3

[Вчера на крыше]

— Я не хочу возвращаться домой… — говорит Майки спустя десять минут молчания, когда его замерзшие до состояния фруктового льда на палочках руки и синие губы чуть согреваются от жара, исходящего от чужого тела. Свое тело совсем его не греет, но чужое — еще может.

Блэк хмыкает. И Майки продолжает дальше:

— …Отец запрет меня дома на неделю. Это в лучшем случае. Я его знаю… — Голос Майки стихает, подросток смотрит на яркие звезды тускло, молча завидуя звездам за их блеск.

Блэк знает и понимает, что дело не только в отце, но не вмешивается и не подталкивает Майки дальше к тому разговору, который требует смелости и сил, пока Майк сам не захочет продолжить.

Майки тяжко и шумно выдыхает через нос, спадая головой Блэку на плечо и совсем не желая шевелиться, Майку только и хочется, или что обратиться звездой и зависнуть на несколько миллионов лет на небе вдалеке от неидеальной и сложной Земли, или снять кеды и просунуть холодные затекшие ноги Блэку, чтобы он их помассажировал, как только он умеет, мягко, совсем немного щекотно…

— Я поживу в лофте?

— А как же твоя школа?

— Завтра воскресенье, — Майки берет в свои ладони правую руку панка и проводит пальцами по набитой на коже черной розе, переходя после на татуировки на пальцах. — А до понедельника я что-нибудь придумаю. Наверно… я скажу отцу, что хочу жить отдельно. Напишу ему смску. Думаешь, папа оценит? Хотя он даже телефоном не до конца пользоваться умеет… он всегда звонит и никогда не пишет. — Сонный мозг Майка начинает отвлекаться, а рот подростка произносит невнятные вещи.

— Скажешь отцу, что не хочешь возвращаться домой?

— Да.

— Ты мелкий еще, чтобы из дома уходить. Дождись хотя бы восемнадцати, — говорит Блэк. И Майку слышится груз опыта за этими словами.

Но Майки усмехается, отпуская теплую руку.

— Кто бы говорил. Ты сам из дома свалил, когда тебе, сколько было… пятнадцать?

— Четырнадцать, — правит Блэк. — Это сейчас ничего не значит. Ты не я.

— От кого поведешься… — вспоминает Майки одну из любимых фраз отца.

Майки отстраняется от панка, поднимаясь на ноги. Он смотрит на Блэка сверху-вниз как на своего маленького глупого щеночка и «тыкает» пальцем.

— Пригласил меня в гости быстро, а то ведь до края крыши всего лишь пять шагов, я быстрый и безрассудный, как ты знаешь.

Блэк поднимается и берет Майки за кисть руки, таща за собой к выходу.

— Знаю. Ты — это ты. Бестолку тебя переубеждать, да, Кей?

— Да…

Крыша высотки остается снова пустующей. Но когда-нибудь они вернуться сюда, когда им нужно будет забыться, перегрузиться или почувствовать себя мертвыми ради того, чтобы потом вернуть чувство жизни обратно.

╰──────╮⌬╭──────╯

— Значит, встречаем нового члена семьи? — Ренди, сидящий на полу перед диваном, улыбается своей джокерской улыбкой. — Надеюсь, ты не слишком громко стонешь? У нас картонные стены… Ай, Стив, змеюка, я же шучу!

Стивен, кинувший пустой банкой из-под энергетика в дружка, неподвижно сидит в своем любимом кресле и никак не реагирует, когда зеленоволосый Ренди злостно смотрит на него с кошачьим прищуром, потирая ушибленный затылок.

Майки с улыбкой закатывает глаза.

— Это не навсегда, — кладя голову на спинку красного дивана и покачивая ногой, говорит Майки. — Блэк не разрешит мне всегда торчать здесь. Хотя несколько недель я у него смогу выпросить, я уверен.

— Блэк тебя не выгонит, — вставляет свое слово молчаливый Стив, — даже через несколько недель, если к тому времени ты сам не захочешь уйти.

— Ага, не выгонит, — поддакивает Ренди. — Но в плен взять может! У этого пса недотрах с прошлого года копит… — Ренди не договаривает, резко наклоняясь вперед, тем самым прячась за диваном от еще одной летящей в него банки. — Стив, блять, ты меру знай! Череп, блять, пробьешь редбулом. Я не хочу так тупо помирать, я еще так молод.

— Ты и так когда-нибудь по своей тупости умрешь. Мне даже не нужно ничего делать.

— Стив шутит, — говорит Майк следом, опережая начало новой ссоры. Пододвигаясь ближе к краю дивана, Майки кладет руку на голову Ренди, пару раз плавно поглаживая того как послушного и ранимого щенка золотистого ретривера.

Ренди снова широко улыбается и липнет к тонкой ноге Майки.

— Вот сдался тебе наш Блэки, — панк с зелеными волосами смотрит на подростка. — Может, ты передумаешь? Я лучше. Черт, да я даже буду тебе минералку по утрам приносить после бурных ночек. Я внимательный и милый в отличие от этого кабеля.

