Ренджун сидел у костра и смотрел на огонь. Чэнлэ спал, положив голову на колени демона. Хуан ласково перебирал светлые пряди, но мысли мужчины были очень далеко. Стоило Хэчану перенести их через барьер, созданный Цзытао, поток магии хлынул на Джуна неконтролируемой волной. Он уже и забыл, каково это.
Демоны чувствовали людские пороки, а если эти люди были из магических наций, то все их плохие поступки превращались в поток энергии, который буквально сбивал с ног, и если обычные демоны всё это поглощали, подпитывая свои силы, то Ренджуну очень хотелось закрыться от всего этого. Ведь помимо эмоций, он чувствовал всю боль, что скопилась в сердце огромной Вселенной.
Демон верил, что волшебный мир — это один организм, в котором всё подвластно естественным процессам, и сейчас, когда вокруг всё рушится, — мир страдает. Сердце мира было сокрыто от посторонних глаз, и Ренджун знал, что ни одному живому существу не подвластно добраться до него, а вот стихия… Стихия могла.
Ренджун всё больше осознавал, что от Тао постепенно остаётся лишь оболочка, сперва Джун думал, что колдуном завладела его собственная стихия, но чем больше проходило времени, тем яснее становилось то, что стихия бы, какой бы сильной она не была, не стала так открыто уничтожать собственных детей, тех, кто безропотно ей поклонялся. Сила, живущая в Тао, несомненно очень страшна, она начала выходить даже за рамки возможностей стихии, и нужно было что-то с этим делать. Ренджун чувствовал огонь, бушевавший внутри. Он понимал, что его огонь был недоволен происходящим, но что могла сделать эта кроха против силы, способной уничтожить миры?
Было страшно и обидно. За время, проведённое после пленения Тэёна и знакомства с Сычёном, Ренджун много времени провёл в библиотеке Чона. Это было поистине богатое и чудесное место, и хоть опытный взгляд замечал, что в некоторых книгах история была искажена, основу он всё же видел.
Он помнил об острове, спрятанном водами Великого моря. Об острове, где всё началось. Джун знал, что до него просто так не добраться, что мир воды охраняет сердце, но что будет, если и он подвергнется разрушениям Тао? Сердце вспыхнет! Магия умрёт! Всё вокруг поглотит пламя, и неужели те, кто покорно склонил головы перед колдуном, не понимают, что идут прямо в руки смерти?
Ренджун вздрогнул, перед глазами замелькали картинки разрушенного мира. Демон, как ни пытался, не мог остановить наваждение. Это происходило само по себе и это раздражало. Магия транслировала в сознание демона то, что считала важным, то как мир шаг за шагом просто исчезал, тонул в огне. Джун видел кровь и слёзы, но не мог ничего изменить. Он не понимал, для чего магия заставляет его смотреть на это, теребя старые раны. Сейчас он был словно не в себе, как будто мир, что был вокруг него, высказывал ему свои обиды.
Магия нарастала, и Хуан видел избитого Тэиля, рядом с которым сидел печальный демон. Видел Тэёна, скованного цепями в тёмной комнате. Джун словно слышал его прерывистое дыхание. Ренджун видел Джено и его распахнутые в ужасе глаза, устремившие свой взгляд на неизвестного мага, что ловко свернул шею троллю. Он видел сидящего у постели юного друида заплаканного Сычёна и серьёзно что-то обсуждающих Юту и Джехёна. Он видел стоящих под проливным дождем Марка и Хэчана и убегающих в панике волков. Он видел огромный зал с установленной посередине золотой клеткой, в которой дремал бледный светловолосый парень, а напротив, у самой стены, возвышался коралловый трон, на котором сейчас сидел хмурый мужчина. Половина его лица была обезображена, напоминая жуткое мутное озеро со слегка дрожащей гладью воды. Своим уцелевшим глазом мужчина задумчиво смотрел на клетку, казалось, он совсем не двигался, не обращая внимания на мельтешение вокруг. Морской чёрт, а Ренджун ничуть не сомневался, что этот парнишка принадлежал именно к этой нации, бесперебойно что-то говорил, пытаясь обратить на себя внимание. Демон почти не слышал, что тот говорил, до него долетали лишь обрывки фраз. Парнишка говорил что-то о стихии, о колдуне, о сердце волшебного мира. Он то и дело ломал пальцы и поглядывал с тоской на спящего в клетке парня.
— Мы должны вступить в битву, господин! — донеслось до Хуана, и тут же он почувствовал волну неизвестной ему ранее магии. Ёнхо грозно глянул на своего советника, что тут же замер, опустив голову. Джун видел, как дрожал чёрт под тёмным взглядом правителя. Недовольство Со Ёнхо пропитало всё вокруг, и если бы Джун мог, он бы не упал на колени под этим напором. Чёрт же не выдержал, рухнув в ноги магу.
— Простите мне мою дерзость, господин. Я думал… Я думал, так будет лучше для нас. Я сглупил, можете наказать меня.
Маг поднял руку для удара, парнишка зажмурился и втянул голову, но удара так и не последовало, рука застыла в воздухе, а взгляд мага немного потеплел. Ренджуна удивили эти перемены, но он тут же понял их причину. Молодой человек, что дремал в клетке, поднялся на ноги и теперь с волнением смотрел на чёрта. В глазах светловолосого застыли слёзы. Ёнхо лишь хмыкнул на эти изменения и, взмахнув полами своей длинной тёмной накидки, удалился, даже не глядя в сторону своего советника и пленника.
Как только дверь хлопнула, чёрт подполз ближе к клетке и выдохнул, когда изящная рука, высунувшись меж прутьев, погладила его по голове.
— Он не понимает, что если мы не сделаем что-то, мы все умрём. Исчезнем, как многие нации в этом мире, — тихо сказал чёрт, но Ренджун услышал, а ещё он слышал, как тревожно билось сердце парня в клетке, а потом почувствовал неконтролируемую волну чужой боли.
