Тэён стоял перед большим зеркалом и рассматривал себя. Все вещи были уже уложены, Джемин пропадал где-то с Сыченом, но что-то не давало омеге покоя. Что-то такое неосязаемое, но очень тревожное, что заставляло все внутренности скручиваться от тревожного предвкушения. Вся неделя прошла в заботах, связанных с переездом. Сычен и Джемин всячески пытались поднять настроение старшему, но Тэён был глубоко в себе. Одна лишь встреча перевернула его мир вверх ногами, одна лишь фраза заставила задуматься о смысле жизни.

      — Минхо убили не Сейсен, — сказал Енхо, когда им, наконец, удалось встретиться в маленьком кафе на окраине, подальше от посторонних взглядов. — Я могу дать тебе стопроцентные гарантии, потому что я знаю всех оставшихся членов этой организации в лицо. Им бы и самим очень хотелось узнать, кто прикрывается их именем.

      — Ты… — растерялся Тэён. — Ты связан с ними?

      — Скажем так, — почесал переносицу Енхо. — Я сочувствующая сторона. Знаешь, ещё пятнадцать лет назад имя Сейсен вызывало страх и трепет, но сегодня… Сегодня это всего лишь несколько человек, что жаждут справедливости. Эти люди в своё время лишились всего, и только чудом им удалось сохранить свою жизнь. Они не стремятся к власти, им важно, чтобы имена их отцов не связывали со столь позорными преступлениями.

      Много лет назад министр внутренних дел, господин Ким Минджун, и его супруг, начальник полицейского управления Ли Чунхо пообещали населению, что Сейсен похоронена навсегда, что весь этот ужас был сожжен в старинных катакомбах леса за городом, что все виновные арестованы и предстали перед справедливым судом. Вот только предателя среди своих они не заметили.

      Я был в том лесу. Я помню, как горели наработки великого человека. Да, я не побоюсь этого слова, Лидер Сейсен был великим, но безумным от горя человеком. Он решил, что его месть за любимого — это единственное правое дело. Решил, что весь мир виноват в том, что пятеро пьяных бет до смерти замучили его мужа. Он изобрёл поистине незаменимое и нужное средство для борьбы, и направь его в нужное русло, все могло бы быть совсем по-другому.

      — Он изобрел наркотик! — вспылил Тэён. — Сейчас ты оправдываешь человека, что принёс для этого мира смерть!

      — «Лекарство против страха» могло, действительно, стать лекарством, Тэён. Лекарством для таких как ты, для тех, кого мучает боль после потери единственного важного человека. Но, попав не в те руки, оно превратилось в оружие. Я не оправдываю Лидера. Его преступления были ужасными, но, Тэён, задумайся, что бы могло произойти в мире, если бы не те пьяные беты. Это был бы переворот в медицине и науке. Учёные, собранные под крылом Сейсен, были по истине сильными людьми, и посмотри что с ними сделали? Их всех истребили как не нужный мусор, присваивая себе их заслуги, даже не выяснив в каком направлении необходимо использовать эти разработки.

      Лидер Сейсен, действительно, был помешан на своём муже. В той сгоревшей, почти дотла, землянке было множество его фотографий, огонь практически ничего не оставил. Нас послали туда для устранения последствий пожара, для того, чтобы убедиться в том, что все наработки Сейсен исчезли. Нас было двое, я и мой напарник, мы закрывались от пронизывающего насквозь запаха гари, глаза щипало, но мы шли вперед. Пещера сама по себе была продолжением старинного склепа и вызывала жуткие ощущения. Я хоть и пытался казаться бесстрашным, но все же трусливо вжимал голову в плечи. Эта была моя первая масштабная операция в рядах правоохранительных органов. Сожжено было практически всё. У самого входа в старинный зал я услышал крик, мой напарник лежал на полу, прижимая к себе руку.

      — Змеи, — кричал он. — Тут кругом змеи!

      Увидев рану на его руке, я принялся тут же оказывать первую помощь, в тот момент в моей голове не было никаких мыслей. Цель была одна — спасти жизнь человеку, даже если этого человека я недолюбливал. Я высосал яд и, подхватив парня на руки, побежал наверх, где нас ждал отряд медиков. Отдав напарника в надежные руки, я как последний трус, вместо того, чтобы вернуться, отрапортовал начальству, что тайник обследован и ничего уцелевшего не обнаружено. Мне поверили, а теперь, спустя столько лет, когда при мне снова и снова повторяют имя Сейсен, меня мучает совесть, а в голову начинают закрадываться вопросы, о которых тогда, напуганный столь резким нападением, я и не вспомнил.

      — Откуда могли взяться змеи в сожженном дотла помещении? — спросил Тэён.