— Я не пью, — Майки не отстраняется, но убирает руку от волос парня. — И я Блэка уже люблю. Прости.

— Отвали от него, Зеленка.

Раздается тот приказной, твердый, сдержанный и громкий, как гром серди ясного неба, голос Блэка. Кабеля. Ренди косит разочарованную и виноватую мину и отползает чуть подальше от ноги Майки, но все еще оставаясь на грязном полу. Майки смотрит на белобрысого панка, что вышел из своей «обитель».

— Я думал, ты хотел спать? — Майки не отрывает взгляда от Блэка, когда тот, как лев во своих владениях, грациозно и величественно подходит к нему. Обстановка легкого хаоса идет островатому мужественному лицу Блэка, будто панк был рожден на свет именно для всего этого: для кавардака, распутной жизни, свободы, драк, силы…

— Выспался, — отвечает коротко Блэк, подходя совсем близко. Он берет Майки за загривок, где отрасли рыжие волосы, не больно, но сильно. Властно. Тянет грязные от бессонной ночи волосы, а затем целует Майка, не скупясь на влагу, которая всегда остается после подобных мокрых поцелуев на покусанных губах Майка.

Майки закрывает глаза. Ренди рядом присвистывает, а Стив никак не реагирует, решая, что чужая личная жизнь это не его дело. Ренди, в отличие от панка-совы, совать нос в чужие дела обожает, была бы воля Ренди, он определенно точно уже разок бы, да пристроился бы к парочке третьим, и потому Ренди громко говорит:

— Эй, собачки, давай без порно с утра пораньше, дайте хоть зубы почистить!

Блэк отпускает Майка и отстраняется. Майк открывает глаза, молчит и медленно проходит языком по губам, слизывая солоноватые остатки поцелуя и забирая их себе. Боковым зрением Майки видит, что Ренди смотрит на него и отчего-то внутри Майку становится жутко неловко. Майки не любитель… публичности? А может быть, только Майки не хочет в этом признаваться даже себе, во время классного поцелуя он совсем не классно вспомнил вчерашний вечер и слова брата о том, что геи — это мерзко? Это все так глупо, и стесняться друзей и своих чувств, и думать о чужой гомофобии, что Майки чувствует себя еще более неловко, отрывает ноги от пола, скрещивая ступни, и тащит острые коленки к груди, обнимая их рукой. В такой укомплектованной позе он точно бы легко поместился в чемодане. В такой позе он чувствует себя еще меньше. Но это дарит ему странное чувство защищенности. Отгороженности.

Майки смотрит на Блэка, но не видит никаких открытых эмоций… Только какое-то раздражение или напряжение исходят от панка. В последнее время Блэк будто все время думает о чем-то таком, что его беспокоит и ранит.

— Я скоро вернусь, — кидает Блэк чуть мягче.

— Куда? — Майки смотрит чуть шире на своего парня, но тот, как всегда, говорит «I’ll be back» молча и уходит. Сбегает. Оставляет. Не важно.

Металлическая дверь лофта шумно скользит по полу на колесиках, а потом с шумом закрывается, разделяя взгляд Майки от крепкой спины в джинсовке с нашивками. Майк снова проводит языком по губам, мысленно посылая чертова идеального Блэка в задницу.

╰──────╮⌬╭──────╯

К обеду, когда белобрысый альфонс все еще не явился в лофт, а Майки устал говорить Ренди «уйди» (или «фу» как собачке), подросток все же согласился на одну сомнительную затею панка. Как тот еще идиотина затейник, шамило, просто безбашенный и, может даже, не совсем адекватный девятнадцатилетний чувак, Ренди захотел «провести эксперимент» над своими волосами, успокаивая Майки тем, что красил свои волосы раз десять и сейчас им точно хуже не станет. Но Майки не верил Ренди, а, впрочем, какая разница? Даже если волосы Ренди выпадут к хренам, это будут не проблемы и не вина Майки.

Успокаивая себя тем, что на его месте любой поступил бы также, Майки надевает старую, найденную в закромах общего бардака, кофту армейской расцветки и с черными закладкам на месте дырок, и отправляется с Ренди «на поиски приключений».

— Если Блэк объявится, скажи ему, что мы скоро вернемся! — просит Майк Стивена как раз перед тем, как Ренди утаскивает его за пределы лофта. Стив не крикнул ничего в ответ, но Майки знает, что он может положиться на Стива, тот крайне ответственный и забывчивость не его характеристика.

На улице уже встало воскресное солнце, а все местные «крысы» разбежались по своим углам. Майки не знает, куда они конкретно идут, так как понял из быстрой и импульсивной речи приятеля только: «розовая краска» и «Люси». Поэтому, Майки просто плывет по течению с панком, у которого напрочь отбито все чувство самосохранения, надеясь на свою удачу, благодаря которой все возможные проблемы и «Закон Мерфи» обойдут их стороной хотя бы сегодня.

— Рыжуль, — Ренди крутится на сто восемьдесят на пятках, тем самым разворачиваясь к Майки лицом, и теперь не видя, куда идет. — А будь я таким же секси, как наш пес, ты бы мог на меня запасть? Чисто гипотетически.

