Чуть громче тишины мы,

Я, знаешь, не нахожу слова.

Нас поглотит полутьма на раз и два.

Я не ищу все ответы,

Мне просто важно знать, где ты есть.

И мы не ищем ответы,

А может, просто ответов нет…

«Силуэты» — АнимациЯ, Мураками

~ ~ ~

У Аин есть одна слабость. Ладно, может, не одна, но самая главная. Слабость зовут Райн.

Слабость пахнет дождём и сопорнумом. У слабости пронзительные голубые глаза и шрамы на запястьях. Очень много шрамов. Аин хочется поцеловать их все. Хочется узнать, какие на вкус его губы. Наверняка такие же мягкие и прохладные, как и руки. Аин хочется поцеловать его в изгиб шеи, туда, где бьётся сонная артерия, ощутить ровный пульс. Аин хочется чувствовать, что он живой. Аин хочется…

— Аин, ты здесь? — возвращает её в реальность голос Райна. Или не возвращает.

— А-ага. Задумалась просто.

Они идут по коридору в сторону комнаты Райна. Он ведёт Аин под руку. Аин думает, что ей всё это снится, но тепло, исходящее от Райна, слишком настоящее. А Райн выглядит слишком живым. И уставшим. Слишком. Аин хочется уложить его в кровать, натянуть одеяло повыше, зашторить окна и сесть караулить, чтобы никто не мешал Райну. Хочется охранять его сон.

Аин не замечает, как оказывается в комнате Райна, сидя на его кровати. Райн сидит рядом и выжидающе на неё смотрит. От взгляда его чистых и светлых глаз сердце подпрыгивает в груди.

— Ты что-то хочешь? — склоняет голову Аин.

— Тебя что-то беспокоит, я вижу. Хочу узнать, что.

— Меня беспокоишь ты.

— Сейчас всё в порядке, — улыбается Райн.

— Но ты выглядишь очень уставшим, — возражает Аин.

— Ты тоже. Но ты всё ещё красива.

Аин краснеет и поджимает губы.

— Не переводи тему. Что с тобой?

— Я слаб, Аин. Я очень слаб, — вздыхает Райн, сдаваясь. — А мне нельзя быть слабым. Я же лорд. Люди надеются на меня. Я боюсь их разочаровать.

— Знаешь, один мудрый человек однажды сказал мне, что сила в том, чтобы признавать свои слабости, — делится Аин. — Признавать и показывать другим. Доверяться.

— Тогда ты очень сильная, — улыбается Райн. — Да и в целом.

— И ты. Ты тоже сильный, Райн.

— Чем докажешь? — он фыркает.

— Дай мне руку.

Райн послушно протягивает руку. Ни на секунду не сомневается, что Аин не причинит ему вреда. Знает. Чувствует. В этом правда кроется его сила. И не только его. Аин думает, что надо сказать это Дею, а то он совсем закрытый. Аин надеется, что Фрея скажет вместо неё. Нужен же этому горе-избранному хоть какой-то терапевт.

Аин осторожно поднимает рукав рубашки вверх до локтя, обнажая бледную кожу. Шрамы хаотично рассыпаются по предплечью. Битое стекло рассыпается в сердце Аин от их вида. Аин трясёт головой и, поддаваясь своей слабости, целует запястье Райна со всей нежностью, на которую способна. Рубцы шершавые и прохладные.

— Ч-что ты делаешь? — вздрагивает Райн, но руку не убирает.

— Показываю, какой ты сильный, — невозмутимо отвечает Аин, ведя носом по запястью Райна. Он снова вздрагивает и заливается краской. — Видишь, даже руку не отдёрнул.

— Я с-серьёзно, Аин. Что ты делаешь?

Аин вздыхает.

— Не знаю. Подаю тебе невербальные сигналы, что ты не виноват в том, в чём себя винишь, и что, ну… Я принимаю тебя с этими шрамами. Принимаю их. Всё ещё осуждаю, конечно, но… Они теперь часть тебя. А ты прекрасен.

Аин снова поддаётся себе и целует следующий шрам, чуть выше. И ещё один. И ещё. Закрывает глаза, чтобы не мешать впавшему в ступор Райну придумать, что сказать. Аин думает, что слова им не нужны, но сейчас определённо надо что-то говорить. Она сама не знает, что. Просто говорить. Слышать ровный, тихий голос Райна. Растворяться в этом голосе. Растворяться в Райне. Быть слабой. Просто быть.

