Вечная зима немного отступает, когда начинается апрель. Солнце все так же холодно, но южные ветра теплее. Иногда слышна капель.

Свою вторую весну в Снежной Мико встречает с равнодушием и воспоминаниями о цветущей сакуре. Она сидит круглыми сутками за книгами и разговорами с Аресом, восстанавливая и встраивая знания в мозг.

Память ёкаев — далеко не идеальный инструмент. Для кицунэ стирать целые века своей жизни стало не чьей-то блажью, а жестокой необходимостью. Но вспомнить былое можно, отдав забытию взамен что-то равноценное.

«Запомни, — говорила ма... Сайгу, — мир полнится страданиями живых и мёртвых для уравновешивания счастья дарующих жизнь. Прародительница всех изменила своё тело для продолжения рода разумных. Долг каждого кицунэ —продолжить её дело, изучить мир и способствовать выживанию не отдельных особей, но целых видов. Хакусин ищут способы использования энергии элементов, Суирэй — психику, Хонниго — историю и языки, а Исии... — тогда она сделала паузу. — Исии изучали тела и способы искусственной эволюции всеми доступными методами. Они искали элексир бессмертия и лекарство против эрозии...»

Яэ вытаскивает нити воспоминаний вместе со знаниями впервые за долгие годы. А отдаёт взамен... Другое. Бессонные ночи для организации фестивалей, основание книжного издательства в Инадзуме, обучение юных жриц — что-то тоже ценное, но менее нужное сейчас.

Арес, знающий эту особенность рода кицунэ, лишь вздыхает. Между выбором помнить всё и умереть от чужой руки из-за совершенных зверств или забыть большую часть прошедшего и жить долго лисы ищут баланс. Едва ли бывший Архонт может изменить что-то в этих весах судьбы.

Мико пишет Михаилу Валерьевичу письмо с просьбой прислать ей протоколы последних заседаний сенатов Снежной и Арумгаарда. Пусть её заявление об увольнении и подавала не она, а какой-то из рядовых Фатуи из-за срочности дела, с издателем сохранить относительно хорошие отношения получается.

===

Она сидит на заднем сидении автомобиля, перечитывая свою речь. Габриэль, решивший, что доверять супругу Восьмого какому-то неизвестному водителю недопустимо, ведёт машину.

Здание сената стоит на окраине старого центра города, в отдалении от башни полиции и центрального парка.

Яэ не может не сомневаться, насколько их решение было верным. Едва ли группа людей, в основном являющихся военными или учёными, хорошо понимает политику.

Конечно, есть Аято, который был главой клана Камисато, но тот никогда не лез в политику настолько глубоко, ограничиваясь сохранением традиций и культуры Инадзумы, иначе бы Райдэн не поставила четырнадцатилетнего подростка на столь важную должность. Есть Перуэр, у которой уже веками сохраняется должность Четвёртой в Фатуи. Есть Дотторе, остающийся Касланой вне зависимости от того, как давно Каэнри'ах была разрушена. Но Касланы были известны своим умом, интеллектом, умением разобраться в чём-то за считанные часы, а не навыками в политике.

Арес — их наставник, а не предводитель или указывающий путь.

И всё сводится к тому, что у «Люстры» не будет ни поддержки, ни хоть какого-то доверия среди людей. Даже название сейчас не кажется подходящим. Олицетворение прогресса, серьезно?

Яэ вздыхает, откладывает уже прочитанный лист вниз стопки и смотрит на составленный список партий. Их всего пять помимо «Люстры»: «Великолепная эра», «Маленькая трава», «Синий дождь», «Сансара», «Тирания». Вероятность того, что все они будут старательно опровергать её слова, велика.

— Госпожа Камисато, осталось тридцать минут до начала. Мне ускорить автомобиль? — Габриэль немного поворачивает голову в её сторону, но продолжает краем глаза следить за дорогой.

— Только не превышай допустимую скорость, — она возвращает бумаги в сумочку.

Всё плохо. Новеньким делать среди давно существующих «гигантов» почти нечего без поддержки кого-то сильного, но все ферзи, кони, слоны, ладьи и короли не на стороне «Люстры».

Пару лет назад окончательно сдалась самая человечная партия — «Счастье» — из-за полного отсутствия результатов. Мико опасается, что история может повториться. В конце концов, чем она лучше братьев Е? За их спиной хотя бы стояло несколько торговых кланов из Ли Юэ и пара мондштадтских семей, если не считать десятка аристократов Востока. А что у «Люстры»? Предвестники Фатуи, которых ненавидят в Аурумгаарде многие, да небольшое количество их родственников.

— Почти приехали, — говорит Чернышевский настолько расслаблено, что хочется стукнуть его по светлой голове. — Перестаньте волноваться, госпожа Камисато. Даже Жанн Простин предпочитает сначала слушать, а только потом действовать. А он главный выступающий от «Тирании».

— Да, конечно. А Лю-кто-он-там-Ао не славится своей феноменальной глупостью, — она передразнивает имя Люманрахао, нынешнего главы «Великолепной эры. — Серьезно, там самый адекватный это Юлиан Вангог. И то по праздникам или при наличии своего протеже.

— А как же Ванаран Ексупар? — Габриэль аккуратно припарковывает автомобиль на парковке перед зданием сената. — Или его приемница Таня Роу?

— Хм... — Яэ открывает дверь. — Возможно они примерно одинаковы. Но «Синий дождь» все же больше заинтересованы в благополучии не только аристократов, но ещё и учёных с рабочими. Чего нельзя полностью сказать о «Маленькой траве», — она вылезает из машины, поправляя немного перекосившийся пиджак.

— Верно, — Чернышевский смотрит на наручные часы. — До начала осталось пятнадцать минут. Думаю, вам пора идти, — она приподнимает уголки губ.

— Да, знаю, — Мико кивает. Затем, подумав секунду, достаёт лист бумаги из сумочки и пишет на нём несколько фраз. — Пока я на встрече, передай это Фэн Сяо.

— Принято, госпожа Камисато, — он скрывается вместе с запиской в машине и закрывает дверь.

Яэ тяжело вздыхает и идёт ко входу в здание. Убивать её вряд ли будут, а попытка — не пытка. Тянуть время уже бессмысленно.

===

— Таким образом мы сможем... — голос Юлиана раздаётся на весь зал, расписывая все «прелести» одного из возможных способов контролировать использование нового закона.

Мико ещё раз оглядывает лица сидящих за широким столом людей, сглатывая подступившую в горлу желчь. Вангог, словно лектор в университете, стоит на подиуме. К немому счастью остальных в комнате, его очень многоговорящий протеже — Хуань Шао-да-натянь — в этот раз не появляется на собрании.

Жанн, не скрывая своей скуки и отсутствия интереса, периодически кидает скомканную бумагу в Роу. Учитель Тани, Ванаран, бросает в ответ скептические взгляды, но ничего не говорит. Возможно он уже смирился. Или это какая-то местная шутка, которую не смогли раскопать информаторы Ареса и прочих.

Лю-кто-он-там-Ао пытается завести разговор с Чжо Цзкаем. И, что логично, у него это не получается, ведь глава «Сансары» является очень молчаливым человеком.

Мико вздыхает. Даже если эти люди и кажутся нормальными, их решения не несут ни капли человечности. Да и собрание пока что напоминает то ли цирк с конями — в прямом смысле, в самом начале секретарь Цзкая пытался провести сквозь узкую дверь зала целую лошадь; — то ли какой-то очень проблематичный школьный класс.

— Доклад окончен, — Юлиан оглядывает всех тяжёлым взглядом. Идёт к своему месту за столом. — Напомните, зачем нам этот подиум и приписка в правилах собраний, что всё важное должно излагаться на нём? — он садится. — Единственную камеру все равно сломал Сю в первое же собрание, на котором присутствовало «Счастье».

— Это был Цю, — Жанн кидает ещё один скомканный лист. Попадает, вопреки прошлому, в голову Ванарана.

— Да хоть Сунуил, — качнув головой, Вангог с некоторым сомнением посмотрел на вполне целый косяк двери. — Камера-то сломана. За исполнением правил собрания никто и не следит. Какого фигового дерева я должен выступать на этой инжирной гордости неких инженеров?

Яэ хмурится. Почему представители партий обсуждают совершенно бессмысленную вещь вместо того, что должны обсуждать?

— Фетиш, — веско, с видом нахохлившегося ворона, говорит Чжо.

Ванаран и Жанн устало переглядываются, затем косятся на Люманрахао. Безмолвно сойдясь во мнении, они бросают на главу «Великолепной эры» брезгливый взгляд.

— Я вернулся! — в комнату врывается секретарь Цзкая, Сунуил Санс. — Вы уже успели посвятить новеньких в негласную политику?

— Нет, — Жанн бросает в него скомканную бумажку. — Хочешь сам этим заняться? В прошлый раз это у тебя получилось просто прекрасно, — секунду подумав, он просит: — Малышка Тан, подтверди.

Роу молча кивает.

— Эй, я не хочу ничего объяснять! Не после того бесстыдника, по ошибке названого наследником известного рода и бла-бла-бла в Ли Юэ, — Санс возмущённо размахивает руками.

— Тогда кто возьмёт на себя роль просветителя сирых и убогих? — Ванаран с явным намёком смотрит на Юлиана. Тот либо не понимает намёка, либо игнорирует его и говорит:

— Предлагаешь дождаться Хуаня?

— Боже, нет, — Простин отвлекается от своего очень важного занятия — загрязнения зала скомканной бумагой — и строит испуганное выражение лица. — Если он будет что-то говорить, то я не выдержу.

— И опять ввяжешься в глупый спор с не менее глупым результатом? — Роу оскаливается.

— Стоп-слово, — внезапно, всё с тем же видом нахохлившегося ворона, произносит Цзкай.

— Давайте мы просто разъясним новенькой правила и вернёмся к приятному времяпровождению? — Сунуил переводит слова Чжо. — Помнится, у Юлиана сегодня поход в клуб, Жанн опять собирается напиться и плакаться Тане о своей тяжкой доле и отсутствии Сю в Аурумгаарде, капитан и Ванаран планируют начать сбор маковых семян, а Люманрахао ждут любовницы и жена уже несколько месяцев, — добавляет от себя Санс.

— Да сам расскажи, мальчишка, — глава «Великолепной эры» скрещивает толстые руки на груди.

Тяжело вздохнув, Юлиан поднимает глаза к потолку, шепчет что-то похожее на: «Достали. Вот бы тут был Суцу... Или Сутэн... Или пистолет», — после чего начинает:

— Недорогая и неуважаемая кто ты там, рекомендация: сдаться и не пытаться спорить с уже устоявшейся системой. Цель распространения прогресса среди низших слоёв населения и вообще улучшение условий жизни небогачей, конечно, похвальна. Но, — он выделяет слово, ставя смысловое ударение, — вы не встретите поддержки или чего-то подобного. Едва ли натланские рабы хотят освобождения от оков, не то что обычные люди, по каким-то причинам приехавшие на Восток, — Вангог встаёт из-за стола, подходит к окну. — Смотри. Несмотря на новый закон, все спокойны. Можешь ли ты увидеть хоть одно лицо, омраченное горем или яростью?

Яэ вздыхает и тоже идёт к окну. Насколько бы не была бесчеловечна общая политика старых партий, среди их основных людей дурак лишь один и это не Юлиан. Она вглядывается в улицу, ища людей. Пара офисных клерков, несколько подростков, какой-то продавец — нельзя с точностью сказать, в какой сегмент «полезности» они попали.

— Ну что, видишь? — Вангог поджимает губы. — Верно, нет. Тут слишком маленькая выборка для собрания хоть какой-то статистики, — он опирается плечом на стену. Застывает на пару мгновений, но после продолжает: — Пять лет назад в этот зал вошли три человека. Два достаточно юных мужчины и одна ещё более юная девушка, — пауза. — Таню ты уже знаешь. Ей в тот день было двадцать два и вместо продолжения учебы в дорогом университете она выбрала борьбу за благое дело. Но где она сейчас? Всё ещё в этой комнате. В отличие от её спутников того дня.

Мико молчит, панически вспоминая досье и соотнося их с реальностью. Совпадает слишком малое. Характеры присутствующих в комнате другие. Как она не поняла это ещё в самом начале?

— Е Сю сбежал из дома в пятнадцать, — продолжает Юлиан, — в восемнадцать стал исполнителем «Великолепной эры», в двадцать секретарём их главы — не Люманрахао, — тяжёлый вздох. — После автомобильной аварии он ушёл из политики на шесть лет, оплакивая Му Суцу. Вернулся же Сю уже не частью «эры».

Это в досье есть. Столкновение нескольких тяжёлых машин с зданием, в котором проводилось публичное мероприятие и в котором в тот день погиб прошлый глава «Великолепной эры».

— Е Цю же... — Вангог бездумно сжимает край подоконника. — Е Цю нашёл брата после смерти Суцу. Организовывал похороны. Взял опеку над Му Сутэн, пока та была несовершеннолетней. Прятал Сю от родителей. Спасал его от попыток самоубийства, — пауза. — Когда обоим Е исполнилось двадцать два, они решили создать «Счастье» и начать спасать обычных людей от злых богачей. В свои двадцать семь вместе с Таней они вошли в этот зал, начиная воплощать цели в жизнь.

— Но не справились, — Яэ усмехается. — А все тут... Или почти все... Хотели, чтобы они остались. Верно? — она вздыхает. Двадцать семь — Аято всего лишь на год старше с недавнего времени. «Счастье» продержалось на своём месте три года. «Люстра» несколько.

— Да, — говорит Жанн. — Мы бесконечно сильно этого хотели. Но время хрупкая субстанция, а Хэйцель не любит, когда кто-то идёт против него. Поэтому... — он взмахивает рукой, не желая объяснять всё.

Мико понимает. Все тут так или иначе бесчеловечны. Глупцы с алкогольными и наркотическими зависимостями, букетом венерических заболеваний, погрязшие в коррупционных связях, находящиеся под неотступным влиянием президента — это всё они. Но Яэ не сильно лучше. Досье не лгут, лишь не описывают все проблемы полностью.