Карие глаза Ренди с черными зрачками, что, как нефтяные лужицы, расползаются почти на всю радужку, смотрят на Майки с нечитаемым азартным блеском. В глазах Ренди всегда так чрезмерно много жизни и эмоций. И Ренди всегда будто читает мысли, знает, о чем думают другие. Майки не выдерживает и переводит взгляд на грязный асфальт, задерживаясь на каких-то определенных больших трещинах на пару секунд.

— Почему ты спрашиваешь? — решает ответить вопросом на вопрос подросток.

— Не знаю, — хмыкает Ренди и разворачивается обратно, когда спотыкается об камушек и чуть не валится задом на асфальт. — Просто, знаешь, я вроде уже такой старый, а все еще… ну, не того. Вот и подумал, может, просто я страшный и поэтому один? Стив, вообще-то, каждый день говорит, что от меня даже голуби на нашем подоконнике дохнут, когда увидят. Может он все это время не шутил. Вообще-то, Стив умеет шутить? Я не знаю.

— Ты не страшный, Стив так просто шутит, — перебивает Майки. — И да, если бы я не влюбился в Блэка, я бы мог запасть на тебя. Наверное. Я тоже не знаю. Чувства странно работают. Я даже не знаю, почему мне нравится Блэк.

Улыбка расползается на лице Ренди. После панк радостно подпрыгивает на месте, отчего его черная куртка скрипит и взлетает верх вместе с тяжелыми цепями.

— Да! Я крут, я крут! А я знал, что нравлюсь тебе, — произносит Ренди с восторгом и на одном дыхании. Майки начинает тихонько посмеиваться, словно подхватив заразный вирус «восторга» от панка. Ренди всегда так легко смешит его.

Они проходят еще несколько невысоких домов, поворачивают направо, оказываясь в более узкой улочке. Ренди вскидывает руку, указывая на вывеску в паре метрах впереди от них. Майки читает «Silent Style Voice» на ней и спрашивает:

— И что это?

Но Ренди идет вперед, не дав ответа. Майки остается двигаться следом.

Через стеклянные окна-витрины, подходя ближе, Майк видит черные кресла на колесиках и зеркала перед ними с подсветкой. Какие-то разрисованные стены, в орнамент которых Майки не вглядывается, тоже привлекают внимание. Ренди открывает дверь, звенит колокольчик. Из-за стеллажей, что разделяли небольшое помещение на две зоны, выходит девушка. Она невысокого роста, худа и довольно мила. Маленькие черные шарики на щеках, пирсинг, блестят в лучах солнца, а блондинистые волосы, заплетенные в дреды, переплетаются с какими-то черными прядями с необычными висюльками и перьями.

— Какими судьбами, Чудила? — улыбчиво тянет девушка. Ренди сразу кидается ее обнимать. Майки замечает кулон в форме листа на шее девушке, что висит на бежевой веревочке.

— Ты на пол грохнешься, когда узнаешь, — эмоционально отвечает панк, а потом быстро перескакивает на другую тему. — И эй, Люс, это Майки. Только не соблазняй его своими сладкими вонючками, несовершеннолетний еще он. Но тс. Это вроде как секрет.

— Люси, — девушка протягивает ему руку, Майки отвечает, ощущая, какая нежная и гладкая кожа у новой знакомой.

Через пару секунд, когда рукопожатие заканчивается, Майки чувствует что-то чуть острое, вроде комочка фольги, вложенное ему в руку. Девушка улыбается, отходя от него, а Майки раскрывает руку, находя в ней конфету в золотой обертке, и тоже улыбается. Он любит сладкое. И золотой цвет вдохновляющий.

— Будем знакомы, Майк.

Люси определенно нравится Майки. Она милая. И ну, более адекватная, по сравнению с тремя нечистоплотными парнями, живущими в заброшенном лофте.

— Так отчего я там упасть должна? — девушка возвращается к Ренди и прежней теме.

Ренди поднимает руки к груди, раскрывая ладошки, будто показывая радугу или что-то нечто только ему понятное.

— Розовый, — вздыхает он. — Помнишь, ты мне предлагала?

— Да, но ты сказал, что не любишь Барби-стайл.

— Это было раньше. Времена меняются. Нужно же что-то менять в себе, а розовый, вообще-то, классный. Просто раньше я этого не понимал. Ну так что, устроишь мне розовые дреды? Только ты знаешь, чтобы как себе, качественно. Чтобы «вау».

— У меня всегда качественно и «вау», — обиженно вскидывает голову Люси. — Эта работа — моя жизнь… И что ты дашь взамен? Дреды это, знаешь, очень тяжелая работа. Да и волос на рынке подорожал. Целое испытание найти качественный волос не по цене крыла самолета.

— Я дам тебе нашу дружбу, а это дороже всего самолета, — Ренди ползет на коленях к девушке и, как кот, ластится рядом. — Ты же душка, я знаю. Давай, как в старые добрые времена, а? Я тебе свою голову отдаю, такое полотно шикарное, а ты творишь свою магию? Я буду всем говорить о том, что это все ты. Бесплатная реклама. Обещаю, что приведу тебе парочку знакомых трансов.

