Глава 40. Учитель обретает некоторую отдушину

Все были обессилены случившимся в Спокойном городе, поэтому решили посвятить остаток дня отдыху и накоплению сил. На поляне повисла гнетущая тишина. Жань У смотрел на костёр, впав в оцепенение, и, даже когда пламя погасло, он словно ничего не заметил: не поправил пепел, не отошёл от кострища, и лишь продолжал смотреть стеклянным взглядом в одну точку.

Хуа Чэн взял на себя все заботы по хозяйству. Он расчистил поляну от веток и подготовил два места, где можно было разместиться на ночь с комфортом. Когда костёр, возле которого сидел Жань У, погас, князь демонов не стал его тревожить и развёл новый, чуть подальше.

– Гэгэ, не хочешь приготовить нам ужин? – спросил он с лёгкой улыбкой. – Я так соскучился по твоей стряпне.

Он протянул принцу шесть синих мышей, которых только что наловил в кустах. Принц наугад нарвал диких трав, что казались ему самыми многообещающими, вскипятил в котле воду, бросил туда мелко нарезанные тушки и все собранные растения. Раздался лёгкий взрыв, и поляну окутал запах, похожий на смесь сгоревшего мусора, перегноя и прокисшего молока.

– Я пытался приготовить «Рассыпчатый звездопад», – растерялся принц. – Но, кажется, что-то пошло не так.

– Это божественно! – рассмеялся князь демонов. – Если бы гэгэ открыл лавку в Призрачном городе, все остальные заведения просто обанкротились бы.

Все это время Се Лянь слышал, как вокруг копошились насекомые и мелкие зверьки. Но сейчас окрестности как будто вымерли, и они с Хуа Чэном поедали авторское блюдо в полной тишине. Князь демонов уничтожал мышей с поразительной скоростью, отправляя в рот один кусок почерневшего мяса за другим и довольно чавкая.

Принц подошёл к алхимику и предложил ему свой шедевр. Тот даже не посмотрел на него, молча взял кусок и засунул в рот, даже не понимая, что ест.

– Он всё равно не оценит, – оскорблённо заметил князь демонов. – Гэгэ, не трать на него время.

Бледные сумерки начали опутывать остров мягкой паутиной. Принц немного отошёл от предыдущих событий и подробно описал Хуа Чэну все моменты, что тот пропустил. Даже узнав всю правду, князь демонов не выказал сожаления по поводу кончины последней версии Ло Мэйли.

Он равнодушно пожал плечами, зашвырнул в кусты камешек, что вертел в руках, и сказал:

– Без таких людей мир станет только лучше. Не сегодня, так завтра она принесла бы нам неприятности.

Жань У ненадолго очнулся от спячки и перевёл на князя демонов взгляд, полный каких-то тёмных эмоций. И тут же опустил глаза вниз.

– Сань Лан, – серьёзно спросил принц, понижая голос. – Это правда, что мне рассказал Повелитель Ветров? Что ты… ты убил Мо Мэйли? Настоящую, когда она была небожительницей?

– Правда, – лениво потянулся князь демонов. – И сделал бы это ещё раз двадцать.

Алхимика всего передёрнуло, точно его мигом покусала тысяча муравьёв.

– Зачем ты это сделал? – тихо продолжил Се Лянь.

Взгляд Хуа Чэна вдруг стал серьёзным. Он немного поразминал шею, как бы размышляя, что ответить.

– А ты как думаешь? – ещё тише ответил князь демонов.

– Я не знаю... Ши Цин Сюань сказал, что ради развлечения, а его брат считал, что ты хвастался своей мощью. Кто из них прав?

– Оба правы.

– Как это произошло?

Хуа Чэн пожал плечами и сказал с деланным безразличием:

– Ну, мы поспорили, и она проиграла. Ценой ставки была жизнь, но она, конечно, совершенно не собиралась с нею расставаться. Пришлось напомнить ей условия уговора, – мрачно усмехнулся он в конце.

– Нет, – покачал головой принц. – Я не верю.

Князь демонов посмотрел на Се Ляня так, словно его только огрели по голове кастрюлей.

– Во что ты не веришь? – тихо уточнил он.

– Я не думаю, что ты стал бы развлекаться или хвастаться подобным образом, – твёрдо ответил Се Лянь. – Ло Мэйли довольно безобидна, это не тот человек, который будет пестовать в сердце злые намерения. Да, её, бывает, заносит, но едва ли она способна причинить вред окружающим. Я уверен, тобою руководили иные побуждения.

Хуа Чэн низко склонил голову, так что принц не мог видеть его лица. Носки его сапогов беспокойно шевелились, и, казалось, для князя демонов не существует в мире более интересного занятия, чем разглядывать свою обувь.

– Она сделала больно человеку, который мне дорог, – наконец выдавил из себя Хуа Чэн.

Голос его едва слышался, глаза были опущены вниз, а тело застыло. Только лёгкий ветерок слегка трепал чёрные пряди, показывая, что это не белоснежная статуя.

– Это тот... тот особенный человек, который благородный и любезный... и в которого ты... который добродетелен и красив... да? Тот самый?

– Да, – безмолвным эхом откликнулся князь демонов.

– Он врёт, – раздался позади ледяной голос.

Принц обернулся, а князь демонов нехотя поднял голову.

– Моя жена не стала бы делать больно какому-то особенному человеку, – непререкаемым тоном сказал Жань У. – И не особенному тоже. Никакому человеку. Даже если она когда-то ляпнула что-то, не подумав, или неудачно пошутила, это не повод её убивать. И лишать даже шанса на возрождение. Эта тварь из мира тьмы врёт тебе, принц, врёт в который раз, чтобы ты считал его белым и пушистым. А ты и рад вестись! Позволяешь себе вешать лапшу на уши! Ты никогда не слушал старших, никогда! Напомнить, к чему это привело? Как ты себя вёл после осквернения процессии на улице Шэньу, чем закончилось твоё первое низвержение, второе? Что, тебе так скучно на Небесах, не терпится пасть в третий раз? А этот товарищ тебя именно таким путём и ведёт.

Хуа Чэн скептически приподнял брови, и Се Лянь понял, что ситуация выходит на новый круг бесконечных разборок.

– Давайте не будем начинать, – миролюбиво сказал принц. – В конце концов, мы же видели её копию, правильно? Ло Мэйли можно воскресить! Если Ню У смог, то и мы сможем тоже, учитель, настраивайтесь на лучшее. На этом острове нет ничего невозможного.

– Я ценю твой порыв, – мягко ответил Жань У, – но, боюсь, это было возможно только в Спокойном городе.

Хотя мастер отрицал такую вероятность, в голосе его трепетала надежда. Принц подумал, что алхимик отнекивается, потому что боится утонуть в несбыточных мечтах, поэтому на всякий случай настраивается на худшее.

– Сань Лан, а ты как думаешь? Может быть, в царстве демонов существуют подобные техники? Есть ли в Призрачном городе кто-то, умеющий воссоздавать копии мёртвых богов?

Хуа Чэн лишь фыркнул.

– Не знаю таких техник и знать не желаю. Если гэгэ так нравится возиться с этой умалишённой, то пусть воскрешает её сам. Я точно не собираюсь к этому руку прикладывать. Снова общаться с этой психопаткой? Увольте.

Лицо Жань У как-то болезненно дёрнулось. Он резко отошёл подальше от парочки и скрылся в ближайших кустах.

– Сань Лан! – вздохнул принц. – Я надеюсь, однажды сердце твоё оттает.

– Неужели... гэгэ так понравилось проводить с нею время, что он так сильно хочет её вернуть? – сказал князь демонов, слегка сощурив глаз. Голос его непроизвольно дрогнул.

– Мы нормально поладили, – почесал нос Се Лянь. – Кроме того, подумай сам, нам предстоит пройти Лабиринт Болтливого дракона. Чем больше человек — тем лучше. Нас трое, это критически мало.

– Ничего страшного, – лениво потянулся князь демонов. – Я верну Ворону, и нас снова станет четверо.

– Как ты собрался это делать? – не поверил своим ушам принц.

– Я не терял времени даром в Страдальческом городе и разузнал кое-какую информацию. Конечно же, тот мерзавец знал, как вызвать Ворону, просто не хотел делать это слишком рано, чтобы иметь возможность давить на болевые точки Жань У.

– Нет ни одной загадки Вселенной, которую бы не вскрыл Сань Лан, – улыбнулся Се Лянь. – И как же её вернуть?

Оказалось, довольно просто. Нужно было нарисовать точный портрет девушки, иметь вещь, которую она держала в руках, и произвести древний ритуал призыва, известный как «Магнитный поцелуй».

Ни Хуа Чэн, ни Се Лянь не имели представления, что из себя представляет этот ритуал, поэтому принц выловил Жань У, в тоске скитавшегося по окрестностям. Когда учитель узнал, что можно вернуть Ворону, в его пустых глазах наконец-то сверкнула искра радости.

Он, конечно, знал, что обозначает «Магнитный поцелуй» и отправился на поляну, чтобы соорудить кострище в виде звезды. Когда князь демонов вызвался помочь, Жань У нервно дёрнулся, и принц попросил друга отойти подальше и насобирать три вида трав, которые требовалась для ритуала.

Кроме того, алхимик предоставил Хуа Чэну письменные принадлежности, и князь демонов нарисовал крайне реалистичный портрет Вороны. В сумке Жань У завалялась заколка девушки, так что целый комплект был собран.

Кострище в виде звезды расположилось в самом центре поляны. Ветви вспыхнули в один миг, и алхимик бросил туда смесь собранных трав. Понемогу пламя начало становиться фиолетовым.

– Отойдите подальше и цепляйтесь за дерево! – быстро приказал Жань У. – Держитесь крепко, чтобы вас не засосало!

Он произнёс какое-то длинное, путанное заклинание на незнакомом языке, отбежал к ближайшему дереву с мощной кроной и всеми конечностями обхватил ствол, став похож на большую обезьяну в персиковых одеждах. Се Лянь и Хуа Чэн поспешили последовать его примеру. Они прошли чуть дальше и увидели два дерева, которые как будто срослись между собой, оставив лишь выемку в центре. Князь демонов поманил принца рукой, и друзья с трудом влезли в большую щель.

Это было очень кстати, потому что ветер усиливался с каждой минутой. Было похоже, будто фиолетовое пламя всасывает в себя всё, что есть вокруг. Листья, веточки, мелкие зверьки и насекомые летели в кострище с чудовищной скоростью. Даже дерево, в котором они расположились, слегка вибрировало.

– Когда это закончится? – шепнул принц.

Они были прижаты друг к другу так плотно, что приходилось контролировать дыхание: когда один делал вдох, другой должен был выдыхать, иначе становилось сложно дышать. Принц повернул голову набок, а Хуа Чэн задрал подбородок вверх, и в таком положении им удавалось держать хрупкий баланс. Правая рука Се Ляня и левая рука князя демонов торчали снаружи, и они развели их как можно дальше друг от друга, чтобы не дай бог не соприкоснуться.

Однако...

Помимо воли, Се Ляню начали лезть в голову мысли о том, что произошло в гробу, когда они плыли по морю Черновода. И, как это часто бывает, чем сильнее ты гонишь от себя какую-то мысль, тем настойчивее она стремится залезть в твой мозг. Принц начинал впадать в панический ужас, что ситуация вот-вот повторится.

– Я выбрал плохое место, – сказал Се Лянь, с трудом сглотнув комок в горле. – Я... я сейчас переберусь куда-нибудь.

Хуа Чэн повелительно выставил вперед левую руку, преграждая принцу путь. Со стороны могло показаться, что это страстное объятие.

– Куда ты пойдёшь? – хриплым голосом произнёс князь демонов. – Это опасно. Стой тут.

Он пылал жаром, словно раскалённая печь. У Хуа Чэна не было необходимости дышать, он скорее подстраивался под принца. Сейчас князь демонов вообще втянул грудную клетку и больше не вдыхал, чтобы как можно меньше касаться Се Ляня.

Ветер тем временем нарастал с чудовищной скоростью. Их растрёпанные волосы смешивались друг с другом, так что принц чувствовал обжигающие чёрные пряди на своей коже, которые трепали его по щекам и заползали в рот и глаза, словно настырные лианы.

Принц ясно ощутил, что ещё пара минут — и ситуация выйдет из-под контроля. А если это случится, уж лучше ему было гнить в Страдальческом городе до скончания времён! Поэтому он сделал резкое движение: отбросил руку князя демонов и мигом вылез из расщелины. Это произошло так неожиданно, что Хуа Чэн был застигнут врасплох. В ту же секунду, как Се Лянь оторвался от дерева, мощный поток воздуха подхватил его и понёс прямо в центр фиолетового костра!

Здесь была дыра, казавшаяся бездонной; принца чуть не засосало внутрь, но он успел ухватиться за края ямы и с огромным трудом приподняться на руках. Упираясь ногами в стенки тоннеля и цепляясь за землю, Се Лянь смог выползти из дыры наполовину. Сейчас он завис над пропастью, опираясь на локти и пятками цепляясь за земляные стены. Фиолетовое пламя было мягким и не обжигало; мощная сила, засасывающая его вниз, представляла куда большую угрозу.

Едва стоило принцу вылететь из расщелины, Хуа Чэн, разумеется, бросился за ним. Но воздушный поток тяжело швырнул его, так что князь демонов перелетел кострище и впечатался в дерево на другом конце поляны.

– Гэгэ, я сейчас приду! – крикнул Хуа Чэн, и это было очень кстати.

Принц удавалось поддерживать хрупкое равновесие, зависнув над пропастью, но ураган начал побеждать, и Се Лянь чувствовал, что понемногу соскальзывает в бездонную дыру.

Князю демонов удалось сделать немыслимое: припав к земле, он полз напротив ветра, прямо к принцу. Задача было чудовищно сложной, но, пусть и со скоростью муравья, у Хуа Чэна это получалось!

Принц обернулся, увидел, что он делает, и крикнул:

– Сань Лан, не надо!

Но тот лишь упрямо покачал головой. Как будто принц был волшебным источником, и, чем ближе к нему подползал князь демонов, тем больше сил у него появлялось.

Се Лянь почувствовал, что пальцы ног соскальзывают со стенки. Он начал лихорадочно думать о том, что будет, если упадёт в дыру, но тут всё ускорилось. В небе промелькнул тёмный силуэт, летевший прямо в огонь; пара секунд, и что-то чёрное врезалось в принца, так что они вдвоём провалились в пропасть.

Се Лянь ещё долго кубарем летел в темноте, сцепившись с неожиданным гостем, но в один миг их движение остановилось. Принц обнаружил, что сидит как будто в фиолетовом мешке, подвешенным над пропастью. Стены его было словно из свиного мочевого пузыря, мягкие и эластичные. Мешок двигался то вверх, то вниз.

В нём оказалась и Ворона; поначалу, её невозможно было узнать, потому что лохматые волосы закрывали всё лицо. Узнав Се Ляня, она вскрикнула и начала раздирать стены мешка, стремясь выбраться оттуда любой ценой.

– Привет! – дружелюбно сказал принц, но тут же вспомнил, чем окончилась их последняя встреча. Должно быть, девушка чувствовала себя крайне неловко. – Как тебя зовут? Я — Се Лянь.

– Меня зовут Ма Хуа... Ты разве меня не помнишь?

– Нет, – помотал головой принц. – А мы знакомы?

Ворона посмотрела на него крайне недоверчиво.

– Прошу прощения, если я тебя обидел, – как ни в чём не бывало продолжил Се Лянь. – Но я сначала упал в Реку забвения, а потом провёл много времени в иллюзии Сонного дракона. В Страдальческом городе я много раз подвергался заклинаниям принца Ню У. Всё это повлияло на мою память, и у меня выпадают целые куски прошлого. Хотя твоё лицо кажется мне знакомым, я не припомню, где тебя видел...

Подозрительность в глазах девушки не уменьшалась. Наконец, она вздохнула с облегчением и произнесла:

– Я спутница Жань У, твоего учителя, мы путешествовали вместе.

Её лицо как бы говорило: «Даже если ты врёшь, ну так и отлично, давай вместе делать вид, будто ничего и не было».

– Очень приятно... – начал было Се Лянь и тут же почувствовал, как мешок швырнуло вверх. Вскоре показался солнечный свет, и они грохнулись на поляну. Ветер стих; Жань У, который выжидал возле кострища, капнул из бутылочки изумрудную жидкость, и мешок тут же исчез в воздухе.

– Гэгэ, с тобой всё хорошо? – заботливо спросил Хуа Чэн, тут же опустившись на колено рядом с принцем и быстро осмотрев, нет ли на его теле повреждений.

К удивлению девушки, Жань У бросился к ней и заключил в бурные объятия, так что она застыла от шока. Спохватившись, алхимик начал ворчать и отчитывать Ворону за самовольную отлучку. Наступил вечер, и компания поела и подготовилась ко сну.

С возвращением Вороны, атмосфера немного разрядилась. Жань У немного оттаял и общался в основном со своею спутницей. Его тон был теплее, чем обычно, так что девушка ещё долго не могла прийти в себя.

С Се Лянем и Хуа Чэном учитель держал себя довольно отстранённо, на князя демонов даже избегал смотреть.

Принц долго не мог заснуть; луна на его глазах становилась красной, точно её окунули в банку с кровью и оставили пропитываться ею. Он проснулся одновременно с Жань У и увидел, как мастер скрылся в кустах; свой утренний ритуал учитель делал теперь вдалеке от всех, чтобы князь демонов не мог осквернять его своим взглядом.

Утром все полакомились мясом зверюшек, похожих на зайцев, которых Хуа Чэн выловил в кустах. Завтрак был таким плотным и сытным, что было решено немного отдохнуть перед тем, как двинуться в путь.

– Учитель, вы знаете, как нам добраться до Лабиринта дракона? – поинтересовался принц, вытирая пальцы от жира.

– Знаю, – коротко ответил Жань У, доставая карту и раскрывая её на коленях. – Нужно идти всё время по прямой, вот тут, ничего сложного. В этой местности множество подземных источников, вскоре мы вступим на территорию, где они красного цвета. Потом будут леса, самые обычные, и ещё большое озеро. Ничего сложного.

Он держался довольно холодно; Се Лянь заметил, что после разрушения Спокойного города та неприязнь, что учитель питал к Хуа Чэну, как будто частично перекинулась и на него.

– Отлично! – энергично сказал принц. – Как хорошо, что мы точно знаем, куда идти, и не придётся блуждать, как раньше.

– Только вот... – нахмурился Жань У, – возможно, есть одна проблема.

Он вытащил из сумки небольшой свиток и погрузился в чтение.

– Что такое? – с тревогой спросил принц.

– Да, так и есть, – хмуро сказал учитель, пробегая свиток до конца. – Сегодня девятый лунный день, а мы в Красных землях. Очень плохое сочетание.

Жань У рассказал, что в этот день пробуждаются каи — монстры, что выковал Безликий Бай, когда ему пришла охота поразвлекаться кузнечным делом. Непревзойдённый жаждал создать армию существ из железа. Любая часть тела такого монстра должна была резать врага лучше всякого меча, а причинить ему вред было почти невозможно, разве что поместив в воду на долгое время, чтобы железо загнило.

Но что-то пошло не так, эксперимент не удался. Каи отказывались слушать команды Безликого Бая и были бесполезны, так что тот решил избавиться от своих детищ. Однако тут демон столкнулся с неожиданным препятствием. Он создал чудовищ, но был не в силах их уничтожить. Чтобы он с ними делал, они восставали, словно возродившись. Всё, что оставалось Безликому Баю — спрятать свои творения глубоко под землёй. Он запечатал их в красных источниках подземных вод, насыщенных металлами и солями. Ожидалось, что таким образом каи сгниют через тысячу лет.

Но были дни, когда луна на Острове десяти драконов приближалась к земле, заставляя моря вспениваться, а подземные источники — течь ближе к земле. На несколько суток земля трескалась и обнажала своё нутро, а красные воды выходили наружу. Каи могли подниматься и гулять по острову. Горе тем, кто попадался на их пути! Если авантюрист, искавший на острове сокровищ, попадался стае каев, они разрезали его на тысячу кусков. Разговаривать с этими чудовищами было бесполезно — человеческой речи они не понимали. А дать отпор армии железных монстров было невозможно: любое их движение могло перерезать человека пополам.

Через пару дней, когда луна поднималась ввысь и начинала бледнеть, сила воды слабела. В тот момент каи чувствовали крайнюю слабость; из земли поднимались сети, которые ловили монстров и отправляли их обратно в воду, и вскоре источники скрывались в земле.

– Послушайте, – занервничала Ворона. – Может, к чёрту этот лабиринт? Ты же сам сказал, что его никто не проходил. А тут ещё великолепные шансы нарваться на полоумных каев. Я не хочу, чтобы меня разрезали на кусочки.

– Это исключено, – железным тоном ответил Жань У. – Лабиринт — это то, ради чего мы вообще пришли на остров.

– Ты пришёл, – буркнула девушка. – Я бы лучше дома посидела.

– Невелика проблема, – зевнул Хуа Чэн. – Встретимся с каями — дадим им бой, чего переживать. Я разделаюсь с их армией за полчаса.

Алхимик посмотрел на него немного раздражённо.

– Это так не работает, – покачал головой Жань У. – Если ты разрубишь одного кая пополам, на его месте появится трое. Чем больше ты с ними дерёшься, тем больше их становится. А если ничего не делать, то они разрежут тебя на куски.

– Неужели нет ни одного способа победить их? – ужаснулся принц.

– Есть. Но он не понравится ни одному из присутствующих.

– Какой?

– Каев можно убить сильными эмоциями. Есть один алхимический метод, позволяющий достать из твоей души самые насыщенные воспоминания и приготовить средство, которое временно свалит железяку с ног. За это время можно успеть убежать.

– Так в чём же проблема? – оживился Се Лянь.

– В том, что самые важные твои воспоминания увидят все окружающие, – бесстрастно ответил учитель. – Отходить далеко нельзя, потому что нужно успеть всё сделать быстро. Можно закрыть глаза, но ведь слух-то всё равно останется. Я не думаю, что это очень приятно.

Все задумались; действительно, обнажать своё нутро перед публикой не очень-то и хотелось.

– Тогда может... – нерешительно сказал Хуа Чэн, – есть возможность обойти места, где текут красные реки?

– Они тут везде, – заметил Жань У. – В этой части острова нет ни одного свободного куска. 

После некоторых препирательств, они решили идти дальше, а в случае нападения каев прибегнуть к методу, описанному Жань У. 

Карта показывала, что, если двигаться в северо-западном направлении, можно попасть в равнину, окруженную горами. Там было множество пещер, где как раз можно было укрыться в случае опасности. Кроме того, за равниной начиналось каменное плато. Заметки Чэнь Фа говорили, что каменная порода уходит вниз на многие ли. Красные ручьи не могли пробиться к поверхности, так что здесь каев можно было не опасаться.

– Замечательно! – всплеснул руками Се Лянь. – Если мы попадём в пещеру, можно будет создать магический барьер. Я делал так не раз, это прекрасно работающий метод. Главное, чтобы тут не было цветочных демонов.

Он словил на себе какой-то крайне странный, неоднозначный взгляд Хуа Чэна.

– Что такое? – поинтересовался принц.

– Ничего, – опустил глаза князь демонов и тут же начал разводить активность. – Давайте, вставайте, пора выдвигаться в путь, время не ждёт.

Глава 41. Особый вид пытки в хорошо защищённой пещере

Кровавая луна нависала над островом, словно гигантский красный фонарь. Принцу казалось, что стоило протянуть руку — и сорвёшь её, точно спелый гранат. Они шли в полной тишине, а красный лунный свет скользил по коже, будто языки пламени. Земля на равнине была плоской, почти без травы, и как будто лысой, словно голова с чахлыми волосинками. С обеих сторон над путниками нависали белоснежные горы, испрещённые многочисленными пещерами, напоминая пчелиные соты.

– Как думаете, учитель, что будет если...

– Молчи, принц, – сухо остановил его Жань У. – Мы должны слушать, не вскрываются ли реки.

Весь день они шли без приключений, ни разу не наткнувшись даже на обычный ручей, не говоря уже о красном.

– Да уже час как стемнело, – зевнула Ворона. – Если они до сих пор не вылезли, то и не вылезут. Просто мы идём по местности, где нет подземных ручьёв. И вообще...

Хуа Чэн, возглавлявший процессию, резко застыл.

– Что такое?.. – заволновалась Ворона.

– Тихо! – рявкнул князь демонов.

Он приложил ухо к земле, а потом вскочил, схватил принца и быстро побежал по направлению к пещере. Жань У и Ворона кинулись за ними, хотя они бегали куда хуже и часто спотыкались. Стоило им влететь в пещеру, как земля начала набухать и трескаться. Вскоре наружу показались красные реки, пронизывающие всё вокруг, слово кровеносные сосуды.

– Поспешим! – прикрикнул Жань У. – Они сейчас выйдут!

Принц быстро нанёс себе рану мечом, набрал крови в любезно предоставленную учителем ёмкость, подошёл к выходу из пещеры и произнёс заклинание. Хуа Чэн смотрел на него крайне задумчивым, странным, неоднозначным взглядом.

– Этого мало, – сказал Жань У. – Кровь небожителя может остановить только часть каев. Некоторые дрогнут только перед демонами, а иные беззащитны перед смертными. А вот если смешать кровь представителей всех трёх миров, сюда не войдёт никто.

Князь демонов и Ворона также сделали надрезы и подмешали свою кровь к крови принца.

– Теперь можно расслабиться, – вздохнул Жань У и обессиленно откинулся на стену пещеры.

Они развели огонь, и стало веселее. Лишь пара летучих мышей, напуганных внезапными гостями, выпорхнули наружу. А дальше принц увидел то, от чего волосы на голове зашевелились: из красных рек поднимались бесконечные железные фигуры, одна за другой, словно восставшие из гробов мертвецы.

Каи были плоскими, с небрежно сделанными конечностями и бесформенными головами, будто их лепил из глины ленивый ребёнок. В лунном сиянии металл блестел кровавым блеском, на многих монстрах виднелась ржавчина, покрывавшая руки и ноги.

Довольно быстро ближайшие к пещере каи учуяли незваных гостей и строем промаршировали ко входу. Они тянули свои руки, но не могли преодолеть защитный барьер. Железные монстры не могли говорить и издавали звуки, похожие на мычание. Всё потонуло в бессмысленном лязге металла, ударяющегося о металл.

– Ой, – вздрогнула Ворона и от ужаса сжалась в комок.

– Всё хорошо, они сюда не пролезут, – мягко сказал Жань У, притягивая девушку к себе и успокоительно обнимая её за плечи.

Та застыла и вытаращила на алхимика удивлённые глаза.

– Так что там насчёт средства, – суховато спросил князь демонов, с любопытством разглядывая ломившихся в пещеру чудищ.

– А может, просто подождём?.. – робко поднял голос принц. – Они же скоро отправятся обратно в землю, да?

– Не получится, – покачал головой алхимик. – Красная луна будет висеть в небе дня три. Твоё заклинание спасает нас сейчас, но через день-два каи к нему адаптируются и вломятся в пещеру.

Хуа Чэн тяжело вздохнул, и принц сделал точно так же. Даже Вороне было не по себе, и девушка со страхом разглядывала пламя костра. Никому не хотелось прилюдно обнажать свои самые сильные воспоминания.

– Если так, – сдержанно ответил князь демонов, избегая смотреть на Се Ляня, – давайте начинать. 

Он весь как будто внутренне подобрался и сильно сжал руки, пытаясь удержать внутреннее спокойствие. Алхимик тем временем сделал костёр ещё сильнее и всыпал туда ряд трав, наполнивших пещеру терпким, бередящим душу ароматом. Мастер достал из сумки хрустальный сосуд, напоминавший огромный флакон для духов, и поставил его подальше от огня.

Потом Жань У аккуратно вынул три квадратные коробки, одну за одной. Он тщательно пересчитал их и пробормотал: «Да, только три, к сожалению, больше нет»...

Алхимик подошёл к выходу из пещеры, но не слишком близко к кровожадным каям. Он попросил принца приподнять его, чтобы рассмотреть то, что было над их головами.

– М-да, – пробормотал мастер, когда Се Лянь поставил его на землю. – Здесь немного, но хватит, чтобы выбраться из равнины и добраться до каменного плато. 

– Что мы должны делать?

Принц с интересом рассматривал коробочки. Они были сделаны как будто из хрусталя, но со множеством прожилок, крапинок, точек. Высотой квадрат был чуть больше ладони, а одна из граней служила выдвижной крышкой.

– Всё просто, – спокойным голосом сказал Жань У. – Рассаживайтесь вдоль стен, занимайте удобные позы. Не нервничайте, это может навредить процессу. Расслабьтесь, чувствуйте себя комфортно. Сейчас в эти коробки я буду выуживать ваши воспоминания. К нашему счастью, каи — совершенно бесчувственны. Безликий Бай не развивал эту часть их натуры, и перед концентратом эмоций они беззащитны.

Я буду называть одно чувство, и каждый из вас должен достать из памяти воспоминание, где это вы переживали это наиболее ярко. Чем сильнее были ваши ощущения, тем более действенным получится зелье. Я попрошу вас быть честными и искать самые сильные воспоминания. Да, они бывают не всегда приятными, и вы можете захотеть выбрать что-то более пристойное и менее эмоционально насыщенное. Но чем жиже эмоция, тем меньше будет работать зелье. В худшем случае, мы можем не успеть добраться до плато. Будь у нас двадцать коробок, вы могли бы выбирать любые воспоминания. Но у меня их только три, так что понадобится крепчайший концентрат.

Все хором вздохнули, совершенно не сговариваясь.

– Доставать воспоминания нужно в таком порядке: сначала человек, потом небожитель, потом демон. Демоническая энергия слишком сильная, она может перебить все остальные, так что её надо в конец. А человеческая отлично поглощается другими видами энергии. Поэтому будем вытягивать чувства в таком порядке: сначала Ворона, потом Се Лянь, потом Хуа Чэн.

– А сам не хочешь? – оскорбилась девушка.

– Нет необходимости, – сдержанно ответил Жань У. – У нас уже есть один небожитель — Се Лянь. Он меня младше, а для такого зелья это неоспоримое преимущество.

Девушка сделала недовольную гримаску.

– Что-то мне кажется, – лениво сказал Хуа Чэн, – что на мне это зелье не сработает. Я не обычный демон, а непревзойдённый, и против меня твои фокусы бессильны. Если вспомнить, сколько твоих настоек имело нулевой эффект…

– Поговори мне тут! – рявкнул на него алхимик.

Хотя князь демонов скучающе развалился у стены, и вся фигура его источала весёлую беззаботность, Се Лянь нутром чувствовал, что Хуа Чэну очень неспокойно.

– Ну а что, – пожал плечами князь демонов. – Настойка выявления демонов провалилась, эликсир из полыни тоже, призыв человека в Лесу любви — туда же. С чего бы всё получилось на этот раз?

– То есть, – выпрямился алхимик, побелев от ярости, – ты отказываешься? Ты хочешь нас подвести?

– Нет, совсем нет, – махнул рукой Хуа Чэн. – Конечно, я поучаствую. Только не ожидайте, что там будут показаны правильные воспоминания. Наверняка будет какой-то рандомный бред.

Принц с любопытством взглянул на друга.

Личная жизнь непревзойдённого должна была держаться в строгом секрете. Хотя они были довольно близки, Собиратель Цветов под Кровавым Дождём никогда не посвящал его в тайны своего прошлого. Теперь выпадала уникальная возможность приобщиться к той стороне его жизни, которую князь демонов не показывал никому.

Жань У тем временем надел толстые чёрные перчатки и аккуратно поместил большой сосуд, похожий на флакон для духов, над пламенем. Он достал из сумки большую пипетку с янтарным наконечником, взял первую коробку и подошёл к Вороне.

– Тебя это не касается, но вы, живущие сотни лет, послушайте. Воспоминания должны быть либо из самых ранних лет жизни, когда вам не было ещё двадцати, или совсем недавние, не старше пяти лет. Первые воспоминания оставляют в душе неизгладимый след и влияют на всю дальнейшую жизнь. Последние будут самыми свежими. После того, как я извлеку воспоминание, мне нужно будет добавить его в главный сосуд. Оно вспыхнет и станет видимым всем. К сожалению, иного пути нет.

Принц тяжело вздохнул. Краем глаза он видел, что князь демонов низко склонил голову, и пальцы его то сжимались, то разжимались.

– Эта техника показывает события со стороны, как если бы за ними следил наблюдатель. Так что нам будет видна вся картина целиком. Возможно, даже новые детали увидите, на которые не обращали внимания в моменте, – усмехнулся Жань У. – Все готовы?

