Ренджун неторопливо шёл вдоль высоких кустов, что сейчас в темноте ночи выглядели мрачновато и пугающе. Хотя парня вряд ли что-то могло испугать. За свои восемнадцать с хвостиком он повидал уже слишком много, но… Джун соврал бы себе, если бы сказал, что не испугался, когда заметил страх в глазах омеги, что уже стал дорог. Хуан хоть и пытался держать себя в руках, боялся, что Сычен оттолкнёт его и убежит, теряясь навсегда в толпе одинаковых, чужих лиц.

      Джун и сам был не в восторге от того, что это диковинную зверушку изобразили на его груди. Вот только его желания в тот день никто не спрашивал. Дракон появился на его груди, когда ему исполнилось двенадцать. Отец сказал, что он должен гордиться этим, а младший лишь утирал слёзы, ведь всё тело пронизывало огненной болью.

      С тех пор Хуан понял, что и боль больше не причиняет ему дискомфорта. Он научился всё держать в себе.

      — Наш клан, мой мальчик, насчитывает не одно поколение, и сегодня ты официально признан его лидером.

      — Но… — растерялся от слов отца Джун. — Дядя…

      — Как только его сыну исполнится двенадцать, он потеряет всё, а ты… Ты займешь его место.

      — Отец, но ведь быть лидером — это такая ответственность, а я… Я же ничего не умею.

      — Не переживай, с сегодняшнего дня с тобой будет заниматься лучший учитель.

      Ренджун понимал, что перечить отцу не имеет права, но где-то внутри он чувствовал, что это всё: власть, деньги, кровь — не для него, что если он что-то не сделает, то просто сойдёт с ума. К тому же он очень сомневался, что дядя добровольно отдаст власть в их руки.

      Хуан вспомнил, как гладил по голове маленького мальчишку, что плакал, рассказывая о том, что отец совсем его не щадит. Ему было очень жаль младшего, но что он мог?

      Ренджун очень хотел забрать омегу и ехать хоть на край света, ведь его маленький братик не заслуживал всего того ужаса, что с ним происходил. Когда Хуан уже практически разработал план побега, младшего заперли в доме, а отец начал таскать его на все свои деловые встречи и криминальные разборки. Джун видел кровь. Он помнил, как кидались ему в ноги те, кого хладнокровно убивал отец.

      — Ты должен быть воином, Джун!

      Борьба за власть превратилась в кровавую бойню, а Хуан решил, что если что-то не сделает, то эта мясорубка поглотит и его. Он понял, что сперва должен выбраться из этой паутины сам, встать на ноги, а потом вернуться за братом. Случай не заставил себя ждать.

      Однажды к ним в дом вошёл высокий темноволосый альфа. Он выглядел уверенно.

      — Добрый день. Следователь На Минхо. Корейское полицейское управление.

      — Добрый день, господин, — вежливо сказал отец. — Чем могу быть полезен?

      — Мне посоветовали обратиться к вам одни ваши хорошие знакомые. Офицер Сон рекомендовал вас как человека, что всё обо всех знает.

      — Офицер Сон мне явно льстит, но я готов к сотрудничеству, если меня, конечно, устроят условия нашего маленького договора. Как говорится ты мне — я тебе.

      — Мне кажется, уже то, что я готов закрыть глаза на вашу дружбу с начальником береговой охраны, может стать достойной оплатой за информацию.

      — Что же, возможно, но я хотел бы сперва убедиться в том, что вы не потребуете от меня чего-то сверхъестественного. Говорите. Думаю, что вы оказались здесь не для того чтобы тянуть резину.

      — А… — Минхо бросил взгляд на Ренджуна, что сидел в кресле и был увлечён какой-то книгой.

      — Это мой сын Инджун. Он мой преемник, и мне нечего от него скрывать.

      — Что ж, тогда начну с главного. Я знаю, что ваш брат ведёт дела с кем-то из верхушки власти нашей страны. Мне нужно имя этого человека и любое доказательство его связи с оборотом так называемого «Лекарства против страха».

      Отец громко рассмеялся, а Ренджун, продолжая делать вид, что увлечён книгой, весь обратился в слух.

      — А вы смелый молодой человек, — усмехнулся старший. — Прийти сюда в одиночку, без оружия и предложить мне такое. Вы знаете, что Лао является лидером клана и причинение вреда его здоровью, репутации и благосостоянию карается смертью?