Люси стоит стойко на каблуках и тянется рукой к кулону на шее, перебирая его между пальцами, после чего закатывает глаза, взвесив в своей голове «за» и «против».

— Ладно, Чудила, только тебе такие уступки. Садись, на твое полотно много времени уйдет. А на вечер у меня есть планы.

Ренди невысокими скачками продвигается к одному из кресел, падая в него и крутясь. Майки понимает, что это надолго и вздыхает. Он рассчитывал, что это будет более веселое приключение, чем сидеть весь день в кресле. Ему все еще хочется двигаться, деть куда-нибудь свою энергию и чувства, от которых у него все дребезжит и зудит внутри.

— Хей, Майк? Держи, — Люси кидает ему расческу с мелкими зубцами. — Помогать мне будешь, раз уж пришел.

Ренди еще раз крутится на стуле.

Это будет весело. И долго.

╰──────╮⌬╭──────╯

Уже стемнело, когда они закончили зачесывать последнюю дредину Ренди.

— Готово, — победное и заветное.

Люси отходит от Ренди на пару шагов назад, чтобы оценивающе пройтись взглядом. Яркий розовый, как фуксия, но с примесью фиолетового, совсем немного на концах, выглядит вполне однородным. С выбритыми висками ничего не получилось сделать, но Люси покрасила их краской, так что все окей. Дреды получились длинными до лопаток и крепкими.

— Мне нравится, — говорит Люси. — А тебе как, Чудила?

Ренди поднимается на затекшие ноги, крутится перед зеркалом секунды две, поднимая и вертя копну «розовых палок» в руках, после чего щелкает пальцами.

— Зашибись, Стефани из Лентяево мне бы обзавидовалась.

Майки устало смеется, вспоминая девочку с розовыми волосами из телевизора. Эти утренние мультики всегда пугали его на подсознательном уровне. Но он смотрел их с открытым ртом, обожая тему Злодей VS Герой. Майки всегда нравились больше злодеи, но представить себя злодеем он никогда не мог.

— Эй, в следующий раз ты дружбой снова не расплатишься, — Люси идет к шкафчику у стены, беря что-то на его полочке, а после возвращается обратно.

Ренди смотрит через зеркало, как его дреды собирают в высокий пучок на затылке.

— Хм. Так тоже сойдет. Эй, Рыжуль, нравится? Заиграло все, да?

— По-моему, у тебя всегда что-то играет, — устало отвечает Майк.

— Это точно, — посмеивается Ренди и обнимает Люси. — Спасиб, сестра.

Майки видит, как взгляд девушки становится теплым-теплым на секунду, словно Ренди не просто приобнял Люси, а вручил ей классный и заветный подарок. Девушка похлопывает Ренди по спине совсем тихонько, отвечая:

— Заходи чаще, Чудилка.

╰──────╮⌬╭──────╯

Когда они возвращаются обратно, по тому же переулку и улочкам, уже село солнце. В старом и заброшенном районе большинство фонарей или разбито, или уже перегорело, но некоторые «стойкие экземпляры» все еще работают. Как всегда нет людей, за исключением либо падших местечек с наркошами внутри, либо шумных и громких пабов, работающих незаконно по ночам для местных банд. В Нью-Йорке преступных группировок как пчел в улье.

Майки старается не отставать от Ренди, следуя по правую от него руку. В какие-то моменты, то ли случайно, то ли специально, панк с розовым макаронным взрывом на своей голове задевает руку подростка. Не обращая на это особенного внимания (Майк знает, какой Ренди тактильный), они продолжают идти в лофт. Майки думает о Блэке и мысленно спрашивает себя: не вернулся ли тот, а если вернулся, то будет ли рад видеть его после проведенного дня порознь? Или Блэк как всегда будет вести себя пофигистично, поддерживая свой образ «бед боя».

Майки вздрагивает и останавливается, когда Ренди вдруг сжимает его руку. Это иначе. Ново. И легкость пропадает, поза Ренди становится напряженной и статичной.

— Что случилось? — подросток быстро осматривает окрестности, но вокруг никого, кроме них, нет. Смотря на Ренди, Майк повторяет более обеспокоенно: — Что случилось?

Майк ищет ответ в панке, боясь, что проблема не вокруг, а в самом Ренди, вдруг у него сердечный приступ от плохого образа жизни или типа того. Но Ренди странно и пугающе молчит и продолжает крепко держать за руку. Майки кажется, что он даже чувствует скачущий пульс панка через прикосновение. Темно-карие глаза панка в сумраке становятся черными, как у воронов, что вечно летают над городским кладбищем.