Троица послушно кивнула.

– Начнём с тебя Ворона. Дело в том, что... – алхимик в смущении закашлялся. – Есть один род воспоминаний, который это зелье любит больше всего. Такие воспоминания становятся идеальной основой для настойки, любая книга советует начинать именно с них. Это воспоминания эротического характера.

Ворона стала белее мрамора; глаза девушки расширились от ужаса, а рот глупо открывался и закрывался.

– Так как тебе не так много лет... Думаю, последнее воспоминание сойдёт. Слушай, я знаю, мы с тобой не разговаривали на эту тему, но, может, к семнадцати годам уже что-то было... Какой-то мимолётный поцелуй.

Девушка уронила голову на руки и принялась отчаянно мотать ею из стороны в сторону. Жань У терпеливо ожидал, пока эта вспышка пройдёт.

– Я не буду смотреть, честно, я отвернусь. Ну, давай.

Ворона взвизгнула и принялась сопротивляться ещё сильнее. Громкий лязг каев, затеявших друг с другом драку у входа в пещеру, привёл её в чувство. Она откинула с лица липкие волосы, блестящие от пота, привела в порядок своё дыхание, крепко стиснула кулаки и сказала:

– Ну хорошо, хорошо. Сейчас.

Жань У выдохнул с облегчением.

– Молодец, девочка, – сказал он, гладя её по голове. – Обещаю, я не буду смотреть.

– Я должна кое-что рассказать, – с вызовом произнесла она, глядя только на алхимика, как будто сидевшего рядом Се Ляня и не существовало вовсе. – Дело в том, что я была в иллюзии Сонного дракона, и я…

– Да?..

На лице учителяотразилась смесь сложных эмоций, но он понял, что лучше сейчас Ворону не перебивать.

– Да. Я была аристократкой, дочерью богатой семьи из народа карайю.

Принц почувствовал, как его руки начинают леденеть.

– Хорошо, – спокойно сказал учитель. – И?..

– Я приехала в составе делегации, что привезла принцессу Ли Айминь. Она должна была выйти замуж за принца. И он выбрал, чтобы первая брачная ночь проходила по традициям карайю. Где принцесса должна прилюдно соблазнить жениха. И я была в той комнате и смотрела. Вот.

– Оу, – растерялся Жань У. – Какого принца?

Она продолжала молчать, вцепившись в него взглядом, и даже не покосилась на Се Ляня, сидевшего сбоку.

Алхимик всё понял.

– О... Вот как. Это интересно. В научном смысле, я хотел сказать, ни в каком другом.

– Я была в маске Стервятника, – выпалила девушка. Она так тараторила, что её речь с трудом можно было различить. – Стояла в самом центре у стены, между мужчиной в маске тигра и девушкой в маске лани. Там просто маски с вороной не было, карайю не любят этих птиц. У меня ещё в руках чаша была золотая, украшенная сапфирами. Там было вино, кажется, из слив.

– Хорошо, хорошо, – ласково сказал Жань У. – Я всё понял. Успокойся, пожалуйста, сядь и расслабься.

Она задержала дыхание и зажмурилась изо всех сил. Алхимик нежно поднёс пипетку к её виску, и на полминуты янтарный наконечник прилип к коже.

Вскоре прозрачная коробка в его руках наполнилась розоватым дымом, искрившимся мириадами золотых блёсток. Жань У быстро захлопнул крышку и направился к огню.

– Сань Лан, – нервно сказал принц, покосившись на князя демонов. – Я тогда был не в себе. У меня пропала память, и мне казалось, что я живу в настоящем Сяньлэ. Родители очень настаивали на браке, а я решил не идти им наперекор. Невеста показалось мне приятной девушкой, мне кажется, в иных обстоятельствах мы могли бы подружиться, но не более того. По поводу этой традиции... я просто не знал, мне сказали выбрать — я и выбрал, я не был в курсе, как оно должно происходить, поэтому...

«Да почему я вообще перед ним оправдываюсь?» – внезапно подумал Се Лянь.

Князь демонов сидел не шелохнувшись, точно превратившись в камень. Глаза его с каждой секундой наливались тяжёлым, мрачным чувством. Он сидел и не сводил глаз с коробки, которую держал Жань У, словно преступник, наблюдающий за топором палача, который вот-вот обрушится на его голову.

Ворона была прямой, как струна, и её ногти впились в ладони, раздирая их до крови. Если бы принц наблюдал за её реакцией, то видел бы, что каждое его слово кажется девушке оскорбительным, но он смотрел лишь на Хуа Чэна.

Жань У, наконец, занёс коробку над флаконом, открыл крышку, и розовым дым заполнил сосуд. Алхимик тут же подлил в него голубоватой блестящей воды. Всё вспыхнуло; часть дыма выпала на дно кристаллизированным осадком, а часть вылетела под потолок пещеры и образовала нечто наподобие плоского зеркала, где можно было следить за событиями.

Похолодевший от ужаса принц увидел знакомый зал в голубоватой дымке, со множеством гостей в причудливых масках животных. Ли Айминь в своём полупрозрачном костюме кружилась вокруг в него танце, стараясь разжечь животную страсть. Она усаживались к нему на колени, призывно касалась своим телом, наливала будоражащее плоть вино...

Се Лянь увидел себя со стороны и понял, какой у него был нелепый, растерянный, напряжённый и глупый вид.

Жань У разглядывал происходящее с явным интересом.

– Сан Лань, – еле выдавил из себя принц, губы которого побелели, а язык отказывался слушаться. – Ты не мог бы не смотреть?

Хуа Чэн послушно опустил глаза, но через минуту снова уставился на картину, словно загипнотизированный. Единственное, чего хотелось Се Ляню, так это чтобы все в этой пещере временно ослепли!

Ли Айминь тем временем отошла к стене, а потом начала снова приближаться. Принц старался вычеркнуть тот эпизод из своей памяти и особо над ним не думал. К тому же, он помнил далеко не всё, что происходило в иллюзии — по крайней мере, часть воспоминаний были довольно размытыми.

Сейчас же он начал смутно припоминать, что примерно в тот момент за занавесью из бусин должен был появиться какой-то человек, из-за которого вся церемония пошла наперекосяк. Вроде бы, огонь в его груди наконец разгорелся, и он уже мог совершить с принцессой то, что ожидалось.

А потом он вспомнил.

Красные одежды! Это был Хуа Чэн! Мать честная!

– Послушайте! – затараторил принц. – Я что-то хочу пить. У вас не найдётся воды? Горло пересохло, я сейчас умру от жажды. Учитель!!! Срочно воды!

Никто его будто и не услышал. Три пары пары глаз смотрели на танец, каждая со своим чувством, точно барабанная музыка вводила их в транс.

В дверях показался красный силуэт; к счастью принца, зрители не знали, куда надо было смотреть в тот момент. Вся троица следила лишь за танцовщицей и безжизненным женихом, так что появление незнакомца за занавесями прошло незамеченным.

Принц увидел, как тело его разгорается, и Ли Айминь, обрадованная новым выражением его лица, наклоняется над ним, чтобы поцеловать, но в последний момент смущается и лишь прикусывает нижнюю губу. Затем хозяин иллюзии выскакивает вперёд и кричит остановить музыку. Гости в недоумении перешёптываются… но вскоре дым рассеялся. Там, где недавно разворачивалось будоражащее кровь зрелище, виднелись лишь чёрные своды пещеры.

Все три человека, что до того не могли оторвать глаз от происходящего, смущённо уставились в пол, точно ничего и не видели.

– Ничего страшного, – опомнился первым Жань У, снисходительно поглядывая на принца. – В такой ситуации любой растерялся бы. Я бы, наверное, тоже не смог, хотя девушка была красивая. У тебя сотни лет впереди, и при должном старании, кхе-кхе... Главное, не выбирай для этих дел демонов. Даже хорошо, что ты начал с хули-цзина. С ними всё получается на ура! В общем, тут нет твоей вины, не надо переживать. 

Ворона уронила голову наруки, чтобы ни на кого не смотреть.

– Я не переживаю, – ответил принц, чуть не падая в обморок.

– А она хорошо танцевала, хорошо... Если хочешь, я удалю это воспоминание навсегда. Так как это было в иллюзии, можно попытаться. 

– Это безопасно? – обрадованно спросил принц. – Моя память не повредится? У меня и так некоторые проблемы после падения в Реку забвения.

Жань У заколебался.

– Не могу ничего обещать, – сказал он наконец. – Я никогда не проводил подобную операцию. Так что гарантировать ничего не могу. Можно и правда повредить другие воспоминания.

Принц крепко задумался.

– Нет, тогда не надо, – принял он тяжёлое для себя решение. – Я не хочу рисковать другими воспоминания. Кроме того, удалять воспоминания — значит делать себя слабее. Плохой опыт или хороший, из него можно извлечь ценный урок.

– Ты точно не хочешь? – уточнил Жань У.

– Я хочу, – мрачно откликнулся Хуа Чэн.

– Нет уж, – холодно ответил алхимик. – Для этой процедуры нужно использовать дорогое зелье, я не буду тратить его на тебя... Что же, пойдём дальше. Принц, ты готов?

Се Лянь почувствовал, как его тело заполняет волна липкого ужаса. Он был полностью сосредоточен на воспоминаниях Вороны, так что совершенно забыл, что следующим будет он.

– Ну, давай, поделись с нами, что там вытворял с тобою развратный хули-цзин... Ну что, подумал?

Хотя Жань У изо всех сил старался казаться бесстрастным, у него в глазах всё же разгорелся лукавый огонёк. Он поднёс пипетку к виску Се Ляня, но тот заблокировал её рукой.

– Нет! – решительно сказал принц. – Я не готов.

Самым сильным воспоминанием такого рода для принца был момент, когда Хуа Чэн потерял над собою контроль и набросился на него после открытия горы Тунлу. Но чем показывать то, что между ними происходило, прилюдно, лучше было просто расшибить себе мозги о стену пещеры и никуда дальше не идти. Да гори этот Лабиринт дракона в пекле!

– Я понимаю, – терпеливо, словно общаясь с маленьким ребёнком, сказал Жань У. – Это неприятно. Никто не хочет обнажать свои воспоминания такого рода. Но вон Ворона это уже сделала, и ничего, живая. Ну принц! Хватит упрямиться. Подумай, мы уже видели тебя... ммм... Не совсем в кондиции. А сейчас ты продемонстрируешь свою силу! Реабилитируешь свою мужскую честь, так сказать.

Дело было не только в том, что ту сцену увидели бы Жань У и Ворона. Когда Се Лянь признался Хуа Чэну во всём, чтобы спасти хули-цзинов от истребления, принц подал всё так, будто тот инцидент был досадным недоразумением, которое он выкинул из головы довольно быстро.

Если бы этот случай вспыхнул над пламенем, то князь демонов понял бы, насколько взбудоражен был Се Лянь той ночью. После этого в их отношениях навсегда воцарилась бы тягостная неловкость. Было бы неудивительно, если бы Хуа Чэн вообще решил прекратить их общение. Конечно, едва ли бы он сделал это сразу, вот так резко, но скорее всего начал бы избегать принца. Какому мужчине понравится, что его товарищ думает о нём в подобном ключе?.. В их общении чувствовалась бы известная скованность и отстранённость, так что всё неизбежно сошло бы на нет.

– Мне не надо ничего реабилитировать, – злобно ответил Се Лянь.

– Ну давай, принц, похвастайся перед нами, – приободрительно похлопал его по плечу учитель. – Никто тут не зажигал с хули-цзинами. Ладно, у меня один раз было, а Хуа Чэн вообще миллион подружек имеет и хули-цзинов точно стороною не обходит. Всё равно — отличный повод блеснуть своими достижениями.

Пещеру окутала густая тишина, и миг спустя холодный голос князя демонов вошёл в неё, словно нож в масло.

– Я слышал, гэгэ, – сказал он, задумчиво разглядывая принца, – что однажды ты был отравлен ароматами цветочных демонов в Земле Блаженства, притом довольно давно. Думаю, это воспоминание самое что ни на есть подходящее.

– Правда? – с любопытством взглянул учитель на Се Ляня. – Я не знал, в первый раз слышу. Когда это было?

– Когда я спустился в мир смертных, чтобы спасти Юнань.

– Прекрасно! – просиял Жань У. – Одно из первых воспоминаний, притом такое сильное. Яд цветочных демонов очень силён, такое воспоминание сработает даже лучше, чем память о брачной ночи. Давай!

Принц испытал такое гигантское облегчение, что даже не поинтересовался, откуда князь демонов знает про этот эпизод. Подобное чувство он испытывал, когда открылась крышка гроба, куда заколотил его Лан Цяньцю, и показалась долгожданная свобода.

– Да, да, да, – радостно затараторил принц. – Сейчас.

Он закрыл глаза, сосредоточился на той картине, заботливо выкопанной из глубин памяти, и ощутил касание горячего янтаря. Потом из его ума неторопливым ручейком потекли воспоминания, ещё более жгучие, чем нагретая над огнём пипетка.

Коробка наполнилась жёлто-оранжево-красноватым дымом с золотыми блёстками, очень плотной консистенции.

– Прекрасно! То, что надо! – воодушевился учитель.

Се Лянь только сейчас осознал, что все увидят, как он лежит в пещере во власти яда, разжигающего плоть, рвёт на себе одежду и издаёт неприличные стоны.

– Вы не могли бы... не смотреть? – смутился принц. – И, желательно, заткнуть уши.

– Хорошо, – серьёзно сказал Хуа Чэн. – Я не буду.

Жань У и Ворона поддакнули, но без сильного энтузиазма.

Учитель аккуратно вылил цветной дым над хрустальным сосудом, и Се Лянь увидел хорошо знакомую сцену. К его громадному облегчению, в той пещере было очень темно, так что его силуэт едва был различим. Паренька в бинтах, что охранял вход, было плохо видно.

Все слышали, как принц катался по полу, борясь с невыносимыми волнами одержимости, а пошлые шуточки обнажённых дьяволиц разрывали пространство.

– Да ты кремень, – присвистнул Жань У. – Я бы точно не выдержал.

– Учитель!!! – запротестовал Се Лянь. – Я же просил не смотреть!

– Я не смотрю, не смотрю, – тут же опустил голову алхимик. – Да тут ничего не видно. Но я же не могу вырвать себе уши?

Се Ляню казалось, что сейчас он просто разорвётся на тысячу частей. Хватало уже одного того, что тот молодой солдат был свидетелем его постыдного состояния. А теперь это наблюдали Ворона, учитель и Хуа Чэн!

Князь демонов, впрочем, держал своё обещание и совсем не смотрел. Только покрасневшие кончики ушей обозначали, что он в курсе того, что творилось прямо перед ним.

А там принц попросил юного солдата подойти, помочь ему подняться и отрезать прядь волос, чтобы завязать защитный узелок на его пальце. Хотя это сцена со стороны выглядела довольно невинной, Се Лянь вспомнил, насколько острой мукой отдавались в теле робкие прикосновения того юноши, и ему тут же захотелось выбежать из пещеры, чтобы каи его прирезали и наконец уже прекратили эту публичную пытку.

Се Лянь краем глаза заметил, что князь демонов почему-то быстро спрятал руки.

– Бедный паренёк играет с огнём, – сочувственно произнёс алхимик. – Под действием подобного яда, любое прикосновение живого существа может подарить больше наслаждения, чем целая ночь утех. Как это ты на него не набросился ещё.

– Правда? – уточнил Хуа Чэн, поднимая голову и пристально вглядываясь в алхимика.

– Ну, ты у него спроси, – кивнул он в сторону принца. – Что, тебе не хотелось прямо там...

– Учитель!

– Ладно, я молчу, молчу.

Князь демонов кинул на Се Ляня взгляд, смысл которого был принцу не совсем ясен, а затем снова опустил голову. Ворона, сидевшая справа, покраснела так, что стала похожа на пылающий в ночи факел.

Постепенно картина растворилась в тёмных сводах пещеры, и Се Лянь с облегчением вздохнул. Спина его была липкой от пота; принц чувствовал себя так, будто только что прошёл небесное бедствие.

Настал черёд Хуа Чэна.

– Не то чтобы я хочу это видеть, – суховато сказал Жань У, вытирая пипетку после принца. – Но что поделать.

Принц почувствовал, как его тело медленно начинает леденеть. Сердце разрывалось на части; с одной стороны, принца пожирало любопытство. С другой — он начинал бояться, что после увиденного у него возникнет непреодолимое желание убивать.

– Да, давайте попробуем, – легко откликнулся князь демонов, беззаботно развалившись у стены. – Есть у меня давнее воспоминаньице, одно из первых. Почему бы не поделиться им? Я, конечно, уверен, что твоя алхимия на мне не сработает, но почему бы не попытаться.

Когда он так небрежно кинул «воспоминаньице», принц почувствовал, словно в его мозг вонзаются тысячи горячих иголок. Помимо воли, воображение начало подкидывать разные картины, которые Се Ляню хотелось бы удалить из мозга.

– Где это было? – суховато поинтересовался Жань У, подходя к князю демонов и выкачивая его воспоминания пипеткой.

– На вершине горы Шу Эй, во время Праздника тёмной луны.

Се Лянь почувствовал, как в груди болезненно защемило. Ворона же кинула на Хуа Чэна взгляд, полный дикого любопытства.

– Кто бы сомневался, – смерил его алхимик колючим взглядом.

Принц на секунду подумал: может, учитель был прав, говоря про «миллион подружек» князя демонов?

Хрустальная коробка заполнилась густым дымом, похожим на тот, что был от воспоминаний Се Ляня, разве что красного там было гораздо больше, чем жёлтого и оранжевого.

– Неплохо, – заметил Жань У. – Это отлично подойдёт.

Он вылил содержимое в хрустальный сосуд, и вскоре дым образовал экран под самым потолком пещеры. Вся троица с любопытством уставилась в воздух, но то, что они увидели, их сильно разочаровало.

– Что за чёрт?! – возмутился алхимик. – Почему здесь снова показывается та сцена, что была у Се Ляня?!

Они увидели все предыдущие события, точь-в-точь, разве что парня у входа в пещеру было чуть лучше видно.

– Я же говорил, – безразлично пожал плечами Хуа Чэн. – На меня твои настойки не действуют.

– М-мы можем как-то убрать это? – занервничал принц. – Я не хочу смотреть второй раз.

– Да что за чёрт! – злобно потряс сосуд учитель. – Если оно не будет работать, мы не сделаем зелье и не выйдем из этой проклятой пещеры!

– Посмотри внимательно, – спокойно сказал князь демонов. – Кажется, кристаллы образовались, так что зелье будет готово. Просто воспоминания не показываются. Возможно, энергия Его Высочества слишком сильна и перебивает мою.

Жань У с облегчением убедился, что на дне сосуда лежит несколько крупных кристаллов.

– Действительно, – оттёр пот со лба учитель. – Всё работает. То, что мы не видели, какими мерзостями ты там занимаешься с тварями из мира тьмы, даже к лучшему.

Се Лянь тоже почувствовал некоторую лёгкость в теле. Действительно, лучше так.

Алхимик осторожно вытер коробку, где побывали эротические воспоминания, и спрятал её в сумку.

Настал черёд нового вместилища эмоций.

– Я не буду вас мучить, – заметил он. – Сейчас мы возьмём чувство боли. Оно тоже великолепно проявляет себя в настойках такого рода.

Принц задумался.

– Боль должна быть телесной или душевной?

– Лучше телесной, – заметил Жань У. – Физические ощущения всегда работают лучше для этих вещей. Но здесь важно, чтобы к боли тела примешивалась и боль души. Скажем, обида или горечь предательства. Просто сломанная нога, без эмоционального контекста, покажет себя хуже, потому что телесные ощущения давно испарились. А если к физической боли примешивались эмоции, то они вытащат из памяти все ощущения. Душевные страдания, подкреплённые травмой тела, — вот наш идеальный вариант.

Вся троица мигом помрачнела. Принц точно знал, какое воспоминание отдаст учителю.

Когда Жань У подошёл к Вороне, та сначала непроизвольно выставила руку вперёд, будто не давая ему приблизиться к себе. Она нахмурилась, всё больше погружаясь в неприятное воспоминание, и алхимик терпеливо ждал. Наконец, девушка смерила его колючим взглядом и быстро кивнула.

Коробку наполнил серо-голубой дым с белыми прожилками. Жань У вылил содержимое во флакон, и тут же перед спутниками вспыхнула жуткая картина: Ворона стояла на пепелище разрушенного дома. Перед нею была груда чёрных обугленных досок, покорёженных огнём. Эта композиция возвышалась над горой серого пепла, точно изъеденный временем корабль, севший на мель. То тут, то там догорали одинокие огоньки.

Ворона походила на зомби, восставшего из могилы. Капли пепла, плясавшие в воздухе, садились на её лицо, делая кожу сероватой. Губы были бескровны, а одежда покрыта чёрными пятнами. Ноги привели её к постройке, которая раньше была сараем. Здесь валялось множество обугленных скелетов самых разных размеров. Девушка села на землю, мигом утонув в сером пепле, и начала бессмысленно перебирать чёрные кости, словно ребёнок, играющий с любимыми игрушками. Потом она скорчилась на земле и завыла, а дальше взяла одну из особо острых костей и начала резать себе руку, оставляя глубокие следы.

Жань У немного нервничал, наблюдая за этим зрелищем. Он переминался с ноги на ногу, не знал, куда девать руки: чесал ими то лоб, то нос, то подбородок, убирал за спину или сцепливал перед собой, нервно играя большими пальцами.

Се Лянь краем глаза увидел, что в глазах Вороны стояли слёзы, а Хуа Чэн смотрит на сцену довольно безразлично, думая о чём-то своём.

– Кхм-кхм, – прочистил горло алхимик, когда зрелище растаяло в воздухе. – Неожиданно... М-да. Ну, понятно.

Ворона посмотрела на Жань У крайне злобным, испепеляющим взглядом, и оскорблённо задрала подбородок.

– Кто у нас там дальше по программе? – как ни в чём не бывало, продолжил учитель. – Принц, твой черёд.

Даже вспоминать об этом было болезненно. Когда Жань У поднёс пипетку к виску и попросил сосредоточиться на нужном воспоминании, Се Лянь вздрогнул, словно его тело разрубили на куски.

– Ничего себе! – шокированно произнёс учитель. – Это что же... Через что тебе пришлось пройти?

Ёмкость заполнил свинцово-серый дым, такой плотный, будто в коробку положили кусок металла. Сосуд вёл себя довольно странно: он завибрировал и потрескался, так что учитель испугался, что короб сейчас развалится в его руках.

Жань У побежал к костру и в спешке вылил воспоминание во флакон. Когда дым растворился, все увидели полуразрушенный, разграбленный мародёрами храм, обгоревшее основание статуи и алтарь, на котором виднелась фигура в белом. Этот человек был связан по руками и ногами, рот его также замотан.

В храме находилось около сотни человек, все они послушно выстроились в очередь. Безликий Бай сидел неподалёку и поигрывал призрачным огоньком, крепко зажатым в руке. Чёрный меч методично вонзался в плоть Ся Ляня, превращая тело в кровавое месиво.

После падения в Рекузабвения мног ие детали стёрлись из памяти принца, и теперь их снова вколачивали ему в мозг, словно ядовитые гвозди. Теперь Се Лянь видел эту сцену со стороны и в полной мере осознал, каким жалким выглядел — ну точно вертел с беспомощной тушей, которую прилюдно разделывала безразличная толпа. Кровь струилась изо рта, капала из бесчисленных ран; скоро его тело превратилось в сплошную бесформенную кашу, где были беспорядочно намешаны мышцы, куски лёгких, печени, сердца и почек.

Самым первым убийцам было легче. Они могли осматривать прекрасный торс принца и выбирать место получше. Остальным же пришлось ориентироваться с бесформенном месиве и бить мечом наугад. Призрачный огонь, стиснутый безжалостной рукой Безликого Бая, освещал всю сцену, словно сгорающее в агонии солнце.

Этот фрагмент произвёл эффект взорвавшейся шаровой молнии. И Жань У, и Ворона побелели от ужаса и смотрели на происходящее широко раскрытыми глазами. Казалось, что ещё немного, и девушка упадёт в обморок.

Лишь князь демонов не разглядывал действие. Он низко опустил голову, так что невозможно было определить, какие эмоции вызывает в нём разворачивающаяся драма.

– Он больной, он просто псих, сумасшедший ненормальный урод, – с трудом проговорил Жань У, когда сцена исчезла. – Когда у меня будет достаточно сил, я сверну ему шею голыми руками.

Повисле тягосная тишина, в которой никто не мог говорить и почти не шевелился.

Алхимик подошёл к Хуа Чэну и попросил того поднять голову. Принц увидел, что он выглядит смертельно бледным, даже губы стали белее снега. Тело князя демонов колотило мелкой дрожью, которую тот тщетно пытался унять.

– Хмм... – пробормотал учитель, когда воспоминания вылились в сосуд. – Здесь совсем мало телесной боли, но очень много душевной.

– Что такое? – насторожился принц. – Это не подойдёт?

Жань У задумчиво почесал лоб.

– Ну, в принципе... У тебя было наоборот, больше телесной боли, чем душевной, здесь обратная картина. Такие воспоминания могут хорошо уравновесить друг друга. В этом зелье главное — баланс. Ладно, сойдёт.

Коробка в его руках снова завибрировала и начала подпрыгивать, как и в прошлый раз. Трещины начали расползаться, и Жань У изо всех сил рванул к огню.

– Хвала небесам, я успел, – трясущимися губами сказал он, выливая воспоминание в огонь. 

Предыдущая сцена, наполнявшая сердца острой болью, началась заново.

– Да что за чёрт!! – разбушевался Жань У. – Почему ничего не работает?!

Се Лянь нервно вздохнул. Он едва пережил первый показ зверского ритуала, стараясь собрать всю силу воли в кулак. Смотреть на всё это по второму кругу у него не было душевных сил, и принц чувствовал, как тело начинает немного трясти. Принц молчал, потому что ему казалось, что если он сейчас откроет рот, то потеряет контроль над голосом, и любой звук выдаст его волнение.

– Потому что ты бездарный алхимик, – сказал Хуа Чэн, поднимая голову. – Доработай свои зелья получше.

Он старался произнести всё это довольно развязным тоном, но Се Лянь чувствовал, что с другом что-то не так. Как будто вся жизнь ушла из этого тела. Князь демонов старался не смотреть на картину пытки, вперив полубезумный взгляд в Жань У. Кожа его побелела так, что резала глаз, и даже голос был странным, будто горло пересохло.

Се Лянь не увидел, как князь демонов протянул руку, чтобы сжать ладонь принца и подбодрить его, но в последний момент передумал, и рука его плавно вернулась на место.

Жань У с досадой отбросил пустую коробку и подождал, пока сцена кончится. Он убедился, что кристаллы всё же образовались, и вздохнул с некоторым облегчением.

– Работай, тупая ты банка!! – возмутился алхимик. – Если ты сейчас поломаешься, я выкину тебя на помойку, слышишь??

Он достал последнюю чистую коробку и принялся ожесточенно натирать её каким-то зелёным порошком. Было видно, что это решение далось ему нелегко, потому что порошок был очень дорогим. Но проучить проклятую «банку» и выжать из неё нужную картину было уже делом принципа.

– Что мы будем теперь смотреть? – с любопытством спросила Ворона.

– Страх, – ответил Жань У, чуть подуспокоившись. На кончиках пальцев остались следы зелёного порошка, и он в изнеможении вытер лоб. – Эта эмоция сильная, к тому же, она захватывает тело, так что отлично нам подойдёт.

Глава 42. Все чего-то боятся, даже князья демонов

Ворона сначала отреагировала хорошо, но когда алхимик подошёл к ней и терпеливо склонился, готовясь зачерпнуть воспоминаний, начала нервничать.

– Это не подойдёт! – раздосадованно сказал Жань У, взяв у неё первую дозу воспоминаний.

В коробке клубился сероватый жидкий дым, и эта эмоция явно была не такой насыщенной, как требовалось.

– Найди событие пострашнее, – грозно сказал алхимик, выплескивая негодное воспоминание в огонь, где оно мигом сгорело. – Не упрямься, ты можешь испортить коробку, а новой у меня нет.

Ворона поморщилась, но всё же позволила пипетке высосать тёмный дым из своей головы. На экране все увидели, как девушка лежит, забившись в кусты, у какого-то ручья, свернувшись калачиком и стараясь не дышать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Рядом росли деревья, украшенные соцветиями из цветка мэйхуа, веточки сосны и дольки граната. Где-то вдали слышались вопли Жань У, грозящего найти «мерзавку» и распотрошить её.

Князь демонов смотрел на картину, не отрываясь, крайне пристальным и настороженным взглядом. Какая-то деталь явно завладела его вниманием и вызвала напряжённую работу мысли.

– М-да, – в очередной раз закашлялся алхимик. – Ну что же, всякое бывает. Никто не без греха.

– Кхм, – поморщилась Ворона.

– Мне очень жаль, – добавил Жань У, и в голосе его послышались извиняющиеся нотки. – Я не думал, что на тебя это произведёт такое впечатление, но бывают моменты в этой жизни, когда я не могу себя контролировать.

Он посмотрел на девушку с сочувствием. Казалось, у него появился повод о чём-то глубоко задуматься.

Ворона в ответ лишь скорчила гримасу.

– Ладно, чего тут обсуждать, давайте дальше. Что же насчёт моего любимого ученика? Чего боится наследный принц Сяньлэ? Только пожалуйста, не повторяй ошибку Вороны, выбирай воспоминание, которое вселяет в тебя наибольший страх. С этими коробками лучше не экспериментировать.

– Сейчас я подумаю, – сказал Се Лянь. – Это точно будет одна из встреч с Белым Бедствием.

– Нет! – предостерёг его учитель.

– Что такое?

– Этот остров создан Безликим Баем, лучше без лишней необходимости его сюда не вызывать. Коробка потрескалась, когда ты погрузил в неё свои воспоминания о нём, и едва не развалилась.

– Моё воспоминание тоже было связано с Белым Бедствием, он однажды ранил меня в бою, – охотно откликнулся Хуа Чэн. – И она тоже покрылась трещинами.

– Вот! – важно поднял палец Жань У. – Поэтому выбирай что-то другое. Лучше даже из последнего, потому что предыдущие твои воспоминания относились к раннему периоду жизни. Для этого зелья нужен баланс.

Принца внутри раздирала борьба между чувством долга и желанием скрыть чувствительные места своей души. Он мог выбрать воспоминание, где страха было поменьше, но что если бы зелье получилось недостаточно сильным?

Се Лянь всё же решился. Он вздохнул, стиснул кулаки и нехотя кивнул.

– Хм, – задумчиво сказал учитель, когда коробка наполнилась коричнево-жёлто-персиковой субстанцией. – Здесь даже не столько страх, сколько стыд. Я бы сказал, что это страх, смешанный со стыдом напополам. Второго даже больше, хотя ужас тоже есть, и довольно впечатляющий.

– Это не подойдёт? – спросил принц, с надеждой, что так оно и будет. – Я могу дать другое воспоминание, но там будет меньше страха.

– Гэгэ такой бесстрашный, – улыбнулся Хуа Чэн. – Господин алхимик зря сделал ставку на страх, с ним у нас возникнут проблемы. Может, ещё не поздно передумать?

– Нет, – нахмурился учитель, понимая, что всё-таки сделал неправильный выбор. – Если в коробке побывала хотя бы одна эмоция, её нельзя использовать для других чувств, остаётся только продолжать.

– Так что, могу я?.. – затаил дыхание принц, умоляя, чтобы Жань У снял с него внутреннюю ответственность.

– Не надо, – помотал головой учитель после некоторого раздумья. – Здесь достаточно страха, нам подойдёт.

Жань У аккуратно вылил воспоминание в сосуд, и взору зрителей предстал гроб, где с трудом помещались принц и князь демонов. Костяной дракон обхватил деревянный ящик и тряс его во все стороны, точно собака, игравшая с любимой игрушкой.

К счастью, посторонним зрителям не удалось разглядеть, что именно вызвало страх принца.

– Это логово Черновода? – быстро спросил Жань У, разглядывая дракона с каким-то исследовательским интересом.

– Да.

– И чего это вас туда занесло? Я думал, непревзойдённые не вмешиваются в дела друг друга.

– Долгая история, – махнул рукой Се Лянь. – Потом расскажу.

– Хм, – приподнял брови князь демонов. – Я не думал, что этот дракон так тебя напугал.

– Совсем не стыдно бояться таких вещей, – заметил Жань У. – Любой бы испугался.

