И с этого момента Тсукури окончательно понял, что его Тоби… Он действительно силён, намного сильнее, нежели сам художник. Дейдара это признаёт.

      В его идеальном мире творится нечто наподобие творческого Хаоса. Ему действительно не к чему стремиться. Он живёт ради искусства, которое расцветает за секунду до того, как испариться навсегда.

      И вот, через мгновение, длинноволосый словно рывком вышел из сна. И ничего не понял. Абсолютно ничего. Как это произошло?

      — Мне не понравилось? Ведь там не было никого, — сказал Дейдара вслух. Да, может он немного эгоистичен и немного тщеславен… Стоп. Сейчас голубоглазого волновало совершенно другое.

      — Ты обязан теперь передо мной объясниться. Ты кто, нахер, такой?! — чуть ли не крича, вопил подросток, схватив Тоби за запястья, вцепившись в них.

      — Никого? Это твоё сознание построило этот мир. Может, стоит уже оглянуться вокруг и захотеть ткнуть в него кого-то ещё, кроме самого себя. Сасори… он умер сражаясь, как настоящий творец. Думаю, Сакура-тян стала бы прекрасной куклой в его руках, — он как нарочно уходил от темы, заговаривая зубы лестными ремарками о погибшем товарище. — Моё Генздюцу ещё не достаточно мощное, чтобы сделать твой мир идеальным.

      Обито отошёл назад, не обращая внимания на руки, вцепившиеся в него, и проговорил:

      — Я — Тоби. Всего лишь Тоби.

      Руки блондина прошли сквозь тело Обито из-за применённого им дзюцу.

      — Я боюсь, что не могу сказать тебе, кто я. Для тебя, как и для остальных, я Тоби.

      Из каждого слова сочится едкий сарказм — в разы более концентрированный, чем раньше. Убойная доза, чтобы достичь и мертвеца.

      — Хватит. Если ты это создаёшь, значит, у тебя свои проблемы, — Тоби и правда, как ребёнок, застрял в своём тринадцатилетнии с мёртвой Рин на руках. И судьба у него собачья — постоянно виться щенком, ожидая одобрения. На самом деле одобрения от Дейдары ему не нужно. Как и Тсукури в его лжи не нуждался.

      Техника работала наотлично, отчего парень бесился. Спасибо, что не Камуи.

      — Тоби-хуёби да долбоёби, — шипит юноша, отворачиваясь от тела, стоящего в комнате. Ему очень интересно, безумно, но он всем видом показывал своё безразличие. Теперь всё было вдвойне плохо.

      Вздохнул, и руки снова потянулись к телу напарника, разворачивая его к себе.

Обхватывая его плечи, заключая в объятия. Хватаясь за волосы, прислонился с глухим звуком из-за маски лбом ко лбу. Теперь было понятно, что маска, скорее всего, керамическая. Или из подобного материала.

      Потершись о лоб союзника, Обито не проронил ни слова, ведь надеялся, что Дейдара поймёт и так. Он позволил голубоглазому заглянуть в бездну внимательнее и увидеть свой алый глаз. Алый глаз, позволяющий погрузить в мир блаженства, который может стать наркотиком. А может, погрузить в мир страданий, пыточную. Из бездны вихря маски на творца смотрел шаринган.

      Неужели ещё один Учиха? Учиха же ведь?

      — Я знаю, что такое боль. Я, как никто другой, познал боль. И я всё что угодно отдал бы, чтобы не познавать её никогда в свой жизни, — прозвучал уже незнакомый, чуть хриплый голос Обито.

      Дейдара ответил на объятия, для него это было странно — ощущать с кем-то тактильную близость, особенно с тем, кого он считал идиотом и простофилей. Но ему сейчас это было просто необходимо. Он ощущал тепло напарника, чувствовал особенный запах, который заполнял его лёгкие и словно дурманил.

      И, может ли один момент всё испортить? Для блондина, да. Только не это. Он презирал всегда Учих, ненавидел обладателей чудо-генома, ведь… Им же всегда всё легче даётся?! Парень попытался оттолкнуть Учиху, но чужая крепкая хватка не позволила этого.

      И опять. Вдруг. Голос. Низкий и бархатный, с хрипотцой. От него у подрывника пошли мурашки. Тсукури был очарован им. В голосе проскакивали знакомые нотки. Это точно Обито? Руки невольно потянулись к маске, а на лице проступило удивление. Глаза по-детски расширились, а уста чуть приоткрылись. Он лишь поглаживал большими пальцами края маски, и от шока не мог связать и двух слов. Некогда дерзкий подросток сейчас был так беззащитен и невинен. Он был шокирован. Абсолютно.