— Мы должны убедить его, Лукас, — прохрипел светловолосый, и в этот миг Джун понял, почему не пела прекрасная «птица», он просто не мог, кто-то намеренно повредил ему связки.
— Зачем ты мучаешь себя? — недовольно проворчал чёрт. — Ты не должен говорить, тебе же так больно. Мы с трудом добились и этих весьма плачевных результатов. Ты должен понимать, что любая оплошность может стоить нам очень дорого. Ты можешь снова лишиться голоса, но теперь навсегда!
— Но я не могу видеть того, что происходит и молчать. Я уже достаточно молчал и видишь, к чему это привело? Ёнхо должен знать, что его обманули! — прохрипел блондин, а затем закашлялся.
Лукас тут же подскочил на ноги и суетливо побежал к небольшому шкафчику в дальнем углу комнаты.
— А я говорил, я предупреждал, — причитал он, выливая в один стакан содержимое нескольких склянок. — Ты хоть представляешь, как тяжело было добиться первых улучшений. Твои связки были выжжены магией, это очень сильное колдовство, Соль, а я не целитель!
— Ты наполовину друид! — прохрипев, напомнил ангел.
— По матери, это так мало для развития способностей, да и видел я её всего раз. Она оказалась слишком легкомысленной, решив, что раз ребёнка в утробе убить не получилось, проще его утопить. Эх, если бы не особенности отца, чувствовать опасность, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, — ответил чёрт, протягивая пленнику стакан с мутной жидкостью. Ангел залпом выпил содержимое и с благодарностью посмотрел на Лукаса, что лишь грустно улыбнулся. — Не мучай себя, тебе всё равно ничего не исправить. Если бы Ёнхо был бы не таким упрямым и слушал бы, что ему говорят. Я не раз намекал ему на твои повреждения, но видимых признаков нет, также и каких-либо доказательств. Маг хорошенько промыл мозги нашему правителю.
— Я могу поговорить с Ёнхо. Мой голос скажет всё за меня, — прохрипел ангел, а в его глазах снова собрались слёзы. Видно, что ему было очень больно, но он не хотел молчать.
Ренджун всем существом чувствовал эту боль, а ещё он понимал, что Лукас был прав, любой неверный шаг может лишить это прекрасное создание всего, ведь в чём смысл существования ангела? Он должен нести людям вести, должен петь для них свои песни.
Если связки ангела были выжжены, всё сводилось лишь к одному. Тао специально преподнес Ёнхо бракованный подарок, предвидя реакцию вспыльчивого правителя.
— Ты лучше отдыхай больше. Эти настойки я варил специально для тебя, знаю, что они не могут унять всю твою боль, но они сделают твою жизнь немного легче.
— Ты же знаешь, что я быстрее бы восстановился, будь я на своей земле, а тут…
— Хансоль! — выдохнул Лукас, покачав головой. — Мы уже не раз говорили об этом. Если бы ты оказался там, был бы уже мёртв. Там никого не осталось, да, Тао не смог добраться до острова, но он сумел своими военными действами вытянуть всех вестников на континент. Он жестоко избавлялся от них. Сейчас сердце мира сокрыто лишь нашими водами. Оно беззащитно, и если колдун всерьёз возьмется за Ёнхо, мы обречены.
— А я сижу в этой клетке! — топнул ногой светловолосый.
— Я не понимаю Ёнхо, но не могу идти против него, я всего лишь слуга.
Ангел поймал черта, стоящего у клетки, за руку, крепко сжимая чужую ладонь.
— Я даже не знаю, какой магией запечатана эта клетка. Он только стреляет глазами, словно это я виноват в его несчастьях. Он даже не хочет видеть того, что происходит вокруг. Когда в последний раз он покидал пределы замка? Мне кажется, что он перестал не только говорить, но и видеть! Он медленно сходит с ума. Мне больно видеть правителя таким. Стихия почти поглотила его, как только процесс завершится, обратного хода уже не будет. Тьма поглотит всё. Я не знаю, где искать помощи.
— Знаешь, — очень тихо, чтобы не напрягать поврежденные связки, сказал Хансоль. — Ты просто не хочешь рисковать, но время идет, и стоять на месте мы больше не можем. Вспомни всё, что ты знаешь о Ёнхо. Он же не монстр, у него тоже должны быть слабости. Я одержимость, но должно быть что-то, что способно разрушить эту крепкую броню. Вспомни, чем дорожил Ёнхо, пока в поле его зрения не возник я.
— Ты слишком много болтаешь сегодня, — улыбнулся чёрт, потрепав светлые волосы собеседника.
— Я устал молчать, — улыбнулся ангел, прикрыв глаза и принимая ласку.
— Но тебе ведь больно!
— Эта боль не так сильна, как боль, что рождается в сердце, когда я слышу о том, что происходит в волшебном мире. Это всё ужасно! Мы должны растормошить Ёнхо, и раз я виноват в его безумии, я должен что-то сделать!
— Ты ни в чём не виноват! — ответил Лукас, посмотрев прямо в глаза ангела. — Это обстоятельства, умело подстроенные нашим злым гением. Он рушит всё, чтобы добраться до сердца магии. Вот только не понятно, для чего ему всё это? Для чего он хочет избавиться от магии?
— Этого мы не узнаем, если будем топтаться на месте.
— Я узнаю, — кивнул чёрт, — обязательно, а ты отдыхай, береги связки. Если будешь выполнять все мои рекомендации, то однажды снова будешь петь.
— Если выберусь отсюда живым, — хмыкнул Хансоль, но тут же спохватился виновато прикусив губу. — Прости.
Лукас устало выдохнул.
— Ты имеешь полное право сомневаться во мне, — ответил чёрт. — Я уже много лет обещаю тебе свободу, но Ёнхо…
— Мы не можем уйти отсюда без него, — ответил Хансоль, улыбнувшись. — Он прекрасный человек, вот только запутался — мы должны помочь ему. Ты же знаешь, что я с тобой, что бы ты не задумал, ведь я ещё помню, как ты вошёл в эту залу несколько лет назад. Ты первый за много лет, проведенных здесь, кто почувствовал мою боль. Я буду до конца жизни предан тебе.