Принц почувствовал, что начинает нещадно краснеть, и закашлялся, чтобы скрыть смущение. Хуа Чэн осторожно похлопал его по спине и продолжил:

– На самом деле, я тоже был напуган, это чудище действительно очень страшное и вредное, оно могло бы раздавить нас прямо в воде. Гэгэ держался великолепно, не показал ни тени страха, можно только позавидовать его хладнокровию.

Чёрные воды постепенно растворились в мрачных стенах пещеры, и принц выдохнул с гигантским облегчением.

Настала очередь Хуа Чэна. Тот зевнул и лениво подставил висок, и в баночку потёк совсем серый дым.

– Этого мало, – нахмурился алхимик. – Дым совсем бледный, кристаллы могут не выпасть.

– Ну попробуй, – пожал плечами Хуа Чэн.

– Это паника, пусть она довольно сильна, но мне нужен ужас! Дикий, всепроникающий страх, понимаешь?

Хуа Чэн уставился на него так, будто не понимал значения этих слов.

– Мне сложно представить, чтобы Сань Лан чувствовал страх достаточно сильный, чтобы он подошёл для этого зелья, – сказал принц с лёгкой улыбкой. – Кажется, ничто в этом мире не способно напугать непревзойдённого князя демонов.

– Конечно, он ничего не боится, – холодно произнёс алхимик, приближаясь к огню. – Чтобы ощущать страх, нужно иметь живую и подвижную душу, а у него её нет. Он мёртв при жизни, и если его убить, то ничего в его существовании не поменяется.

Мастер влил содержимое коробки во флакон. Как и следовало ожидать, картина, явившаяся путникам, точь-в-точь повторяла воспоминания принца.

– Мне кажется, алхимия — это не твоё, – зевнул Хуа Чэн.

Кристаллы не образовались; всё же, страх был недостаточно велик.

– Мои поздравления, – ледяным тоном произнёс учитель вновь приближаясь к князю демонов. – Можно позавидовать, что ты такой бесстрашный и полностью лишён человеческих чувств. Но если ты не найдёшь страха достаточно сильного, чтобы появились кристаллы, через день сюда вломятся каю и изрежут нас на кусочки.

– Сань Лан, – взмолился принц, – вдруг ты можешь показать нам что-нибудь из детства?.. Маленькие дети пугаются почти всего, может, ты боялся монстра под кроватью или чересчур громкой грозы, что-то вроде этого...

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём медленно покачал головой. Вариант с детством его явно не устраивал. Князь демонов выглядел довольно озадаченным и напряжённо просчитывал что-то в голове. Се Ляню показалось, что он нервничает сильнее, чем в предыдущие разы.

– Ну?.. – с нетерпением спросил алхимик.

– Ладно, – тяжело ответил Хуа Чэн. – Давайте попробуем. Только протри свою банку получше. А не то второй раз будем смотреть, как мы с Его Высочеством путешествовали по логову Черновода.

Жань У достал какую-то жёлтую мазь и аккуратно, как будто брезгливо, смазал ею лоб и виски князя демонов. Потом снова натёр коробку зелёным порошком; в этот раз она наполнилась очень густым серым дымом с серебристыми прожилками.

– Ого! – округлились глаза учителя, который явно не ожидал такого эффекта. – Я же говорил. Всё ты чувствуешь. Лишь бы врать на ровном месте. Из-за своего глупого и эгоистичного желания казаться неуязвимым чуть не подставил нас всех!

– Я бы сказала, – с любопытством заметила Ворона, – что это страх человека, который стоит на пороге смерти.

– Так и есть, – охотно разговорился князь демонов. Он произнёс свою речь так быстро, что порою было сложно уследить за мыслью. – Однажды я забрёл в логово великанов, тысячелетних монстров высотою с гору. Они хотели меня раздавить, и я чудом от них сбежал. Пришлось спрятаться в пещере, где жил чародей, повелевающий этими монстрами. Он знал довольно много и был искусен в чтении мыслей. Этот человек сказал, что ему удалось украсть мой прах, и даже предъявил его. Он сказал, что уничтожит его на моих глазах, если я не выполню ряд условий, совершенно для меня неприемлемых. К счастью, он блефовал. Но на пару минут я поверил, что действительно умру.

– Как, ты сказал, его зовут? – сощурился Жань У.

– Никак, – улыбнулся князь демонов. – Я не говорил, как его зовут.

– Если это великаны величиною с гору, – продолжил алхимик, – то они живут к юго-западу от королевства Ию, так?

– Там нет моего праха, – ехидно откликнулся Хуа Чэн. – Достопочтенный учитель может не стараться. Я же сказал: в выгребной яме за Призрачным городом.

Алхимик крепко задумался и отнёс воспоминания к костру.

Се Лянь посмотрел на князя демонов с некоторым любопытством. Его друг всегда бесстрашно вёл себя при любой угрозе, смеясь опасности в лицо, так что принц не мог даже гипотетически предположить, как он будет выглядеть в минуту страха.

Сейчас Собиратель Цветов под Кровавым Дождём беззаботно развалился у стены, со скучающим видом поглядывая, как алхимик выливает содержимое коробки.

Дым над сосудом вспыхнул, и принц увидел сцену, которая его немного озадачила. Это было самая заурядная деревенская харчевня с несколькими скучающими посетителями. Измождённый, суховатый крестьянин хлебал жидкий суп, парочка кумушек обсуждала последние сплетни, а заезжий купец болтал с хозяином о разных новостях.

Принц сразу узнал Хуа Чэна, хотя князь демонов принял облик совершенно обычного человека с непримечательным лицом, которое легко может затеряться в толпе. Перед ним стоял чайник, и мужчина безостановочно пил крепкий чёрный напиток, совершенно не обращая внимания ни на вкус, ни на температуру, ни на консистенцию. Он даже не сразу понял, когда вода закончилась и осталась лишь густая заварка.

– Сейчас я подолью вам воды, сейчас, – усмехнулась хозяйка таверны, подходя к столику. – Или принести новый?

Хуа Чэн что-то неоднозначно промычал, и женщина ушла за новым чайником.

В окно таверны влетела призрачная бабочка, и князь демонов встрепенулся всем телом. Хрупкая красавица села ему на указательный палец, и некоторое время он рассматривал её с лёгкой тревогой, будто опасаясь что-то узнать. Затем бабочка перепорхнула ему голову, а князь демонов прижал два пальца ко лбу над правым глазом. Некоторое время спустя он вздохнул и отправил бабочку обратно. Хуа Чэн поставил локти на стол, сцепил руки в замок и опёрся о них так, что оставались видны одни лишь глаза — тёмные, мрачные, горевшие тревожным огнём. Казалось, князь демонов интенсивно просчитывал что-то в уме, будто решая, каким путём поведёт армию в сражение.

Идиллия сельской таверны была прервана, когда в зал вошла крупная, весёлая женщина, державшая курицу под мышкой.

– Дамы и господа! – радостно заверещала она. – Вашему вниманию — лучшая гадалка подлунного мира, госпожа У Мин! А также — волшебная курица Джи, дарованная ей небесами!

– Какие небеса, – поморщился худой крестьянин. – Не возводи хулы понапрасну. Небеса не дарят куриц.

– Все так говорят, – улыбнулась женщина. – Но когда ближе познакомятся с Джи, только и делают, что желают украсть её и продать императору. Эту курицу подарил мне мощный колдун за то, что я спасла ему жизнь. Она сделала тысячу пятьсот предсказаний и ни разу не ошиблась!

– Если она такая чудесная, – усмехнулся хозяин таверны, – почему сама не продашь её императору?

– Я как раз к нему направляюсь! – гордо вскинула голову женщина. – Но путь этот неблизкий, надо же чем-то питаться в дороге. Та самая курица, которая скоро одарит благосклонностью императорский двор, готова сделать вам предсказание всего за три монеты!

– Я слышала про Джи, – поддакнула одна из кумушек. – Она предсказала, что в Лю И скоро пойдёт дождь, и так и случилось, после месячной-то засухи!

В любой толпе всегда найдётся человек, который подтвердит самый безумный рассказ.

– О, правда? – оживилась её подруга. – Погадай тогда мне! Смогу ли я зачать в ближайшие дни? Или, может, я уже беременна? Мне нужно родить сына в месяц дракона. Мои старшие — все кролики, совсем от них толка нет.

У Мин достала из кармана горсть зерна, дала её женщине и попросила сделать две равные кучки.

– Скажи, какая значит положительный ответ, а какая — отрицательный?

Та очень долго думала, никак не решаясь дать окончательный ответ.

– Левая — получится, правая — не получится, – наконец произнесла она.

Гадалка поставила курицу на стол и скомандовала ей «фас». Птица начала нехотя пожирать зерно из правой кучки.

– Фу, глупая птица, фу! – начала махать руками вопрошающая. – Пошла вон! Выплюнь это зерно! Эй, гадалка! Давай, переделывай мне предсказание! Заставь её есть из правильной кучки!

– Так не работает, – оскорблённо произнесла женщина. – Или ты признаешь волю небес, или нет. Давать предсказания, которое хочется слышать, может любой шарлатан.

– Тогда верни мне три монеты!!!

Хуа Чэн, казалось, был рад возможности отвлечься от тяжёлых мыслей, и внимательно разглядывал сценку.

– Работа проделана, предсказание получено, притом, самое точное из всех возможных, – холодно ответила женщина. – Если у тебя какие-то претензии, предъявляй их небесам, не мне.

– Эй, хозяин! – завопила кумушка. – Заставь эту шарлатанку вернуть мне деньги! Иначе я сварю из её поганой курицы суп!!

– Ну-ну, давайте не будем ссорится, – рассмеялся добродушный хозяин. – Ты же сама захотела узнать свою судьбу, так?

– Это не моя судьба, – поморщилась женщины. – Это фантазии больной курицы, которую плохо кормят зерном.

– Ну, давай считать именно так, – похлопал себя по животу мужчина. – Курица считает, что не родишь, а я считаю, что родишь, притом сразу двойню!

– Вот, другое дело, – успокоилась женщина. – Самый лучший предсказатель! Вот кому надо три монеты платить, даже пять!

У Мин оскорблённо поджала губы и отошла от столика.

– Давай ты мне погадаешь, – улыбнулся хозяин таверны. – Хотя я в это всё не верю, но почему бы не развлечься.

– Если ты в это не веришь, – суховато ответила У Мин, – было бы глупостью с твоей стороны платить мне целых три монеты.

– Не плати ей, – зашипела кумушка. – Не корми шарлатанов!

– Ну три монеты или пять — с меня не убудет, – рассмеялся мужчина. – Ты скажи мне лучше, сдаст ли мой старший сын государственный экзамен? Жена очень волнуется.

У Мин усмехнулась и отсыпала вопрошающему зерна. Тот разложил перед собой две ровные, аккуратные кучки, зёрнышко к зёрнышку. Правая означала успех, левая — провал. Курица долго думала, но затем всё же подошла к правой и начало медленно её поедать.

– Прекрасно, – вздохнул с облегчением мужчина. – Всё-таки, что-то в этой курице есть!

– Только пусть подналяжет на учёбу, – сосредоточенно ответила У Мин. – Успех окончательно не предрешён, но определённые шансы есть. Пусть повторит все темы, в которых плавает.

Воздух в таверне разрядился. Хозяин повеселел, и его радость передалась всем вокруг. Только неудачливая кумушка сидела с довольно кислым видом.

– К кому ещё подойти? Кто хочет узнать своё будущее? – спросила женщина.

– Вон к этому юноше подойди, – сказал владелец таверны, показывая на Хуа Чэна. – У него точно денжата водятся.

У Мин приблизилась к князю демонов и уточнила:

– Предсказание на какую тему желает услышать мой господин?

– Я знаю свою судьбу и не нуждаюсь в предсказаниях. – отрезал Хуа Чэн.

– Вот как, – усмехнулась женщина. – Все рожденные под несчастливыми звёздами говорят, что знают свою судьбу. Их гибельный путь становится виден с самого детства. Легче всего сложить руки и плыть по течению! Но есть избранные, которые берут быка за рога и меняют свою жизнь! Ты же явно из таких. Лицо твоё говорит о гигантских амбициях и возможностях их достигать. Ты умеешь ставить всё на кон и выигрывать! Но судьба твоя с самого начала не задалась. Неужели ты не боишься, что в самый последний момент включится злой рок и всё пойдёт не так? Я скажу точно, получится ли осуществить твой дерзкий замысел или нет.

Хуа Чэн ничего не сказал и лишь с мрачным видом нахмурился.

– Слушай, да не будь жмотом, – весело влез в разговор хозяин таверны. – Заплати ты три монеты, не скупись! Да хочешь, я заплачу? Мне уже самому интересно, что там у тебя за планы и удастся ли их провернуть.

– Ты боишься плохого ответа? – улыбнулась гадалка. – Думаешь, что-то пойдёт не так?

– Многое может пойти не так, – серьёзно ответил Хуа Чэн.

– И сейчас ты сидишь и прокручиваешь разные варианты, считаешь подводные камни... Но только один вариант сбудется, неужели ты не хочешь его узнать?

– Не хочу, – глухо ответил князь демонов.

– Ладно, – рассмеялась женщина. – Так уж быть, если ответ будет негативный, я тебе перегадаю.

– Это нечестно, – завопила кумушка. – У всех должны быть равные условия! Почему ему можно перегадать, а мне — нет?

– Можно подумать, от этого что-то изменится, – усмехнулся хозяин таверны. – Давай, соглашайся.

Хуа Чэн коротко кивнул, и У Мин отсыпала ему горсть зерна.

– Говори, что хочешь узнать!

– Это обязательно произносить вслух? – недовольно откликнулся непревзойдённый.

– Да, иначе не сработает.

Он медленно раскладывал зерно по кучкам, как будто желая максимально оттянуть получение ответа.

– Удастся ли мне осуществить мой замысел, – медленно сказал князь демонов. – Правая — получится, левая — не получится.

Хозяин таверны разочарованно цокнул языком и пробормотал, что так нечестно.

– Хорошо, – чуть нахмурилась женщина, – можно и так сформулировать вопрос, хотя лучше, чтобы было больше подробностей. Скажи, твой замысел относится к ближайшему будущему или ты загадываешь на отдалённую перспективу?

– К ближайшему.

Наблюдая за этой картиной, принц подумал, что Хуа Чэн действительно был растерян и не знал, чего ждать от будущего, раз дал проманипулировать собой таким банальным способом. Словно князя демонов выбросили в бурное море, где любая волна могла потопить его жалкий плот, и оттого он искал способ унять свои страхи.

– Что за замысел? – с интересом просил Жань, переводя взгляд на непревзойдённого.

– Да так, – безразлично пожал плечами Хуа Чэн. – Один демон сильно мне досаждал, нужно было выследить его и убить. Но он хорошо прятался.

– Ци Жун? – с любопытством спросил принц.

– Нет. Другой.

Стоило лишь У Мин поставить курицу на стол, та кинулась к правой кучке и начала фанатично клевать зерно. Она стучала клювом с такой силой и скоростью, что, казалось, вот-вот проделает дыру в дереве.

– Удастся, да ещё в лучшем виде! – рассмеялась женщина. – Всё пройдёт самым лучшим образом. Дело твоё ждёт колоссальный успех! Ты получишь даже больше, чем рассчитываешь. Твоему замыслу сопутствует благословение небожителей!

Глаза Хуа Чэна расширились от ужаса. Казалось, именно этот ответ он и боялся получить больше всего.

Все зрители в таверне, кроме обиженной кумушки, зааплодировали.

– И что? – поинтересовался принц. – Твой замысел удался?

– Да.

– И ты получил даже больше, чем рассчитывал?

– На тот момент — да.

– Мои поздравления!

– Я всегда получаю, что хочу, – чуть улыбнулся князь демонов.

Жань У покосился, словно раздасадованный тем, что не увидел ничего, что могло явить князя демонов в худшем свете, трясущего от страха, а в идеале ещё умоляющего о пощаде.

– Простите, – ворвалась в разговор Ворона, – но мы разве не должны смотреть, как ты убегаешь от великанов, а колдун угрожает развеять твой прах? Почему мы разглядываем куриц в тавернах?

– Я не знаю, – пожал плечами князь демонов. – Спроси у своего алхимика.

– Это лёгкий сбой! – занервничал Жань У. – Скоро он покажет нужную картинку.

– Если бы твоё зелье сработало, – зевнул Хуа Чэн, – оно бы уже показал, что надо. Там дальше ничего страшного нет, можно не смотреть.

– А это не может быть правильным воспоминанием? – засомневалась Ворона. – Ты, наверное, очень боялся того демона?

Лицо Хуа Чэна скептически перекосилось. Его вид явно говорил: «Разве я могу бояться хоть кого-то на этом свете?».

– Нам в любом случае нужно досмотреть до конца, – сказал Жань У. – Пока воспоминание не закончится, кристаллы не образуются.

Пока они спорили, князь демонов из воспоминаний задумчиво допил чай. К нему прилетела ещё одна бабочка, которую тот внимательно выслушал. Наконец, он вышел из таверны и начал озираться по сторонам. Взгляд его упал на человека, стоявшего возле повозки с сеном. Его рыжая корова пила воды, набираясь сил перед предстоящей дорогой.

Хуа Чэн подошёл к нему со скучающим видом и небрежно спросил:

– Послушай, добрый человек, куда ты направляешься?

– В деревушку Больших рыб, сено отвезти, потом на ярмарку, а потом в город нужно, за лекарствами. А что?

– Да ничего, – задумчиво ответил князь демонов. – Просто на меня повесили младшего брата. Он всё хочет нарисовать прекрасную картину и ищет место, которое бы ему приглянулось. Мы путешествуем дня три, и ничто его не вдохновляет. Он сидит у меня в печёнках уже, ужасно капризный. А у меня свои дела, между прочим, имеются.

– Ужас, – покачал головой крестьянин. – Нельзя так баловать детей. Особенно младших, они мигом распоясываются. Мой сын попробовал было сесть мне на шею, но я мигом поставил его на место.

– Это я к чему говорю... Не мог бы ты на время взять его себе? Там, куда ты едешь, есть живописные места, он точно найдёт что-то по душе. Я заплачу, сколько скажешь.

Мужчина искренне удивился и посмотрел на князя демонов с недоверием.

– Да если господа настолько богаты, что могут не работать, а сутками колесить по миру и искать красивое место для картины, наверняка у них есть экипажи и слуги. С чего бы им нанимать простую повозку, запряжённую коровой?

– Мой экипаж я возьму, чтобы поехать по своим делам. Я не думал, что поиск затянется так долго, и не хочу таскаться с ним ещё неделю. В этой деревушке больше нет нормальных экипажей. К тому же, он любит ездить медленно, рассматривая всё вокруг, так что твоя повозка — то, что надо. Я арендую тебя на сутки, и ты будешь ехать, куда скажет мой брат, и делать остановки там, где он прикажет, и на столько времени, сколько понадобится. Он довольно прихотлив, так что дорога может быть непредсказуемой. Возможно, тебе придётся изменить свой маршрут. Вдохновение бывает так сложно поймать... Идёт?

Крестьянин начал чуть колебаться, хотя маска подозрительности всё же не сходила с его лица.

– Это прекрасно, что мой господин имеет сильные братские чувства, – сказал мужчина. – Но я уже обещал подвезти госпожу У Мин, она неплохо заплатила.

– Столько? – сказал Хуа Чэн, доставая из кармана золотой слиток.

Глаза мужчины чуть не выскочили из орбит, а лоб покрылся крупной испариной.

– Н-нет, конечно... Н-но послушай... Стой... Ну ладно, у молодых господ из богатых семей — свои причуды. Почему бы не покататься в телеге соломой и не зарядиться вдохновением, кхе-кхе...

Было видно, что крестьянин считает, что человек перед ним тронулся умом. Но если богатые господа хотят одарить его деньгами, кто он такой, чтобы им мешать? Глаза князя демонов сверкнули торжеством.

– Я сейчас позову его, – сказал Хуа Чэн и скрылся в таверне.

Через некоторое время на пороге показался Сань Лан — в том виде, в каком принц видел его в их вторую встречу с князем демонов.

– Это канун Праздника призраков?.. – задумчиво поинтересовался Се Лянь.

– Да, – спокойно ответил Хуа Чэн, хотя принц чувствовал нутром, что тот очень напряжён. – Как раз повылазила вся нечисть, что была мне нужна.

Но тот день князь демонов провёл с ним, и единственная нечисть, с которой он встретился, были призраки по дороге в деревушку Водных каштанов.

– Оу, – вздохнул принц. – Кажется, я отвлёк тебя от важных дел. Вместо того чтобы преследовать своих врагов, тебе пришлось возиться со мною.

– Ничего страшного, – махнул рукой Хуа Чэн. – Я потом узнал, что нужный демон был в другом месте, я всё равно не смог бы его найти.

Пока они болтали, Сань Лан обсудил какие-то вопросы с хозяином телеги, плюхнулся в мягкую солому и отправился в путь. Дальше ничего не происходило, притом довольно долго: корова еле-еле плелась по дороге, князь демонов безмятежно лежал и разглядывал безбрежное небо над головой.

– Это долго будет ещё продолжаться? – с раздражением спросил Жань У. – Тут ничего не происходит, даже смотреть не интересно.

– А я откуда знаю, – пожал плечами Хуа Чэн. – Это твои зелья неправильно работают, не мои.

– Нельзя как-то промотать? – зевнула Ворона. – Или мы будем смотреть пару часов на увлекательное путешествие в телеге?

Жань У поднёс руки к картине и начал делать быстрые движения, словно листая книгу. Сцена ускорялась и ускорялась, пока нечто не привлекло внимания алхимика, и он не опустил руки.

К телеге подошёл Се Лянь, быстро переговорил со стариком, закинул мешок рухляди и уселся сам. Он не заметил Сань Лана, а тот не возразил против нового попутчика, хотя и не поприветствовал принца.

Телега выдвинулась в путь; ничего не происходило, так что Жань У снова пролистал вперёд. Он остановился только тогда, когда Се Лянь начал изучать свиток и сказал:

— Что ж, если хорошенько подумать, между богом мусора и богом войны разница не так уж велика. Все божества равны, как равны и все живые существа.

— Серьёзно? – откликнулся Хуа Чэн. – Конечно, людям нравится говорить, что все божества равны, и все живые существа равны. Но если бы всё таковым и являлось, никаких богов и бессмертных не существовало бы в природе.

Жань У замер в нерешительности, задумчиво почесал затылок и подозрительно спросил:

– Это была ваша первая встреча?

– Нет, – ответил принц. – Первая была на горе Юйцзюнь.

– Ты ему как-то угрожал?.. Или хотел расправиться?.. Или...

Учитель замолк, понимая, как абсурдно звучат его слова.

– Очень страшный день, – зевнул князь демонов. – Невероятно жуткий. Видимо, гэгэ наводит на меня такой лютый ужас, что встречи с ним я боялся больше, чем смерти.

Это предположение звучало максимально нелепо, и Жань У даже цокнул языком от досады. Беседа людей в телеге постепенно входила в своё русло, и скоро картинка растворилась.

– Зелье действительно начало работать лучше, – коварно улыбнулся князь демонов. – По крайней мере, оно не дублирует воспоминание Его Высочества, просто показывает моё воспоминание, связанное с ним. В следующий раз, у уважаемого алхимика обязательно получится.

Жань У в гневе запустил коробкой в стену, потом испугался, что разобьёт её, бережно схватил и вытер. Он достал из сумки красный порошок и начал натирать им коробку.

– Сейчас точно сработает!! – завопил он. – Не может не сработать!! Надо было сразу начинать с красного!

– Да зачем? – приподнял брови князь демонов. – У тебя уже есть кристаллы.

– Мне нужны новые!! Может, зелье не получится, если воспоминания не отображаются должным образом! Давай ещё!

Хуа Чэн пробовал попрепираться, но, чем больше он спорил, тем сильнее разгоралась ярость Жань У.

– Сань Лан, – мягко сказал принц. – Давай не будем рисковать. Если учитель говорит, что так будет лучше, надо его послушать.

Князь демонов деланно вздохнул, показывая своим видом «боже, как ты мне надоел», и закрыл глаза, подставив лицо для пипетки.

Дым, заполнивший коробку, был иного свойства — не такой тяжёлый, как будто разреженный, но всё же пляшущий от тревоги.

– Я бы сказал, – задумчиво заметил Жань У, – что это страх человека, который летит в пропасть и не знает, удачно ли он приземлится или нет.

– Так и есть, – кивнул князь демонов. – Однажды угодил в расщелину в горах Розового нефрита, думал, неделю будут собирать по кусочкам.

Картина, представшая наблюдателям, была, впрочем, иного свойства. Принц увидел Хуа Чэна в главном зале Райской усадьбы. Он производил впечатление человека, который не знал, куда себя деть. Князь демонов то садился на кушетку из чёрного нефрита, то вставал и начинать ходить по залу, то выходил и отдавал приказания слугам, то возвращался обратно и достраивал небольшой дворец из золотых пластин. Он никак не мог успокоится на одном занятии и отвлечься от круговорота стремительных мыслей.

Очаровательные танцовщицы кружились в дьявольском танце, но для Хуа Чэна они были не более чем фоновым шумом.

В дверях показался Се Лянь. Князь демонов разрушил золотой дворец, испытав явное облегчение, вскочил с кушетки и направился к другу. Манеры его были непринуждёнными.

— Гэгэ, раз уж ты явился, почему не заходишь? Неужели, стоило нам разлучиться на несколько дней, и Сань Лан стал для тебя чужим?

— Но ведь это Сань Лан первым сделал вид, что не знает меня, только что, в игорном доме.

— Лан Цяньцю тоже был там. Если бы я не разыграл импровизированный спектакль, боюсь, ситуация принесла бы гэгэ неприятности.

— Сань Лан по-прежнему поражает широтой познаний.

— Само собой разумеется. Гэгэ, в этот раз ты пришёл специально, чтобы повидаться со мной?.. Не важно, пришёл ли ты, чтобы встретиться со мной, или нет. Я в любом случае очень рад.

— Так это и есть твой настоящий облик?

Шаги Хуа Чэна замерли. Только сейчас, сидя в пещере и наблюдая эту картину со стороны, принц заметил, насколько напрягся в тот момент князь демонов. Впрочем, голос его казался довольно спокойным.

— Я же говорил. В следующую нашу встречу я предстану перед тобой в первоначальном образе.

— Прекрасно, – улыбнулся Се Лянь.

Жань У быстро потёр лицо и спросил принца:

– Это был первый раз, когда ты увидел его истинное обличье?

Принц подумал, что, когда Хуа Чэн словил его в Яме Грешников, тот на миг предстал перед ним в истинном облике, хотя в тот момент Се Лянь не разглядел его должным образом.

– Нет, – ответил он. 

– Так что же тогда...

– Старайся, старайся, – зевнул Хуа Чэн. – Когда-нибудь, твои настойки на меня обязательно подействуют. Только, может, нужно подучиться, походить по разным учителям.

Лицо алхимика перекосилось так, что принц подумал, будто мужчина сейчас задушит князя демонов.

Так или иначе, все ингредиенты были готовы. Жань У ещё долго суетился: засыпал в сосуд разных порошков и зелий, а потом кипятил странную смесь на огне. Се Лянь уже было подумал, что сейчас всё это взорвётся и разнесёт пещеру к чертям, но нет. В какой-то момент из сосуда повалил густой чёрно-бордово-коричневый дым.

Поначалу он окутал всю пещеру; когда дым прошёл сквозь тело Се Ляня, принц на короткий миг почувствовал все те эмоции из своих воспоминаний. К ним также добавились другие чувства, видимо, из тех, что испытывали Ворона и князь демонов. Боль разрывала сердце, и стало почти невозможно дышать. К счастью, коварный дым быстро вытек из пещеры и начал расползаться по долине.

На каев он действовал чудовищно; стоило монстру попасть в облако дыма, он тут же падал, как подкошенный, и начинал кататься по земле. Каи выли, вопили, извивались, пытаясь оторвать себе конечности.

– Подождём, когда дым дойдёт до последнего, – сказал Жань У, пристально наблюдавший за происходящим. – Они будут недееспособны часов десять. Как раз успеем выбежать на плато, под ним точно не будет подземных рек.

Это было жутко: кроваво-красная луна, пристально наблюдая за происходящим, точно глаз прокурора; чёрная долина, усыпанная телами корчущихся в агонии каев; бегущая в спешке группа из четырёх человек.

Се Лянь старался не оглядываться, не обращать внимание на вопли железных монстров и по возможности на них не наступать. Блеск металла в красном лунном свете навевал тревожные мысли; ему казалось, что он бежит среди побеждённой армии, истекающей кровью. Но даже обычные люди, павшие в бою, не вопили от ран так сильно.

Часов через шесть они добежали до спасительного плато, и можно было перевести дух. Это место было похоже на пустыню из камня: ни дерева, ни ручья, лишь растрескавшаяся каменистая почва. Путники шли по нему пару суток; за это время, гранатовая луна скрылась, и земля, распотрошённая пробудившимися водами, медленно зализывала свои раны.

После пещеры атмосфера в компании незримо изменилась.

Се Лянь помнил, что князь демонов пристально изучал воспоминания Вороны, и что-то в той сцене, где девушке было страшно, привлекло его повышенное внимание. Принц нашёл момент, чтобы обсудить это вдали от посторонних ушей.

– Что же так заинтересовало тебя в той сцене?

– Те деревья, что росли неподалёку от кустов, где она пряталась.

– И что же там было?

– Сочетание мэйхуа, сосны и граната, – мрачно ответил князь демонов.

– Что всё это значит?

Хуа Чэн на миг поколебался, как бы решая, посвящать принца во все детали или нет.

– То, что твой учитель — больной на голову, – нахмурился он. – Просто псих. Когда мы пройдём Лабиринт дракона, нужно будет свалить от него как можно дальше. Он ещё хуже, чем я думал.

Однако сколько бы Се Лянь ни расспрашивал, князь демонов не раскрывал никаких новых деталей.

Но не только Хуа Чэн пествовал мысли, которые не хотел никому раскрывать. Ворона также стала повышенно подозрительной. Её прежняя симпатия к Хуа Чэну сменилась тревогой.

– Слушай, – как-то спросила девушка, когда они с принцем остались вдвоём у костра, – тебе не кажется... что зелье всё же сработало на Хуа Чэне? Что воспоминания были настоящими?

– Да нет же, – удивился Се Лянь. – Мы же видели мои воспоминания, один-в-один. Кроме эпизодов со страхом; но там ведь не было ничего ужасного, сама видела.

Ворона поёжилась на холодном ветру и обхватила себя руками, чтобы согреться. Языки костра отражались на её лице, придавая облику девушки суровое очарование.

– Этому может быть одно объяснение, – сказала она.

– Какое?..

– Он был там!

Се Лянь замер, точно его ударили ножом.

– Разве ты не думал об этом?.. Он мог быть одним из тех, кто проткнул тебя мечом по наущению Безликого Бая.

– Нет!!

– Если бы зелье действительно не работало, то и воспоминания страха были бы такими же, как твои. Но они другие. Хуа Чэн специально взял те моменты, когда вы пересекались и испытывали похожие чувства.

– Послушай, ты не понимаешь, о чём говоришь. Сань Лан не мог этого сделать.

– Подумай сам. Жань У сказал, что в том воспоминании было больше душевной боли, чем телесной. Хуа Чэн мог пронзить тебя мечом, мучаясь угрызениями совести. Поэтому он боялся встречи с тобой, словно смерти. Князь демонов мог думать, что ты узнаешь его и убьёшь. При этом, ему что-то было нужно от тебя, и он не мог избежать вашей встречи совсем. Заметил? Он выслеживал тебя, это всё было подстроено...

– Нет-нет, – запротестовал Се Лянь. – Мы пересеклись абсолютно случайно, уверяю тебя...

– Да послушай! Он сам сказал про то воспоминание, что ему нужно было выследить и убить одного вредного демона. Это мог быть ты! И поэтому он так боялся показаться тебе в истинном облике. Думал, ты узнаешь того, кто вонзил в тебя меч.

– Уверяю тебя, – нервно ответил принц, – если бы Сань Лан хотел меня убить, у него был миллион возможностей это сделать.

– Откуда ты знаешь? Может, ему сначала нужно что-то получить от тебя, а потом убить. Разве Хуа Чэн водит хоть с кем-то дружбу? Разве ему нравятся чиновники Верхних небес? Разве он славится своим альтруизмом? Зачем он таскается с тобою днями напролёт, у него больше нет других дел? Как часто он берёт кого-то из мира Небес под покровительство и оказывает ему услуги от чистого сердца? Напоминаю, он бросил вызов Фэн Синю и Му Цину, поставив свой прах на кон! Он рисковал жизнью, чтобы их прикончить. Эти боги ведь были твоими друзьями, вас многое связывало. Это всё звенья одной цепи. 