      Дабы подросток мог устоять на ногах, его заставили попятиться и прижаться спиной к рабочему столу мастерской. Пламя свечи колыхнулось.

      Обито тоже медлил. Он не испытывал ничего подобного раньше. Но это выражение лица парнишки, его округлившиеся глаза, так напоминали юную невинную девушку, даже девочку. Рука коснулась его непослушной пряди волос и убрала за ухо челку.

      — Что тебя так напугало...? Ты словно увидел призрака.

      Тело всё больше наваливалось и прижималось к другому. Это больше было похоже на неожиданный для обоих порыв чувств. Так, что уже почти не можешь устоять, но всё равно каким-то чудом держишься.

      — Будешь и дальше так смотреть, я ведь могу и не сдержаться, — прошептал Обито.

      Он прислонился к столу, когда с губ Дейдары сорвался тихий, но такой томный стон. Юноша смотрел упрямо, исподлобья, буравя своими мерцающими и немного застывшими глазами.

      Как только Учиха приближался, тот сжимал плечи и отводил взгляд куда-то в угол комнаты, судорожно закусывая нижнюю губу. Пальцы всё так же продолжали лежать на маске. Порой он слегка сгибал фалангу пальца, словно ожидая разрешения, чтобы снять это украшение.

      Прежде резкий юноша, который огрызался на каждую фразу, что даже не ему бывала сказана, сейчас молчал. Только было слышно его учащенное сердцебиение и отрывистое, тихое дыхание, но и оно казалось безумно громким: эта словно интимная тишина, которая заставляла ещё сильнее смущаться, сводила с ума.

      — Тоби… — подал парень голос на выдохе, он уже задыхался от смущения и стыда.

      Однако, никто не думал отстраняться или сопротивляться. Раз нет отпора, то значит, что всё хорошо.

      Тоби снял одну из своих перчаток. Под ней была его родная кожа, не поврежденная. Рука коснулась плеча блондина, ощущая нежность кожи. Кисть скользнула выше, касаясь ладони, что застыла на его маске.

      Через мгновение другая рука приподняла маску. Губы сразу закрылись ладонью подрывника, касаясь её. У него самого был некий трепет, из-за которого он не мог впиться в тело юноши сразу же. Приходилось начинать с малого. Благо, даже тут есть рот. Да, привкус глины чуть выбивался, но ради того, чтобы увидеть это выражение лица, можно было и потерпеть.

      Тсукури ощущал уже приятно разливающееся по телу тепло, а следом по всему телу пронеслись горячие мурашки, а рука невольно соскользнула с маски на его шею.

      Для Дейдары это уже не первый поцелуй, именно с участием руки. Многие считали это противным, мерзким, но с Тоби… Что-то совсем другое. Он щурил глаза, сводил брови домиком, а свободной ладонью, тыльной стороной, прикрывал половину лица. Тсукури ну никак не хотел казаться слабым и показывать свою покорность в данном положении, хотя всё равно были слышны сдавленные стоны. Во-первых, чтобы не услышали остальные, а во-вторых… Чтобы не услышал Тоби.

      Дейдара приблизился к лицу напарника и отвёл того за подбородок от своей ладони, накрывая своими губами чужие, чуть подминая их. Поцелуй был робкий, неуверенный, но внутри всё порхало. Опять же, это не первый поцелуй, но прямо сейчас он словно забыл все предыдущие и не знал, что делать.

      Ну что за нежности? Такая милая картина. Обито просто не может устоять, когда его вспыльчивый напарник был таким покорным. Напоминал крошечного котика.

      Через мгновение брюнет ответил на поцелуй, почти сразу углубляя его. Напирая, он сплетал с ним языки в неспешном танце. Руки начали гулять по телу юноши и прижимать того к себе.

      Действительно милая картина. Даже забавно наблюдать за переменой характера. А ведь всё начиналось со скорби бывшего напарника. Хорошо вспоминали Данну.

      Дейдара пытался продлить нежное лобызание, насколько это возможно. Он стонал в поцелуй, судорожно пытался дышать, лишь бы не разрывать касания губ. Словно это последнее действие, словно больше такого не повторится.