      — Это, и многое другое, — кивнул Енхо. — Почему я их не видел? Почему операцию так быстро свернули и почему после её проведения мой напарник так быстро начал продвигаться по карьерной лестнице, а я застрял среди следователей на многие годы?

      — Ты думаешь, что тот человек воспользовался ситуацией? Думаешь, что верховное руководство было с ним заодно?

      — Нет, министра и начальника управления я ни в чём не обвиняю. Они честные люди, и если ты помнишь, сложили свои полномочия буквально через пять лет после тех событий, исчезая с всеобщего обозрения.

      — Вынудили? — спросил Тэён.

      — Припугнули, — кивнул Со. — Но в то время я не задумывался об этом, вся моя ненависть была направлена на человека, что не просто помешал моей карьере, он отнял у меня всё. Ли Енмин стал для меня врагом номер один, но в то же время он стал тем, к кому подступиться самостоятельно, я не имел возможности.

      — Министр…

      — Да, тем самым напарником был Ли Енмин, нынешний министр внутренних дел. И если бы дело касалось работы, то я бы, возможно, всё забыл, но он отнял у меня намного больше. По его вине я чуть не лишился брата, который мне был очень дорог, а ещё он забрал у меня любимого, он… Он женился на моём омеге, понимаешь?! Он вырвал из меня сердце, и этого я ему никогда не прощу.

      Тэён ошарашено хлопал глазами, глядя на то, какой ненавистью сверкают глаза Со, видя, как сильно старший сжимает кулаки и прикусывает губы. Омега даже представить себе не мог, что когда-нибудь сможет увидеть своего друга в таком состоянии.

      Со Енхо вошел в их дом около десяти лет назад, широко улыбаясь и весело шутя. Тэён знал его как балагура, который постоянно подтрунивал над мужем. Енхо никогда не унывал, и даже нельзя было предположить, что у него в сердце была такая дыра. Енхо поддерживал Тэёна, когда Минхо не стало, и сейчас он был единственным звеном, что связывало его с прошлым.

      — Но когда мы были у министра, он даже не намекнул, что знаком с тобой, — заметил Тэён, делая глоток крепкого чая.

      — У сильных мира сего память коротка, особенно если сменить имя и немного подправить свой имидж. Енмин не знал Со Енхо, у него на пути стоял Джонни Со, от которого он избавился, как от лишней пыли на ботинках. Он отправил Джонни Со в самую отдаленную глубинку, даже не подозревая, что однажды он вернётся, чтобы припомнить ему старый должок. После того, как Минхён встал на ноги, в пригороде меня больше ничего не держало, я подал прошение о переводе, и, глядя на мои заслуги, местные власти пошли мне на уступки, так я и оказался рядом с Минхо. Мы с братом начали постепенно обустраиваться. Все было прекрасно, пока однажды я не обнаружил своего напарника, своего друга мертвым.

      Тэён слегка поежился.

      — Прости, если тебе неприятна эта тема, я не буду продолжать.

      — Нет, всё нормально, — покачал головой Ли. — Я уже почти научился жить с этим.

      — Ну так вот, — кивнул Со, но всё же с тревогой поглядывая на младшего. — Когда установили причину смерти, я сперва опешил. Реакцией многих в тот день было: «Не может быть!», но случаи повторились. «Лекарство против страха» прочно вошло в привычный расклад жизни местной молодёжи. Они бежали от себя, ища новых ощущений, и кто-то с желанием предоставлял им решение проблемы. Упоминание Сейсен зародило среди населения новые страхи, но в моей голове снова и снова было лишь одно: «Я был там, я видел, что ничего не осталось».

      Однажды, когда я напивался в баре, ко мне подошёл парень. На вид ему было не больше двадцати. В чёрных, как смоль волосах переливались блики света. Он опустился рядом и что-то себе заказал, а я невольно наблюдал за движением его длинных пальцев, которыми он протянул бармену кредитную карту. Когда передо мной поставили полный стан виски, я опешил.

      — Я этого не заказывал, — сорвалось с губ.

      — Это от меня, господин Со, — сказал мальчишка с лёгким акцентом, растянув губы в приятной улыбке. — Есть разговор.

      — Кто вы? — спросил я, принюхиваясь к напитку.

      Он засмеялся, глядя на меня, а потом сделал глоток из своего стакана.

      — Мне незачем вас травить, — сказал он. — Если бы мы хотели от вас избавиться, то действовали бы более гуманно. Пшик и всё.

      От этого его «Пшик» кровь застыла в жилах, а голова моментально прояснилась.

      — Вы не ответили на мой вопрос, — хмуро сказал я, продолжая разглядывать собеседника. Омега, а это был явно омега, судя по ненавязчивому запаху, лишь покачал головой.

      — Знаете, иногда лучше чего-то не знать, чтобы сохранить свою жизнь.

      — Вы мне угрожаете? — почти прорычал я.

