Айзава хотел, чтобы они отправились в поселение драконов.

Это было целью молодых драконов еще в самом начале, как он объяснил. Группа из четырех человек должна была найти владельца Всемогущего, когда наступил первый день исполнения пророчества некоего Странника, и тайно, аккуратно доставить его или ее к остальному народу драконов. Конечно, они решили основательно срезать путь — не отправляться туда, а сразу небольшой ударной группой избавиться от угрозы. То, что у них все получилось, и никто не умер, стало едва ли не чудом. Убийство Все-За-Одного было давней надеждой на спокойствие и мир в глазах всего народа драконов.

Однако, несмотря на исполнение пророчества, мужчина все равно настаивал на отправлении в главное поселение, где вырос тот же Бакуго со своими друзьями. Где были старейшины драконов. Где героя пророчества в лице самой Мидории ожидали почести и радость, едва ли не поклонение.

Ребята тихо обсуждали это.

Сама девушка лишь слушала их, перебирая пальцами в нервной, казалось бы давно исчезнувшей привычке. Раньше, еще на первом году обучения в академии, их научили делать разминку для пальцев, чтобы руки, главный инструмент людей искусства, не страдали. Можно рисовать и создавать что-то самыми отвратительными по качеству материалами, но превратить их в шедевр без рук? Практически невозможно. Были, конечно, странные практики в человеческой истории, но... руки слишком важны, особенно для художников.

Думать о том, чтобы отложить свою цель, практически не получалось. Ей нужно в столицу, в общественную библиотеку, чтобы узнать этот мир лучше на первое время и найти способ вернуться — в последствии. Где-то там, очень далеко, ждет, надеясь и плача, ее мама. Разве Мидория может подвести ее? Разве может заставить страдать еще больше только из-за эгоистичного желания отпраздновать с драконами избавление мира от ходячего ужаса в лице предателя и убийцы?

Дракон на ее спине, что удивительно, молчит. Он даже не рычит в ее голове, будто бы сам не может решить, что будет правильно для нее. С одной стороны, он — символ связи с другим, настоящим драконом, сидящим справа от нее. С другой — искреннее желание самой девушки вернуться домой, даже если это подобие соулмейтов соблазняет остаться здесь навсегда, влюбиться и прожить счастливые десятилетия, если не столетия (Каминари как-то шепотом рассказал, что драконы делятся своим долгожительством с Парами).

Изуку... просто хотела домой.

Она устала.

Честное слово, в первые дни и даже недели своего путешествия она старалась улыбаться, изучать новый мир, пусть и с некоторой осторожностью. Помогать людям и другим существам. Наслаждаться отдыхом на природе. Набираться вдохновения, которое можно было бы после выразить в картинах. Не думать о том, как, наверное, страдает ее мама одна, придя домой с работы и не застав исчезнувшую дочь. Искать выход и способ вернуться.

Но после сражения, после убийства... То, как Айзава настаивает на своем, как тихо переговариваются Урарака и Иида, как скалится, сидя рядом, Бакуго — все это ставит ее в неудобное положение. Она просто хочет вернуться домой, к привычным ей новостям о сражениях героев и злодеев, к своим картинам, к своей семье. Ее не волнует связь с драконом, сидящим рядом, потому что всю жизнь она считала татуировку чем-то иным, чем-то меньшим. Ответственность за эту связь, которая давит ей на плечи, кажется... излишней.

«Любое твое решение будет правильным, юная Мидория. Просто следуй желаниям своего сердца.»

— Нет.

Изуку даже не сразу замечает, что все замолкли из-за ее единственного слова. Она сжимает переносицу пальцами и тихо вздыхает. Вся эта магическая, фентезийная история — просто не для нее. Как много школьниц и школьников желают оказаться призванными в другой мир? Стать героями, заслужить славу, собрать так называемый гарем из красавиц или красавцев... Это просто не для нее. Мидория — обычная художница, что еще учится воссоздавать мир таким, как она его видит, в своих картинах.

— Послушайте, господин Айзава, я согласилась помочь ребятам в этом сражении, потому что это было правильно. Потому что я просто не могла пройти мимо того, что люди в опасности, как не могла оставить Бакуго истекать кровью в пещере или уйти, услышав звуки сражения Ииды и Урараки с разбойниками, — девушка зарывается в свои волосы и зачесывает их назад с откровенно уставшим видом, — Это было сделано не из-за пророчества или почестей, а потому что я могла это сделать. Празднования на этот счет меня не касаются никоимОно действительно пишется слитно, я сам удивился образом. К тому же, у меня есть своя цель — мне нужно в столицу.