– Послушай, – странновато засмеялся Се Лянь, вскинув руку, чтобы остановить поток слов девушки, – ты знаешь, какие между нами отношения, то есть, я имею в виду, насколько крепка наша дружба. Он ни разу не проявлял ко мне агрессию, он...

Князь демонов возвращался к костру с огромной охапкой хвороста, поэтому Ворона чуть наклонилась вперёд и ускорилась. Глаза её сверкали тёмным блеском.

– Конечно, если ты хочешь использовать человека, ты не будешь вести себя с ним агрессивно. Ты станешь для него лучшим другом и усыпишь его бдительность, а потом... Я просто говорю тебе быть осторожнее.

– Слушай, ну это бред, – разозлился принц. – Этого не может быть.

– Почему?

– Просто потому, что не может быть.

– Ты не думал, что он мог специально заманить тебя на гору Тунлу?

– Зачем?

– Много есть вариантов. Например, чтобы вы вместе расправились со всеми демонами по дороге и оказались в печи вдвоём. А потом он убил бы тебя и стал сильнее. Ты ведь совсем не будешь ожидать от него подвоха, это очень легко сделать.

– Нет-нет-нет, – замотал головой принц. – Хуа Чэн совсем не такой, ты его не знаешь. К тому же, в твоих рассуждениях масса слабых мест.

– Например?

– Как ты объяснишь первое воспоминание? В пещере?

Девушка вспыхнула и сделала над собой усилие, чтобы продолжить.

– Этот эпизод случился до твоей казни или после?

– До.

– Значит, он был тогда человеком, не демоном. Что же... Или он прятался в той пещере и всё видел, или был тем юношей у входа.

– Но ведь тогда он должен был... – запнулся Се Лянь.

Он хотел сказать «ощущать в тот момент то же, что и я», но предположение это было столь немыслимо, что язык отказался его слушать.

– Ну а почему нет, – пожала плечами девушка. – На него вполне мог попасть яд цветочных демонов. Или же... Ладно, не будет обсуждать такие вещи. Но я тебе искренне советую: присмотрись к нему. Не отмахивайся от моих слов, словно от надоедливой мухи.

Хуа Чэн подошёл к костру достаточно близко, и девушка поспешно замолчала. Они больше не поднимали эту тему, и принц попытался выкинуть её речи из головы как можно быстрее.

Однако бывает так, что какие-то слова проникают глубже, чем хотелось бы. Проблема была в том, что некоторые из её вопросов Се Лянь задавал себе и сам. Расположение и доброта князя демонов были действительно чрезмерными, даже фантастическими, особенно на фоне его враждебности к Небесным чертогам. Хуа Чэн как будто знал и понимал многое в принце, при этом не сообщая никаких деталей из своего прошлого.

Версия Вороны выглядела довольно разумной; но всё же от одной мысли, что это правда, всё обрывалось внутри. «Если это действительно правда», – взмолился про себя принц, – «пусть мне повезёт умереть до того, как это подтвердится».

Он обдумывал разные интерпретации поведения князя демонов, и в один из таких моментов течение мыслей приняло неправильное русло и направилось в совсем уж запретные дали. Но поток этот был прерван в один миг, словно птица, сбитая в полёте, одним простым воспоминанием:

«Я женат и дома есть жена»... «Добродетельна и красива, настоящая, благородная, любезная и особенная личность»...

Глава 43. Панда играет с бамбуком, а князю демонов не до шуток

Следующее препятствие, которое им следовало преодолеть на пути к Лабиринту дракона, было гигантское озеро Ю. Оно занимало столько места на карте, что принцу даже стало страшно вообразить, какой величины оно было в реальности. Жань У настаивал, чтобы компания дошла до озера, а потом перешла через него по специальному приспособлению, что он добыл в Спокойном городе.

Вороне этот план показался странным.

– Почему бы нам просто не обойти это озеро? – со страхом спросила она, разглядывая карту.

– Я провёл с принцем Ню У довольно много времени и выпытал у него всё, что мне нужно, – спокойно объяснил алхимик. – Этот путь лишь кажется простым. На самом деле, в лесу вокруг озера множество ловушек, и часть из них нам не пройти, как ни старайся. Самый быстрый и безопасный путь — по верху.

Его слова звучали разумно, поэтому все встали, собрали вещи и молча последовали за учителем. Они шли по густому бурелому полдня. В этой части острова солнце палило нещадно. Принц видел, что Хуа Чэн неважно себя чувствует, поэтому напялил на него свою бамбуковую шляпу. Поначалу, князь демонов сопротивлялся, но Се Лянь пригрозил, что если его друг не возьмёт шляпу, то он перестанет с ним разговаривать, так что Хуа Чэн всё же нахлобучил доули на голову. Было видно, что князь демонов чрезвычайно тронут, и самочувствие его значительно поправилось.

– Тебе лучше? – некоторое время спустя спросил принц.

– Прекрасно, – улыбнулся Хуа Чэн. – Твоя шляпа защитит меня от солнца лучше, чем тент размером с город.

Наконец, они вышли к озеру Ю и принц замер, ошеломленный величественной картиной. Вода цвета молодой луны переливалась, создавая мириады бликов. Яркий свет бил по глазам так, что сложно было смотреть, и Се Лянь сощурился, чтобы разглядеть броский пейзаж.

Водная гладь простиралась до самого горизонта; над поверхностью озера с дикой быстротой пролетали серебристые вспышки. Чуть присмотревшись, принц понял, что это маленькие юркие феи в серебряных одеждах.

– Постарайся не касаться их, – сказал Жань У. – Они могут больно ошпарить.

Он разложил на земле странное устройство, похожее на свернувшуюся красную змею. Вскоре оно расправилось, и принц увидел ленту шириною в два чи, украшенную золотыми прожилками, точно чешуя. Лента протянулась над озером, образуя уходящий в бесконечность мост.

Идти по нему нужно было очень осторожно; змейка пружинила под ногами и при ускорении шага раскачивалась сильнее. А если замедлять ход, то начинала как будто виснуть. Так и шли они, под палящим солнцем, гуськом, стараясь ступать одновременно, много часов. Тело сушило жажда, от жары начинала гудеть голова. Се Лянь старался не смотреть вниз и не обращать внимания на гул фей, носившихся над водою.

К удивлению принца, всё прошло идеально. Никто не споткнулся, не начал жаловаться, не затруднял движение. Они шли почти день, хотя Се Ляню показалось, что добрую неделю; когда небо начало чуть розоветь, впереди показался берег.

Как это бывает, когда цель уже почти достигнута, все расслабились. И вот, когда до берега оставалось пару чжанов, Жань У как-то странно подпрыгнул, из-за чего лента расшаталась, и вся компания упала в воду.

К счастью, было неглубоко, и никто не пострадал. Они выбрались на берег и развели два костра: возле одного сели сами, а над пламенем второго сушили одежду.

В бездонной сумке алхимика нашлись большие куски белой ткани. Он прорезал в центре каждого большую дыру, так что можно было поместить туда голову и сидеть, будто под большим плащом.

Ткань была довольно мягкая, приятная, и Се Ляню показалось, будто он кутается в одеяло.

– Да уж, – скептически произнёс князь демонов, когда вся компания села отогреваться у костра. – Ловкости в тебе, словно в носороге. Зачем вообще было вызываться идти первому?

– Затем, что без меня вы бы вообще не дошли, – сосредоточенно ответил алхимик, не обращая внимания на его колкости.

Он зачерпнул воду из озера, всыпал в неё крупную чёрную соль, и пробирка порозовела.

– М-да, – сказал Жань У. – Дело плохо. После купания в такой воде, человека может полностью парализовать. К счастью, у меня есть нейтрализатор, это не проблема.

– Хвала небесам, – в облегчением вздохнул принц. – Что мы бы делали без моего дорогого наставника.

Жань У отошёл подальше от костра, достал из своей сумки множество разнообразных баночек, начал смешивать их содержимое, и вскоре вернулся с четырьмя небольшими бутылочками.

Две из них, тёмно-зелёные, он протянул принцу и князю демонов, салатовую оставил для Вороны, а сам взял зелье цвета молодой травы.

– Почему они разных оттенков? – уточнил Хуа Чэн, подозрительно вскинув бровь.

– Потому что вы два крепких и рослых мужчины, – сказал Жань У. – Для вас концентрация должна быть сильнее, чем для девушки и человека моего роста и возраста.

Князь демонов как будто не решался пить настойку, внимательно разглядывая её в руке.

– Ну, если тебе не терпится стать парализованным, я переживать не буду, – пожал плечами алхимик и опрокинул в рот свою настойку. Ворона и Се Лянь последовали его примеру, и Хуа Чэн, после некоторого колебания, тоже выпил зелье до дна.

Принц мог поклясться, что глаза учителя сверкнули торжеством. Что интересно, вкус настойки показался ему знакомым.

Вскоре он почувствовал, как его тело начинает медленно парализовывать. Се Лянь покосился на князя демонов, чтобы понять, один ли он это испытывает, и увидел, что тело Хуа Чэна выглядит безжизненным, а глаза медленно наливаются гневом.

Алхимик оттащил их чуть подальше от костра, подложил под спину бревно, так что друзья теперь лежали, полуразвалившись. Чем больше времени проходило, тем отчётливее тело принца наливалось свинцом, и он не мог пошевелить даже пальцем.

– Да, это эликсир правды, смешанный с парализующим зельем, – хлопотливо ответил Жань У, поправляя его белое одеяние. – Я боялся, что вкус покажется тебе знакомым, но женьшень, кажется, всё перебил.

Он заботливо перенёс Ворону подальше от костра.

– Что ты смотришь на меня волком, – буркнул алхимик. – Ты не пила эликсир правды, можешь расслабиться, тебя только временно парализует, и всё.

Учитель расправил плечи и встал так, чтобы принц и князь демонов были по левую руку, а Ворона — по правую. Он находился на вершине этого незримого треугольника и прекрасно видел, что переходит как перед ним, так и дальше, в лесу. На небольшом пеньке перед собой он поставил пару песочных часов, одни белые, вторые — красные.

Жань У напоминал ребёнка, который ждал свой день рождения целый год, и наконец-то попал в тот момент, когда его будут задаривать подарками.

– Чтобы поймать преступника, нужно мыслить, как преступник, – сказал он, в предвкушении похрустывая пальцами. – Следовательно, чтобы понять, где спрятал свой прах Хуа Чэн, я должен вообразить себя таким же отвратительным, нечестивым, злобным, уродливым во всех смыслах существом и подумать, где я бы хранил самое ценное, что есть у меня на свете.

Мастер поправил платок на своей шее, сложил руки за спиной и начал важно выхаживать вдоль пленников, смотря на небо.

– О, кажется, Се Лянь готов, – оживился он, вычислив каким-то лишь ему понятным способом, что зелье полностью захватило тело. – Принц, ты знаешь, где находится прах Хуа Чэна?

Это было очень странное ощущение — сильнее, чем в тот момент, когда его допрашивала Ворона на Реке забвения. Казалось, мозг потерял всякую власть над языком, и ответы раздавались сами по себе, словно во рту Се Ляня поселился другой человек и начал там хозяйничать. 

– Нет, – произнёс принц.

Он ведь и правда не знал.

Ещё одним отличием от первого раза было то, что язык сильно онемел; даже если бы он захотел что-то сказать от себя, то не вышло бы. Оставалось лишь откликаться на вопросы алхимика, словно дрессированный пёс — на хлыст своего хозяина.

– Жаль, жаль, – лихорадочно забарабанил пальцами учитель. – Боюсь, мне придётся потратить чуть больше времени. Если бы я был хозяином царства тьмы, Высокопреподобным демоном Жань У… Ха, хорошо звучит… Я бы втайне воздвиг очень мощное здание, прекрасно охраняемое, куда невозможно попасть простому смертному. Специально для него я придумал бы сотни магических ловушек, о которых раньше никто и не слышал. Я наловил бы тысячу опасных тварей, чтобы они охраняли каждый цунь пространства… Ну что, моя версия похожа на истину?

Се Лянь посмотрел на князя демонов взглядом, в котором ясно читалось: «Умоляю, скажи, что это так и есть». Зная удивительное мастерство Хуа Чэна и его положение в царстве призраков, принц не сомневался, что прах князя демонов под надёжной защитой. Но сейчас, под опьянённым взглядом Жань У, ему становилось тревожнее за Сань Лана с каждой минутой.

Хуа Чэн тем временем сцепил зубы и не вымолвил ни слова; так как он был выше и сильнее принца, требовалось время, чтобы эликсир полностью подчинил его тело.

Алхимик тем временем расхаживал, весело насвистывая «Слёзы мэйхуа и улыбка персика». Он внимательно вгляделся в Хуа Чэна, подошёл к пеньку и перевернул песочные часы — сначала белые, а через пару минут и красные. Затем он приблизился к князю демонов и вперил в него счастливый, взбудораженный и вместе с тем пристальный взгляд. Повадки мастера были собраны и точны; Жань У походил на следователя, который попал на самый важный допрос в своей жизни.

– Ну что, – сказал он с коварной усмешкой, приседая на одно колено возле Хуа Чэна, так что тот мог чувствовать неровное, сбивчивое дыхание у своей кожи, и два торжествующих глаза, светившие в него, точно две мощные лампы. – Моя версия близка к истине?

– Нет, – ответил князь демонов.

Жань У слегка опешил. Он никак не ожидал, что ответ будет таким. Принцу тоже сделалось не по себе. Если прах Хуа Чэна был спрятан не таким надёжным способом, то как же ещё? Ему оставалось лишь молиться, что князь демонов придумал что-то очень оригинальное, выходящее за рамки обычных представлений.

«В конце концов», – попытался успокоить себя принц, – «Сань Лан добился своего высокого положения в том числе благодаря большому уму, смекалке и неординарности. Вполне естественно, что он захотел спрятать свой прах так, чтобы у желающего найти его даже мысли в правильную сторону не потекли».

Учитель тем временем снова взял себя в руки и продолжил допрос.

– Ты спрятал свой прах в Призрачном городе?

Глаза князя демонов стали чернее ночи; он лежал всё в том же оцепенении, не шевелясь, но Се Лянь как будто кожей почуял исходящее от него излучение — тёмной, гневной энергии. И излучение это становилось всё сильнее, словно Хуа Чэн был печью, в которую постепенно подбрасывали всё новые дрова.

– Нет.

– Ага, – сказал Жань У. Он поднялся с колен и принялся нервно расхаживать туда-сюда. Мужчина перемещался то к Се Ляню, то к Хуа Чэну, но ни разу не оторвал испытующего взгляда от лица своего лютого врага. – Значит, ты спрятал свой прах в Небесных чертогах?

Принц ощущал, что с каждым новым вопросом Жань У внутренний гнев князя демонов нарастает, лишь подогреваемый чувством беспомощности. Глаза его наливались ненавистью и негодованием.

– Нет.

Он отвечал на все вопросы одинаково ровно, интонации его голоса ничуть не менялись.

– Ты спрятал свой прах в мире смертных?

– Нет.

– Хм... – нахмурился учитель, как будто начиная лихорадочно что-то обдумывать. – Это какой-то иной вид мира?

– Нет.

Жань У присел и сжал пальцами виски, будто пытаясь вогнать в свой мозг какие-то новые удачные мысли.

– Твой прах не привязан к какому-то конкретному месту?

 – Да.

– Он свободно перемещается между мирами?

– Да.

– Ага! – воскликнул Жань У, крайне оживлённый. Он напоминал ищейку, которая почти было заблудилась, но в последний момент напала на след травимого зверя. – Прах находится в каком-то устройстве, которое перемещается между мирами?

– Нет.

– Он прикреплён к какому-то одушевлённому существу?

– Да.

– Это или животное, или призрак, или смертный, или небожитель?

– Да.

У Се Ляня перехватило дыхание от ужаса. Кажется, учитель нащупал нить, которая может вывести его к правильному ответу. И если — не дай Бог — он добьётся от Хуа Чэна правды, то жизнь непревзойдённого окажется под угрозой. Остаётся только надеяться, что время кончится быстрее, чем Жань У подберётся к разгадке. 

– Животное?

– Нет.

– Призрак?

– Нет.

– Смертный?

– Нет.

– Небожитель?

– Да.

Жань У даже присвистнул.

– Ничего себе! Ну ты, князь, хорош… Нашёл себе сообщника среди небожителей для своих тёмных дел. Интересно, что бы сказал на это император? Так и изгнание с Небес можно себе заработать…

Хуа Чэн продолжал быть полностью обездвиженным; сейчас на этом лице жил только один глаз, и он не обещал для Жань У ничего хорошего.

– Это женщина?

– Нет.

– Это мужчина?

– Да.

Жань У принялся массировать виски пальцами; у мастера, казалось, возникло так много версий, что он пытался отделить зерна от плевел и выстроить иерархию между будущими вопросами.

– Это бог войны?

Глаз Хуа Чэна блеснул страшным блеском.

– Да.

– Ого, – пробормотал Жань У, надавливая на виски ещё сильнее. – Их же там целая толпа, как бы вычислить нужного?

Се Лянь не верил своим ушам. С каким богом войны Хуа Чэн мог поддерживать настолько тесные отношения, чтобы вручить ему свой прах? И что заставило его это сделать?

– Жаль, что принц не знает, где твой прах, – вздохнул Жань У. – Я бы, конечно, подумал в первую очередь на него. Или знает? Говори, Се Лянь знает, куда ты спрятал свой прах?

– Нет, – ответил князь демонов, и глаз его сверкнул торжеством.

Это было глупо, но сердце Се Ляня на миг пронзила обида. С каким-то богом войны у Хуа Чэна были настолько близкие отношения, что князь демонов отдал ему свой прах, а принц даже не в курсе.

– Ты даже тупее, чем я думал, – покачал головой Жань У, продолжая что-то высчитывать в уме. – Мог бы создать магическую крепость с секретным тайником, а отдал свой прах другому человеку… Но зачем? Ты что-то должен этому небожителю?

– Нет.

– Ты отдал свой прах, чтобы причинить ему вред?

– Нет.

Се Лянь покосился на часы: песка высыпалось совсем немного, но наставник угодил в тупик, и появлялась надежда, что время кончится раньше. Если бы учитель помнил по имени всех богов войны, то можно было бы попробовать просто называть их по очереди. Но Се Лянь сомневался, что мастер держит их в памяти (он сам точно не назвал бы всех до одного), а на то, чтобы вспомнить хотя бы часть, может уйти остаток времени.

– Я не понимаю, – прерывисто вздохнул Жань У. – В чём твоя мотивация? Этот бог войны сам попросил тебя отдать ему твой прах?

– Нет.

В глазе Хуа Чэна начало прорастать скучающее, издевательское выражение. Казалось, он немного расслабился, и оттого Се Ляню стало легче.

– Это была твоя инициатива?

– Да.

– Но зачем! – нервно воскликнул Жань У.

У него был вид человека, который попал в глухую топь и не понимает, как будет из неё выбираться.

– Ты сделал это из негативного чувства?

– Нет.

– Тобою руководили добрые намерения?

– Да.

Глаза Жань У чуть заметно округлились.

– Что за добрые намерения, ничего не понимаю!.. Это был просто подарок? Как дарят на Новый год или день рождения?

– Да.

Пришёл черёд и Се Ляню округлять глаза. Хоть учитель и говорил о некотором безрассудстве в характере Хуа Чэна, принц списывал это на предвзятость. Но если это всё было правдой, Се Лянь отказывался понимать, что тут происходит.

– Зачем ты это сделал?.. Тобою руководила благодарность?

– Да.

Жань У застыл в шоке.

– Что? Вот так просто? Благодарность — и всё?

– Нет.

– Ага, – увлечённо почесал переносицу мастер. – Значит, тут гамма чувств. Не только благодарность. Ты сделал это, ожидая взамен какую-то услугу с его стороны?

– Нет.

– Ты хотел, чтобы он был чем-то тебе обязан?

– Нет.

Жань У нахмурился; он снова почувствовал, что заходит в тупик.

– Ты хотел показать, насколько им дорожишь?

– Да.

– Это был способ продемонстрировать ему своё доверие?

– Да.

– Ну точно больной, – присвистнул Жань У. – Как можно доверять кому-то настолько… И ты серьёзно не ждал от него ничего взамен, вот точно-точно?

– Да.

– Ты просто хотел облагодетельствовать его, вручить ему самое ценное, что у тебя есть?

– Да.

В глазе Хуа Чэна принцу удалось разглядеть какое-то глубокое ностальгическое чувство.

Жань У вздохнул.

– Да зачем ему твой прах? Тоже мне, благодетель. Мешок золота или дворец был бы куда полезнее. Пфф. Ну, я всегда знал, что у тебя с головой проблемы. Ты планировал, что его отношение к тебе улучшится после такого подарка?

– Нет.

– Ты хотел быть ближе к нему?.. Чтобы твоя частичка находилась с ним рядом?

– Да.

– Ага, отлично. Ты сделал это, чтобы твой прах причинял ему вред?

– Нет.

Мастер снова нахмурился, как бы не в силах разгадать логику князя демонов.

– Ты любишь этого человека? – спросил Жань У после некоторых колебаний.

Он неохотно произнёс эти слова, словно сама мысль о том, что Хуа Чэн может кого-то любить, казалась ему оскорбительной.

– Да.

Если бы принц и так не находился в оцепенении, он потерял бы возможность шевелиться в этот самый момент.

– Ничего себе, – снова присвистнул Жань У. Он встал в полный рост, отряхнулся и снова начал расхаживать туда-сюда, на сей раз в глубокой задумчивости. – Я же говорил тебе, Се Лянь, что он отдал свой прах какой-то проститутке в борделе Призрачного города… Так ужасно, когда тобою руководят чувства!.. Только резиденция её оказалась на Небесах, а сама прелестница… с хреником…

Он грязно расхохотался.

Над озером начал разгуливать ветер, и языки костра чуть ускорили свою пляску, придавая лицу Жань У зловещее выражение.

– В мои доводы закрался просчёт. Ещё бы такое больное на всю голову существо, как князь демонов, имело нормальные любовные пристрастия. Кто же это может быть, чёрт побери… Это Пэй Мин?

– Нет.

– Это Лан Цяньцю?

– Нет.

– Это Лань Ичжэнь?

– Нет.

– Стой, его не так зовут. Я, кажется, перепутал имя. Это Цюань Ичжэнь?

– Нет.

В глазах Хуа Чэна, кажется, начало читаться некоторое облегчение, и он слегка расслабился.

– Это Му Цин?

Се Ляню на мгновение стало страшно, что это действительно может быть так.

– Нет.

– Это Фэн Синь?

– Нет.

После этих двух «нет», словно выписанных золотыми линиями, у Се Ляня отлегло от сердца. Что бы дальше ни выяснилось, это будет не так страшно.

– Это Мао Бокин?

– Нет.

Жань У решил взять паузу. Он снова присел на корточки и принялся растирать себе виски. Хуа Чэн воспользовался паузой, чтобы быстро взглянуть на растерянного Се Ляня. В его глазах читалось, что всё будет хорошо, и он пытался приободрить принца, находившегося в полной прострации.

Издевательский взгляд князя демонов как бы говорил, что он обязательно расправится с Жань У, но позже. А пока пускай выставляет себя дураком, тщетно пытаясь подобрать правильное имя.

Времени на часахоставал ось больше половины. Но если Жань У начнёт перечислять всех богов войны по очереди, вспоминая их имена, есть шанс, что он не доберётся до правильного ответа.

Ветерок чуть усилился и начал трепать одежды, покрывающие их тела. В один из таких моментов белая ткань на руке князя демонов отлетела в сторону, и миру предстала та самая татуировка. Взгляд алхимика задержался на этих странных, нечитаемых символах.

– Это Се Лянь? – с надеждой спросил учитель.

Принцу показалось, что он видит это очень медленно, словно время остановилось: Хуа Чэн открывает рот и произносит «Да».

– Да ладно! – поразился Жань У, словно не веря своим ушам. – Ты отдал свой прах Се Ляню?

– Да.

– Ты любишь наследного принца Сяньлэ?

– Да.

Если бы взгляд мог убивать, то Жань У давно был бы мёртв.

– В романтическом смысле? Не просто хорошо относишься, как к человеку, а именно как к возлюбленному? – всё повторял учитель, словно не в силах переварить эту новость.

– Да.

– Ты не сказал Се Ляню, что отдал ему свой прах? Он не в курсе?

– Да.

Жань У тихо рассмеялся.

– Ты ещё тупее, чем я думал. В чём смысл этого поступка?.. Глупый, беспечный князь демонов, попался на такой ерунде. Се Лянь хранит этот прах в каком-то месте?

– Нет.

Брови учителя изумлённо поползли вверх.

– Он носит его при себе?

– Да.

Жань У поднялся с корточек и подошёл к Се Ляню, внимательно разглядывая принца.

– Это какой-то аксессуар, который сейчас на нём?

– Да.

– Шляпа?

– Нет.

– Заколка?

– Нет.

Взгляд мастера последовательно скользил по телу Се Ляня, сверху вниз, не упуская ни одного элемента на одеянии.

– Кольцо?

– Да.

Се Лянь потрясённо смотрел на князя демонов, но тот опустил взгляд. Это кольцо, которое он носил столько времени… В голове не укладывалось.

– Прекрасно, – сказал Жань У, лёгким движением снимая серебряную цепочку с шеи принца. – Красивая вещица. Хоть в чём-то Собиратель Грибов под Коварным Вождём проявил тонкий вкус.

Он с интересом разглядывал кольцо, играя с ним на свету, а затем аккуратно отправил его в свою сумку.

– Погибнуть из-за любви и чрезмерной доверчивости — отличное завершение твоей глупой, никчёмной жизни, о лучшем я и мечтать не мог. Что радует, принцу будет абсолютно всё равно.

Он некоторое время рассматривал Хуа Чэна, как бы размышляя, стоит ли добивать свою жертву. Потом его зажгла искра вдохновения; он подошёл к князю демонов, опустился на одно колено, подался корпусом вперёд и впился расширившимися глазами в его страдальческое лицо.

– Ты давно его любишь?

– Да.

– Как давно? Год?

– Нет.

– Три года?

– Нет.

– Десять лет?

– Нет.

– Больше?

– Да.

– Больше десяти лет?.. – пробормотал Жань У. – А сколько? Больше двадцати?

– Да.

Глаза учителя округлились; он даже отпрянул от неожиданности.

– Больше тридцати?!

– Да.

Мастер на мгновение остолбенел.

– Ты влюбился в него ещё до того, как умер?

– Да.

– Боже, безумие какое-то... – пробормотал алхимик. – Хотя я тебя понимаю. В чём-то мы похожи. И как ты мог после этого, я же так просил тебя, так просил…

На последних словах в голосе Жань У прозвучала горечь; он грустно понурил голову и начал думать о чём-то своём. Затем резко поднял голову, оглянулся на Се Ляня и злобно хмыкнул.

В глазах мастера начинал разгораться какой-то садистический огонёк; следующие вопросы он задавал громче, голос его звучал уверенно, и он словно смаковал каждый ответ князя демонов.

– У вас было что-то? Постельное.

– Нет.

– Но ты бы хотел?

– Да.

Се Лянь не мог поверить, что Жань У допытывается о подобном, что его дорогой учитель способен на такое низкое поведение; лицо принца пылало, становясь краснее с каждой секундой.

– Смотри, принц, – сказал мастер, оборачиваясь к Се Ляню с лёгкой усмешкой, – нет, ты не отводи взгляда, а смотри, с каким извращенцем ты общался всё это время. А я предупреждал. Чуть зазевался бы, и он бы тебя грязно изнасиловал.

Он с удовольствием вгляделся в Хуа Чэна, пробегая глазами по его телу.

– Сильно хотел бы? – продолжил он пытку, расплываясь в ехидной улыбке.

– Да.

– Часто представлял это?

– Да.

Жань У снова начал массировать виски, будто пытаясь разворошить старые воспоминания.

– Ты видел «Курильницу с благовониями»?

– Да.

– Ха! Как же там назывались все эти вещи… Мне попадались на глаза эти эротические свитки, сейчас попытаюсь всё вспомнить… И ты, когда смотрел на картинки в «Курильнице с благовониями», представлял, как вы с Се Лянем делаете это?

– Да.

– Как на картинке «Бой единорогов»?

– Да.

– И как на картинке «Твёрже нефрита»?

– Да.

– И как на картинке «Искупление дракона»?

– Да.

– И как на картинке «Первое омовение бодхисаттвы»?

– Да.

– И как на картинке «Меч в цветочном облаке»?

– Да.

– И как картинке «Падение красной крепости»?

– Да.

Жань У засмеялся редким, суховатым смехом.

– Принц! – повернулся он к Се Ляню. – А ты представлял себе хоть раз, как вы с Хуа Чэном занимаетесь всеми теми вещами, что нарисованы в «Падении красной крепости»?

Пусть совершенствования Се Ляня предполагал полное воздержание, поэтому он не стремился лезть в пучину эротических страстей даже мысленно. Если ему попадались порнографические свитки, он равнодушно их отбрасывал. Ещё в юности, до вознесения, он пролистал парочку из любопытства, просто чтобы иметь представление. Но эти картинки давно выветрились из его головы. Про «Курильницу с благовониями» он даже не слышал.

Принц имел весьма смутное представление, что и как должно происходить в таких случаях, и уж тем более не знал, что именно подразумевается под «Падением красной крепости». Поэтому твёрдо сказал: «Нет».

– Вот видишь, – радостно потёр руки Жань У. – У него даже мыслей таких нет и не было никогда. А ты уже там себе навоображал… Как насчёт картинки «Два кролика, одна морковка»? Мечтал сделать что-то подобное?

– Да.

– И как на картинке «Танец резвых пчёл»?

– Да.

– И как на картинке «Сон в лазурном тереме»?

– Да.

– И как на картинке «Поцелуй лисы»?

– Да.

– И как на картинке «Панда играет с бамбуком»?

– Нет.

– Почему так?! – изумился Жань У. – Что, проблемы какие-то?

– Нет.

– А, значит, я неправильно её назвал? Наверное, это картинка из другого свитка, не про любовь, и я перепутал названия.

– Да.

– Ну, неважно, – махнул рукой Жань У. – Там сто шестьдесят пять рисунков, я же не могу помнить названия всех. Тем более что просматривал «Курильницу с благовониями» буквально пару раз. И что, ты все сто шестьдесят пять сцен представлял?

– Да.

Учитель расхохотался и даже начал бить рукой по земле, заходясь в приступе радостной эпилепсии.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал он, вытирая выступившие от смеха слёзы. – Хорошо иметь такое богатое воображение. Неужели ты себе воображал и всё то что, изображено на рисунках из серии «Тридцать часов блаженства», в самом деле?

– Да.

– Ничего себе, вот это самонадеянность, – воодушевился Жань У. Он обернулся к Се Ляню и смерил его снисходительным взглядом:

– Принц, ты видел эту серию рисунков?

– Нет.

– Жаль. Ну, я тебе как-нибудь потом пришлю. Посмотришь, что бы тебя ждало, если бы ты продолжал беспечно находиться рядом с этим сумасшедшим. Се Лянь, тебе нравится слушать ответы Хуа Чэна?

– Нет.

Хотя с каждым новым «да» в сердце принца разгоралась радостная надежда, а по телу разливалась сладкая истома, Се Лянь приходил в ужас от методов Жань У. Принц не пожелал бы оказаться на месте князя демонов даже лютому врагу. Если бы его с такой издевательской методичностью, прилюдно допытывали о подобных вещах, он мечтал бы просто тихо покончить с собой. Принц молился, чтобы это всё поскорее закончилось.

– Вот видишь, – подмигнул непревзойдённому мастер. – Твои грязные мысли глубоко оскорбляют Его Высочество. Разумеется, он погонит тебя прочь, как только заклинание спадёт… А с кем-то другим ты представлял нечто подобное?

– Нет.

Жань У, казалось, не мог поверить в услышанное. Глаза его расширились, и даже дыхание сбилось.

– Ты представлял это только с Се Лянем?

– Да.

– Не может быть, – пробормотал он, ощупывая князя демонов. – Неужели моя настойка не работает?.. Ты хоть раз соврал мне в этом разговоре?

– Нет.

– Всегда с одним человеком?.. Но это же невозможно. У тебя хоть раз был полный постельный опыт?

– Нет.

– И если не с принцем, то больше не будет ни с кем? Так ты планируешь?

– Да.

Жань У слегка задумался. Казалось, у разговора могло быть столько направлений, а время было ограничено. В красных часах осталась лишь меньшая часть песка.

