Шум машин, стремительно проносившихся по трассе, что располагалась недалеко от маленького посёлка, находившегося на самой окраине небольшого города N, то и дело нарушал устоявшуюся в этих местах многолетнюю тишину. Трасса появилась здесь не так уж давно, поэтому местные жители ещё толком не привыкли к постоянному гулу.

      Когда-то до этого местечка можно было добраться исключительно по железной дороге, на старом, скрипучем паровозе, что, казалось бы, уже давно должен был прийти в негодность, но если местные власти не списывали его со счетов, значит, было в этом «динозавре» что-то, что ещё служило им добрую службу. Возможно, они не хотели тратить средства на новый поезд, ведь в этом направлении пассажиропоток зачастую не приносил прибыли, да и смысл гонять новую машину из-за двух-трёх десятков пассажиров в сутки? А возможно, не был ещё изобретён более надёжный транспорт, как эта огромная железная махина, что тянула за собой три деревянных вагона. Да, представьте себе, встречалось в мире ещё и такое явление.

      Громкий гудок оповестил жителей посёлка о прибытии поезда на маленькую станцию. Хоть трассу и построили здесь совсем недавно, обитатели деревеньки не спешили пересаживаться в машины и наслаждаться скоростью, во-первых, потому, что жили здесь в основном пожилые люди, которым просто некуда было ездить, а во-вторых, этот посёлок считался одним из беднейших на территории провинции. Здесь жили те, кто не нашёл для себя места среди вечно спешащих, вечно ворчащих и недовольных чем-то городских жителей.

      На улицах этой деревеньки росли цветы, по утрам здесь пели петухи, улыбчивые старушки переговаривались через невысокие заборы, а старики, собираясь вместе, уходили ловить рыбу. Большое озеро пряталось среди деревьев густого леса на окраине посёлка и всегда было радо гостям. Так и жили, каждый день был похож на предыдущий. Посёлок медленно вымирал, и никому не было до этого дела.

      Ровно в шестнадцать ноль-ноль на небольшую старенькую станцию приезжал огромный железный паровоз, выпуская в небо большие клубы белого дыма. Из всегда открытых дверей деревянного вагона спускались несколько мужчин и женщин, что всё ещё поддерживали связь с городом, а потом тишину нарушал громкий хлопок, на который, казалось, уже никто не обращал внимания.

      Из последнего вагона, ярко улыбаясь, буквально выпрыгивал молодой парень, приземляясь на только ему одному известную, чётко выбранную цель. На вид парню было не больше восемнадцати. Острые черты лица, выраженный подбородок, тонкие алые губы, карие глаза-полумесяцы, которые превращались в узкие щёлочки, когда улыбка парня становилась шире. Светлая, можно даже сказать почти белая кожа, прекрасно контрастировала с чёрными, как смоль, волосами. На парне всегда была яркая немного мешковатая одежда, а длинные пальцы рук крепко сжимали лямку рюкзака, перекинутого через плечо. Широкие полы толстовки скрывали спортивное телосложение, крепкие руки, широкие плечи, а слегка потёртые джинсы небрежно прятали стройные ноги.

      Сегодня было не исключением. Парень уже со знакомым шлепком спрыгнул с последней ступеньки и, подняв глаза к небу, глубоко вздохнул. В конце апреля воздух особенно свеж. В нём переплетались сладкие ноты распускающихся цветов, свежесть пробивающейся из-под земли травы, а со стороны озера доносился приятный запах талой воды. Весной всё по-особенному прекрасно. Парень улыбнулся и поправил лямку своего чёрного рюкзака.

      Солнце приветливо играло лучами в тёмных волосах, а красная толстовка, явно на несколько размеров больше положенного, приковывала к себе взгляд. Парень накинул на голову капюшон и двинулся в сторону выхода со станции.

— Удачного дня, дядюшка! — крикнул парень, помахав машинисту.

— И тебе, малой, — улыбнулся мужчина. — Не скоро мы теперь увидимся. Ты точно всё решил?

      Мальчишка притормозил у кабины и пожал плечами.

— Я должен помогать бабушке, — ответил парень. — Она – единственный мне родной человек на этом свете. Я не могу оставить её одну.

— Но там, в городе ты можешь получить образование, найти хорошую работу, а здесь что? Здесь ты станешь одним из тех рыбаков, что насквозь провоняли тиной. Неужели у тебя нет мечты?

      Парень опустил взгляд, неуверенно ковыряя носком старого кроссовка в асфальте.

— Есть, — тихо сказал он. — Я очень хотел бы найти своих родителей, но на все мои вопросы везде только один ответ. Пропали без вести. Столько лет я слышу одно и то же. Нигде о них не осталось никакой информации. Даже бабушка…

      Парень глубоко вздохнул, поднимая грустные глаза.

— Она уже не помнит, как выглядела её дочь. Нет ничего: ни записей, ни снимков, ничего, чтобы открыло мне хоть что-то о них. Словно они и не жили вовсе.

— Прости, что ничем не могу тебе помочь, — ответил мужчина с сожалением. — Я работаю на этой линии не так давно. Если бы хоть знать, как они выглядели, я бы поспрашивал своих пассажиров.

— Я уже почти отчаялся.

      Парень снова опустил голову.

— Всё будет хорошо, малой, — приободрил младшего машинист. — А о том, чтобы перебраться в город всё-таки подумай. Ты ещё молод, чтобы губить себя в этой глуши.

— Спасибо, дядюшка. До встречи!

      Машинист дёрнул за ручку, поезд издал приветливый гудок, а потом, выпустив облачко дыма, медленно направился дальше, оставляя грустного парня одного на пустынной станции.

      Всю свою жизнь Ли Джено прожил вместе с бабушкой. Женщина его очень любила, баловала и старалась сделать так, чтобы парень ни в чём не нуждался. Вот только за все восемнадцать лет его жизни так и не смогла дать ему нормальный ответ на вопрос о том, что же случилось с его родителями. Почему он остался в забытой богом и людьми деревне? Женщина отводила взгляд и, грустно вздыхая, говорила о том, что они пострадали во время несчастного случая в лесу и до сих пор считались пропавшими без вести. Вот только никто из жителей деревни так толком и не мог объяснить парню, что же такого страшного случилось в том лесу. Никто уже попросту не помнил событий тех дней или тщательно старался делать вид, что ничего не помнит.

      Джено рос под пристальным вниманием в меру строгой бабушки. Когда пришло время отправиться учиться, женщина посадила его на тот самый поезд, пообещав, что там, куда он направляется, его встретят. На конечной станции его и, правда, нашёл высокий светловолосый мужчина. Представившись, как господин Джи Шихёк, мужчина рассказал мальчику о том, что он управляющий частной школы, в которую ещё при рождении Джено определили его родители. Мальчик внимательно слушал, понимая, что всё-таки его мама и папа с кем-то общались, а значит, кто-то что-то должен был знать о них, но господин Джи лишь отрицательно покачал головой, сообщая, что договор заключён был до того, как он пришёл работать в школу, а прошлый директор уже на пенсии, и сейчас с ним вряд ли можно связаться, потому что он находился в клинике для душевнобольных. На вопрос мальчика о том, как такое могло случиться, Джи пожал плечами.

— Нервный срыв, — ответил он. И Джено понял, что больше ему всё равно ничего не скажут.

      В школе было очень красиво. Мальчик даже не представлял, что когда-нибудь окажется среди такого великолепия: на стенах висели картины, большие резные люстры свисали с потолков, просторные классы со всем необходимым оборудованием, весёлые голоса детей.

      Как позже Джи объяснил мальчику, школа имела статус пансионата, а значит, по будням дети находились в ней, а в пятницу вечером отправлялись домой. И вот каждую субботу во дворе их дома собирались старики соседи, и мальчик с упоением рассказывал им обо всём что видел и узнал.

      Учиться было интересно, все предметы давались Джено легко, одноклассники часто обращались к нему за советом, он мог по несколько часов терпеливо разжёвывать для них новые темы. Больше всего успехов у парня было по истории. Мальчик всегда с увлечением погружался в другие эпохи, иногда представляя себя на месте того или иного героя. Он мечтал посвятить всю свою жизнь изучению ещё не до конца изведанных фактов, но здоровье бабушки постепенно ухудшалось. Джено было очень тяжело смотреть на то, как медленно увядал самый дорогой человек на земле. Парень понимал, что над годами ничего не властно, но ему хотелось всё же ещё чуть-чуть побыть маленьким мальчиком, что прятался в объятиях тёплых рук, пахнущих свежей выпечкой.

      Так шли годы, Джено получил диплом. Сегодня был его последний день в школе, а значит, вся его жизнь теперь была сконцентрирована на маленькой деревушке и доме с чудесным садом, где его всё так же ждали.

      Парень бросил взгляд на электронное табло, что было напоминанием о том, что на дворе не каменный век. Двадцать третье апреля. Много лет подряд этот день приносил в жизнь маленького мальчика праздник. День рождения всегда торжество, если рядом есть те, кто дарил бы тебе своё тепло, но вот сегодня, в свой восемнадцатый день рождения Джено почему-то стало очень холодно. Не снаружи, а где-то глубоко внутри.

      Парень посильнее закутался в толстовку, натягивая рукава и пряча длинные пальцы, и побрёл по тропинке, ведущей к посёлку, что даже издалека казался каким-то древним и убогим. Темнел лес на горизонте. Деревья только начали распускать свои листочки, поэтому сейчас могучий красавец казался слишком мрачным. Из глубины доносились голоса рыбаков, вновь травивших байки, дожидаясь улова, а Джено шёл, разглядывая землю под ногами, и думал о том, что здесь, пусть так убого и серо, но его ждут и любят.

