Ночь. Ваня, сидящий рядом на стуле уже дремал, а Мирон смотрел на анкеты возможных будущих членов их отряда. Ветер сквозь открытое окно снёс на паркет полпачки бумаг. Фёдоров испугано дёрнулся и недовольно вздохнул. Опять анкеты перебирать. Командир встаёт со стула и тянется к упавшим папкам. Папок оказалось две. Открыв одну из них, мужчина увидел молодого парня с тёмными глазами, короткой стрижкой и гладко выбритым лицом. В другой папке мужчина со светлой бородой и большими глазами. Мирон с любопытством посмотрел на столбик с информацией.

«Анатольев Кирилл

Год и дата рождения: 9 июля 1899 год

Рост: 1 метр 80 сантиметров

Характеристика: Оперативен, ответственен, коммуникабелен, вынослив, смекалист, упёрт. Ленив, прямолинеен, нагл. Владеет всеми навыками для работы егерем.»

Взгляд перешёл на вторую анкету.

«Даниил Киреев

Год и дата рождения: 17 февраля 1897 год

Рост: 1 метр 84 сантиметров

Характеристика: Спокоен, усидчив, дисциплинирован, скрупулёзен, находчив, кропотлив, аккуратен, эрудирован, исполнителен. Пассивен, безынициативен, равнодушен. Владеет французским и всеми навыками для работы егеря и гусара. »

Просмотрев две папки Федоров кладёт их в стопку к одобренным для службы, где-то между Максимом Юговым и Владиславом Саркисяном. Кажется неугомонный Кирилл и спокойный Даниил смогут стать хорошими партнёрами.

Мирон сегодня не спал. Тяжело спать, когда перед глазами лица погибших товарищей. Федоров прислушивается к звукам в лагере. Солнце только взошло, а красные уже зажгли костры и готовили завтрак. Даже командир отряда и его помощник, которые попеременно следили за пленниками ночью, бодро командовали партизанами. Ваня рядом свернулся в клубочек, укрываясь то ли спальником, то ли шинелью. Мирон приподнимается и внимательно смотрит на товарища. В отличии от Федорова, Евстигнеев заснул сразу, как только принял лежачее положение.

-Доброе утро. — говорит улыбающийся Машнов, заходя в шатёр с кружкой и крышкой от армейского котелка.-Принёс вам завтрак, Мирон Янович. Вот рисовая каша с костянкой и чай. Как только проснётся Иван, подваливайте к костерку. Ему завтрак наложим и пойдём дальше.

Федоров сердито смотрит на красноармейца, не делая ни шага в сторону завтрака. Слава отводит взгляд в сторону и кладет посуду на траву.

-Ну это, приятного аппетита. — шепчет Машнов, уходя из шатра. Мирон внимательно смотрит на принесённую еду: молочная рисовая каша с алыми ягодками, раскиданными по импровизированной тарелке. Мирон помнит, как сам варил для своего отряда подобные каши с сухим молоком и как удивлённо на него смотрели новобранцы, не видевшие службы за стенами казарм. В железной кружке вместе со светлым чаем плавали листья шиповника, малины и брусники. Отхлебнув немного из чашки, Федоров слегка сморщился. Кисло. Каша же оказалась очень даже вкусной: сладкой и со свежей кислинкой от костянки.

Завтрак был съеден достаточно быстро, а посуда вытерта ближайшим лопухом. Примерно к этому времени Ваня проснулся потянувшись и громко зевнув.

-Доброе утро.

-Не такое уж и доброе, товарищ командир. — фыркает Евстигнеев, убирая светлые прядки с лица.

-Какое есть, Ваня, какое есть. — кивает Мирон, взглядом осматривая чужие раны. — Как себя чувствуешь?

-Голова болит, и шея ноет.

-Ну ничего. — хлопая по плечу, приободряет Мирон. — Жив и хорошо. Бывало же и хуже. Помнишь ты рассказывал, как вас чуть медведь под Хабаровском не съел? А тот случай, когда пуля у виска пролетела в Перми? Ох и крику было. А ты ничего — улыбнулся и дальше шашкой косить.