Ренди делает шаг к нему, но Майки, дезориентированный происходящим, не успевает сделать шаг назад или снова спросить. Панк кладет свободную руку подростку на шею, чувствуя, как мягкие волосы Майка щекочут между пальцами, и целует его в губы. Без языка, без слюны как с Блэком, почти невинно и несколько напугано. Майк забывает закрывать глаза, но видит, что Ренди закрыл свои. Нежно, не так властно и без укусов, как с Блэком. Более осторожно, медленно углубляя, Ренди приоткрывает губы и пробует проникнуть своим горьким языком в рот Майка с немой просьбой.

Майки замирает. Он не понимает, но чувствует, что безголового панка будто подменили. Без слов и в темноте, почти не различая даже его черт лица, Майки чувствует такую безнадежную потребность и желание, исходящие от Ренди, что ему даже не хочется отталкивать панка. Нет сил сопротивляться, снова говорить «фу», как собачонке. Но и нет импульса поддаться, кинуться в ответ. Майк просто зависает в состоянии «что?».

Ренди холодной своей рукой скользит чуть ниже по шее Майки, по его позвонкам, отчего по спине подростка начинают ползти мурашки. В его груди начинает жечь от нехватки воздуха, поскольку он задержал дыхание, но потребность в этом контакте, пускай и интимном, исходящим от Ренди, накрывают такой сильной волной отчаяния, что Майку хочется плакать от чувств. В этот раз это не его чувства. Но он так хорошо их понимает. И все так чертовски странно. Словно сон. Кошмар.

Кто-то грубо и резко «отдирает» Ренди от подростка. Майки не успевает разглядеть, как понимает по голосу, а после уже по силуэту и белым волосам, кто этот собственник с ранимым сердцем.

— Кажется, я тебе уже говорил, — Блэк припечатывает довольно грубо Ренди к кирпичной стене, держа его за шиворот куртки. У света фонарного столба летают мушки, которые гибнут и падают на асфальт, когда наконец добираются до света, но не выдерживают его.

— Я такой забывчивый… — Ренди запыхавшийся от долгого поцелуя, его губы чуть красные, а глаза неожиданно влажные, но с прежним сумасшедшим блеском, который возвращается в его тело, как вода в озеро стекает ручейком по склону.

— Блэк, отпусти его.

Майк сам не понимает, зачем ввязывается, почему его голос такой грубый и приказной, раздраженный. Видеть как кому-то из его «второй семьи» разбивают нос ему не хочется. И, возможно, Майки немного переживает за Ренди как за более слабого и потенциального претендента получить в глаз. Верно, это все сочувствие. Просто эмпатия. Логика? Но будто что-то еще.

Блэк не поворачивается к Майки, а продолжает прожигать в бедном Ренде дыру взглядом, позже все же отпуская его шиворот. Ренди чуть спускается по стене вниз, не смея убегать «от хищника», знает, что все равно догонят и растерзают в случае чего.

— И как это понимать? — теперь Блэк уже обращается к Майки, который перетянул одеяло на себя.

Майк пожимает плечами. Он понятия не имеет. Но надо что-то ответить.

— Я говорил уже утром, что люблю тебя.

— И ты считаешь, что этого было достаточно сказать, чтобы с другими не считалось? — Блэк смотрит на подростка и сжимает кулаки.

— Э… моя вина, — подает голос Ренди, — виноват, знаешь, краски надышался сегодня и…

— Я не с тобой разговариваю, — прерывает грубо Блэк, — но повторится еще раз, целым уже не уйдешь. Понятно тебе? Мы услышали друг друга?

Ренди, загнанный и сжавшиеся в комок, кивает и, издавая тихое «предельно», отлипает от стены, небыстрым шагом уходя в ту же сторону, откуда они недавно шли. Плечи у панка опущены и Майки чувствует, как все неправильно. Майки злиться на Блэка, сам не понимая за что конкретно. За то, что «угрожал» своему же, ведь знает, что Ренди «из зазеркалья» и странный, или за то, что которое уже время игнорирует его и вообще, как смеет Блэк претендовать на него, когда сам ведет себя так, будто обзавелся подружкой на стороне? Как смеет Блэк ревновать? Вот оно.

Майки смотрит вслед Ренди недолго, пока тот не скрывается за углом, после чего сам сжимает челюсть от негативных эмоций, расползающийся по телу, и продолжает идти в сторону лофта. Блэк зовет его, но Майки игнорирует показательно и продолжает быстрым и уверенным шагом идти вперед. Позади слышатся шаги и звяканье бляшки на сапогах, а потом крепкая рука ложится Майки на плечо, заставляя на миг остановиться.

Майки дергает плечом, скидывая руку Блэка, но шаг сбавляет, когда идет дальше.

Блэк идет рядом.

— Что в это раз не так?

— Все прекрасно — кидает Майки, убирая руки в карманы кофты. — Зачем ты так с Ренди? Я уверен, что ты довел его до слез.

— Я ему даже ничего не сделал, — Блэк раздражен.

— Ты его обидел, — продолжает Майк. В голове Майка звучит его собственный голос, заканчивающий фразу: «А я не терплю, когда кто-то обижает моих».

Панк чертыхается.

— Ох, ну извини, что вступился за тебя. В следующий раз мне стоит постучаться или кашлянуть, увидев, как ты с кем-то зажимаешься в углу?

