Сигноев подумал, что он немного не вовремя нагрянул с визитом в комнату девочек. В спальне происходил разговор на повышенных тонах.

– Тебя не учили, что брать чужое без спроса неприлично? – лютовала Эйлин, обращаясь к Адель.

– Прости-прости, – лепетала та, хлопая длинными ресницами. – Ты просто оставила её на кровати, а я любопытная, как кошка. Думаю, взгляну одним глазком...

– Ага, а второй куда денешь? – огрызнулась Эйлин, пряча тетрадь в тумбочку.

– Брейк, брейк, девочки, – примирительно сказал Сигноев.

На мгновение Эйлин опешила.

– Как ты сюда попал?

– Через дверь.

– Как ты сюда попал? – повторила она. – Мальчикам нельзя заходить в спальню к девочкам.

– Ну, нельзя, – пожал он плечами. – Только кто меня остановит?

– Разве нет какой-то защитной магии? В Хогвартсе...

– Забудь про Хогвартс, – сказала Джейн, заходя со стопкой книг и водружая её на свою тумбочку. – Дурмстранг – это другая вселенная.

– А ты, я вижу, решила подкрепиться знаниями, – заметила Эйлин. – Не поздновато?

– Афродита загрузила, – вздохнула Джейн, с неприязнью косясь на книги. – Три эссе! Ну, не сделала я домашку пару раз, что беситься-то?

– Действительно, – хмыкнула Эйлин и обратилась к Василию: – То есть, мальчикам можно заходить в комнату девочек?

– Ну, вообще-то, по правилам, нет.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– В гости пришёл.

– Но ведь правилами запрещено!

Сигноев хотел что-то сказать, но Джейн не дала ему и рта раскрыть. Она легла было в кровать, но, когда прозвучала последняя фраза Эйлин, резко села.

– Подожди, ты же не хочешь сказать, что ты никогда не нарушала правила?

– Что за дурацкий вопрос? Конечно, нет!

– И ночью по школе не ходила?

– Нет. Как будто ты ходила!

Джейн фыркнула.

– Сто раз! Сегодня, вон, опять собираюсь. Могу и тебя взять.

– Ой, а можно мне с тобой? – встряла Адель.

Джейн скользнула по ней оценивающим взглядом.

– Гм... Ладно, можно, – кивнула она. – А ты, Вась, как?

Сигноев стоял у окна и листал французский журнал, которой одолжил у Адель.

– Я в деле, – сказал он после короткого молчания.

Эйлин не поверила своим ушам.

– И ты туда же?! Я была о тебе лучшего мнения.

Василий мягко улыбнулся.

– А ты планируешь этой ночью спать, как все послушные дети? Скучно же!

– Зато по правилам, – возразила Эйлин. – Когда вас всех поймают и исключат, я продолжу спокойно учиться.

– Если б за это исключали из школы, – вздохнула Джейн, – я бы уже давно не училась и была бы самым счастливым человеком на свете!

– Помнишь, ты проиграла мне желание в шахматной партии? – сказал Сигноев. – Так вот моё желание: сегодня ночью все вчетвером идём гулять.

– Шахматный долг – это святое, – усмехнулась Джейн. – Раз уж так, ты просто обязана пойти с нами в Оранжерею!

– Что я не видела в Оранжерее?

– А пойдёшь с нами – узнаешь!

– Нет.

– Понятно. Ты просто боишься!

– И ничего я не...

Эйлин нахмурилась и скрестила руки на груди. Она поняла, что Джейн с Сигноевым просто пытаются взять её «на слабо́». На Джейн ей было наплевать, но смех и шутки Василия задевали. В конце концов она сдалась.

– Горгулья с вами, – пробормотала она.

Сигноев и Джейн победно переглянулись, а Адель радостно захлопала в ладоши.