– Тебе было больно, когда я изготовил фиолетовую настойку, и ты узнал, что у принца был эротический опыт?

– Да.

– Ты подумал плохо про Се Ляня?

– Нет.

– А про кого ты подумал плохо? Про себя?

– Да.

– Ты подумал, что слабо старался его завоевать или что ты недостаточно хорош для принца?

– Да.

– Тебя пожирала ревность?

– Да.

– И тебе было жаль, что принц сделал это не с тобой?

– Да.

– Тебе захотелось в тот момент убить этого человека?

– Да.

– А Се Ляня?

– Нет.

– Тебе расхотелось жить после того, как эта правда открылась?

– Да.

– А когда в Лес любви пришла Син Дай Лу и сказала, что между ними что-то было? Тоже жить в тот момент не хотелось?

– Да.

– Ты бы умер за него?

– Да.

– А ты бы хотел, чтобы он умер за тебя?

– Нет.

– Ты хоть раз говорил Се Ляню о своих чувствах?

– Нет.

– Почему? Боишься?

– Да.

– Боишься, что он тебя отвергнет?

– Да.

– И боишься оскорбить его своей любовью?

– Да.

– Ты считаешь себя недостойным его?

– Да.

– Правильно считаешь, – довольно сказал Жань У, поправляя платок на шее. – Последнее существо в этом мире, с кем бы наследный принц Сяньлэ лёг в постель, это, конечно, ты… Когда он тебя отвергнет, ты будешь сильно страдать?

– Да.

– Потеряешь смысл своей жизни?

– Нет.

Жань У глубоко задумался.

– Если он отвергнет твою любовь, ты всё равно найдёшь способ служить ему?

– Да.

– Будешь делать для него что-то полезное?

– Да.

– Так, чтобы он об этом не знал?

– Да.

– Служить ему и есть смысл твоей жизни?

– Да.

Учитель впервые посмотрел на князя демонов серьёзно, и из его тона исчезли издевательские нотки.

– А если он открыто заявит, что не хочет твоего присутствия в своей жизни ни в какой ипостаси? Ни под одной из ложных личин, вообще никак? И что все те блага, которые ты ему можешь дать, и все те хорошие поступки, которые ты можешь совершить, для него оскорбительны? И он не хочет, чтобы ты находился рядом с ним и воображал себе все эти пошлости? Что сам факт твоего существования на этом свете заставляет его нервничать и плохо спать по ночам? В таком случае ты отстанешь от него?

– Да.

– И покончишь с собой?

– Да.

– Не волнуйся, – похлопал Жань У его по плечу, и в голосе снова проклюнуло ехидство. – Так как принц скажет именно так, я избавлю тебя от лишних хлопот. Уничтожу твою никчёмную жизнь своими руками, тебе не придётся напрягаться…

Он довольно подкинул кольцо в воздухе и поймал его. Потом задумался ещё, сосредоточенно посасывая свой палец. На часах оставалось не так много песка, около трети.

– Ты когда-нибудь рисовал что-то порнографическое с собой и Се Лянем?

– Да.

– Ого! – восхитился Жань У. – Князь демонов и художественные таланты. Что бы ещё ты мог рисовать, как не это… Дашь посмотреть?

– Нет.

– А принцу покажешь?

– Нет.

– А хоть кому-то показывал это?

– Нет.

– Ну ничего. Сейчас мы узнаем, где этот рисунок, и я сам его всем покажу. Наделаю побольше копий и буду продавать во всех трёх мирах. Что-то из того, что ты рисовал, сохранилось на сегодняшний день?

– Да.

– Это рисунок на ткани, бумаги, холсте, дощечке или папирусе?

– Нет.

– Это изображение на стене пещеры или здания?

– Да.

– Здания?

– Нет.

– Пещеры?

– Да.

– Хмм... – крепко задумался мастер. – Эта пещера находится в Призрачном городе или неподалёку от него?

– Нет.

– Но это место в любом случае имеет отношение к демоническому миру?

– Да.

Жань У зажмурился, пытаясь ускорить работу мысли. В часах оставалась пятая доля песка.

– Эта пещера находится в районе горы Тунлу?

– Да.

– Вот как! – с торжеством воскликнул Жань У. – А я ведь как раз иду туда, какая удача. Когда я стану новым непревзойдённым и построю себе дворец, повешу это изображение в зале для приёмов, прямо за троном.

Дальше алхимик начал делать что-то странное; он достал из сумки нечто наподобие длинной красной нити и соединил ею себя, Се Ляня и Хуа Чэна. В один момент, принц почувствовал острую боль; кровожадная нить сформировала острый отросток, пронзила вену на предплечье и отправила немного крови по остальным волокнам. Со стороны могло показаться, что их трио связывает единая артерия.

Через минуту нить упала на землю, и учитель заботливо собрал её обратно в сумку.

– Мы теперь связаны магическим заклинанием, – заметил он. – Если ты ранишь меня, то это тут же отразится на принце. Отрубишь мне руку — и Се Лянь лишится своей. То же будет, если принц захочет причинить вред мне, хотя я не думаю, чтобы он это сделал. Подговаривать других людей, чтобы они меня побили, также бесполезно: это заклинание реагирует на намерения не хуже, чем на действия. Так что, дорогой князь демонов, ты должен беречь меня, как зеницу ока, если не хочешь, чтобы твой любимый пострадал. Встретимся, когда я стану непревзойдённым, померяемся силами.

Он повертел на пальце перстень, подаренный принцем Ню У, нажал на чёрный лотос, и вскоре на поляне возникла небольшая лодка.

– Поехали, – сказал Жань У, подходя к Вороне.

Но девушка начала отчаянно мотать головой. Алхимик дал ей совсем немного парализующего зелья, и оцепенение начало понемногу покидать её тело. Когда он протянул руку, Ворона впилась в неё зубами.

– Что?! – возмутился Жань У. – Бунт на корабле?!

– Я не пойду с тобой, – отрезала девушка.

Он бранил её ещё некоторое время. Потом внезапно стал холодным, словно лёд.

– Дело хозяйское, – суровым голосом сказал алхимик. – Можешь болтаться с этими неудачниками, сколько душе угодно. Только обратно проситься не надо — не приму. Предательство не поощряется.

Здесь, на другой стороне Ю, было множество глубоких ручьёв, которые впадали в озеро. А этой лодке всё было нипочём; она быстро плыла против течения и в гору, так что Жань встал на её и через минуту уже растаял вдали. Напоследок, он заботливо поправил костёр, чтобы путники не замёрзли.

Глава 44. Старый друг лучше новых двух

Он сидели примерно полчаса, ожидая, когда проклятое оцепенение полностью спадёт. Так как Ворона оправилась первой, она принялась собирать ветки и разжигать костёр, который уже успех потухнуть.  

Се Лянь чувствовал, как постепенно его тело возвращается к жизни: сначала могли пошевелиться ноги, потом он почувствовал лёгкое покалывание в руках, затем оттаяли грудь и живот. Довольно скоро принц уже мог пошевелить головой.

Они пересели ближе к костру; принц старался не смотреть на Хуа Чэна, но когда разминал шею, случайно взглянул на него. Князь демонов сидел на бревне в грустной позе, слегка обхватил колени руками и направив глаза к долу. Его кожа стала белее облаков, прозрачнее льда, словно он никогда и не существовал вовсе. Тело Хуа Чэна колотила нервная дрожь, которую он тщетно пытался контролировать.

– Ну, здорово ты его надул! – воодушевлённо сказала Ворона, подбрасывая хвороста. Взвился сноп искр, и одна попала на руку Се Ляня. Впрочем, принц ничего не почувствовал. – Мой дорогой «папочка» попал впросак. Ха-ха-ха!

Хуа Чэн впервые оторвал глаза, полные муки, от земли, и медленно перевёл взгляд на девушку, как бы спрашивая, что она имеет в виду.

– Хорошо быть непревзойдённым, – продолжила Ворона с прежней веселостью. – На тебя не действуют его настойки, и можно водить папашу за нос, сколько угодно. Ни зелье выявления демона на тебя подействовало, ни вызывание воспоминаний, ничего. Естественно, эликсир правды не смог пробрать тебя тоже.

Князь демонов отвёл глаза обратно, и Ворона похлопала его по плечу подбадривающим движением.

– Ты молодец, наговорил ему всякой порнографической ерунды. Любезный папаша одержим постельной тематикой. Как только речь зашла в эту сторону, он тут же перестал думать обо всём другом. И вместо того, чтобы расспрашивать, как найти твой прах, он потратил кучу времени на то, чтобы выяснить подробности каких-то любовных чувств, которых на самом деле нет. Совсем голову потерял! С «Курильницей для благовоний» отличная идея была. После этого в его голове уже не могло родиться ни одной дельной мысли.

Хуа Чэн чуть дёрнулся и резко обхватил колени руками.

– Какой же хитрый план! – с воодушевлением продолжила Ворона. – Сказал ему, что твой прах в каком-то кольце, и теперь папаша успокоится и перестанет искать настоящий.

– Сань Лан, ты правда… не поддался действию эликсира?

Эти восемь слов дались принцу с невероятной тяжестью, точно ему пришлось затаскивать на гору восемь гигантских камней.

Князь демонов ничего не ответил и лишь сильнее обхватил себя руками.

– Ну, у нас есть только два варианта, – беззаботно щебетала Ворона, чуть поправляя костёр. – Либо всё, что ты сказал — правда, и тогда папаша заполучил твой прах. В этом случае, ты в опасности, и нам нужно срочно возвращать кольцо. Либо ты пошутил над этим придурошным и наговорил ему ерунды, так что по поводу кольца можно не волноваться. Какой вариант выбираешь?

Хуа Чэн мучительно раздумывал над чем-то; наконец, он поднял на Се Ляня полный сложных эмоций взгляд и медленно спросил:

– Какой из вариантов был бы более предпочтительным для Вашего Высочества?

– Конечно второй! – немедленно выпалил принц. – Тут даже думать не о чём.

Сама мысль о том, что кольцо попало в руки сошедшего с ума Жань У и жизнь князя демона под угрозой, заставляло сердце принца леденеть, так что разум его мутился от ужаса.

Но Хуа Чэн, кажется, интерпретировал его слова как-то иначе. Его глаз походил на тёмный омут, где дрались какие-то жуткие чудовища.

Князь демонов склонил голову и сказал с грустной улыбкой:

– Как удачно, что это именно второй вариант и есть.

Се Лянь выдохнул с облегчением запустил руки в волосы.

– Хвала небесам, твоя жизнь вне угрозы.

Уже стемнело, так что троица легка спать. Принц спал очень плохо и встал позже всех. Завтрак был готов, так что Се Лянь быстро поел и начал интересоваться, что же они будут делать дальше.

– Я запомнил карту Чэнь Фа, – бледный, как привидение, откликнулся князь демонов. Он начертил карту на земле и показал: – Там довольно просто, нужно идти только вперёд, и всё. Дойдём до Лабиринта дракона без особых приключений.

Они быстро собрали лагерь и отправились в путь.

С той поры, как Хуа Чэн прошёл через допрос, принц начал замечать в нём некоторую отстранённость. Он старался держаться от Се Ляня подальше, не смотрел ему в глаза и называл исключительно «Ваше Высочество». Без лишней надобности, князь демонов не начинал разговор, и только отвечал на вопросы Се Ляня, настолько коротко и односложно, насколько это возможно. Если в разговоре возникало имя Жань У, непревзойдённый резко дёргался, словно от внезапной зубной боли.

Принц также шёл в отвратительном настроении, печалясь с каждой минутой.

– Что такое? – уточнил князь демонов с грустной улыбкой. – Гэгэ как будто не здоровится.

Се Лянь сначала колебался, говорить или нет, потом всё решил открыться.

– Сань Лан, я считаю... Ты молодец, что придумал всё это, ты здорово выкрутился из допроса, в самом деле... Только вот... Можно в следующий раз, если возникнет подобная ситуация... не использовать моё имя в подобном контексте?

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём в один миг стал чернее тучи.

– Конечно, – глухим голосом ответил он. – Сань Лан оскорбил гэгэ и приносит свои глубочайшие извинения.

Принц порывисто схватил друга за руку, но тот мигом вырвался из мягкой хватки.

– Нет, ты не подумай, – торопливо произнёс Се Лянь, – это меня совершенно не оскорбило, просто, мало ли на свете людей, и я подумал, что...

Впрочем, чем больше слов произносил принц, тем мрачнее становился князь демонов, так что Се Лянь решил свернуть тему. Он сделал вид, что у него скрутило живот, и побежал подальше, в древесную чащу.

Ворона с Хуа Чэном остались вдвоём. Девушка потянула его за рукав, и князь обернулся и вопросительно посмотрел на неё.

– Я могу попробовать вернуть это кольцо, если хочешь, – тихо сказала она. – Он не считает меня серьёзной угрозой.

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём чуть дёрнулся.

– Не стоит, – сказал он после некоторого раздумья. – Я сам с этим разберусь. Это кольцо не так просто уничтожить, как он надеется.

– Оно заколдованное?

– Да. С ним могу сделать что-то только я или тот человек, которому я сам его подарил.

– Но он ведь алхимик... – заколебалась Ворона. – Вдруг он использует какие-то свои эликсиры?

– Неважно, – выдохнул Хуа Чэн. – Я сам с этим разберусь.

Они стояли некоторое время молча, не зная, о чём говорить. Когда принц показался из-за деревьев, князь демонов сказал тихое «спасибо» и резко обернулся, оставив Ворону в полной растерянности.

Местность стала довольно интересной; землю пронизало множество розовых ручьёв глубиной с колено, бурных и быстрых. Земля была довольно ровной, кусты росли вдали от тропинок, и идти было довольно легко. Периодически попадались островки из лесов, где можно было передохнуть.

Всё шло довольно хорошо, пока в один — не самый прекрасный — момент Хуа Чэн не упал, словно подкошенный.

– Сань Лан???

Он катался по земле, точно его конечности привязали к лошадям, а потом пустили их в разные стороны.

Принц в панике бегал, не зная, как спасти друга, а Ворона застыла в ступоре.

– Всё хорошо, – сказал князь демонов, с трудом придя в себя после десятиминутной агонии. Его губы как будто почернели. – Со мной такое бывает от чрезмерно яркого солнца, гэгэ, не обращай внимания.

Сколько Се Лянь ни расспрашивал, что это за болезнь и как можно помочь князю демонов, тот сводил всё камшутки. В конце концов, принц успокоился и подумал, что это, должно быть, не опасно, раз сам Хуа Чэн не волнуется. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём сообщил, что очень хочет есть, и принц потонул в кулинарных хлопотах.

– Сань Лан, – сказал принц, когда они начали поедать блюдо, названное «Глаза сонного орла». – Как же мы теперь пройдём Лабиринт дракона? Жань У уехал, и нас стало трое, не четверо.

Хуа Чэн поморщился, как и всякий раз, когда принц упоминал имя учителя, и спокойно ответил, доедая жидкую кашицу:

– Не волнуйся, гэгэ. Скоро нас станет четверо.

– Каким образом?

– К нам присоединится одна моя подруга.

– Подруга?! – вытаращил глаза Се Лянь.

Он никогда не слышал, чтобы князь демонов упоминал каких-то друзей, и в Небесных чертогах никто не говорил Се Ляню, что у Хуа Чэна была близкая подруга.

Или же это...

«Настоящая, благородная, любезная и особенная личность»...

– Как она сюда попадёт? – удивилась Ворона, и рука с палочками застыла.

– Я успел позаимствовать у того господина, чьё имя не стоит упоминания, несколько полезных зелий. Он сам говорил, что можно вызвать на остров человека, если отправить ему письмо в бутылке. Я сделал это ещё утром; по моим подсчётам, к вечеру завтрашнего дня она должна нас найти.

– Как она нас найдёт? – полюбопытствовала девушка, засунув пальчик в рот. – Остров ведь большой.

– Между нами есть определённая связь. Я применил пару магических техник, так что её лодка выплывет прямо к нам. Всё, что нам нужно, это просто идти по этому ручью вверх, вот и всё.

«Какая связь?» – хотел было спросить Се Лянь, но слова застряли у него в горле.

– Да ладно, – усмехнулась Ворона, сощурив глаза. – Уж не те ли это техники, что используются в Лесу любви?

– Кто знает, – загадочно ответил князь демонов.

– И что? – с сомнением спросила Ворона. – Эта девушка так хороша, что поможет нам пройти Лабиринт дракона? Почему из всех существ этого мира ты выбрал именно её?

– Да, – коротко ответил Хуа Чэн, запуская палочки в миску. – Только она и может нам помочь.

Остаток обеда прошёл в тишине. Се Лянь мрачно доедал кашицу, в какой-то момент не заметив, что в миске ничего не осталось, и царапая ложкой пустое дно. Князь демонов не сказал ничего нового по поводу своей неожиданно обнаружившейся подруги.

В становящейся уже привычной тишине они маршировали весь следующий день, пока не дошли до пещеры в горе, откуда вытекал бурный поток.

– Вот тут, – сказал Хуа Чэн, наблюдая за лучами предзакатного солнца. – Она выплывет отсюда.

Они поставили вещи на землю и принялись ждать. Здесь, возле горы, было довольно красиво; просторы поросли красивыми кустами с изящными бутонами, похожими на розы. Солнце сияло особенно ярко, окрашивая весёлым светом всё вокруг.

Этот пейзаж служил отдохновением души; принц, впрочем, упорно смотрел под ноги, погружённый в мрачные мысли.

Он хотел спросить, та ли эта девушка, которая нравилась Собирателю Цветов под Кровавым Дождём с самого детства. Но что, если ответ будет положительным?..

Это будет худшее, что придётся услышать принцу за последние сотни лет, и Се Лянь понимал, что просто не сможет спокойно ходить с этой информацией. Тем более как-то взаимодействовать с незнакомкой. А так, в неизвестности, всегда оставалось пространство для надежды.

– Как её зовут? – с интересом спросила Ворона.

– Лин Ксифенг, – откликнулся князь демонов, размышляя о чём-то своём.

Принц хотел было спросить, долго ли ещё ждать незнакомку, но вода внезапно потекла чуть быстрее. Из глубины пещеры показалась девушка, плывшая на лодке, похожей на ту, в которой отчалил Жань У.

Она выглядела как человек, которого разбудили во время фазы глубокого сна. Глаза с трудом открывались, всё тело выражало раздражение и недовольство. Кожа её была бледна, точно облака, и почти прозрачна, так что иногда можно было видеть синие прожилки.

Девушка отличалась тихой, немного спокойной красотой. Она была одета в чёрные шёлковые одежды с серебристыми узорами шелковицы по краям.

Хуа Чэн галантно подал руку и помог незнакомке соскочить на землю.

– А вот и Лин Ксифенг почтила нас своим визитом, – громко сказал он, пристально глядя на девушку.

– Очень приятно, – покривил душой принц.

Лин Ксифенг сделала над собой усилие и раскрыла глаза пошире, чтобы разглядеть обстановку. У неё были бездонные чёрные очи, в которых, словно в колодце, тонул любой луч света. Чёрные волосы немного растрепались, и девушка нехотя поправила причёску.

– Взаимно, – ответила девушка, глядя на Се Ляня с каким-то странным выражением.

Князь демонов быстро представил их друг другу, поручил Вороне развести костёр, а сам отошёл с Лин Ксифенг подальше. Они долго что-то обсуждали; всё это время принц служил Вороне крайне плохим помощником: то уронит что-то, то отправит в огонь совершенно не то, что требовалось.

Наконец, пара вернулась к костру, и все принялись с аппетитом уплетать рыбу, что выловила Ворона, пока ждала незнакомку.

– Лин Ксифенг отлучится на некоторое время по делам, – покосился князь демонов на подругу, – а потом вернётся к нам, чтобы пройти Лабиринт Болтливого дракона.

– Куда же она пойдёт одна? – удивилась Ворона. – По каким таким делам? Это небезопасно.

– Это вас не касается, – безразлично ответила Лин Ксифенг.

– И далеко ты уйдёшь одна, без нас?

– У неё есть лодка, похожая на ту, в которой уехал Жань У, – кашлянул князь демонов. – Притом, она больше и едет в два раза быстрее.

Принц взглянул на лодку, в которой приехала девушка, и убедился, что они и правда похожи, только судно незнакомки было изящнее.

– Нехорошо одинокимдевуш кам разгуливать по острову, полным опасностей, – покачал головой принц. – Может быть, было бы разумнее... Сань Лан??

Князь демонов встал, чтобы ополоснуть миску, но потом рухнул на землю, словно подкошенный острой болью. Лицо его почернело, и он закрыл руками живот, словно не давая кишкам вылезти наружу.

– Сань Лан?? – бегал вокруг него принц, чувствуя полную беспомощность. – Сань Лан?? Что с тобой? Что делать?

Через пару минут вспышка боли прошла, и Хуа Чэн пришёл в себя. Его тело немного трясло, а по лбу катились крупные капли пота.

– Всё хорошо, – сказал он омертвевшими губами. – Видно, съел что-то не то. 

Лин Ксифенг как-то странно сощурилась.

– М-да, – вздохнула девушка.

– Это повторяется уже второй раз, – с тревогой сказал принц. – Сань Лан, ты заболел? Что бы это могло быть?..

– Ничего, совсем ничего, – сказал Хуа Чэн, словно его застукали на месте преступления. – Это скоро пройдёт, гэгэ не стоит беспокоиться.

– Надо поспешить, – суховато срезюмировала Лин Ксифенг.

Девушка периодически пила из небольшой металлической фляги, висевшей у неё на поясе. Хотя она с трудом соображала и плохо ориентировалась в пространстве, каждый глоток будто вливал в неё ясность мысли. Казалось, без этой жидкости она тут же погрузится в глубокий сон.

– Когда ты отчалишь? – спросила Ворона, когда все разлеглись вокруг костра, чтобы заснуть.

Небо в этой части острова было потрясающе красивым, со множеством звёзд, будто кто-то рассыпал мириады блестящих жемчужин.

– Завтра в полдень, – зевнула Лин Ксифенг. – Надо, чтобы солнце стояло в зените. Чем сильнее испаряется вода, тем быстрее плывёт лодка.

– Есть ли смысл ждать так долго? – мрачно откликнулся князь демонов. – Не лучше ли уехать прямо сейчас.

– Нет, – отрезала девушка. – При лунном свете моя лодка становится неуправляемой. Я быстрее доеду, когда солнце будет нещадно палить, можешь поверить мне на слово.

Человек, которого лишили сна, обычно сильно раздражён и выпускает колючки там, где раньше бы тёрся об ногу, словно ласковый котёнок. Вот и Лин Ксифенг выглядела так, будто её глубоко бесит всё вокруг.

– Хорошо, – нехотя согласился Хуа Чэн.

Они общались уважительно, но как будто на расстоянии вытянутой руки.

– Я могу не проснуться завтра, – заметила Лин Ксифенг. – Разбуди меня, хорошо? Не обращай внимания, если я буду брыкаться.

– Не буду, – усмехнулся непревзойдённый.

Через пару минут девушка погрузилась в сон, такой крепкий и глубокий, что принц засомневался, что завтра её поднимает на ноги проезжающая на слонах армия. Се Лянь отошёл в лес, и, когда возвращался, князь демонов сделал ему знак рукой и отвёл в сторону.

– Послушай, гэгэ, – закашлялся он. – Завтра я могу вести себя немного странно. Я могу быть резким или грубым, или относиться к тебе довольно холодно. Прошу тебя, не обращай на это внимания. Пару дней — и всё пройдёт.

– Что такое?.. – заволновался принц.

– Ничего, абсолютно ничего такого, – поспешил успокоить его князь демонов. – Просто ты сам видел, в последнее время мне немного нездоровится. От этого у меня случаются перепады настроения. Я просто хочу, чтобы ты ни в коем случае не принимал моё будущее поведение на свой счёт, если я вдруг покажусь тебе грубым. Это говорит во мне болезнь; но как только я поправлюсь, всё станет, как прежде, обещаю.

– Сань Лан, – обеспокоенно сказал Се Лянь. – Что это за болезнь? Почему ты не ищешь от неё лекарства? Я беспокоюсь за тебя.

– О, – ответил непревзойдённый, и глаз его блеснул. – Ничего особенного, скоро всё кончится. Лин Ксифенг съездит по делам и заодно соберёт для меня кое-какие травы, которые прекратят эти приступы.

– Хмм, – пробормотал принц. – Я ведь и сам могу за ними съездить, зачем посылать в одиночку девушку, которая впервые на этом острове. Правда, Сань Лан, ты столько для меня сделал, и я был бы рад оказаться для тебя полезным.

– Это прекрасно, – откликнулся Хуа Чэн, чьё лицо сияло счастьем, – но она будет гораздо более эффективна, поверь мне.

Лучше бы князь демонов не говорил это; мало того, что у него была подруга, о которой Се Лянь не знал и которая, возможно, околдовала его сердце, так эта девушка ещё и могла справиться с делами, которые принцу были не под силу.

Он уснул глубоким сном без единого сновидения. Когда принц проснулся, все уже хлопотали, собирая лагерь. Се Лянь быстро привёл себя в порядок и принялся искать, чем бы перекусить.

– Вот, покушай, – ласково сказала Лин Ксифенг, поднося ему блюдо из розовых стрекоз, что летали над водою. – Мы отложили для тебя самое вкусное.

Она казалась куда более весёлой и живой, чем в предыдущий день.

– Спасибо, – тепло поблагодарил принц, беря тарелку из её рук. – Сань Лан, мы скоро отправимся в путь? Я хочу понять, сколько у меня есть времени.

Князь демонов ничего не ответил. Он рассматривал карту острова, начерченную на земле, и высчитывал что-то в уме.

– Сань Лан? – позвал Се Лянь чуть громче.

– Тебя зовут, – кашлянула Лин Ксифенг, стоявшая над плечом Хуа Чэна.

– А? Что? – поднял голову непревзойдённый.

– Я хотел спросить, когда ты планируешь отправиться в путь. Кажется, я проспал, и мы немного задержались.

– В следующий раз спи поменьше, – раздражённо пожал плечами князь демонов.

– Ничего страшного, – заверещала Лин Ксифенг. – Не торопись, пойдём, когда скажешь.

Компания отправилась в путь, и лодка послушно поплыла рядом, вверх по течению. Князь демонов шёл впереди, сложив руки за спиной и погрузившись в собственные мысли. Лин Ксифенг решила встать рядом с принцем. Беседа шла легко, и они болтали о всякой ерунде. Девушка, впрочем, ловко уклонялась от всех вопросов, что касались её жизни вне острова, так что Се Лянь быстро понял, что пытаться задавать их будет довольно бестактно.

Чем выше всходило солнце, тем легче бежала по водам лодка. Казалось, Лин Ксифенг нужно было всё меньше духовных сил, чтобы её контролировать. Когда солнце достигло зенита, судно начало напоминать молодого жеребца, который рвётся в бой.

– Всё, мне пора отчаливать, – сказала девушка. Хотя она выглядела беззаботной, Се Лянь мог почувствовать скрытую в её голосе тревогу. – Всем пока!

Она весело помахала всем рукой, особенно тепло улыбнувшись принцу. На прощание, Лин Ксифенг шутливо ткнула Хуа Чэна в грудь указательным пальцем и сказала с серьёзной ноткой в голосе: «Веди себя прилично».

Девушка изящно вскочила в лодку; вода закипела и стремительно понесла судно вверх, точно невесомую пушинку.

Се Лянь, князь демонов и Ворона продолжили свой путь, который оказался довольно скучен. Хуа Чэн был не в настроении общаться. Каждый раз, когда принц заводил разговор, непревзойдённый отвечал односложно. Вид его как бы говорил: «Господи, когда ты уже, наконец, заткнёшься».

– Сань Лан, тебе нехорошо? – участливо поинтересовался принц. – Я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Можешь.

– Что?..

– Помолчать.

Хотя это звучало немного обидно, Се Лянь списал такую грубость на изменения в характере, связанные с болезнью. Принц и рта не открыл следующие полчаса, пока не попал в неприятность.

Они шли вдоль крутого оврага, и Се Лянь оступился и кубарем покатился вниз. Обычно Хуа Чэн ловил принца, стоило ему лишь чуть споткнуться, но в этот раз почему-то не среагировал. Пока принц летел, кувыркаясь, вниз, ему казалось, что все ребра смялись в кашу. Придя в себя, он быстро ощупал своё тело и понял, что серьёзных травм нет.

– Ты ничего себе не сломал? – холодно поинтересовался Хуа Чэн, спустившись в овраг.

Князь демонов напоминал человека, которому богатая семья вверила своего единственного наследника. Отпрыск этот, впрочем, оказался вредным трехлёткой, который лез во все опасные места и всё время норовил себя убить. На лице Хуа Чэна было написано: «Господи, нельзя вести себя нормально?».

– Нет, к счастью, всё хорошо, – вздохнул с облегчением принц. – Сань Лан... ты не поможешь мне встать?

Хуа Чэн даже не подумал поднять друга, и только после замечания Се Ляня нехотя протянул ему руку. Белоснежная ладонь обожгла кожу, точно к ней приложили кусочек льда.

Они начали подниматься вверх по обрыву, где их ждала Ворона.

– Послушай, веди себя поосторожнее, – с раздражением сказал князь демонов. – Мне совершенно не нужно, чтобы ты поранился или переломал себе все руки-ноги.

– Можно подумать, я намеренно свалился вниз, – ответил Се Лянь. – Если бы ты меня подхватил, то ничего бы не произошло.

– Я тебе что, нянька? – недовольно произнёс непревзойдённый. – Сам не можешь смотреть себе под ноги?

Принц подумал, что Хуа Чэну и так нехорошо, а он ещё добавляет ему проблем.

– Ты прав, – кротко сказал он. – Это моя вина. С твоей поразительной быстротой реакции, я уже немного расслабился и ослабил бдительность. Впредь я буду внимательнее.

Хуа Чэн удовлетворённо хмыкнул, и они продолжили путь. Князь демонов словно не знал усталости, Се Лянь тоже не отставал. Первой истощилась Ворона, так что они сделали привал чуть раньше, чем рассчитывали.

В этой части острова росли густые заросли кустов шелковицы. Девушка насобирала сладких ягод, и компания принялась их степенно поедать. Над огнём кипел небольшой котёл из личных вещей Вороны, куда девушка накидала разных трав. Получился очень вкусный чай; князь демонов, впрочем, пил лишь из фляги, что подарила ему Лин Ксифенг.

Небо было ярко-жёлтым, как будто праздничным.

– Сань Лан, – задумчиво спросил принц, отправляя в рот ягоду, – почему ты вызвал к нам именно Лин Ксифенг? Чем она может нам помочь?

– Всяким, – пожал плечами князь демонов, и Се Лянь понял, что большего не добьётся.

– Наверное, она как-то связана с этим островом, – заметила Ворона, поправляя ветки костра. – Или что-то знает про Лабиринт Болтливого дракона.

– Знает, – заметил Хуа Чэн.

– Что? – уточнил принц.

Князь демонов задумчиво уставился на хилое, еле горевшее пламя.

– Строго говоря, – сказал он, – это не дракон. Это ящерица.

– Ящерица?! – хором воскликнули Ворона и Се Лянь.

– Да. По одной из версий, эта была очень смышлёная ящерица, которая смогла пережить извержение вулкана в У Юне. Безликий Бай взял её к себе, развил её разум до невиданных высот, вложил ложные воспоминания, наделил сверхспособностями и дорастил до дракона. По другой — это был человек, который превратился в ящерицу, чтобы спастись от лавы, и с Белым Бедствием они чуть ли не лучшие друзья. Есть ещё парочка версий, но они не заслуживают внимания.

– И как выглядит это существо? – уточнила Ворона.

– Это мне неизвестно.

– Послушайте! – воскликнул принц, глубоко взволнованный. – Это не мог быть тот человек, который утащил неизвестно куда Ши Цин Сюаня? В библиотеке?

Стоило только Се Ляню произнести имя Повелителя Ветров, как глаз князя демонов впился в него, словно острый нож. Впрочем, Хуа Чэн ничего не сказал, и только продолжил поедать шелковицу.

– Конечно! – заволновалась Ворона, которой принц успел рассказать все подробности пребывания в Страдальческом городе. – Ты говорил, вы словили дракона, которого ещё не видели? А потом пришёл тот человек?

– Напомни, что там было, – суховато сказал непревзойдённый, не отрывая взгляда от костра. – Я запамятовал.

Се Лянь кратко пересказал другу всю историю пребывания Повелителя Ветров на острове. Хотя князь демонов ни разу не оторвал взгляда от огня и продолжал бездумно поглощать ягоды, принц видел, что тот внимательно слушает.

