Свою ошибку Джеймс осознал поздно. Разговор с Лили и объяснения насчёт внезапного появления в доме Оливера и того, что папе ничего пока об этом знать не нужно, заняли несколько минут, и после, отправив девушку на кухню, мужчина понял, что омегу стоило отнести в гостевую спальню или, на худой конец, в комнату Чарли.
Не хотелось будить Оливера, а от присутствия другого человека рядом он наверняка проснётся. Даже переодеться не получится, дверцы шкафа достаточно широкие, чтобы полностью скрыться за ними, но если Оливер проснётся в этот момент, будет крайне неловко. Рано ему ещё видеть обнажённого альфу, пусть даже своего будущего мужа.
Немного постояв, как дурак, у двери в собственную комнату, Джеймс вышел в сад. По сравнению с территорией интерната сад скорее напоминал лес — папа не любил плодовые деревья за то, что они осенью сбрасывают листья, и приказал высаживать исключительно хвойные, чтобы любоваться их видом не только летом, но и зимой. Только возле беседки росли декоративные яблони, их отец Чарли высадил самостоятельно, для того, чтобы побесить супруга. Правда, побесить так и не удалось, папе яблони понравились — они цвели с начала апреля и до конца сентября, источая медовый аромат на всю округу, и на фоне вечнозелёных собратьев зимой выглядели не слишком плохо, а летом затмевали их розовыми шапками цветков.
Мужчина прогулялся до беседки и сел на скамейку, радуясь тени и лёгкой прохладе. Выходить в такую жару в костюме было серьёзной ошибкой. Рубашка липла к телу из-за пота, галстук душил, а в чёрных кожаных туфлях температура по ощущениям достигла пару тысяч градусов, хоть свинец на стельках плавь...
Обойдя сад по кругу и обдумав всё, что только можно, Джеймс вернулся в дом; уж лучше ждать в прохладе, чем на палящем солнце. Мокрая рубашка липла к коже, и одеколон совсем не заглушал запах пота.
Оливер по-прежнему спал, альфа забрал нужные вещи и на цыпочках вышел из комнаты. После прохладного душа жизнь стала чуточку лучше, а в лёгкой футболке и шортах высокая температура стала куда более терпимой. Осмелев, Джеймс вернулся в комнату и сел за ноутбук. Стараясь не шуметь, он отложил в сторону мышь — слишком громко та щёлкает. Пользоваться тачпадом неудобно, зато намного тише.
Всего через несколько секунд мужчина почувствовал себя полным идиотом: мышка, которую он отложил на край стола, упала, стоило только чуть подвинуть ноутбук. Оливер подскочил на кровати от грохота.
– Извини, не хотел тебя будить, – виновато произнёс Джеймс, собирая в одно целое разлетевшуюся на две части мышку.
Оливер оглядел сначала комнату, а затем почему-то постель и собственное платье.
– Долго я спал?
– Часа два где-то.
– Извините...
Он зевнул и потянулся, а после резко вскочил на ноги, поправляя задравшуюся юбку. Платье за время сна успело измяться так, словно с самого пошива не видело утюга.
– Не нужно извиняться за каждый вдох. Раздражает.
Оливер открыл рот, но тут же закрыл, и явно не понимал, что делать. Будто робот, который не способен сделать что-то, выходящее за рамки привычного алгоритма.
– Есть хочешь?
Оливер отрицательно покачал головой. Джеймс задумался. Так даже удобнее, поужинать получится втроём, Чарли обычно возвращается нет слишком поздно, и вряд ли заставит себя ждать сегодня.
– Тогда, может, прогуляемся по дому? Увидишь, где теперь будешь жить.
– Давайте, – с живым интересом согласился омега.
За пределами комнаты Оливер заметно растерялся, Джеймс усмехнулся — в первый раз абсолютно все терялись в этих коридорах, новому персоналу даже схематичную карту выдавали, чтобы не заблудились.
– Не переживай, со временем начнёшь ориентироваться. – Альфа протянул руку, омега неуверенно взял его за локоть. – Здесь жилые комнаты: моя прямо за нами, мы оттуда вышли, а...
Оливер резко обернулся, словно боялся, что дверь позади исчезла, но она по-прежнему была на месте. Подавив смешок, Джеймс указал свободной рукой влево.