* * *

Джейсон трансгрессировал к месту за час до назначенного времени. Причина столь раннего визита была не только в его рвении поскорее приступить к делу, но и в желании осмотреться и сделать некоторые выводы раньше, чем прибудет Ванчлок. За месяц работы в Министерстве Джейсон не смог найти общий язык с хмурым и вечно недовольным коллегой. Высокий, худой и с седеющими волосами, Август Ванчлок невзлюбил Джейсона с первой минуты. Август был старше Велла на десять лет. Это был опытный и талантливый мракоборец. Джейсону не раз приходилось слышать в Министерстве восхищённые отзывы о Ванчлоке, да и он сам мог судить, что это – человек старой закалки. Однако, при всех своих достоинствах, Август Ванчлок был словно озлоблен на людей, из каждой его фразы буквально сочился яд, как будто ему доставляло удовольствие ставить других в неловкое положение.

Джейсон вышел из безлюдного переулка, в который трансгрессировал, и быстрым шагом направился к дому, адрес которого стащил со стола Ванчлока. Дом был двухэтажный, с ухоженными лужайками. В круглых клумбах были высажены цветы. На небольшой террасе за столом, спрятав лицо в руки, сидела женщина в фиолетовой мантии и пёстром фартуке. Джейсон понял, что это – мать погибшей девушки, и осторожно коснулся её плеча.

– Простите...

Она подняла голову. На удивление, глаза её были сухи. Она вопросительно смотрела на него.

– Джейсон Велл, – представился он, – мракоборец из Министерства магии. Я...

– Я ожидала вас позже, – бесцветным голосом сказала женщина.

– Мои коллеги прибудут через час, – он смутился. – Извините. Я, наверное, не вовремя...

Он услышал шуршание гравия, обернулся и сразу поник духом. К дому бодро шагал Ванчлок.

– А, вы уже здесь, мистер Велл. Час ещё ранний. Вы могли бы поспать ещё чуток и выйти из дома позже. Бессонница?

– Просто хотел осмотреться в спокойной обстановке, – ответил Джейсон. – А вы, мистер Ванчлок, что же?

– Я всегда прихожу раньше, пока не набежали мои бестолочи и не подняли такой шум, что работать становится невыносимо.

– Как же «ваши бестолочи» прибудут сюда без вас? – ехидно поинтересовался Джейсон. – Не боитесь, что без вашего бесценного руководства они не найдут нужный дом?

– Не переживайте, господин Велл, уж это им под силу. А коль мы с вами столкнулись, деваться некуда. Будем работать вместе, – он поклонился женщине. – Сочувствую вашему горю.

– Благодарю, – она поджала губы и по очереди протянула мужчинам свою руку для пожатия. – Деметра Энчинсен. Проходите в дом, я покажу вам комнату Жанны.

Снаружи дом выглядел маленьким и тесным, но внутри он оказался просторным. Здесь явно не обошлось без Заклятия незримого расширения. Минуя переднюю, они попали в холл с двумя лестницами. На стенах висели тяжёлые гобелены с изображениями викингов. Вся мебель выглядела старинной и какой-то... необтёсанной.

– Наша фамилия берёт начало в раннем Средневековье, – сказала Деметра. – Предки моего мужа были викингами.

Они поднялись по одной из лестниц и оказались в светлой комнате. В глаза бросался резкий контраст между холлом и спальней: здесь всё было обставлено современной мебелью. На ковре лежало тело девушки.

– Виктор, – окликнула Деметра мужчину, стоявшего у окна. Тот обернулся и подошёл к ним. Его глаза были влажными от слёз.

– Я – Август Ванчлок, – представился мракоборец. – А это – мой... напарник, Джейсон Велл. Если вы не возражаете, мы приступим к работе.

Виктор коротко кивнул и отошёл в сторону. Ванчлок опустился на колени перед Жанной и повернул её правую руку ладонью вверх. На запястье красовался символ: цветок зелёного цвета.

– Что это? – спросил Джейсон.

Ванчлок резко поднял голову. Его глаза остро сверкнули, с языка было готово сорваться что-то резкое, но он вовремя спохватился:

– Прошу прощения, мистер Велл. Я на мгновение забыл, что вы всего месяц в нашем Министерстве. Это знак тайного общества, специализирующегося на тёмной магии.

– Грин-де...

– Нет, нет. Совсем другое направление. Члены этого общества искали связь с загробным миром. Знаете, пытались оживить мертвеца или поканчивали с собой, чтобы, так сказать, «умереть временно». Входила туда исключительно молодёжь, – он нахмурился и вздохнул. – Вот только мы два года назад покончили с этой чёртовой шайкой. Точнее, я думал, что покончили.

