Эдгар сидел на диване и записывал новые идеи для своего следующего романа. Рампо же лежал у него на коленях, нанося мелкие узоры на его талию пальцами. Такое методичное занятие, которое порой переходило в щекотку. Время было ближе к полуночи. Писатель устало вздохнул и посмотрел на него.

— Ты еще не устал, Ранпо? Я знаю, что обычно ты ложишься спать намного раньше.

Рампо потянулся всем телом, как будто он был котом. Но для кота это было бы слишком мало. Он с большим удовольствием лежал на коленях своего парня, не обращая внимания на поздний час ночи. В конце концов, он уже давно не был ребенком и поэтому мог засиживаться допоздна. Не было ничего лучше, чем вот так лежать и обниматься, он знал в этом толк. Он сонно вздохнул. Сонно зевая, он восхищался своим парнем. О, вдохновение дается нелегко. Он понимал это. Он уткнулся лицом ему в грудь, прислушиваясь к его дыханию. Как хорошо. Он весело ответил ему:

— Я лягу спать, когда ляжешь ты.

Эдгар мягко улыбнулся, поглаживая его по волосам. Это был такой очаровательный ультиматум.

— Я рад это слышать. А теперь, почему бы мне не убрать это.

Он переместил голову своего парня со своей груди на бок, чтобы он мог убрать свой блокнот. Однако, как только его тело больше не было прижато, Рампо мгновенно крепче обнял его и прижался носом к его боку. он не сказал ни слова. Писатель на это только усмехнулся.

— Ха-ха! Значит, ты искал повод, чтобы еще больше потискаться.

Рампо ничего не сказал ему об этом, он был слишком поглощен теплом, которое исходило от него. Он медленно выдохнул, прижимаясь к нему чуть сильнее. Ему всегда казалось приятным, что у его парня такая нежная кожа. Она просто идеальна для объятий. Он слегка поерзал, пытаясь найти удобное положение на диване. Хотя, к его чести, следует сказать, что, несмотря на свой небольшой рост, он занимал почти весь диван. Однако диван был маленьким. Он слегка улыбнулся и тихонько зевнул.

Эдгар улыбнулся своему парню, довольный тишиной. Однако вскоре он пошевелился, пытаясь отодвинуться. Рампо, конечно, прижался крепче. В эту игру они играли часто. В конце концов, у детектива потенциально большой тактильный голод.

— О, перестань. У меня есть дела. Ты не можешь удерживать меня только потому, что хочешь потискать.

Рампо не отпускал его, как будто от этого зависела вся его жизнь, он действительно этого не хотел. К вечеру он всегда становился слишком тактильным и очень жаждал объятий. Возможно, это выглядело странно, но он никогда не задумывался об этом. Он обхватил руками талию своего парня, теперь прижимаясь к нему немного сильнее, чем следовало. Иногда он был похож на коалу, когда не хотел от него избавляться. И, конечно, ему нравилось обниматься. Он игриво бормотал:

— Я могу и хочу.

Улыбка Эдгара стала шире, теперь ему пришлось еще больше наклониться вперед, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он знал, как сильно его парень любит тот факт, когда он обнимает его. Но он все еще не совсем понимал, почему это должен был делать он. Он никогда не протестовал, ему нравилось, когда именно Рампо обнимал так же, если не больше. Было в большой степени забавно и очаровательно, как детектив при своём маленьком относительно него росте умудрялся буквально душить своей нежностью. Так почему же это было так важно, если, он, Эдгар, не был обнимателем? Эту часть он все еще не понимал.

— Как насчет компромисса, Рампо?

Детектив посмотрел на него с небольшим интересом, на самом деле, его действительно заинтересовали слова его парня. Он слегка подвинулся, ища для себя более удобное положение. В конце концов, ему нравилось обниматься с максимальным комфортом для себя. И иногда это казалось немного эгоистичным, но он знал, что на самом деле это нравится только его парню. К тому же, в этот час ночи им давно следовало лечь спать. Он уже догадался о компромиссе, но ему было интереснее услышать это от своего парня. Так удобнее или что-то в этом роде. Он с любопытством спросил его:

— М-м-м, и в чем суть компромисса?

Румянец писателя стал ярче, когда он подыскивал нужные слова, чтобы сказать.

— Я продолжу обниматься с тобой, если ты сможешь сказать мне, почему тебе нравится обниматься со мной больше, чем с кем-либо другим.

Он опустил глаза, избегая взгляда, опасаясь дать ответ, который не понравится. Он не был уверен, почему вдруг почувствовал себя так неуверенно из-за чего-то, что вообще не имело значения. Это был всего лишь простой вопрос — Рампо был его парнем, очевидно, ему нравилось обниматься с ним больше, чем с кем-либо другим.

Рампо удивленно поднял бровь, он, честно говоря, не ожидал такого вопроса. В последнее время писатель его слишком удивляет в бытовом плане. Хотя, конечно, он знал, что его парень такой тихий и скромный во многих отношениях. Он не мог пожаловаться на это, потому что считал, что это очень мило. И он решил показать это самым эффективным способом. Все еще обнимая его, он быстро чмокнул его в губы, тихо хихикая. Он со знанием дела сказал ему:

— Потому что ты мой самый милый парень на всем белом свете. И хотя порой ты такой глупый, я люблю тебя обнимать.

Эдгар не думал, что ответ будет именно таким. Его улыбка стала еще ярче. Он почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди. Поцелуй был прекрасный — хотя он не помнил, чтобы это входило в условия компромисса, — но не был уверен, что хотел указывать на это. Его разум уже перебирал все, что он мог бы сказать в ответ, но он решил, что сейчас не время дразнить своего парня.

Может быть, потом. Он наклонился и поцеловал его в лоб.

— О, Рампо! Ты такой милый!

Рампо с довольной улыбкой прижался к нему чуть больше, чем нужно. Ради таких объятий он был готов долго не спать — хотя он знал, что в лучшем случае заснёт через десять минут из-за тепла тела, к которому так вечно теснится.