Александра
Девушка равнодушно посмотрела в сторону эльфийки, в очередной раз забиравшей нетронутую еду. Есть не хотелось. Стоило Хэтти – так представилась домовушка – исчезнуть из камеры с характерным тихим хлопком, Александра вновь перевела взгляд в сторону окна. Очередной день она проводила в молчании, сидя на подоконнике, опустив голову на колени и отрешенно разглядывая горный пейзаж.
В любое другой время она была бы в восторге от предстающей перед взором прекрасной картины громадных бескрайных горных хребтов, чьи вершины даже в летнее время покрывала толстая снежная шапка. Туман облаков проплывал чуть ниже окна в ее камере.
Но сейчас Поттер это не волновало. После масштабной истерики, в которую девушка впала после своего пробуждения в этой камере и последнего разговора с директором Дамблдором, единственным, что ее волновало, был жуткий, леденящий кровь холод, пробирающий до костей, резко появляющийся с заходом солнца. Она не могла спать ночами, лишь лежать на узкой кровати, свернувшись в клубок и закутавшись во все, во что только можно.
Лишь лучи солнца, временами выползающие из облаков, помогали ей отогреться днем, сидя на подоконнике. Хорошо, что в этот раз на окнах ее камеры не было решеток.
Нурменгард.
Кто бы мог подумать, что ей суждено оказаться здесь. Самая таинственная тюрьма в мире, о которой неизвестно ничего, кроме названия и имени ее единственного – до недавнего момента – узника.
Она не хотела умирать, но и смысла бороться больше не видела. Своими словами Дамблдор буквально разрушил то немногое, что от нее оставалось. С самого первого визита в волшебный мир она боролась. Не ради мести, не ради победы света. Чтобы выжить и защитить тех немногих, кто стал ей по-настоящему дорог.
А свет – в лице своего непревзойденного лидера – отвернулся от нее, стоило совершить малейшую ошибку. Ей не стоило опускаться до уровня Пожирателей и использовать непростительные. Но даже сейчас, оглядываясь назад, единственное, о чем она жалела, что директор стал свидетелем ее поступка. Круциатус – самое малое из того, что Лестрейнж заслужила.
Но теперь ее выбросили, словно ненужную вещь, оставив в тюрьме на краю света.
Стоило задремать, как пред глазами вновь вставало разочарованное, пропитанное сожалением лицо Дамблдора и его «Я в тебе разочарован».
Он всегда был тем человеком, на которого хотелось равняться, и уж точно она не хотела подвести его. Но Поттер даже не дали шанса оправдаться. Человек, которого она долгие годы считала своим кумиром и наставником, просто списал ее со счетов. Однако она видела терзавшие его сомнения.
- Общественности объявят, что Избранная отправилась на специальное обучение, дабы достойно отразить надвигающуюся угрозу, - сказал директор, покидая ее камеру, спокойно проходя сквозь призрачные решетки, которые не могли остановить кого-либо кроме заключенного. – Это даст нам возможность подготовить Невилла, дабы мальчик занял твое место, став лицом этой борьбы.
Затем верховный чародей удалился, заявив, что навестит ее в начале учебного года. Он явно намекнул, что она должна раскаяться в своем поступке. Но она не понимала, как, по его мнению, ей надлежало избавиться от внутренней тьмы. Она этой тьмы не ощущала. Но верила, что ей обязательно помогут, что наставник поймет, что ошибся и заберет ее отсюда.
- И долго, по-твоему, это будет продолжаться? – от входа раздался незнакомый голос, пропитанный недовольством. Александра повернула голову в сторону говорившего, не удосуживаясь даже изменить своего положения.
За решеткой стоял высокий пожилой мужчина с длинными седыми волосами и небрежной бородой. Он стоял, скрестив на груди руки, и прожигал ее недовольным взглядом. Одежда старинного покроя явно выдавала в нем выходца из прошлого века.
- Ты не ешь, - мрачно констатировал он. – Не спишь. Никак помереть тут удумала?
- Нет, - хриплым шепотом ответила Александра, удивившись тому, как безжизненно прозвучал ее голос.
- Тогда поешь, уверяю, никто не собирается тебя травить.
- Не хочу.
- И что, так и будешь сидеть у окна с этим несчастным взглядом побитой собаки? – с издевкой спросил мужчина.