– Жанна никогда не интересовалась тёмной магией, – встряла Деметра. – Она учится... училась на журналиста.

Ванчлок вскочил на ноги и стал бродить по комнате, осторожно переворачивая и возвращая на место предметы.

– Что вы ищете, господин Ванчлок? – поинтересовался Джейсон.

– Знак... Он должен быть где-то в этом помещении, – бормотал тот. – На стене... Должен быть начерчен...

Август раздвинул шторы и вполголоса выругался. Между его бровей залегла морщинка.

– Не понимаю. Не может быть, чтобы...

– Господа Энчинсен!

В комнату влетел молодой человек. Он был весьма привлекателен внешне: высокий, стройный, со светлыми волосами и голубыми глазами. При виде Жанны он побледнел и пошатнулся.

– Она... мертва? – севшим голосом спросил он, обратившись к родителям девушки.

– Как видите, – сказал Ванчлок. – Позвольте узнать ваше имя.

– Нильс Фальсен. Я... друг Жанны.

– Просто друг?

Помешкавшись, Нильс достал из кармана маленькую бархатную коробочку и открыл её. В ней было золотое обручальное кольцо.

– Я хотел сделать ей предложение, – смущённо сказал он. – Сегодня, на семейном ужине...

Деметра вскрикнула и разразилась рыданиями, уткнувшись лицом в плечо мужа.

– Господин Энчинсен, уведите жену отсюда, – велел Ванчлок. – А вы, молодой человек, останьтесь.

– Я не знаю, как такое могло произойти, – забормотал Нильс. – Жанну все любили. У неё не было врагов...

– Этот знак вам говорит о чём-нибудь? – Джейсон указал на запястье девушки.

– Да, как не знать. Весь полуостров гремел об этом.

– Какое отношение ваша девушка имела к этой организации?

Нильс пожал плечами.

– Никакого. Хотя... Она хотела писать дипломную работу на эту тему. Вчера она рассказывала мне об этом... Подумать только, ещё вчера мы разговаривали!..

– Посмотрите, господин Ванчлок, – сказал Джейсон, – её губы имеют зеленоватый оттенок. Похоже на следы яда из Дьявольских силков. Возможно, её отравили.

– Думайте, как хотите, но я слабо верю в отравление.

– Это почему же? – вскинулся Джейсон.

– Яд Дьявольских силков действует как снотворное. Если бы она была отравлена, её глаза были бы закрыты, – Август заметил, что Нильс вслушивается в каждое слово их разговора. – Вы можете быть свободны.

– А я не могу вам чем-нибудь...

– Не можете, – отрезал Ванчлок.

– Тогда чем вы объясните зелёные губы? – спросил Джейсон, когда Нильс скрылся за дверью.

– Может, она и выпила яд незадолго до смерти, но убил её не он. Судя по открытым глазам, она умерла от заклинания.

Джейсону стало неловко за поспешные выводы. Он не был сведущ в ядах, но перед Ванчлком так хотелось блеснуть знаниями, чтобы тот перестал разговаривать с ним снисходительным тоном.

– Не нравится мне этот парень, – вполголоса сказал Ванчлок, покосившись на дверь.

– Почему?

– Неправильно он отреагировал на смерть невесты. Он испугался, но не удивился.

– А вы разбираетесь в правильной реакции на смерть близкого человека? – съязвил Джейсон и тут же понял, что снова попал впросак. Ванчлок бросил на него взгляд, от которого стало не по себе.

– Я разбираюсь в людях, господин Велл, – ответил он после продолжительной паузы.

В комнату шумной толпой ворвались практиканты Ванчлока. Август начал раздавать указания.

* * *

Часы на башне Дурмастранга пробили одиннадцать; Эйлин вздрогнула, услышав стук в дверь спальни – установленный с Василием пароль. Джейн вскочила с кровати и выглянула в коридор.

– Ты сбился, – прошипела она. – После второго удара пауза должна быть длиннее!

– Не умничай, тебе это не идёт, – прозвучало по ту сторону двери. – Не всем дан абсолютный слух, как тебе. Выходите быстрее!