      Улочки тихого посёлка были пустынны, все мужчины находились на озере, а женщины занимались домашними делами. Джено был уверен, что его бабушка сегодня полдня простояла у плиты, чтобы порадовать своего любимого внука. Она, должно быть, очень устала, но как всегда не покажет этого, втайне глотая таблетки и думая, что парень не замечал, как порой каждое движение причиняло ей боль.

      Дом приближался, а внутри всё трепетало. Как же он скучал, да, прошла всего неделя, но казалось, это было так долго, что вот уже и привычные вещи кажутся такими необычными. Вот, например, почтовый ящик, который всегда был пуст, сейчас был слегка приоткрыт и внутри что-то белело. Джено ещё раз посмотрел на дверь и покачал головой, но нет, не привиделось, там действительно что-то было. Парень подошёл ближе и протянул руку к железной дверце, что громко скрипнула. На ладонь парня упал белый конверт. Джено покрутил его в руках, ничего необычного, если не считать печати в виде огромного герба, под которым красивым почерком было выведено: «Для Ли Джено». Парень ещё раз внимательно осмотрел конверт, поднял его повыше, чтобы посмотреть на свету, но ничего необычного так и не обнаружил. Внутри было обычное письмо, с тем же красивым гербом, на котором было изображено красивое здание, чем-то напоминающее замок. Оно стояло внутри песочных часов, а по бокам расположились луна и солнце.

— Я дома! — крикнул он, проходя в гостиную, всё ещё вертя в руках таинственный конверт.

      Послышались шаги и из кухни, широко улыбаясь, вышла пожилая женщина невысокого роста. Она торопливо вытирала руки о фартук.

— Мальчик мой, добро пожаловать домой, — сказала она, обнимая парня.

— Здравствуй, ба. Я так скучал, — обнял старушку в ответ Джено.

— Как ты? Всё хорошо? Нормально добрался? — спросила женщина, внимательно разглядывая лицо внука, а потом положила тёплые ладони на его щёки.

      Джено улыбнулся, ему было очень уютно в этих руках.

— Всё нормально, а как ты тут? Небось, опять целый день возилась на кухне. Я ведь просил…

— Со мной всё хорошо, — с улыбкой ответила женщина. — Что же, я не могу порадовать своего внука вкусным ужином, особенно в его день рождения?

— Конечно, можешь, но стоило бы тебе всё же поберечь себя.

      Женщина отмахнулась на беспокойство Джено, продолжая внимательно его разглядывать.

— Какой ты у меня уже взрослый, — с грустью сказала она. — А кажется, ещё вчера я впервые взяла тебя на руки.

      Джено заметил, как лёгкая тень мелькнула на лице дорогого человека, а глаза едва заметно потускнели. Бабушка всегда менялась, стоило ей вспомнить что-то о его детстве и родителях, жаль, Джено так и не смог выяснить, что же так сильно тревожило старушку.

— Давай, переодевайся, умывайся и на кухню, — оживилась женщина. — Надо с достоинством отметить твой праздник.

      Джено кивнул, а потом, подарив бабушке лёгкий поцелуй в щёку, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. В их маленьком домике было не так много места, но им вдвоём вполне хватало. Светлая гостиная, кухня и столовая на первом этаже. Две спальни и ванная на втором. К дому был пристроен небольшой сарайчик для хранения инвентаря. А перед домом расположился уютный сад, где сейчас цветы и кустарники просыпались после зимней спячки.

      Джено, преодолев узкий коридор, открыл дверь своей комнаты. Здесь всё как всегда было идеально чисто, все вещи находились на своих местах, а в окно заглядывало приятное весеннее солнце. Шторы на окошке легко колыхались от ветра, а на стене бегал солнечный зайчик. Парень улыбнулся – эта комната много лет была его личным миром.

      Сбросив на пол рюкзак, Джено понял, что до сих пор сжимал в руках загадочный конверт. Он опустился на кровать и ещё раз повертел его в руках. Всё это казалось слишком странным. Кто мог писать ему? Как это письмо оказалось в его ящике, ведь почтальон появлялся здесь не чаще чем один раз в месяц, и сегодня, явно, был не тот день. Терзаемый сомнениями, Джено всё-таки открыл конверт и развернул сложенный вдвое листок. Всё тем же красивым почерком там было написано всего несколько слов: «Уважаемый Ли Джено, вы приглашены на торжественный приём, что состоится 24 апреля в 19:00 по адресу: Город N, Тенистая аллея 46. Форма одежды парадная».

      Джено ещё раз покрутил в руках конверт и отбросил его в сторону. Это явно какая-то ошибка. Кто-то решил пошутить над ним? Какой приём? Он ведь в городе и не знал никого толком. Что это за странный адрес? За все девять лет, что он прожил в городе, он никогда не слышал про эту аллею. Решив, что это послание больше не заслуживало его внимания, Джено хотел было выкинуть его в урну, но взгляд снова зацепился за красивый герб. Парень очень любил историю, поэтому знал, что каждый символ на таком вот изображении что-то да означал. Красивое здание, что больше напоминало какой-то древний замок. Аккуратные песочные часы, и два светила. Что бы это могло значить? Часы и солнце с луной однозначно обозначали время, а вот замок? Парень провёл пальцем по печати, но ничего на ум не приходило. Укорив себя за бесполезную трату времени, Ли направился в душ. Через полчаса он уже сидел за столом, а бабушка, накладывая ему в тарелку жаркое, с энтузиазмом рассказывала о последних новостях. Джено смеялся над проделками жизнерадостных соседей, на душе было так спокойно и тепло, вот только один вопрос не давал ему покоя.

— Ба, а почтальон тут давно был? — спросил он, наблюдая за женщиной, что опустилась на стул напротив него.

— Почтальон? — спросила она. — Да уж недели как две его не видела. Ты же знаешь, он тут редкий гость, кому охота за сотни километров из-за какого-то письмеца носиться? А что? Тебе нужно что-то отправить? Что ж ты в городе-то об этом не подумал, знаешь же что тут глушь несусветная? А я ведь говорила тебе, чтобы ты остался там, есть у меня кое-какие сбережения, сняли бы тебе комнатку, жил бы себе припеваючи.

— А как же ты? — спросил с улыбкой Джено.

— Сдалась я тебе, — отмахнулась женщина. — Ты молодой, тебе жить надо.

      Джено лишь покачал головой, зная, что спорить было бесполезно, но он твёрдо был уверен в том, что не оставит бабушку одну, если и уедет отсюда, то только с ней. Он не раз поднимал эту тему, но женщина категорически была против.

— Здесь меня слишком многое держит, — говорила она, но Джено так и не смог понять, что было за это «многое», да и бабушка не рассказывала. Иногда парню казалось, что он очень многого не знал о своей семье, вот только никто не пытался его просветить, это немного раздражало, но он старался держать себя в руках. Вот и сейчас он просто в очередной раз промолчал, наблюдая, как женщина поднялась и направилась в сторону кухни, видимо, за десертом. Помещение наполнил запах любимого ягодного пирога.

— С днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! С днём рожденья, милый Джено! С днём рожденья тебя! — пропела женщина, поставив перед ним пирог.

— Спасибо, — сказал внук, обнимая бабушку. — Я так рад, что у меня есть ты.

      Женщина улыбнулась, погладив его по голове, а потом отстранилась. В её взгляде поселилась какая-то грусть.

— Я до конца не верила, что однажды наступит этот день, — сказала она. — Знаешь, всё это время, глядя на тебя, я думала о многом. Так много хотелось тебе рассказать, но каждый день мог принести опасность, а ты не заслуживал того, чтобы пострадать из-за чего-то, о чём ты не знаешь.

— Ты о чём? — спросил Джено. Он давно не видел свою бабушку такой. Сейчас она выглядела очень серьёзно, доставая из кармана фартука какую-то коробочку.

— Вот эта вещица когда-то принадлежала твоему отцу, — сказала женщина, а сердце парня тревожно забилось. — Много лет я пыталась избавиться от этой вещи, но она, словно проклятая, возвращалась обратно. Она ждала тебя.

      Джено, не веря, смотрел на бархатную коробочку, что женщина поставила перед ним на стол. Всё происходящее казалось сном, а голос бабушки едва слышно пробивался до сознания через заложенные уши.

— Я никогда не была в восторге от выбора своей дочери, — говорила женщина, опустившись на стул напротив парня. — Мне казалось, что твой отец слишком мрачен и хмур, а Миён убедила меня в том, что рядом с Хесоком ей хорошо. Он часто пропадал на каких-то заданиях, а моя девочка ждала, сидя у окна. Она очень сильно его любила, а я, видя блеск в её глазах, не вмешивалась. После твоего рождения Хесок немного остепенился, стал меньше пропадать из дома, а у меня впервые за несколько лет на душе было спокойно. Вот только однажды, случайно, я стала свидетелем крупной ссоры. Миён и Хесок громко кричали друг на друга. Моя девочка была явно напугана, а твой отец пытался привести её в чувства.

— Эти люди твоя семья? — кричала Миён. — Почему ты раньше не говорил об этом?

— Да потому что раньше они бы тебя не приняли, — ответил Хесок. — Отец изначально был против нашего с тобой брака, но Дживан его уговорил хотя бы на встречу с тобой. Знаешь, как тяжело мне было метаться между вами? Они родные мне люди, понимаешь?

— Хороша же семейка, — хмыкнула Миён. — Да они же…

— Не смей! — огрызнулся Хесок. — Они вырастили меня. Дали образование. Без них я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Пойми, для меня это важно.

      Я видела, как колебалась моя девочка. Я толком и не поняла, из-за чего был этот спор, но Хесок выглядел действительно разбитым. Миён, наверное, тоже это заметила, поэтому, глубоко вздохнув, она всё же согласилась.

— Хорошо, я встречусь с ними.

— Джено…

— Думаю, что пока не стоит брать его с собой, потому что я не уверена, что место, где обитают эти…

— Миён!