Айзава какое-то время молча рассматривает ее после этих слов и складывает руки на груди. Отчего-то Мидории кажется разочарование в его глазах, пока он молчит.

— Собираешься принести меч королю ради награды?

— Нет?.. — она удивленно отвечает на автомате, прежде чем недоуменно моргает. Королю? Зачем королю Всемогущий? Да и с чего бы ей относить его какому-то королю? Меч сам сказал, когда она капала кровью на рукоять, что принадлежит ей и только ей, пока она жива, — Что?

— Ах, это давняя история, — Урарака аккуратно вмешивается в разговор и улыбается, — Ты ее не знаешь, скорее всего. Я сама узнала ее со слов своей наставницы, Исцеляющей Ведьмы. Лет двадцать назад, когда нынешний король только взошел на свой престол, меч Всемогущего Героя хранился у королевской семьи после его смерти, — в голове Всемогущий согласно гудит, и перед глазами почему-то появляется образ забитой драгоценностями, деньгами, красивым оружием и магическими инструментами комнаты, а после — молодого мужчины с излишне горделивым выражением лица, — Однако вскоре после этого по всему королевству пролетела молва, что меч был похищен. Любому жителю за достоверную информацию, которую тщательно проверяли, было обещано десять золотых. Любому, кто вернет настоящий меч, были обещалы золотые горы, почет и титул с землями. Меч до сих пор разыскивают те, кто хотят нажиться на его возвращении.

Эту историю Изуку выслушивает внимательно, пусть и кажется, что она рассеяна, почти не внимает словам ведьмы. Пальцы сами собой находят браслет меча и потирают его, пока она обдумывает то, что увидела и услышала. Теперь становится понятно, почему за Странником, когда он оставил меч в деревушке, охотились. Был ли он тем же Странником, что оставил драконам пророчество? Скорее всего. Тогда это бы объясняло, откуда он знал, что Мидория появится в их мире, именно в той деревне и именно в это время. Наличие пророков в мире удивляет ее меньше, чем драконы — в голове сразу всплывает Сэр Ночноглаз, один из героев, и его причуда.

— Я не собираюсь отдавать меч королю, — девушка качает головой, все еще задумчивая, но меньше, чем во время истории. — В столице находится самая обширная и, что самое главное, общедоступная всем библиотека, поэтому я туда направляюсь. Если Бакуго необходимо вернуться и отчитаться вашим старейшинам, мы можем разойтись здесь — он и так сильно помог мне в пути, этого достаточно, чтобы закрыть долг за помощь. Я могу добраться до столицы только вместе с Ураракой и Иидой.

Справа от нее Каччан что-то недовольно шипит, что-то очень похожее на "этого недостаточно" и "не тебе решать, глупая Деку", но Изуку его с легкостью игнорирует. Ее внимание сосредоточено на задумавшемся Айзаве, как на более вышестоящем, чем группа драконов и человека. Все же именно мужчина должен решать, что делать представителям другой страны, по сути, а не сама "ударная группа".

— ...хорошо, — он наконец-то принимает решение и кивает, оглядывая всю группу, — Я понимаю подобное стремление. Поскольку эти проблемные дети должны были обеспечивать вашу безопасность по пути к старейшинам, они будут это делать и сейчас — как во время путешествия в столицу, так и позже. В наказание. Если не найдете то, что ищете, в библиотеке столицы, так и в ином случае драконы будут рады приветствовать вас на своей земле, — Айзава кивает вновь, и Изуку благодарно ему улыбается. Возможно, это не то решение, которое мужчина считает лучшим, но это компромисс, уважающий ее собственные цели и стремления. После этого он вновь переводит взгляд на "ударную группу". — Я вернусь к старейшинам и доложу им обо всем случившемся. После вашего возвращения, всех вас будет ждать выволочка и, возможно, более серьезное наказание, но пока вы относительно свободны.

Ребята издают согласные звуки, хотя Серо и Каминари выглядят понуро. Мина рядом с ними только посмеивается и "заговорщицким" громким шепотом делится, что наказания обычно заключаются либо в том, чтобы месяцами тратить все время на сбор трав, либо в том, чтобы следить с маленькими дракончиками, которые уж слишком гиперактивны. Это вызывает у Мидории тихий, искренний смех. Дети в ее мире, особенно пробудив причуды, тоже довольно активны и непослушны — или даже разрушительны, — так что она может понять парочку из дракона и человека.

Почему-то ей в этот момент представляется Каччан как ребенок — громкий, активный, обязательно со взрывной причудой. Весь из себя такой гордый и хвастливый карапуз. Из-за этого она отворачивается от подозрительно смотрящего на нее Бакуго, пряча улыбку за кулаком, хотя не может скрыть подрагивающие от смеха плечи.