Джейн махнула рукой, поторапливая Адель и Эйлин. Последняя замешкалась, теребя цепочку медальона.

– Всё-таки, я думаю...

– Думать потом будешь, – отрезала Джейн, взяла её за руку и вывела из комнаты.

Оранжерея находилась в другом крыле Дурмстранга. Здесь было множество фантастических растений. Узкие и высокие окна обрамляли лозы с пышными бутонами, в горшках на полу стояли огромные тропические цветы. Оранжерея не была закрыта для учеников, днём её можно был свободно посещать. Эйлин искренне не понимала, что́ здесь может быть для неё новым. Она бывала здесь каждый день, на скамейке под аркой из незабудок она любила читать. Однако, когда они вошли, Эйлин не удержала восхищённого вздоха. Цветы переливались всеми цветами радуги, покрывая стены мягким светом.

– Ночью сюда разрешают ходить только старшекурсникам, – вполголоса сказал Василий. – И то, один-два раза, когда они изучают определённые темы по ботанике.

– Вася, – выдохнула Эйлин, – это прекрасно!

– А мы что говорили? – усмехнулась Джейн и обвела Оранжерею любящим взглядом. – Я часто сюда выбираюсь. В такой атмосфере комфортно писать песни.

– Ты пишешь песни?

– Ну да. Ты же слышала моё выступление первого сентября.

– Да, но я не знала, что это ты наисала. Это было потрясающе!

– Спасибо, – улыбнулась Джейн. Её щёки порозовели.

Они пробыли в Оранжерее около часа. К удивлению Эйлин, Джейн оказалась приятным собеседником. Время пролетело незаметно.

На обратном пути Адель рассказывала про Францию. Василий периодически прерывал её, что-то спрашивая, и она охотно отвечала. Вдруг Джейн, шедшая впереди, встала как вкопанная, остановила их жестом и шикнула. Они находились возле Малых ворот, на выходе из Оранжереи. Сейчас одна половина ворот была открыта, и за ней слышались голоса.

– Афродита, – прошептала Джейн. – Гиппогриф бы её...

Профессор Анеликринис вошла в коридор через ворота. С ней был молодой человек, его лицо нельзя было разглядеть в полутьме коридора, различался лишь силуэт, и слышался приятный, низкий голос. Ребята едва успели спрятаться. Благо, было темно, и Анеликринис со своим собеседником были слишком заняты разговором, чтобы смотреть по сторонам. Адель прислонилась к стремянке, стоявшей перед нишей, в которой они прятались. Эта стремянка осталась здесь ещё после художников, бывших в Дурмстранге на прошлых выходных, которых вызвала директриса для реставрации волшебных фресок на стенах. На этих двигающихся картинках изображалась вся история Дурмстранга. Работа была почти закончена, оставалось лишь «оживить» фрески, но на ступенях стремянки ещё стояли вёдра с краской. Адель облокотилась на стремянку всем своим весом, конструкция пошатнулась и упала прямо на разговаривашую пару. Раздался истошный вопль Афины. Джейн и Василий бросились помогать Адель подняться на ноги. Эйлин похолодела. Их обнаружили! Хотелось убежать, но это было бы предательством по отношению к остальным. И она осталась.

* * *

Было два часа ночи. Эйлин быстро шла по коридору, на ходу вытирая слёзы и всхлипывая. Только что в кабинете Пассет-Авенир состоялся неприятный разговор. К счастью, Анеликринис не пострадала от упавшей на неё стремянки, но её мантию и волосы щедро обрызгало краской. Афина была в бешенстве. Она утверждала, что «этих негодяев» нужно немедленно исключить из школы.

– И ещё я предлагаю возродить телесные наказания, – заявила она. – После такого проступка...

– Афина, – строго прервала её директриса, – прекрати сейчас же! С тобой ведь всё в порядке, подумаешь, мантия запачкалась! Пока я директор этой школы, насилия здесь не будет!

Анеликринис умолкла. Ей редко приходилось видеть уравновешенную Пассет-Авенир такой разгневанной.

– Однако спускать с рук это нельзя, – директриса обратилась к ребятам. – Я сообщу вашим родителям. А пока идите спать. Час ещё поздний.