- Профессор вернется за мной, - прошептала Поттер, обхватив себя руками за плечи. Если она не будет в это верить, у нее не останется ни-че-го.
- И когда же это произойдет? Через год, два, десять лет? Послушай сюда, девочка, в это место просто так не попадают. Он запер тебя здесь лишь потому, что ему что-то от тебя нужно. И он придет за этим. Но что именно он попросит за твое освобождение?
- Вы бредите! Директор Дамблдор не такой! Он просто хочет, чтобы я осознала свою ошибку.
- Чтобы снова стала послушной не задающей вопросов марионеткой, готовой умереть ради него.
- Не правда!
- О, я знаю Альбуса как никто другой, - самоуверенно произнес волшебник. – Именно так он и действует. Привязывает к себе, ослепляя своим светом и обещаниями всеобщего блага, потом, стоит человеку оступиться, он впивается в него словно паук, опутывая паутиной из клятв и давая призрачные вторые шансы.
- Вы просто мой тюремщик, - покачала головой Александра. – Зачем все это говорите?
- Потому, что ты из семьи Поттер. И это значит, что из всех тех, кто с подачи Альбуса гостил в моем замке до этого дня, ты единственная, кто чего-то стоит.
- Чего вы хотите?
- Помочь тебе покинуть эту милую камеру. Думай, Поттер, теперь у тебя для этого много времени.
Сказав это, волшебник оставил ее одну, давая возможность обдумать их странный разговор. Он явно был недоволен ее появлением здесь, и, если верить его словам, подобные гости появлялись в Нурменгарде неоднократно.
- Его замок, - ошарашено прошептала Александра, заново проигрывая в голове их короткую беседу и спотыкаясь об эти слова. – Он сказал, что Нурменгард – его замок! Неужели…
Шокированная собственной догадкой девушка соскочила с места и заметалась по комнате, постоянно спотыкаясь о разбросанные по полу вещи, наверняка принадлежащие предыдущим постояльцам. Даже собственная хандра отступила перед лицом невероятного открытия.
- Думай, Алекс, - бормотала она себе под нос, снимая очки и потирая глаза, - думай. С какой стати Грин-де-Вальду помогать тебе? Зачем ему волшебник из рода Поттер?
Однако сколько бы она не ломала голову над этим вопросом, найти ответы так и не удавалось. Через несколько часов домовушка принесла очередную порцию еды, которую волшебница все-таки съела, неожиданно для самой себя. Стоило Хэтти исчезнуть вмести с опустевшей посудой, как она вернулась, держа в своих крошечных руках стопку теплых одеял.
- Словно награда за хорошее поведение, - пробурчала себе под нос Поттер, закутываясь сразу в несколько одеял и падая на кровать. Кем бы ни был ее тюремщик, ему явно невыгодна была ее смерть от голода или переохлаждения.
Она быстро заснула и проспала до наступления темноты - принесенные одеяла не смогли избавить от вездесущего холода, вернувшего с заходом солнца. Казалось, чем сильнее она укутывалась, стараясь сохранить последние крохи тепла, тем ниже падала температура в комнате. Даже горячая вода, льющаяся из любезно оборудованного прямо в камере и огороженного белой занавеской душа, быстро остывала, не спасая от холода.
Но этой ночью к привычному холоду добавилось кое-что еще. Свернувшись на кровати, девушка отчетливо слышала рычание и скрежет гигантских ногтей, раздающийся из коридора. Учитывая громкость и силу звуков, сторожившая ее зверюшка была размером не меньше злополучного хагридовского Пушка. Было страшно даже представить, что случится, если неведомая магическая хренотень решит познакомиться поближе.
Ей удалось снова провалиться в царство Морфея лишь с приходом рассвета, когда жуткие звуки стихли, а холод начал постепенно отступать. Появление домовика девушка благополучно проспала, но завтрак все равно дожидался ее на привычном месте и был еще теплым. А рядом с кроватью обнаружилась стопка чистой одежды – такой же старинной как у того волшебника, только женской. Она была для нее слегка великовата, но оказалась очень мягкой и, что самое главное, теплой.
Геллерт
Он действительно был так милостив, что дал глупой девчонке несколько дней на обдумывание предложения. Торопиться ему было некуда, Альбус судя по всему не собирается предпринимать что-то в отношении его новой гостьи в ближайшее время.