      — Упаси Боже, — усмехнулся омега. — Вы видите, что я пришёл к вам один, я без оружия, мы в довольно людном месте, к тому же я предложил вам всего лишь поговорить.

      Мальчишка снова сделал глоток из своего стакана и скользнул по мне взглядом своих чёрных глаз.

      — Говорите, — сказал я, сдаваясь, ведь понимал, что чем дольше я буду тянуть, тем меньше информации я получу.

      — Для начала я бы хотел сказать, что мы тоже очень опечалены новостью о смерти господина Минхо. Он был очень смелым человеком, раз не смотря на наши предупреждения продолжил своё расследование.

      Я подскочил на месте, чувствуя, как закипает ярость внутри. Этот мальчишка смеет говорить о Минхо?

      — Сядьте! — серьезный и холодный голос пробрал до мурашек. Я поразился сам себе, ведь ни на кого я ещё так не реагировал, даже не смотря на то, что передо мной, во-первых, был омега, а, во-вторых, он был младше меня, этому голосу хотелось подчиниться.

      Я медленно опустился на стул, продолжая сверлить парня яростным взглядом.

      — Вот так-то лучше. Я бы посоветовал вам внимательнее слушать то, что я скажу. Мы много разговаривали с господином На, но он решил всё сделать по своему. Надеюсь, что вы не будете повторять его ошибок, нам не хотелось бы потерять ещё кого-то.

      — Как мило с вашей стороны, — усмехнулся я, хоть напряжение по-прежнему меня не оставляло. — Итак, я могу задавать вопросы?

      — Сначала я расскажу всё, что мне известно, а затем отвечу на любой ваш вопрос, идет?

      Я кивнул, он снова улыбнулся.

      — Итак, моё имя вам ничего не скажет, поэтому давайте договоримся, если что-то вдруг вас заинтересует, то обращайтесь ко мне просто Винвин.

      — Что за собачья кличка? — хмыкнул я.

      — У каждого есть право выбора, ведь так, Джонни Со?

      — О, Вы, как я погляжу, серьезно настроены.

      — Конечно, особенно учитывая то, что нашим именем кто-то прикрывает столь масштабное истребление населения.

      Внутри всё похолодело, было только одно имя, что тогда упоминалось чаще всего, и мне, признаться честно, в миг стало не очень комфортно.

      — Сейсен? — спросил я.

      Мальчишка заозирался по сторонам, а потом шикнул на меня.

      — Не думал, что столь опытный полицейский будет привлекать к себе внимание таким глупым способом. Вам же известно, что любое упоминание этой организации в общественных местах может вызвать панику. Неужели вам хочется разбираться с её последствиями?

      Я отвел взгляд, понимая, что сам себя едва не подставил. Мальчишка лишь засмеялся.

      — Итак, ну начнем с того, что вы правы, то имя, что вы упомянули объединяло наших родителей. И не знаю имеем ли мы право именовать себя так же, потому что всё же та идеология, которую проповедовала данная организация нам, оставшимся в живых, совсем не близка. Мы живём по своим законам, и главным из них является закон чести. Наши родители отдали свои жизни за то, чтобы наследие Сейсен никогда больше не вмешивалась в судьбы людей. Но то, что происходит сейчас, заставило нас, тех, кто хотел мирной жизни, взяться за оружие. Кто-то упорно навязывает населению мысль о возрождении их кошмара, и нам слишком больно видеть то, как имя наших отцов снова сравнивают с грязью.

      Я смотрел на него очень внимательно, изучая интонации и манеру поведения. Парень был спокоен, но говорил он о том, что его, действительно, волновало.

      — Я предложил Минхо-ши сотрудничество, он не поверил мне, решил всё проверить сам и поплатился. Сейчас, зная то, что информация, которую нам удалось выяснить, всколыхнет в вас, возможно, давно забытые чувства, я хочу сперва взять с вас слово о полном неразглашении и возможных последствиях в случае невыполнения этого соглашения.

      — Почему я должен вам верить? — спросил я, глядя прямо на него. — Вокруг меня всегда было множество змей, что снова и снова использовали меня, пользуясь широтой моей души. Откуда мне знать, что вы не одна из них?

      — Змеи — древний символ Сейсен. Змеи всегда охраняли тайны, а теперь подумайте, змеи ли окружали вас всё это время? Крысы! Другого определения я им подобрать не могу.

      Я внимательно посмотрел на собеседника, что с любопытством рассматривал меня. Его выражение лица говорило о том, что он задал мне какую-то загадку, а теперь ждал от меня её решения.

      — Змеи, — повторил я, видя, как на лице мальчишки расцветает улыбка. — В тот день на Енмина напала змея. В том месте, где была змея был очередной тайник, не тронутый огнем, и Енмин полез туда, зная, что даже если его укусят моё благородство не даст ему погибнуть. Вы хотите сказать он…

      — Он забрал бумаги из тайника, вот только мы до последнего не уверены в том была ли эта его собственная инициатива или его кто-то надоумил. В то время многие порадовались бы секретам Сейсен, учитывая то, что она была на последнем издыхании.