— Это лишнее, — смутился чёрт. — Я лишь не привык видеть, как обижают слабых. И я…
Палец ангела опустился на губы черта. Они смотрели друг другу в глаза, Ренджун видел в их взглядах слишком много чувств, тех, для которых слова не нужны. Снаружи послышался звон колокола, которым правитель звал своего советника.
— Иди, — прошептал Хансоль. — Я всегда жду тебя здесь.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вытащить тебя отсюда.
— Я верю, — кивнул ангел, глядя в след единственному дорогому человеку на этом свете. Джун почувствовал, как тревожно билось сердце пленника. Он боялся, как и любой другой на этом свете, видя то, что происходит вокруг.
Ренджун ощутил, как картинка медленно растворяется, он успел заметить лишь, как Хансоль медленно опустился на пол и закрыл глаза.
Воздуха не хватало, руки потянулись к горлу, уши заложило, словно каждое мгновение Ренджун уходил всё глубже под воду, но вдруг всё резко прекратилось. Легкие прикосновения к лицу и голос, такой родной и любимый, тот самый, что уже не раз вытаскивал из самой пучины.
— Джун! Посмотри на меня! Милый, всё хорошо! Дыши!
Ренджун сделал глубокий вдох, и неведомая сила потянула его куда-то — пара мгновений, и в глаза ударил яркий свет. Проморгавшись, он открыл глаза, замечая рядом с собой взволнованного мага, по щекам которого текли слёзы. В сердце что-то кольнуло, поэтому он поторопился прижать Чэнлэ к себе, нежно касаясь губами любимого лица.
— Джун, что это было? Я так испугался. Ты был таким холодным. Я так боялся, что ты больше не откроешь глаза.
— Прости, родной, — ответил демон, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Я и сам не понял, что произошло. Меня едва не разорвало. Магия показала мне всех. Я не знаю, почему она доверилась мне, но я видел пленённого ангела. Оказалось, всё совсем не так, как думают все. «Птица» в золотой клетке не поёт не потому, что не хочет, он говорить-то толком не может. Прежде чем люди колдуна подарили Ёнхо пленника, они выжгли ему голосовые связки. Внешне это ничуть незаметно, но существо испытывает ни с чем не сравнимую боль, пытаясь сказать что-то даже шёпотом, о каком пении может идти речь? Ёнхо просто обезумел в своем желании и в своем одиночестве. К тому же я думаю, что был кто-то, кто подливал масло в огонь, вот только узнать что-то ещё мне не удалось. Меня выкинуло оттуда. Я понял лишь, что советник Со хочет освободить ангела, но он безумно боится своего господина.
— Ты… Ты видел его? — неуверенно спросил демона сказочник. — Видел мага воды?
— Это очень страшное зрелище. Лицо его изуродовано, а в глазах ненависть. Он готов уничтожить любого, кто намекнёт ему на вступление в битву. Эту бы ярость и в нужное русло.
— Он слишком рано стал сиротой. Он не знал любви, поэтому попал под очарование неземного существа. Он решил, что тому под силу нарушить вековое одиночество его дома. Он ещё ребенком начинал паниковать, когда у него что-то не получалось. Стоило лишь направить эту панику в правильную сторону, и Со Ёнхо готов был сам вырыть себе могилу.
— Ты так хорошо его знаешь? — с подозрением спросил Ренджун.
— Я рос рядом с ним, наши родители когда-то были друзьями, но так получилось, что отец и мать подхватили какую-то лихорадку и быстро покинули этот свет, оставив ребенка, кучу незаконченных дел и министра, обиженного на всех вокруг. Именно мистер Флэтч и оградил Ёнхо от внешнего мира. Этот умный, но заносчивый тритон был умелым политиком, но был полным валенком, если дело касалось человеческих чувств. Тогда, в детстве, мне казалось, что у этого человека и вовсе нет сердца. Я помню, как плакал Ёнхо, когда нас выселяли из деревеньки, что располагалась на суше, но была частью подводного мира. Флэтч читал приказ, а Ёнхо рядом вытирал слёзы, но молчал. Формулировка указа была туманной, в нём говорилось о том, что в связи с обострившейся ситуацией, участившимися нападениями, всем жителям, не являющимся подданными Подводного мира, велено немедленно покинуть его территории для общего блага. Что Флэтч имел в виду под «общим благом» никто тогда не понял, но вооруженная охрана не дала никому разобраться в происходящем, вытолкав всё некоренное население со своих территорий.
— Почему ты никогда не рассказывал об этом? — спросил Хуан, заглянув в печальные глаза любимого.
— Потому что это не сказка и тут не может быть хорошего конца. Мы остались без крыши над головой, а мир воды с помощью сильной магии закрыл все свои границы.
Чэнлэ вздохнул. Он уже и сам почти забыл обо всём этом. Скитания, смерть родителей от рук гоблинов, побег, снова скитания и встреча с Ренджуном. Пожалуй, последнее стало самым ярким воспоминанием за всю его жизнь. С Джуном он вновь почувствовал себя живым.
Скитаясь между мирами, Чэнлэ старался не упускать из вида любые новости, его очень расстраивало и злило то, что мир воды молчал, словно происходящее его совсем не касалось. Однажды от одной русалки Чэнлэ услышал историю о прекрасной птице и правителе. Чжон понял, что кто-то нашел способ отвлечь Ёнхо от того, что творилось вокруг. На вопрос о том, куда смотрит Флэтч, когда его воспитанником так просто манипулируют, девушка громко рассмеялась, сказав, что старый дурак и вовсе обезумел, говорит только о каком-то сердце, повторяя, что его нужно защитить.