Однако в душе горело нетерпение. Слишком долго он ждал подходящей возможности ослабить стягивающую шею удавку. Девчонка была его ключом к ухудшению своего положения. Сам того не ведая, Паук вложил в его руки настоящий козырь. И он собирался это использовать.
- Мне здесь не нравится, - сказала девчонка, стоило ему переступить порог комнаты и приблизиться к решетке. Она сидела на кровати, сжимая в руках большую кружку с горячим – судя по поднимающемуся пару – чаем.
Молодец, Хэтти, - мысленно похвалил он верную домовушку - одну из немногих вольностей, позволенных ему Пауком. Сейчас в Нурменгарде жили несколько домовиков, служащих ему с самого детства. Они обеспечивали ему максимально комфортную жизнь, но не могли помочь покинуть крепость посторонним.
Сам он мог хоть сейчас приказать доставить себя наружу – верные слуги исполнят приказ хозяина. Но это не имело смысла. Стоит ему ступить за защитный барьер, окружающий замок, он тут же распрощается с жизнью. Альбус всегда любил красивые комбинации.
- Хочешь перебраться в комнату получше? Без этих грубых аксессуаров, - он кивнул в сторону решеток.
- Да, - просто ответила Александра, понимая, что согласиться на сделку – ее единственный выход. Дни, проведенные в этом месте, охладили ее пылкий нрав, помогая осознать, что забрать ее отсюда явно не торопятся. А раз так, она постарается сделать свое пребывание в Нурменгарде максимально комфортным, надеясь, что ради этого не придется продавать душу дьяволу.
- Что я должна сделать?
- Для начала отдай мне свои очки…
О, Мерлин свидетель, он пытался быть с ней предельно вежливым и спокойным. Но то упорство, с которым девчонка пропускала мимо ушей все его слова, даже не пытаясь слышать, выводило из себя. На пятый день их занятий он не выдержал, врываясь в камеру, легко проходя сквозь решетки под ошарашенным взглядом волшебницы, и, вырвал из ее рук очки, яростно разломав их на части.
- Что вы делаете! – закричала она. – Я же ничего не вижу без них.
- Поттерам никогда не нужны были дурацкие магловские стекла, чтобы видеть. Это в твоей крови, Александра.
- Но я не вижу…
- Чтобы видеть, нужно правильно смотреть! Смотри на меня!
- Не получается.
- Смотри! – гаркнул он.
То ли от усталости, то ли от негодования из-за поступка мужчины, но пятисотая попытка Александры увидеть магические плетения внезапно увенчалась успехом. Вместо размытого мужского силуэта она увидела яркую и невероятно четкую картину, складывающуюся из сверкающих нитей. Всю его фигуру, словно сосуды, пронизывали тончайшие серебристые каналы, собирающиеся в клубок в районе сердца.
- Вы светитесь, - истерично хихикнула девушка, напряжение последних дней давало о себе знать.
- Это магические каналы, они есть у каждого волшебника, даже у некоторых сквибов, - спокойно объяснил Грин-де-Вальд, словно и не орал на нее пару мгновений назад. – Ты погрузилась слишком глубоко, попробуй снова, но не так резко.
Прежде, чем последовать его совету, Поттер все-таки не удержалась и, опустив взгляд на собственные руки, убедилась в том, что и ее тело испещрено сотней тончайший нитей, только ярко-красного оттенка.
- Ты сможешь наиграться с магическим зрением позже, - обещал волшебник. – Сейчас нужно закрепить результат.
- Хорошо, - примерно согласилась она, возвращаясь к привычным размытым силуэтам. Она медленно выдохнула, сосредотачиваясь, чтобы сделать еще одну попытку.
- Тебе удалось увидеть магические потоки у живого существа, - терпеливо объяснял он, надеясь, что хоть в этот раз его слова достигнут ее разума. – Помни, структура этого мира состоит из трех частей, которые ты можешь увидеть, если научишься контролировать свои способности. Физический мир – тот, что видят абсолютно все живые существа, наделенные органами зрения. Духовный мир позволяет увидеть волшебную суть живой природы – используют целители и многие успешные зельевары. Тебе придется научиться видеть все три уровня. Но сейчас первостепенным для нас является векторный мир. Способность видеть его в быту именуется артефакторным зрением.
- Почему видеть его сложнее всего?