      — Но если он завладел архивами ещё тогда, то почему на то, чтобы начать действовать ему понадобилось столько времени? Для «возрождения» Сейсен ему понадобилось почти десять лет?

      — Ну, во-первых, остались лишь архивы, записи и документы и никаких образцов, то есть, возможно, им пришлось начинать всё с нуля. Лаборатория, учёные, эксперименты. Во-вторых, где-то ещё были те, кто мог помешать, нарушить планы, поэтому взялись за истребление тех, кто что-либо знал. Начались массовые аресты, убийства и гонения. Уничтожали всех, кто имел хоть какое-либо отношения к прошлому Сейсен. Чудом удалось уберечь ни в чём не повинных детей, что даже не подозревали, какое бремя на себе несли их родители. К тому же были те, кто разорвали свои связи с семьями только для того, чтобы обезопасить их. Убедившись, что никого, действительно, не осталось, те люди начали действовать, распространяя смерть среди молодёжи. Мы пытались бороться, но нас было меньше, и вот теперь имена наших отцов снова вмешены в кровавую битву, и нет им спокойствия там, где бы они не были.

      — Вы считаете, что Енмин пешка?

      — Мы ничего не можем утверждать конкретно, — пожал плечами Винвин. — Вот только кто-то явно помог ему подняться по служебной лестнице, а это похоже на плату за некую услугу. Я говорил Минхо-ши, что мы должны объединить то, что нам удалось узнать и действовать сообща, но он решил, что ему не по статусу связываться с потомками террористов. Мы не успели. Был отдан приказ о его уничтожении.

      — Куда же он залез, что этот приказ был отдан столь стремительно?

      — Он встретился с Минджуном-ши и Чунхо-ши, пытаясь выяснить, почему они так стремительно покинули свои посты. После его визита на их дом было совершено нападение, нам чудом удалось переправить их заграницу. Все участники тех событий в один голос говорят, что готовы помочь, но мы не можем так рисковать, если дело касается спокойствия тех, кто свою войну уже прошли. Мы решили, что справимся своими силами, вот только эта паутина разрастается всё сильнее, затягивая всё новые и новые жертвы.

      — И что вы предлагаете мне?

      — Сотрудничество, — пожал плечами омега. — Мы будем делиться информацией до тех пор, пока не появится повод нанести первый удар.

      — Мы? — спросил я с иронией, разглядывая омегу. — И сколько вас таких отчаянных?

      — Ты прав, не много. Но ведь одной маленькой мышке дано заставить слона паниковать.

      Я задумался, согласившись на предложение парня, я убивал сразу двух зайцев: получал возможность отомстить и надежную защиту. Ведь даже не смотря на то, что он сказал, что их не так много, в них чувствовалась сила.

      — Хорошо, я согласен, — сказал я. — Что я должен делать?

      — Убедить Тэёна-ши в том, что полиция сама разберётся в деле его мужа, попросить не вмешиваться в расследование и тем более, не привлекать к себе лишнее внимание. Вы же понимаете, что активные действия со стороны господина Ли могут заставить нашего противника действовать. Нам не хотелось бы потерять его. Нам не хотелось бы, чтобы его сын рос сиротой.

      Я понимал Винвина, а ещё в его голосе чувствовалась какая-то тоска, от которой всё холодело в груди. Знаешь, в тот момент мне почему-то показалось, что ты был очень сильно дорог этому омеге, и его просьба больше несла в себе личного, чем касающегося дела.

      Заметив мой пристальный взгляд, он улыбнулся.

      — Держите, — протянул он мне номер телефона. — Звоните в любое время, а теперь думаю, мне пора. Ваш счет оплачен, поэтому можете не беспокоиться. И да, один человек очень жаждет встретиться с вами, поэтому не смею вас больше задерживать.

      Он кивнул мне и повернулся к выходу, а я застыл, увидев, как он слегка похлопал по плечу человека, которого я не ожидал там увидеть. Кровь закипела внутри, ярость заполнила сознание, я вскочил на месте и развернулся, направляясь к выходу.

      — Ты даже не хочешь со мной поговорить? — донеслось мне в след, голосом, который я пытался столько лет забыть. — Не хочешь выслушать что я тебе скажу?

      — А что ты мне можешь сказать? — спросил я, оборачиваясь и глядя в такие родные глаза, что сейчас причиняли мне невыносимую боль.

      — Я люблю тебя, Со Енхо!

      — Врёшь! Ты все врёшь! Если бы любил, то не стал бы его мужем. Прости, у меня нет времени на разговоры!