– Сань Лан, ты голоден? – с заботой спросил Се Лянь. – Я никогда не видел, чтобы ты так много ел. Это из-за болезни у тебя так разыгрался аппетит?

Хуа Чэн ничего не ответил. Он поставил тарелку на землю, облокотился локтями о колени и посмотрел на принца тяжёлым взглядом,

– Я думаю, это Болтливый дракон. И он забрал Ши Цин Сюаня в своё логово.

Принца пробрала холодная дрожь.

– Надо во что бы то ни стало спасти Повелителя Ветров.

Князь демонов задумчиво посмотрел на него, словно хотел что-то сказать, но в итоге сдержал себя и лишь холодно заметил:

– Я здесь не для этих целей.

– Слушайте, – заявила Ворона. – Нам сейчас нужно думать о том, как пройти Лабиринт дракона, а не как достать из беды Повелителя Ветров. Он сам напросился, в конце концов, его на остров никто не вызывал.

– Ши Цин Сюань перенёсся сюда, чтобы мне помочь! – запротестовал принц.

– А ты уверен, что он так уж страдает в гостях у дракона? Похоже, что это очень общительный демон. Насколько я слышала, Ши Цин Сюань очень дружелюбен и болтлив. Наверняка они поладят.

– Как можно полагаться на такое предположение?

– А что его ждёт во внешнем мире? Ты же сам сказал, что он катится на дно. К тому же, Черновод вряд ли даст ему спокойно жить. Даже если у него наладятся дела, он придёт и все разрушит, это точно.

– Совершенно не обязательно, – заметил князь демонов.

Се Лянь кожей ощутил, будто что-то не так. Бывает, интуитивно чувствуешь, будто за тобой кто-то наблюдает. Принц начал озираться по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.

– Мы должны думать о том, как пройти лабиринт! – возмутилась Ворона. – Ещё никому не удавалось покинуть его живым. Наверняка, он кишит страшными монстрами и изощрёнными магическими заклятиями. Да тут нужен полк непревзойдённых, а нас всего четверо!

– Разберёмся, – сказал Хуа Чэн, и в уголках его рта заиграла лёгкая улыбка. – Для начала нам нужно заглянуть в одно место. 

Впервые принц увидел на руке князя демонов кольцо, чем-то похожее на то, что дал принц Ню У и ему, и наставнику в Спокойном городе. Только вместо чёрного лотоса перстень венчала голова чёрной рыбы. 

Хуа Чэн сначала протёр его, потом попробовал на зуб, потом приложил к уху — так обычно желают удостовериться, что сложный механизм находится в рабочем состоянии. 

Он подошёл к одному из ручьёв и попробовал воду рукою, потом протестировал ещё один, и ещё, пока не нашёл тот, что его удовлетворил. Князь демонов зашёл по колено в воду, всё время крутя чёрный перстень, застыл, словно прислушавшись к чему-то, и позвал своих спутников присоединиться. 

– З-зачем?.. – растерялся Се Лянь. – Сан Лань, ты хочешь шагать по ручью? Но не легче ли идти вдоль берега? Зачем мочить ноги?

– Не легче, – огрызнулся князь демонов. – Идите сюда, не заставляйте меня повторять свои приказы.

– Что за чушь! – возмутилась Ворона. – Никуда я не пойду. Если тебе так нравится гулять по воде — то пожалуйста, я тут причём…

В этот миг принц почувствовал, как тело его подбросило в воздух. Они с Вороной болтались над Хуа Чэном, словно воздушные змеи, которые он тащил за собой. Рот Се Ляня был запечатан, и он не мог вымолвить ни слова.

Принц почувствовал обиду от такого дурного обращения, а девушка и вовсе хотела испепелить князя демонов жёстким взглядом. Но Се Лянь напомнил себе, что плохое здоровье могло повлиять на характер его друга, и тот заранее извинялся за возможные проблемы. 

Хуа Чэн словно не хотел препираться с ними, уговаривать и — не дай боже — разговаривать во время пути, поэтому пошёл на радикальные меры. Он был полностью погружён в свои мысли и постоянно гладил голову чёрной рыбы на пальце. Пару раз он так глубоко погружался в себя, что спотыкался. 

Всё это время Се Ляня не покидало ощущение, будто за ними кто-то следит. Но как он мог поделиться с друзьями этими мыслями, если рот его был запечатан?

Через пару часов они вышли к Храму Великой надежды.

Князь демонов покинул ручей, освободил спутников от заклятия и принялся с интересом рассматривать здание.

– Что за чертовщина?! – воскликнул Се Лянь, вскакивая на ноги. – На острове есть ещё один такой храм?

– Нет, – тихо ответила Ворона. – Это тот же.

Принц присмотрелся повнимательнее и убедился: да, это место, с которого началось его путешествие по острову!

– Ч-что такое? – занервничал принц. – Мы вернулись в самое начало? На нужно будет проходить весь путь заново? Целиком?!

Глава 45. Принц отражается в чужих воспоминаниях, немало удивляясь

– Нет, – безмятежно ответил Хуа Чэн. – Успокойтесь. 

– Как ты смог выйти сюда? – настороженно спросила девушка.

– Разве ты сама и Жань У не могли попасть сюда с любой части острова?

– Могли, но у нас была специальная лодка, только для этих целей, и он использовал какие-то заклинания. Но как это сделал ты??

– У меня свои методы.

– Глядите-ка, как поумнел за одну ночь, – хмыкнула Ворона. – Почему мы раньше ничего не слышали про такие чудесные способы?

– Мы поговорили с Лин Ксифенг, и она подкинула мне пару идей.

– Эта девушка невероятно умна и эрудированна, – отдал ей должное принц, почувствовав, как защемило сердце. 

– Разумеется, – гордо сказал князь демонов, и глаз его блеснул. – Для неё нет ничего невозможного.

То, с какими интонациями Хуа Чэн произнёс эти слова, заставило сердце Се Ляня сжаться ещё сильнее.

– Но, Сань Лан, зачем ты привёл нас сюда? Ты точно уверен, что нам не придётся проходить путь с самого начала?

 – Точно, – важно ответил князь демонов. Он заложил руки за спину и начал расхаживать по поляне, внимательно разглядывая храм. – Правильно я помню, что Жань У мог попасть из любой точки острова сюда, но не мог перенестись обратно?

– Да.

– Ну вот. Лин Ксифенг знает, как делать лодки, которые плывут против течения. Дождёмся её возвращения, изготовим нужное количество, и доплывём до лабиринта довольно быстро.

– Можно было бы сразу предупредить, куда мы идём, а не связывать, – пробормотала Ворона. – Я бы не сопротивлялась. Но что тебе тут надо?

– Он же использует яблоки воссоединения, да? – резко спросил князь демонов, внезапно оборачиваясь и пронзая девушку острым взглядом.

 – Да. Ему бесплатно их поставляет какой-то важный спонсор.

 – Они хранятся здесь, в храме?

Принц снова почувствовал на коже жжение, будто два внимательных глаза хотели расчленить его на куски. В этот раз он решил быть неожиданным и резко развернулся на 180 градусов. Такая импровизация принесла свои плоды: у кромки деревьев Се Лянь увидел тихую девушку в чёрном платье и с печальными глазами в пол-лица. Стоило принцу моргнуть, незнакомка тут же исчезла.

 – Вы видели? – растерянно спросил принц. – Мне не показалось? Девушка в чёрном, стояла вон там…

 – Я ничего не видела, – удивилась Ворона.

– Тебе показалось, – отрезал Хуа Чэн, слишком увлечённый допросом. – Так в храме яблоки хранятся или нет?

 – Не знаю, – растерялась девушка. – Точно не скажу.

 – Конечно, они хранятся тут, – с нажимом сказал Хуа Чэн. – Где им ещё быть. Подумай хорошенько!

– Ну сам зайди посмотри, – с раздражением сказала Ворона.

Князь демонов начал подниматься вверх по склону, чтобы войти в храм, но принц закричал:

– Сань Лан, стой!! Там заклинание! Если зайдёшь внутрь, уже не выйдешь, пока Жань У не приедет.

– Ерунда, – махнул рукой Хуа Чэн, даже не оборачиваясь. – Я сто раз проходил через такие заклинания. Они снимаются на раз-два.

– Сань Лан! Там есть какая-то система оповещения, учитель узнает, что в храме посторонние!

– О боги, – страдальчески закатил глаз князь демонов.

Он произнёс заклинание, махнул рукой и вошёл в храм. И через секунду вышел обратно.

– Видите? Я же говорил, что умею снимать подобные штуки. Моего слова недостаточно? – с раздражением сказал Хуа Чэн.

Принц и Ворона поспешили проникнуть в Храм Великой надежды вслед за ним. Князь демонов с интересом ходил вдоль стен, осматривая и ощупывая всё, что тут было. Он открывал каждую банку и залезал в каждый мешочек, ощупывал любые приборы. Мимо него не прошёл ни один сбор трав или ягод, порошок, мазь и настойка; он трогал, нюхал и касался всего, что было в помещении, даже примерил одежду Жань У. Среди этой алхимической роскоши не было ничего, что зацепило бы взгляд непревзойдённого.

– М-да, – сказал он озадаченно. – Похоже, яблок воссоединения тут действительно нет.

– Зачем они тебе? – терпеливо спросил Се Лянь.

Манера князя демонов игнорировать его, следить лишь за своими мыслями и ничего толком не разъяснять начинала немного раздражать Се Ляня. На миг он почувствовал, будто перед ним стоит не его Сань Лан, а какой-то чужой человек, к тому же относящийся к принцу довольно прохладно.

Хуа Чэн как будто уловил его мысли, разлитые в воздухе. Он внимательно всмотрелся в друга, подошёл чуть ближе и принялся спокойно объяснять.

– Мы с Лин Ксифенг обсудили оптимальный способ прохождения Лабиринта Болтливого дракона. Там ведь нужно как можно больше людей, так? Я сделаю тридцать своих клонов, она тоже. Но важно также иметь и ваши клоны. Если дракон задумает атаковать всех по очереди, это снизит риски для тебя и Вороны. Не факт, что он сумеет различить, где оригинал, а где копия. Чем больше клонов, тем безопасней. 

– Лин Ксифенг настолько сильна, что может сделать тридцать своих клонов? – удивился Се Лянь.

– Да, – коротко кивнул Хуа Чэн.

– Что же это за существо?..

– Не будем о ней.

– Подожди, ты можешь сделать наши копии? – уточнила Ворона, не веря своим ушам.

– Да. Для этого нужны яблоки воссоединения. Идти в Лес любви — довольно долго. Учитывая всё, что мы теперь знаем о Жань У… Он точно их использует, и, скорее всего, складирует с запасом. Где, как не здесь? К счастью, мы теперь можем перемещаться к храму и обратно довольно быстро и безопасно. Вдруг ещё найдём тут чего интересного.

– Почему мы узнаём об этом только сейчас? – пристально посмотрела на него девушка.

– Сань Лан, – пробормотал принц. – Есть ли что-то в этом мире, тебе недоступное.

Князь демонов как будто пропустил этот комплимент мимо ушей, не выказав никакой радости. Он снова принялся ходить по залу, простукивая стены и пол, прикладывая ухо к тем местам, которые казались ему особо подозрительными. Хуа Чэн раскачивал любой камень, который чуть выступал, осматривал любую выемку. Раздосадованное лицо непревзойдённого явно показывало, что он не понимает, почему попал в просак.

– Тут есть какой-то тайник? – недовольным голосом спросил он Ворону.

– Не знаю, – растерялась девушка. – При мне Жань У никогда не залазил ни в какие тайники и никогда не упоминал о них. 

– Это же тайник! – с презрением сказал князь демонов. – Конечно, он не будет ничего рассказывать. Но такие вещи всегда можно заметить, если находиться с человеком долгое время и обладать минимальной наблюдательностью.

Уловив укор в его голосе, девушка надулась.

– Можешь сам с ним попутешествовать, – отрезала она. – Лучшая компания на свете! Удивишь нас своей наблюдательностью.

Хуа Чэн начал шагать взад-вперёд. Он сложил руки за спиной и нервно крутил большими пальцами, словно в бесконечной центрифуге.

– Ладно, – вздохнул, наконец, он, плохо скрывая досаду в голосе. – Тут есть всякие полезные алхимические вещи, и мы можем для начала создать тела клонов. Они не смогут ходить, так что придётся оставить их тут и отправиться за яблоками в Лес любви. Потом вернёмся в храм и оживим их. Только надо принять меры предосторожности на тот случай, если Жань У вздумает вернуться. 

– И как же мы это сделаем, Сань Лан? – с интересом спросил принц.

Князь демонов принялся расхаживать вдоль в стен и заботливо брать в руки все нужные предметы.

– Кристаллы жайху у нас есть, настойка вечной яблони тоже, когти дракона имеются… Мы можем использовать метод выпаривания. Нужно взять человека, небожителя и демона, собрать их самые яркие воспоминания о конкретной персоне и получить кристаллы. Потом из них можно вырастить клон этого человека. 

– Нет!! – завопила Ворона вскакивая на ноги. – Я не буду больше через это проходить!! Всё, что угодно, только не это!!

– Что такое? – спросил озадаченный князь демонов.

– Знаете что?! Словите другого человека, вот и всё, и допрашивайте его! Я больше никогда на такое не подпишусь!!

– Как мы найдём на этом острове другого человека, с которым нас связывают общие воспоминания? – мягко заметил Се Лянь. – Его и в мире людей не так просто будет отыскать.

– Мне всё равно!! Значит, пойдем в Лабиринт без клонов.

После длительных споров и разбирательств они пришли к кое-какому компромиссу. Князь демонов сказал, что не обязательно показывать воспоминания, связанные со страхом, болью или эротическими переживаниями, как в прошлый раз. Достаточно просто поделиться двумя яркими воспоминаниями любого свойства. Хотя получившиеся кристаллы могли быть не такими мощными, и получилось бы меньше клонов, этот вариант устроил всех.

Первым воспоминанием Вороны был тот момент, когда принц предложил ей свою пищу, в самом начале путешествия.

– В самом деле? – удивился принц. – Это произвело на тебя такое яркое впечатление?

Девушка потупила глаза.

– Не всегда встретишь такое отношение, – серьёзно ответила она.

Вторым воспоминанием стало то, как девушку насильно вернули после внезапного побега, и фиолетовое пламя всосало её обратно, так что они с принцем оказались подвешены в мешке.

Настал черёд самого Се Ляня.

– А как мне быть? – спросил он озадаченно. – Мне нужны воспоминания, связанные... с собой?

– Да, – кивнул непревзойдённый. – Подойдёт что-то, где ты видишь себя в зеркале или со стороны.

Принц отдал воспоминание, когда Ло Мэйли сбросила его с моста, и ему показалось, что он на миг вышел из тела. Ворона смотрела на эту сцену широко открытыми глазами.

– Я ненавижу Ло Мэйли, – шепнула она, перехватив встревоженный взгляд Се Ляня. – Она мне всю жизнь испортила.

Больше девушка ничего не сказала. Вторым воспоминанием принца стал тот момент, когда его одевали к процессии на улице Шэньу, и он долго разглядывал себя в зеркале, находясь в прекрасном наряде божественного воина, самого императора Цзюнь У.

Далее шёл Хуа Чэн. Ещё перед тем, как князь демонов предложил этот метод, его лицо выражало крайнюю степень озадаченности. Потом он как будто решил в уме сложное уравнение, и сейчас был спокоен.

– Сань Лан, какое у тебясамое яркое воспоминание, связанное со мной? – улыбнулся принц. – Знакомство? Игра в Призрачном городе? Или что-то из последнего?

– Совсем нет, – ровно ответил непревзойдённый. – Знаешь, иногда насыщенные приключения совсем не запоминаются, и самые обычные вещи оставляют глубокий след в душе. Так и в твоём случае. Впрочем, сейчас всё сам увидишь.

Принц совсем не ожидал, что увидит именно это. Перед троицей предстало какое-то очень мрачное, тёмное место, похожее на жерло вулкана или горную расселину. Внутри находился только один человек в чёрных одеждах, изодранных во множестве мест. Его лицо было изранено, так что Хуа Чэна нельзя было узнать из-за множества царапин, синяков и запекшейся крови.

На этом лице жили одни только глаза — большие, чёрные, полные потрясения. Мужчина запрокинул голову и неотрывно смотрел вверх. Рот его с каждой секундой приоткрывался от шока.

Се Лянь проследил за направлением его взгляда и чуть не подпрыгнул. В темноте скрывалась гигантская статуя и... чёрт побери... это было его лицо! Поначалу принц подумал, что ему померещилось. Он ущипнул себя, протёр глаза и подошёл поближе, чтобы внимательнее рассмотреть.

– Ты тоже это видишь? – поражённо спросила Ворона, не веря происходящему.

Самая высокая статуя, которую когда-либо принц, была статуей Цзюнь У. Но это творение было выше её раза в два.

– Сань Лан, – обернулся Се Лянь, перестав на миг дышать. – Где ты это видел?!

– В одном месте, – задумчиво ответил князь демонов. – Это горы Розового нефрита, что лежат к югу от королевства Благословенного солнца. Жители его смастерили статуи всех, кто когда-либо возносился на небо. Там не только твоя статуя, не думай, что ты такой особенный.

– Я не могу поверить в это, – прошептал принц, вернувшись на своё место, и чуть не упал, словно подкошенный. – Кому может прийти в голову ваять такие статуи в честь меня? Зачем тратить на это время? Я давно забыт и проклят людьми, поклонение мне — как говорят — приносит несчастья. Люди скорее построят лишний храм Му Цину или Фэн Синю, чем соорудят статую даже в сотню раз ниже этой. У меня не осталось ни одного верующего. Я самый бедный обитатель Верхних небес, который ничем не сможет им помочь! У меня ничего нет, зачем же создавать мою статую...

– Не говори, что ты так уж беден, – задумчиво откликнулся непревзойдённый. – Есть в этом мире люди, которые умрут за тебя тысячу раз, а это дорогого стоит.

«Вот у меня таких людей нет» как бы говорил его понурый вид.

– Какие это люди? – оживилась Ворона.

– Нет таких людей, – горько усмехнулся Се Лянь. – Поданные Сяньлэ давно меня прокляли, а современные люди даже не слышали о таком боге. Если бы у меня был хотя бы один верующий, я не чувствовал бы себя таким уж бедным, но — как есть.

– Но ведь кто-то изваял эту статую, – еле слышно произнесла девушка.

– Сань Лан, они ведь строят эти статуи для хронологии, так? Просто чтобы запечатлеть историю, вот и всё.

– Скорее всего, – кивнул Хуа Чэн.

– И это был первый раз, когда ты услышал обо мне?

– Можно сказать, что так, – кашлянул непревзойдённый. – Давайте закроем эту тему. Мне нужно достать ещё одно воспоминание, чтобы получить нужное количество кристаллов.

Та гигантская статуя никак не выходила из головы Се Ляня, но следующая картина развеяла эти мысли.

Он увидел длинный стол в богато украшенной комнате — возможно, это была Райская усадьба или иное строение в Призрачном городе. Тёмные стены были исписаны узорами бурлящего моря; иногда волны как будто ласково трепал гулящий ветер, и они начинали становится на дыбы, разбрызгивая серебристую пену, словно десятки извергающихся вулканов — волшебную магму. Призрачные бабочки служили официантками, поднося блюда гостям. В бокалах плескались чёрные, бордовые, фиолетовые и ярко-алые вина.

Роскошный стол напоминал длинную извивающуюся змею. В одном конце важно восседал Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, а напротив него сидел Черновод.

– Господин повелитель демонов слишком много думает, – говорил усмехаясь, Хуа Чэн. – Я готов спорить на любые деньги, что план с Цай Ду провалится.

– Господин непревзойдённый думает слишком мало, – откликнулся водный демон, жадко запуская палочки в ближайшее блюдо с креветками, маринованными в рисовом вине. – Это план отличный во всех отношениях, который скоро покажет свою эффективность.

– Можно заколдовать демоницу и даже допустить, что она вознесётся на Небеса, – заметил Хуа Чэн. Бабочки поставили прямо перед хозяином блюдо с плавниками акулы, и князь демонов аккуратно положил себе на тарелку один, самый маленький. – Но сколько может продержаться подобная подделка? Рано или поздно, её тёмная энергия прорвётся наружу, а демоническая сущность покажет себя. К тому же, заклинание наложит на её поведение ряд ограничений, который мы обсуждали ранее. Силы её будут ограничены, а поведения будет казаться чиновникам странным. Люди не придут от неё в восторг. Ты бы сам молился такой богине? Когда был человеком.

– Нет, – задумчиво ответил Хэ Сюань, глядя в потолок. – Но с тех пор человеческий род сильно поглупел.

– Боюсь, глупеть уже некуда, – заметил Хуа Чэн, откидываясь на спинку высокого стула, похожего на серебряный трон. – Куда вернее будет, если мы оживим статую, и она потом вознесётся. Её тёмная энергия будет куда слабее, и контроля над ситуацией будет больше. Богиня из куска глины — вот умора.

– Мне нравится этот план, – ответил Черновод, налегая на крокодила в сладком соусе. – Осталось понять, какое божество понравится людям больше других. Кому ты молился, когда был человеком?

Он бросил эту реплику совершенно небрежно, но глаз Хуа Чэна сощурился и полоснул его, словно лезвие.

– Никому, – спокойно ответил непревзойдённый. – Я никогда не нуждался в богах и не считал нужным поклоняться кому-либо. А ты?

Черновод чуть задумался, дожевал остатки пищи и сказал:

– Я молился Хэй Фу, чтобы хорошо сдать государственные экзамены.

– Ещё бы, – усмехнулся Хуа Чэн.

Его вид как бы говорил: «Боже мой, ну кому ещё ты мог молиться».

– Далее, я часто молился Чжоу Мэю, которая укрепляет здоровье родителей и других старших родственников.

– Ожидаемо, – кивнул Собиратель Цветов под Кровавым Дождём.

– Также, я молился бы Ло Мэйли, если бы ты не убил её. Хотя вернее будет сказать, что её погубила собственная глупость.

– Это точно, – хмыкнул Хуа Чэн. – И это всё? Кому ты молился ещё?

– Тебе.

Брови хозяина Призрачного города поползли вверх, и он даже не нашёлся, что ответить.

– Когда я сидел в тюрьме, – медленно продолжил Хэ Сюань, кладя на свою тарелку пару кусочков медузы, – я молился, чтобы ты убил всех моих врагов. Но ты не сделал этого, и мне пришлось убить их самому. В ту ночь я молился, чтобы всё прошло успешно — так и случилось. Потом я молился перед тем, как отправиться на гору Тунлу. Ты ведь уже прошёл её, и мне хотелось стать таким, как ты. Я искренне верил, что ты мне поможешь. Но ты, наверное, даже не увидел моих молитв, а если и увидел, то сказал что-то вроде «какая чушь» и вышвырнул их на помойку.

– Возможно, так и было, – кивнул Хуа Чэн, и в уголке его глаза сверкнула искорка озорства.

Се Лянь живо представил себе картину, как Собиратель Цветов под Кровавым Дождём плывет в лодке по той реке, что соединяла Призрачный город с миром людей, выуживает из воды записку, морщится, и тут же выбрасывает её за борт.

– Можно иногда и отвечать верующим, – суховато откликнулся Черновод.

– Когда-нибудь я обязательно этим займусь, – потянулся на серебряном троне Хуа Чэн. – Я и правда ни разу не откликнулся? Если честно, не помню.

Водный демон начал играть с серебряными палочками, наблюдая, как металл переливается в призрачном свете бабочек.

– Однажды я медитировал на твой образ в тюрьме, очень долго. Когда я заснул, то попал в довольно яркий и необычный сон. В нём я был одержим яростью и переполнен демонической энергией, будто душа моя пребывала во всех преисподних этой Вселенной одновременно. Я летел куда-то в пропасть и почти упал, но тут вылетела огромная бабочка, подхватила меня своими белыми крыльями и унесла куда-то на небеса. Её крылышки были украшены драгоценностями, словно императорское одеяние. Мрак вокруг меня рассеялся, боль утихла; чёрное штормое небо стало лазурно-ярким, воды стихли. Потом на моё лицо ласково опустился тёплый луч солнца, и я понял, что должен следовать за ним всю жизнь. Как будто без этого луча я бы разрушил весь мир, но он всегда будет выводить меня к свету.

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём слушал его очень внимательно, напряжённо.

– Интересно, – коротко заключил Хуа Чэн, вытерев губы. – Вернёмся к нашей теме: всё же, нужно будет подумать над обликом будущей богини. Возможно, мне стоит немного попутешествовать по миру людей и составить лучшее впечатление о том, какой дурью забиты головы современных верующих. Отправлюсь прямо завтра!

– Я не думаю, что ты отправишься туда прямо завтра, – задумчиво сказал Черновод, доедая медузу и принимаясь за новое блюдо.

– Почему?

– Потому что ты отправишься в другое место.

– Какое это?

Хэ Сюань стал медленнее жевать и принялся внимательно разглядывать потолок, будто на нём было изображено нечто крайне интересное.

– Я начну немного издалека. Давно назревал этот вопрос, но сейчас — самый момент. Не кажется ли тебе, что одни люди стоят гораздо больше других?

– Кажется, – приподнял бровь Хуа Чэн. – Суммы, что я плачу за информацию о разных людях, совершенно точно на это указывают.

– Да. У тебя разные тарифы на разные категории богов и людей. За любые сведения о Фэн Сине, Му Цине, Безликом Бае, императоре и принце Сяньлэ ты платишь в пять раз больше. Но, знаешь, мне порою кажется, что один человек из этой группы стоит даже больших денег. Я думаю, ты платил бы за него и в десять раз больше, а всех остальных добавил лишь для того, чтобы это не бросалось в глаза так сильно.

– За кого это? – сощурился хозяин Призрачного города.

– За Се Ляня.

В зале воцарилась звенящая тишина. Хуа Чэн ничего не ответил и принялся поедать салат из водорослей. Он казался чуть бледнее обычного, и принц, наблюдавший за воспоминанием, почувствовал, что мысли его друга в тот момент лихорадочно метались.

– Почему ты так решил? – спокойно ответил Собиратель Цветов под Кровавым Дождём.

– Не знаю, – пожал плечами Черновод. – Просто так кажется.

– Знаешь, – тем же ровным тоном продолжил Хуа Чэн, хотя Се Лянь явно видел, что с ним не всё в порядке, – мне кажется, не один я такой, кто интересуется его судьбой. Когда я был в сердце Тунлу, то видел гигантскую статую принца. Думаю, её изваял Безликий Бай, ведь он уничтожил Сяньлэ. Наверное, он как-то зациклен на Се Ляне.

– Наверное, – ответил Хэ Сюань, чьё лицо не выражало ни малейшей эмоции.

– Кроме того, Медная печь могла сама создать эту статую. Я думаю, судьба этого человека как-то связана с судьбами всех непревзойдённых. Возможно, он как-то может влиять на нас.

– Возможно, – кивнул Черновод, бесстрастно вытирая губы. – Поэтому я не стал бы отдавать информацию о нём задёшево. Я предложил бы тебе простить мне одну пятую долга за сведения о том, где он сейчас находится, и ещё столько же — за то, чтобы я тебя туда провёл, потому что в одиночку ты туда не проникнешь.

– Где он находится?.. – спросил Хуа Чэн безжизненным голосом.

Кровь его, казалось, отлила от сердца, а мир вокруг превратился в одно цветное пятно.

– Какая разница, – откликнулся Черновод, начиная искать глазами, что бы ещё сожрать. – Я сам понимаю, что это очень дорого. С твоей стороны было бы безумием платить за эту информацию такую большую сумму. Приберегу её для Белого Бедствия.

Хозяин Призрачного города налил себе в чашу тёмной жидкости и отпил, не заметив, что это соевый соус. Он перевёл разговор на другую тему; непревзойдённые беспечно болтали, хотя Хуа Чэн ни разу не отвёл от собеседника пристального, встревоженного взгляда.

Разговор клонился к концу, когда Черновод внезапно сказал:

– Ладно, наверное, я всё же загнул с суммой. Сорок процентов — это и правда слишком много. Тридцать — тридцать процентов вполне хватит. За то, что я расскажу тебе, где находится Се Лянь, и за то, что помогу туда попасть. Предложение действует только таким образом, на две части не разбивается.

Хэ Сюань говорил с таким видом, будто делал незначительную скидку, но его глаза блестели так ярко, что принц видел: Черновод предвкушает невероятную удачу.

– Разве я не смогу попасть туда один?

– Нет. Только под моей протекцией.

– Это место находится в твоих владениях?

– Нет.

– А где?

– Хороший вопрос. Отвечать я на него, конечно, не буду. Довольно глупый способ лишится такой большой суммы денег.

Хуа Чэн так поморщился, будто деньги в этом деле не играли никакого значения, а проблема была в чём-то другом.

– ... но если ты считаешь, что это слишком дорого, – добавил Черновод, – я всё же подожду, когда судьба сведёт меня с Белым Бедствием.

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём некоторое время поигрывал палочками в руках, с совершенно скучающим видом.

– Нет, это хорошее предложение, – сказал он довольно безразличным тоном. – Хорошо, что ты ко мне зашёл. Мне сейчас как раз совершенно нечем заняться, и я с удовольствием посетил бы какое-то загадочное место, в которое вход мне запрещён. Люблю узнавать новое. Кроме того, я думаю, мы не найдём там принца, и деньги мои будут в сохранности. Ну, хоть развеюсь. А если он там — ну, что же, значит, удача подвела меня, и надо будет срочно исправлять ситуацию. Хоть буду знать, что у меня проблемы с удачей, и надо быть готовым к более серьёзным вещам.

Хэ Сюань кивнул и кинулся вытирать губы салфеткой. Се Лянь готов был поклясться, что тот старается скрыть ироничную улыбку.

– Отлично, – ответил Черновод с лукавым блеском в глазах. – Я зайду послезавтра, у меня есть пара неотложных дел.

– Нет, – встрепенулся Хуа Чэн, и голос его сверкнул сталью. – Мы отправимся туда прямо сейчас, не теряя ни минуты. Не люблю откладывать дела на потом.

Глава 46. Досадное недоразумение в Доме цепких водорослей

Впрочем, выехать в ту же минуту у непревзойдённых не получилось. Собирателя Цветов под Кровавым Дождём обуяли сомнения насчёт облика для путешествия. Он стоял перед зеркалом и примерял всё новые личины; ни одна не казалась ему идеальной, так что Черновод уже начал терять терпение.

– Да любую бери, любую, – с раздражением повторял он. – Они все хороши. Вот! Эта. Эта личина идеальна. Остановись уже, небесами молю.

Принц увидел князя демонов в облике, очень похожим на Сань Лана, разве что постарше.

– Вот!! – в отчаянии сказал Черновод. Пожалуй, это было максимальное проявление эмоций, что увидел с его стороны принц. – Это прекрасный облик, лучше не придумаешь.

Хуа Чэн всё же не до конца поборол сомнения, но решил не терять больше времени. Непревзойдённые использовали заклинание сжатия тысячи ли и оказались на морском берегу. Далее Черновод пригласил товарища войти в воду и создал вокруг них что-то вроде большого пузыря, где можно было с комфортом разместиться двоим.

Тот Хуа Чэн, что показывал сейчас свои воспоминания, промотал всё вперед, и принц увидел, как демоны подплывают к небольшому дворцу с прозрачными стенами, который затаился на дне моря.

– Я знаю, где это! – вскочил на ноги Се Лянь. – Дом цепких водорослей!

– Ты знаешь, что это за место? – удивилась Ворона.

– О да, – вздохнул принц. – Но лучше бы не знал.

Однажды, когда принц скитался по деревням, собирая мусор, ему попался на глаза рыбак, тащивший домой крайне скудный улов. В его корзине была всего одна рыба, но стоило Се Ляню только пересечься с нею взглядом, и принц уже не мог выкинуть её из головы. На него словно смотрели глаза плачущей женщины — умные, рассудительные, полные глубокой тоски.

Се Лянь нагнал того старика и выкупил рыбу за те немногие гроши, что заработал за день. Он нашёл ближайшую реку и выпустил туда спасённое им существо. Рыба мигом обратилась в водяного духа; это была душа красавицы, которая изменила своему любовнику и была убита им в порыве ревности. Так как возлюбленный был чёрным магом, он смог заключить душу девушки в тело рыбы, рассчитывая ей отомстить.

Однако теперь принц освободил её, и она могла существовать в облике водной прелестницы, а не глупой рыбы. Теперь ей не грозила опасность попасться на удочку и быть зажаренной на обед. Кроме того, она могла самосовершенствоваться и улучшать качество своей жизни.