— Правитель бросил министра в темницу. Пригрозив, что любого, кто снова поднимет эту тему, ждет та же участь. Ёнхо не верит в свет волшебного острова, он считает это место лишь бесполезным клочком земли, вот только защиты с острова не снимает. Еще никому не удалось достичь и середины Великого моря.
Сказочник много думал, пытаясь понять, что же творится в голове его друга детства, но чем дольше он думал, тем сильнее путался. Того Ёнхо, что жил сейчас, он не знал, а значит, предсказать ход его мыслей он не мог.
— Не думаю, что правитель подводного мира такой дурак и не видит, что происходит вокруг, — прервал мысли мага голос демона. — Мне кажется, что должно быть что-то, что сможет вполне объяснить его действие. Даже удерживание в клетке последнего из ныне существующих ангелов имеет свою положительную сторону. Хансоль жив, а значит, может снова восстановить свою нацию, выбрав новых ангелов из числа неприкаянных. Только ангелу дано дать им новую жизнь. К тому же, его молчание: он не отвечает светлой стороне, но также он и не вступает в диалог с тёмной. Тао находится в неведении о его планах ровно настолько же, насколько и мы. Ёнхо не открыл ему доступа в свой мир, а значит, до острова колдуну так просто не добраться. Мне кажется, что Ёнхо чего-то ждет. Его глаза были полны ненависти, когда его советник говорил о войне, но тут же смягчились, когда увидели слёзы ангела. В том взгляде не было ни желания, ни похоти, а лишь сочувствие и… нежность, да, пожалуй, так смотрят на детей, на друзей, но совсем не на тех, кем хотят обладать. Думаю, что у нас есть шанс переманить правителя морей на нашу сторону, вот только нужно узнать его тайну, то, что он так тщательно скрывает от посторонних глаз.
— Ты думаешь, что он так просто откроется кому-то, если даже собственные народы уже много лет томятся под его гнетом?
— Мне кажется, что сейчас Ёнхо не доверяет никому, даже себе самому. Но мы должны рискнуть, пока Тао не опередил нас и просто не уничтожил очередной, мешающийся ему на пути мир.
Чэнлэ грустно вздохнул, он знал, что у Со был очень тяжелый характер, а значит, их друзьям придется нелегко. Подводный мир был полон сюрпризов, нужно просто быть готовым ко всему и двигаться вперед, не смотря ни на что.
Сказочник почувствовал крепкие объятия.
— Они уже почти дошли, — шепнул Ренджун в ухо младшего. — Значит, и нам нужно выдвигаться в путь.
Чэнлэ кивнул. Он немного отдохнул и теперь был готов следовать за любимым куда угодно. Они уже почти преодолели лес, впереди была переправа через реку и замок, что уже был виден на горизонте. До него была сухая пустыня и что-то ещё, какая-то густая дымка, от которой исходила опасность: что-то было в этом тумане, что вселяло в сказочника ужас, может, отдаленное эхо, что напоминало крики.
Ренджун чувствовал страх любимого, он помнил о кольце неприкаянных, о котором говорил ему Джено. Для Чэнлэ это будет тяжелым испытанием, но оставить сказочника здесь одного было опасно, да и не согласится он отсиживаться в безопасности, пока Джун будет рисковать собой. Уж слишком хорошо демон изучил своего мага.
— Идём? — спросил, поднимаясь, Чжон и протянул старшему руку.
— Лэ, ты уверен, что готов? — все же решая попробовать отговорить младшего, сказал Джун. — Подземный мир не лучшее место для светлого мага.
— Мы уже говорили об этом, — нахмурился Чэнлэ. — Я иду с тобой. Я тебе нужен, признай. Мы не знаем, что там ждёт нас. А если тебе станет плохо, кто вытащит тебя? Джун, пока ты рядом, я ничего не боюсь. Просто возьми меня за руку и давай сделаем то, что от нас необходимо.
Ренджун крепко сжал протянутую ладонь. Чэнлэ, поудобнее перехватил небольшую сумку, в которой они сложили необходимые в пути вещи. Сделать первый шаг в сторону неизвестности было тяжело, но ради победы можно было пожертвовать всем.
Река бурным потоком несла свои воды в Великое море; здесь, рядом с входом в Ад, она словно кипела, а значит, нужно было пересекать её как можно осторожнее. Ренджун знал, что по зову демонов должна появиться прочная лодка, но как она поведёт себя в присутствие Чэнлэ, он не знал.
— Подожди меня здесь, — попросил сказочника Хуан, подходя к бурлящей воде. Чэнлэ с тревогой смотрел, как Ренджун опустил руку в кипящую воду, от которой в небо уносился белый пар.
— «Как еще эти воды не испарились» — пронеслось в голове сказочника, хотя он прекрасно знал, что магия просто не даст им этого сделать. Что это была защита, которую дано было преодолеть лишь избранным.
Откуда-то из недр реки поднялась лодка, причалившая к берегу. Чэнлэ видел прочную цепь, что соединяла лодку и что-то неизвестное на дне бурлящей реки. Ренджун внимательно осмотрел крепление, и убедившись, что нет ничего подозрительного, поманил сказочника к себе.
— Я сяду на дно, а ты ко мне на колени, — заключил демон, устраиваясь в лодке.
— Почему я не могу сесть рядом? — удивленно спросил сказочник.
— Я не знаю, что ждёт нас в пути, — улыбнулся Ренджун. — Я буду спокоен, если буду чувствовать тебя рядом. Так мне будет проще сориентироваться, если тебе будет что-то угрожать.
— А может?..
— Это Ад, мой дорогой, здесь может быть всё.
Чэнлэ выполнил просьбу старшего, удобно устраиваясь у него на коленях. Ренджун взялся за весла, лодка сдвинулась с места. Несколько минут они плыли молча. Чэнлэ оглядывался по сторонам. Вода бурлила, лучи рассветного солнца растворялись в ней, окрашивая всё вокруг в яркие цвета, сейчас Чэнлэ казалось, что из воды кто-то смотрит прямо на них, скользящие тени только убеждали его в этом. Было страшно, но он старался держаться, но когда дно лодки начало медленно наполняться кипящей водой, он напряженно вздрогнул.