      Я вылетел из кафе, даже не замечая, как трясутся мои руки, а по щекам текут слёзы. Никогда не думал, что смогу вот так просто расплакаться, но этот омега рушил весь мой привычный мир. Я, действительно, любил этого человека больше жизни. И только оказавшись от того места как можно дальше, я подумал, что раз Юта пришел с Винвином, значит, и он имел отношение к той организации, что пару минут назад завербовала меня. А значит, Юта пошел против Енмина, значит, Юта был в большой опасности, вот только обида от предательства была сильнее меня.

      Все это время я обменивался информацией с Винвином, как я узнал позже, у этого мальчишки есть вздорный брат, которого, как оказалось, я тоже знаю слишком давно. Лукас не многое мне объяснил, но стало понятнее, почему они не могут смириться и уйти в тень. Их лидер, что когда-то первым ступил на тропу войны, пожертвовал своей жизнью, чтобы узнать мотивы тех людей, что прикрывают себя столь известным именем, и как не банально бы звучало, эта цель — власть.

      До сих пор нам не удалось выяснить, кто стоит за Енмином. У него тоже много власти, но есть кто-то более могущественный, след ведет куда-то заграницу. Видимо кто-то оттуда хочет прибрать нашу страну к рукам, и действует давно проверенным способом, запугивая население до смерти. Уничтожая сильных, и заманивая слабых в ловушки.

      Твой муж, Тэён, видимо, коснулся этой верхушки, и поплатился за это, но я очень прошу тебя не вмешиваться в это и дать более сильному союзнику разыграть эту партию.

      Тэён задумчиво смотрел на друга, всё, что он рассказывал, медленно раскладывалось по полочкам. Да, Минхо ездил за границу за неделю до смерти, он говорил, что почти у цели, что у него есть козырь, о котором никто не знает, но что-то сделать он не успел.

      — И ещё, — неуверенно сказал Енхо. — Винвин рассказал, что люди, следившие за Минхо сообщают, что из своего последнего путешествия твой муж вернулся с ребёнком.

      Тэён поднял на друга непонимающий взгляд.

      — С самолета он сошёл держа за руку мальчишку лет тринадцати, что слишком доверчиво жался к нему. Что-то выяснить о ребенке в аэропорту не удалось. Минхо воспользовался правом на защиту свидетеля, вот только место положения этого малыша до сих пор остается нам неизвестным.

      — Я… Я ничего не знал. Минхо не рассказывал, — покачал головой Тэён. — Выходит…

      — Выходит, он привез свидетеля, но спрятал его так, что за все пять лет, прошедшие с его смерти, никто даже не понял об этом. Мы искали мальчика, но без каких-либо сведений о нём мы бессильны. Остались лишь несколько нечётких фото с камер наблюдения.

      Енхо положил перед омегой несколько фото, на которых его муж, действительно, вёл за руку малыша, что прижимал к себе плюшевого мумий тролля. На одном из фото Минхо опустился рядом с мальчиком на корточки и что-то говорил. Обычно, он поступал так, когда Джемин чего-то боялся. Тэён внимательно разглядывал мальчишку, лица его было практически не видно, по его виду можно было сказать, что мальчик ухожен, на нём опрятная одежда и слегка потрепанные кроссовки.

      — Тебе ничего не кажется подозрительным? — спросил Енхо.

      — Мальчик доверяет Минхо, словно они знакомы не один день, — сказал Тэён.

      — Вот именно, а у Мина никогда не проскальзывало имя ни одного ребенка кроме Джемина.

      — И если он привёз этого ребенка сюда в качестве свидетеля, то где его родители? Как они могли отпустить такого маленького малыша в другую страну одного?

      — Вопросов много, а ответа ни одного. Минхо решил сделать всё по-своему, но в итоге запутал всё ещё сильнее.

      — И что вы хотите от меня? Дело Минхо снова закрыли, меня и вовсе отослали в Академию…

      И тут Тэёна осенило, директором Академии, в которой ему предстояло работать, был Накамото Юта — муж нынешнего министра и их главного врага Ли Енмина, человек, которого безгранично любил и ненавидел Со Енхо, человек, связанный с Сейсен. Видимо правильно растолковав выражение лица собеседника, Енхо продолжил.

      — Юта предлагает объединить усилия. Он, как глава столь крупного учебного заведения, имеет доступ к базе данных всех учебных заведений страны. Сейчас мальчику не больше восемнадцати, а значит, он не может как-то дальше существовать незаметно. Юта предлагает направить все силы на поиски ребёнка хотя бы по имеющимся внешним признакам. Не знаю, успел ли Минхо сделать что-то с документами мальчишки, но это хоть какой-то шанс найти того, кого лучший оперативник десятилетия привез в качестве свидетеля по грандиозному делу. Юта объяснит тебе всё при встрече.