Девушка была переполнена благодарностью, но не знала, чем одарить Се Ляня. Наконец, в её голову пришла идея:

– Мой господин, я проведу вас в Дом цепких водорослей!! Там можно выиграть массу полезных вещей!

– Боюсь, я ничего не выиграю, а только влезу в долги, – покачал головой Се Лянь. – Удача моя так плоха, что подобные места мне нужно обходить за десять ли, иначе проиграю себя в рабство.

– Я помогу вам!! Когда я ещё была рыбой, то свела дружбу с Гуан Яню, сестрой одного из работников игорного дома. Я попрошу подругу, она передаст брату, и он вам поддастся. Вы бы только знали, что там можно выиграть!

– Что, например?

– О, там можно заполучить семя любого императора, певца или танцора, учёного, члена древней фамилии, купца или чародея! И родить от него ребёнка!

– Вряд ли мне это пригодится, – заметил Се Лянь.

– Ещё там можно заполучить зелье, которое увеличивает массу крови в теле, так что можно не бояться умереть от ран. Можно приобрести защиту от водяных демонов или устройство, которое заставит воды на время расступиться, чтобы перейти реку или озеро по дну. Иногда там ставят на кон прямой контакт с любым из небесных чиновников, и можно напрямую попросить о заступничестве!

– Вряд ли что-то из этого так поправит мои дела, чтобы рисковать собой, – вздохнул принц.

Девушка выглядела немного озадаченной и обиженной.

– Но послушайте... – взмолилась она. – Там так много чудесных вещей, всех и не упомнишь. Любовное зелье! Любовное зелье, которое завоюет сердце любой красавицы, хоть небесной богини.

– Не актуально, – улыбнулся принц.

Видя, как сильно девушка хочет его отблагодарить, он уже начал колебаться.

– Кстати, там есть устройства, множащие добродетели! С ними можно вознестись на Небеса в несколько раз быстрее.

– Оу, – откликнулся Се Лянь.

Девушка чуть не запрыгала от радости, видя, что принца что-то заинтересовало, и вскоре Се Лянь поддался её нежному напору. Чтобы принц мог долгое время находиться в воде, не испытывая ни малейшего дискомфорта, она достала ему специальный костюм. Светло-зелёная чешуя покрыла принца целиком, делая его похожим на большую рыбу. Теперь он мог спокойно дышать под водой и быстро плавать. 

Оставив одежду на берегу, Се Лянь выдвинулся в Дом цепких водорослей. По дороге, девушка описала ему все типы игр, что были в подводном игорном доме, и они показались Се Ляню очень лёгкими. Можно было рассчитывать на удачу! Предложение использовать брата Гуан Яню для нечестной игры принц отверг.

Минимальный срок нахождения в Дом цепких водорослей составлял целую неделю. Проникнуть туда можно было только по рекомендации, и то не всегда — пустят тебя или нет, зависело от настроения хозяйки, водной демоницы Цянь Жилан. Она всегда приговаривала:

«Мой игорный дом очень мал, в нём может одновременно находиться только пятьдесят гостей. Лишь мои друзья и друзья моих друзей допущены сюда в любое время дня и ночи. Я ужасно не люблю новых людей: сначала привыкаешь к ним, потом расстаёшься… Нет уж, если зашёл ко мне в гости, оставайся на неделю, не меньше».

Конечно, госпожа Цянь лукавила. Сделано это было лишь для того, чтобы выкачать из посетителей как можно больше ресурсов. Начиная с первого дня, любой гость выигрывал, и удача его лишь нарастала. Он постепенно смелел и делал всё большие ставки, пока на седьмой день ему не предлагали поставить на кон всё — конечно, он с треском проигрывал.

Многие из тех, кто не мог расплатиться, заманивали в Дом цепких водорослей новых гостей и так вылезали из долговой кабалы. Рекомендации нужны были лишь для того, чтобы отвадить от игорного дома гостей, которые могли принести проблемы.

Спутница принца, впрочем, не знала этих вещей. Её саму хотели заманить на игру со злыми умыслами, но путешествие сорвалось. Поэтому она предложила Се Ляню отправиться туда вполне искренне.

– С кем имею честь?.. – ласково заворковала Цянь Жилан, приветствуя гостей.

Девушка протянула рекомендательную табличку, представилась сама и с воодушевлением воскликнула:

– А это самый настоящий наследный принц!

– В самом деле? – облизнулась хозяйка игорного дома. – Из какой же вы династии?

Се Лянь на миг замешкался. Почему-то у него защемило сердце от мысли, что все посетители этого места будут перемывать косточки падшему царственному дому Сяньлэ и думать, что его отпрыск на нашёл ничего лучше, чем таскаться по водным притонам ради сомнительных призов. Поэтому он сказал:

– Из династии Байхуа.

– Ммм… В самом деле… Никогда не слышала о такой… Наверняка, вы прибыли из далёких краёв, какой-то экзотический принц… Что же, это прекрасно! Я даже и не думала, что слава Дома цепких водорослей гремит так далеко!

Принц поначалу немного смутился, но вскоре начал играть и забыл о любом стыде. Впервые за сотни лет ему улыбалась удача, и в каких количествах! Он успел поставить на кон только свою заколку, а дальше ему постоянно везло — Се Лянь ни разу не проигрывал.

Хозяйка, услышав, что к ней в гости пришёл некий принц, подумала, что вскоре станет обладательницей несметных сокровищ и выказывала Се Ляню особое расположение, часто играя с ним лично.

Когда принц проигрался в пух и прах, её лицо стало особенно приветливым, будто Цянь Жилан встретила главное счастье твоей жизни.

– Увы, мой прекрасный принц, – сказала она с деланной печалью, – боюсь, в этот день удача не на вашей стороне. К сожалению, вам придётся расстаться со всеми вашими сокровищами. Я никуда не спешу, поэтому можете постепенно доставлять их сюда в течение месяца. Мои курьеры всегда к вашим услугам.

– Боюсь, моя госпожа, – грустно улыбнулся Се Лянь, – у меня нет никаких сокровищ. Если бы они у меня были, вряд ли бы я оказался в вашем гостеприимном доме.

Стены игрового дома были прозрачными, словно выполненными из дорогого хрусталя. То тут, то там стояли интересные морские растения в горшках. Как раз в этот момент водоросли в изящном сосуде, что были вблизи принца, испуганно затрепетали, точно стая попавшихся в сети птиц.

– Как это — нету? – вмиг изменилось лицо Цянь Жилан. Женщина побелела, а глаза её выкатились от ярости. – Что за чушь?! Как кутить и развлекаться, так любой горазд, а как расплачиваться по долгам — так все становятся беднее бездомной шавки!!

Принц решил раскрыть своё настоящее имя и попробовал объяснить грустную историю династии Сяньлэ, о которой демоница ничего не слышала. Но та лишь истошно завопила, схватила его за грудки и начала трясти, словно желая выбить несуществующие сокровища. Чтобы компенсировать себе моральные страдания, Цянь Жилан решила превратить Се Ляня в горшок с водорослями и поставить в качестве декора в одном из залов.

Всего через пару часов после этого инцидента в подводное казино заявились Хуа Чэн и Черновод. Последний не менял облик, и хозяйка тут же выбежала на крыльцо, чтобы встретить непревзойдённого.

– Ваша светлость, – лебезила она, кланяясь до земли, – какое счастье, что вы зашли в гости к бедной больной женщине. К сожалению, денег у меня очень мало, этот чёртово место совсем не приносит дохода. Но то, в чём я вам никогда не откажу, так это в моей искренней любви и гостеприимстве. Проходите, Ваша светлость, проходите. Налить вам чая из рыбьей чешуи? У меня есть совсем свежий.

Женщина приняла Хуа Чэна за охранника или обычного сопровождающего князя демонов, поэтому не удостоила его вниманием.

– Любезности подождут, – сухо ответил Черновод. – Где принц Сяньлэ?

Его глаза угрожающе блеснули, и Цянь Жилан по-настоящему перепугалась. Она нутром почуяла, что зря превратила принца в водоросли, и лучше сделать вид, что она вообще в первый раз слышит это имя.

– Не была у меня такого принца, отродясь не было!! Клянусь моим сердцем, лёгкими и почками, Ваша светлость!!

– Как это не было, – повысил голос Хэ Сюань. – когда мне доподлинно известно, что сегодня шестой-седьмой день нахождения Се Ляня в этом притоне.

– Не было!!! – завопила Урсула, почуяв, что её ждут крупные неприятности. – Клянусь всеми богами и демонами Вселенной, отродясь такой принц ко мне не захаживал!

– Если ты не скажешь, где он, – раздался угрожающий голос за спиной Черновода, – я разнесу эту богадельню за одну секунду.

Под мрачным взглядом человека в красном, женщина попятилась в вжалась в хрустальную стенку.

– Да нету его здесь, нету, отродясь не было! Уважаемые господа могут войти и посмотреть. К нам недавно заходил один принц из династии Байхуа, моему господину неправильно доложили.

Черновод вошёл в Дом цепких водорослей первым, а Хуа Чэн чуть застыл на пороге, но потом как будто пересилил себя и последовал за коллегой. Они ходили по залам, внимательно вглядываясь в гостей, но принца, конечно же, не обнаружили.

– Сюда не заходил молодой человек в одеждах даосского монаха, с соломенной шляпой за спиной? – спросил Хуа Чэн в одном из залов, когда они окончили осмотр. – Возможно, он был в защитном пузыре, чтобы дышать.

– Нет, не заходил, – ответили ему гости.

Имя Се Ляня не говорило ничего игрокам, они знали лишь некоего принца Байхуа, который был похож на большую рыбу и происходил, скорее всего, из какого-то подводного царства.

Принц настоящего времени, наблюдавший картину в Храме Великой надежды, от досады хлопнул себя по коленке. 

– Сань Лан, а я ведь стою вон там, видишь, – показал он на горшок с водорослями в самом углу. – Какая жалость! Если бы вы прибыли буквально на пару часов раньше, мы бы познакомились уже тогда!

Горшок с Се Лянем стоял так, что принц не мог разглядеть неожиданных гостей. Он лишь слышал эту перебранку и подумал, что люди, которые его ищут, пришли с нехорошими намерениями. Страх, который они наводили на игроков, передавался и ему.

Под гневом Хуа Чэна, игорный дом разлетелся на осколки за считанные минуты. Люди, которые были заключены в растения, как и принц, вернулись к изначальному облику. Правда, Се Лянь был покрыт чешуёй рыбы с ног до головы, и в таком виде его не узнала бы даже родная мать. Принц решил, что пора подобру-поздорову уносить ноги (точнее, хвост и плавники), поэтому мигом поплыл прочь. 

– Это всё очень интересно, – задумчиво сказал принц, когда воспоминание окончилось. – Но, Сань Лан, почему ты готов был платить за информацию обо мне такие большие деньги? Что было бы, если бы мы встретились в Доме цепких водорослей?

– Вся эта история вызвана недоразумением, – махнул рукой князь демонов. – Как-нибудь в другой раз расскажу. Теперь нам нужно приступить к созданию копий.

Глава 47. Снова вместе, снова рядом

Самый короткий путь к Лабиринту Болтливого дракона не пролегал по руслу ручьёв; иногда, водные капилляры сворачивали совсем не туда, и в таких случаях Жань У уменьшал лодку, клал её в сумку, и шёл какое-то время пешком. Путь к самому важному месту острова был довольно ясен, поэтому в душе алхимика царило спокойствие.

Монотонный ход событий был нарушен, когда он услышал громкий женский плач неподалёку. Встрепенувшись, мастер чуть отклонился от маршрута, пролез сквозь густые заросли и очутился на поляне, где сидела прекрасная незнакомка.

Она была в чёрных одеяниях с серебристыми узорами шелковицы по краям, бледная, как тень, с растрёпанными длинными волосами. Глаза её были переполнены слезами, так что в первую секунду нельзя было разобрать их цвет.

– Что с тобой, прелестное дитя? – удивился Жань У. – Что ты тут делаешь?

Девушка обрадовалась, увидев путника, точно после блужданий по заснеженной равнине наконец нашла тёплый дом.

– Я… я... мы... – начала сбивчиво говорить она, постоянно всхлипывая. – Мой брат подговорил меня перенестись сюда. Он сказал, тут множество дорогих трав, которые помогут нам разбогатеть. И ещё тут есть фрукты, которые помогут излечиться нашей матушке.

– Вы перенеслись сюда с помощью ритуала?

– Да, – снова залилась слезами девушка. – А потом брат исчез. И я тут совершенно одна и не знаю, что делать. Вы знаете, как отсюда выбраться? И как найти моего брата?

– Твой брат разбирается в алхимии?

– Нет. Он прочитал описание ритуала в одном свитке, купленном на чёрном рынке, и решил повторить.

– Ужас, – цокнул языком Жань У. – Учиться мы не хотим, постигать алхимические премудрости годами, даже десятилетиями, мы не желаем. Любой покупает на базаре свиток, созданный непонятно кем, и мнит себя великим алхимиком. А потом расхлёбывает последствия.

– Что с моим Лин Му? – зарыдала девушка.

– Ох, – вздохнул мастер, усаживаясь на бревно рядом с девушкой и начиная успокаивающе поглаживать её по спине. – Всякое бывает, если проводить ритуал неправильно. Его могло закинуть в другую часть острова, могло покалечить по дороге. А может он и вовсе остался дома, перенеслась только ты.

– Покачелить?!

– Не волнуйся. Это совершенно не обязательно, просто одна из возможностей.

– Ах! – начала заламывать руки девушка. – Что мне делать?! Как найти брата? Как вернуться домой? Помогите! Спасите!

 – Всё хорошо, не бойся, – задумчиво сказал Жань У. – Можешь пойти со мной. Я скоро войду в лабиринт и заполучу всё, что захочу. Говорят, у Болтливого дракона есть карта, которая показывает нахождение любого человека на острове в реальном времени. Посмотрим, где твой брат. Если договоримся с хозяином лабиринта, может, он даже перенесёт его к тебе.

– Как так?! – округлились глаза девушки. – Лин Му говорил, что никто никогда не выбирался из этого лабиринта живым.

– У меня есть поручительство к хозяину лабиринта, от человека, которого он уважает. Так что он примет меня, как дорогого гостя, и даст мне всё, о чём я попрошу.

– Ого, – вскинула девушка глаза, полные благоговейного почтения. – Мой господин — могущественный волшебник!

– Можно сказать и так, – усмехнулся Жань У. – Как тебя, кстати, зовут?

– Моё имя — Лин Ксифенг, – сказала девушка, вытирая глаза и немного успокаиваясь.

Она как будто не могла поверить своему счастью, что такой великий маг взял её под свою опеку, и не переставала рассыпаться в благодарностях. Алхимик таял с каждой минутой. Парочка шла в полной гармонии до самого вечера. Лин Ксифенг с большим вниманием слушала всё, что говорил Жань У, желая развеселить девушку.

Когда они остановились на ночлег, красавица с великим энтузиазмом начала готовиться к ночёвке. Кажется, настал самый счастливый момент дня. Лин Ксифенг очень хотела спать и торопила алхимика, чтобы он лёг пораньше. Как будто случайно, мужчина пролил на неё чёрную жидкость, запачкавшую волосы, но прелестница не стала предъявлять претензий. Оба легли спать в приподнятом состоянии духа.

Утром Жань У не узнал девушку. Она была выглядела мрачной, хмурой и растерянной.

– Ты уже встала? – потянулся алхимик. – Вот это ранняя пташка!

Он достал чёрный столик, разложил изящные цветы, зажёг благовония и начал молиться. Лин Ксифенг пристально наблюдала за неторопливым ритуалом. Закончив, алхимик аккуратно сложил набор, обернулся к девушке и поинтересовался:

– Что-то случилось, милая? На тебе лица нет.

– Нет, всё хорошо, – замешкалась Лин Ксифенг. – Просто...

– Просто?

– Просто, у меня есть кольцо, которое мне очень дорого, – спокойно сказала она, расправляя складки платья. – Это подарок моего покойного отца. Я подумала, а вдруг я потеряю его на острове? Моё сердце разобьётся!

– Ну так береги его получше, – пожал плечами Жань У. – Если боишься, что потеряешь — отдай мне на хранение. Я бережно обращаюсь с вещами и никогда ничего не теряю.

– Где бы мой господин спрятал дорогую вещь? – задумчиво спросила девушка. – Которой ни в коем случае нельзя лишиться?

– Носил бы её в своей сумке, – почесал переносицу алхимик.

Лин Ксифенг бросила на Жань У взгляд, полный раздражения. Её глаза как бы говорили: «В сумке я уже искала».

– А если бы не было такой возможности? Какой вариант вы бы рассматривали на втором месте?

– Если какую-то вещь нельзя носить с собой, – пожал плечами Жань У. – Всегда можно оборудовать тайник и спрятать её там.

Такой вариант, кажется, чуть успокоил девушку, но всё же не удовлетворил её до конца. Она снова начала сосредоточенно что-то обдумывать.

Дальше их маршрут пролегал по ручью. Лин Ксифенг встала за спиной алхимика, и лодка легко понесла их дальше, будто и не заметила новой тяжести. На одном из поворотов, девушка как будто неудачно оступилась и свалилась в реку.

– Да что ж такое!.. – чертыхнулся Жань У и кинулся доставать бедолагу из воды.

Пришлось сделать экстренный привал, чтобы просушить одежду. Пока чёрное одеяние Лин Ксифенг сохло над костром, алхимик выделил ей кусок белой ткани из сумки. Девушка закуталась в него, словно в белое одеяло.

Жань У сидел на противоложном бревне, грея руки у пламени. Девушка некоторое время крепилась духом, будто ей предстоит невероятно тяжёлое моральное испытание. Вскоре она изящно опустилась возле алхимика, словно птичка прикорнула на веточке.

– Мне так холодно, – жалобно сказала она, подвигаясь чуть ближе к Жань У. – Мой господин не поможет мне согреться?

Мужчина посмотрел на неё снисходительно и чуть отодвинулся.

– Сядь ближе к костру, – ровным голосом заметил он.

– Я боюсь обжечься, – сказала она хныкающим голосом и снова села поближе.

– Я дам настойку, она тебя согреет, – усмехнулся алхимик.

В глазах Лин Ксифенг промелькнула тень досады.

– После того неудачного эксперимента я больше не доверяю алхимическим зельям, – жалобно сказала девушка. – К тому же, они никогда не заменят обычного человеческого тепла...

Совершенно случайно белая ткань откинулась на ветру, оголяя прелестную белую ножку Лин Ксифенг. Вдобавок, девушка неудачно пошевелила рукой, явив миру изумительно белое и круглое плечо.

– Что тебе нужно? – хмыкнул Жань У.

С каждой секундой глаза Лин Ксифенг расширялись от удивления. На её лице была отражена растерянность человека, который шёл в публичный дом, а попал в библиотеку.

– Ничего мне нужно, ничего...

– Если ты ищешь приключений, то ты не по адресу, – заметил алхимик, подбрасывая веточек в костёр.

– Вот как? – томно усмехнулась девушка, склонив голову на бок. – Мой господин не похож на оплот целомудрия.

– Не похож, – рассудительно согласился Жань У, добавляя всё больше веток, так что пламя начало опасно разгораться. – Пойми меня правильно, ты красивая девушка. Без сомнения, мужчины клюют на тебя. Но, во-первых, если ты думаешь, что я брошу тебя одну на острове, если ты не завоюешь моё расположение, ты неправильно думаешь. Кроме того, я занимался такими вещами в строго определённые периоды, несущие положительные влияния звёзд и повышающие шансы успешного зачатия. Это во-вторых. А в-третьих, я нашёл иные способы добиться нужной мне цели. Так что вопросы деторождения для меня больше не актуальны. Впрочем, – добавил он с лёгкой усмешкой, – если мои планы провалятся, я обязательно обращусь к тебе за помощью. Надеюсь, этого не произойдёт.

Чем больше Лин Ксифенг слушала эту речь, тем сильнее её лицо вытягивалось. В конце она как будто пришла в себя, вспыхнула и изобразила крайнюю степень оскорблённой невинности:

– Да я!.. Да на что ты намекаешь?? Я обычная, приличная девушка из хорошей семьи!! Да как ты смеешь?? Нахал!!!

– Ну хорошо, хорошо, – рассмеялся Жань У, грея руки над костром. – Я неправильно тебя понял, приношу свои глубочайшие извинения.

– Не двигайся, – повелительно сказала Лин Ксифенг, замерев от ужаса.

На лицо алхимика села огромная чёрная оса. Этих гадов путешественники впервые увидели в степи по дороге в Спокойный город. Жань У предупредил, что если такая тварь ужалит, то всё лицо разнесёт, а чёрный отёк будет держаться недели две, причиняя адскую боль.

Учитель понял, в чём дело, застыл в нерешительности и чуть посерел. Девушка осторожно подула, и оса тут же оторвалась от алхимика и полетела прочь, точно её гнал ядовитый ветер.

– Ф-фух, – с облегчением вздохнул Жань У. – Чуть не превратился в раздутого монстра. Спасибо.

Долетев до края поляны, оса упала замертво, словно её перерезала напополам невидимой нитью. Правда, алхимик этого не заметил.

– Ты должен заботиться о своём физическом благополучии, – серьёзно произнесла девушка.

Жань У был явно растроган этой заботливой опекой.

– Спасибо, милая. На, возьми, – он полез в сумку и достал ещё один кусок белой ткани.

Девушка дёрнулась так, будто ей предложили ядовитую медузу, точно с этой тканью у неё было связано какое-то травматичное воспоминание. Чуть замешкавшись, она всё же взяла её и закуталась в дополнительный слой.

– Ты что-то говорил про согревающие напитки? – задумчиво сказала она, сосредоточенная, словно полководец перед сражением. – Не откажусь от чего-нибудь покрепче, чтобы разогнать кровь. Скажем, от лунной настойки.

– Да у тебя губа не дура, – поползли вверх брови алхимика. – Знаешь ли ты, душенька моя, что женский алкоголизм не лечится? Как давно ты пьёшь эту гадость?

– Лет с тринадцати, – пожала плечами девушка. – И поздоровее многих буду.

– С тринадцати?! Да ты с ума сошла?!

– Ну, может, это я загнула... С четырнадцати.

– Ужас, – вздохнул Жань У. – Тебе срочно нужно лечиться.

«Лечиться тут надо явно не мне», – явно говорили глаза девушки. Но она сдержалась и спросила со сталью в голосе:

– Так что? Пьём или не пьём?

Алхимик с ворчанием полез в сумку, не переставая читать лекции о правильности здорового образа жизни, и вскоре заварил в стеклянном сосуде напиток малинового цвета, похожий по вкусу на очень сладкий ром.

Он налил девушке небольшую флягу и присел рядом.

– Брр, то, что надо! – заявила Лин Ксифенг, вздрагивая всем телом после первого же глотка. – Заряжает! Не лунная настойка, но тоже ничего. Теперь мне не так холодно.

– Рад стараться, – сдержанно ответил Жань У. – Этот напиток называется «Укус Венеры», авторский рецепт.

– Ты не составишь мне компанию?.. – очаровательно улыбнулась красавица. – Как-то странно пить в одиночестве. Никогда так не делала.

Алхимик принялся было отпираться, но под мягким нажимом девушки сдался. Беседа становилась всё непринуждённее и веселее. Более внимательный глаз заметил бы, что при внешней непоседливости Лин Ксифенг как будто и не пьянеет, а вот алхимик хмелел довольно быстро. Выглядело это зрелище со стороны довольно глупо.

– А что ты будешь делать, когда познакомишься с господином драконом? – хихикала девушка, подсаживаясь совсем близко к алхимику.

– Я стану непревзойдённым, – с торжеством в голосе ответил Жань У. – Воскрешу свою любимую женщину и убью всю эту нечисть. Так им!

– Даже непревзойдённых убьёшь? – с любопытством спросила Лин Ксифенг.

– Да!

– И Белое Бедствие?

– Да! Вопрос времени.

– И Черновода?

– Пфф! Жалкое ничтожество.

– И Собирателя Цветов под Кровавым Дождём?

– Ха-ха-ха! Хуа Чэн уже мёртв!

– Ой, – округлила глаза девушка. – Я не знала, что ты убил его.

– Может, он ещё и жив, но это вопрос пары дней, – развязно сказал алхимик, осушив чашу и подливая себе новую порцию напитка.

Лин Ксифенг упала на землю и стала корчиться, будто от невыносимой боли. Кожа её приобрела зеленоватый оттенок, а губы почернели.

– Эко тебя разнесло! – удивился Жань У, заботливо помогая девушке вернуться в норму. Он приподнял её, прислонил спиной к бревну, нанёс на лоб освежающую мазь и дал выпить большое количество воды. – Не надо было давать тебе спиртное вообще... Так быстро теряют человеческий облик алкоголики, которые уже почти спились.

– Всё хорошо, – с дрожью в голосе сказала Лин Ксифенг, едва приходя в себя. – У меня просто больной желудок, вот и поплохело... Ты говоришь, что Хуа Чэн уже стоит одной ногой в могиле?

– Ага, – с довольным видом кивнул алхимик. Он говорил немного развязно, как почти любой человек во хмелю. – Я достал его прах.

– Ничего себе! – восхитилась Лин Ксифенг. – Чтобы провернуть такое, нужно быть очень умным и смелым.

– Конечно, – выпятил грудь мастер. – Я очень умный и смелый.

– Я это сразу поняла! – улыбнулась девушка. – И где же он был?

– Тебе, крошка, знать о таких вещах совершенно не обязательно, – шутливо помахал мастер пальцем перед её носом.

– Ой, ну я такая любопытная! Он спрятал его в каком-нибудь кольце, которое носил на пальце? Или в серёжке? Или, может быть, внутри наручей?

– Почти! – хвастливо сказал алхимик. – В кольце. И отдал его своему дружку, ха-ха-ха. Тьфу, такая мерзость, даже обсуждать не хочется.

– В кольце-е-е-е? – с детской невинностью захлопала глазами Лин Ксифенг. – Но оно же, наверное, заколдованное? Как ты его уничтожил?

– Да оно там варится у меня, – махнул рукой алхимик. – Через пару дней магическое заклинание будет снято, и тогда его можно будет просто расплющить в огне.

– Варится — где? – чуть сощурилась девушка. – У тебя на острове есть какое-то секретное место?

– Меньше знаешь — крепче спишь, – щёлкнул её по носу Жань У.

Он покачнулся и чуть не упал на Лин Ксифенг. Сперва могло показаться, что он похотливо тянет к девушке руки, и та живо дала ему пощечину; но, увидев след от удара на коже, красавица тут же всполошилась.

– Тебе не больно? – с тревогой спросила она. – Надо помазать чем-то, чтобы перестало болеть.

– Да нет, – махнул рукой Жань У и неровным шагом направился к краю поляны.

Лин Ксифенг вскочила и побежала за ним.

– Помажь чем-нибудь удар, чтобы не болело, – приговаривала девушка.

– Да всё со мной нормально, не надо летать вокруг меня и жужжать, как муха, – заплетающимся языком сказал алхимик.

– Я говорю тебе позаботиться о своём теле, – грозно произнесла девушка, точно дрессировщик, воспитывающий тигра.

Жань У, впрочем, уже плохо соображал. Вернувшись из кустов, он взял свои одежды, сушившиеся над костром, неправильно их надел и завалился спать. Глаза девушки сверкнули торжеством. Она подождала, пока мужчина окончательно отключится.

Первым делом Лин Ксифенг нашла в его сумке целебную мазь и нанесла на щеку, где всё ещё виднелся след от руки. Потом она достала карту Чэнь Фа, внимательно изучила её и положила в свой карман.

Забрав сумку, лодку и всё ценное, что были при Жань У, девушка отчалила восвояси. Лин Ксифенг колебалась напоследок, нужно ли связывать алхимика, но решила этого не делать. Через пару минут лодка унесла её в нужном направлении.

Глава 48. Гром и вода не смущают князя демонов

В Храме Великой надежды тем временем появилось восемь копий Вороны и пять — принца. Они сидели вдоль стен, пугающие, словно манекены, и разглядывали своих прародителей пустыми глазами. Их молчаливость и странное выражение лиц пугали Се Ляня больше, чем собственные клоны в Спокойном городе. Те хотя бы походили на живых людей.

– Сань Лан, что мы будем делать дальше?

Больше всего принцу хотелось или спрятать этих жутковатых существ, или убраться отсюда подобру-поздорову.

Пока кристаллы выпаривались, Хуа Чэн попросил своих спутников присматривать за процессом, а сам вышел за пределы храма и прогулялся по округе. 

– Жань У рано или поздно вернётся сюда, – нервно сказал он. – Лучше спрятать их в тайник. Я нашёл одно место, там можно выкопать отличную яму. Пошлите.

Се Лянь взял под руки две свои копии, столько же подхватил Хуа Чэн, а Ворона смогла взять лишь одну. За остальными было решено вернуться позже. 

Тащить клонов было тяжело, точно упрямых деревянных кукол. Князь демонов первым протиснулся с ними сквозь входное отверстие. Се Лянь только намеревался переступить порог храма, как ударился лбом о невидимую стену. Он поморщился и сделал новый шаг, но нога его наткнулась на то же препятствие.

– Что за чертовщина?.. – недовольно пробормотал он.

– Отойди, – напряжённо пробормотала Ворона.

Она аккуратно поднесла пальчик к порогу и нащупала ту же невидимую стену.

– Потрясающе, – вздохнула она.

Князь демонов, спускавшийся по холму, нетерпеливо обернулся.

– Что такое? – спросил он.

Конечно, непревзойдённый легко снял магический барьер, не дававший выйти из храма. Он работал с такими заклинаниями десятки раз; однако Хуа Чэн не учёл, что является сильным демоном, а на существ других видов его трюки могут не распространяться. Ему даже в голову не пришло, что Се Лянь и Ворона являются небожителем и человеком соответственно, и для них барьер будет сохранять свою силу.

Вернувшись в храм и выслушав немало претензий и обвинений в эгоизме со стороны девушки, князь демонов стал думать, что делать дальше. Принц и Ворона сидели в центре, а князь демонов расхаживал по причудливым плитам, заложив руки за спину. Предложения поступали самые разные, но, кажется, ни одно его не удовлетворило. 

Хуа Чэн насвистывал разные мелодии — видимо, так ему было легче размышлять. Часть музыки была принцу знакома, а часть он слышал впервые.

– Не свисти, – строго сказала Ворона. – Храм может рухнуть из-за этого, Жань У всегда предупреждал.

Князь демонов бросил на девушку взгляд, явно говорящий «ты что, дура?». И продолжил насвистывать песни, как ни в чём не бывало.

– Нет, правда, Сань Лан, – занервничал принц, сразу воскресив в памяти, как накинулся на него алхимик в их первую встречу на острове. – Лучше не экспериментировать. Мы даже не сможем выйти отсюда, если что-то вдруг рухнет…

Он насвистывал «Слёзы мэйхуа и улыбка персика», и принц живо вспомнил, как закрыл ему рот Жань У, когда они ехали в лодке по Реке забвения.

– Мне правда нравится эта мелодия, – продолжил Се Лянь, и тревога его нарастала, – она очень красивая, но будет лучше, если…

Внезапно князь демонов застыл, словно вкопанный. Он стоял в самом центре зала, и в какой-то момент пол под его ногами изменился. Часть камня словно испарилась, и Хуа Чэн стоял теперь на небольшом прозрачном круге. Постепенно он стал чёрным, точно заполнился тёмной водой.

– Сань Лан, что это?..

Князь демонов гневно шикнул на Се Ляня, чтобы тот замолчал. Он аккуратно соступил с круга, и тот медленно стал прозрачным, словно чёрный цвет испарился. Хуа Чэн вернулся на прежнее место, и оно снова потемнело. 

Тогда он стал снова насвистывать мелодию. Принц чуть не подскочил: в том месте, где он сам сидел, появился красный круг, а у стены напротив — белый. 

Продолжая свистеть, князь демонов показал пальцами ещё на два места. Они были завалены вещами, но, отодвинув банки с травами и сундуки с алхимическими предметами, Се Лянь и Ворона увидели ещё два круга. Один был жёлтым, а другой — зелёным.

– Ах, вот оно что… – ахнула Ворона.

– Конечно, он запрещал вам свистеть! – сердито сказал Хуа Чэн. – Видимо, его тайник открывается этой мелодией, и он не хотел, чтобы вы случайно обнаружили его. Только сидели и рот мне затыкали. 

– Как хорошо, что Сань Лан никого не слушает, – пробормотал принц.

Подумать только! Если бы он решил напеть эту мелодию сразу же, как попал в храм, то ему открылось бы немало интересного.