— Я не сдамся, — она поднимает голову выше. — «Люстра» не сдастся, — воспоминания проносятся перед глазами. Когда-то Сасаюри сказал почти эти же фразы. — Плохой опыт — это лишь опыт. Мы примем его во внимание, но не будем бросать дело в самом начале.

Тишина давит. Но её разрывает лишь одно слово...

— Удачи.

...и Яэ понимает, что расчёты ошибочны. Не в плохую или хорошую сторону.

===

«Новая партия полностью коррумпирована!», «Камисато Яэ — кто она?», «Почему Снежная опять влезает в наши дела?» — заголовки газет, появившихся на следующий день не радуют глаз. Мико рассматривает их, сидя в каком-то кафе, адрес которого Арес прислал коротким сообщением без пояснений.

Промежуточный итог таков: начало положено, но не так, как планировалось. Сражаться с бездушными монстрами проще, чем с людьми — но это становится внезапным откровением.

— Не перестали надеяться? Не хотите забрать назад свои ответы на мои вопросы? — Агарес садится на стул напротив неё. Его седые волосы вопреки обычному заплетены в тугую косу, а треугольная шляпа отсутствует.

— Нет, — Яэ сощуривает глаза, рассматривая безмятежное лицо бывшего Архонта. — Хотя если бы ты предупредил нас, что они не имеют ни грамма реального влияния, было бы сильно проще.

— Как будто бы в Аурумгаарде вообще имеет влияние кто-то, кроме Хэйцеля, — Арес разводит руками в стороны. — Но я рад, что вы не отступили, несмотря на вчерашнюю подавленность.

— Уже не играешь «доброго и понимающего» дедушку? — вздыхает она, переводя тему. Успех или провал — разницы почти нет. Главное сделано: «Люстра» вышла на сцену.

— А зачем? Ты вспоминала давние годы полностью, а не только фрагментами обучения, — он берёт одну из газет. — Конечно, потом ты опять скроешь эти воспоминания, оставив лишь важное в памяти, но сейчас... Сейчас можно обойтись без притворства.

Яэ молчит. Усталость последних месяцев даёт о себе знать, сил что-то делать просто нет. Она опирается на спинку стула и закрывает глаза.

Мысли — никогда не утихающие даже во снах — лениво текут.

Заготовленная заранее речь ничем не смогла помочь. Просчётов слишком много. Это... Глупо.

Аято не может саботировать исполнение закона. И остальные тоже ничем не могут помочь. Спасти нескольких людей — легко. Спасти целую страну — совсем нет.

В течение всего лишь месяца и серийный убийца, и неизвестный, и разломы Бездны в парке, и многое другое отходит на второй план, если не дальше. Наркотики начинают распространятся.

Казалось бы, сбежав из Инадзумы жизнь станет спокойной. Но нет, проблемы сыпятся слово снег на Драконем Хребте — то есть часто и обильно, прямо за шиворот, заставляя вспоминать и говорить вслух самые яркие народные обороты.

— Ваш кофе, — голос какой-то официантки сбивает стройный поток мыслей. Арес что-то заказывал?

Яэ открывает глаза. Удаляющаяся официантка, спокойный Агарес, люди вокруг, чайник и пара чашек на столе — умиротворение или что-то похожее оседает на поверхности нынешних чувств.

— Пей. И себе закажи потом что-нибудь из нормальной еды.

— Что-то ты подозрительно щедрый, — она выполняет указание. Горький вкус кофе примешивается к смешанным ощущениям.

— Забочусь о племяннице. Знаешь, когда все разбегаются в разные стороны по разным жизненным путям, поддерживать связь становится слишком сложно. Поэтому надо ценить каждое мгновение, — Арес улыбается.

В ответ Яэ лишь смеётся. «Даже если проблем не избежать, в них можно найти что-то хорошее. Например встречи с семьей или новые знакомства», — думает она.

===

 — Доложите обстановку, лейтенант. — Аято вычиркнул сигарету из пачки, прикуривая, свободной рукой удерживая стопки документов под разными грифами, некоторые даже значились грифом "секретно". — мне нужно знать, с чем мы имеем дело сегодня.

 — Конечно, сэр.-сидящий напротив него блондинистый не слишком опрятный мужчина также прикурил сигарету, смотря куда-то за тонированное стекло полицейской машины. — жители нижних кварталов — это самый последний людской сорт в Лас-Голден. Те, на кого Франц никогда не обращал внимания, да и сейчас не обращает. — выдохнув сигаретный дым, мужчина поправил квадратные очки на глазах. — вопрос по сохранению порядка пришел напрямую от оперативного штаба экстренных операций.

Кивнув в сторону мужчины, Аято, все также держа в руке документы, слегка отклонил голову, чтобы пепел с сигареты не попал на важные бумаги. Пробегаясь глазами по тексту документов, Камисато все сильнее улыбался.

 — Маршал, с вами все в порядке? — лейтенант посмотрел на Камисато с беспокойством, но после, поняв что спрашивать бесполезно, обреченно вздохнул. — надеюсь, вы знаете, что делаете... — вновь делая затяжку, лейтенант откинулся на мягкую обивку кресел салона.

"Хах, жители этих кварталов словно стадо, которое нужно усмирить. — Аято вздрогнул, стоило ему лишь понять, о чем он только что подумал. — что....но я даже не думал об этом. Нужно всего-лишь успокоить бушующий народ, и все. — Камисато сам не заметил, как у него начала понемногу дрожать рука."

 — Ричард, нам пора... — открывая дверь полицейской машины, Камисато вышел на улицу. В нос сразу-же ударил стойкий запах гари, глаза немного разъедал едкий дым, а пальто уже покрылось небольшим слоем снега. — сделаем все как можно скорее, и можно будет по домам.

Вышедший с другой стороны автомобиля Ричард лишь слабо кивнул, тут-же подпаливая очередную сигарету. В его уставших зеленых глазах и неопрятном лице Аято мог видеть опыт и мастерство своего коллеги. Да и сам лейтенант явно производил впечатление опытного служителя закона.

 — Учтите вот что, сэр. — указывая в сторону горящего блокпоста, Ричард в очередной раз закурил сигарету. — жители нижних кварталов не знали милосердия правительства как Снежной, так и революционного правительства Хэйцеля, и вряд-ли поймут милосердие теперь.

Камисато остановился на месте, в очередной раз поднимая взор к небу. Эта ситуация....она была ему более, чем просто знакома. Он лично видел такие протесты и методы их подавления, причем ни один раз.

"Без крови здесь вряд-ли обойтись....твою-же мать. — приложив руку к лицу, Аято вновь широко улыбнулся, практически скалясь. — а это значит, что можно не сдерживать порывы разнести кому-нибудь голову нахуй. — улыбка спала с лица, и вновь пришла озадаченность. — но я ведь даже об этом не думал!"

 — Маршал! — из мыслей Аято выдернул крик Ричарда. — нам пора, сэр. — в очередной раз скинув тлеющий окурок на асфальт, Ричард поправил воротник своего пальто. — постарайтесь обойтись меньшей кровью, сэр.

"Ну, вот и все, пути назад для этих уебков не будет! — вновь растянувшаяся на все лицо улыбка была тут-же приглушена неверием в происходящее самого Камисато. — нужно никого не убить, иначе все было зря."

===

Поднимаясь на импровизированную полицейскую трибуну, которая стояла напротив баррикад, Аято видел их: лица озлобленных, отринутых и преданных жителей, что с ненавистью смотрели в глаза ему или еще двум десяткам полицейских с оружием в руках.

 — Жители нижних кварталов! — поднявшись на самый верх, Аято начал. — меня зовут Аято Камисато, но вы можете знать меня как Верховного Главнокомандующего Армии Аурумгаарда, а также Федерального Маршала Лас-Голден!

Народ затих, пытаясь расслышать как можно больше из уст такого важного человека.

"Хах, наверняка сейчас у них в голове мысль заткнуться нахуй, ибо приехал важный человек. — Аято в очередной раз удивлялся своим-же собственным мыслям. — пора-бы перестать близко общаться с Аластором, наверное...."

 — В целях контроля правопорядка и безопасности, мне предписано уведомить вас, что соблюдение нового закона правительства Аурумгаарда должно выполняться в беспрекословной манере, а также ваш район обязан выплачивать безвозмездные налоги в государственную казну, чья ставка недавно выросла.

И тут разорвалась бомба: до этого спокойные жители тут-же кинулись на полицейских в броне, что пытались заслониться от гнева народа щитами, не прибегая к оружию. Но Аято знал: они делают это не из-за большой жалости к людям, а потому что он еще не отдал приказ.

 — Вы эксплуатируете нас!

 — Хэйцель самодовольный мудак!

 — Сгинь в аду, Маршал!

 — Ваше место уже давно на эшафоте, бляди!

"Давай, подними пистолет, который покоится у тебя в кобуре. — до Аято донесся голос его-же собственного разума. — покажи этим уродам, где их настоящее место."

Поднеся руку к кобуре с револьверами, подаренными ему Зандиком, Аято замешкался. Это явно были не его мысли, и это было не то, чего он хотел.

"Давай-же, смелее. Или ты что, противишься собственному разуму? — в голосе в голове слышалась ирония."

Аято медленно поднял руку с револьвером, наставив тот прямо на голову какого-то кричащего протестующего.

"Давай тряпка, стреляй! — этот шелестящий шепот собственного разума мог-бы запросто свести с ума"

 — Ну, что-же, раз вы не согласны на хороший исход. — на лице Камисато вновь расползлась кровожадная, широкая ухмылка во все лицо. — значит придется сделать так. — быстро подняв револьвер выше, Аято сделал семь выстрелов, после которых наступила тишина.

Граждане с ужасом смотрели на то, как тела их друзей и родственников бездыханно падают наземь, а из пробитых голов текут струйки крови.

 — Лейтенант Ричард Лестрейд. — развернувшись к напарнику, Аято улыбнулся еще шире. — привести в исполнение протокол 12 дробь 9, код доступа альфа-омега.

Услышавший это Ричард вначале замешкался, а после, казалось, улыбнулся еще шире.

 — Конечно, сэр. — развернувшись к полицейским, Лестрейд вновь заговорил. — привести в исполнение протокол 12 дробь 9! — после слов лейтенанта, полицейские тут-же вскинули оружие, направив его на жителей.

 — Готовьсь! — раздался вновь крик Лестрейда.

Отошедший немного в сторону Аято щелкнул телефоном-раскладушкой, быстро ища в списке контактов нужно имя. Стоило ему лишь найти контакт "Яэ", как на лице тут-же расцвела добрая теплая улыбка, совсем не похожая на кровавую ранее.

 — Цельсь! — вновь раздался крик Ричарда.

"Привет, любимая моя! — добавив в конце первого предложения смайлик с сердечками, Аято быстро застучал пальцами по кнопкам. — прости, сегодня на работе допоздна. Сегодня у тебя встреча с Мираном Исии из охраны Сангономии Кокоми. Ну, я пошел дальше работать. До встречи, дорогая!"

 — Огонь! — раздался последний крик Лейстрейда, после чего солдаты тут-же открыли огонь по ни в чем неповинным людям.

Захлопнув раскладушку, Аято отчего-то вновь кровожадно улыбнулся.

"Эти звуки ласкают мне уши, как-же кайфово!"

===

Яэ лишь хмыкает, читая сообщение Аято. Встреча с Мираном Исии не является чем-то совсем неожиданным. В конце концов он тоже потомок той, которую Сайгу звала «прародительницей всех разумных».

— Твой муж убивает гражданских, — Куникудзуши опирается плечом о стену их негласного общего кабинета. — Опять.

Яэ застывает на мгновение. Разбивает предложение на части и заново складывает их, осознавая услышанное.

— Сделаем ставки, какое у него будет оправдание в этот раз? — он усмехается краем губ, позволяя увидеть своё настоящее отношение к поступкам Восьмого сквозь трещины маски.

— Нет, — Мико кладёт телефон в сумочку, вставая из-за стола. Конечно, у Аято есть причины так поступать, но... — И откуда такая информация?

— Договорился с Чернышевским, — Куникудзуши тянется к упаковке сигарет. — Нужно?

Яэ отрицательно кивает и думает. Несколько лет назад она вместе с Аято казнила магов. Но то было не их желание, а приказ Вельзевул. А сейчас... Едва ли Хэйцель бы стал приказывать такое. Значит Аято сам пошёл на такие действия.

— Мне нужно идти, — говорит она, взглянув на часы. Подходит к зеркалу.

— Не убей своего мужа, — отойдя от стены, Куникудзуши делает затяжку.

— Даже не собираюсь. Риск словить шальную пулю у него и так высок, — достав помаду, Яэ подкрашивает губы. — Если хочешь повысить вероятность её попадания, то иди. Погода сегодня не облачная, урагана и грозы не предвидится.

— Нет уж. Лучше удостоверюсь, что ты даже не собираешься отправляться на те улицы, — он щурит глаза. — Кстати, куда тебе нужно?

— В главный парк, видимо, — она ещё раз смотрит на своё лицо в зеркале. Всё в порядке.

Куникудзуши немного удивлённо хмыкает, тушит недокуренную сигарету о пепельницу на подоконнике и говорит:

— По крайней мере он достаточно далёк от места бойни. Но зачем тебе нужно встретиться с кем-то из дипломатов?

— Если я тебе честно скажу, что не с дипломатом, а с сопровождающим Сангономии, ты мне поверишь? — Яэ берёт сумочку в руки.

— Не полностью, — качает головой он.

— Дополню: сопровождающий Сангономии Кокоми — это Исии Миран.

— Исии? — переспрашивает Куникудзуши. Молчит пару секунд, обдумывая какую-то мысль. — Если понадобится спрятать его труп, то я помогу.

Предложение внезапное, но звучит довольно хорошо. Ещё одна связующая ниточка между ними.

— Я не собираюсь его убивать, — улыбается Яэ. — И идём. Хочу по-быстрее разобраться с кицунэ, который дал мне половину генов, но ничего более.