      — Вы помирились? — сорвалось с губ Ли, прежде, чем он успел подумать, и видя как мрачнеет лицо старшего поспешил извиниться. — Прости, я лезу не в своё дело.

      — Все нормально, я вижу, что тебе не всё равно, просто… Я не готов об этом говорить. Да, я любил его больше жизни, но это было почти шестнадцать лет назад. Я попытался похоронить эту любовь. И теперь, думая о нём, я не знаю куда деваться от разрывающей меня на части боли. Я готов был сделать Юте предложение, но Енмин… Он оказался шустрее, их семьи были не против, а Юта… Он не стал сопротивляться, и уже через месяца два пара объявила, что ждёт ребёнка. Я… Я был в бешенстве, я думал, что он хоть немного посопротивляется для приличия, но этот удар был больнее всех. Мысли о том, что он прыгнул в койку к моему вечному врагу буквально сразу же после того, как я успел разомкнуть свои объятия, меня практически убила. А ведь в нашу последнюю ночь, я уже готов был поставить на нём свою метку.

      Тэён задумчиво смотрел на друга, что путался пальцами в немного отросших каштановых волосах. Он выглядел, действительно, разбито, а Ли почему-то думал о том, что ему очень хотелось бы узнать эту историю и от другой действующий стороны. Ведь в тот вечер Юта пришел в кафе не просто так?

      — Всё будет хорошо, — кивнул Тэён, похлопав Енхо по плечу.

      Енхо неуверенно улыбнулся ему.

      — Я так понимаю, что поиски мальчика не единственное, чем мне предстоит заниматься, ведь так? — с легкой иронией спросил Ли.

      — Ты сам в это ввязался, напросившись на встречу с министром, — пожал плечами Со. — Я боюсь, что он просто так не отступится. Знаешь, я до последнего был уверен в том, что статьи о примерной семье — это правда, вот только само отношение Накамото к Сейсен рушит все эти мифы. Измены со стороны альфы просто умело покрываются омегой. Уж не знаю, чем он так крепко держит омегу рядом с собой, но сам он верностью не блещет. Юта для него просто дополнение к красивой жизни. Может, ещё и по этому я не могу так просто отпустить давнюю обиду. Я не могу понять Накамото…

      — Ты просто не пытаешься, — улыбнулся омега. — Ты смотришь на него с обидой, что прочно въелась в твоё сердце, и не можешь перестать обвинять его во всех своих несчастьях, а он… Возможно, для него это было единственным выходом в той ситуации. Ты не знаешь его историю, и ты не хочешь её слышать, хотя, возможно, жалеть здесь нужно совсем не тебя.

      Енхо хмыкнул, но спорить не стал. Он и правда не пытался, любая встреча с Накамото открывала старые раны, и он трусливо бежал от своей боли.

      — Возможно, ты прав, но сейчас мы не обо мне. Твоя встреча с министром в пятницу может быть опасна.

      Тэён лишь удивленно приподнял брови, о том, что Енмин пригласил его к себе обсудить ход следствия, он рассказал лишь одному единственному человеку, а как оказалось, об этом уже знали все. Не то, чтобы он не доверял Сычену, но осведомленность Енхо его настораживала.

      — Твой телохранитель заботится о тебе, — усмехнулся Со. — Он боится, что по незнанию ты можешь натворить глупостей, а моё авторитетное мнение поможет убедить тебя в том, чтобы действовать по строго оговоренному плану.

      — Сычен…

      — Не вини его. Он до последнего боялся, что ты не согласишься сотрудничать, а ты, как я уже говорил, ему очень дорог.

      Тэён вспомнил крепкие объятия младшего, и сил злиться почему-то не было. Он вспомнил сколько раз Дун ворчал на него за его необдуманные действия, вспоминал заботу и слова о том, что он никогда не причинит ему вред. Стало спокойнее, и он поднял взгляд на Енхо, давая понять, что готов слушать.

      — Тебя подстрахуют, но всё же постарайся быть осторожен. Енмин готов на многое, чтобы заполучить игрушку, что ему приглянулась. Ничего не пей и не ешь в его присутствии, сошлись на легкое недомогание, поменьше спрашивай о деле, старайся говорить на нейтральные темы, а потом сославшись на то, что нужно проверить всё ли готово к переезду, уходи. В то же время ни в чём ему не отказывай категорично, постарайся скрывать свои отказы за лукавством и улыбкой, дай надежду на то, что возможно позже, когда рана не будет столь свежа…

      — Ты думаешь, что он сразу попытается склонить меня на близость? — неверяще спросил Тэён.

      — Вряд ли, — помотал головой Со. — Но всё же нужно рассматривать все варианты. Эта сволочь всегда действует исподтишка, так что будь на чеку. Знаешь сколько таких вот игрушек он сломал до тебя, и я боюсь предположить сколько ещё их будет, пока мы не остановим его.