-Мирон, ты же понимаешь это не сравнимо. Смерть — это смерть. Она всегда за плечом стоит, а вот плен… В плену не как в бою. Оно то и страшно. — Федоров отвёл взгляд в сторону и тяжело вздохнул. — Мирон, что будем делать?

-Ждать.

-Чего?

-Когда нас отведут в Переяславлку.

Евстигнеев перевёл взгляд на командира. В его глазах смешались удивления, страх и печаль. Через пару минут Иван улыбнулся, и как-то истерично захихикал.

-Хорошая шутка, Мирон, а теперь серьёзно. Что ты там за ночь надумал? Сбежать или втереться в доверие и потом сбежать. Или…

-Вань, — прерывает его Федоров. — Я серьёзно. Это наш единственный вариант.

-Но… Но у тебя же всегда был план. Надёжный, понятный, эффективный. Мы вместе выбирались из любой беды. Неужели на этот раз…

-Я предлагаю тебе план. — вскрикивает Мирон. — Надёжный и понятный. Пока мы находимся в тайге без карты и компаса мы зависимы от Вячеслава и его отряда. С ними есть шанс выбраться, а без них мы подохнем здесь, в этой чёртовой республике, останемся на растерзание зверям. А так, они может хоть похоронят по-божески.

-Это большевики. В них нет ничего божеского. — фыркает Евстигнеев, складывая руки на груди.

-В любом случае, пока нас кормят, поят и защищают, партизаны являются выгодными партнёрами.

Федоров встаёт с земли, отряхивает пыль с шаровар и протягивает Ивану руку.

-Идём. Тебя тоже покормить обещали.

Евстигнеев дрожит, но на ногах держится. Ваня выходит из шатра, осматриваясь. Напротив их спального места, где-то в двухстах метрах, находился костёр вокруг которого полукругом сели партизаны. Таким же полукругом, по обеим сторонам от шатра, стояли шалаши. Они были построены так, что из каждого была видна тайга и неприятель не смог бы пробраться не замеченным.

-Доброе утро, Иван. — подает голос Вячеслав, сидящий поближе к шатру. Евстигнеев не отвечает, садится подальше ото всех и протягивает руки к огню. Машнов хмыкнул и подвинул кашу с чаем пленнику.-Ешь. Сегодня нам до Амура хотя бы спуститься, а для этого силы нужны.

Ваня «спасибо» не говорит, берёт крышку от котелка, смотрит какое-то время на свой завтрак и начинает медленно есть. Мирон подходит через пару минут и садится рядом со Славой, что-то обсуждает и даже улыбается, когда получает утвердительный кивок от жующего Машнова. Минут через двадцать партизаны разошлись по шалашам для сбора вещей, пленников оставили в шатре и предоставили сами себе.

-Вячеслав разрешил пользоваться своими медикаментами в неограниченном количество раз в любое нужное время. Видимо мы стали очень важным грузом, раз они нам всё разрешают.- улыбается Федоров, забирая нужные пару комочков желтой ваты из поясной сумки, рядом с мешком.- Чего застыл. Иди сюда.

Евстигнеев недовольно фыркает и садится напротив Мирона. Тот уже налил немного спирта на вату и начал прижигать царапины на лице. Ваня щурится, когда маленький комочек в чужих руках проходится по окрававленной щеке.

-Мирон Янович, а когда это мы начали с красными брататься? — хитро улыбаясь, проговорил Ваня. Федоров сердито посмотрел на Евстигнеева. Через секунду ему прилетела пощёчина. Иван зашипел, погладил себя по красной от удара щеке и вопросительно посмотрел в чужие глаза.

-Я ещё раз скажешь, что-то про братание прилетит сильнее и по больной. — шикнул Мирон, закручивая выкидывая одну ватку и взяв вторую.-Я помогаю своему товарищу всеми возможными способами. Это не братание- это спасение боевого товарища в плачевной ситуации. Тебе понятно?