— Прости, и всё же я не думаю, что это лучшее место для нашего сына, пока…

      Они долго собирались, Миён сказала, что они обязательно вернутся к вечеру и попросила уложить тебя спать, а потом уехали и больше не вернулись.

      Джено слушал рассказ бабушки, затаив дыхание и не сводя взгляда с бархатной коробочки напротив. Всё это казалось ему ужасно странным, почему именно сейчас она рассказывала ему об этом? Почему все эти годы она придумывала всякие нелепые отговорки, а вот сегодня решила открыть все карты?

— Я не спала всю ночь, ждала их возвращения, наверху послышались шаги, я побежала на звук, что исходил из комнаты детей, но переступив порог, я замерла. В помещении не было ни одной вещи, что напоминала бы о том, что здесь кто-то жил. Ничего, не осталось даже фотографий, а на том месте, где стояла ваше семейная фотография, лежала лишь эта коробочка и записка: «Не ищите. Это опасно. Берегите внука, только вы можете спасти ему жизнь. Придёт время, вы всё поймёте. Возьмите этот подарок. Это для Джено на восемнадцатилетние от его семьи». Открыв коробочку, я увидела перстень, что уже не раз видела на пальце зятя, когда он возвращался с работы. Внутри всё похолодело, я собрала все вещи, и крепко прижав тебя к себе, побежала на вокзал. Так мы и оказались здесь, вдали от города. Мне было тяжело, потому что многие годы этот дом, что когда-то принадлежал твоему дедушке стоял в запустении. Мне нужно было начинать всё сначала. Когда ты оканчивал младшую школу, ко мне в дом постучали. Мужчина представился управляющим частной школой и рассказал, что много лет назад Хесок заключил с ним контракт на обучение его единственного наследника. Мужчина спросил, хочу ли я подтвердить это соглашение. Когда я сказала, что у меня нет денег, он только улыбнулся, ответив, что господин Ли оплатил всё заранее. Мне было страшно отпускать тебя в город, но господин Джи уверил меня, что их школа самое безопасное место в стране. Я согласилась, а дальше… Дальше ты всё и так знаешь.

      Джено поднял на женщину пустой взгляд.

— Как ты говоришь, звали того мужчину? — спросил парень.

— Господин Джи Шихёк, — ответила женщина, а Джено хмыкнул, а ему этот старый лис сказал, что не знал его родителей. Что же происходит? Почему всё так просто забыли о них?

      Парень потянулся к коробочке. Раз эта вещичка принадлежала ему, значит, он должен был для начала хотя бы взглянуть на неё. Открыв крышку, Джено замер. На бархатной подстилке лежал большой перстень-печатка, украшением которого служил тот самый герб, который сегодня Джено уже видел. В груди что-то сжалось, этот перстень принадлежал его семье? Выходит, что завтра… Парень потёр пальцами виски, пытаясь не волноваться. Выходит, что завтра он сможет получить ответы на все свои вопросы? А может всё это просто дурная шутка?

      Джено посмотрел на бабушку, сидящую напротив него, опустив голову, глядя в пол.

— Я спрошу только одно, — сказал он. — Почему ты не связалась с семьёй отца? Ведь из того, что ты мне рассказала, они собирались именно туда. Почему ты не узнала, доехали они или же с ними что-то случилось в пути?

— Я не знаю о семье твоего отца абсолютно ничего, — ответила женщина, подняв взгляд. — Ни где они живут, ни как они выглядят. Из подслушанного мною разговора, я поняла, что они не слишком-то жаловали Миён, и я…

— Ты решила, что именно они виноваты в их пропаже? — сдержанно спросил Джено.

— А что мне оставалось делать? Они не вернулись, а ещё и это письмо…

— Ты, конечно же, его не сохранила? — печально сказал парень.

— Ну почему же, — ответила бабушка. — Оно так же, как и это кольцо, постоянно возвращалось, как бы далеко я его не увозила.

      Женщина поднялась и направилась в свою комнату, из небольшого шкафчика она достала смятый листок и протянула внуку, что по пятам следовал за ней. В комнате было темно, поскольку солнце уже успело спрятаться за горизонтом. Джено включил свет и посмотрел на клочок бумаги. Руки едва заметно задрожали.

— Что-то случилось? — заметив его волнение, спросила женщина.

— Нет, всё нормально, — ответил парень, хотя внутри всё тревожно сжалось, ведь ему прекрасно был знаком этот почерк. Разве можно было с чем-то перепутать собственную манеру письма? Но как такое возможно, он же не мог быть здесь шестнадцать лет назад и написать это письмо?

      Джено сжал в руках перстень, который был на удивление тёплым. Что ж, вопросов становилось ещё больше.

— Завтра вечером я уезжаю, — сказал он, бросив взгляд на растерянную женщину. — Раз они сами меня пригласили, я задам им все интересующие меня вопросы.

— Пригласили? — удивлённо воскликнула женщина. — Кто? Куда?

      Джено перешёл в соседнюю комнату и поднял с кровати своё письмо, протягивая бабушке.

— Тенистая аллея? — с сомнением спросила она. — Но в нашем городе нет такой улицы.

— Вот завтра и узнаем, — хмыкнул парень. — А сегодня, нам всем нужно отдохнуть.

— Прости меня, — тихо сказала женщина.

— Чего уж теперь, — сказал Джено, обнимая бабушку. — Уже поздно что-то менять. Я должен сказать тебе спасибо, ведь ты не бросила меня, воспитала, любила. Я всегда буду в долгу перед тобой, но сейчас… Сейчас я должен выяснить, что же всё-таки произошло тогда.

      Женщина кивнула, прижимая внука к себе, а потом отстранилась и посмотрела в его решительные глаза.

— Ты справишься! Ты у меня сильный мальчик!

      Когда женщина ушла, пожелав внуку спокойной ночи, Джено откинулся на свою кровать и задумчиво стал разглядывать потолок, анализируя то, что он услышал. Мать и отец очень любили друг друга, но их семьи были против их брака, и если бабушка согласилась их принять, то семья отца так и не смогла признать невестку. Какой-то третий человек уговорил дедушку всё-таки познакомиться с женой сына спустя целый год после свадьбы, но на этот раз мама почему-то очень не хотела встречи с ними, она несколько раз пыталась их оскорбить, но отец осадил её, напоминая, что дорожит своей семьёй так же, как и ими с мамой. Когда она согласилась, они всё-таки поехали, и это путешествие стало для них последним. А последним ли?

      Джено подумал о том, что бабушка часто повторяла о том, что они пропали без вести, значит, тел не нашли. Так можно ли утверждать, что они мертвы? Хотя, если бы они были живы, они бы хоть весточку подали своему сыну. Парень грустно вздохнул, вероятность того, что они были живы, растворялась всё быстрее. Но вот только было неизвестно, встретились ли его родители с дедом или та сторона тоже считала их пропавшими без вести? А это кольцо? Кто принёс его в дом? Бабушка сказала, что слышала шаги, но кто мог проникнуть в дом без её ведома и так же незаметно исчезнуть из него? Вопросов становилось всё больше.

      Джено взял клочок бумаги с запиской и потянулся за рюкзаком. Достав из него тетрадь и ручку, парень небрежно набросал на листе бумаги послание, которое он запомнил слово в слово, а потом сравнил. Сходство поражало, казалось, что первая и вторая бумажки были идентичны, но как такое может быть?

      Взгляд упал на перстень, что лежал на тумбочке. Ли так и не решился его надеть. Бабушка говорила о том, что отец носил его только когда отправлялся на задание. Кем он работал? Почему часто не ночевал дома?

      Парень откинулся на подушку и устремил взгляд в потолок. Вопросы всё не заканчивались, а ответов на них так и не было, голова болела, и думать больше не хотелось. Джено закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Завтра он обязательно всё выяснит. Он задаст все интересующие его вопросы, вот только кому? Кто пригласил его на это странное торжество?

      Весь следующий день Джено был словно на иголках, бабушка бросала на него виноватые взгляды, но парень на все её попытки поговорить о волнующих его вещах переводил тему разговора, он ещё был не готов. Сперва нужно было узнать, что скажут ему там. За нервным поглядыванием на часы время тянулось как никогда долго. Парень уже приготовил костюм-тройку, который покупал на выпускной, и шёлковую рубашку нежно-голубого цвета.

      Сидя в своей комнате и разглядывая наряд, Джено нервно усмехнулся, с чего он так стремился угодить таинственному хозяину этого праздника? Он мог бы запросто явиться в потёртых джинсах и растянутом свитере, но что-то останавливало, может, желание не ударить в грязь лицом перед знакомыми своего отца? А может просто банальное воспитание не давало ему просто плюнуть на всё и забыть о каких-то чужих людях, что втягивали его непонятно во что. У него же всё было уже решено, так для чего он сейчас готов сорваться в неизвестность? Он жил счастливо все свои восемнадцать лет, так для чего сейчас он должен впускать в свою размеренную жизнь ещё кого-то. Они бы продолжили своё существование. Он бы ходил на рыбалку вместе со стариками, купил бы небольшой фургончик и развозил пойманную рыбу в лавки города.

      Кулаки невольно сжались, нет, сейчас он понимал, что это слишком просто для него. Он столько лет пытался найти хоть что-то о своих родителях, а сейчас, когда это что-то само плыло в руки, он не мог от этого отказаться. Часы показывали пять вечера, когда Джено, переодевшись, спустился вниз. Бабушка внимательно его осмотрела и улыбнулась.

— Выглядишь очаровательно. Мой внук самый прекрасный мужчина на весь город N.

— Ты преувеличиваешь, ба, — сказал Ли, обнимая старушку. Женщина незаметно смахнула слезу. Она многое знала, но не могла рассказать парню и половины. Всё, что ей оставалось, это смотреть, как родной человек уходит туда, где ему самое место.