===

После того, как машина Куникудзуши скрывается за поворотом, Мико позволяет беспокойству отразиться на своём лице. Она идёт по тропинкам парка к месту проведения неофициального пикника между дипломатами, думая над бессмысленностью действий. Стирание памяти Аято было нужно для предотвращения его безумия, но к какому варианту будущего это приводит сейчас? Не то же самое безумие активно прогрессирует и приводит к смертям десятков, если не сотен, людей? Ответы на вопросы лежат на поверхности и это злит.

Яэ замечает мужчину, одетого в простую, но качественную одежду. Розовые волосы и уши, красные глаза, острая улыбка — реальность ничем не отличается от фотографий шестистолетней давности.

— Исии Миран, — Мико обозначает своё присутствие.

— Яэ, — он... смягчает режущие грани своей улыбки? — Рад, что ты пришла.

— Не могу сказать того же. И не могу предположить, зачем эта встреча нужна. Просто поговорить? Заключить какое-то соглашение?

— Первое, — Миран касается пальцем своего виска. — Но думаю, что этот разговор лучше оставить лишь между нами. Недалеко есть подходящая малозаметная беседка.

— Веди, — Яэ скрещивает руки на груди.

Пока они идут по тропинкам парка к беседке, в голове у Мико есть лишь вопросы да непонимание. Что от неё хочет Исии? Почему он вспомнил о семье только сейчас, а не годы и столетия назад?

Когда они сидят друг напротив друга, Миран начинает говорить:

— Ты так сильно выросла. И изменилась. И стала лучше меня. Почему-то пришла, когда я попросил, хотя могла просто послать меня к карге-прародительнице. Я... Кха-х... — он закашливается, — Я просто хотел убедиться, что Камисато Яэ это именно ты. Даже не подумал, какие слова использовать позже и на что я могу надеяться, а на что не могу.

Мико хмурится. Слова Исии не звучат фальшиво, эмоции не выглядят ненастоящими.

— Я бы мог начать оправдываться. Но никакие события жизни не должны были мешать мне исполнять свой долг родителя, а я... Я глупо решил, что смогу обезопасить тебя и Сайгу, если сбегу. Не смог. Осознание глупости такого поступка настигло меня слишком поздно. Сомневаюсь, что ты вообще желаешь знать меня, не то что считать отцом. Винишь меня или ненавидишь.

Яэ вздыхает. Молчит.

Сайгу давным-давно говорила о других кицунэ, о прародительнице, о наследовании талантов в их родах, о бесконечно многом и малом одновременно. О том, как Миран Исии — гениальный учёный — искал пути бессмертия, выполняя главную миссию их рода. О том, как незадолго до падения Каэнри'ах, он вынужден был уйти, скрываться, сбежать.

— Я не знаю, как с тобой говорить. О чём, — наконец произносит Яэ, когда тишина затягивается. — Душевные раны, что болели, уже стали шрамами. Я не виню тебя и не ненавижу. Просто ничего не чувствую.

Улыбка Мирана не тает, но что-то в его взгляде рушиться. Безразличие хуже ненависти — истина, понятная многим.

— Ясно, — Исии кивает головой. — Не думаю, что имеет смысл продолжать тратить твоё время. У нас и вправду лишь связь двух кицунэ, а не отца и дочери — это вряд ли получится изменить.

— Верно, — Яэ прикрывает глаза.

— Тогдо до встречи? — спрашивает Миран, вставая из-за стола.

Мико почему-то медлит с ответом. Они уже решили своё недоразумение — или как правильно назвать эту ситуацию? — но что-то ещё надо сказать. Что-то...

— Яэ, всё в порядке?

Она кивает головой. Прислушивается к чутью. Ничего опасного или странного.

— Всё нормально, — вздыхает Мико. — И да, до встречи, — она прощается. Но в следующую секунду понимает, что нужно сказать. — Если... Когда будешь на Наруками, зажги семь приглашающих огоньков и спой прощальную колыбельную над могилой мамы, пожалуйста. Она будет рада, — говорит Яэ правильные слова. То, что она ничего не чувствует к Мирану, не означает, что он ничего не чувствует к Сайгу.

— Спасибо, — говорит он, видя смысл, скрытый среди слов.

— И тебе спасибо, — Яэ улыбается. — Я буду помнить эту встречу, — «Она была мне нужна, даже если я не знала об этом».

Усмехнувшись, Миран уходит. Мико достаёт из самого незаметного кармана сумочки небольшой медальон и раскрывает его, рассматривая портрет Сайгу.

— Прости, — говорит Яэ изображению матери спустя несколько минут тишины и захлопывает створки украшения. Кладёт медальон обратно в сумочку. Выходит из беседки, идёт по тропинкам парка к выходу.

Пора возвращаться домой.

===

 — Хах, ну надо же, кто-бы мог только подумать.... — откинувшись в кресле, Локи медленными движениями крутил в руке банку пива, то и дело подкидывая ее в воздух, а после и вовсе закинул ноги на стол. — эй, Фрея, тут неожиданный сюжетный поворот намечается! — состроив забавную гримасу, Локи широко и безумно улыбнулся, а после показал язык идущей к нему женщине. — схавала, да? — ехидно рассмеявшись, Локи вновь подкинул банку вверх, готовясь перехватить ее пальцами, а после испуганно раскрыл глаза, начиная щупать воздух в том месте, где банка только что была. — эй, так нечестно!

Женщина подмигнула Локи глазом, на котором располагался алый дисплей, а после, еще ехиднее улыбнувшись, щелкнула железной крышкой банки.

 — Знаешь, мне..... я как-то, ну, как-бы это сказать, хм..... — приложив пальцы к подбородку, женщина наигранно сделала вид, что думает. — о, точно. Ебала я твою эту честь и раком и как только еще можно... — сделав первый глоток, женщина усмехнулась еще сильнее. — такую хуету взял, ну не могу просто.

 — Эй, ты, блядь. — подорвавшись с кресла, Локи тут-же исчез, чтобы после появится прямо над женщиной. — я проучу тебя, стервозная сука! — упав прямо на Фрею, Локи сжал обе ее руки своей, а после поднял за голову женщины. — не думай, что сможешь так просто играть со мной, Фрея! — неоновые очки с интересом осматривали женское тело, а после, наконец закончив этот цирк, Локи расхохотался еще сильнее.

 — Трахаться с тобой здесь я не буду, Камисато. — за секунду после сказанных слов, Локи появился за спиной женщины, угрожающе прожигая взглядом.

 — Как ты меня сейчас назвала, потаскуха? — как-бы случайно поддев пальцами бретельки бюстгалтера Фреи, Локи сжал одной рукой горло женщины. — то что было в прошлом, останется в прошлом!

 — Мхм, даа.......как скажешь.... — откинув голову назад от удовольствия, Фрея слегка задрожала всем телом, а после испустила самый развратный стон, на который вообще была способна. — ты не меняешься в своей грубости...... — вновь тяжело задышав, Фрея не выдержала. — мммммммм, блядь, как-же хорошо.

Локи, как-бы подначивая ее идею, подтолкнул женщину к креслу, в котором до этого сам сидел.

 — Твой сынок перестал быть вечным наблюдателем, Фрея. — откидывая черный пиджак Фреи куда-то в сторону, мужчина щелкал пуговицы рубашки одну за другой. — спустя тысячи лет после своего рождения, он нашел в себе силы стать действующим лицом в этом спектакле. — замечая, что взгляд женщины плывет, Локи слегка сдержанно улыбнулся. — но тебе, шлюхе, конечно, сейчас не до этого. — швырнув рубашку в ту-же сторону, Локи быстро скинул с себя плащ. — ну, начнем-же!-хлебнув пива из банки, мужчина шлепнул Фрею по бедру.

"В конце-то концов, это все еще ебать как весело, ебать Яэ Исии прямо на корабле! — совсем распустившись в своих мыслях, Локи улыбнулся еще шире. — хммм, может, не стоило давать нашим протеже наши-же имена? А то как-то неловко. Что тот Аято ебет Яэ Исии, что я сейчас..... — затерявшись где-то в круговороте мыслей, Локи после просто рассмеялся. — ебать я сентиментальный долбаеб, раз о таком думаю!"

===

Рекомендую читать под

Skillet: hero

Ставьте на повтор.

===

Промозглый ветер буйствовал, расшатывая деревья и вырывая куски черепицы с крыш домов, создавая невыразимо-пронзительный вой. Снег под ногами хрустел, стоило сделать хотя-бы еще один шаг. Черная плащ-мантия с капюшоном надежно скрывала владельца и его личность от окружающего мира, оставляя лишь немую тень вместо лица.

Медленно приближаясь к стенам массивной крепости, фигура, словно дикий шторм, угрожающе шла вперед, предзнаменовывая грядущий ужас и смерть, которые вот-вот опустятся на эту мирную и тихую землю.

 — Стоять! — обнажив мечи к идущей по мосту фигуре подбежали трое воинов в металлических доспехах и кожаных плащах, остановившись лишь в метре от незваного гостя. — дальше прохода нет! Это собственность Ли Ю....... — солдат не успел договорить: фигура схватила его, а после сжав горло, подняла над землей.

 — Спасибо за теплый прием, господа. — из-под капюшона послышался тихий, мягкий мужской голос. — позвольте отплатить вам той-же теплотой. — сжав руку на горле еще сильнее, послышался смешок. — смотрите, не обожгитесь.

Солдат разразился криками боли, а после человек швырнул его к двум другим товарищам. Те быстро кинулись к своему товарищу, а после с ненавистью смотрели на мужчину в капюшоне.

 — Ублюдок, что ты..... — спустя секунду кричащий от боли солдат буквально загорелся изнутри, а после взорвался, забрав двух товарищей с собой. Разлетевшиеся по округе остатки конечностей и внутренних органов были подобны ужасающему украшению безумного гения.

 — Какая жалость, вы обожглись моей добротой. — деланно цыкнув, мужчина все таким-же медленным шагом вошел в крепость прямо через ворота, сожженные и разрушенные взрывом.

===

Стоило мужчине лишь войти внутрь, как его тут-же со всех сторон окружили солдаты, наставив ружья и мечи в его сторону.

 — Знаете, я расскажу вам одну историю. — подняв руку к небу, мужчина продолжил. — когда-то давно, когда людей еще не существовало, на безжизненный камень явились разумные существа. Названные основателями, они превратили безжизненный астероид в цветущий рай, создав жизнь в мире из пустоты и смерти. — мужчина хмыкнул, когда на его ладонь медленно опустилась снежинка. — они создали людей, но кроме них и прочих разумных существ, они создали двух стражей, что готовы оберегать сохранность этой тайны на долгие годы.

Небо внезапно окрасилось в огненно-рыжий, а после из этого огненного смерча прямо на солдат рухнул металлический исполин со светящимися голубыми глазами, раздавив их и не оставив ничего кроме костей и крови.

 — Опаздываешь, Сэмми. — переведя взгляд на исполина, мужчина по доброму усмехнулся. — а ведь я только-только начал рассказ этим невеждам.

 — Избавь меня от своей лести, Миран. — исполин издал грубый механический мужской голос, а после прорези в маске вспыхнули голубым еще ярче. — не забывай, что, как всадники, мы лишь должны нейтрализовать угрозу нашему будущему, не более.

Медленно подняв руки к капюшону, мужчина быстрым движением откинул его с головы.

 — Конечно, Сэмми, конечно. — расправив розовые волосы и уши, мужчина тепло и мягко улыбнулся, а глаза его загорелись каким-то первородным огнем. — и все-таки наша сегодняшняя цель находится там, впереди.

 — Если быть точнее, то прямо в цитадели перед нами, брат. — вновь раздавшийся голос исполина исказился металлическим скрежетом. — судя по всему, нас уже ждут.

 — Не будем заставлять уважаемых господ ждать нас еще более, чем мы уже позволили. — осматриваясь вокруг, Миран мягко улыбнулся. — пора.

===

Ворота в цитадель буквально растворились, приводя стоящих внутри мужчину и женщину в шок.

— Гуй Чжун, также известная, как Богиня Пыли. — подходя все ближе и ближе, Миран все также тепло улыбался. — за недоверие и сомнение в методах Селестии и основателей, вы приговариваетесь к смерти!

Услышав эти слова, стоящий рядом с Гуй Чжун мужчина кинулся вперед, вскинув копье в боевое положение. Сжав руку в кулак, он создал несколько каменных шипов, которые на огромной скорости полетели в Мирана.

 — Вы не моя цель, Моракс, также известный как Чжун Ли. — остановив шипы одним лишь касанием ладони, Миран щелкнул пальцами. Атака буквально растворилась в багрово-черном огне. — но вот вывести вас из строя мне никто не запрещал.

Призвав меч, Миран на огромной скорости метнулся вперед. Чжун Ли выставил руку вперед, создавая вокруг себя щит из Гео-энергии.

 — Это сработало бы, да. Но.... — пробив щит, Миран сделал четкий взмах мечом, рассекая глаз Бога Камня. — не на всадника. — оттолкнув упавшего мужчину от себя ударом ноги, Миран мягко улыбнулся Гуй Чжун. — Сэмми, он твоя.

Только услышав первое слово, исполин сорвался с места. Огромной металлической рукой, Сэм нанес удар по Гуй Чжун. Женщину буквально впечатало к полу, а после она закашлялась.

 — За проявленное неуважение к Селестии, Гуй Чжун.... — послышался щелчок, а после исполин продолжил. — вы приговариваетесь к казни! — из руки заструился багрово-черный огонь, который тут-же окутал лежащую женщину, а после раздался пронзительный, полный боли вой.

 — Заткнись, изменщица. — не желая слушать криков неверной, Миран быстрым движением руки срубил голову Богини Пыли.-достаточно, Сэмми, пошли.

 — Конечно, брат. — послышался уже не металлический женский голос. — в этот раз ты был более мягок, чем раньше. — переведя взгляд на Сэмми, Миран мягко улыбнулся улыбающейся беловласой девушке с сиреневыми глазами. Откинув край белоснежного плаща в сторону, девушка улыбнулась еще шире. — пошли, отчитаемся Геосу и Фанету.