      Но всё же, им пришлось прерваться, и вот уже тонкая струйка слюны — единственное, что связало их уста. Юноша не стал больше дожидаться и снял маску. Он будто попробовал самый сильный наркотик, который существовал на свете. Его затягивало с головой в эту гамму эмоций и ощущений, которые он испытывал сейчас, лишь с ним терялась голова. Блондин закусил губу, смотря на умиротворенное спокойное лицо, и губы сами по себе растянулись в улыбке. Надо же, как быстро он менялся рядом с новым Тоби, и как всё сильнее и напористее росли его чувства.

      Чёрт, какой же брюнет красивый. Голубоглазый провёл по шрамам, где кожа была иная, более грубая, но это совершенно не смущало. Он оставил лёгкий поцелуй на извилистой стороне, осыпая каждый миллиметр всё новыми.

      — Тоби-сан...? — шептал подросток, жадно и неистово впиваясь в губы. Прислонившись к ключице мужчины, чтобы ЭТО возможно было скрыть. Прожигал кожу своим горячим дыханием, бережно оттягивал зубами до красноватого отпечатка, а позже зализывал, дабы ещё немного смягчить и без того несильное раздражение.

      По его коже проходились губами, оставляли красные следы. Его раздевали не только руками, но и буквально всем телом. Впервые он ощущал такое.

      Прилив бодрости и сил охватывал всё тело. Всё так горело, было так горячо. Обито, честное слово, сорвал бы с себя всё и с подростка тоже, но они были в логове. Тут могут быть лишние глаза. Нужно быть осторожным.

      Мужчина взялся за горло парня, отлипая от него и одновременно прижимая к стенке над столом, и прошептал:

      — Развязывай пояс, и побыстрее.

      Пальцы судорожно заплетались, блондин пытался выполнить указание, но, увы, бешеное волнение не позволяло даже спокойно вздохнуть. Ему тоже было горячо, хотелось облиться холодной водой, чтобы хоть так получить эффект отрезвления. Но это потом.

      — Так как тебя зовут, хм...? — проговорил Дейдара свою мысль вслух, но этого ни один из них не заметил. В голове всё запуталось в толстенный клубок, который нужно было срочно распутывать, иначе он замотается ещё сильнее. Но Тсукури позже получит ответы на свои вопросы.

      Пояс брюк он расстегнул, но стянуть их никак не мог. Стыдно. Очень. Запрокинул голову на несколько мгновений, потому что показалось, что так он сможет дышать ровнее, кислорода ухватит больше, но ошибся — его грудь продолжала судорожно вздыматься, стоило брюнету вновь его коснуться. И вместо того, чтобы искать успокоения, решил резковато двинуть своими бедрами, дабы пройтись по чужому паху и пропустить ещё один разряд тока и возбуждения.

      Мда, не думал он, что шаринган так сильно влияет на обычных смертных. Обычно они просто трясутся от страха, а тут… мальчишку прямо распирало от жажды.

      — Тише, тише… не суетись так, мы только начали.

      Обито отстранился от тела парня, отходя на шаг назад. Ухватившись за штаны парнишки, он потянул за них, стягивая и оставляя его голым. Теперь уже сложнее было спрятать возбуждение.

      Обито внимательно рассмотрел пах партнёра, после чего шаринган снова поднялся вверх.

      — Дейдара, раздвинь ноги пошире… а то ты словно и не хочешь всего этого. Давай, давай. Чего как школьница, — похлопал мужчина его по ляжке, снова располагаясь вплотную к нему, на этот раз угнездившись между ног. Наблюдать, как истекает подросток прямо на ткань штанов Учихи, было даже возбуждающе.

      — Может и мне показать себя? Хочешь… глянуть? — с этими словами он взял руку блондина и положил её на свой пах. Как удобно, когда у тебя рот прямо… под рукой.

      Неистово блестящий взор, вдруг, с какого-то угла поднялся на Учиху. Возбуждение оседало внизу живота и плескалось в глубине глаз, и захвативший его азарт с лёгкостью читался. Эта же рука ловко поднялась к пряжке ремня и, расстегнув, высвободила бугорок, уперевшийся в ткань боксеров, откинув их подальше. Начав водить ладонью по члену, мягко массируя, вскоре медленно проводя языком ладони по всей длине органа, а вскоре, раз за разом, он уже принялся погружаться в плен не совсем умелого рта. И куда же делась вся робость? Непонятно.

      — Хочу, — с коварной ухмылкой сказал Дей, специально медленно удовлетворяя мужчину, пытаясь при этом вывести его.