— Приблизительно этого я и ожидал, — невесело хмыкнул демон. — Не дергайся. Я выдержу, а ты подними ноги. Старайся не контактировать с водой, одно касание может нанести тебе огромный вред: это вода не просто горячая, это жидкий огонь.
Чэнлэ поднял ноги повыше, он с ужасом наблюдал, как воды в лодке становилось всё больше. Ренджун продолжал грести, стараясь не смотреть на то, как его ноги постепенно скрывались в бурлящей массе, что постепенно меняла свой цвет на кроваво-красный. Силы постепенно уходили, бороться с магией было трудно, охрана подземного мира активировалась, чувствуя чужака, но Ренджун не мог допустить, чтобы она добралась до Чэнлэ.
— Выше! — крикнул демон, когда вода почти добралась до колен.
— Джун, я… — сглотнул Чэнлэ. — Я тяжелый…
— Не тяжелей всего того, через что я прошел в этой жизни. Забирайся мне на плечи.
— Лодка перевернется…
— Делай, что я тебе говорю!
Чэнлэ забрался на плечи старшего, лодка пошатнулась, но тут же на другом его конце возникла точная проекция демона и мага. Ренджун всеми силами удерживал иллюзию и равновесие, до берега оставалось совсем немного.
— Прыгай на берег, — сказал Хуан, бросив взгляд на Чэнлэ. — Прыгай и беги, не оглядывайся, доберись до ближайшего оврага и жди меня. Я скоро буду.
— Джун!
— Немедленно!
Вода постепенно поднималась, Чэнлэ видел, как поток медленно обретал человеческие черты, поэтому, резко отвернувшись, прыгнул в сторону каменного берега и побежал вперед, но что-то кольнуло внутри, и он обернулся, наблюдая, как лодка резко перевернулась и кровавый поток поглотил её вместе с Ренджуном. Сломанные доски, словно щепки, разлетелись в разные стороны.
— Беги! — голосом Ренджуна где-то в подсознании. Чэнлэ вздрогнул и сорвался, чувствуя нарастающий жар за спиной. Огромная волна поднималась над рекой, а потом резко хлынула на берег; запутавшись в ногах, Чэнлэ слетел с какой-то возвышенности, оказываясь в овраге, но тут же напугано отскочил в сторону, понимая, что упал на гору человеческих останков. Кости и черепа были здесь повсюду. Маг глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки: а чего он хотел? Он же был в Аду.
Солнце поднималось всё выше, а Чэнлэ всё сидел на дне оврага, обнимая себя руками. Ренджун всё не появлялся, а мага снова и снова терзал страх: всё ли в порядке с любимым, почему его так долго нет? Может, с ним случилось что-то серьёзное, может, та пучина поглотила его? Слёзы побежали по щекам, дыхание сбилось, а когда рядом послышались легкие шаги, сердце сорвалось на бешеный ритм.
— Вот ты где, — устало улыбнулся Джун, протягивая младшему руку.
Волосы демона снова стали красными, в глазах плясали языки пламени, а кожа казалась слишком бледной. На губах застыла грустная улыбка, а одежда в некоторых местах была подпалена.
Чэнлэ с подозрением смотрел на старшего, что-то его напрягало. Что-то было не так, но сказочник не мог понять что именно. Перед ним возник его Ренджун, но почему-то в этот момент он казался ему таким чужим.
— И долго ты будешь на меня смотреть? — нахмурился Хуан. — Хватайся за руку, я вытащу тебя.
— Что произошло там, на реке? — спросил Чэнлэ, продолжая разглядывать демона.
— Всё в порядке, это дух, которому поручено охранять проход в Ад. Он следит за тем, чтобы сюда не проникли посторонние. Ты чужак, вот он и взбунтовался, но сейчас всё позади, нам нужно выбираться, нас ждут великие дела. Ты же помнишь, куда мы направляемся, нужно поторопиться, пока кто-нибудь не опередил нас.
— Ты думаешь, что ещё кому-то нужно то, что мы ищем? — насторожился Чжон, шагнув на встречу демону, действительно, им нужно было быстрее добраться до замка, ведь кто знал, может то, что открывал найденный ключ поможет им в борьбе против Тао.
— Несомненно, — улыбнулся Ренджун. — Подземный мир хранит в себе много ценностей, и никто не сможет пройти мимо них.
— Ценностей? — спросил Чэнлэ. — Но мы пришли сюда совсем не за ними…
Маг растерялся, глядя на язычки пламени в глазах демона, он в ужасе начал понимать, что в таком состоянии Хуан даже стоять в свое время не мог, а тут ещё и улыбается, да еще и рука… В прошлый раз демон был очень горячий, зачем он бы не стал так рисковать, он не стал бы причинять младшему боль.
— Джун, — осторожно начал Чэнлэ, опуская уже почти протянутую руку. — С тобой всё хорошо?
— Замечательно, — рыкнул демон, не дав колдуну опомниться и схватив его за запястье. Кожу обожгло, Чэнлэ громко вскрикнул, пытаясь вырваться из захвата. — Чужак на территории должен быть уничтожен. Демоны не любят гостей.
— Пусти! Мне больно! — кричал Чэнлэ. Кожа на руке покрывалась волдырями и морщилась. Боль была невыносимой, слёзы нескончаемым потоком лились из глаз, но дух держал крепко, дожидаясь пока жертва полностью окажется в огне. Он был полностью поглощен своим превосходством, не замечая тени, что медленно возвышалась над ним. Сталь острого клинка мелькнула на солнце, ослепляя. Меч резко рассек призрачное тело.
— Ты… — прохрипел дух оборачиваясь.
— Не ждал, да, — оскалился Ренджун. — Думал, меня так просто победить? Я был создан самой стихией, разве какому-то духу дано меня победить? Ты посягнул на самое дорогое, что есть в моей жизни, а значит, достоин смерти.