===

Конец музыкального фрагмента

===

Немногим за полночь Аято возвращается домой. К поместью Зандика подъезжает белый полицейский автомобиль футуристического дизайна. Необычный автомобиль. Его личный автомобиль.

Открывая дверь автомобиля, Аято медленно выходит из транспорта, чиркая зажигалкой и прикуривая новую сигарету. Снежная вьюга слегка царапает кожу, но, кажется, Камисато уже на это абсолютно наплевать.

 — Долго добирался, братец... — со стороны слышится слегка насмешливый голос. — никогда бы не подумал, что ты опоздаешь на семейный ужин, а также весьма разочаруешь старика Зандика. — приветливо махая рукой, прямо к Маршалу идет Аякс с улыбкой во весь рот. — хотя, учитывая, чем ты занимался все это время, ну..... — скосив глаза в сторону, Аякс слегка стыдливо усмехнулся.

 — Все в порядке, братишка. — губы маршала тронула мягкая улыбка. — хотя, конечно, перед Зандиком мне и вправду придется много объяснятся, особенно за пропущенные вызовы. — улыбаясь, Аято поравнялся с Аяксом.

 — Хахаха, ну, тут ты прав. — добродушно рассмеявшись, Аякс положил руку Аято на плечо. — ну, дедуля, с возвращением.

Слабо вздохнув от всей этой ситуации, Аято улыбнулся еще шире.

 — Премного благодарен, мальчишка. — беззлобно толкнув Аякса в плечо, Камисато рассмеялся. — ну, пойдем в дом. Думаю, Док уже меня ждет...

===

 — Вы поглядите, кто явился и даже не помер... — обернувшись по направлении к пришедшим, Зандик беззлобно усмехнулся. — и, подумать только, ты опоздал на семейный ужин! Твоя жена очень недовольна твоей непунктуальностью!

 — И тебе не хворать, дружище. — подняв руку в знак приветствия, Аято медленным шагом подошел к улыбающемуся во все зубы Каслане-старшему. — думаю, мне все-же стоит объясниться перед Яэ лично.

 — Удачи. — наливая себе качественное пиво, Зандик быстро сделал глоток из кружки. — завтра гуляем на свадьбе Сугуру и Перуэр, да?

 — Разумеется. — салютуя Зандику привычным жестом, Аято повернулся к Аяксу. — ну, доброй ночи, Шомельман. — растрепав волосы на голове юноши, Камисато быстрым шагом направился к крылу с жилыми комнатами.

 — И тебе доброй ночи, брат. — без грамма иронии, Аякс тепло улыбнулся, смотря на уходящего Маршала.

===

Медленно открывая дверь в комнату, Аято тихо, стараясь не поднимать лишнего шума, прошел внутрь.

 — Ты сегодня поздно, Аято. — со стороны дивана послышался мягкий женский голос. — пропустил все возможные семейные посиделки, из-за чего глава дома на тебя в небольшой обиде.

 — Я тоже рад тебя видеть, Яэ. — повесив пальто на крючок, Камисато еще раз улыбнулся жене. — но, знаешь, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Яэ, казалось, удивилась данному высказыванию, но узнавать большего не стала, вместо этого указывая на место на диване подле себя.

 — Понимаешь, я знаю, что тебе не нравится все то, что я делаю. — начиная издалека, Аято старался подбирать слова. — мне и самому не то чтобы в радость стрелять в мирных людей, но, знаешь, я должен сказать тебе еще вот что. — набирая в легкие побольше воздуха, и, возможно, уверенности, Камисато продолжил. — та кома не прошла для меня бесследно. И, знаешь что, я умираю, Яэ. — говоря это каким-то уж слишком будничным тоном, Аято прислонился к спинке дивана. — и, по словам Зандика, мне жить не больше двух лет, а учитывая сколько прошло с того времени, год-полтора. — слегка расслабив галстук, Камисато вздохнул. — и, возможно, наш брак кажется тебе лишь игрой, как и в прочему почти все, что между нами было за время службы в Инадзуме. Но, блять... — прислонив ладонь к голове, Аято сжал зубы. — уже началось. Иногда меня посещают такие-вот приступы боли. — согнувшись вдвое, Камисато буквально зашипел от боли. — прости, что тебе приходится это видеть, Яэ. — медленно вставая с дивана, Аято, все также прижимая к голове руку, идет в сторону ванной комнату. — знаешь, раз уж это последний мой год жизни, то единственное, чего я хочу, так это узнать тебя получше. — улыбаясь сквозь боль, Аято осторожно шел вперед. — обдумай хорошенько, что хочешь мне на это сказать, торопить не буду.

Болезненного вида Камисато скрылся за дверью, оставляя Яэ одну с целой россыпью мыслей, посетивших ее за весь день.

===

Мико раздражённо прикусила кончик языка.

«Знаешь, мне не нравится то, что я делаю. Но кома не прошла бесследно, мне бывает очень больно и я умираю», — заявил Аято, перед своим побегом из комнаты. И зачем только приходил?

Яэ тяжело вздохнула.

— Глупец, — прошептала она.

«Раскрывают ли слова Аято его причины убийства гражданских? Нет, — подумала Мико. — Являются оправданиями? Возможно».

Послышался стук в дверь и голос Фэн Сяо:

— Госпожа Камисато, вы тут?

— Да, — отозвалась она. Подошла к выходу из комнаты, открыла дверь. — Что-то случилось? И мы перешли на «ты», насколько я могу помнить.

— Аято, — ответив на вопрос, Фэн Сяо проигнорировал последнюю фразу Мико. — Думаю, это лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — он протянул Яэ руку, предлагая свой любимый способ передвижения. Она молча пожала его ладонь, улавливая краем глаза бирюзовые искры.

Спустя мгновение они стояли в главной лаборатории.

Аято, вися на люстре вниз оловой, бездумно стрелял по светильникам на стенах из пистолета. Сатору и Гето залезли под стол, свернувшись двумя калачиками так, что если бы не серые волосы, то Яэ бы и не заметила их.

— Аято! — раздражение нахлынуло новой волной. — Прекрати!

Камисато не обратил на неё внимание. Младшая Каслана подняла голову, удивлённо смотря на Мико. Что-то прошептала брату.

Яэ вздохнула. «Серьёзно? — подумала она, прикидывая расстояние. — Ах, талисманы, — Мико вновь прикусила язык, поняв, что не взяла с собой сумку. — Что ж...»

— Фэн Сяо, обезопась детей. После зови долгоживущих, — сказала она. Затем, уловив краем глаза бирюзовую вспышку, Яэ позволила энергии электро опутать себя с ног до головы и сорвалась вперёд и вверх, к люстре. Ей показалось, что прыжок длился как минимум несколько часов, но едва ли прошло больше секунды на самом деле. Покачнувшись на люстре, вцепившись в одну из цепей, держащих ту в ровном положении, Мико схватила Аято свободной рукой за запястье и сжала то. Пистолет упал на стол.

— Яэ? — в глазах Аято чистое непонимание.

— Да, — прошипела она. — Будешь оправдываться или сразу поймёшь, что ты творишь?

— А? Я же ничего не...

Коротко рыкнув, Мико выпустила разряд тока, отрезвляя Аято. Камисато протестующе дёрнулся, но мутная пелена исчезла из его взгляда, уступая место пониманию.

— Ты являешься угрозой, — на удивление спокойно сказала Яэ. — Только что мог поранить Гето и Сатору. Они подростки, дети. А ещё сегодня ты убил не одного гражданского, — будь её руки не заняты, она бы скрестила их на груди. — Я готова была закрыть глаза на ту бойню с бандитами или убийство какого-то аристократа. И на происшествия в портах тоже. На твою работу с Сирои Умэ. Но, — она выделила интонацией слово, — я не буду закрывать глаза на то, что ты стал вредить обычным людям и своим близким.

— Как ты узнала?

— Подумай, кто мог сказать мне обо всём? Перенаправь энергию в нейтральное русло, как говорится, — Яэ качнулась, думая, как нормально запрыгнуть на люстру и перестать висеть фактически на одной руке. Или просто спрыгнуть вниз, утащив с собой Аято?

Выбрав последний вариант, Яэ отпустила цепь люстры. Молнии окутали её и Аято, замедляя падение.

— Камисато, какого демона? Где мои дети? — в лабораторию вбежал Зандик. Пижама и ночной халат явно говорили о том, что он собирался ложиться спать, когда узнал о том, что происходило в лаборатории. — Учитывай, если они пострадали хоть как-то, то я... — Дотторе не договорил угрозу, увидев своих детей в коридоре, что начинался от противоположного входа в зал. Яэ успела заметить лишь облегчение на его лице до того, как он оказался рядом с двумя подросткамками.

Разжав пальцы на запястье Аято, Мико сказала:

— Сидишь тут. И никуда не лезешь, ничего не делаешь, — подумав секунду, добавила: — Отдай оружие, — оглядела стол, ища упавший пистолет.

— Я не буду следовать твоим приказам, — скрестив руки, Аято развернулся, попытавшись идти к выходу из лаборатории.

— Аято, — Яэ вернула ладонь ему на запястье, вновь сжав то, — ты опасен. Никакое умирание не оправдывает то, что ты делал всего пару минут назад, — она взмахнула рукой, побуждая Аято оглянуться и увидеть итог его действий. Испуганные Касланы, жмущиеся друг к другу. Разбитые светильники, осколки их плафонов и лампочек на полу. Повреждённые стены и продырявленные картины. — Скажи, ты готов своими руками хоронить Гето или Сатору? Их обоих? Бежать от мести Зандика, ища место, где он тебя не достанет? Прятаться от большинства Фатуи просто потому что убил ребёнка Второго Предвестника? Не из-за приказа или чего-то реально оправдывающего тебя хотя бы в глазах других людей, а просто так. Потому что захотелось.

Яэ посмотрела ему в глаза, с грустью вспомнив, как стояла так же напротив Райдэн когда-то.

— Эи, ты понимаешь, какую боль причиняешь другим? Сколько близких казнённых магов выйдут на улицы рано или поздно? Сколько объявят тебе войну, когда потери будут уже не важны? — кицунэ стоит напротив Вельзевул.

— Все подчиняться вечности и её законам, — Райдэн говорит одну и ту же фразу из раза в раз. — Это не твоя забота. Уходи.

Тогда, почти в прошлой жизни, Яэ была слишком доверчива, слишком наивна, используя лишь слова и никогда не действия, не физическую силу. А сейчас...

— Не двигаешься, — предупреждающе повторила она, когда Аято на пробу дёрнул рукой.

Несколько минут прошли в тишине. Мико заметила пистолет среди каких-то чертежей и металлических деталей на столе, но решила пока что не брать его.

Наконец в лабораторию вернулся Фэн Сяо, ведя за собой остальных долгоживущих, находившихся в «театре»: Куникудзуши, Идриса, Люмин и Дайнслейфа.

— Теперь все в сборе, — невесело усмехнулась Яэ. — Аято, я могу всё-таки отпустить твою руку и понадеяться на то, что ты никуда не сбежишь?

— Можешь, — кивнул Камисато.

Секунду поколебавшись, Яэ разжала свои пальцы на запястье мужа. Кивнула Фэн Сяо в сторону Дотторе. Взяла пистолет со стола. Не обратив внимание на вычурную гравировку, крикнула Куникудзуши: «лови», — и бросила оружие Сказителю.

— У тебя был только пистолет? — спросила Яэ Аято. Увидев ещё один утвердительный кивок, вздохнула. — Хорошо. Тогда я иду к Дотторе и остальным, а ты сидишь и ничего не делаешь.

===

После тщательного осмотра своих детей, Зандик заключил: живы, здоровы, целы. Отделались лёгким испугом. Яэ хмыкнула, поняв на что намекает Дотторе. «Если они хоть как-то пострадают, то...» — сказал Зандик, не закончив угрозу тогда. Несмотря на заключение Дотторе, Фэн Сяо все равно взял из аптечки успокоительные таблетки — ровно восемь штук, — раздал их остальным и ушёл на кухню за питьевой водой.

Сугуру раздражённо покосился на Аято. Затем пробормотал что-то, топнув ногой. Яэ скорее почувствовала, чем увидела, светло-жёлтые линии, ползущие по полу. «Клетка», — поняла она, когда магия перестала двигаться. После перформанса Аято неудивительно, что Идрис решил действовать наверняка. Яэ была с ним согласна, пусть от этого и было так горько.

Дайнслейф и Люмин тихо переговаривались о чём-то на языке Каэнри'ах. Вайлианхарт выглядела устало, и Мико стало немного стыдно за столь внезапный сбор.

Фыркнув от такой мысли, она нашла глазами Куникудзуши. Он стоял вместе с Сатору перед компьютером, почти заинтересованно рассматривая вереницу символов на мониторе.

Внезапно перед лицом Мико оказался стакан воды. Она отшатнулась назад.

— Выпей таблетку, — сказал Фэн Сяо. В его руках был поднос со стаканами и двумя графинами, наполненными водой.

Убедившись, что Яэ приняла успокоительное, детектив пошёл к стоявшим у стены Дотторе и Гето.

Яэ посмотрела на Аято. Он спокойно сидел за столом и водил ручкой по чему-то, видимо, записывая или рисуя что-то — сейчас это не было важным для Мико.

Её мысли размылись, перестав быть чёткими. Пальцы на руках задрожали, на глазах выступили слёзы, губы изогнулись в горькой усмешке — Яэ осела на пол даже не вспомнив об осколках на нём. Спустя несколько секунд успокоительное подействовало, но Мико не поднялась с пола, позволив себе мимолётную слабость.

К ней подошёл Сугуру, закрыв своим телом вид на Аято. Яэ показалось, что Идрис хотел сказать что-то, но он молчал и она решила не спрашивать. Смысла не было во всём.

Яэ и вправду была готова закрыть глаза на многое: на Сирои Умэ и подчинение приказам сестрицы, на тщеславие и непонятные цели, на вступление в Фатуи, становление маршалом Аурумгаарда и многое другое. Но у Яэ всегда были, есть и будут некие константы, правила, аксиомы, привитые в самом раннем детстве под сенью священной сакуры, рассказанные Сайгу или спетые Тиё, выкованные Сасаюри на лезвиях катан и вакидзаси, читаемые в глазах Сугуру, высеченные в вечности руками Эи и запечатлённые мимолетностью Макото.