Эйлин трясло. Больше всего на свете ей хотелось умереть. Нет, даже не умереть, а вовсе никогда не существовать на свете. Её родителей вызовут в школу. Её, Эйлин, всегда правильной, соблюдающей правила! Какой позор!

Василий догнал её на пороге комнаты и поймал за руку.

– Эйлин...

– Оставь меня в покое! – вспыхнула она. Всё напряжение и страх, которые она испытала этой ночью, вырвались наружу. – Это ты во всём виноват! Я из-за тебя согласилась на эту чётрову прогулку! Я сразу знала, что ничем хорошим это не закончится, но ты меня уговорил. Чего ты вообще ко мне прицепился? Приставучий, как... Понятно, что родной отец не хочет тебя знать!

Выражение лица Сигноева изменилось. Он отпустил руку Эйлин, она убежала в спальню и хлопнула дверью.

* * *

Джейсон засиделся в Министерстве допоздна, изучая материалы по прошлым делам. Все уже давно ушли; из дома прилетела записка от Нормы, с просьбой не задерживаться надолго. Джейсон знал, что Норма не ляжет спать, пока он не придёт, будет сидеть на кухне, постоянно подогревая ужин. Только в его голову пришла мысль, что утро вечера мудренее, как в дверь постучали.

– Господин Велл, вы ещё не уходите?

– Собираюсь.

– Извините, но я вас немного задержу, – сказала Леонтия, прошла по кабинету и села перед столом Джейсона.

– Что-то срочное?

– Нет, дело терпит до утра, но... Я бы хотела поговорить с вами наедине. Без...

Она замялась.

– Без Ванчлока? – догадался Джейсон.

– Я могу ошибаться, но если я права, наше дело сдвинется с мёртвой точки. Господин Ванчлок очень строг к моим промахам, поэтому я бы хотела сначала посоветоваться с вами.

Джейсон нахмурился. Правда, от его глаз не укрылось то, что Август придирается к Леонтии по поводу и без.

– Ладно. Показывай, что там у тебя.

– Это не Безвременник.

– Прости, что?

– Организация, знак которой начерчен у Энчинсен на запястье, называется Безвременник. Только это не тот знак.

– Почему ты так решила?

– Я внимательно рассмотрела его. Он бирюзовый. По закону Безвременника, для знака используется только ядовито-зелёная краска.

– Ну, бирюзовый – оттенок зелёного, – пожал плечами Джейсон. – Состав краски мог измениться за два года.

– Я тоже так подумала. Но изменился даже рисунок. На запястьях прошлых жертв был нарисован цветок со стеблем и листьями, а у Жанны Энчинсен – только цветок. К тому же, на стене недалеко от тела должен был быть начерчен такой же символ. Именно так было два года назад.

Джейсон вспомнил, как Ванчлок лихорадочно искал что-то на стенах в комнате девушки.

– Получается, – медленно проговорил он, – что Безвременник не имеет отношения к смерти Жанны. И этот символ на её запястье...

– Лишь для того, чтобы пустить нас по ложному следу, – кивнула Леонтия.

– Чёрт побери! – выругался Велл.

– Весьма старомодное ругательство, – улыбнулась практикантка.

– Украл из одной магловской книжки, – пояснил Джейсон. – А из тебя выйдет неплохой мракоборец!

– Скажете тоже, – смутилась Леонтия. – Всего-то и дела, что сравнить рисунки на запястьях прошлых лет и новый.

– Да, но ты проанализировала увиденное и сделала правильные выводы. Хорошее начало!

– Спасибо.

Леонтия попрощалась и уже взялась за ручку двери, когда Джейсон остановил её:

– Рабочий день давно закончился. Неужели ты всё это время провела, роясь в архивах?

– Да. А что тут такого?

Джейсон улыбнулся.

– Хочешь совет от мракоборца со стажем?

– Конечно.

– Работай на совесть, но не забывай про личную жизнь. В твоём возрасте вечерами бы гулять, а не сидеть над бумагами.

– Мне... не к кому спешить, господин Велл, – мягко сказала Леонтия. – Но я подумаю над вашим советом. Доброй ночи!

– Доброй ночи.

Она ушла. Джейсон выключил настольную лампу стал собираться домой.