      — Я понял, — кивнул Тэен, поднимаясь. — А теперь ты не будешь против, если я пойду. Мне нужно обдумать всё услышанное.

      — Конечно, — поднялся в след за омегой Енхо, а затем подошел ближе, крепко обнимая. — Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать?

      Омега кивнул, уткнувшись в сильную грудь. Он поймал себя на мысли, что в последнее время его то и делают, что утешают, и эта тенденция ему не слишком нравилась. Он пообещал себе, что обязательно сделает всё, чтобы исправить это.

      И вот сейчас он стоял в своей комнате и поправлял воротник рубашки. Разговор с Сыченом вышел тяжёлым, но он был необходим, чтобы расставить все точки над «i». Младший рассказал о своей семье, о том, как они с папой оставили отца с братом, а сами скрылись как можно дальше, чтобы уберечься от расплаты за грехи Сейсен. Рассказал, как отец сделал всё, чтобы и их, и Лукаса не обвинили в чём-либо, рассказал, как тяжело общаться с братом теперь, когда обида в одном, подпитывалась чувством вины другого.

      — Я очень его люблю, но не могу простить ему того, что он остался с отцом, оставив двух омег практически выживать. Он тоже не может простить себе этого, общаясь со мной лишь через посредников, а я… Знаешь, иногда я думаю, что нам обоим пора взрослеть, вот только обстоятельства всё больше издеваются над нами, ставя условности, пока идет война — никаких чувств.

      — Но порой именно чувства становятся первым шагом к победе, — пожал плечами Тэён, обнимая младшего. Он понял, что ему нет дела до того, что творил отец этого человека. Сычена он любил таким, какой он был, и хотя бы за это он был должен благодарить тех людей, что подарили ему жизнь.

      В комнате было тихо, Джемин с Сыченом, видимо, завершали последние приготовления к отъезду в квартире Дуна, а Тэён всё ещё сверлил своё отражение напряжённым взглядом. Светлые волосы были уложены, на коже стараниями Сычена был здоровый румянец, а на губы омега пытался натянуть улыбку, которая всё никак не хотела получаться естественной.

      — Просто расслабься, — говорил ему Дун. — Веди себя как обычно, только не теряй из вида рук Ли. Он слишком ловок, чтобы незаметно лишить тебя воли.

      — Ты говоришь страшные вещи, — поежился Тэён.

      — Как говорит мой брат, «Лекарство против страха» — единственный в мире наркотик, которому без разницы, как он попал в организм. Попал ли он в тебя с едой или питьем, вдохнул ли ты его или ввел под кожу прямо в кровь. Он моментально отключает все инстинкты, и тогда беды не избежать. Поэтому мы снова и снова повторяем тебе о том, что Ли Енмин очень опасен. Особенно сейчас, когда у него отобрали очередную игрушку.

      — Ты о чём? — повернулся в сторону младшего Тэён.

      — Лукас спрятал Донхёка на время, — ответил Сычен. — Но это сейчас не так важно, ты…

      — Подожди, — перебил младшего Ли. — Причем здесь Донхёк? Он же, как я понял, сын Енмина и Юты.

      Сычен горько хмыкнул.

      — Сын. Сын, которого эта тварь качала наркотой и имела в невменяемом состоянии, а потом и вовсе он решил добить мальчишку, лишив возможности владеть своим телом, продемонстрировал кто в доме хозяин.

      Тэён чувствовал, как задрожали ноги. Стоять стало трудно, поэтому он медленно начал оседать на пол, чувствуя, как его тут же подхватывают руки младшего.

      — Хён…

      Тэён молча смотрел в одну точку, в этот момент он невольно поставил себя на место Юты. И чувства переполнили его с головой, слёзы потекли по щекам. Порой он винил себя за свою чувствительность и восприимчивость, за то, что всё переводил на себя.

      — Но он… Он же отец!

      — Только по статусу, и я рад что в крови Донхёка нет генов этого извращенца.

      В сознании встали всплывать воспоминания о недавнем разговоре с Енхо.

      — «Через пару месяцев они объявили о том, что ждут ребенка», «Прыгнул в постель к другому буквально сразу, как я разомкнул объятия», «Я готов был поставить метку».

      — Донхёк сын Енхо! — сказал Тэён, тут же получив кивок от младшего. — Но почему?

      — Сам спросишь у этого упрямца. Юта так и не решился, а теперь, зная Енхо, говорить ему об этом опасно. Ведь из-за распирающей его ненависти, он может всё испортить.

      — С мальчиком же всё хорошо? — с надеждой спросил Тэён, глядя в красивые глаза Сычена.

      — Он в надёжных руках.

      — А Юта?

      — Держится, но ты же понимаешь, что всё это очень сильно на нём сказалось, и я надеюсь, что ты поможешь ему совсем не зашиться в работе. Он прячется в ней от реальности, но пришло время выбираться.