«Наша цель — помогать разумным развиваться. Другим кицунэ, богам, людям, ёкаям — кому угодно, все разумные ценны».

«Память хранят старцы, а дети творят будущее».

«Все рождены так:

Сквозь боль и крики к свету,

Чтобы жить свой век».

«Серая ладья

Унесёт мертвых, не нас.

Но лишь в этот раз».

«Вечные воспоминания не сгинут во тьме глупости — возвысятся над ней, оставив во времени след».

— Думаю, все собрались. Можно начинать собрание, — сказал немного громче обычного Фэн Сяо, обращая на себя внимание.

Яэ встала с пола, заговорила:

— Да. Я думаю все тут и так понимают, почему я позвала именно вас, а не кого-то другого, — она бросила взгляд на Аято. — Ситуация, конечно, не для наших специальностей. Но найти целителей разума и во времена расцвета Каэнри'ах было сложно, не то что сейчас, да и не получилось бы нам Аято отдать в их руки из-за его должностей, — Мико поморщилась, вспомнив Царицу и Хэйцеля. — Поэтому предположения, что это может быть и как нам это исправить. Починить.

— Залезь к нему в голову с помощью магии кицунэ, — предложил Гето.

— Только если с твоим приказом, — полушутливо сказала Яэ. — В последний раз я не смогла сделать этого без приказа Архонта. Но... — она задумалась на мгновение, поймав еле заметную мысль. Качнула головой в жесте отрицания: — Не важно. Нет больше вариантов?

— Ничего, что не требовало бы машины времени или вмешательства божества времени, — поморщился Дайнслейф. — Будь целы библиотеки или хоть часть научных трудов психиатров из Каэнри'ах, можно было бы попробовать посмотреть туда, но почти ничего не осталось. Больше способов я и не знаю: не было необходимости в них.

— У меня просто пустота, — вздохнула Люмин. — Я могу максимум дубинкой стукнуть твоего мужа, но это вряд ли поможет.

— То же самое, — пожал плечами Сугуру.

— Ноль идей, — отвернулась от компьютера Сатору. — Куникудзуши? — она потрясла за рукав Шестого.

— Магия кицунэ всему голова, — не оторвавшись от записей на мониторе, бросил Куникудзуши. — Серьезно, хуже уже не станет, — он пару раз щёлкнул мышью. — Хотя... Ладно, если Аято помрёт, то станет. Но смерть его даже так не достанет полностью.

— Вроде бы с Сангономией приехал кто-то из рода Исии... Можем пригласить его или её, если ты не уверена, — предложил Зандик.

Яэ поморщилась, поняв, что другие варианты вряд ли найдутся. Звать Мирана смысла нет: он никогда и не пытался изучать сознания, сосредоточившись на телах.

— Видимо другого способа нет. Тогда мне нужно несколько минут на угововаривание Аято. И бумажная полоса, лежащая в его верхнем ящике стола.

— Тогда я схожу и принесу её? — спросил Гето. — Немного сэкономим время и всё такое.

— Иди, — одновременно сказали Яэ и Зандик.

===

Ритуал всегда вполне прост: затянуть сознания в неодушлевлённое воспоминание, а после перейти внутрь одного из сознаний. Единственной проблемой было отсутствие достаточно сильной нулевой точки — приказа, — без которой сложно не потеряться в голове среди мыслей и чувств.

Яэ провела пальцами по символам талисмана. Будь у неё больше времени, она бы выбрала что-то менее непонятное, менее личное для Каслан. Но времени не было, поэтому неодушлевлённым воспоминанием станет записка из лабиринта. Тихий разговор Сатору и Зандика о допустимости посвящения большого количества народа в секрет смерти Иэйри Касланы, к сожалению, наиболее подходящий вариант.

— Ты уверена, что сможешь? — Дотторе опёрся плечом о стену лаборатории. — Мы вполне можем обратиться к делегации Ватацуми: деньги есть, связи тоже.

— Я смогу, — Яэ вдохнула. — Но мне нужен приказ. Он станет чем-то типа точки отсчёта координат сознаний меня и Аято. Общее событие, к которому мы оба сможем вернуться.

— Какого рода приказ? Что-то в духе «съешьте три килограмма яблок» подойдёт?

— От Вельзевул бы подошло, — она усмехнулась, — но от тебя или кого-то ещё? Сомневаюсь. Для этого нужна сила сравнимая с мощью богов.

— И что же мы будем делать в таком случае? Позовём Ареса?

— Нет. Не хочу вмешивать кого-то ещё, — Яэ вздохнула. — Поэтому попробуете по очереди отдать приказ. Лучше что-нибудь цепляющее, вызывающее сильные эмоции.

— Понятно, — кивнул Зандик. — Тогда, может быть, пора начинать?

— Да. Отправь Гето и Сатору спать только. Им не надо присутствовать при этом. Ритуал слишком непредсказуем, — она вздохнула. «Почему всё повторяется раз за разом? — подумала Яэ. — Выбор без выбора, жестокая необходимость что-то делать, следуя указаниям пишущих судьбу... Ками, как же тяжело».

===

Взяв за руку Аято, Яэ сделала долгий вдох и закрыла глаза.

— Найдите свой путь.

— Получите благословение богов.

— Убейте Райдэн.

— Сочините десять тысяч хокку.

— Воскресите умершего человека.

«Не то», — Яэ прикусила губу. Ни одна из фраз не стала приказом, пока не прозвучало:

— Съешьте три килограмма яблок!

Яэ подавила порыв засмеяться, но почувствовала, как нити слов становятся точкой отсчёта координат. «Сила, сравнимая с мощью богов?»

В голове образовалась пустота, что быстро заполнилась ноющей болью. Яэ открыла глаза, осматривая окружающее пространство неодушевлённого воспоминания. Уже привычная лаборатория, спорящие шёпотом Сатору и Зандик, спящие Дайнслейф и сама Яэ... «Непривычно видеть себя такой», — подумала она, улыбнувшись.

— Мы в моей голове? — спросил Аято, до этого тоже разглядывающий воспоминание. Тут Камисато выглядел иначе: более крепким, одетым в кимоно и хакама, с собранными в высокий хвост волосами — словно глава клана старой Инадзумы.

— Ещё нет, — поморщилась Яэ. Провела ладонью по лбу — на пальцах осталась пудра. — Ох, — вздохнула она, осмотрев свой наряд: праздничное фурисодэ с элементами старых фонтейновских платьев и вышивкой в виде ветвей сакуры на подоле и рукавах, завязанный сложным узлом пояс оби, прикреплённая к нему лисья маска... Мода времён её молодости. Опять то, что болезненно напоминает о прошлом. Почему она никак не сможет жить не вспоминая его?

— И когда будем, моя дорогая супруга?

Яэ чуть не зашипела от внезапно вспыхнувшей боли по всему телу. Голова, шея, запястья, живот, колени и лодыжки — боль не пощадила ничего. Мико знала, что будет именно так, ведь неодушлевлённые — неживые — воспоминания никогда не были комфортными для посещения всех кицунэ не из рода Суирэй, но те погибли задолго до катастрофы Каэнри'ах.

— Яэ? — Аято заметил её измученное выражение лица. Его руки потянулись к ней в попытке дать опору.

— Не беспокойся, — криво усмехнулась она, делая шаг вбок и вперёд. — Успокойся, — сказала Яэ, нажимая пальцем на центр лба Аято. От места соприкосновения по воздуху поплыли трещины голубых, розовых, оранжевых и белых оттенков — основных цветов каждого рода кицунэ. — Упокоение в мыслях, — пропела она, — в чувствах своих и чужих, — трещины засверкали мериадами искр, — есть эмпатия и понимание душ, — перед глазами появилась другая картина: стол, диван, два ящика полных яблок, — что могут путешествовать на серебряных яликах по бесконечному морю звёзд, — воздух воспоминания взорвался разноцветными осколками.

Яэ покачнулась назад, еле успев поймать руку Аято. Боль в её теле постепенно таяла, уступая место пустоте. Теперь они в голове Аято. «Можно немного передохнуть и идти искать причины его безумия», — подумала она.

— Зачем меня искать? — с щелчком пальцев появился в шаге от Яэ и Аято неизвестный мужчина.

Мико выпрямилась, отпустила руку Аято. Осмотрела незнакомца и обомлела: голубые волосы, аметистовые глаза, хитрая улыбка на губах — перед ней стоял почти двойник Камисато.

— Кто... — она запнулась, — ...ты?

— Я? Догадайся! — незнакомец художественно покрутится перед ней. — Создатель этого мира, разумный с невообразимыми силами, тот, кто лично сажал семена артерий земли в Тейвате, — он засмеялся. — Я — бог этого мира, глупая кицунэ. Тот, к кому инадзумцы тысячи лет обращались «Ками». Но вы можете звать меня Локи.

Испарившись, Локи тут-же появился на мнимой металлической балке, свесившись головой вниз. На все лицо растянулась его широкая улыбка, а глаза сквозь очки, казалось, недобро сверкнули.

-Ну, раз уж вы тут, чтобы скрасить мой досуг, то....-щелкнув пальцами, Локи рассмеялся.-получите воспоминаниями в рожу!

Пространство вокруг них начало искривляться, формируя картину событий прошлого.

===

"Шум лопастей словно убаюкивающая мелодия успокаивал разум, давай возможность на то, чтобы в очередной раз все обдумать и прийти к нужному решению ситуации. Облокотившись на бронированную внутреннюю обшивку вертолета, Аято сложил руки на груди, с безразличием смотря на остальных собравшихся в транспорте солдат.

 — Итак, напомню вам цели операции.-оттолкнувшись от обшивки, Аято встал ровно напротив собравшихся бойцов. — по приказу сегуната, нам было поручено нейтрализовать особо опасную группу гражданского сопротивления. — щелкнув пальцами, Аято продолжил. — есть подозрения, что они имеют связи с сопротивлением Сангономии. — демонстративно захлопнув крышку телефона, Камисато оглядел всех собравшихся. — методы мы можем применять любые, а потом... — мрачно усмехнувшись, Камисато как-бы случайно поддел кобуру с пистолетом пальцем. — вы знаете, что делать.

Стоило только голосу Камисато стихнуть, как рядом с ним, словно родившись из лепестков сакуры, появилась розоволосая женщина кицунэ в таком-же черном кожаном плаще с красной повязкой на правом предплечье.

 — Конечно-же, вас дополнительно проинструктирует Яэ Мико, поэтому не смею задерживать. — отойдя в сторону, Аято вновь облокотился на обшивку.

 — Каждый из вас прекрасно помнит, чем вы важны своей родине. — ехидно улыбаясь, Яэ как-бы невзначай коснулась пальцами офицерской фуражки на голове. — и все вы помните, что сегун не терпит предательства в собственной стране. — демонстративно схватившись за рукоять пистолета в кобуре на своих брюках, офицер улыбнулась еще шире. — никакой пощады к врагам сегуна.

 — Никакой пощады к врагам сегуна! — словно скандируя боевой клич, солдаты точно вторили тому, что говорили их командиры.

 — Приближаемся к цели, до места назначения 4 минуты. — послышался на весь отсек искаженный голос диспетчера. Это было сделано для излишней безопасности, ведь диспетчер знает многие сверхсекретные данные. — всем приготовиться.

===

 — До места назначения 15 секунд. — шум лопастей постепенно становился меньше. — открываю боковые створки. — массивные бронированные двери вертолета медленно разъехались в стороны, впуская необузданный ветер внутрь.

 — Действуем по плану.-кровожадно улыбнувшись, Камисато буквально выпрыгнул с вертолета вниз, на огромной скорости приближаясь к месту назначения: старому замку рода Кисараги.

Стоило ему только рухнуть на землю, как Камисато тут-же открыл огонь по ничего не подозревающей страже. Изрешеченные десятком пуль, стража упала замертво, так ничего и не успев сообразить.

Стоило ему лишь перезарядиться, как вдали уже слышался топот солдат, а через секунду из листьев сакуры вновь появилась рядом Яэ Мико.

 — Начали!

===

Буквально влетев внутрь замка, Аято тут-же отправил три человека на тот свет точными выстрелами из пистолета. Спрятавшись за небольшой колонной, Камисато уклонился от летящих в него пуль.

 — Мешкаете, генерал. — послышались четыре выстрела, после чего из-за колонные вышла Мико, довольно улыбаясь. — вы ведь не за просто так получили свои награды, верно? — кровожадно облизываясь, Мико до коснулась языком до капель крови на пальце.

 — Простите за мою нерасторопность, уважаемый генерал. — обменявшись колкостями с напарницей, Аято выхватил из-под плаща пистолет-пулемет. — ложись!

Буквально зажав спусковой крючок, Аято наградил противников впереди себя градом пуль. Изрешеченные тела с криками и стонами боли падали на пол, окропляя его багровой жидкостью.

 — Оставляешь солдат далеко позади, как-же символично для того, кто прославился работой в одного, принц Камисато. — молниеносным движением сделав четыре выстрела, Яэ с азартом подкинула пистолет в воздух, а после поймала его другой рукой.

 — То-же самое могу сказать и о вас, наследница Мико. — вновь зажав спусковой крючок оружия, Камисато медленно вышел из-за колонны. — а здесь ведь было много гражданских... — как будто с легкой горечью осматривая тела, Аято деланно цыкнул. —жаль, много благородной крови Инадзумы погибло.

===

Они вышли на верхний этаж замка, отправив очередных повстанцев на тот свет точными выстрелами.

 — Генерал Камисато, осталась только пагода, заполненная женщинами и детьми... — останавливаясь на полу-слове, солдат замешкался. — они...они помогали повстанцам...

 — Я свяжусь со штабом. — в подтверждение своих слов, Аято достал из кармана рацию. — центр, прием, как слышно?

 — Слышу вас, генерал. — послышался с другой стороны мелодичный хриплый женский голос. — докладывайте.