      Минхо тоже усмехнулся, а потом опустился в кресло рядом с Инджуном, закинув ногу на ногу, и с вызовом посмотрел на старшего.

      — А ещё, господин Шиам, мне известно, что вы отдали бы многое, чтобы убрать брата с дороги. Ваш сын, как вы уже сказали, наследник клана, и через каких-то год-полтора станет лидером. По закону он не имеет права вести какие-либо финансовые дела до совершеннолетия, а значит, вся его власть переходит к опекуну, то есть к вам, верно? Признайтесь, ваш брат мешает вам, а я… Я предлагаю вам вполне законное решение проблемы. Вам стоит назвать лишь имя. Не мне вам объяснять что бизнес, связанный с наркотиками, это грязь, а «Лекарство против страха» — это не просто наркотик — это смерть. Неужели вы хотите, чтобы столь великий и древний клан был связан с кучкой безродных бандитов?

      — И всё же я не назвал бы Сейсен кучкой бандитов, — заметил старший.

      — А разве речь идёт о них? — усмехнулся Минхо. — Неужели вы считаете, что кому-то сейчас дано повторить подвиги великих умов? Те, с кем связался ваш брат, лишь жалкая пародия. Позор нации! Неужели вам хочется возиться в этой грязи? Знаете, боюсь, что со временем, и вы, и ваш брат станете лишними в этой игре, и от вас избавятся, как от ненужного мусора. И не лучше ли нанести удар первым?

      — Откуда такие сведения? — в голосе отца Джун услышал напряжение. — Брат уверял меня, что те люди напрямую связаны с организацией, что до сих пор внушает ужас населению ни одной страны?

      — Я лично разговаривал с человеком, кому были завещаны древние заветы, и поверьте мне, он сам в недоумении от происходящего.

      — С чего бы мне верить вам?

      — Имя Чон Шиван вам что-нибудь говорит?

      Инджун бросил взгляд на молчавшего отца, его слегка растерянный вид говорил сам за себя. Он знал этого человека, он верил альфе, стоящему напротив.

      — Я не знаю того, с кем общается брат, — ответил отец. — Я не пересекался с ним.

      — Очень жаль, что же, значит, нам не по пути, но я хотел бы предупредить вас о том, что смерть дышит вам в затылок. Будьте осторожны, возможно, на вашем корабле уже поселились крысы вашего брата, что только и ждут подходящего момента, чтобы вонзить вам нож в спину, освобождая путь новой власти. Если о себе не думаете, посмотрите на сына.

      Минхо было развернулся к выходу, но грозный голос отца заставил его обернуться.

      — Подождите! Если я сказал, что никогда не видел этого человека, это не значит, что я отказываюсь вам помогать. Вы правы, я должен думать о сыне и о клане, который величественно проживал на этом месте множество веков. Вы снова правы в том, что от меня избавиться проще простого, а Инджун должен жить.

      Мой брат получил корону по старшинству, но создатель обделил его умом, и всё чаще имя Дракона начало вызывать не уважение, а ужас. С древних времён люди шли к лидеру клана за советом и справедливостью, а сейчас за смертью. Лао изменил всё. Признаюсь честно, я тоже стремлюсь к власти, но не хочу погрязнуть в крови. Да, я не встречался с тем человеком, что подговорил брата на столь грязное дело, но я знаю, кто вам может помочь. Я готов отдать вам самое дорогое, но вы в свою очередь должны пообещать мне, когда придёт время, мой сын станет тем, кем я могу гордиться. Он вернется и поднимет наш клан с колен.

      Минхо с интересом посмотрел на старшего, что повернулся к сыну.

      — Инджун вхож в дом моего брата, неплохо общается с его сыном и проводит там много времени. Он видел всех гостей Лао, правда, сынок?

      — Да, отец, — поклонился Джун. Внутри всё трепетало, неужели сейчас он сможет покинуть это жуткое место? Да, он понимал, что отец всё ещё питал надежду на то, что из Инджуна получится справедливый лидер, но пачкать руки сына в крови, тот тоже, видимо, не хотел. Пока, но этого парню было достаточно.

      — Инджун покажет тебе того человека, а ты в свою очередь пообещай мне защищать его и вырастить достойным лидером.