– А это комната Чарли, но сам он здесь бывает только по ночам, днём он всё свободное время проводит в кабинете на первом этаже. Остальные комнаты тут пустуют — по сути, это гостевые спальни, но у нас ещё ни разу не было столько гостей, чтобы кому-то понадобился этот этаж, все предпочитают оставаться на втором.
– А мы тогда на каком?
В голосе Оливера одновременно слышались удивление, восторг и страх, и Джеймс не мог этому не умиляться — омега же наверняка сейчас думает, что в сказку попал. После скромных комнат в интернате, которые ещё и делить с соседями наверняка приходилось, дом в четыре этажа определённо покажется королевским дворцом.
– На четвёртом, номинально он же последний, но по факту есть ещё чердак и выход на крышу... Чердак, конечно, не жилой, там вещи хранятся, интересного ничего нет, хотя в детстве это было идеальное место для игры в прятки... А вот на крышу можно подняться, вид оттуда красивый — весь сад как на ладони.
Оливер дёрнулся в сторону от будущего мужа, как только тот сделал шаг к лестнице, ведущей наверх.
– Не надо!
– Почему? – Джеймс был напуган внезапным криком ещё больше, чем Оливер — предложением выйти на крышу. – Что не так?
– Я высоты боюсь... – Тихо признался омега.
– Ну ладно, значит, никакой крыши. – Пожал плечами альфа. – Тогда можно просто пройтись по саду... Можешь пока комнату себе выбрать. Я думал предложить какую-нибудь из этих, но и на втором этаже есть свободные, вроде на первом тоже.
– Я на первом хочу.
Джеймс вновь протянул будущему супругу ладонь.
– Тогда идём, покажу тебе все этажи, а потом выберешь себе спальню.
Коридоры на четвёртом и третьем этажах особо не отличались, разве что растениями, стоявшими на подоконниках, полу и специальных деревянных подставках. Планировка же не отличалась совсем — спальни да несколько гардеробных, всё на одних и тех же местах, но Оливер не переставал крутить головой, оглядываясь и пытаясь запомнить маршрут.
На втором этаже цветов было не меньше, но комнаты были иными: здесь всё было создано для развлечений, а не для сна. Мини кинотеатр вместо гардеробной, целый зал под бильярд — которым никто из хозяев всё равно не пользовался, — большая библиотека с креслами и диванами и отдельное помещение, в котором отцы устраивали деловые встречи или отмечали праздники компании.
Оливера больше всего заинтересовал кинотеатр. Омега отпустил руку мужа и прошёл в комнату, разинув рот от удивления. Джеймс прошёл вперёд и открыл окно, занавешенное плотной чёрной шторой — даже от самого большого экрана нет никакого толку, если в помещении светло.
– Свежий воздух... Хоть бы иногда проветривали, сложно что ли? – Беззлобно возмущался альфа, выглядывая в сад. – То, что здесь редко кто бывает, ещё не значит, что можно ничего не делать...
– И тут любые фильмы можно включить? – Любопытствовал Оливер, не решаясь ни к чему прикоснуться.
– Любые. – Подтвердил Джеймс. – Фильмы, сериалы, хоть мультики смотри, не запрещено. Можем вечером что-нибудь посмотреть, если хочешь.
– Хочу!
Как ребенок, подумал Джеймс, так и не скажешь, что ему уже восемнадцать есть. В интернате с омегами, похоже, обращались как с комнатными цветами, слишком робким и стеснительным вырос Оливер, того гляди заплачет, если на него голос повысить.
– Есть какие-нибудь предпочтения? Нет? Значит, вечером выберем все втроём.
Оливер, похоже, только сейчас вспомнил, что из интерната его забрал не один альфа, а двое.
– А где Чарли?
– На работе. Чёртов трудоголик... – Усмехнулся Джеймс, жестом приглашая омегу идти дальше.
– А вы?
– А я могу себе позволить быть безработным, – широко улыбнулся альфа.
Оливер шутку не оценил, недоумённо приподнял бровь и явно ждал нормального объяснения.