      И вот сейчас Тэён снова неторопливо опустился на краешек дивана. Вот-вот за ним приедет машина, что отвезет его туда, где каждое мгновение он проведёт в напряжении. Даже брошенное Дуном «Ты не будешь там один» не успокаивало.

      — Ты готов? — прервал размышления Сычен, показавшийся в дверях. — Что ты себе опять навоображал? У тебя вид будто тебя лицом в муку окунули. Я же говорил тебе о том, что бояться нечего.

      — Я помню, просто… Просто обними меня!

      Младший подошел ближе, сжимая хёна в объятиях, и стало тепло, страхи в миг начали расступаться, уступая место надежде.

      — О, обнимашки, и без меня? — прыгнул на них сверху Джемин, и мир снова обрел краски.

      Спустя какое-то время милых дурашеств, Тэён снова начал собираться. Джемин и Сычен пожелали ему удачи. Сын лучезарно улыбался, и Тэён не удержался крепко его обнимая и целуя в макушку.

      — Я вернусь поздно, не жди меня и ложись, завтра нам предстоит длинный путь.

      — Хорошо папочка, только ты не забудь о том, утром мы должны достойно попрощаться с нашим домом, ведь он будет стоять без нас очень долго.

      — Может всё-таки стоило разместить объявление о временной аренде? — спросил Сычен, но тут же был «обстрелян» двумя недовольными взглядами.

      — Нет! — одновременно ответили Тэён и Джемин.

      — Этот дом наш, — ответил Джемин. — Тут каждый сантиметр — это воспоминание, и сколько бы мы не провели в Академии, этот дом будет ждать нас, и тем радостнее будет в него возвращаться.

      — Джемин прав, — кивнул Тэён. — Здесь слишком много наших чувств, чтобы позволять в них обитать кому-то другому.

      — Ну как хотите, — пожал плечами Сычен. — Хотя я и сам пока не уверен, смогу ли пустить в свой дом кого-то постороннего. Хотя есть у меня одна идейка.

      Так за разговорами они не заметили, что стрелки часов приблизились к нужному времени, Тэён попрощался и направился к выходу, получив поцелуй от сына и подбадривающие объятия от Дуна.

      — Все будет хорошо, — повторил Сычен. — Ты не один, помни это.

      Ли кивнул и направился к лифту. Спустившись, Тэён последний раз глянул на окна своей квартиры, из которой на него смотрели Сычен и Джемин, и улыбнулся, глядя на то, как сын радостно помахал ему рукой, а потом кивнул, заметив, как Дун поднял вверх большой палец. Да, они много говорили о встрече, которая предстояла омеге сегодня, но все внутри сжималось от воспоминаний, в которых младший строгим голосом повторял:

      — Постарайся не выдать того, что тебе известны его намерения.

      — А мне известны?

      — Хён, ты не выносим, — покачал головой Сычен.

      — Прости, — тихо выдохнул Ли. — Я просто не могу поверить до конца в то, что ещё могу заинтересовать какого-то альфу, как омега. Я… После смерти мужа альфы вообще не интересовали меня, и я чувствовал тоже самое в ответ, а тут…

      — Прекрати хоронить себя раньше времени. Ты еще встретишь достойного человека. Ты будешь счастлив, только вот министр…

      — Не тот человек, которому стоит верить, — кивнул Тэён. — Я помню.

      И вот теперь омега стоял у подъезда, а рядом с ним остановился шикарный чёрный Мерседес. Из водительской двери вышел высокий светловолосый альфа в чёрном костюме. От него приятно пахло какао, и Тэён на миг завис, глядя на то, как водитель склонил голову в поклоне.

      — Добрый вечер, господин Ли. Моё имя Чон Джехён, мне приказано проводить вас.

      Глубокий голос проникал в каждую клеточку, а спокойный взгляд тёмных, как ночь, глаз заставил толпу мурашек пробежать по позвоночнику.

      — Так не бывает, — шепнул про себя Тэён. — Не бывает.

      Между тем альфа прошёл к пассажирской двери, распахивая её и замирая в ожидании того, когда омега займет своё место в салоне. Ли не торопился, разглядывая будущего спутника. Строгий костюм, белая рубашка, темно-синий галстук, зафиксированный булавкой с небольшой серебряной змейкой. Почему-то вспомнились слова Сычена, сказанные Енхо:

      — Змея — символ Сейсен. Змеи всегда охраняют тайны.

      Чувствуя замешательство омеги, альфа поднял на младшего уверенный взгляд, и этого хватило, чтобы все сомнения отступили. Тэён смело занял место в машине, получив в ответ широкую улыбку, и, если его не обманывает зрение, легкий кивок, что тут же скрылись за серьезным и строгим видом.