-Так точно, товарищ командир. — шепчет Ваня, чувствуя как Федоров отстраняется.

-Вольно.

Командир уходит из шатра, оставляя Евстигнеева одного. Парень шмыгнул носом, ощупывая повреждения. На правой щеке остались царапины, на левой след от пощёчины. На кистях остались следы от вчерашней верёвки. Иван коснулся синяков на шее. Вспомнилась чужая сильная рука, сжимающая сонную артерию. По спине пробежали мурашки. Парень быстро убрал руку от ушибов и взяв свою шинель, идёт за Мироном.

Ещё полчаса в лагере кипела жизнь, а сейчас небольшой отряд из восьми человек уже стоял на пустой полянке с мешками за спинкой. Мирон уже сидел в своей шинели, расклеенной разнообразными шевронами. Рядом лежал тёмно-зелёный военный мешок, знакомый ещё со времён службы на Дальнем Востоке. Рядом стоял Замай с винтовкой, которая за пару секунд могла оказаться в нескольких миллиметрах от чужой головы. Андрей снимает со своего плеча один из подобных мешков и кидает его рядом с Ваней.

-Держи. Твоё добро. Ну. Что вылупился? Я не собираюсь тащить твои вещи. У меня своих достаточно.

Евстигнеев фыркнул и сел на колени напротив мешка, рассматривая содержимое. Внутри оказались комплект запасной одежды: гимнастерка, шаровары и две пары портянок, полулитровая фляжка с водой и запасы провизии явно не на одного человека. Видимо партизаны решили использовать их как ломовых лошадей, для перевоза провизии. Ваня недовольно поморщился и затянул мешок, накидывая себе на плечи. Мирон встал со своего места, рядом с Ваней, показывая, что они готовы к походу. Замай приподнял дуло винтовки и скомандовал направляться к отряду. Машнов уже собрал вокруг себя отряд, накинул на плечо плотно завязанный мешок. Слава даёт указания партизанам и через десять минут они уже шли стройным шагом по лесу.

Тайга поражала своими бескрайними просторами. Величественные ели, сосны и пихты сурово наблюдали за десятком человек, слоняющихся меж их высоких стволов. В этом зелёном море легко заблудиться, если не знать точной дороги. Мирон был прав говоря, что без Машнова они утонут в бесконечной зелене тайги. Пять часов белогвардейцы вместе с красными безостановочно шли, иногда спотыкаясь об корни тиса и перепрыгивая небольшие ручьи.

Вдруг Машнов остановился, вглядываясь в лес и прислушиваясь к хрусту веток. За широкой сосной показался оранжевый окрас. Командир шикнул на своих партизан.

-Все быстро спина к спине! — командует Слава, взглядом провожая голодного хищника. — Винтовки на готове! И замолкли все. Быстро!

Отряд оперативно собрался вокруг пленников, образуя кольцо. Тигр грозно кружил вокруг солдат, сердито смотря на них. Кто из красных- молодой парень с светлыми, русыми волосами, испуганно дёрнулся в противоположную от хищника сторону. Дикий кот кинулся к юноше. Слава выстрел куда-то в сторону кошки. Тот громко рявкнул, презрительно посмотрел на отряд и скрылся за ближайшими соснами. Паренёк продолжал смотреть в место, где буквально пару секунд назад стоял тигр.

-Коля, ты чего устроил? Куда бежать собрался? Перепугал нас до смерти- спрашивает обеспокоенный Машнов, придерживая его за плечи.

-Дак я ж сам такого не ожидал. Он как на меня глянул так я и рванул туда. А куда и сам не знаю.

-Она. Это самка. Окотилась недавно. Потому и злая такая. Деток защищает.

Мирон удивлённо наблюдал за парнями, не веря, что только что видел символ дальневосточной республики. Амурский тигр. Суровый и опасный. Партизаны сердито смотрели в сторону леса, куда убежал кот.

-Здесь не должно быть тигров. — взволнованно шепчет Замай.- Я простроил путь, так чтобы не встревожить имения кошачьих.