– У отца Чарли есть собственная компания, и Чарли всё время пропадает в офисе, готовится стать полноправным владельцем — отцу осталось всего пару лет... Неважно. А у меня есть своё издательство, отец подарил на совершеннолетие. Чарли говорит, что это не работа, если я не провожу на ней большую часть дня, ну а я не вижу смысла торчать там, если все вопросы можно решить дистанционно. Люди работают, деньги зарабатываются, я по большей части отдыхаю. Идеально же.
Оливер кивнул, но удивлённое выражение с его лица никуда не делось.
На первом этаже показывать было почти нечего, большинство комнат были отведены под спальни и комнаты отдыха для прислуги, из более-менее интересного только кухня и столовая, но и они не произвели на омегу впечатления, Оливер успел привыкнуть к здешнему размаху, и стол, способный вместить полсотни человек, воспринимался как должное.
– Выйдем в сад или хочешь отдохнуть?
– А чего вы хотите?
Джеймс пожал плечами. Солнце ещё высоко, прохладнее на улице станет только через пару часов...
– Давай выберем тебе комнату?
Свободных комнат оказалось не много, всего две, омега выбрал ту, окна которой выходили в сад. Джеймс с сомнением оглядел обстановку. Гостевые спальни на верхних этажах выглядели получше: и площадь больше, и кровать шире, и шкаф вместительнее. И ремонт на первом этаже не проводили уже лет пять, по потемневшим обоям это было особенно заметно.
– А где мой чемодан?
– В машине, кажется, остался. Ничего, я скажу и его принесут.
Оливер кивнул и вернулся к изучению письменного стола с кучей ящиков.
На поиски чемодана Джеймс отправил первого попавшегося под руку человека и вернулся к омеге.
– Да ты издеваешься, – вздохнул он, открыв дверь.
Оливер снова спал. На самом краю кровати, едва не падая с неё, а ноги и вовсе свисали и почти касались пола. Видимо, присел отдохнуть и не заметил, как отключился.
Альфа уложил спящего поудобнее, чтобы не свалился, и простоял пару минут, не понимая, что делать. Не будить же.
Джеймс провёл в комнате ещё полчаса, надеясь, что омега проснётся и приятный вечер продолжится, но надежды не оправдались. Чтобы занять себя мужчина разобрал вещи из чемодана, который принесли всего через пару минут после того, как Оливер уснул.
Вещей оказалось меньше, чем он предполагал: три светлых хлопковых платья, точно таких же, какое было на юноше, и бельё. Кроме этого в чемоданчике лежали папка с документами и две книги — одна в чёрной обложке, вторая, потолще, в синей.
– Библия? – Пробормотал Джеймс, укладывая книги на стол.
С одной стороны, чего ещё ожидать от воспитанника религиозного интерната, а с другой в анкете Оливера было написано, что он куда сильнее склоняется к атеизму, чем к любой из существующих религий... Странно.
Джеймс укрыл омегу одеялом и ушёл в столовую, ждать возвращения брата.
***
Чарли листал папку с документами будущего супруга. В столовой не было никого, кроме братьев, прислуга уже унесла посуду после ужина и больше не появлялась в поле зрения господ.
– Он точно здоров? – Усмехнулся он, подталкивая брата локтём. – Столько спать днём ненормально.
– Он ночью не спал от волнения, вот и всё.
Джеймс задумчиво постукивал по столу подушечками пальцев. Он совсем не так представлял этот вечер. Вместо обсуждения предстоящей свадьбы и всего, что будет после неё, была лишь тишина, нарушаемая шорохом переворачиваемых страниц и подколками Чарли.
– Когда папе расскажем? – Спросил Чарли, потирая уставшие глаза.
– Не знаю.
– Ты вечно ничего не знаешь. Завтра позвоню ему, значит, тянуть нет смысла. А так папа ему и с одеждой поможет, столько покупать надо... Как Оливер вообще жил у себя в интернате без вещей? Три платья всего да носки с трусами. Ужас.
Альфа вернулся к документам. Информации о родителях омеги не было, отец неизвестен, а папа отказался от прав на ребёнка ещё в роддоме, его даже в свидетельство о рождении не вписали, вместо этого в документах в графе "родители" стояли либо прочерк, либо одно слово "неизвестен".