— Обо мне не беспокойся, — улыбнулась женщина. — Я не беспомощная, к тому же, рядом со мной есть замечательные соседи, они мне во всём помогут.

— Хорошо, но я приеду, как только смогу. Я привезу тебе чего-нибудь из города. Чего ты хочешь?

      Женщина положила руку на щёку парня, и ласково погладила его лицо, отрицательно покачав головой.

— Ничего не нужно. Береги себя.

      Джено прижался к тёплой ладони и, поцеловав старушку в щёку, пошёл к двери. Ему нужно было на вокзал, скоро поезд увезёт его туда, где возможно он сможет найти то, что многие годы не давало ему покоя.

      Как только дверь за парнем закрылась, старушка медленно опустилась в кресло, глубоко вздохнув. Со стороны кухни послышались тяжёлые шаги, а потом в комнату вошёл высокий мужчина. На вид ему было не больше сорока, стройная фигура была спрятана за широким чёрным плащом. Ноги были обтянуты в плотные штаны, сапоги доставали почти до колен. Чёрная жилетка, белая рубашка, длинный сюртук. На голове был чёрный цилиндр, а в руках красивая трость с вырезанным из слоновой кости львом на рукояти. Большие чёрные глаза на идеально выбритом лице, прямой нос и тонкие губы, напряжённо поджатые. Мужчина с тоской смотрел на закрывшуюся дверь, но не проронил ни слова.

— Я сделала всё, что ты хотел, — нарушила тишину женщина. — Теперь отпусти меня.

      Мужчина хмыкнул, переводя взгляд на собеседницу, которая смотрела на него усталым взглядом. В нём было столько мольбы, что сердце невольно сжималось.

— Я не могу лишить его всего в один день, Дора, — сказал мужчина. — Ты ему ещё нужна.

— Ты снова всё решаешь за других, — с грустной улыбкой сказала женщина.

— Это твоя привилегия.

      Женщина лишь покачала головой, а потом направилась в сторону своей спальни. Мужчина проводил её взглядом, а потом, оставив после себя лишь лёгкую дымку, растворился, словно его и не было здесь.

      Джено стоял на станции, наблюдая, как уже знакомый поезд приближался к нему. Железная махина становилась всё ближе, пуская в небо клубы пара, деревянные вагоны легонько поскрипывали.

      Парень осмотрелся по сторонам, на станции он был абсолютно один, жители деревеньки никогда не стремились покидать свои дома в столь поздний час, поэтому машинист очень удивился, увидев парня.

— Здравствуй, Джено, — сказал мужчина, когда поезд замер на станции. — Какими судьбами?

— Здравствуйте, дядя, — улыбнулся парень. — Да появились дела в городе. Не подбросите?

      Мужчина засмеялся.

— Ну что ж, садись, — сказал он. — Будешь моим единственным пассажиром на сегодня. Удивляюсь я, как правительство ещё не закрыло этот маршрут. Гоняют такую махину почти впустую. И ладно конечный пункт был бы оживлённой местностью, а так забытая богом деревня с заброшенным замком на окраине.

— Замком? — спросил Джено, понимая, что ни разу в жизни не интересовался, куда едет этот поезд дальше. Парень знал, что их станция была предпоследней в маршруте, но что там было дальше, не знал.

— Ну да, высокий мрачный. Говорят, что когда-то там жил какой-то коллекционер, а обитель служила музеем, но потом мужчина умер, а всё его имущество поделили между собой его многочисленные родственники. Большая коллекция антиквариата разлетелась по миру, а дом остался никому не нужным. Да кто вообще сорвётся в эту глушь, ведь там кроме как рельсов и дорог-то нет больше?

      Джено всегда нравилось слушать рассказы машиниста. Он знал очень много историй и охотно делился ими. Вот как сейчас, когда в поезде они оставались совсем одни.

— Выходит, что когда-то этот маршрут пользовался популярностью? — спросил Джено, поудобнее устраиваясь в кресле в кабине машиниста, ехать в пустом вагоне ему категорически не хотелось.

— Выходит, — пожал плечами мужчина. — Только это было до меня. Я с того момента, как устроился, так и вожу почти пустые вагоны.

      Джено задумчиво покивал головой, наблюдая, как деревня медленно уходила к горизонту, а поезд въезжал в густой лес. Солнце медленно садилось, красное зарево заката окрасило небо. Джено думал о том, что-то в его жизни изменилось, но вот что, он ещё толком не понял. Кольцо отца холодило кожу в районе груди. Мальчишка так и не решился надеть его на палец, продев его в цепочку, он повесил его на шею, прикрыв одеждой от любопытных взглядов.

— А ты чего такой нарядный-то? — наконец, заметил машинист. — На свиданку собрался? Эх, я в твои годы помню сразу с тремя крутил, как не попался только.

— Да нет, — улыбнулся Джено. — Меня пригласили на приём. Я, правда, не знаю, что меня там ждёт, но это что-то связанное с моими родителями.

— О, ты наконец-то продвинулся в поисках? — с любопытством спросил старший.

— Даже не знаю, — пожал плечами Джено. — Сам продвинулся или меня продвинули, вот только вопросов меньше не стало.

— Всё будет хорошо, — подмигнул ему мужчина. — Ты умный малый, разберёшься.

      Так болтая о всяких мелочах, они не заметили, как поезд въехал в город, ослеплявший своими яркими огнями. Город N не был столицей, но не уступал ей по красоте. Высокие дома соседствовали с невысокими домишками древней постройки. Этот город имел две личины и этим привлекал к себе туристов. Здесь постоянно было многолюдно, а шум машин, голосов и техники резал перепонки привыкшему к тишине провинциалу.

— Ну что, до встречи, герой, — помахал Джено машинист. — Желаю, чтобы ты нашёл ответы на все свои вопросы.

— Спасибо, — помахал рукой парень в ответ, а потом направился к выходу, не заметил, как из вагона гордо спустился высокий мужчина в плаще.

      Он проводил Ли взглядом и крепче сжал набалдашник трости.

— Приятного вечера, сэр, — поклонился незнакомцу машинист.

— И тебе Шим, — бархатным голосом сказал мужчина. — Предупреди Эла о том, что в замке скоро будут гости.

— Как скажете господин, — кивнул машинист.

      Поезд издал громкий гудок и отправился в путь. Мужчина проводил его взглядом, а потом важно направился по перрону, успевая кланяться на все приветственные жесты. Его плащ раздувало при ходьбе, а стук каблуков эхом отдавался в тишине перрона. Не дойдя и пары метров до выхода, мужчина растворился, и снова лишь несколько струек сизого дыма осталось там, где он только что стоял.

      Джено сидел в такси и смотрел в окно на проезжающие мимо здания. Таксист, к его радости, не удивился странному адресу и молча завёл машину, предупредив, что место, которое указано в письме, на другом конце города. И вот сейчас они продолжали мчаться средь высоких зданий, всё ближе подъезжая к окраинам. Ли никогда не был здесь, да и не больно-то он изучал город, стараясь не уходить далеко от школы. Магазины, две небольшие кафешки, парк — вот весь ассортимент посещаемых Джено мест. Сейчас же, судя по обстановке вокруг, они въехали в элитный квартал. Шикарные особняки стояли тут друг за другом, приковывая к себе взгляд. Хозяева, видимо, не жалели денег на их обустройство, и Джено стало как-то неуютно среди всего этого. Он привык жить скромно, а это роскошь вызывала в нём лишь отвращение.

— Показушники, — хмыкнул он, когда машина остановилась у одного из самых примечательных в районе домов. Понятно было, почему ни Джено, ни бабушка не знали об этой улице. Это был элитный район, куда таким простым смертным как он, вход был не по карману.

      Джено вышел из машины, скрепя сердце расплатился с таксистом, ведь сумма на счётчике накрутилась немаленькая, но взяв себя в руки, он направился в сторону резных ворот, распахнутых настежь и переливающихся разноцветными гирляндами. Играла приятная музыка, люди в ярких, явно очень дорогих нарядах, переговариваясь, бродили по искусно украшенному саду. На деревьях тоже горели гирлянды, а недалеко от входа в дом, в небольшой беседке у искусственного пруда разместился живой оркестр.

— Шампанского? — рядом с парнем появился официант с подносом.

      Джено внимательно посмотрел на мужчину, на лице которого не отражалось абсолютно никаких эмоций.

— Нет, спасибо, — несмело ответил он.

      Официант поклонился и хотел было уйти, но его остановил приятный голос, что раздался за спиной Джено.

— А я бы на вашем месте не отказывался, вечер предстоит длинный, и чего скрывать, нудный.

      Из-за спины Ли вышел молодой человек лет двадцати. На нём был красивый белый костюм, розовая рубашка, на шее красовался чёрный галстук-бабочка. Парень протянул руки к подносу, забирая два бокала и один протягивая Джено. Взгляд Ли зацепился за красивые длинные пальцы.

— Берите, это поможет вам расслабиться, — улыбнулся парень. Джено показалось, что это улыбка была ярче всех огней, что сейчас украшали этот дом. Она вселяла доверие, а тёплый свет карих глаз немного успокаивал сбившееся от волнения сердце.

      Официант давно покинул их, поэтому сейчас парни стояли друг напротив друга, и Джено казалось, что на этом приёме больше не осталось никого. Слишком уж сильное впечатление произвёл на него незнакомец. В его светлых волосах переливались блики от стоящих неподалёку фонарей, и в этом свете тот казался каким-то волшебным.

— Вы впервые на таких мероприятиях? — нарушил тишину незнакомец.

      Джено слегка вздрогнул, словно выныривая из оцепенения, перехватил протянутый ему бокал и кивнул, отвечая на вопрос собеседника.

— Это заметно, в вас нет той эгоистичной надменности, которой переполнены взгляды присутствующих здесь гостей. Хотя я думал, что школа, в которой вы учились, господин Ли, часто организовывает показательные балы.