Дух в ужасе смотрел на занесенный в небо клинок, на эфесе которого переливались крупные рубины.
— Это… Меч правителя, но как? Он же был утерян. Он пропал вместе с ним.
— Он выбрал меня и теперь готов к тому, чтобы покарать тех, кто позволил случиться непоправимому. Ты предал…
— Я выполнял лишь то, что мне приказано. Я защищал Ад.
— Ты должен был защитить его много лет назад, когда неведомая сила поглотила правителя, а сейчас, что ты сделал сейчас? Ты напал на беззащитного, что искал спасения. Ты нарушил свою клятву.
— Ты прав, — склонил голову дух, закрывая рукой рассеченную рану на боку. — Ты вправе убить меня, господин. Я обезумел тут в одиночестве, демоны покинули Ад, земли опустели и были разорены, замок разрушен, всё в округе поглотил огонь. Убей меня, я не буду сопротивляться, возможно, тогда я обрету свою свободу.
— Это будет слишком простым наказанием для тебя, — ответил Ренджун, то и дело бросая беспокойные взгляды на Чэнлэ, что прижимал к себе раненную руку и тихо плакал. — Уходи. Я изгоняю тебя из Ада. Отправляйся по свету, когда магия посчитает твой грех искупленным, она выполнит твое желание.
Дух растворился, а Ренджун бросив меч, побежал в сторону Чэнлэ.
— Родной, прости, я не знал, что он поведет себя так. Я думал, что поглотив меня, он успокоится. Навредить мне он бы не смог, я бы выбрался и пришел к тебе, а он… Он спятил…
Демон внимательно осматривал обожженную руку, накладывая на неё какие-то только ему известные чары. Чэнлэ чувствовал, как боль постепенно уходила, но слёзы не хотели останавливаться. Он уткнулся лицом в грудь старшего и тихо всхлипывал.
— Все хорошо, милый, я успел. Всё закончилось.
— Где ты был? — шептал маг, а потом его здоровый кулак ударил Ренджуна по груди. — Почему ты не приходил так долго? Он же…
— Прости меня, малыш. Я опустился на самое дно, запутался в водорослях, едва не потух. Я молил магию дать мне шанс спасти тебя и она вручила мне в руки этот меч. Разрубив водоросли, я поспешил на поверхность, я, правда, не знал, что дух поступит именно так. Своей жертвой я надеялся успокоить его.
Чэнлэ стучал кулачком по груди старшего. Он так испугался, ему было так больно, но в объятиях Джуна становилось немного легче. Он ведь очень сильно любит его. Ради него он тоже вот так готов рискнуть всем. Что такое боль, по сравнению с ощущением того, что любимый жив, рядом и любит его так сильно, что эту любовь нельзя не почувствовать? Сказочник поднял взгляд, заглядывая в любимые глаза. В них была безграничная преданность, вот чего не хватало духу, вот чего не почувствовал Чэнлэ в том, другом Ренджуне.
— Поцелуй меня, — шепнул Чжон, и тут же ощутил нежное касание таких родных губ. Ласковый, наполненный чувством поцелуй кружил голову. Сказочник прижался ближе, теплые руки старшего заскользили по спине мага, успокаивая.
— Я никогда не оставлю тебя, — шепнул Ренджун. — Даже с того света я приду к тебе, только ты верь мне, слышишь? Я не смогу без тебя. Я так люблю тебя.
Чэнлэ верил, Чэнлэ знал.
Тэиль почувствовал, как тело прошивает острой болью. Болело всё: от головы до кончиков пальцев ног. Раны на теле затянулись, причиняя неудобство. Влажная ткань на лбу немного приглушала боль, но не избавляла от неё полностью. В нос ударили разносортные запахи. Здесь были и запахи трав, и алкоголя, и чего-то сладкого. В животе заурчало, стоило уловить запах мяса. Сколько он здесь провалялся? Что с ним случилось?
Тэиль вспомнил, как он убегал в сопровождении преданного демона своего отца. Вспомнил удары плетей и маленькую фею. Вспомнил мага, чей дух явился к нему в темнице. Мага, что просил его о помощи. Тэиль почувствовал вину. Он такой слабый, что он сможет сделать? Он ведь только пешка. Он ничего не сможет сделать против Тао, даже помочь Джено он не может…
— Джено!
Маг подскочил, оглядываясь по сторонам. Боль буквально разрывала его, но он должен был противостоять ей, он должен быть уверен, что с его мальчиком всё в порядке.
В тёмной комнате было тепло, на Тэиле была свежая рубашка и штаны, на лбу, действительно, оказалось влажное полотенце, а на прикроватной тумбочке несколько склянок с какими-то настойками. Мун понял, что это были лекарства, он не раз приобретал такие вот пузырьки у одного друида, что прятался в поселке у реки и занимался лекарственными травами.
Мун покачал головой. Что же происходит вокруг? Неужели он смог, неужели он решился сбежать? Что же теперь будет со всеми: с ним самим, с Куном, с Тэёном, с Джено… Мысли снова возвратились к младшему. Как он там?
Можно было просто позвать, но Тэиль боялся, что младший начнет задавать вопросы, но он сам не смог бы дать на них ответы, потому что ничего не знал о том, что происходило снаружи, а беспокоить Джено по пустякам ему не хотелось. Тэиль чувствовал мальчишку, он был немного напуган, но с ним было всё в порядке, и это — главное.
Дверь скрипнула и в проеме показалась фигура в тёмном, что держала в руках поднос с несколькими тарелками.
— Ты проснулся? — заметив сидящего на кровати Муна, спросил демон. — Это хорошо, а то я уже переживать начал.
— Кун? — растерянно произнес Тэиль. — Где мы, Кун?
— Хозяин одного бара оказался очень добрым человеком и приютил нас, — ответил демон, расставляя принесенные тарелки с ужином на столе. — Он не задает вопросов и просто помогает мне во всём. Здесь очень вкусно готовят, попробуй.