- Потому что для того, чтобы видеть векторы, нужно найти золотую середину между физическим и духовным. Подавляющее большинство волшебников не могут этого достичь, прыгая из крайности в крайность. Исключение составляют потомственные артефакторы, вроде Поттеров. В вас эти способности заложены генетически.
- Я попробую, - сказала Александра, не желая в очередной раз выслушивать упреки по поводу того, что она ничего не знает о своих корнях. Не ее вина в том, что стремление к подобным знаниям с ее стороны всегда ограничивались. Не малую роль в этом сыграл и ее круг общения, ведь ни Рон, ни, тем паче, Гермиона не могли рассказать о ее семье, потому что сами толком ничего не знали.
Или, в случае с Уизли, не захотели рассказывать, - противно скребся в ее голове старательно игнорируемый червячок сомнения.
Так или иначе, она хоть что-то узнала о своей семье и ее истории лишь тогда, когда начала общаться с Сириусом. Он искренне хотел научить ее всему, что знал сам, но просто не успел. Арка Смерти приняла его в свои объятья раньше.
Не зацикливаясь на мыслях о крестном, дабы позорно не разреветься прямо перед Грин-де-Вальдом, Поттер, старательно выполняя инструкции старшего волшебника, сделала новую попытку узреть векторный мир.
И у нее получилось!
На месте стоявшего прямо напротив нее волшебника она видела лишь тонкое золотистое плетение, состоявшее из незнакомых рунных символов. «Вы носите на шее артефакт»,- сказала она, победно улыбаясь.
- Молодец, Александра! – не поскупился на похвалу Геллерт. – Теперь оглянись вокруг.
Она перевела взгляд на стену и восхищенно ахнула. Каждый камень, из которого был построен замок, представлял собой настоящее воплощение волшебного искусства. Каждый камешек был испещрен тысячами мельчайших рун, по окну пробегали многочисленные рунные цепочки.
- Потрясающе, - восхищенно прошептала Александра, забывая о том, что находится в комнате не одна. – Неужели одному волшебнику на самом деле по силе создать нечто подобное…
- Я, безусловно, польщен вашей высокой оценкой моей работы, - усмехнулся Грин-де-Вальд, напоминая о своем присутствии. – На строительство Нурменгарда ушло несколько десятилетий. Этот замок должен был стать домом для моей семьи и надежным убежищем для верных людей. Теперь же это просто очень хорошо защищенная тюрьма.
- Вы создали это место. Я вижу, что эти руны принадлежат вашей руке. Оно Ваше. Почему же вы не можете уйти?
- Из-за этого, - хмуро произнес волшебник, беря ее пальцами за подбородок и разворачивая голову в нужном направлении. Взгляд изумрудных глаз, подернутых золотистой дымкой, уткнулся в решетку.
Она поняла все без лишних слов. Прутья волшебной решетки, как и все окружающее пространство, покрывали серебристые письмена. Но между ними, а иногда и поверх, виднелись более грубые символы отдающие цветом старой ржавчины.
- Кто-то нарушил ваши чары? – спросила она, не уверенная в том, что правильно всё поняла. Сейчас она ругала себя последними словами за то, что пошла на поводу у окружающих и не выбрала для изучения древние руны. Эти знания, определенно, пригодились бы ей в данной ситуации больше, чем чушь с уроков Трелони. – Те ржавые письмена, они явно лишние.
- Ржавые, говоришь? – усмехнулся волшебник. - Забавно, что ты видишь это таким образом. Восприятие всегда индивидуально. Это плетения, наложенные Дамблдором. После того, как он победил на дуэли, он не посчитал зазорным наложить лапу на мое имущество. Пользуясь правом победителя, он внес изменения в защитные чары замка, изменив или переписав некоторые из них.
Дикий холод по ночам – его изобретение, как и то, что ночью замок превращается в большую ловушку, наполненную чудовищами.
- Он не стал бы создавать чудовищ.
- Он их и не создавал. Химеры были созданы мной еще до войны. Изначально они должны были стать внутренней защитой замка на время отсутствия хозяев. Чтобы никому не пришло в голову захватить и разграбить его. Уже позже были возведены защитные контуры, превратившие Нурменгард в неприступную крепость.
- Хотите сказать, что директор заставил этих чудовищ бродить по замку?