      Джено растерянно захлопал глазами.

— А вы?..

— Хуан Ренджун, — сказал незнакомец, протягивая руку. — Секретарь и личный помощник вашего деда Ли Доджина. Это я прислал вам письмо, надеясь, что вы всё же не проигнорируете мою просьбу о визите, и я рад, что не ошибся в вас.

— Значит, этот особняк и это всё…

— Собственность вашего деда, — кивнул Ренджун. — А эти люди жадные коршуны, поджидающие время, чтобы напасть на несчастную жертву.

      Джено оглянулся вокруг, теперь этот праздник уже не казался ему таким беззаботным, теперь он отчётливо видел, как были натянуты улыбки гостей, и как сверкали ненавистью их глаза.

— Все они претенденты на наследство великого и древнего рода, — ответил Ренджун, сделав глоток из бокала. — Все они готовы вцепиться друг другу в глотки, но вынуждены мило ворковать под присмотром главы семьи.

      Джено почувствовал, как успокоившееся было сердце, вновь сорвалось, ему казалось, что он слышал его стук в ушах. Всё происходящее вокруг выглядело так дико. Парень не понимал, что он делал здесь, среди всех этих зажравшихся снобов, которые бахвалились друг перед другом, демонстрируя своё богатство. Почему он ещё не ушёл, понимая, что ему не место здесь, и что он не выдержит сравнения с ними? Да и не нужно ему это.

— Простите, но для чего вы позвали меня сюда? — обратился он к Ренджуну, чувствуя, как злость закипала внутри. — Посмеяться? Хотите, чтобы я сподобился вот этим вот личностям и тоже поборолся за наследство, склоняя голову перед людьми, которые много лет назад оставили меня ни с чем? Лишили меня родителей и забыли обо мне.

      Хуан грустно улыбнулся, а потом, поставив свой бокал на небольшой столик у стены, подошёл к Джено ближе.

— Успокойтесь, — сказал он, а его пальцы коснулись руки Джено, сильно сжимавшей хрустальный бокал. Ли и не заметил, как сила, кипевшая в нём, вышла из-под контроля. Осторожно разжав побелевшие пальцы младшего, Ренджун забрал у него бокал и грустно улыбнулся. — Я вам всё объясню, но не здесь. Тут слишком много ушей. Я не для этого потратил столько времени на ваши поиски, чтобы в один миг всё разрушить. Мы не должны привлекать к себе внимания, пойдёмте, я знаю место, где мы сможем спокойно поговорить.

      Хуан осторожно взял немного зависшего Джено под руку, и повёл в сторону особняка, вежливо кланяясь всем, кто попадался им на пути.

— Улыбнитесь, господин Ли. Эти твари не должны видеть вашего неуверенного взгляда. Законный наследник рода должен быть прочен, как скала, — едва слышно шепнул Ренджун в самое ухо Джено. Горячее дыхание опалило кожу, Ли почувствовал, как кровь прилила к щекам. Ещё никто не был к нему так близко. С девочками в школе у него не получалось, самые длительные отношения длились всего около двух месяцев, дело дошло лишь до невинного поцелуя, поэтому сейчас, когда Ренджун находился так близко, это смущало, даже несмотря на то, что перед ним был парень, которого он видел первый раз в жизни. Хуан же улыбнулся такой милой реакции своего собеседника, но больше смущать мальчишку не стал. Он добился нужного эффекта, собравшиеся уже не смотрели на Джено настороженно, сочтя его гостем ветреного секретаря. Джун знал всех этих шакалов слишком давно, чтобы позволить им нарушить его планы.

      Они медленно двигались по двору в сторону особняка. Джено несколько раз поймал на себе оценивающие взгляды обоих полов, и от этого ему стало не по себе.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал Ренджун, посмотрев в глаза Джено и улыбнувшись. Находясь ближе, Джено заметил слегка неровный ряд зубов старшего, но это лишь прибавляло ему очарования. — Я знал, что в школе, в которой вы обучались, этикет прививают с первых классов, но не думал, что сейчас из подростков можно сделать приличных учеников. Я думал, что у молодёжи в современном мире другие интересы, нежели правила хорошего тона.

— Вы так говорите, как будто прожили немалую жизнь, хотя сами не так далеко ушли от меня по возрасту. Сколько вам двадцать, двадцать пять?

— Да, есть в этом доля правды, — улыбнулся Хуан. — Просто находясь в обществе стариков всё это время, я и сам забыл, какого это быть молодым, — ответил Ренджун, вытягивая перед Джено руку в приглашающем жесте.

      Переступив порог, они оказались в большом просторном зале. Потолок поддерживали массивные колонны, по бокам были лестницы, ведущие на второй этаж. Всё здесь слепило изыском и дороговизной. Джено зажмурился, светлые тона отражали свет больших люстр, бежевые гранитные полы были натёрты до блеска, а на больших полотнах, развешанных на стенах, отражались различные исторические эпохи. Прекрасные пейзажи и искусно выполненные портреты. Джено почему-то казалось, что весь их путь через зал к неприметной двери под лестницей люди, изображённые на картинах, не сводили с него глаз, и пусть они были лишь нарисованными, но волнение от этого становилось только сильнее.

      Ренджун открыл перед парнем дверь, приглашая в просторный кабинет. По бокам от двери стояли массивные книжные шкафы, наполненные всякого рода литературой, Джено не торопился вглядываться в названия книг, да и не нужно это ему было. Напротив входа располагался большой письменный стол и три кресла, одно для хозяина и два для гостей. Большое окно на всю стену было обрамлено массивными изумрудными шторами. На полу – ковер того же цвета, что и шторы, красивые торшеры стояли во всех четырёх углах, а в центре висела большая люстра из которой сейчас струился приятный свет. Справа от стола в стене Джено заметил дверь, что явно вела в другую комнату.

— Там спальня, — заметив его взгляд, с улыбкой сказал Хуан. — А это мой личный кабинет. Проходите, присаживайтесь, я введу вас в курс дела. До начала основного действа у нас есть ещё полчаса, надеюсь, что мы сможем понять друг друга за это время.

      Джено слышал, как щёлкнул замок, а потом Ренджун, обойдя его, направился к столу, удобно устраиваясь в кресле.

— Прошу, присаживайтесь, — указал он на кресло напротив.

— Зачем вы заперли дверь? — спросил Ли настороженно, но всё же подошёл к указанному креслу, устраиваясь удобнее.

— Наш разговор не требует посторонних ушей, а учитывая, что в данный момент в этом доме их слишком много, то я взял на себя смелость обезопасить вас всеми известными мне способами. Я не могу поступить безответственно по отношению к единственному наследнику древнего рода. Я, надеюсь, что кольцо при вас?

      Джено перевёл на собеседника подозрительный взгляд.

— Не смотрите на меня так, Джено-ши, — задорно улыбнулся Хуан. — Мне многое о вас известно, потому что это моя прямая обязанность. Я расскажу вам всё по порядку, только для начала я всё же должен убедиться, что ваша бабушка сдержала обещание данное лорду.

      Джено потянулся за цепочкой, демонстрируя Хуану кольцо. Ли решил, что не будет задавать вопросов, пока Ренджун не расскажет ему всё, что знает. Джено не понимал почему, но этому парню хотелось верить.

— Замечательно, всё же лорд не ошибся, отдавая вас на воспитание Доре. Эта женщина исполнила свой долг перед ним. Хорошо, — заметив тяжёлый взгляд Джено, кивнул Ренджун. — Слушайте меня внимательно. Много лет назад, когда ещё божества могли спускаться с небес на землю и одаривать людей своими дарами, был создан музей, в котором хранились все волшебные реликвии мира, так называемые артефакты. Вещи, созданные руками человека и хранящие в себе великую силу.

      Джено сглотнул и напрягся, он слышал об артефактах на уроках истории, но всегда считал эти вещи мифом, красивой сказкой, что никогда не ворвётся в обычную жизнь. Магия казалось ему сказкой, а колдуны, что упоминались в древних легендах — выдумкой.

— Так вот, — заметив изменения в собеседнике, продолжил Ренджун, ободряюще сжав лежащую на столе руку Джено. — Был создан музей артефактов, куда со всего мира доставляли магические вещи. Этот музей передавался из поколения в поколение. В нём хранились самые бесценные вещи, хранитель бережно относился к своей работе, не позволяя им терять магию. Хранитель жил вместе с музеем, поддерживая его своей магией. Боги наградили хранителя особым даром: он не старел, из поколения в поколение обучал новых артефакторов, которые рискуя жизнью, добывали в коллекцию ценные экземпляры. Артефакторами называли людей, что ремонтировали, восстанавливали, а иногда и доставали утерянные экземпляры. Так вот процветал музей много веков, со всех частей света приезжали в него маги, чтобы подпитаться магической силой, исходящей от собранных в музее предметов или полюбоваться новым экземпляром добытым артефакторами. Артефакторов можно было назвать археологами, историками, воинами и магами в одном лице, в них жила сила, что помогала им выбираться живыми из самых сложных передряг, ведь порой добыча ценного артефакта могла стоить им жизни. Так вот, Джено-ши, ваш отец был тем самым артефактором.

      Ли почувствовал мурашки, бегущие по телу. Всё происходящее вокруг казалось ему нелепым сном, в то время как Ренджун, осторожно поглаживая его руку, продолжил.

— Одним из артефакторов музея. Как правило, эта была большая честь, и многие стремились попасть за каменные стены музея, но не многим хватало сил бороться с магией, живущей в предметах. Некоторые претенденты просто сходили с ума. Достойных оставалось не так уж и много, поэтому они проходили тщательный отбор Хранителя и Антиквара. Антикваром назывался маг, отвечающий за состояние музея, и был его полноправным хозяином. Эта должность передавалась по наследству. Антиквар был заказчиком и давал работу артефакторам. Это он чувствовал появление того или иного предмета среди людей и давал своим работникам задание принести этот предмет в музей, пока он не навредил никому из немагического населения. Антиквар был грозой жуликов и нечестных на руку колдунов, незаконно добывающих артефакты в разных частях света и торгующих ими на чёрном рынке. Что собой представляет неправильное использование артефактов, я надеюсь, не нужно объяснять? Вспомни хотя бы, к примеру, ящик Пандоры.