— Он знает, что мы…
Тэиль не знал, как правильно описать своё положение, и надеялся на то, что демон его поймет.
— О том, что мы в бегах и люди Тао уже не раз перевернули весь город в поисках нас? — усмехнулся Кун.
— Значит, знает, — хмыкнул Тэиль.
— Не бери в голову, главное, что мы сейчас в безопасности. Скоро ты восстановишь свои силы.
— И что дальше? Думаешь, что в наших силах что-то исправить?
— Мне казалось, что ты уже всё для себя решил. Ты же начал борьбу, так что уже поздно отступать назад.
— И что ты предлагаешь? Снова броситься на передовую?
— Для начала поешь. Я ещё помню, как тебя кормили в темнице, да и после неё ты несколько суток был без сознания. Ты должен набраться сил, и тогда в твоей головушке, возможно, появятся дельные мысли. К тому же Вэнь обещала вернуться с новостями.
— Ей удалось спастись? — спросил Тэиль, попытавшись спустить ноги с кровати и не рухнуть обратно от накатившей боли.
— Она молодец, ещё никогда не встречал столь жизнерадостного существа, — хмыкнул Кун, поднимаясь и помогая магу встать на ноги и дойти до стола. — Она много рассказывала о себе, о Тэне, маге леса, с которым они и добрались до города. Как я понял, Тэн ушёл вместе с Джено. Это успокаивает, ведь наследник не один, а значит, не попадет в беду.
— Один или не один, это всё равно не уменьшает опасности, которой они могут подвергнуться. У Джено была конкретная цель, и я надеюсь, что он знает, что делает. Этот мальчишка слишком импульсивен.
— А мне казалось, что он очень рассудительный мальчик, а ещё он очень дорожит тобой.
Тэиль смутился, крепче сжимая вилку.
— Вот ещё.
— Ба, — засмеялся Кун. — Первый раз вижу, чтобы ты так краснел. Что-то здесь не чисто, мой друг.
— Иди ты, — пробурчал Тэиль и принялся за ужин.
— Я-то пойду, — улыбнулся демон. — Вот только ты подумай хорошо, прежде чем отрицать свою привязанность к мальчишке. Тао ведь всё равно уже знает о ней, а как я понял, ты знаешь слишком много секретов. Убить тебя было бы проще, а теперь… Теперь единственный способ добраться до тебя, это воздействовать на твоих близких. Марк пропал, Джено тоже, они оба где-то посреди большого хаоса, среди этой войны, а вокруг них так много тех, кто хочет выслужиться перед колдуном. Уходя из дома, Джено был в большой опасности, а сейчас она возросла в разы…
— Что ты мне предлагаешь? — нервно бросил ложку рядом с тарелкой Тэиль. — Выступить открыто? Обнаружить себя? Что мне сделать, чтобы Тао на время забыл о Джено? Я один, а как ты сам недавно сказал, на стороне колдуна армия.
— Была, — заметил Кун. — Вспомни, и я когда-то был под влиянием колдуна, а знаешь, что меня вернуло в реальность?
Тэиль поднял на старшего растерянный взгляд.
— Я вспомнил, кому я поклялся в верности много лет назад. Я увидел сильного мага, за которого я готов был порвать любого. Да, возможно, во мне ещё заговорила привязанность, ведь я видел, как ты появился на свет, как ты рос, но клятва, что я когда-то дал твоему отцу, словно цепями приковала меня к этому миру. Город Алхимиков — это то место, где до сих пор ждут возвращения своего правителя. Они верят, что однажды найдется тот, кто освободит их из-под гнета.
Кун потянулся к котомке, что стояла у кровати и достал из неё что-то, бросив на стол. Тэиль вздрогнул, рассматривая старый кошелёк, на котором был вышит герб их города, герб его семьи, что много лет служила на благо спокойствия и мира. Герб правителя, что был справедлив и почитался своими подданными. Герб, честь которого должен был отстаивать Тэиль.
— Хочешь, чтобы я почувствовал себя ничтожеством? — бросив раздраженный взгляд на демона, спросил алхимик. — Я жалок, ты прав, но и вы все тоже хороши, превратили правителя в посмешище. Люди, что должны были встать на защиту, решили просто помолчать, наблюдая со стороны на унижения наследника. Собственная армия притащила меня из убежища, в котором спрятал меня отец, и бросила в ноги смеющемуся колдуну. Одежда на мне горела, он показывал мне свою власть. Мне, ребёнку, которому было так мало лет. Он очень хорошо показал мне, как карается непослушание, да и сейчас я всё это прекрасно чувствую, каждый шрам, как тогда… Нации, что давали клятву моему отцу, мне плевали в след. Я боялся даже показываться, потому что в их глазах было столько ненависти. Я знал, что нации земли никогда не славились дружелюбием, но так, как повели себя они, не ведут себя даже демоны по отношению к своему правителю. И ты думаешь, что вот эти вот жалкие создания смогут встать на мою защиту? Снова примут власть, что несёт в себе этот герб? Им проще уничтожить всё и всех, кто с ним связан.
— Но ведь ты ещё жив, — хмыкнул Кун. — Ты находишься в самом сердце города Алхимиков, за тобой охотятся демоны и колдун, но ты ещё жив. Ты…
В дверь постучали, и в проеме показалось голова незнакомого мужчины.
— Простите, что вторгаюсь, — сказал он.
— Да, Шон, проходите, — кивнул Кун. — Что-то случилось?
— Вам послание, — ответил мужчина, подходя ближе к столу. Тэиль видел, как мужчина бросил взгляд на кошелёк, что ещё лежал на столе, и приманивал взгляды расшитым золотом гербом. Мужчина вытянулся по струнке и протянул Муну конверт, низко поклонившись. — Господин, я очень надеюсь на то, что в моём заведении вы чувствуете себя уютно. Имейте ввиду, что для меня честь принимать вас в моем доме. Вы можете и в дальнейшем рассчитывать на мою помощь.