      — Но… Вы сами…

      — Кажется, именно ты сказал мне о том, что на моём корабле полно крыс. Моему брату должно быть уже доложили о твоём визите, он знает, что я никогда не позволю уничтожить клан такими низкими связями. Если те люди, как ты говоришь, лишь прикрываются именем Сейсен, они непременно попытаются убрать меня с дороги. Я готов побороться, а Джун… Он должен выжить, должен понять своё предназначение, а потом он непременно вернётся и отомстит за свою семью.

       Джуну вдруг стало так совестно перед отцом за то, что он хотел так позорно сбежать, а ещё ему стало страшно от того, что старший сейчас так спокойно рассуждал о своей возможной смерти.

      — Уходите сегодня ночью. Я всё организую, а пока… Не хотите ли отобедать с нами, Минхо-ши?

      Отец внимательно посмотрел на офицера, что учтиво кивнул.

      — Простите, — влетел в кабинет светловолосый мужчина. — Я потерял своего ученика. Я хотел сообщить, что сегодня занятия будут во дворе.

      — Учитель Вон, — обратился к светловолосому старший. — Так вышло, что сегодняшнее занятие для вас с Инджуном будет последним.

      — В смысле? — непонимающе уставился на старшего Вон.

      — Я отправляю сына учиться заграницу. Так будет безопаснее. Спасибо вам за всё, Юкхей-ши. Сейчас же я перечислю деньги на ваш счет.

      Учитель поклонился, а потом внимательно посмотрел на ученика.

      — Но всё же на сегодняшнее занятие попрошу не опаздывать, — сказал Вон и открыл дверь, приглашая младшего следовать за собой.

      Ренджун слишком отчётливо помнил это занятие. В тот день Юкхей, действительно, учил его выживать.

      В ту же ночь на их дом напали, Джун и Минхо скрылись от преследования, но в голове ещё совсем юного альфы надолго отложились воспоминания о том, как сражался его отец, как падали под напором пуль люди. Джун помнил кровь, крики, огонь. Помнил, как отец открыл перед ним дверь какого-то подвала.

      — Бегите. Этот ход выведет к лесу. Там стоит машина. Ключи в салоне. Уезжайте и не оглядывайтесь.

      Джун нарушил обещание, он посмотрел назад. Он видел зарево пожара, что охватило его дом, но слёз не было, где-то внутри засело желание отомстить. Возможно, если бы альфа не увидел, как погибает его семья, он бы никогда бы не подумал о таком, но теперь, когда он остался один, он понимал, что не сможет спокойно жить, зная, что те, кто поставил его клан на колени ещё существуют на этом свете.

      Когда они оказались в самолете, Минхо протянул ему новые документы и справку о его зачислении в элитную Академию.

      — Но я… Туда берут с шестнадцати. Где я буду всё это время?

      — У меня есть хороший друг, — сказал Минхо. — Он одинок. Я думаю, что он с радостью приютит тебя, только… Нам придется держать в тайне всё произошедшее.

      — Я понимаю, — закивал Ренджун. — Вот только как мы объясним ему это?

      Младший задрал футболку, демонстрируя На аккуратного дракона. Минхо внимательно смотрел на татуировку, а потом пожал плечами.

      — Спишем на трудное детство. Но я не думаю, что он будет лезть с вопросами. Он очень понимающий человек.

      Они стояли в аэропорту, вокруг было много народа, Ренджун смотрел на единственного человека, что в тот момент оказался самым близким. Минхо опустился на корточки перед младшим, поправил ему воротник. Джун крепко сжимал в руках плюшевую игрушку, что когда-то подарил ему папа и смотрел на старшего внимательным взглядом.

      В самолете они переоделись в припасённые Шиамом вещи, и ничего не напоминало о том, что им пришлось пережить. Лишь лёгкий запах гари, что слегка запутался в волосах.

      — Слушай, и запоминай, — говорил Минхо. — Ты — Хуан Ренджун. Сирота. Твой отец был бизнесменом, папа был домохозяином. Они погибли в аварии совсем недавно. Ты учился в закрытой гимназии.

      — А тату?

      — Сделал на спор, за что после получил серьёзный нагоняй от отца. Хотел быть независимым, потом попал в плохую компанию, но вовремя спохватился. Я твой дальний родственник, единственный опекун из всех возможных.