 — Обнаружили последних выживших, это женщины и дети... — Аято замешкался, но после вновь зажал кнопку.-они помогали повстанцам.

 — Сжечь пагоду с предателями... — послышался вновь голос по ту сторону. — предателям нет места в моей стране.

 — Вас понял, центр... — отключив рацию, Камисато молча встал на месте.

Тяжелой походкой, словно неся на себе груз сотни лет страданий, Аято медленно приближался к той самой пагоде. Небольшое деревянное строение с бумажными седзи встречало его теплым уютом, даже несмотря на все то, что происходило за пределами.

Приоткрыв седзи, Аято всеми силами старался скрыть удивление. Это не поддавалось никакой оценке: свыше двадцати женщин и почти столько же детей. Они словно живой щит, которые повстанцы планировали использовать, но просчитались.

 — Господин Камисато! — стоило ему лишь войти в помещение, как одна женщина буквально бросилась к нему в ноги, все еще плача то ли от горя, то ли от радости. — все ведь хорошо, да? Мы в безопасности?

Сердце Аято пропустило удар. Этот взгляд женщины выражал надежду от того, что он пришел. Что сейчас все будет хорошо. Ведь правда же будет, да?

 — Не беспокойтесь, все правда будет хорошо, мы уже разобрались с повстанцами, оккупировавшими этот замок, можете не переживать. — улыбаясь через силу, Камисато дрожал изнутри. Он нагло и вероломно лгал этим людям, вселяя в них мнимую надежду. Но отчего то Камисато вздрогнул во второй раз.

 — Хвала сегуну, как же хорошо, что все ужасное позади! — в глазах рыдающей до этого женщины появилась уверенность и надежда. Сердце Камисато пропустило второй удар.

"Как я могу просто взять и оборвать тот огонек надежды, что теплится в этих людях. — душа рвалась из стороны в сторону, изнывая от страданий и того, что ему придется сделать дальше. — я ведь всего лишь даю им мнимую надежду, ведь с приездом крематоров мы должны будем выполнить приказ."

Камисато почувствовал, как к его ноге прижалось что-то легкое и небольшое. Посмотрев под ноги, он увидел пяти-шестилетнего мальчишку, чьи глаза также были полны слез. В его взгляде Камисато читал отчаяние и боль.

 — Дядюшка, что происходит, почему я слышал взрывы, почему слышны крики? — наивный мальчик со слезами на глазах высказывал все в лицо мужчине в военной форме, без какой либо утайки. — мне страшно, дядюшка полицейский.... — слезы прекратили литься из глаз ребенка, доносились лишь тихие всхлипы.

Сердце Камисато пропустило удар уже в третий раз. Как, как он может убить столь наивное, но доброе сердцем дитя. Как может после этого смотреть на то, что произойдет с ними после.

 — Не беспокойся, все будет хорошо. — присев на корточки, Аято осторожным движением ладони мягко подтащил дитя к себе, а после обнял, из-за чего его мундир стал влажным от еще оставшихся слез. — не плачь, все будет в порядке, дядюшка полицейский обещает тебе.... — растворившись в этом моменте, Камисато вспоминал тех, ради кого он это делает. Дома его ждет сестра, от успешного выполнения задания зависят жизни всех жителей страны. — ты же веришь мне, правда? — скривив милую улыбку, Камисато в очередной раз был готов разорвать себя изнутри.

 — Конечно, дядюшка полицейский! — на детском, еще таком наивном лице, проскользнула радость, а после мальчик широко улыбнулся, тут-же попытавшись утереть слезы руками.

С каждый следующим шагом, с каждой следующей секундой, Аято Камисато терял веру в то ремесло, которое он считал правильным.

===

 — Где ты был так долго, Аято? — с потерянным взглядом мужчины встретился аналогичный у кицунэ. — ты разговаривал с теми людьми, да? — в очередной раз взяв паузу, Яэ затряслась всем телом. — зачем, зачем ты дал им веру в жизнь? Чтобы потом с еще большим удовольствием отнять? — многовековая кицунэ сломала собственную маску: вечно молодое красиво девичье лицо пронзило болью, а после окропило слезами. — мы не должны этого делать, не должны убивать их!

Аято задрожал еще сильнее. Да так, что у него аж затряслась рука. Да, они не должны были так поступать. Это бесчестно.

 — Прости, Яэ, но мы ничего не сможем с этим сделать. — смотря на то, как солдаты прибивают доски к балкам, чтобы люди не смогли выбраться, а после обливают пагоду для лучшего горения бензином, Аято сжал зубы.

 — Но...но....но мы не можем просто стоять и смотреть на это все.... — сквозь всхлипы и рыдания кицунэ слышался ее потерянный голос. — не должны убивать детей и женщин за недоказанную вину.... — уши кицунэ опустились вниз, буквально прижавшись к голове.

Аято посмотрел вбок: команда крематоров уже высадилась из вертолета. Закованные в броню с респираторами, они внушали страх. Аято даже не смог бы увидеть лица тех ублюдков, их эмоции перед тем, как они лишат сорок человек жизни.

 — Аято, пожалуйста, останови их! — смотря на то, как крематоры готовят оборудование, Яэ задрожала еще сильнее.-пожалуйста останови их!

И Камисато не выдержал: буквально срываясь с места, он быстрой походкой направился к этим бронированным тварям. К тем, кто готов лишить жизни любого, был бы приказ.

 — Остановите это все! — громогласный голос генерала раздался на весь этаж. — прекратите, сворачивайте оборудование и отправляйтесь обратно!

 — У нас приказ повыше чем твой, принц-недоросток. — сквозь респиратор послышался мерзкий смех крематора. — так что отвали и дай нам быстрее с этим закончить.

 — Я сказал хватит! — буквально налетев на крематора, Аято ударом руки, усиленным энергией Гидро, оттолкнул солдата назад, да так, что тот упал. — прекращайте все эт.... — Аято задрожал, стоило его телу лишь поймать выстрел статического электричества, что парализовало его.

 — Вы не в себе генерал, вот и все. — к нему подошел солдат его отряда, чье лицо также скрывала маска. — вот увидите, мы станем героями для страны!

 — Какими героями, если вы убиваете невинных людей! — на солдата с кулаками налетела Яэ, но была также парализована выстрелом.

Через секунду крематоры начали: выпустив струи огня из оборудования, они в мгновение ока заставили всю пагоду стать охваченной пламенем. Послышались крик женщин, плач детей. Тех, кто пытался выбраться из огня, просто-напросто расстреливали.

Лежащий без возможности вмешаться Аято лишь мог в очередной раз преисполниться ненавистью к самому себе. Это вот такую страну он хотел защищать, когда поступал на службу в бюро?

"Похоже, что я выбрал не ту сторону в этой войне. — смотря на горящую пагоду и то, как его уносят в вертолет, Аято в очередной раз проклял все, во что верил ранее."

===

 — Хахахаха, отличное кино! — благодарно кивнув в сторону Аято и его жены, Локи с довольной рожей перекинул несколько зерен попкорна себе в рот. — чес слово, спец-эффекты просто вау, отвал башки!

Стоявшая рядом Яэ Исии не могла поверить в то, что только что увидела.

 — Это ведь, была я, да? — полный надежды на обратный ответ голос раздался в сторону от Аято.

 — Да, Яэ, это была ты. Тогда, много лет назад. — разрушив любые мечты на успокаивающий ответ, Аято словно бы рубанул с плеча. — и ты даже не представляешь, почему перестала быть такой.

 — Как?... — пустым голосом, уже даже не спрашивая, а просто словно бы долбясь в стену вторила вопрос кицунэ. — как я могла так поступить? И почему я ничего об этом не помню!

 — Прости, Яэ, но не ты одна стирала мне память по чьему-то приказу. — даже не подбирая слов, Аято поправил хвост волос, а после осторожно прислонил пальцы к белому хаори. — по моему приказу тебе тоже стерли память, как раз после этого инцидента.

 — Но кто? Кто на такое способен? — пустой голос Яэ заставлял Аято чувствовать себя виноватым, но он продолжал держать лицо.

 — Миран Исии, по моей личной просьбе....

===

Яэ вздрогнула, услышав знакомое имя. Ее лисьи уши внезапно выпрямились, устремившись вверх, как у всех остальных кицунэ.

— Отец...-на лицо Мико нахлынула озадаченность, а после сомнение. — но почему он решил помочь тебе в этом? Почему вообще вышел из тени, когда за ним охотятся абсолютно все? — в глазах кицунэ читалась еще более выраженная печаль вперемешку с шоком.

Локи смотрел на них, но не произносил не слова. На его лице все также сверкала широкая улыбка, а за голубыми футуристическими очками было совершенно не ясно, что говорят его глаза.

 — Потому что в тот момент и за нами все охотились, Яэ. — наконец, Аято начал говорить. — но я хо....

 — Но ты хотел сказать нашей дорогой гостье, что это не вся история, мой дорогой протеже. — наконец подав голос, Локи оттолкнулся от мнимой стены, щелкая зажигалкой, а после делая первую затяжку. — так что блядь не тяни, и давай смотреть вторую серию сериала под названием "Охуенные приключения Аято Камисато и его друзей". — щелкнув пальцами, Локи плюхнулся в кресло, а после по еще одному щелчку пальцам уже пил чай той же самой рукой, какой совсем недавно курил сигарету. — не тянииии, му-ди-ла.... — певуче произнеся оскорбление, Локи замолк, то и дело похлебывая чай из кружки.

Обернувшись в сторону Камисато, Яэ неосознанно протянула к мужу руку, словно что-то незримое тянуло и просило ее сделать этот шаг. Все еще толком ничего не понимая, кицунэ лишь повиновалась этой тупой потуге, буквально упирая свою ладонь в грудь Аято.

 — Я покажу тебе, что было дальше, но, учти, Яэ... — медленно взяв ее ладонь в свою, Аято аккуратно сжал тонкую руку жены. — тебе может не понравится тот исход, на который мы обрекли всех тех людей...

Глаза Камисато загорелись ярко-алым светом, после чего пространство вокруг начало искривляться, являя собой что-то новое, неизвестное ранее.

===

Рекомендую читать под

Skillet: Save Me.

===

Аято лежал парализованный, и смотрел за тем, как крематоры сжигают пагоду. Он видел, как из горящего здания выбегают люди, охваченные пламенем, и как их встречают пули, выпущенные из винтовок солдат, чьи лица навсегда скрыты от их жертв за тактическим шлемом. Последнее, что видят те несчастные-это холодный блеск тактических линз, в котором после отражаются выстрелы пуль.

Камисато сжимал зубы от ярости, но на большее был не способен, даже не мог говорить. Он мог лишь смотреть, как умирают те невинные люди, которых он поклялся защищать, принося присягу Райдэн Эи, тогда, десять лет назад.

 — Пожалуйста, не стреляйте, дяденька... — сердце Камисато сжалось в четвертый раз: из обгоревшей пагоды пытался выбраться мальчик. То самое наивное дитя, что пытался успокоить Аято. — за что вы убили маму? За что вы убили моего папу?.... — в голосе мальчика что-то надломилось: всякая надежда сгинула в небытие, когда разум ребенка столкнулся с жестокой реальностью бытия.

 — Открыть огонь! — солдат даже не стал его слушать, тут-же наставив винтовку. В глазах ребенка появились слезы, но отчего-то он не падал на колени, прося пощады, нет. Он просто стоял перед бронированными солдатами, плача, но не преклонив колени пред лицом смерти.

 — Пли! — прозвучал выстрел, но после послышался металлический лязг.

Прямо напротив солдата стоял генерал Камисато, закрывая мальчишку от выстрела собственной катаной. В его глазах не читались эмоции, лишь холодная, необузданная и смертоносная жестокость. И холодное лезвие катаны, что поблескивало в каплях дождя, словно жнец смерти, явившийся из преисподней за душами этих лицемерных тварей.

 — Открыть огонь! — наставив оружие на генерала, солдаты в мгновение ока выпустили в Камисато десятки пуль.

Ответом был лишь лязг холодной стали, а после Аято понесся вперед.

Не разбирая ни дороги, вообще ничего, генерал молча вонзил катану прямо в голову солдата, после виртуозно ее срубил. Все также не проронив ни слова, он двинулся к крематорам. Ничего не подозревающая группа зачистки могла лишь кричать, когда три их головы были также срублены, а тела откинуты в сторону ударной волной.

 — Генерал, что вы... — потуги лицемерной твари воззвать к совести Камисато были прерваны одним точным росчерком лезвия по горлу. Тварь захлебнулась в собственной крови, отчего и сдохла.

 — Остановитесь, вы же не.... — влетевшая в череп катана была красноречивей любых слов. Подойдя к бойцу, Камисато вырвал свое оружие, разрубив череп ублюдка напополам.

 — Генерал, придите вы уж.... — росчерк по ногам, и вот тварь уже захлебывается в криках. Еще один удар, и вот у твари уже нет рук. Третий, финальный взмах-и ублюдок лишился жизни, как и своей головы.

===

Конец музыкального фрагмента

===

Когда все крики стихли, Аято осмотрелся: все солдаты были мертвы, а их кровь украсила его клинок, словно боевой трофей.

Медленно идя вперед, Аято увидел дитя, которое спас: мальчишка сидел около сгоревшей пагоды, и плакал. Искренние, не навязанные слезы скорби по потерянным родным. В этих слезах не было ненависти, не было злости-только лишь горькая и очень жестокая боль от утраты.

— Теперь....все закончилось... — откинув клинок в сторону, Аято медленным касанием руки притянул мальчика к себе. — я ведь говорил тебе....дядюшка полицейский не даст тебя в обиду... — обнимая мальчика второй рукой, Аято хрипло усмехнулся. — я ведь держу свое слово, согласен?

Дитя подняло на Аято свои заплаканные глаза: фиалковые, равно как у самого Камисато, но такие наивные и светлые, в отличии от его глаз, запятнанных кровью и сталью. Отчего-то, мальчик видимо почувствовал себя в безопасности, отчего прекратил лить слезы.