Майки останавливается и резко разворачивается к Блэку.

— Ты придурок, сколько раз мне повторять, что мне не нужен кто-то кроме… — Майки перестает говорить, поднимая руки и надавливая на глаза, вытирая подступающие блядские слезы.

Разворачиваясь обратно, чтобы не выглядеть слабаком в глазах Блэка, Майки продолжает более хрипло:

— Ты ведешь себя так, будто я лишь твоя подстилка. Трогать никому не позволяешь, хотя самому тебе до меня дела нет, пока не приспичит. Мне это надоело, ясно тебе?

— Ты не моя подстилка, мы даже не…

— Да какая разница! — Майк убирает руки, повышая голос, лицо уже красное, хотя в темноте не различить. — Поцелуи тоже считаются. Какой ты… дотошный. Сложный.

Майк продолжает идти.

Блэк рядом.

— Ты не моя подстилка, — повторяет он.

— Я уже понял, — бурчит Майки, пытаясь успокоиться, но не получается. — Для тебя поцелуи не считаются. Интересно, кто я тогда вообще для тебя? Парень с проблемами, который всегда рядом ошивается, а ты просто ему помогаешь?

— Нет, ты не понял меня… — Блэк хочет взять его за руку, но Майк дергается от панка как от лавы.

— Не трогай меня. Свали куда-нибудь. Как обычно. Так будет сейчас проще.

— Давай просто поболтаем.

— Поболтай головой с обрыва, — Майки шмыгает и видит впереди знакомое старое здание, на втором этаже которого находится лофт. Не обращая больше внимания на Блэка, Майки идет «домой».

Блэк следует рядом молча. Майки все равно.

Они поднимаются вместе, на лестнице Майк перешагивает некоторые ступеньки через две-три, чтобы хоть немного оторваться от Блэка вперед. Но панк перешагивает через четыре и снова рядом. От него не отвязаться. Блэк как пантера быстр и ловок, уперт и твердолоб.

Майки шумно открывает дверь лофта, пытаясь оставить Блэка позади и закрыть его снаружи, но Блэк перехватывает отвертку, заменяющую ключ от двери, из рук Майки. И Майк сдается, двигаясь к дивану.

Стив выходит на шум с кухни, которая ограждена разукрашенной картонкой от общей гостиной, и с ложкой фисташкового мороженного у рта смотрит на пришедших.

— Где третий придурок? — сдержано спрашивает Стив, отправляя мороженое в рот.

— Надеюсь, что не пошел бросаться под электричку, — ворчит Майки. — А вообще, спроси своего альфу. Сила есть — мозгов не надо.

Стив смотрит на Блэка с немым вопросом, но тот лишь качает коротко в ответ головой и садится возле Майки на диван. Стив плавно уползает обратно на кухню, в которой, впрочем, продолжает все прекрасно слышать.

— Майк. Пожалуйста. Просто разговор. — Блэк редко просит.

— Я уже вроде сказал, что тебе нужно сделать, — Майки отворачивается от панка, скрещивая руки на груди.

Блэк вздыхает и остается сидеть рядом, опускаясь на спинку дивана.

— Ты знаешь, что ты не моя подстилка.

— Да задолбал ты, третий раз говоришь, — продолжает ворчать Майк и разворачивается. — Что-то помимо этого ты говорить умеешь? Нет? Может, скажешь, как зовут ту шалаву, к которой ты все время уходишь? Чем она лучше меня? Тебе со мной неинтересно? Но я думал, что у нас достаточно общих тем. Ты ни разу не говорил, что я скучный для тебя.

Блэк молча смотрит в ответ. И в его взгляде читается тяжесть и усталость. Майк рядом, он тоже устал и почти плачет, потому что все еще переживает из-за дома и теперь Ренди, из-за отношений, хотя не замечает этого, он больше не красный, но зато покраснели глаза. Он сидит на коленях на диване, теперь лицом к Блэку, и пытается найти в холодных, кажущихся такими безразличными, глазах, ответы на свои вопросы. Но Блэк молчит, а в его глазах нет текста как в экране телефона.

Белобрысый панк поднимает руку к щеке Майки, отчего цепи на запястье Блэка спадают по его руке ниже. Поглаживая большим пальцем уголок губ Майка монотонно и нежно, Блэк вздыхает и говорит:

— Шалава к которой я хожу, моя мать. Не думаю, что тебе нужно с ней знакомиться или что-либо знать о ней. Но теперь ты знаешь. И надеюсь перестанешь надумывать и донимать меня.

Майк хмурится и смотрит Блэку в глаза, но не видит лжи или фальши. Только усталость, привычный холод и… потребность? Что-то похожее на то, что было в глазах Ренди сегодня. Только хорошо скрытое. Не такое явное. И более глубокое, сложное.

— Ты сказал, что ушел из дома еще в детстве, — Майк отводит взгляд, чувствуя себя неловко и все еще обиженно, но менее рассерженно.

— Да. Но это не значит, что у меня нет родителей.