      — Ваш друг, серьёзно, поверит в этот бред?

      — Мой знакомый даже не поинтересуется этой информацией. Это для окружающих. В твой новый телефон я забил свой номер. Ты можешь звонить в любое время.

      Джун кивал, он верил, даже не подозревая, что это будет последние часы, когда он видит своего опекуна живым.

      Новости о смерти На Минхо обсуждали чуть не на каждом новостном канале. Его снова и снова выставляли не в лучшем свете.

      — Вот же гиены, — шипел на очередной репортаж его вынужденный опекун, омега лет тридцати. — Лишь бы опозорить человека. Не мог Минхо такое сотворить. Мужа его жаль и сына, столько грязи на них вылили. Мой брат говорит, что Минхо полез в самое пекло, разворошил улей.

      — Тэсу-ши, а ваш брат…

      — Мы близнецы. Он военный. Руководит элитным подразделением, что подчиняется напрямую президенту. Он, кстати, курирует ту Академию, куда ты учиться пойдёшь. Мун Тэиль, может, слышал о таком?

      Джун кивал на подробный рассказ омеги о своём любимом брате, и думал о том, что, возможно, этот самый Тэиль поможет ему найти тех, кто растоптал его семью и спасти от той жестокости своего маленького братика. Вот только как определить кому можно доверять, а кому нет?

      Спустя ещё несколько месяцев этот самый Тэиль возник в доме. Это был невысокий черноволосый мужчина с пронзительными глазами. Он с подозрением смотрел на смущенного Ренджуна.

      — Это Джуни, я рассказывал тебе о нём, — кружил вокруг гостя омега. — Он сирота, да и я одинок, поэтому решил, что у меня есть силы позаботиться о ком-то. Минхоша помог с документами…

      При упоминании имени На Тэиль оживился.

      — Минхо? Ты же говорил, что давно не общался с ним?

      — Так мы случайно встретились, разговорились. Я рассказал ему о своём желании усыновить ребёнка. Он мне предложил помощь. Всё-таки он не маленький человек… Был.

      Это «был» очень резало по сознанию. И пусть Ренджун не успел узнать Минхо хорошо, На спас его, и в глазах юного альфы он был героем.

      Тэиль был задумчив, но вопросов больше не задавал, вот только заходить стал чаще.

      — Слушай, Тэсу, — сказал однажды Мун. — Скучно тут, поди, у тебя юному альфе. Мы тут совместно с академией на выходные организуем поездку в горы. Палаточный лагерь, активные игры на воздухе и тому подобное. Я подумал, что Джуну тоже не мешало бы развеяться. Как ты на это смотришь, малой?

      Ренджун был в восторге, ему, действительно, уже наскучило распорядок дом-школа-дом. Тэсу сдался уговорам обоих альф, и уже в пятницу Ренджун закинул свой походный рюкзак на заднее сиденье машины.

      — Ты же понимаешь, что студенты академии и мои подопечные уже взрослые люди. Я взял на себя ответственность за тебя, ведь по возрасту ты до них не дотягиваешь, поэтому…

      — Я вас не подведу, сэр, — сказал Хуан, глядя на старшего.

      Тэиль улыбнулся, потрепав парня по чёрным волосам, а потом завел машину.

      Лагерь Джуну очень понравился, он с энтузиазмом помогал ставить палатку, строго следовал режиму. Тэиль гонял его не хуже старших, но Джун не сдавался, вспоминай уроки Юкхея.

      — Ты молодец, — похлопал его по плечу Тэиль. — Если бы у меня был такой сын, я бы гордился им.

      Это было лучшей похвалой для парня. Он и сам, наблюдая за старшим, понимал, что этот человек никогда не прогнется, и хотелось довериться, вот только набраться смелости не получалось. Помог случай.

      Ренджун вместе с двумя омежками из академии переправлялся в связке через горную реку. Течение было бурным, и один неверный шаг мог стоить рискнувшим здоровья. Тэиль с группой поджидали на другом берегу. Это был последний день в лагере. Никто не понял, как крепление сорвалось. Ренджун, не растерявшись, перехватил разлетающиеся тросы.

      — Двигайтесь! — крикнул он на омег. — Идите дальше и приведите помощь. Мне хватит сил удержаться, но недолго.