      Джено кивнул, стараясь взять себя в руки, понимая, всё, что рассказал ему Ренджун, было лишь вершиной айсберга.

— Это хорошо, — улыбнулся Хуан и бросил взгляд на часы – времени оставалось не так много, а рассказать ещё было о чём. — Я не буду вдаваться в подробности, об этом мы поговорим позже, если ты, конечно, захочешь связываться со всем этим. Я настаивать не буду, хотя магия, доселе спящая в тебе, однажды проснётся, и тогда ты на себе ощутишь все её прелести. Сегодня у нас есть более важные вещи. Итак, как ты уже понял, система музея артефактов была очень проста: бессмертный Хранитель, Антиквар, чья должность передавалась по наследству и Артефакторы, выбранные музеем и магией. Обычно в штате их было не больше десяти. Так вот, однажды твой дед и его партнёр узнали, что Хесок занимался поисками древнего очень сильного артефакта, который наделял человека, владеющего им, безграничной властью, и захотели они получить власть над миром. Попросил тогда твой дед у твоего отца отправиться с ним на поиски, говорил, что помощь сильного мага будет ему как никогда кстати. Не видел Хесок жадного блеска в глазах своего отца, поэтому согласился. Долго бродили они по горам и лесам, сменялись эпохи, но не было возможности добраться до артефакта. Уж слишком хорошо охраняли этот предмет тёмные чары, но твой отец был лучшим в своём деле, поэтому вскоре медальон, украшенный кроваво-красными рубинами, переливался в руках Хесока. Даже через защитные перчатки чувствовал он магию, исходящую от этого предмета. Ничего неподозревающий мужчина благодарил отца за помощь, дед лишь подбадривающее хлопал по плечу, а ночью, когда все спали, вместе со своим партнёром, старший Ли выкрал медальон из защитного купола и сбежал, оставив своего сына ни с чем. Когда Хесок обнаружил пропажу, он едва не сошёл с ума. Он не ожидал такой подставы от своего отца. Ли бросился в музей к Антиквару, понимая, что только ему под силу остановить отца, но и там его ждало разочарование, потому что встретил его холодный, полный ненависти взгляд. Антиквар был в бешенстве из-за того, что столь опасный артефакт оказался в алчных руках. Злые языки нашептали ему о том, что это не отец, а сам Хесок предал музей. Антиквар выгнал горе-артефактора и пообещал, что проклянёт, если тот посмеет переступить порог его дома. Тяжело далось это решение Антиквару, потому что всё его сердце было переполнено любовью к человеку, который, по его мнению, так подло предал его доверие и его самого. Словно тень ходил он по музею, каждый день едва ли не превращаясь в тень, даже Хранитель, сидящий у его ног, день за днём не мог вытянуть всю боль из сломленного жизнью мужчины. В то время как медленно умирал в своем одиночестве Антиквар, Хесок бросился на поиски своего отца, он хотел вернуть артефакт и не позволить случиться непоправимому. Скитаясь, он встретил твою мать, между ними завязался роман и на свет появился ты. Всё это время Хесок не оставлял поисков, и вот однажды, в одном из кафе магической части города, он услышал то, что повергло его в шок. Он услышал о том, как два мага обсуждали падение магического музея, убийство Антиквара и переход всего имущества во владение Ли Доджина. Хесок не хотел верить, что его отец был замешан во всём этом, но теперь он знал точно, где искать предателя. Он ринулся было в музей, но нашёл лишь развалины замка и обессиленного Хранителя, который едва дышал, изломанная магия музея разрушала и его, вытягивая последние силы. Хесок забрал хранителя с собой пытаясь поставить его на ноги. Магическое существо тяжело, но шло на поправку, а Хесок попытался связаться с отцом. Он вышел на связь с партнёром Доджина — Дживаном. Твой отец даже не подозревал, что скользкий лис был с ним заодно. Хесок попросил о встрече, сказал, что хотел бы познакомить отца с женой и сыном. Дживан сказал, что попробует поговорить с Доджином, но ничего не обещал.

      Миён много раз спрашивала мужа о его семье, но он постоянно уводил разговор в сторону, говорил о конфликте со своим отцом, который не принимал выбор сына и не горел желанием общаться с ним и его семьей. Твоя мать верила, а Хесок за бутылкой виски жаловался Хранителю на то, что совсем заврался. Он очень тосковал по своей прошлой жизни, а его разговоры всё чаще заканчивались на том, что он не смог уберечь дорогого человека. Антиквар был для Хесока не просто другом, их судьбы так прочно переплелись, что казалось, что они могли понимать друг друга без слов, но как водится именно тогда, когда больше всего доверяешь, больнее всего от предательства. Доджин и Дживан продумали всё до мелочей, получая власть над самым большим источником магии в мире. Артефакты разлетелись по свету, заполняя карманы своих похитителей золотом. Магия хранителя успела скрыть от посторонних глаз самые опасные экземпляры, но истощённому существу не дано было спасти всего.

      Джено заметил, как печаль заполнила ясные глаза рассказчика, вмиг показалось, что в уголках карих глаз скопились слёзы. Ренджун был напряжён, и это напряжение постепенно передавалось и ему.

— И вот однажды Хесок получил послание от Дживана. Отец ждал его. Он был готов уладить все недоразумения, что возникли между ними. Вот тогда-то твой отец и признался твоей матери в том, кем были его родители. Имя Доджина было слишком известно в городе, поэтому новость о том, что муж был воспитан двумя мужчинами, немного обескуражила Миён. Так получилось, что магия не видела различий пола, магия выбирала в спутники магу того, чей магический потенциал подходил им как никогда лучше. В магическом мире однополые связи были нормой, магия благословляла такие пары и возможностью иметь детей, конечно, здесь всё происходило не так, как в немагическом мире, но сейчас не об этом.

      Ренджун бросил взгляд на немного дезориентированного Джено, смотрящего на его руку, сжимающую его ладонь.

— Прости, — натянуто улыбнулся Хуан. — Я думал, так тебе будет легче воспринимать то, что я тебе говорю.

      Он убрал руку, а Джено почувствовал леденящий холод от страха, что заполнил его целиком. Похоже, они подобрались к самому важному, и теперь разговор, пересказанный ему бабушкой, не казался таким странным. Мать знала о том, что его дед жил с мужчиной, поэтому с её языка то и дело были готовы сорваться оскорбления, которые отец и пресекал, ему, выросшему в магическом мире, это не казалось столь диким.

— Я не знаю, почему Миён и Хесок не взяли тебя с собой в тот день, но только благодаря этому ты ещё жив. Машина с твоим отцом и матерью не доехала до особняка Ли Доджина. Она просто исчезла, как и упоминание о том, что когда-то на свете существовал Ли Хесок и Чон Миён. Доджин и Дживан избавились от проблемы, потому что знали, что медальон, украденный ими, почувствовав рядом того, кто первым приручил его, и в любой момент мог отказаться подчиняться им и лишил бы их всего.

      В кабинете стало тихо, лишь тиканье часов, да приглушённые голоса из зала, что заполнялся гостями, нарушал её. Ренджун опустил взгляд, разглядывая свои руки, а Джено остановился взглядом на портрете двух мужчин, с гордым видом взирающих на них. Один мужчина в дорогом костюме сидел на стуле, а второй стоял рядом с ним, опустив руку ему на плечо. На груди стоящего красовался рубиновый медальон, а в глазах было неприкрытое ничем превосходство.

— Почему они не искали меня? Я ведь наследник своего отца, а значит, теперь артефакт должен подчиняться мне, ведь так? — спросил Джено, посмотрев на секретаря. — И почему ты всё это рассказываешь мне здесь, в их доме?

— Избавившись от любого упоминания о твоих родителях, они полагали, что ты никогда не узнаешь о них, твой магический потенциал сам по себе рассеется, и им нечего будет опасаться, вот только они не учли одного, — сказал Ренджун, подняв глаза на Джено. — Избавляясь от магии вокруг тебя, они забыли о спрятанном в подвале собственного дома Хранителе, который уже шёл на поправку. Именно он смог сохранить магический щит возле дома и не дать твоей бабушке забыть своих детей, а потом пришёл он — Антиквар.

— Вы же сказали, что дед избавился от него, — с подозрением сказал Джено.

— Все так думали, но пережив сильнейшее магическое истощение и едва не отправившись на тот свет, он смог выжить и пришёл на зов напуганного Хранителя. Он попросил твою бабушку позаботиться о тебе, пока не придёт время вернуть всё на свои места. В восемнадцать лет магия достигает своего совершеннолетия и способна бросить вызов. Мы ждали этого дня очень долго. Сердце разбивалось на тысячи осколков, когда мы наблюдали за тем, как было нарушено спокойствие в магическом мире. Сегодня именно тот день, когда всё можно исправить, если ты, конечно, захочешь вступить в нашу войну.

— В вашу? — спросил Джено, заглядывая в усталые глаза собеседника. И вот теперь-то он прекрасно понимал странные реплики Хуана о молодёжи. Взгляд этого с виду молодого парня был тяжёлым, серьёзным и очень взрослым. В нём был опыт прожитых столетий, огромный груз боли и отчаяния, неприкрытое одиночество и разочарование в жизни, но ещё была надежда, которая пыталась бороться со всем этим, не опуская руки. В нём была гордость и уважение и что-то ещё, от чего становилось очень тепло.