Блэк опускает руку на шею Майка, нежно массируя позвонки подростка.

— Наверное… но разве ты поддерживаешь с родителями контакт?

— Нет. Мне приходится поддерживать его с матерью, так как отец умер, а кроме меня оплачивать ее лечение и навещать ее больше некому. Это как кредит, оставшийся после умершего родственника. Долг. Мне надо его выплатить.

Майки замирает.

Повисает тишина.

Майк выдыхает.

— Почему ты не рассказал мне раньше?

— Сказал же, это не твои заботы. Моя мать не тот человек, с кем бы можно было вести знакомить своего парня, — Блэк приподнимается с помощью свободной руки выше, а потом наклоняет голову, сталкиваясь осторожно лбами с Майки.

Майк чувствует чужое теплое, почти горячее дыхание на своем лице, замечая, что оно больше не несет так ужасно сигаретным запахом. Вместо запаха от сигарет Майк словно чувствует запах лекарств и антисептика.

— Я не спрошу, ты и не расскажешь? — устало улыбается подросток. — И много у тебя таких «темных тайн прошлого», которые мне «не следует знать»? Я хочу узнать их все. Сегодня. Сейчас. Я должен знать все о тебе.

Блэк усмехается, ероша волосы Майки и быстро целуя его в щеку.

— Мне стоило учесть, что ты такой любопытный.

— Да, тебе бы стоило, — игриво соглашается Майки, а потом толкает Блэка в плечо, чтобы тот лег обратно на спинку дивана.

Майки перекидывает ногу через тело Блэка, взбираясь на панка сверху, тем самым оказываясь на его бедрах. Кладя вторую руку на плечо Блэка, Майк чуть наклоняет голову набок, как ему кажется, достаточно соблазнительно.

— Я могу считать конфликт улаженным, если докажешь, что любишь меня. А еще я хочу сходить к твоей маме с тобой хотя бы раз. Надо же мне знать, в кого ты такой говнюк.

— «Говнюк» — мягко сказано! — кричит с кухни Стив, что-то помешивая, и Майки посмеивается. Конечно же их подслушивали. В этом лофте нет конфиденциальности.

— Ладно. Идет, — говорит Блэк, а потом тянет Майки за ворот к себе, чтобы поцеловать.

Властно. С нажимом. С укусами за нижнюю губу. Требовательно и претендуя выжать из поцелуя максимум возможного. Майки понимает, как поцелуи Блэка отличаются от поцелуев с другими, потому что теперь ему есть с чем сравнивать. Блэк хватает его сильно за бока, оставляя на нежной коже маленькие синяки. Блэк не боится кусать, оставлять метки и трогать везде. Где дозволено и нет. Но Майки нравится это. Нравятся горячие руки, гуляющие по всему его телу, нравятся как клыки, словно волчьи, зажимают тисками его кожу, а потом отпускают и зализывают так нежно и медленно, что самому хочется выть как волку на луну.

Сзади раздается кашель. Майки отрывается от Блэка, словно его застукал отец. Кашель Стива похож на кашель отца.

— Не на этом диване, — просит или требует Стив.

И Майки послушно скатывается на диван с бедер Блэка, чувствуя легкое смущение за то, что Стив застукал его таким… вульгарным? Красным, с чуть припухшей нижней губой, на которой еще блестит чужая слюна, с лохматыми волосами и расширенными зрачками как у наркомана. Это нормальное состояние, Майк думает, но он словно делает ошибку, давая себе впасть в это состояние так рано и так безрассудно.

— Сменим локацию? — грудь Майки быстро вздымается, он все еще красный и взбудораженный смотрит на Блэка. И, конечно, панк просто не может ответить «нет».

Блэк встает с дивана, поднимая Майки за руку следом, и ведет их обоих в сторону ванной, что находится за пределами лофта, но все на том же втором этаже — в конце коридора, в отдельной небольшой комнате как в общежитии или в хостеле.

Словно сбежавшие преступники, они бесшумно и осторожно крадутся до ванной. Соседей нет, но Майки все равно чувствует, как бьется его сердце при мыслях, что его с Блэком могут застукать за таким моментом.

Блэк открывает дверь и пропускает Майки первым, щелкая в это время по выключателю (и кто придумал делать выключатели снаружи комнаты?). Заходя следом, запирая дверь, Блэк, как всегда, грациозен и точен в своих движениях. Он толкает Майки к раковине и успевает закусить за ухо, оттянуть его, а затем лизнуть, после чего тянет за края кофты подростка, снимая ее через голову, даже не расстегивая. Майки не жалуется, только поднимает руки. Следом с него стягивают футболку, а руки Блэка уже расстегивают пуговицу его джинс. Майк кладет свою руку поверх рук Блэка, тем самым приостановив панка.

— Я сам, — негромко вздыхает Майки, — включи воду.

Блэк молча повинуется и отходит, ловко настраивая воду в душе той температуры, которая была бы комфортной им двоим. Старые трубы начинают свистеть. Но вода льется, что удача. Не отходя от душа, Блэк снимает джинсовку, кидая ее на закрытую крышку унитаза, а следом стягивает футболку и джинсы.