      Омеги напугано добрались до берега, а Ренджун думал, как ему выбраться с наименьшими потерями. Решив, что пара синяков лучше неизвестности, он крепче сжал один конец троса, а другой обмотал вокруг своей талии, закрепляя, и просто отпустил, прыгая в реку.

      Течение пыталось унести Ренджуна всё дальше, но он сопротивлялся, ударяясь о камни. Когда сил бороться уже не оставалось, на берегу появились Тэиль и ещё пара крепких альф. Вот только что они делали, Ренджун уже не видел. Он потерял сознание.

      Когда он пришёл в себя, рядом сидел серьёзный Тэиль, его предплечье было перебинтовано. Он выглядел вымотано. Джуну вдруг стало совестно, хотя он понимал, что его вины в случившемся не было.

      — Очнулся, герой, — заметив его взгляд, сказал Мун. — Ты как себя чувствуешь?

      — Сносно, — ответил Джун, пытаясь пошевелиться. Тело прострелило острой болью. — Я не понял, почему тросы повредились. Я…

      — Брось, — отмахнулся Тэиль. — Ты ни в чём не виноват, это мы недоглядели, а ты молодец быстро сориентировался.

      — Меня учили выживать, — ответил Джун.

      — Я понял, — горько усмехнулся Тэиль. — Сразу ведь подумал, что Минхо втянул моего брата в очередную авантюру. Тэсу никогда не мог ему отказать.

      — У вашего брата просто очень доброе сердце. Он не в курсе того, почему я здесь. Он просто подарил тепло несчастному сироте, что остался совсем один. У меня ведь, действительно, больше никого нет.

      — А вот это ты зря, — заметил Мун. — Зверушка на твоём теле о многом говорит. За тобой армия.

      — Армия, что первой накинет удавку мне на шею.

      — Для них ты мёртв, но стоит дать о себе знать…

      — Мне нет пути в клан до восемнадцати. Я не хочу становиться куклой в чужих руках, вот только…

      Тэиль вопросительно вскинул бровь.

      — Есть в том аду человек, который мне очень дорог. Он не заслужил того, что с ним происходит. Я хотел вернуться за ним, но даже не представляю, как это можно сделать.

      — И кто этот человек? — с любопытством спросил Мун.

      — Мой младший брат — Вон Лэлэ. Сын моего дяди.

      Тэиль сделался ещё задумчивей.

      — Я подумаю, что можно сделать, — сказал старший. — А ты отдохни хорошенько. Завтра утром я должен вернуть тебя домой целым и почти невредимым. Мой брат убьёт меня, если узнает, что я позволил тебе пострадать.

      Старший отправился к выходу, а Ренджун боролся с собой, ему хотелось верить этому человеку, но сомнения брали верх.

      — Сэр, — окликнул Муна Джун. — Откуда вам известно о клане Дракона?

      — Ты забываешь кто я, малыш, и в каких кругах вращаюсь. Я знаю всё и обо всех, вот только меня до сих пор ни одна из организаций не брала в расчёт. Они считают, что переманить меня на свою сторону не стоит ломаного гроша. Вот только они не догадываются, что для меня в жизни существует лишь одна ценность — это честь. Я шёл в армию, чтобы защищать честь своей страны. Я, наверное, один из немногих, что всё ещё борются за правду. Я готов поддержать, посоветовать, но до конца я останусь на своей стороне. У меня есть лишь одно оружие - правда, у меня только один контролёр — совесть. В военных кругах много говорят о напряжённой ситуации по ту сторону. Многие недоумевают, почему Дракон решил утопить всё в крови, и немногие догадываются, что всему виной уязвленное самолюбие. Твой дядя кровью хочет привязать всех к себе. Люди в страхе склоняют голову перед ним, а он упивается этой властью.

      Клан Дракона много лет ставился в пример, как группировка, готовая в любой момент сотрудничать с правоохранительными органами, но в тоже время отстаивающая свои интересы. Государство в государстве, так сказать. И все были довольны, пока жив был твой дед, а потом… Потом всё пошло кувырком. Мы понимали, что напряжённая ситуация у соседей непременно зацепит и нас, вот только, вмешиваясь, мы могли сделать всё ещё хуже. Минхо оказался шустрее, разворошил улей.

      Джун приподнялся, он уже слышал это однажды.

      — Улей? — переспросил Джун.

      — Что ты знаешь о Сейсен? — спросил Мун.