- Не более чем очередной способ показать собственное превосходство. Их постоянное присутствие раздражает меня и пугает «гостей». И даже я, не имея под рукой волшебной палочки, не рискну проверять, набросятся ли они на своего создателя.
- Почему вы называете профессора Дамблдора пауком?
- О, ты поймешь это при вашей следующей встрече, - довольно улыбнулся Грин-де-Вальд. – Ведь теперь ты знаешь, куда смотреть. А теперь, перерисуй все инородные символы, которые видишь.
Когда Александра закончила работу, волшебник помог ей переключиться на обычное зрение. Тут ее ждал приятный сюрприз. Несмотря на дикую боль в глазах, вызванную непривычным использованием магического зрения, сейчас девушка видела окружающий мир четче, чем когда либо.
- Спасибо.
- Не нужно благодарить меня за это, - отмахнулся он. – Это лишь побочное действие от использования твоего собственного дара.
- Оно ведь останется навсегда?
- Эти нелепые очки тебе больше не понадобятся.
Александра
ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ
В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое.
— К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, — вы понимаете, кого я имею в виду, — возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда.
Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу.
Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы».
Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства.
Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем девочка-которая-выжила...
…оказалась в ловушке.
Александра с отвращением отбросила в сторону специальный выпуск "Ежедневного Пророка", любезно оставленный Грин-де-Вальдом на столе в ее камере. Непонятно как эта газета оказалась в его руках, но она бы не удивилась, если бы оказалось, что ее принес сам Дамблдор. Кто знает, может Темный Лорд не брезговал английской желтой прессой.
С первой полосы магической газеты на нее укоризненно смотрела лоснящаяся физиономия министра магии. О, она никогда не забудет, как этот жалкий человек, целый год поливающий ее грязью, едва не обделался, своими глазами увидев Волан-де-Морта.
Теперь все знали, что Александра Поттер говорила правду. Вот только все это отныне не имело смысла.
Она потеряла Сириуса - единственного близкого человека. Единственную семью. Они провели вместе преступно мало времени. Жаль, что они не успели сбежать.
Теперь Сириус был мертв. И великий Дом Блэков пал.
Он говорил, что, если с ним что-то случится - она унаследует все его имущество и титул. Но теперь все было неважно. Вряд ли ей когда-либо позволят ими воспользоваться. Даже, если когда-нибудь удастся выбраться отсюда.
А все из-за Альбуса, мать его, Дамблдора. Спустя две недели тишины, проведенные в заточении, когда единственным ее собеседником являлся отвыкший от общения за годы заточения ворчливый Темный Лорд, волшебница уже не была уверена в том, что директор так уж печется о ее благополучии.
— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...
Три раза "ха". Тот же Невилл, благодаря своей комплекции и, чего скрывать, половой принадлежности, гораздо боле подходил на роль Избранного, чем маленькая и хрупкая Алекс Поттер. Но мирозданию было угодно выставить козлом отпущения именно ее.
Словно ей было мало ее способности говорить со змеями, которая приводила в ужас даже ее друзей...
Словно она не была брошенной всеми сиротой, над которой годами измывались родственники-маглы...
Словно она когда-нибудь просила об ужасной связи между ней и ее кровным врагом...
Смерть Сириуса перечеркнула все хорошее, что оставалось в ее жизни с тех пор, как она заметила, за семьей Уизли слишком пристальный интерес к ее сейфам. Заметила, но ничего не сделала. Ведь директор всегда говорил, что этой семье можно доверять, что они относятся к ней как к родной дочери.
Вся ее жизнь пошла под откос из-за дурацкого пророчества бездарной алкоголички, в которое взбрело в голову поверить самому Темному Лорду.
Но именно Альбус Дамблдор вознес ее на пьедестал народного обожания. Он создал из нее национальную героиню, но так легко отрекся при первой же ошибке. Его слова в «Пророке» о том, что Александру срочно переправили за границу, к надежному человеку для обучения, были разбавлены призрачным намеками на то, что и во время ее отсутствия будет, кому нести вперед знамя света.
Одно единственное Круцио, брошенное в спину убегающей Беллатрисе, лишившей ее единственного родного человека, на глазах так не вовремя появившегося в Атриуме Дамблдора определило ее судьбу.
Больше всего на свете Александра Поттер хотела быть обычной школьницей, никогда не знавшей опасностей. И именно этого всегда была лишена…