— Я Хранитель, Джено. Я здесь потому, что не смог остаться в стороне. Твои родственники не знают кто я, для них я просто смышлёный не по годам юнец, согласившийся разгребать их бухгалтерию за мизерную зарплату. Я на протяжении всех этих лет следил за ними, сперва издалека, а вот теперь изнутри. Я пригласил тебя сюда не просто так. Этот торжественный приём — очередной аукцион, сегодня здесь эти твари будут продавать очередной артефакт с огромной магической силой. Мы не можем этого допустить. Я, Хранитель музея, предлагаю тебе должность твоего отца…

— Но я ничего не умею, — растерялся Джено. — До сегодняшнего момента я даже и не догадывался о существовании всего этого.

— Я даю тебе слово, что обучу тебя всему, что знаю сам, только помоги нам вернуть всё на свои места.

— А Антиквар? Он не будет против? Я ведь…

      Ренджун протянул руку, касаясь висящего на груди Джено кольца.

— Вот это, — сказал Хранитель. — Символ нашего музея. Время сменяется, Луна и солнце следуют друг за другом, но великий замок, призванный хранить тайну, никогда не падёт, пусть он оказался разорён, но ведь найдутся те, кто восстановит справедливость. Это кольцо — дар Антиквара, он признал тебя, а значит, он так же, как и я ждёт от тебя решения с трепетом и надёждой.

      Джено внимательно смотрел на перстень, всё внутри переворачивалось, слишком много информации свалилось на него сегодня, но принимать решение нужно было незамедлительно, иначе будет поздно что-либо менять. Всю свою жизнь он жил с надеждой на то, что сможет найти хоть что-то о своих родителях. И сейчас, зная всё, что произошло в прошлом, колебаться было бы смешно. Но Джено понимал, что сила, с которой ему предстояло бороться, слишком огромна, к тому же он абсолютно не знал, к чему всё это могло привести, одно лишь слово магия — внушало страх, а это он ещё не видел, что она собой представляет. Ли взглянул на Ренджуна, который стоял у окна и смотрел на освещённый огнями двор. Хранитель не давил и не торопил, но был натянут как струна. Джено понимал, что ничего не проверив самостоятельно, очень трудно поверить во всё, что он услышал, но с губ сорвалось: «Я согласен», а сердце чуть было не выпрыгнуло из груди, когда всё вокруг озарила светлая, искренняя улыбка Ренджуна.

— Тогда надень кольцо на палец и в путь, — сказал Хранитель. — Нам предстоит поднять музей с колен.

      Джено снял перстень с цепочки и осторожно надел его на средний палец. Его тут же окружили потоки тёплого воздуха, всё вокруг засияло, а голова закружилась, он готов был вот-вот рухнуть на пол, но сильные руки подхватили его, удерживая от падения, а такой приятный голос у самого уха уже не пугал.

— Магия приняла тебя, а значит, мы можем начинать.

— И с чего же мы начнём? — спросил Ли, глядя в, казалось бы, бездонные глаза Хуана.

— Нить Ариадны, слышал о такой? — спросил Хранитель, снова беря немного пришедшего в себя после магического выброса младшего под руку и двигаясь в сторону выхода из кабинета.

— Нить, что помогла победившему Минотавра Тесею выбраться из лабиринта? — спросил Джено, когда они вышли в зал, наполненный людьми, что с нетерпением ждали начала действа. — Неужели она может помочь кому-то и сейчас?

      Ренджун засмеялся, его звонкий голос, словно музыка звучал в ушах Джено, который уже понял, что Хранитель был существом, призванным очаровывать, отвлекать внимание, но в то же время знающий намного больше, чем любой другой из ныне живущих.

— Ты немного недооцениваешь силу магических артефактов, — сказал Джун, склонившись к Джено так, чтобы их услышало как можно меньше народа. — Нить Ариадны призвана находить выход из любой безвыходной ситуации, это талисман удачи неимоверной силы, одно прикосновение к ней, дарует тебе возможность найти что-то, что станет самым ценным в твоей жизни.

— Что же может быть ценнее самой жизни?

— Богатства, друзья, любовь? — пожал плечами Ренджун, не отрывая взгляда от младшего. В то время как Джено задумчиво смотрел вперёд, разглядывая высокий постамент с установленным на нём стеклянным ящиком с лотом.

— Ты сказал, что я должен получить его, но как? — наконец, оторвавшись от артефакта, спросил Ли. — Это же аукцион, а значит, это потребует от меня дать что-то хозяину взамен, но у меня ничего нет. Или Хранитель и Антиквар обладают недюжим богатством? Я просто уверен, что дедушки, — Джено хмыкнул, — не станут отдавать столь ценную вещь за просто так.

— И то верно, но есть кое-что, что я уже упоминал, но ты видимо пропустил мимо ушей, — улыбнулся Ренджун. — Артефакт, кому бы он ни принадлежал, в любой момент может вернуться в руки к тому, кому он впервые подчинился. Тот, кто добыл артефакт для музея, навечно является его защитником.

— И какое отношение это имеет ко мне? — недоумённо спросил Джено. Хоть Ренджун и производил впечатление приятного человека, но когда начинал говорить загадками, это раздражало.

— Сейчас всё сам увидишь, — улыбнулся Хуан. — Давай подойдём поближе.

      Пробираясь сквозь толпу, Джено разглядывал зал. Теперь всё предстало перед ним в ином свете. Теперь он понимал, что вокруг него были не просто люди, а настоящие маги и колдуны. Все они были разными, но сейчас он отчётливо чувствовал магию, что клубилась вокруг них. Кто-то был сильнее, кто-то слабее, чья-то магия была тёплой, чья-то ледяной, но никто, казалось, не обращал на это внимания, а Ренджун бросал на своего спутника извиняющиеся взгляды, когда Джено вздрагивал от очередного потока холодной, словно лёд магии.

— Ты привыкнешь, — виновато говорил Хуан, а Джено не оставалось ничего, кроме веры, ведь он выбрал свой путь, и очень надеялся, что никогда не пожалеет об этом.

— И что теперь? — спросил Ли, когда они подошли поближе к установленному постаменту.

— Жди, — шепнул Джун. — Сейчас начнётся цирк. Посмотри, как блестят глаза каждого из присутствующих. Они хотят заполучить удачу в свои руки, но они даже не подозревают, что сегодня уйдут отсюда ни с чем. Они даже не знают, что за свою жадность они ещё поплатятся, ведь каждый из присутствующих здесь прекрасно знает, откуда была украдена эта вещичка, но никто даже не попытался вернуть её в музей, а Антиквар не прощает предательства.

      Джено вдруг понял, что все рассказы Хуана об Антикваре не вызывали столько трепета, как это одно предложение. Ведь, по сути, Антиквар был воином, обязанным защищать реликвию, а в древности, каждый, кто посягнул на святыню, приговаривался к смерти. Что же мешало Антиквару устроить резню ещё много лет назад? Почему восстановившись, он ждал, когда Джено стукнет восемнадцать, почему он пришёл именно к нему? А может, возможно, больше никого и не осталось?

— Джун, — шепнул Джено, склоняясь к Хранителю и замечая, как тот вздрогнул, а его пальцы крепче вцепились в его предплечье. — Мне же можно так тебя называть? — уловив кивок, Ли продолжил. — Сколько артефакторов сейчас служат музею?

      Хуан немного помолчал, а потом, подняв на Джено печальные глаза, ответил:

— Ты наша последняя надежда возродить музей, — подтвердил опасения Джун. — Все артефакторы либо уже мертвы, либо служат твоему деду, хотя век предателей тоже не так долог.

      Джено хотел спросить, почему они решили, что он поможет им, но вопрос так и остался неозвученным, потому что толпа оживилась, а на небольшой помост рядом с артефактом вышли двое. Джено сразу их узнал, хозяева особняка практически не изменились, всё с таким же превосходством смотрели на собравшуюся толпу, а на груди деда всё так же переливался красным светом древний артефакт. Джено почувствовал, как словно какие-то нити крепко связали его с медальоном, но связь была такой хрупкой, что казалось, что она вот-вот порвётся.

— Ты чувствуешь его? — едва слышно спросил Джун.

— Слишком слабо, — ответил Джено. — Я не могу до конца ощутить её магию.

— Защитные чары, — хмыкнул Хранитель. — Я так и знал! Что ж, это нам на руку. Теперь внимательно следи за нитью, когда придёт время действовать, ты всё поймёшь.

      Джено кивнул и перевёл взгляд на лицо довольно улыбающегося Хранителя.

— Добрый вечер, дорогие гости, — сказал Доджин. — Я рад приветствовать вас всех в своём доме. Я надеюсь, что вы прекрасно провели время.

      Гости одобрительно загалдели. Мужчина величаво улыбнулся. Сейчас он возвышался над толпой, словно король над своими подданными. Он оценивающе пробежался взглядом по толпе, Джено на несколько мгновений почувствовал, как огонь словно ошпарил всё внутри, стоило ему встретиться взглядом с дедом. Доджин смотрел настороженно, но шепнувший ему что-то на ухо любовник отвлёк всё внимание мужчины на себя. Ли облегчённо выдохнул, ещё никогда он не испытывал столь огромного желания убивать. Ему хотелось разорвать мужчину на части за то, что тот успел сделать с музеем, Антикваром и Хранителем и с его семьей. Ему почему-то вмиг стало не всё равно, Джено вдруг понял, что это именно то, о чём он столько лет мечтал, обучаясь в школе, ведь поиски артефактов и их изучение — это работа с историей, пусть не совсем обычной, но историей, которую он так любил.

      Между тем Доджин, выслушав своего спутника и немного нахмурившись, продолжил начатую ранее речь.