      — Очень мало, — ответил Хуан. — Отец не вёл дел с этой организацией, но он знал о ней, ведь когда Минхо упомянул о том, что люди, с которыми связался мой дядя не имеют отношения к Сейсен, отец разозлился.

      — Не имеют, говоришь? — хмыкнул Мун.

      — Да, и когда отец спросил о том, откуда такие сведения, Минхо сказал, что сам лично разговаривал с наследником древних заветов, а потом упомянул какого-то Чон Шивана.

      — Даже так? — тихо сказал старший. — А ты…

      — Должен был опознать человека, что приезжал к дяде, но не успел. Наш дом подожгли, а Минхо убили.

      — Выходит, что ты единственный, кто знает того человека в лицо?

      Ренджун отрицательно помотал головой.

      — Есть ещё те загадочные наследники, о которых говорил Минхо, и Лэлэ.

      Тэиль хмыкнул, а потом улыбнулся Джуну.

      — Отдыхай, а я пока попробую выяснить что-то о твоём брате.

      — Спасибо, я…

      — Рано меня благодарить. Мы не знаем, что произошло там после твоего побега, но я хочу надеяться на лучшее.

      Тэиль вышел из палатки, а Ренджун подумал о том, что Мун так и не сказал на кого он работает, но разве после того, как он спас ему жизнь, и не добил, заметив Дракона, это имело значение?

      Домой они вернулись под причитание Тэсу. Тэиль похлопал младшего по плечу и обещал вернуться с информацией. И Ренджун ждал, надеясь, что его младший брат ещё не сдался.

      Мун вернулся ещё через два месяца.

      — Извини, что долго не навещал, — сказал он, а потом предложил Ренджуну очередной поход. Тэсу смотрел на них подозрительно, видя нетерпение в глазах младшего, но спрашивать что-либо не стал.

      — Твой брат сбежал из дома, — сказал Тэиль, когда после бурных игрищ они завалились спать в своей палатке. — С ним исчез его гувернёр и начальник охраны. Твой дядя ищет их. Если на старших он решил не размениваться, приказав стрелять без предупреждения, то сына велел притащить обратно любым способом.

      Ренджун был одновременно рад и взволнован. Он радовался, что Лэлэ, возможно, наконец-то обрёл семью, а волновался из-за того, что в любой момент он может её лишиться.

      — Я попросил держать меня в курсе событий. Если будут какие-то новости, я сообщу.

      И Ренджун снова ждал, каждый раз радуясь, что день прошёл без новостей. Он привязался к Тэилю и его брату, они стали для него настоящей семьёй, но он всё ещё помнил зачем Минхо привёз его сюда, и однажды, случайно заметив на экране знакомое лицо, просто замер не в силах проронить и слова.

      — Сегодня господин Ли Енмин был назначен на должность министра внутренних дел. Напомним, что уже много лет он является отличником боевой подготовки. Он принимал участие во многих операциях и входил в число специалистов, что руководили захватом и уничтожением такой известной террористической организации, как Сейсен.

      — Это он, — сорвалось с губ альфы. — Это тот человек, из-за которого погиб мой отец!

      Тэиль, что сидел за столом и уплетал за обе щёки стряпню брата, поднял на младшую недоуменный взгляд.

      — Министр? — спросил он, откладывая приборы. — Ты уверен?

      — Да, чёрт возьми! Это лицо я не забуду никогда. Этот холодный, но в тоже время похотливый взгляд, которым он смотрел на Лэлэ. Этот человек желал ребёнка и даже не пытался этого скрывать.

      Ренджун помнил, как ярость кипела в груди, но сердце сжималось от безысходности, где он, а где этот Енмин — министр внутренних дел.

      — Я проверю, — подскочил Мун.

      — Куда? — причитал Тэсу. — Илли, это не тот человек, с которым тебе по силам бороться.

      — А кто сказал, что я буду один? — ответил старший, подхватив куртку, подмигнул Ренджуну и куда-то убежал.

      Вернулся он поздно вечером в отвратительном настроении. Если честно, Джун и не рассчитывал увидеть его в тот же день, ему просто не спалось. Слишком велико было потрясение. Заметив младшего, Тэиль горько усмехнулся. Запах имбиря смешался с запахом алкоголя.

      — Почему не спишь? — спросил Мун, опустившись на диван рядом с младшим.