Майки более медлителен, ну, или он был слишком увлечен наблюдением за чужой спиной, отчего только-только успевает расстегнуть пуговицу и ширинку, когда к нему возращает свое внимание панк.

— Ты как моя бабушка, — по-доброму закатывает глаза Блэк, стягивая с Майки его джинсы.

У Майки вертится на языке что-то на подобие «ты тоже занимался с ней в душе…». Но Майк уверен, что это было бы слишком неуместно и глупо, отчего закусывает язык и предпочитает промолчать, поднимая поочередно ноги, когда джинсы оказываются на его щиколотках.

— Знаешь, обычно тебя раздеваю я, — Майки смотрит на рельефный пресс, не хотя поднимать взгляда на чужое лицо. Хотя Майк уверен, что у него самого лицо уже все красное, он склонен к румянцу.

Блэк проводит рукой по его груди, Майк вздрагивает.

— Не было такого.

— Было, раз шесть, когда ты приползал вдрызг пьяным, — Майк вскидывает головой, припоминая те не самые лучшие моменты. А потом он резко закрывает глаза, закусывая щеку, только чтобы сдержать вырывающиеся изо рта «похабные» ноты.

Блэк усмехается и продолжает играться, как щеночек, с маленьким, как ягодка брусники, соском Майка. Панк наклоняется ближе к подростку, одновременно кладя вторую свободную руку на плоский живот. Майк сильнее закусывает губу, вздыхая.

— Хей, может в душ? Мне холодно.

— Как по мне, ты красный как рак.

И все же Блэк тащит его в душ.

Это не самый чистый и приятно пахнущий душ, да и ванная. Ну и вообще, все это здание — не самое подходящее место для «таких» игр, но у них все равно уже нет других вариантов. Да и когда хочется — плевать где.

Майки встает под теплые струи, что совсем малость горячее идеальной температуры. Блэк пристраивается рядом. Душ маленький даже без жалкой шторки, поэтому Майки ощущает всем телом, насколько тело парня — его парня — горячее воды из крана.

Руки Блэка обвивают его, они, как змейки, ползают по его груди, играются с сосками и спускаются непозволительно низко. Майк пытается следить за своим дыханием какое-то время, но постоянные поцелуи и терзания его шеи, губ, ключиц, просто показывают фак попыткам Майки совладать с его дыханием. Вода стекает по плечам и спине согревая, пока Блэк так горячо согревает Майки спереди.

В какой-то момент Майки разворачивают спиной. Он не сопротивляется и блаженно вздыхает, когда прижимается лбом к прохладной кафельной плитке. Что-то теплое и твердое скользит по ягодицам Майки, подросток вздрагивает, сжимая руки, которыми держался за стену, в кулаки. Опуская одну руку вниз и пытаясь посодействовать, нащупать… Майки прерывают, перехватывая его руку и отводя за спину, оставляя в этом положении. С рукой за спиной неудобно, Майки приходится сильнее прогнуться в спине. Он совсем не знает, что ему делать, куда себя деть, ему жарко, его сердце громко и быстро стучит в его груди.

— Не нужно. Просто расслабься.

И Майки слушается. Слушается, ибо крышу сносит от этого голоса. От пара, заполнившего ванную, и нехватки свежего воздуха просто кружится голова. Хочется запечатлеть в памяти каждое мгновение, каждое прикосновение. Майк впитывает все, что испытывает, как губка, боясь что-то упустить.

Блэк темно и сладко терзает его шею, его пальцы гуляют по животу Майки. Рука Блэка спускается ниже и обхватывает член, набухший от возбуждения. Чуть грубая и мозолистая от уличной жизни кожа рук ласкает и ходит вверх-вниз, а Майки, кажется, совсем забывает, что такое дышать. Поворачивая голову набок и теперь прижимаясь к холодной стене щекой, Майки приоткрывает рот. Вздохи срываются на тихие стоны, которые не удается сдержать. Блэка эти мяукающие стоны только больше раззадоривают.

— Пожалуйста… — просит Майк. Его взгляд уже расфокусирован, а член болезненно набухший.

Блэк отпускает его руку, которую держал за спиной, и хватает за загривок. Майк держится за кафель и поднимает голову к потолку, ближе прижимаясь к парню своим телом. Блэк мучительно медленно проходит пальцами по головке, играясь с ней, как с игрушкой, после обхватывая член Майки снова полностью рукой и начиная двигать ей быстрее и быстрее. Поцелуи и укусы в шею, обжигающе горячие прикосновения и стоны Майки. Майки кончает на кафель, а теплая вода сразу смывает следы спермы со стены. Хочется упасть и засмеяться, но Майки этого не позволяют, разворачивая и впиваясь в губы. Томно и нежно. Требовательно и безнадежно пленительно. От нехватки дыхания Блэк прерывает поцелуй, но не отстраняется, продолжая тяжело дышать в чужие губы.

— Я помешан на тебе, — произносит Блэк неожиданно откровенно.

И Майк верит.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…