Увлечения, хобби, мировоззрение, характеристики от нескольких наставников, справки о состоянии здоровья. Ничего интересного, но Чарли привык читать всё, включая самый мелкий шрифт. Удивляло, что младший брат совершенно плевал на подобные меры предосторожности и не потрудился толком ничего узнать о будущем супруге. Выбрал того, кто внешне понравился и подходил по основным критериям, а остальное будто и не нужно.
Следом за заключением от кардиолога шёл раздел со справками от гинеколога. Состояние репродуктивной системы, фертильность, характеристика течек и не только.
– Ты чего? – Джеймс потряс брата за плечо. – У тебя сейчас глаза выпадут.
Чарли сбросил руку со своего плеча и развернул папку на сто восемьдесят градусов, чтобы брат мог прочесть.
– Не знал, что в документах омег пишут даже такое.
Джеймс взглянул на текст и тоже округлил глаза.
– Справка о наличии девственности? Серьёзно? Хотя, это же церковь, наверное, им это важно. Целомудрие до брака и все дела. И чего ты ржёшь?
– Да так... Вы просто идеальная парочка. Два целомудренных голубка.
– Иди ты... Я хотя бы не сплю со всеми подряд, как ты.
– Не обижайся. – Вздохнул Чарли. – Тебе же лучше: ему не с кем сравнивать, тебе не с кем сравнивать...
– Да пошёл ты!
Чарли встал, не забыв прихватить папку.
– И тебе спокойной ночи, братец.
***
Оливер проснулся среди ночи. Он открыл глаза и проморгался, сев на постели, но так ничего и не увидел, слишком темно. Сердце сжалось от мысли о комнате наказаний, но память вовремя подсказала, что из интерната его уже забрали.
По памяти Оливер нашёл выключатель и зажмурился от яркого света. Эта комната напоминала комнату в интернате, разве что не приходилось её ни с кем делить.
Сколько сейчас времени? Сейчас вечер, ночь или утро? Часов в комнате нет, спросить не у кого... Оливер уже скучал по прежним соседям: они через чур много болтали и нередко мешали спать по ночам, зато рядом с ними не было так жутко, как здесь. Ночная тишина давила. Из-за двери не доносилось ни звука, и темнота за окном безмолвствовала, птицы и насекомые затихли до утра. Тишина была такой оглушающей, что омега согласился бы прямо сейчас оказаться в постели с обоими альфами, лишь бы не сидеть в полном одиночестве.
Почему альфы вообще оставили его здесь одного на ночь? Они же имеют право полностью присвоить себе омегу и до свадьбы. Но крови на простыне нет и не болит ничего... Может, альфы решили соблюдать традиции и ждут первой брачной ночи?
Чемодан оказался пуст. Паника окатила с головы до ног, будто ледяной водой из ведра. Если альфы прочитали дневник... Оливер заставил себя не думать о том, что Чарли способен сделать с ним за те записи. Старший из братьев и в присутствии наставников выглядел сурово, какой же он будет наедине?..
В лучшем случае его вернут в интернат, но наставники такому точно не обрадуются.
Взгляд скакал по комнате, от окна к двери, от двери к кровати, от кровати к шкафу, затем к столу, к люстре, к собственному платью... Что-то ёкнуло внутри, Оливер повернулся к столу. На столешнице лежали и дневник и книга правил. Юноша бросился вперёд, схватил дневник — он лежал сверху — и резко открыл, страница надорвалась сверху. Закладки на месте, ничего не сдвинуто, и даже фантик от конфеты, который пришлось в спешке засунуть в первый попавшийся тайник, был на месте. Никто не смотрел дневник. Книга правил тоже оказалась нетронута, но за неё Оливер и не переживал: её наличие альфы поймут, может, даже похвалят за старания.
Успокоившись, Оливер осмотрел шкаф. Платья аккуратно висели на плечиках, бельё лежало на полках. Скорее всего, прислуга постаралась, Джеймс бы не стал таким заниматься.
Маленькая ручка, размером меньше мизинца, лежала здесь же, на столе. Оливер сел и, поставив дату в уголке, принялся записывать впечатления, начиная с утренней встречи в интернате. Больше делиться чувствами было не с кем, и уже вряд-ли будет.