      — Не хочется, — пожал плечами Хуан.

      — Зря, — фыркнул старший. — Здоровый сон очень нужен в твоём возрасте. Он заставляет организм бороться со всякой нечистью.

      — А если мой единственный враг — человек? Где мне взять силы, чтобы пойти против целого мира? Я ведь совсем один.

      — Ты не один, Джун, — потрепал его по голове старший, а потом притянул к себе, обнимая. — Я с тобой.

      От этих слов на душе вдруг стало так тепло и светло. Отец никогда не обнимал его, не подбадривал, снова и снова повторяя что-то о долге и правилах, а Ренджуну хотелось ласки. Именно её он и получил в доме Тэсу и Тэиля. Именно от этой заботы порой так щипало в глазах. Именно ради этих людей он готов был жить и бороться.

      — Знаешь, около пятнадцати лет назад я мог стать отцом, но какой-то безумный устроил перестрелку в торговом центре. Мой муж даже не доехал до больницы. Мы не были истинными, но я любил безумно, поэтому для меня это было очень страшно. Страшно осознавать, что хоронишь ты вроде одного человека, а сердце болит за двоих. Тогда, после похорон, я долго приходил в себя, ушёл в работу, думая, что смогу бороться с несправедливостью, а получилось… Получилось, что присягнул на верность гнусному предателю, но он… Тогда он казался единственной силой, что может бороться со злом. Я горел на работе, я вызывался на каждую зачистку и более-менее важную операцию, вот только однажды свет перед глазами померк. Боль была адская, казалось, всё тело горело огнём. А потом пустота.

      Когда я очнулся, то увидел перед собой ангела. Он выглядел сосредоточенно и что-то говорил. Лёгкие заполнил аромат перечной мяты. Сквозь звенящий шум в ушах я начал разбирать слова.

      — Офицер Мун, вы меня слышите?

      Кивок получился слабым, но омеге хватило и этого.

      — Очень хорошо. Вы помните, что с вами произошло?

      Картинки мелькали в памяти, но уловить последовательность не получалось, поэтому я покачал головой.

      — Вы были серьезно ранены во время штурма места обитания очередной бандитской группировки. Вы пережили сложную операцию, но если будете выполнять все мои рекомендации, то скоро пойдёте на поправку. Моё имя Ким Доён, я ваш лечащий врач.

      Я попытался повторить имя, но язык не слушался. Омега улыбнулся.

      — Вам нужно больше отдыхать. Спите, я зайду вечером.

      С тех пор у меня появился повод жить. Вот только одно омрачало моё существование — метка на шее омеги. Чужая метка на шее моей истинной пары.

      За время реабилитации мы сдружились. Доён просил не теряться. Я старался, хотя было тяжело видеть его в объятиях другого.

      Кибом замечательный человек, добрый, отзывчивый, открытый. Он принял меня, даже не подозревая о том, что меня скручивало от отчаяния, когда я видел, как они с Доёном улыбаются друг другу.

      Кибом работает в администрации президента, и он был первым, кто вскользь упомянул о грязных делишках министра. Ты сам сказал, что кроме тебя есть лишь две силы, что знают о Енмине правду, поэтому, когда ты сегодня обвинил министра, я пошёл прямо к Кибому. Он встретил меня радушно, но услышав вопрос напрягся.

      — Ли Енмин спонсирует Сейсен или прикрывается её именем? — спросил я. Мне нечего было терять. Я знал, что Кибом не тот человек, что без предупреждения начнет стрелять.

      — С чего ты взял, что я знаю ответ на этот вопрос? — спросил Ли, разливая виски в бокалы и протягивая мне один.

      — В клане Дракона пропал мальчишка, сын лидера. Злые языки нашептали, что его отец связался с террористами. Говорят, мальчишка знает их в лицо. Я знаю, что ты по долгу службы, ведёшь переговоры с той стороной, и ты не раз упоминал на заседаниях о том, что министр уж слишком часто посещает не очень-то дружелюбных соседей.

      — Но меня ведь никто не слушал, — усмехнулся Кибом.

      — Но факт остаётся фактом. Ты знал, а значит, имеешь связь либо с мальчишкой, либо с теми, чьё имя многие до сих пор боятся произносить вслух. Ведь сам Дракон вряд ли бы стал делиться такой информацией.