— Аин, я… Я не знаю, что сказать, честно. Спасибо. Я очень рад, что ты у меня есть.

Райн мягко скользит ладонью по её щеке и притягивает к себе, обнимая. Аин обвивает его руками в ответ. Дождём пахнет сильнее, а вот сопорнум почти выветрился. Это радует. Аин прижимается ухом к груди Райна и слышит мерный стук его сердца. Это радует ещё больше.

Аин смотрит на пульсирующую артерию на шее и хочет поцеловать. Но Райн её опережает — прижимается губами к шее Аин в том же самом месте. Аин вздрагивает, вцепляется в его плечи. По телу будто пробегает разряд тока. Но это приятно. Так приятно, что Аин чувствует себя слабее, чем когда-либо. Слабее, чем с кем-либо. И одновременно самой сильной в мире.

— Я что-то сделал не так? — тревожно спрашивает Райн, отстраняясь.

— Нет, что ты, — качает головой Аин. — Всё хорошо.

— Тогда… можно ещё раз?

Аин кивает. Райн целует её в шею, на какое-то время замирает так. Время останавливается. Аин кажется, что вокруг нет ничего, совсем ничего, только она, Райн и его прохладные губы. Наконец он отстраняется, оживляя время. Улыбается:

— Мне нравится чувствовать, что ты живая.

— Мне тоже нравится. Ну, чувствовать, что ты живой. И быть живой. Только… Я не знаю, надолго ли это, — она закусывает губу.

— Аин… — Райн обхватывает её лицо ладонями, заглядывает в глаза. У Аин спирает дыхание. — Я верю, что ты вернёшься. Обязательно вернёшься, иначе и быть не может. И… Я буду ждать тебя. Столько, сколько потребуется. Хоть вечность. Я дождусь. Обещаю. И ты пообещай, что вернёшься ко мне.

— А если не вернусь?

— Вернёшься. Пообещай. Пожалуйста.

— Хорошо. Обещаю.

Слова слетают с губ так легко, словно Аин родилась для того, чтобы их сказать. Словно вся её жизнь, вся её боль была ради этого момента. Ради того, чтобы сидеть в объятиях Райна посреди умирающего мира и обещать вернуться к нему. Слышать, что он будет её ждать. И верить.

— Спасибо.

Райн снова прижимает её к себе, утыкается носом в шею. На этот раз Аин не вздрагивает, только удивляется, как быстро привыкла к этому (чем бы оно ни было), и чувствует растекающееся по венам тепло. Как будто она стала звездой, и вместо крови у неё — свет. Аин тёмный маг, но она не против этого света. Она хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Райн не заканчивался.

Но Райн заканчивается. Говорит, что уже поздно, и ей пора спать. Порывается проводить её до комнаты. Аин соглашается лишь после обещания, что потом Райн сразу же вернётся к себе и ляжет спать. Знает она этого трудоголика.

Перед дверьми в её покои Райн останавливается. Начинает как обычно, безо всяких долгих вступлений:

— Я хочу, чтобы ты знала — я всегда буду рядом. Даже если умру. Даже если ты умрёшь. Я всегда поддержу тебя, всегда буду на твоей стороне. Веришь?

— Да, — кивает Аин искренне и легко. — И я тоже всегда буду за тебя. Не забывай об этом.

Райн обнимает её на прощание и смазанно целует в лоб. Аин думает, какой слабой становится даже от таких быстрых поцелуев.

— Помнишь, ты обещала вернуться?

— Конечно, это было десять минут назад, — усмехается Аин.

— Тогда возвращайся ко мне завтра, — просит Райн. — Доделаем наконец этот фильтр.

Аин знает, что хочет он вовсе не придумывать магические формулы для фильтра. Ну кто такое предлагает, в самом-то деле? Хотя Райн с его трудоголизмом и правда может. Придётся устраивать ему добровольно-принудительный отдых с терапией.

— О… Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Райн поворачивается и уходит. Его шаги звонким эхом отдаются в пустом коридоре, где нет никого, кроме них, её слабости и их любви.

Аин думает, что никто из них за всё время разговора так и не произнёс заветное «я тебя люблю». Аин думает, что им и не надо. Она и так это знает. Райн знает.

Аин верит, что его «я буду ждать тебя» сильнее её слабости. Сильнее страха. Сильнее смерти.

Потому что любовь в конце концов должна побеждать.