Платиновое солнце медленно падало за выросшие в центре города высотки. Его коралловый ободок поджигал облака, превращая небо в пожар. Сеито глотнул колы, взял в руку телефон и, наведя камеру на этот огненный прилив, сделал снимок. Фото получилось невпечатляющим — потускнело раза в три, солнце превратилось в белую мизерную точку, небо стало каким-то ржавым. В общем, не шедевр, а дерьмо. А он обещал, что не будет прикреплять ничего подобного к сообщению. Поэтому удалил все лишнее и ограничился текстом. Скромным, спокойным, ни к чему никого не обязывающим: «Привет. Как дела? Чем занимаешься?»

Сеито не трогал этих двоих ровно месяц, приучая себя к полному отсутствию их в своей жизни, ведь отлично понимал, глупо было надеяться на выдуманные сроки. Они пару раз созванивались с Хаямой. Мило болтали. Первый раз — звонил сам Юске, жаловался, и там было что-то типа «знаешь, ты ничего не потерял». А значит, предположения Сеито подтверждались, без склоков не обходится, как он и говорил. Второй — он набрал Хаяму сам, услышал «все хорошо, даже не мечтай», и тогда надежда умерла, в голове нарисовалась идиллия, и два месяца превратились в годы.

Он верил в отношения на всю жизнь, но точно не между этими двумя. Может, Като молчун и терпила и вряд ли обидит Хаяму без особой на то причины, а, скорее, только одной, если жизни последнего будет что-то угрожать. А вот Хаяма точно не из тех, кто откажется от чего-то более соблазнительного и интересного ради стабильности, надежности и привычек. Сеито, действительно, видел их так, но уже ничего не загадывал и старался никого не ждать, дабы не тешить себя ложными надеждами.

Больше они не созванивались. А сегодня он созрел для сообщения Като. Скорее, ради любопытства. Ведь тот сказал, что ответит. Интересно как?

Эсэмэска улетела «Любимому». Сеито опустил телефон на живот экраном вниз, снова глотнул колы, через минуту проверил оповещение: «прочитано». Застыл в предвкушении.

Через еще минут пять услышал писк. Ответили. Посмотрел.

«Привет. Нормально. Ничем».

Ну да. Ничего сверхъестественного. Впрочем, как блондин и предполагал. Он так и видел, как Като печатает ответ, закатив к потолку глаза, лишь бы отвязаться. Наверняка сохранил сообщение в черновики и в следующий раз тупо отправит готовое.

Сеито еще несколько секунд поглазел на «Любимого». Решился. Исправил.

«Като».

Отложил телефон на стеклянный круглый столик рядом и, вытолкнув себя из глубокого ротангового кресла, вернулся в студию, строя грандиозные планы на этот вечер. Сегодня он подарит себя тому, кому это действительно будет нужно. Пускай на одну ночь. Пускай не самую потрясающую. Пускай там не будет безмерной любви. Но свою порцию удовольствия он точно получит. А еще благодарность. И почувствует, что хоть кому-то пригодился в этом глупом мире.

На террасу он вернулся уже собранный — вылощенный, при параде, вылив на себя селектива столько, сколько положено, готовый к громкой музыке, флирту и сексу, а еще вспомнивший в самый последний момент, где оставил мобильный. Взяв раскладушку, увидел на внешнем экране оповещение. Открыл. Замер. От него…

Отложил на столик ключи от машины, улыбнулся экрану и, утопив себя в кресло, забравшись на него с ногами, почувствовал, как тело уютным пледом накрывает тепло.

В сообщении было фото. Яркое, сочное, живое. На фото — огненное небо. А в центре — солнце. Платиновый диск.

Под ним текст:

«А ты?»