— Спасибо, — неуверенно кивнул алхимик, сжимая в руках конверт.
— Если что зовите, я всегда к вашим услугам.
Хозяин снова поклонился и вышел, Мун проводил его взглядом, а потом встретился с усмешкой в глазах Куна.
— Ну что, убедился? — спросил демон. — Больше не будешь строить из себя жертву?
Тэиль поморщился, а потом открыл конверт. На слегка мятом листе бумаги было всего несколько слов.
— Люди ждут вашего решения. Вэнь, — прочитал Тэиль, а потом, вопросительно вскинув бровь, посмотрел на Куна. — Что она имела ввиду?
— Пока ты спал, мы многое обсудили. Война в самом разгаре и Тао знает, в каком направлении двигается его сын. Я слышал, что сегодня-завтра демоны двинутся в сторону подводного мира. У нас только один шанс дать Джено завершить задуманное.
— И какой же? — насторожился Тэиль.
— Устроить переворот и заблокировать Тао с его армией в замке, — выдохнул на одном дыхании Кун.
— Он маг, — подскочил Тэиль. — Его невозможно заблокировать в замке! Ему подвластно переноситься сквозь пространство, что ему каменные стены какого-то там замка.
— Если бы этот замок принадлежал ему, да, — кивнул Кун, поймав Тэиля за руку. — Но это твой замок, если ты только захочешь, ты можешь закрыть его ото всех. Твой отец когда-то установил там самую надежную защиту. Мы можем заблокировать любые перемещения Тао внутри постройки. Если ты…
Кун несмело взглянул на собеседника, Тэиль напрягся.
— Если я…
— Если ты признаешь себя правителем и тебя поддержат твои народы.
Мун громко рассмеялся, сжимая в руках конверт. На его глаза навернулись слезы, этот демон что, издевается над ним? Он что не знает, как были рады гномы, когда избавились от власти мага земли? Да они, узнай о том, что наследник жив и претендует на трон, избавятся от него сами, делая одолжение Тао. Гремлинов так и вовсе больше не осталось, а лепреконы… Тэиль вспомнил Доёна, что смотрел на него с усмешкой. Да, Мун знал, что этот парнишка знал о них с Джено, что всё это время заботился о младшем, и возможно, поддержит его, как правителя, но гномы…
— Это невозможно, — сквозь смех сказал Мун, а потом опустился на пол, обнимая себя руками. Смех прекратился, но слёзы продолжали литься по щекам. — Это самоубийство.
— Мы даём тебе время на раздумье. Но помни, чем дольше ты думаешь, тем тяжелее становится положение. Мы не знаем, когда Тао выдвинется в путь, и каждая минута сейчас на вес золото.
Демон поднялся на ноги и отправился в сторону двери.
— Я пойду пройдусь, — сказал он. — А ты хорошенько все обдумай.
— Куда? — растерялся Тэиль. — Нас же ищут!
— Обижаешь, — улыбнулся Кун. — Я не тот человек, которого можно так просто поймать. Помни, тех, кто принадлежит земле, просто так не сломать, ведь даже почва под ногами в трудный момент может прийти на помощь, просто расступаясь под ногами противника. Помни об этом, когда будешь принимать решение.
Демон вышел, а Тэиль закрыл глаза, пытаясь совладать с собственным страхом. Чего это он, право слово, страх не лучший советчик. Он же уже однажды бросил вызов всем, так почему сейчас было так страшно? Как же хотелось оказаться в крепких руках любимого человека. Он бы ни за что не струсил. Он ведь столько раз уговаривал Муна вернуть себе всё. Джено говорил о том, что Тэиль должен быть сильным, что они должны быть готовы противостоять целому миру, но для начала им нужно выжить.
Алхимик поднялся на ноги и медленно подошел к большому зеркалу, стягивая с себя рубашку и глядя на исполосованное шрамами тело, каждый из них говорил об огромной боли, что он пережил. Он почти вернулся с того света, он выжил, и теперь не имеет права пятится назад. За его спиной слишком много смертей, и он должен сделать всё, чтобы больше ни одна жизнь не была потеряна зря. Взгляд скользнул по предплечью, на котором уже много лет был выведен символ власти. Он появился там после смерти отца. Герб семьи занял свое привычное место, а значит, пришла пора его активизировать. Сейчас символ был бледен, но Тэиль знал, что стоит магии коснуться его, он запылает ярким светом. Золотая метка, золотой змей — символ бесконечности. Уроборос смотрел на Тэиля мудрым взглядом. Этот змей много знал, ведь много веков был символом философского камня, символом эликсира жизни, символом бессмертия, символом вечности. Алхимики поклонялись ему. Маги земли верили, что Уроборос был предком драконов, верили, что именно ему удалось укротить магию, а впоследствии разделить её между шестью своими учениками. Магу показалось, что змей с предплечья подмигнул ему, а это значит, что магия одобрила его план, осталось только самому осознать в какую опасную заварушку он собирается вступить. Хотя все сомнения уже отступили, он сделает это ради светлого будущего, и если ему придется умереть, он готов. Вот только бы судьба перед смертью дала ему ещё хоть раз взглянуть на Джено. Сейчас очень хотелось оказаться рядом с ним. Тэиль кивнул сам себе и лег на кровать, прикрывая глаза. Фантазия быстро создала идеальный мир, в котором ярко сияло солнце, а на берегу приветливо журчащей речки сидел его мальчик.
Стоило Джено обернуться, как сердце алхимика сбилось с ритма. Улыбка, что коснулась таких желанных губ, лишала воли.
— Ты звал меня? — сказал Джено, поднимаясь. — Здесь очень красиво.
Мун ускорил шаг, оказываясь в крепких объятиях. Ему их так не хватало, и пусть это всего лишь сон, один на двоих, но сейчас это было необходимо. Это придавало сил.