-Обрюхатилась малышка, — также тихо говорит Слава.- оставила потомство. Вот территорию и расширяет. Прошу минуточку внимания. — кричит Машнов, хлопая в ладоши.- Планы меняются. Главная наша задача дойти до Циммермановки. И как можно быстрее! Там территория тигра должна закончиться. Но я всё же попрошу иметь в каждой комнате по заряженной винтовке. Также помните о законах тайги. В конце концов, мы находимся в их доме.

Слава двинулся дальше. Партизаны последовали за ним. Андрей толкнул белогвардейцев и сам последовал за красными.

Ещё несколько часов и солдаты дошли до Амура. Огромная река раскинулась на десятки километров. Противоположный берег еле виден за громким течением реки.

-Ну что, полюбовались Амуром? — улыбается Машнов, обводя взглядом своих парней.- идём в глубь леса.

Командир выбрал небольшую поляну в километрах пяти от реки. Река была еле слышна за огромными стволами деревьев. Без особой команды партизаны начали готовить лагерь: строить шалаши, разводить костёр, готовить еду. Через пару часов была готова чечевица вперемешку с вяленным мясом и сушёной зеленью. В кружке бултыхался чай кирпичом с сухим молоком.

После совместного ужина Машнов отвёл Мирона в шалаш, который они будут делить.

-Зачем? — спрашивает Федоров садясь на ветки ели.

-Так проще. Андрей следит за Иваном, я за тобой. Делим ответственность по перевозу пленных.

***

-Иван.

Евстигнеев обернулся. Перед ним стоял Андрей. За спиной у него висела винтовка, сапоги и низ шароваров были испачканы в грязи, короткие волосы всё ещё были мокрыми от пота.

-Я бы хотел попросить прощения за своё вчерашнее поведение. Избиение пленных является наглым и несправедливым поступком. Извините.

Ваня обвёл сердитым взглядом Замая.

-Иди на хрен. Ещё бы я тебя извинял. — вскрикивает Евстигнеев.- Тебе повезло, что Мирон мой командир. И в отличии от меня, он настроен на сотрудничество с вами.

-Эй, и куда ты?

-В шалаш. Спать ложиться.

От земли веяло холодом, это чувствовалось через армейские ботинки. Март только-только начался, но сколько волнения было перед этим днем. Кирилл стоял перед зданием правительства среди таких же как он. Молодых, пылких, заряженных патриотическим настроем… смертников.

До Кирилла уже несколько месяцев доходили слухи о том, как умирали на гражданской войне его школьные товарищи, знакомые, дворовые ребята. А он все рвался и рвался в эту глушь, темень, беспросветную, полную налитыми кровью синяками и пулевыми ранениями.

И сейчас он стоял здесь. Вроде и надеялся, и ждал, и предвкушал. Но воодушевления не чувствовалось. С самого утра лицо опухшее и как будто больное, не готовое ещё к таким переменам. Небо серое, сучья деревьев выделяются на нем контрастностью и остротой углов. Взгляд перешёл на соседа. Высокий парень с густой бородой, которую он гладил, смотря куда-то в пустоту. Носатый мужик в погонах уже оторвался от своих дел и явно собирается что-то сказать. Скоро будут обьявлять «приговор».

-Итак. Здравствуйте, новобранцы. Меня зовут Федоров Мирон Янович и отныне я ваш командир. Добро пожаловать в 3-ий взвода 17-й роты 2-й Белой Русской армии. Вы должны запомнить, что мы не просто часть великой белой русской, мы лучший отряд, выполняющий задания как в открытом бою, так и в партизанской сфере деятельности. Забудьте всё, что было в казармах российской империи. Со смерти царя-батюшки многое изменилось.– Кирилл с уважением смотрел на своего нового командира. Мирон Янович был живой легендой, его отряд- мечта любого мальчишки. Вдруг Федоров повернулся в их сторону.- Анатольев, Киреев. Я возлагаю на вас большие надежды. Не разочаруйте.