава быстро съел свою половинку, запивая её водой из фляжки.
-Не вкусно?- обеспокоено спрашивает Машнов, скомкав бумажку и положив её в карман. Мирон поворачивается к красному, продолжая мять в руке шоколадку. Улыбнувшись, вопросу красного, Фёдоров откусил кусочек.
-Нет, конечно. Просто растягиваю удовольствие.
Слава в ответ улыбается и похлопав в ладоши, созвал весь отряд , объявив о скором отбытии. Ваня вернулся через пару минут удивительно радостный. Вскоре они двинулись дальше.
До темна они бродили между сосен и лиственниц ища подходящее место. Мирон слышал, как Замай обсуждал с Машновым следы тигра, которые они встречали по дороге. В итоге остановились они на пересечении двух рек. На небольшой опушке они обустроили очередной лагерь, занимаясь привычной военной рутиной. Поужинав в какой-то кашей, Мирон сразу пошёл в шалаш, необразая на просьбы Славы остаться с ними на подольше. За ним последовал Евстигнеев, который остановил его на пол пути и отвёл к деревьям.
Скрывшись за стволами, Ваня улыбнулся и разумкнул кулак. В руке лежал компас в серебряной оконтовке.
-Ну и зачем ты это своровал?- спрашивает Федоров, складывая руки на груди.
-В стороне северо-востока находится Софийск. Софийск, Миро. Там наши.
-Ваня нет.- строго говорит Федоров, хмурясь.-Ты не сбежишь. И я не сбегу. Мы оба останемся.
-Но почему, Мирон?.. Разве ты не хочешь уйти от них, сбежать и больше не появляться здесь?
-Потому что тут в десяти милях тигр, блять, ходит.- вскрикивает Мирон, сразу же замолкая и снижаясь до шопота.- Пойми я потерял свой отряд. Я потерял Макса, Кирилла, Даню. Я не прощу себя если потеряю ещё и тебя, Вань. Пожалуйста не делай глупостей.
После минуты молчания Евстигнеев отвечает.
-Прости, Миро. Обещаю никаких глупостей.
Ваня прясит компас в кармане и обнимает командира одной рукой, уходя в свой шалаш молиться.
Федоров спокойно выдыхает, надеясь, что Ваня правда не натворит бед, и идёт в шалаш , стараясь забыться, хотя бы на пару часов. Мирон открывает дневник. Вскоре на листах дневника показываются лица похитителей: сердитый Замай, глуповатый Ваня, серьёзный мужчина сидящий утром у костра и Слава. Удивительно спокойный, улыбающийся. Мирон попытался сделать его раздражённым или хотя бы недовольным, но это у него так и не вышло. Убрав блокнот в карман Федоров лёг на подготовленную красным лежанку, погружаясь сначала в свои мысли, а после прихода Машнова в чуткий сон.
***
Ваня ждал, когда Андрей заснёт. Он уже успел собрать все свои немногочисленные вещи в данный ему вещевой мешок и даже ещё раз посмотреть в карту, которую он не решился брать с собой. Бесшумно вынырнув из-под шалаша, Евстигнеев на цыпочках прошёлся по лагерю и остановился около спящего Мирона, сев рядом он тихо прошептал:
-Прости, Миро. Я помолился за тебя. Всё будет хорошо. Мы тебя вызволим. Обязательно.
А после он ушёл в лес, оставляя товарища в логове красных.
***
Ночью Мирон с Ваней делали обход по их казарме. Шурша подолом плаща командир и его помощник шагали по дряблым коридорам каменного корпусу. В начале коридора звучали только собственные шаги. В первых нескольких комнатах свет был выключен и разглядеть что-то было невозможно, остальные комнаты были пусты и только в последней были собраны все участники отряда. Они все не замечали командиров и занимались своими делами: пили, смеялись, курили и тихо болтали о чем-то своём. Мирон хмурится, делает шаг к двери, но Ваня его останавливает, ведёт к стене около дверного проёма и шепчет:
-Мирон, ты чего. Пусть отдыхают. Последний день на воле же. Завтра на них отыграешь.
-Но они...
-Вспомни себя зелёненьким. Такой же ведь был. Вспомни наш первый день в армии. Вспомни и пойми, что они такие же как мы были. Только моложе.
Федоров издали смотрит на своих ребят, видит их счастливые лица и тяжело вздыхает, поворачивая назад и махая к выходу из казармы. Евстигнеев улыбается, взглядом замечая, перспективных новеньких, спящих сидя на полу, облокотившись друг на друга головами.ело вздыхает, поворачивая назад и махая к выходу из казармы. Евстигнеев улыбается, взглядом замечая, перспективных новеньких, спящих сидя на полу, облокотившись друг на друга головами.ело вздыхает, поворачивая назад и махая к выходу из казармы. Евстигнеев улыбается, взглядом замечая, перспективных новеньких, спящих сидя на полу, облокотившись друг на друга головами.