— Итак, сегодня мы собрались здесь, чтобы в очередной раз наблюдать, как бесценный предмет великолепной коллекции найдёт своего нового хозяина. Прекрасный талисман удачи для тех, кто ищет свой жизненный путь. Артефакт, укажущий вам дорогу к себе самому или к тому, что позволит вам взять быка за рога и занять правильное место в жизни. В архивах того проклятого дома, — Доджин скривился, вспоминая о музее, а Ренджун рядом проскрипел зубами, готовый вот-вот вцепиться в говорившего. Джено немного сбило с толку это выражение лица Хранителя. Мягкий и тёплый Ренджун сейчас выглядел слишком кровожадно, но в то же время он был так беспомощен, что Джено искренне стало жаль его. Ли осторожно погладил всё ещё крепко сжимавшую его предплечье руку. Хранитель бросил на младшего немного расфокусированный взгляд, а потом, смутившись, опустил глаза в пол.

— Прости, когда он называет мой дом проклятым, мне хочется его убить, — тихо шепнул Хуан. — Но я… Я не воин и не умею сражаться. Моя сила — это мой мозг, моя память, моё слово.

— Я понимаю, — кивнул Джено, ещё раз погладив немного расслабившуюся руку. Хуан вызывал в нём странные чувства, но, даже несмотря на то, что тот был старше и опытнее, появлялось дикое желание его защитить. Хранитель прошёл через многое, разрушенный замок, предательство, потерю близких, и теперь Хуан искал защиты, и Ли почему-то был уверен, что может ему её дать. Грубый голос Доджина оторвал его от размышлений.

— Мы узнали, что в графе, где должно стоять имя артефактора, добывшего для нас этот предмет, стоял прочерк, и это значит, что у этой нити нет защитника, привязанного к ней, посему, она может сделать своим вечным хозяином любого из вас. Так что вперёд, господа, объявляю аукцион открытым.

— Начальная цена миллион долларов, — сказал Дживан, стукнув молотком, по поверхности, взявшейся перед ним из ниоткуда трибуне.

— Хм, забавно, — шепнул Джено. — Маги измеряют ценности артефактов в долларах, это что-то новенькое.

— Это прогресс, — улыбнулся Ренджун. — Мировая валюта ещё ни разу не подвела. Изначально торги велись в золотых слитках, но это было непрактично.

— Зато более надёжно, — улыбнулся Ли. — Золото никогда не потеряет цену, а бумажки…

      В горле перехватило, а знакомый уже жар заполнил тело.

— Что случилось? — напуганно спросил Ренджун, видя, как на глазах побледнел его спутник.

— Он близко, — шепнул Джено.

      Хуан посмотрел за спину парня, замечая пристальный взгляд чёрных глаз, направленных в их сторону. Доджин не без интереса разглядывал молодого спутника своего секретаря, казалось, ничуть не волнуясь по поводу изменений в его поведении. В то время как глаза Джено заполняла пелена, а ярость, рождавшаяся где-то глубоко в сердце, вот-вот грозилась вырваться наружу.

— Смотри на меня, — сказал Ренджун, заглядывая в наливающиеся кровью глаза. — Дыши глубже. Как же я, дурак такой, не подумал? Кровная магия, спящая в тебе всё это время, она чувствует, кто виноват в этом, она жаждет мести, не подчиняйся, ещё рано, мы не можем поступить так опрометчиво, мы должны вернуть все выкраденные этими гадами артефакты, только потом со спокойной душой мы сможем избавиться от них, слышишь меня?

      Джено кивнул, крепче сжимая кулаки. Хранитель был прав, они отомстят, когда придёт время.

— Джун, друг мой, — послышался ненавистный голос. — Твоему другу плохо?

      Ренджун растеряно смотрел то на глубоко дышащего Джено, чьи глаза всё ещё были красными, то на приближающегося мужчину, что с любопытством смотрел на происходящее.

— Сэр… — начал было Хуан, но его тут же перебили.

— Господин Ли, — обернулся к деду Джено, наконец, совладав с гневом, что рождался внутри. — Для меня большая честь встретиться с вами. Ренджун много рассказывал мне о своём прекрасном работодателе, и я грезил наяву о том, чтобы познакомиться со столь выдающимся коллекционером. Ли Джено, начинающий историк.

      Парень протянул старшему руку, которую Доджин тут же пожал. Боль словно от ожога полоснула по ладони, но Джено не подал вида, натянув улыбку.

— У вас замечательный дом, — продолжал любезничать Джено, а Ренджун стоявший рядом, сильнее вцепился в него, готовый в любой момент сорваться подальше от этого дома, наплевав на незавершённую миссию. Слишком дорог был ему человек, чья кожа с каждым мгновением накалялась сильнее. Магия в Джено буквально кипела от негодования, но он мог держать её в себе. Джун представлял, каких сил это стоило, и гордился тем, что Антиквар выбрал именно этого человека для защиты музея.

— Спасибо, я рад, что смог угодить гостям, — ответил Доджин, а потом посмотрел на Джуна. — Я и не знал, что у моего секретаря такие замечательные знакомые. Ты никогда не знакомил меня со своими кавалерами.

— Я стараюсь оставлять личную жизнь за пределами кабинета, — потупив взгляд, ответил Хуан.

— Это была моя инициатива, сэр, — выручил Хранителя Джено, потому что подозрительный взгляд старшего не сулил ничего хорошего. — Я сейчас как раз занимался артефактами, и, узнав, что вы организуете столь масштабное мероприятие, упросил Джуна достать мне приглашение. Я восхищён вашим умением находить столь редкие артефакты, и чего греха таить, я впечатлён вашей способностью избегать проклятий, что временами таят в себе эти непростые вещички.

      Мужчина одобрительно улыбнулся на похвалу, а потом похлопал парня по плечу.

— Сэр, — сказал Джено, оценив этот жест, как знак к действию. — Я бедный студент, и мне никогда не дано увидеть столь редкую вещь в своих руках. Такие деньги мне и вовек не заработать, но любопытство всё же съедает меня изнутри. Я никогда вблизи не видел столь ценного артефакта, да и никогда не увижу, наверное, поэтому хотел попросить о просьбе.

      Доджин кивнул, разрешая продолжить. Ренджун напрягся, а Джено, сумевший укротить магию внутри и прийти с ней к согласию, только улыбнулся.

— Сэр, не позволите ли вы мне взглянуть на наш сегодняшний лот вблизи? Как я уже заметил, торги движутся скучно и вашему партнёру уже порядком надоело прибавлять к цене по сотне баксов. Так не устроить ли перерыв? Обещаю, что не приближусь к нити больше, чем на указанное вами расстояние, но поймите меня, я историк, и я не смогу простить себе того, что упустил такой шанс.

      Доджин бросил взгляд на уныло стучавшего по стойке молотком Дживана. Маги осторожничали и сумма действительно не превысила указанную больше, чем на тысячу долларов. Нужно было действительно менять тактику.

— Господа, — громогласный голос хозяина заставил всех обратить на него своё внимание. — Только что мне поступило заманчивое предложение.

      Джено видел, как в глазах деда плясали искры, старик явно что-то задумал, и надо было это что-то перевернуть в свою сторону. Ли был уверен, что Доджин клюнул на его удочку, принимая его за простачка, теперь нужно было оценить обстановку, чтобы понять, как действовать.

— Ты уверен в том, что делаешь? — спросил Ренджун, когда старший Ли неторопливо направился на сцену, поманив Джено за собой.

— Не переживай, я справлюсь, — подмигнул Ли и пошёл за дедом.

— Я понял, что торги идут слишком вяло и спустился в зал, пообщавшись с гостями, я нашёл человека, согласившегося выкупить артефакт за два миллиона, при условии, что артефакт сам выберет его себе хозяином. Всем вам известно, как капризны бывают эти магические вещи, поэтому я ничего не теряю. Если нить выберет господина Ли, — мужчина указал на стоящего рядом Джено, — своим хозяином, мы оба останемся в выигрыше, ежели нет, я могу предоставить эту возможность кому-либо из вас.

      Толпа оживилась, а Джено хмыкнул про себя, этот старик ещё не знал, с кем связался. Бросив взгляд в толпу, Джено заметил Ренджуна, что уже успел перебраться подальше к выходу и, широко улыбнувшись, помахал ему рукой. Джено подозрительно посмотрел на Хранителя, что проговорил одними губами.

— Я буду ждать тебя здесь.

      Джено сглотнул, а потом бросил взгляд на спрятанный за волшебным стеклом артефакт. Знаменитая нить Ариадны не излучала никакой магии, это и привело Ли к выводу, что стекло просто блокировало её.

— Что ж, Джено-ши, — оскалился Доджин. Он был уверен в успехе своего шоу. Показать мальчишке артефакт, а потом пожать плечами, мол, магии не получилось, и сфабриковать привязанность первому, кто предложит ему два миллиона. Мужчине было нечего терять, того, кто принёс этот предмет в музей, уже давно не существовало, а значит, сюрпризов можно и не ждать. — Прошу.

      Джено в компании деда подошёл к стеклянному ящику. Стоило крышке открыться, Джено почувствовал волну магии, что тесно сплелась с его собственной. Вот что значило Ренджуновское «Ты почувствуешь». Этот предмет безгранично и полностью принадлежал Джено, он был его талисманом, был его силой, был частью него самого. Вокруг Джено всё засияло, Доджин опешил, наблюдая, как клубок нити Ариадны взлетел вверх, прямо в руки хитро улыбающегося мальчишки.

— Кто ты? Что…

— До встречи, дедушка, — хмыкнул Джено, собираясь взять в руки клубок и бежать, но только его пальцы коснулись прочных нитей, как раздался щелчок и парень вмиг растворился в воздухе.

      Джено почувствовал, как всё внутри сжималось, его словно тянуло через узкую трубу, а потом последовала невесомость и удар о твёрдую поверхность, перед глазами всё померкло, а где-то на задворках сознания послышался знакомый голос:

— Кто вы? Что вам здесь нужно?