      Кибом за два глотка осушил свой стакан и внимательно посмотрел на меня.

      — Ты очень хороший человек, Тэиль. Доён любит тебя.

      Я вздрогнул, сильнее сжимая пальцы на стакане.

      — Знаешь, он постоянно о тебе говорит, рассказывает о твоей нелёгкой доле. Он сам не замечает, как светятся его глаза, когда он пересказывает мне любое, даже незначительное событие, связанное с тобой. И вроде бы мне стоило ревновать, но я понимаю, что заслужил, что задолжал своему мужу слишком много. Я вечно пропадал на собраниях, сборах, пока отец буквально не приказал мне исчезнуть. Пришлось брать Доёна и бежать. Он был ещё совсем юным, у него были мечты, но мы должны были прятаться, потому что родную деревню сожгли дотла. Не знаю, застал ли ты те времена, но уничтожение Сейсен проводили в два этапа.

      Сперва уничтожили лидера и его архивы, затем уничтожали всех, кто когда-либо пересекался с террористами или просто состоял с ними в родстве. Детей удавалось прятать, взрослых бросали в общие могилы. Отца расстреляли, папу запытали до смерти, хотя виноваты они были лишь в том, что папа был дальним родственником лидера. У власти был один принцип: жил в общине — террорист. Я видел, как плакал мой муж, но что я мог? Люди по ту сторону были запуганы. Уже позже, когда из невзрачного клерка я дослужился до одного из приближенных к президенту, я узнал, что всеми операциями по зачистке руководил помощник начальника полицейского управления — Ли Енмин. Также он присутствовал при осмотре уничтоженных архивов. В деле упоминалось о том, что в ходе операции Енмин пострадал от укуса змеи. И пусть это звучит не слишком правдоподобно, но я видел собственными глазами, как преданны могут быть змеи. Лидер прикормил их, они защищали его тайны, а значит… Значит, Енмин полез туда, куда не положено, а потом… Потом появились первые признаки «Лекарства против страха». Люди снова начали вспоминать Сейсен, в то время как мы скорбели по умершим близким. Бизнес Енмина набирал обороты, он лез наверх распихивая всех локтями. Доён снова плакал, видя, как покрывают грязью имена родителей, а я решил, что нужно побороться. Хотя бы ради их памяти. Да, для большинства они были жестокими террористами, но для нас в первую очередь они были родителями.

      Я решил, что если этот человек так просто прикрывается именем Сейсен, мы должны показать ему что на самом деле представляют из себя древние заветы. Раз министр внутренних дел возродил террористов, пришло время им ответить на это. Вот только Енмин забрался очень высоко, а мы… Нас так мало. Три альфы и два омеги, что мы можем против его армии? Доён очень просил не вмешивать тебя во все это, но ты пришёл сам. Ты честный человек, Тэиль. Тебя не затронул ни один из конфликтов. Тебя, что скрывать, уважает Енмин и к тебе прислушивается президент. Я не имею ни малейшего желания давить на тебя, но ты должен выбрать на чьей стороне ты продолжишь игру.

      — Жизнь не игра, — выдохнул я. — А сторона у меня лишь своя собственная. Мне не нравится то, что творит Енмин, но и следовать заветам Сейсен мне не позволяет совесть. Я понимаю, что дети не в ответе за поступки родителей, но именно Сейсен когда-то лишила меня сердца.

      — Но именно Сейсен его тебе и вернула. Доён…

      Мне вдруг стало так противно, ведь сейчас этот человек предлагал мне своего мужа в обмен на сотрудничество, неужели вся та идиллия, что демонстрировала эта пара — ложь? Но ребенок… Дети должны рождаться в любви, но то, что творил Кибом походило на предательство. Я понимал, что был слишком взвинчен и мог натворить глупостей, поэтому, бросив, «я подумаю», трусливо сбежал. Вот только чем больше я думал, тем сильнее путался в лабиринтах своих мыслей.

      Я снова и снова думал о тебе, о Доёне, о Енмине, о Драконе и о Сейсен. Алкоголь дурманил, но одно я знал точно, самое страшное в этой паутине потерять себя. И вот я здесь, рядом с человеком, чье мнение имеет для меня вес. Я пришёл спросить тебя, Джуни, чью сторону мы должны принять в этом противостоянии?

 Редактировать часть