 — Да, дядюшка полицейский... — неосознанно доверяясь такому ужасному человеку, как Аято Камисато, дитя прижалось ближе к груди мужчины.

 — Как тебя зовут? — казалось, такой простой вопрос, но он многое значил для Аято.

 — Дз....Дзин, дядюшка полицейский.... — мальчишка прижался к мужчине еще сильнее. — скажите, за что они сожгли мою маму? Почему застрелили папу? — дитя все еще скорбело по совсем недавно жившим людям. — за что они хотели убить меня? Что я сделал?

Слушая эти вопросы, задаваемые столь наивным и светлым существом, Камисато был готов разорваться на части, а после убить всех, кто к этому причастен, начиная от самой верхушки.

 — Они не сделали ничего, чтобы это заслужить... — осторожно подняв голову, все еще прижимая мальчика к себе, Камисато сжал зубы. — но я обещаю тебе, Дзин, я сделаю все, чтобы те, кто это сделал, пришли к ответу. — спрятав мальчика в полах собственного плаща, Камисато жестко улыбнулся. — но тебе об этом не стоит переживать, Дзин. Я стану тебе новой семьей, обещаю тебе. — медленно вставая, Аято поднял дрожащее дитя на руки, скрываясь с места кровавой бойни.

И лишь где-то сзади стояла и смотрела за всем этим генерал Яэ Мико, медленным шагом идя в сторону Камисато. Словно получив сигнал по ментальной связи, Аято развернулся в сторону Мико, протягивая ей свободную руку.

 — Теперь мы остановим все это, Яэ... — когда та вложила свою ладонь в его, генерал мягко сжал ее руку, а в его глазах появился устрашающий блеск. — пора покончить со всем этим, уже сегодня.

===

Дождливая мрачная ночь опустилась на земли Инадзумы, а ветер завыл с новой силой, словно подтверждая скорый конец этих земель. Тихие шорохи близь Тэнсюаку будто нагоняли ужаса, чтобы сегун уже знала, что ее ждет.

Внезапно, в тени мрачной ночи проблеснула фигура. На залитую каплями дождя каменную площадь перед дворцом медленно шла фигура в черном плаще, чье лицо было не видно в ночи.

Стоило ему лишь сделать еще один шаг вперед, как фигуру тут же ослепил свет прожекторов близь старинного деревянного замка. Стоило лишь прожектору пролить свет на нарушителя спокойствия, как в замковых дверях проявился женский силуэт, что медленной походкой спускался вниз, а звонкий методичный стук каблуков был слышен громче чем завывания природной стихии.

 — Итак, предатель лично вернулся домой... — медленно ступая перед генералом, Райдэн Эи криво и слегка цинично усмехнулась. — неужели те сорок человек и вправду стоили звания предателя, принц Камисато? — встав напротив Аято, Райдэн играючи покачала головой. — как жаль, а я то думала, что ты достоин трона Инадзумы...

Услышав последнее предложения, Камисато скривил наглую провоцирующую ухмылку.

 — Да ну, серьезно что-ли, мамуля? — деланно цыкнув языком, генерал мрачно улыбнулся. — то-то я вижу, что матушка Райдэн лично решила встретить меня в старом замке, а не в своей башне, ц-ц-ц... — словно играясь, Аято процокал языком, словно издеваясь над правителем Инадзумы. — я должен быть впечатлен, наверное....

На лице Райдэн, казалось, что-то дрогнуло, но сегун попыталась сохранить лицо перед бойцами, что окружили Камисато и наставили на него оружие.

 — Я подарила тебе Тэнсюаку после того, как ты убил Кэтсу Камисато и твой дом оказался рассекречен для Сирои Умэ... — Аято слышал, как дрожали губы сегуна. — я воспитала тебя как своего сына, как наследника, который должен был взять трон после моего ухода. И как ты мне отплатил теперь?

Аято, казалось, был готов разразиться тирадой оскорблений, но вместо этого лишь согнулся пополам.

 — Хах.....-плечи Аято задрожали с новой силой. — хахахахаха, ты серьезно говоришь это мне? — Камисато нагло улыбнулся, парируя возможный словесный ответ приемной матери. — ты говорила это адмиралу Куникудзуши, только честно? Или тогда почему считаешь своим сыном меня, а родного ребенка-нет?

Райдэн окончательно сдала позиции: на вечно холодном женском лице появилась эмоция гнева.

 — Как ты, как ты смеешь так говорить о матери, неблагодарный напыщенный индюк! — солдаты, наверное, удивились тому, как изменилась за секунду Райдэн, но виду не подали.

 — Прости, мам...кхах...-Камисато поднял руку вверх. — но ты уже ничего не сможешь решить.

Щелкнув пальцами, Камисато услышал гул, а после ухмыльнулся еще шире.

===

Секундная тишина была также резко прервана, как и началась.

Рев самолетных двигателей быстром смешался с гулом ветра, а уже спустя пару секунд Райдэн увидела, как в их сторону летят ракеты. Быстро, словно молнии, долетев до цели, те впились в каменную площадь, словно хищники, украсив ярким взрывом эту тихую ночь.

 — Адмирал, давайте! — выхватив рацию из кармана, Аято быстро произнес команду.

 — Понял тебя, братишка... — с другой стороны послышался едкий хриплый смешок. — пушки наведены, огонь!

Прямо напротив Тэнсюаку, из тумана показался железный флот, а уже через секунду все небо заполнилось ракетами, что несли не себе эти громадные машины.

 — Генерал, поднимайте солдат! — очередной выкрик в рацию, а после послышался простой и тактичный ответ.

 — Так точно, сэр!

Улицы Това-но-Генкаи озарились пламенем, когда прямо на них выехали танки, а солдаты внезапно наставили оружие друг на друга.

— Это гражданская война, мамуля.-мелодично пропев последнее слов, Аято мрачно улыбнулся. — и я здесь лишь за тем, чтобы показать тебе, что стоили для меня жизни тех сорока человек! — в очередной раз вскинув руку вверх, Аято что есть силы прокричал. — поднять вертушки в бой!

Небо в очередной раз пронзил рев моторов, а после Райдэн увидела, как десяток истребителей направляется прямо к ним, открывая огонь из пулеметов. Окна Тэнсюаку были безжалостно выбиты, как и сам древний замок.

Через секунду послышался выстрел танка.

 — В бой, братья и сестры!-вскинув катану, Аято улыбнулся еще шире. — за свободную Инадзуму! — глаза Камисато словно-бы загорелись, но после произошло то, чего никто не ожидал:

Руки Аято покрылись пламенем зеленой энергии, а сами глаза загорелись голубым и золотым светом.

 — Вот теперь поиграем! — швырнув в солдата сегуна созданный энергетический клинок, Аято тут-же телепортировался в то место, куда он упал, а через секунду рассек воздух ударом пламенной катаны. — подходите, не робейте!

Словно в подтверждении слов Аято, Куникудзуши дал еще один залп по Това-но-Генкаи. Ракеты влетали в здания, создавая хаос и порождая все новые и новые крики.

 — Так ты хотел мне отомстить, сынок? — в глазах Эи читалось разочарование с примесью горечи. — в попытках отомстить за тех сорока, ты убиваешь сотни прямо сейчас.

Аято лишь рассмеялся не своим, а словно инфернальным голосом.

 — А теперь смотри-же, мама! — спрыгнув с крыши пагоды, Аято рассмеялся еще сильнее. — как я покончу с тобой и всеми твоими солдатами! — испарившись, Аято тут-же появился рядом с охраной матери, срубая всем головы. — ты не Камисато Кае, ты не моя мать!

Райдэн, хоть и нехотя, но схватилась за катану.

 — Но это я воспитала тебя, Аято. И мой долг, как твоей матери — это вернуть заблудшего сына на верный путь!

 — Хах, ну что-же, попробуй! — вскинув клинок, Аято ринулся вперед, в мгновение ока срубая голову сегуну.

 — нет, так быть не должно! — из эфемерного пространства появилась фигура мужчины в белом пиджак с крыльями за спиной. Своими золотыми глазами, он с легким цинизмом смотрел на все, что происходит. — Миран, отмотай время вспять, предотврати его возвращение!

Стоящий рядом с крылатым розовласый мужчина кицунэ лишь обреченно кивнул, тут-же взмахнув руками. Для всех время остановилось.

 — Я не смогу стереть воспоминания у протеже твоего брата, Фанет. — Миран с досадой вздохнул. — но хотя-бы смогу обезопасить собственную дочь...

Секунда, а потом весь мир словно почернел. Настало забвение....

===

Когда сознание вернулось в норму, Яэ и Аято смотрели друг на друга с озадаченностью. В глазах друг друга они могли прочитать лишь шок и какой-то укол обиды.

 — Значит....твой дом все это время был Тэнсюаку, но почему я об этом не помню? — в глазах Яэ все еще читалась озадаченность.

 — Потому что тогда явился Фанет, он смог обратить время вспять, чтобы этого никогда не случилось. — приложив руку к подбородку, Аято пытался все осмыслить. — а еще, выходит, я все это время был Куникудзуши сводным братом, а еще приемным сыном Райдэн... хах.... — согнувшись пополам, Аято рассмеялся. — блядь, как-же все это уморительно и пугающе одновременно. Забавляет еще и то, что у меня оказывается есть восьмилетний сын, а значит, Яэ.... — на лице Аято появилась плывущая улыбка.-у нас с тобой есть ребенок!

 — Разумеется, мой дорог... — Локи хотел-бы что-то сказать, но остановился на полуслове, а потому его губы скривились в очень широкую улыбку. — Сааааша, тыщу лет не виделись! — смотря на нового гостя в сознании, Локи рассмеялся.-че приперся то!

Аято с шоком смотрел на то место, где только что было пусто: прямо перед ними сейчас стоял тот самый мужчина в белом пиджак с крыльями за спиной. Фанет лично явился в его голову, с пока что неизвестными мотивами.

===

— И вправду уж давно, Локи... — заведя руки за спину, Фанет медленно приближался к нему, а крылья на его спине то и дело дрожали, видимо, перенимая эмоциональное состояние носителя. — и как тебе живется там, на "Тейвате"? — сверкнув золотыми глазами, крылатый прошел чуть дальше, остановившись прямо напротив усевшегося в кресло самозванного Бога. — скажи, а как поживают Аякс, Яэ, как в целом поживает корабль в мое отсутствие? — словно заходя издалека, Фанет словно становился злее с каждым словом, а мышцы его лица непроизвольно сокращались, из-за чего могло показаться, что правитель всея Тейвата строил рожицы, чтобы подразнить. — а как поживают Шарль, Ли, Алиса, о, или как поживает Майкл? Уверен, ты знаешь это лучше, чем я....

===

Рекомендую читать под

Serenity Shelter: The pianist Melancholy

===

В лице Локи словно что-то переменилось: вместо привычной дерзкой, но достаточно мягкой улыбки, на его лице вспыхнула ярость, а глаза словно засверкали от гнева, что источали его душа и сердце.

 — У меня стоит спросить где они? — подорвавшись с кресла, Локи мрачно усмехнулся. — а может быть, это стоит спросить у тебя, крылатый? — с нажимом проговаривая каждое слово, Локи медленно начал подходить к Фанету. — может это ты знаешь, почему наши товарищи сейчас не с нами?

Смотрящий за всем этим Фанет лишь горько усмехнулся, а после все также медленно пошел вперед, прямо к старому товарищу.

 — Я не виновен в том, что случилось с нашими товарищами, Локи, не забывай об этом. — лицо Фанет исказилось какой-то страшной гримасой, после чего тот расправил крылья, угрожающе направив острые перья в сторону Локи.

 — Ах, так ты не виновен в этом? — начиная все больше и больше погружаться в болезненные воспоминания, Локи что есть силы ударил по стене мнимого пространства отчего оно раскололось, являя за собой лишь бескрайнюю пустоту. — это же я приказал отводить корабли, когда Ли и Шарль нуждались в нашей поддержке более всего? Это же я молча закрыл глаза, даже не удосужившись похоронить товарищей с честью? Это я сбежал с той фабрики, когда Майкла закрыло и сожгло заживо в печи? — окончательно взбесившись, Локи что есть силы ударил по впереди стоящему крылатому товарищу, отчего тот отлетел в сторону, закашлявшись. — Это ты убил весь наш отряд, Александр Краснов. Ты сделал это, хотя являлся нашим лидером!

Стоящие в стороне Яэ и Аято могли лишь представить о чем те беседовали, но вместо этого лишь наблюдали за разгорающимся спором.

 — Я держал руку Шарля в своей, когда он буквально растворился в пространстве, став лишь пылью! — нанося еще один удар по не сопротивляющемуся Фанету, Локи становился все более жестким в своих речах.

"Держись, Шарль! — отталкивая террориста от себя ногой, Локи что есть силы бежал в сторону упавшего товарища. — не смей умирать, только не так! — буквально подлетая к лежащему словно в предсмертных конвульсиях блондину, Локи тут-же осел на колени, смотря в постепенно выцветавшие ярко-зеленые глаза. — давай, вот так, хорошо. — подставляя свое плечо, Локи медленным движением поднял товарища, второй рукой продолжая вести огонь по врагам. — вот увидишь, мы выберемся отсюда, брат... — произнося слова с ложной надеждой, Локи неосознанно сжимал зубы.

 — Поздно, брат мой... — наконец, подав голос, Шарль мягко улыбнулся, смотря в потерянное лицо товарища. — яд уже слишком глубоко в моем организме, но, знаешь что... — хватая руку Локи с оружием, Шарль все также мягко, но уже безэмоционально улыбнулся. — я не хочу стать биооружием, поэтому....хочу сказать тебе спасибо, брат... — перехватив пистолет из руки Локи в свою, Курье пусто улыбнулся. — за то, что был со мной в эти последние мгновения. — послышался выстрел, после чего Шарль упал на титановый пол станции.

 — Нет! — быстро осев на пол рядом с упавшим товарищем, Локи с пустым взглядом пытался перехватить ладонь товарища в свою. — не смей, Шарль! Не смей умирать! — наблюдая за тем, как его тело буквально рассыпается, Локи взревел от боли и отчаяния.

 — Спасибо тебе, Локи... — мягкая улыбка Тора стерлась, как и его лицо.

Сидящий на коленях Локи лишь бездумно водил пальцами, пытаясь словно собрать товарища из пепла, что от него остался."

 — Это ты уебок оставил нас, когда мне пришлось своими собственными блядь руками прикончить то, что осталось от Ли в том монстре! — подняв Фанета за шею вверх, Локи уже себя не сдерживал.

"Пули прошили тела террористов насквозь, когда Локи и Один буквально выбили дверь в главный ангар.

 — Там Ли! — Локи буквально закричал, когда увидел старого товарища. — нужно спасти его, бегом!

 — Нет! — положив ладонь на плечо товарища, Один с мрачным взглядом показал пальцем на террориста со шприцом. — ему уже ввели усиленный хонкай, совсем скоро он станет биооружием, надо уходить. — понажимав на кнопки командной панели, Один с абсолютно безразличным видом пошел в сторону ангаров. — разберись с ним, пока все не стало слишком поздно.

 — Что? Ты совсем выжил из ума, Саша? — смотря на старшего товарища, Локи сжал зубы от гнева. — Ли все еще там, и мы можем его спасти!

 — Убей его, это приказ! — с безразличным видом скрывшись в коридоре, Один направился к кораблю. — "Тейват" будет готов через пятнадцать минут, Локи.

Локи, что если силы сжав зубы, ударил прямо по командной панели, а после осел перед бронированным стеклом. Он видел, как кареглазый шатен обращался в монстра: как вся его кожа покрывалась фиолетовыми нарывами, как у него отрастали рога, как деформировался торс и ноги. И как позже это существо взревело, швыряясь обломком прямо в рубку, где Локи и находился.

Как только он оказался на полу огромного склада, то сразу-же был вынужден отбиваться от обезумевшего монстра, который когда-то был его товарищем. Своими огромными когтями, чудовище рассекло Локи руку, отчего тот захрипел.

 — Ли, приди же в себя! — сделав несколько выстрелов в товарища, Локи тут-же отскочил от очередного удара когтями. — это не ты, Ли!-но монстр его уже не слышал. Это уже не был тот Ли, которого он знал.

 — ОНО ТРЕБУЕТ ТВОЕЙ КРОВИ! — монстр взревел еще сильнее, после чего, выставив когти, понесся в атаку.

 — Прости, Ли.... — быстро выхватив из кобуры револьвер, Локи сделал один точный выстрел-точно в голову чудовища. — твои страдания отныне прекращены.

Монстр, взревев еще сильнее, упал наземь, а после начал преображаться. Вскоре перед Локи вновь лежал Ли, истекающий кровью.

Как только мужчина это осознал, то сразу ринулся к товарищу.

— Ли, держись! — подхватывая умирающего товарища на руки, Локи быстро побежал к выходу.

— Скажите, Лорд Си, моя жизнь послужила на благо великого Китая? — разговаривая словно с самим собой, Ли отхаркнул кровью. — я был полезен партии, да? — подняв руку, Ли умер окончательно, тут-же охолодев в руках товарища.

Наверное, на всю станцию был слышен рев Локи в тот момент, как он держал мертвого товарища на руках."

— Я, сука, видел лицо Алисы, полное страдания и боли, но вместе с тем принятия своей судьбы, когда она падала в промышленную дробилку на космической станции! И я, блядь, видел кровь, кишки и куски мяса, которые упали вниз, в контейнер к обработанному урану! — швырнув Фанета в дальнюю стену, Локи зарычал. — это все было по твоей, сраный ты урод, вине!

Влетевший в грань мнимого пространства Фанет ничего не ответил, лишь кашлянул кровью, а после сложился пополам, медленно оседая на пол. В его когда-то ярких золотых глазах теперь была лишь белая тень его тогдашнего величия.

— Я пришел сюда, чтобы отговорить тебя от этой затеи, брат. — медленно поднимаясь на дрожащих ногах, Фанет вздрогнул, но после все-таки смог встать ровно. — в них есть то-же самое, что было и в нас! — указывая в сторону Яэ и Аято, Фанет захрипел. — Они живые существа, имеющие свои права.

— О, мой друг, тут ты не прав. — даже не удосужившись оттереть кровь со своих кулаков, Локи широко улыбнулся. — они не то-же самое, что были мы. А куклы, как известно, должны лишь продолжать спектакль! — схватив Фанета, Локи что есть силы швырнул его в ту самую дыру, что он проделал ранее. — был рад повидаться с тобой, Саша. — даже не замечая на своем лице и очках пятен крови, Локи улыбнулся еще шире. — правда, боюсь, в следующую нашу встречу ты уже повторишь судьбу Алисы, я обещаю тебе.

===

Конец музыкального фрагмента

===

Когда разлом в пространстве затянулся, Локи обернулся в сторону стоящих вдалеке Яэ и Аято, которые, видимо, все еще не понимали, какого черта сейчас вообще происходит.

— Такс, ну, думаю, вы видели все, что вам нужно было видеть.— чиркнув зажигалкой, Локи закурил, с блаженством откидывая голову назад.— немного некрасиво конечно получилось, наверное... — с улыбкой пожав плечами, Локи тут — же переместился, свесившись головой вниз с металлической балки, появившейся только что. — а теперь, если вы не возражаете, то.... — щелкнув пальцами, Локи в очередной раз широко улыбнулся. — кыш отсюда!

===

Аято с трудом открыл глаза, пытаясь сориентироваться, где он находится. Зрение все еще плыло, но кое-какие очертания комнат в доме Зандика Аято смог уловить, а значит, что он больше не был в собственных чертогах разума, а наконец-то вернулся в реальный мир.

— Кхах... — с трудом хотя-бы сев, Аято теперь уже более четким взглядом мог осмотреться вокруг: он был в той самой комнате, где минутами (или часами?) ранее беспорядочно стрелял по мебели.

— О, проснулся-таки! — в сторону Аято шел Зандик, с явно недовольным лицом. — скажи мне вот что, Аято, ты совсем идиот? — без грамма злобы и гнева в голосе, Доктор продолжил говорить. — подвергаешь опасности моих детей, рушишь свое и так не самое здоровое тело до конца, да к тому же, блядь.... — сделав затяжку, Зандик слегка обреченно посмотрел Камисато прямо в глаза. — ты уничтожаешь всякую свою хорошую репутацию, становясь в глазах людей ебаным тираном, готовым разорвать за любой проступок. — выпустив дым изо рта, Доктор устало перевел взгляд на окно. — народу это не нравится, Камисато....

— Ух ты! Вы посмотрите на него, хоть один человек со здравыми мыслями в твоем окружении! — Аято вздрогнул, услышав голос, так похожий на свой собственный.-guten tag, мудила! — прямо на Аято смотрел Локи, который был словно здесь, рядом. — не ожидал меня тут увидеть, да? — широко улыбнувшись, Бог засмеялся. — астральная проекция, конечно, не позволит мне физически быть тут, но зато я всегда буду рядом со своим любимым протеже, как Джонни Сильверхенд! — видимо, сказав что-то лишнее, Локи раздраженно цыкнул. — хотя, тебе это имя нихуя не говорит, ты ведь не жил в мое время....

Медленно подняв ладонь, Камисато схватился за мягкую обивку дивана, медленно вставая на ноги.

— Док.... — все еще хрипя, Аято все-таки нашел в себе силы, чтобы сказать хоть что-то. — сколько.....мы провели в этом ритуале? — осматриваясь вокруг, Аято нашел глазами Яэ, что мирно дремала на соседнем диване, практически сворачиваясь калачиком. На секунду, даже сам того не заметив, Аято улыбнулся значительно мягче, чем всегда.

Посмотрев на наручные часы, Зандик вздохнул, а после, закурив еще одну сигарету, сел в кресло, переводя взгляд куда-то в потолок.

— Сто двенадцать часов, тридцать семь минут и 45 секунд, молодой человек. — появившийся из-за угла Отто нисколько не удивил Аято: еще бы лучший врач Снежной (а, быть может, и всея Тейвата) не следил за состоянием своих друзей. — должны признать, вы испугали нас неслабо своим долгим сном... — медленно открывая тетрадь, Отто начал что-то записывать туда ручкой. — однако, смею заверить вас, что никаких побочных эффектов ритуал на ваше здоровье не оказал, как физическое, так и психическое.

Стоящая до этого в стороне астральная проекция Локи не сдержалась: Бог рассмеялся еще громче, и этот смех отдавался в уши Аято, словно эхо, отскакивающее от скал в каньоне Ясиори.

— Ну, в одном немец прав... — криво улыбнувшись, Локи состроил гримасу. — физическое ваше здоровье в норме, но есть нюанс... — улыбаясь во все зубы, Основатель будто специально заставил собственные очки светится еще ярче, отчего голубой свет практически ослеплял Камисато. — с тобой в этот мир пришел твой любимый много раз прадедушка! — прислонившись к подоконнику, Локи щелкнул крышкой на банке пива, тут же заливая в себя алкоголь. — ощущения, конечно, странные, но пивасик все такой же вкусный! — заметив озадаченность на лице Камисато, Локи рассмеялся еще громче. — ты, кстати, базарить со мной можешь, ментально...

" — Какого хера ты делаешь в реальном мире? — построив цепочку мыслей в нужное русло, Аято сходу налетел на Бога с вопросами. — что тебе в целом нужно от меня и моей жены?"

— Хахахаха, подал голос, наконец-то! — демонстративно — театрально расхохотавшись, Локи в очередной раз отхлебнул пиво из банки. — а это, мой дорогой много раз правнук, ебать тебя не должно! — запрыгнув на подоконник, Локи закинул ногу на ногу. — просто радуйся моей компании, и все!

" — Терпеть такого мудака, как ты? — Аято слегка сжал зубы, не дай бог это увидят Отто и Зандик. — в собственной голове? — борясь с самим собой, чтобы что-нибудь не сломать, Камисато задышал тяжелее. — это блядь шутка такая?"

— Хехе, нисколько, мой дорогой протеже. — двигая ногами взад-вперед, Локи улыбался все также широко. — да и не такой уж я и мудак, как ты говоришь... — состроив обиженное лицо, Локи слегка опустил голову. — я ведь вытаскивал тебя, когда ты чуть не сгорел, или когда ты впал в долбаную кому.

" — О чем ты говоришь? — на лице Камисато отразился шок, который скорее всего заметили Отто и Зандик. — какое-такое спасение ты имеешь в виду?"

— Ох блядь, святая простота, аж тошно стало... — вернув себе на лицо привычную гримасу, Локи щелкнул крышкой на второй банке. — когда ты впал в кому, и твоя мамка захотела тебя грохнуть, нууу, что сказать.... — отведя взгляд в сторону, Локи после улыбнулся. — у нее получилось! — радуясь, словно маленький ребенок, Локи отхлебнул пиво. — стрела Кудзе пробила тебе сердце, и ты бы сдох, если бы неееее..... — демонстративно изобразив руками барабаны, Локи улыбнулся.

" — Это ты спас меня от верной смерти, погрузив тело в кому? — паззл в голове Аято сложился."

— Бингоооооо, сынок! — откидывая банку куда-то в сторону, после чего та сразу пропала, Локи открыл уже третью. — я не дал тебе сдохнуть и вытащил с того света, разве этого не достаточно, чтобы хотя-бы поблагодарить своего батю, или деда, хм.... — ударив по столу рукой, Локи изменился в лице. — я уже запутался! — в его голове появилась достаточно большая обида.

Осмотрев комнату еще раз, Аято посмотрел прямо Зандику в глаза.

— Док, ты не против, если я сам разбужу Яэ... — скосив глаза куда-то в сторону, Аято слегка виновато усмехнулся.

— Хорошо, друг мой. — положив руку Отто на плечо, Зандик показал ему жест, который Отто без слов понял, а после, улыбнувшись, единственные медики в их огромной компании покинули комнату.

===

Оставшись наедине с Яэ, Аято осторожно подошел к дивану, на котором спала его жена. Свернувшись калачиком, Яэ занимала вдвое меньше пространства на кровати, и издали выглядела такой маленькой, что Аято не мог не улыбнуться.

— Хах, такая милаха, когда спит! — со стороны вновь послышался раздражающий голос. — ну как такую не трахнуть, а? — выдыхая дым изо рта, Локи, с видом истинного аристократа, элегантной походкой прошелся прямо до дивана. — ну, че стоишь? Трахни ее!

И все-таки Аято сильно ошибался, когда думал, что остался "наедине" с женой, ибо тараторящий по делу и без дела Локи этого явно не признавал.

" — Если ты конченый фетишист, то вот я явно нет. — сев рядом с женой, Аято начал медленно гладить мягкие волосы кицунэ. — а еще это как-бы твоя внучка, урод ты этакий."

===

— Хахахаха, да трахни ты.... — Локи осекся на полуслове, медленно поворачивая голову в сторону Аято. — так, ты че блядь ща сказал? — в голосе Бога поубавилось уверенности. — не-не, может это я, конечно, глухое чучело, но, все-таки, повтори. — открывая четвертую банку пива, Локи сразу же влил в себя алкоголь.

Аято, вообще не понимая, что так сильно взбудоражило этого мудака: то что он оскорбил его, или что-то иное, с выражением абсолютного неведения повернулся прямо к Локи, смотря Богу в глаза, что скрывались под очками.

"Яэ Исии-дочка Мирана Исии, что является сыном Яэ Исии из числа Основателей. — чувствуя собственное превосходство, губы Аято растянулись в широкую улыбку. — а, насколько я правильно помню, трахать Яэ Исии чаще всего любил именно ты."

— Ты...откуда ты черт возьми все это знаешь? — гнев в голосе Локи был слышен особенно отчетливо.

" — Ты снабдил меня всеми воспоминаниями, как своими, так и моими собственными... — расплываясь в широкой улыбке, Аято с легкой надменностью посмотрел прямо Богу в глаза. — не слишком ты продуман, мой дорогой отец, или дед, я уже сам не знаю, кто ты...."

===

Продолжение следует....