– Иди сюда, Ворона, – требовательно сказал князь демонов. 

Он приказал ей поставить ногу на круг в центре, а сам убрал свою. Стоило только ступне девушки коснуться прозрачного камня, как тот стал жёлтым. Круги у стен тоже поменяли цвета: жёлтый стал зелёным, белый — красным, зелёный — белым, а красный — чёрным.

Потом князь демонов наступил на плиту сам, и чаши снова поменяли цвета, став такими же, как были.

– Это круги У-син! – осенило Се Ляня.

– Так и есть, – довольно кивнул непревзойдённый. – Тот круг, на котором ты стоишь, показывает твою стихию, а остальные выстраиваются относительно неё.

– Сань Лан, твой элемент личности — вода? – с любопытством спросил принц, глядя на чёрный круг. – Я почему-то думал, что ты — металл. Всё же, – вздохнул он с сожалением, – я плохо учил метафизику. Надо было лучше погружаться в эти вещи.

– Надо было, – раздражённо сказал непревзойдённый, словно Се Лянь таким поверхностным отношением к учёбе нанёс ему какое-то личное оскорбление. – Никогда не знаешь, что в жизни пригодится.

Хуа Чэн вышел из храма и насобирал всё, что было нужно. Круги стали пустыми, но князь демонов помнил, какого они были цвета, когда он стоял на них. На жёлтый Хуа Чэн насыпал земли, на зелёный водрузил ветки с листьями, на белый положил нож из храма, а на красный попросил принца принца перенести пламя на ладони. 

Когда всё было готово, он осторожно встал в центр. Каждый из кругов окрасился своим цветом, проглотил подношение князя демонов, а пол под их ногами стал медленно дрожать. 

– Будьте осторожны, – тихо сказал непревзойдённый. – Ничего не трогайте, никуда не лезьте. Оставьте это дело мне. Особенно ты, – выразительно посмотрел он на Се Ляня.

Откуда-то из-под низа нарастал глухой звук; в один момент пол резко ушёл вниз. Троица провалилась на этаж. Камень словно сам растаял под ногами; над головами путников, там, где раньше был пол первого этажа, возник потолок.

– Чудесно! – едва не захлопал в ладоши от радости принц. – Получилось!

– Ты не знаешь, что это за место? – пристально посмотрел на Ворону князь демонов.

– Нет, – с недоумением сказала девушка. – Я тут никогда не была.

Недоумевать им пришлось совсем недолго; от стен отделились небольшие, похожие на бордовых змей, как будто покрытые шерстью драконы, и начали носиться вокруг нежданных гостей. Се Ляню казалось, будто его окружила стая голодных акул, которая всё сужала траекторию.

– Не трогайте! – гаркнул было князь демонов, но было уже поздно.

Принц схватил одного из драконов, думая скрутить ему шею, но вскрикнул от боли и отшвырнул мохнатую змейку. Руки его покрылись чудовищными волдырями, распухли и покраснели. Было похоже, будто Се Лянь нарочно сунул их в кипяток. За считанные секунды ладони увеличись в размерах раз в пять.

С Вороной всё было даже хуже. Когда вокруг неё начали проноситься драконы, она принялась беспорядочно махать руками, и чудища в ответ накинулись на неё.

– Тихо! – прикрикнул Хуа Чэн.

Он сделал несколько пасов руками, и все драконы упали на пол, точно их задушили чьи-то невидимые пальцы.

– Ну я же просил никуда не лезть, – с раздражением говорил князь демонов, осматривая поражённые руки Се Ляня.

Ворона так и вовсе тихо скулила; у неё распухли и руки, и лицо.

Хуа Чэн оттащил девушку к стене.

– Посиди пока тут, – сухо сказал он. – Дальше ты будешь бесполезна.

После недолгих раздумий, он приказал то же самое принцу, но тот сильно возмутился. Они спорили достаточно долго, пока князь демонов не сдался.

– Что будем делать дальше? – с облегчением спросил Се Лянь.

– Надо идти вниз, – чуть нахмурился князь демонов. – Храм стоит на холме, думаю, это тайник на несколько этажей. Должно быть, Жань У прячет здесь что-то ценное. Яблоки воссоединения как минимум.

Принц был полностью согласен: нужно продвигаться дальше. Но как? Наверняка учитель подготовил для дерзких воров множество опасных ловушек. 

В самом центре зала стоял небольшой постамент. Его стенки были утыканы прямоугольными выемками, в которых располагались каменные палки двух видов. Одни были продолговатые, длиною в один чи, другие — немного меньше половины чи. Лишь в одной стене не было таких палок.

На вершине постамента лежали два игральных кубика — чёрный и белый. Каждый имел по десять граней, с цифрами от ноля до девяти.

– Что за странные кубики?.. – удивился Се Лянь, протягивая к ним руку.

– Я же сказал ничего не трогать! – грозно взглянул на него Хуа Чэн.

Он осмотрел постамент со всех сторон и заключил:

– Надо бросать. Дальше никак не пройти.

– Сань Лан, может, этатехника сродни той, что ты используешь в Призрачном городе? Как думаешь, что будет дальше? – поинтересовался принц.

– Нет, – нахмурился князь демонов. – Это другое.

– Лучше тебе бросать, – вздохнул Се Лянь. – С твоей удачей, ты точно выкинешь две девятки.

Непревзойдённый аккуратно взял два кубика, внимательно рассмотрел их и неторопливо бросил, будучи всё время настороже. Он действительно выкинул две девятки, однако ничего не произошло. Кубики вернулись в прежнее положение, будто их никто и не трогал, и постамент чуть задрожал.

– Я понял, – просветлело лицо князя демонов. – Это ловушка по «Книге перемен». Какое значение выбросишь на кубике, такую гексаграмму и нужно выложить. Гексаграмм всего шестьдесят четыре, поэтому если бросишь больше, то ничего не произойдёт.

Се Лянь пригляделся и признал правоту друга. Действительно, эти палки идеально смотрелись бы в гексаграммах, и одна из стен постамента как раз пустовала.

Только вот было одно затруднение.

– Сань Лан, – серьёзно сказал принц. – Боюсь, я не смогу соотнести номер гексаграммы с тем, как она выглядит.

Безусловно, наследный принц Сяньлэ изучал «Книгу перемен», однако это было так давно, что он уже ничего и не помнил. Глядя на гадателей, которые получали куда больше, чем он, собирающий весь день мусор или устраивающий трюки на потеху толпы, принц иногда жалел, что плохо учил такие вещи.

Хотя, с его удачей… Если бы Се Лянь решил гадать людям, наверняка выкидывал бы только две-три худшие гексаграммы и пугал просителей. Может, оно и к лучшему.

– Ты здесь не нужен, – выдернул его из задумчивости голос Хуа Чэна.

Глаза принца округлились.

– Сань Лан, неужели ты...

– Я помню «Книгу перемен» лучше, чем некоторые помнят свой вчерашний день, – усмехнулся непревзойдённый.

– Вот как? – заинтересовался принц. – Наверное, при жизни Сань Лан был видным государственным чиновником...

Князь демонов скривился, словно ему всадили иглу в незаживающую рану, и Се Лянь быстро прикусил язык. Хуа Чэн до сих пор не рассказал ему ни одного факта из того периода, когда он был жив, и проявлять настырность было совсем неуместно.

– Интересно, что будет, если всё пойдёт не так? – решил переменить тему принц.

– Сейчас узнаем, – мрачно откликнулся Хуа Чэн и быстро бросил кубики.

Чёрный показал ноль, белый показал тройку.

– Третья, – пробормотал князь демонов. – «Начальная трудность».

Се Лянь вздрогнул; не то чтобы ему было приятно начинать путь с такой гексаграммы.

Хуа Чэн действовал молниеносно. Он схватил длинную палку и вложил её в нижнюю выемку на пустовавшей стороне постамента. Потом взял две маленькие и поместил их над первой, а над ними — ещё две пары коротких черт. Затем пришла очередь длинной палки, а венчали композицию две маленькие черты.

– Да, точно, это она! – просиял принц. – Снизу триграмма «гром», а сверху — «вода». А вместе получается «Начальная трудность». Сань Лан, ты подкован во всех сферах!

Князь демонов, однако, не откликнулся на похвалу. Он ожидал подвоха, который не замедлил последовать. Откуда-то снизу с фантастической скоростью начала прибывать вода, а потолок сотрясался от громовых раскатов.

Троицу засасывало в водоворот.

Ворону оглушило волной; тело девушки безвольно, словно кусок дерева, несло течение. Се Лянь захлёбывался; солёная жидкость лезла в рот, нос, уши и как-то особенно неприятно щипала. Дикий гром оглушал и лишал возможности ясно мыслить. Несомненно, мощный поток нёс их куда-то вниз, где путники довольно быстро захлебнулись бы и утонули.

Однако был в этой троице мужчина, которому всё было нипочём. Князь демонов стоял на том же месте, и мощные волны не сбили его ни на цунь. Более того, вода сама аккуратно обходила его, точно подчиняясь своему господину.

Хуа Чэн бормотал какое-то заклинание; едва закончив, мужчина изящно взмахнул руками, и вода моментально испарилась, а гром затих.

– Сань Лан... – с трудом произнёс принц, еле-еле приходя в себя и поднимаясь на ноги. – Как... Как ты это сделал?

Тело Се Ляня ещё было ослаблено той трёпкой, которую ему задала вода, и сейчас он чуть шатался, словно слабое дерево на ветру.

– Ничего сложного, – пожал плечами непревзойдённый. – Это довольно слабая ловушка. Я был лучшего мнения о Жань У.

Принц с беспокойством подошёл к Вороне. Девушка было совсем плоха: сначала её сильно изжалили драконы, потом она попала в солёную воду, которая начала разъедать кожу. Се Лянь и сам чувствовал, как обожённые руки начинает щипать, так что хотелось содрать с себя плоть.

Ворона же была изъедена куда сильнее; бедняжка потеряла сознание, возможно, от болевого шока.

– Сань Лан, давай отнесём её наверх. Она нуждается в срочном лечении.

– Исключено, – железным голосом ответил князь демонов. – Если мы вернёмся, то не факт, что легко зайдём обратно. Возможно, придётся проходить всё заново. Ловушка может усложниться, а то и вовсе не открыться.

– Да какая разница!.. Разве ты не понимаешь, что это важнее?

– Что важнее? Не сделать последнего шага к цели и провалить всё, ради чего мы трудились до сих пор?

Они спорили ещё долго, и князь демонов был абсолютно непреклонен. С каждой секундой в его глазу разгоралось какое-то неприязненное выражение, и Се Лянь чётко осознал, что больше не хочет наблюдать его.

– Давай сыграем в «камень, ножницы, бумага», – спокойно сказал принц, чуть выпрямляясь. – Пусть случай укажет, кто из нас прав.

– Что? – слегка рассвирепел князь демонов. – Очень глупая игра, не нравилась мне с детства. Стратегия близится к нулю, приходится отдаваться на волю шанса.

– Поэтому это самый честный способ в данных условиях, – заметил Се Лянь. – Или же предложи что-то получше.

Принц выбрал эту игру потому, что, во-первых, она не так сильно завязана на чистом везении, и он надеялся урвать счастливый билет. А, во-вторых, он довольно хорошо успел изучить Хуа Чэна и надеялся, что предугадает его движения.

После некоторого колебания, непревзойдённый согласился. Мужчины спрятали руки за спину. Принц посчитал: «один, два, три!» — и оба выкинули ножницы.

– Ничья, – вздохнул Се Лянь. – Главное, чтобы это не затянулось. Давай ещё раз: один, два, три!

Ладонь принца, показавшаяся из-за спины, была сложена камнем. Хуа Чэн изящно накрыл её «бумагой» и сказал:

– В первом раунде мужчины часто выкидывают ножницы. А во втором раунде игрок может подсознательно показать фигуру, которая победила бы в первом. Ты сделал ставку на ножницы, а они тупятся о камень... Ну что же, сам выбрал именно эту примитивнейшую забаву.

Се Лянь вздохнул от досады и заботливо отнёс Ворону в место, где было удобнее лежать. Он подул на её раны, и девушка легко улыбнулась, хотя и не пришла в себя.

– Подожди немного, – сказал он максимально успокаивающим голосом. – Мы скоро вернёмся за тобой.

Князь демонов тем временем подошёл к той точке, где раньше был постамент. Теперь там зияла дыра, а чуть ниже была винтовая лестница. Хуа Чэн с нетерпением позвал принца, и они спустились ещё на этаж вниз.

Поначалу там было очень темно, совсем ничего не видно. Вскоре их ослепила огненная вспышка. В центре зала лежала горящая змея и с любопытством разглядывала спутников зелёными глазами.

– Час от часу не легче, – пробормотал князь демонов.

– Какая настырная парочка, – усмехнулась змея. – Лезут туда, куда их не звали. Однако за всё приходится платить.

– И чем же мы должны тебе заплатить? – спокойно поинтересовался Се Лянь. – Неужели тебе нужны деньги?

– Нет, конечно, – фыркнула змея. – Деньги — это просто кусок металла. Есть куда более ценные вещи, которые не купишь ни за какие сокровища.

– Воспоминания? – мрачно уточнил князь демонов.

– А ты догадливый, – кивнула головой змея.

– Господи, опять? – закатил глаза Се Лянь. – Последнее время я только и делаю, что демонстрирую всем свои воспоминания. Может у меня остаться хоть что-то для личного пользования?

– Я не буду смотреть, – вкрадчиво ответила змея, начиная чуть-чуть раскачиваться. – Никто их не увидит.

– Тогда в чём подвох?..

– Они исчезнут навсегда. Их больше не будет.

– Ну, – неуверенно произнёс принц, оборачиваясь к князю демонов, – без некоторых воспоминаний жизнь может стать только лучше...

– О нет, – прошипела змея, и её изумрудные глаза разгорелись, точно две новорождённые звёзды. – Это должен быть твой близкий человек, о котором ты часто думаешь и которым дорожишь. И которого будет больно забыть навсегда.

Се Лянь с трудом сглотнул подступивший к горлу комок. К этому описанию идеально подходил Хуа Чэн, но принц совершенно не хотел лишиться этих воспоминаний.

Князь демонов скрестил руки на груди и уронил голову вниз, крепко о чём-то задумавшись.

– Сань Лан, есть ли иной метод...

Хуа Чэн даже не слышал принца.

– Идёт, – железным тоном заявил он, резко подняв голову. – Избавлюсь от них с превеликим удовольствием.

– А как же я? – пробормотал Се Лянь. – Я не хочу лишаться своих, давай попробуем другой метод...

– Значит, я пойду один, – непререкаемым тоном сказал князь демонов, даже не глядя на друга.

– Нет уж, мои зайчики, – ласково прошипела змея. – Дальше вы пройдёте или вдвоём, или... вообще не пройдёте.

Над головой раздался резкий скрежет; винтовая лестница исчезла, и дыра закрылась.

– Если вы будете упрямиться, – усмехнулась змея, – я запру вас в этой ловушке, и мы будем все вместе ждать прихода нашего великого мастера, хозяина Жань У.

– Что нужно делать? – уточнил Хуа Чэн с таким видом, будто никакие возражения не принимаются.

– Произнеси имя этого человека и впусти меня в своё тело. Дальше я всё сделаю сама.

Князь демонов замер в нерешительности; он слегка задрожал, но быстро овладел собой. Мужчина чуть усмехнулся, и глаз его блеснули металлом. Он с вызовом приподнял голову и медленно, отчётливо произнёс: «Ши Цин Сюань».

Изо рта Хуа Чэна вырвался пар, и в пространстве возникло имя Повелителя Ветров. Змея хищно улыбнулась; она сделала плавный выпад вперёд и сначала проглотила эти иероглифы, а затем залезла в рот князя демонов и свилась в клубок внутри его головы. Она походила на призрака и совсем не ощущалась в теле.

Волосы князя демонов пылали огнём, точно львиная грива. Змея посидела так пару минут, а затем выползла обратно. Принц тем временем чувствовал, будто стремительно летит куда-то вниз.

Се Лянь мог ожидать любое имя, но никак не Ши Цин Сюаня. Выходило, этот бог был дорог непревзойдённому, и он думал о нём довольно часто. Когда они общались, принц никогда не видел какого-то особенного отношения к Повелителю Ветров со стороны князя демонов. Чего же он не знал? И много ли пропустил?..

Эти мысли беспомощно толпились внутри его головы, точно глупые щенки, тянувшиеся к материнскому соску.

– Присоединишься? – прошипела змея.

Глаза её сияли некоторым умилением.

Принц перевёл взгляд на друга и обнаружил в нём оглушительную перемену. Какая-то мрачность, висевшая незримым облаком над князем демонов в последнее время, как будто рассосалась. Хуа Чэн выглядел глуповатым, но счастливым. В его единственном глазу искрилось радостное облегчение.

– Сань Лан, – начал заикаться принц, – я хотел сказать, ч-что...

Он сказал бы много всего разного, но Хуа Чэн бросил на него такой нетерпеливый и холодный взгляд, что принцу стало ясно: его другу совсем неинтересно, и он в нетерпении ждёт, когда они уже выйдут из комнаты.

– Начинай, – сказала змея. – Выбери человека, который тебе невероятно близок и с воспоминаниями о котором тебе совсем не хочется расставаться.

Принц оцепенел. Он чувствовал, как краска медленно поднимается по всему телу, от кончиков пальцев на ногах, идёт выше и выше, становится видимой в районе горла. Лицо пылало; Се Ляню казалось, что со стороны он выглядит, как раздувшийся новогодний фонарик.

Горло сдавило так, что он не мог выдавить из себя ни звука.

– Ну? – с нетерпением уточнила змея.

– С… С-с... Са...

– Что? Я ничего не слышу.

– С-а-н-ь...

– Громче! Чётче! Ну!

– Сань Лан, – выпалил принц и чуть откинулся назад.

Ему показалось, что он упадёт сейчас в обморок. Парочка иероглифов походила на гигантские камни, которые с трудом извлекли у него изо рта.

Это всё было ужасно; хорошая новость состояла в том, что он забудет всё, что связано с Хуа Чэном, и этот постыдный инцидент тоже.

Однако огненные иероглифы растаяли в пространстве, едва только вылетев.

– Такого человека не существует, – нахмурилась змея. – Мне нужно его настоящее имя, а не всякие нежные прозвища, которыми милые зовут друг друга. Или хотя бы псевдоним, под которым он хорошо известен.

Принцу показалось, что он умрёт прямо на месте. Лучше бы он лишился всех воспоминаний сразу, начиная с трёх лет!

В этот раз, впрочем, всё прошло куда проще. Примерно с третей попытки он смог произнести «Хуа Чэн». Се Лянь окаменел, словно статуя, и на миг перестал дышать.

– Хороший выбор, – лениво похлопал его по плечу князь демонов.

У принца чуть глаза на лоб не полезли от такой вопиющей нескромности; впрочем, он ничего не успел бы сказать, даже если бы и хотел. Змея также залезла к нему в голову (это ощущалось как неприятное жжение), потом вылезла и вспыхнула, сильно увеличившись в размерах. Она усмехнулась и посторонилась, приглашая путников спуститься вниз.

Показалась ещё одна винтовая лестница, которая вела в очень тёмное помещение. Чернота была такой, что Се Лянь с трудом различал рукава своего белого одеяния.

Время текло, но ничего не происходило.

– Сань Лан, как ты думаешь... – нервно сказал принц, – когда мы забудем тех людей, которых загадали?

– Не знаю, – мрачно откликнулся князь демонов. – Пока я всё помню.

– Я хотел сказать... Когда я тебя забуду, ты же всё ещё будешь помнить меня, да?

– К сожалению, – тем же безжизненным голосом ответил непревзойдённый.

– Это будет довольно странно выглядеть... Ведь я увижу тебя как будто в первый раз, не буду знать вообще ничего. А ты уже будешь иметь кое-какое представление обо мне. Это создаёт определённый дисбаланс. Можешь тогда пересказать мне всю историю нашего общения? Ты всегда относился ко мне с исключительной добротой, не опускай, пожалуйста, эти моменты.

– С исключительной добротой, – пробормотал князь демонов.

Принца пронзила радостная догадка: вдруг Хуа Чэн специально не назвал его имя, потому что он не хотел забывать его? И он пожертвовал своей историей отношений с Ши Цин Сюанем, потому что они были менее важны? Счастливые эмоции захлестнули Се Ляня с головой, но он не успел оформить их в точные мысли.

Где-то наверху раздался насмешливый голос.

– Я пошутила, – сказала змея, хотя её не было видно. – На самом деле, воспоминания об этом человеке теперь вбиты в ваши головы ещё сильнее. Каждый вечер перед сном, голова будет болеть, словно в неё заколачивают гости. Ваше желание видеть этого человека разгорится с такой силой, что захочется наложить на себя руки! Всё это будет длиться до тех пор, пока у вас не состоится чистосердечная беседа и вы не расскажете ему всё, о чём до тех пор молчали.

Откуда ни возьмись, появилась волна и с рёвом бросилась на огненную змею. Та, впрочем, успела испариться, и лишь пара смеющихся зелёных глаз зависла в пространстве. Принц услышал, как в темноте князь демонов заскрежетал зубами от ярости.

Ещё одна вспышка света заставила их обернуться. Из воздуха возникли три огненных иероглифа: «иней», «мэйхуа» и «Цзян Фэй». Они начали парить по комнате, чуть дрожа. 

Перед мужчинами возникла каллиграфическая кисть с пламенем на кончике. Принц попытался взять её, но проблема состояла в том, что руки его чудовищно вздулись после атаки драконов. Любое прикосновение вызывало дикую боль, а пальцы не могли ухватить кисть. Се Лянь чувствовал себя, словно гиппопотам, который вздумал плести из бисера.

– Не мучайся, – сухо сказал князь демонов. – Я сам напишу, что нужно. Осталось только понять, что именно.

– Нет! – ужаснулся принц, чувствуя, как волосы встают дыбом. – Сань Лан, если ты начнёшь что-то писать, у нас будут проблемы. Во-первых, эта ловушка ничего не поймёт. Во-вторых, ещё и оскорбится. Как бы мы не нажили себе проблем.

– Я немного подучился в последнее время, – холодно заметил Хуа Чэн, – и уже пишу куда лучше.

Се Лянь хотел было сказать, что столь чудовищный почерк нельзя исправить за столь короткий срок, но решил промолчать из деликатности. Повисла тишина; каждый напряжённо думал, что именно нужно написать.

– Я думаю, это стих, – сосредоточенно ответил князь демонов. – Осталось лишь понять — какой.

– Стих?! Да их может быть миллион подходящих.

– Именно, – раздался вкрадчивый голос змеи. – Точнее, три тысячи пятьсот шестьдесят один.

– И что нам делать? – обернулся Се Лянь, однако змею не увидел. – Писать по очереди все стихи, которые вспомним?

– Нет, – прошелестел коварный голос. – Рука, которая напишет неправильный стих, будет отсечена. Если ты возьмёшь кисть в другую руку и не угадаешь, глупую конечность постигнет та же участь. И ногу, и губы — любую часть тела, которой ты будешь держать кисть. Советую заранее определить, какие части тела тебе меньше всего нужны.

– Не проблема, – откликнулся Хуа Чэн, и принц услышал в его голосе торжество.

– Дистанционно управлять кистью не выйдет, – ровно заметила змея. – Если будешь направлять её духовной энергией, то ничего не случится.

«Плохи дела», – подумал Се Лянь. – «Стихов — огромное количество, а у нас на двоих есть всего восемь попыток перед тем, как лишиться всех конечностей. Даже шесть, учитывая, что я не могу писать руками, только ногами».

– Можете взять подсказку, – сказала змея, точно прочитав его мысли. – Только учтите, что за неё нужно будет заплатить.

– Как именно? – нахмурился князь демонов.

– Это вы узнаете уже после, – хищно улыбнулась искусительница.

– Хорошо, – произнёс непревзойдённый после некоторых размышлений.

Из глубины комнаты выплыл новый иероглиф, пылающий огнём — «шэнчанцзы».

– Хмм… – изо всех сил напряг свою память принц. – Мне кажется, был какой-то поэтический сборник, «песни шэнчанцзы», или «звуки», или «мелодии»… Ах чёрт, я не помню! Даже если бы и вспомнил, то стихотворение оттуда точно не воспроизведу. Сань Лан, может, возьмём новую подсказку?

Хуа Чэн совершенно не слушал друга. Он взял кисть и начал постепенно выписывать стихотворение. Его почерк был безупречен, один из лучших, что Се Ляню доводилось видеть за восемьсот лет своего существования.

Стих был такой:

«Раскрыла я сотни бутонов,

Что рдеют по верхним побегам,

Встречаясь в холодную пору

Со льдом и подтаявшим снегом.

Мне иней знаком серебристый,

Сверкающий в лунном сиянье,

Я прежде других ощутила

Весеннего ветра дыханье.

И вдруг воспылал повелитель

Ко мне глубочайшею страстью.

И ропот Цзян Фэй не находит

В душе его больше участья.

Однажды придет он и ветви

Без жалости срежет, все сразу,

И, залюбовавшись, поставит

К себе в белоснежную вазу».

– Сань Лань, – поражённо прошептал принц. – Ты все на свете стихотворения знаешь?

Князь демонов ничего не ответил, только странно хмыкнул.

– Великолепно! – прошелестела змея. – Да, это «Снова цветёт мэйхуа» от Синь Цицзи. Плату за подсказку я возьму позже.

Раздался скрежет, и стены перед ними разъехались, пропуская путников в небольшое помещение. Это была тёмная комната, в центре которой стоял каменныйипостамент, увенчанный чашей.

Мертвенно-голубоватый свет освещал чёрный дым, который медленно выползал из чаши и тут же опускался на пол, наполняя пространство неприятным запахом чего-то горького.

Подойти к чаше было бы непросто: вся комната была заполнена чем-то, похожим на чёрную липкую паутину. Се Лянь потянул было руку, чтобы потрогать её, но его остановил грозный окрик:

– Не трогай!

Принц одёрнул руку, а князь демонов подошёл к паутине и осторожно принюхался.

– Это защита от демонов, – сказал он обречённым голосом. – Вон та паутина, тёмно-коричневая, свяжет меня, и из неё нельзя будет выпутаться без специальных средств. Та, что посветлее, оставит на моей коже ожоги. А если я коснусь самой тёмной, то позеленею и начну выть на луну, словно волк.

– Хуа Чэн, – спокойно произнёс принц. – Но ведь это ловушки Жань У. Его зелья на тебя не действуют. Может, всё-таки попробуешь?

– Я думаю, лучше пойти тебе, – нахмурился князь демонов. – Паутина будет оставлять неприятное ощущение, но в целом это не так страшно, как если бы она попала на меня. Для небожителя она практически безвредна.

– Ладно, – с тем же леденящим спокойствием ответил Се Лянь. – Как скажешь.

Липкая паутина попадала на лицо, руки, любую открытую часть тела, заставляя кожу неприятно зудеть. Белое одеяние принца вскоре покрылось чёрными пятнами, так что Се Лянь стал походить на зебру.

– Что там? – встревоженно спросил Хуа Чэн, когда принц подошёл к чаше.

В глубине её лежало блестящее, режущее глаз кольцо, покрытое местами зеленоватым налётом. Изящное украшение светилось в чёрном дыму, словно маленькое солнце, попавшее в капкан.

Се Лянь осторожно запустил руку в чашу, достал кольцо и рассмотрел его внимательнее.

– Кажется, это то кольцо, которое ты подарил мне и которое отобрал Жань У, – заметил он.

– Великолепно! – сказал князь демонов, начиная чуть нервничать. – Неси его обратно.

Принц осторожно сжал кольцо, чтобы его не запачкала паутина, и вернулся к Хуа Чэну. Паутины на его теле стало в два раза больше, а лицо словно покрылось чёрными бинтами.

– Отдай его мне, – протянул руку непревзойдённый.

– Но Хуа Чэн, – задумчиво сказал принц, – разве ты сам не подарил мне его?

– Подарил, – заметил непревзойдённый. – Но Жань У мог наложить на него злые чары. Я осмотрю его и верну тебе чуть позже.

– Помнишь, в одну из наших первых встреч, возле реки Саньхуэ, ты сказал, что я могу не возвращать его тебе?

– Да помню я, – нетерпеливо ответил князь демонов. – Но обстоятельства изменились. Я отдам его тебе совсем скоро.

– Давай сначала выйдем отсюда, хорошо? – осторожно спросил Се Лянь. – Я соскучился по этой вещице и хочу немного поносить её. Верну, когда мы окажется в верхнем зале.

Хуа Чэн раздражённо кивнул, и мужчины начали решать, что делать дальше. Поначалу они подумали, что дошли до самого конца, но вскоре князь демонов разглядел в противоположной стене маленькую дверцу.

– Придётся идти сквозь паутину, – заметил Се Лянь. – Давай я сначала расчищу путь, чтобы ты прошёл нормально.

Принц начал срывать паутину, осторожно раскладывая её на три кучки: чёрную, тёмно-серую и тёмно-коричневую. Когда третьей набралось достаточно, Се Лянь внезапно накинулся на князя демонов. Липкие нити скрутили непревзойдённого, точно клубок цепких змей.

– Кто ты? – холодно спросил принц. – Почему ты выдаёшь себя за Хуа Чэна?

Мужчина не пошевелил и мускулом, лишь тёмный глаз посмотрел на Се Ляня довольно выразительно.

– Не стоит обдумывать варианты лжи, – продолжил принц. – Я знаю, что ты какой-то другой демон. Я мог бы подумать, что ты — Черновод, если бы он сейчас не находился в спячке.

В глазе пленника мелькнул какой-то странный блеск. Впрочем, он ничего не произнёс.

– Прекрати выдавать себя за Хуа Чэна! Ты ведёшь себя совершенно не так, как он. Кроме того, он ни за что не научился бы так красиво писать за столь короткий промежуток времени. Где Хуа Чэн? Где Лин Ксифенг? Что ты с ними сделал?

Человек в красном лишь выразительно закатил единственный глаз.

– Ты не можешь говорить из-за этих нитей, все твои мышцы парализовало? – догадался принц. – Ну ничего. Выйдем на поверхность, и тебе придётся во всём сознаться. А пока что полежи тут.

Принц аккуратно оттащил спутника к стене и прислонил мужчину так, чтобы ему было удобно сидеть. Затем он быстро прошёл сквозь лабиринт из паутины и осторожно приоткрыл маленькую чёрную дверцу.

Глава 49. Встреча с неожиданными последствиями

Едва Се Лянь разглядел, куда попал, тут же застыл от шока. Это был тот зал, где он очутился после первой попытки перенесения на остров. Тридцать три капсулы: десять пустых, двадцать три заполненных, и одна главная, с женщиной в белых одеждах.

Словно загипнотизированный, принц подошёл и вгляделся в бледное лицо женщины, безмятежно спящей в застывшей воде. Когда Се Лянь наткнулся на неё в прошлый раз, то видел перед собою лишь безжизненный холодный силуэт, словно спящую гору, покрытую снегом. Сейчас же он вгляделся и, хотя с трудом, но всё же опознал Ло Мэйли.

Его полоснуло, словно ножом; в воображении возникла богиня вдохновения с её живыми, смеющимися глазами и жестами, дышащими свободой. И тем ужаснее был контраст с этой пустой куклой, бесплотным духом, которого поймали, как беспомощную бабочку, и заморозили в кубике льда.

Се Ляню было больно видеть её, поэтому он бессознательно попятился назад, желая выйти из помещения. Сделать это, впрочем, оказалось невозможным. Дверца, через которую он вошёл, растворилась, и перед принцем была лишь глухая стена.

– Это невозможно, – раздался печальный женский голос. – Сюда можно войти, но нельзя выйти. Если ты чужак. Но я помогу тебе.

К нему подошла незнакомка, что бесплотным видением мелькнула возле Храма Великой надежды, прежде чем троица в него вошла. Сейчас принц мог рассмотреть её получше: бледная, почти просвечивающая кожа, огромные глаза, напоминающие две чёрные дыры, что поглощали любой свет вокруг. Её руки были такими хрупкими, что, казалось, можно было переломать запястья при неловком обращении. Одета девушка была в чёрное шёлковое одеяние, которое изредка оживляли узоры веточек сосны.

– Как тебя зовут? – поинтересовался принц. – Ты живёшь тут?

Увидеть живого человека в этом погребальном подвале было даже как-то странно. Но если девушка не находится тут постоянно, значит, есть второй вход?

– Я…

Девушка замешкалась. Было видно, что она по натуре очень прямой человек: врать и юлить ей было невыносимо. Однако сейчас она как будто столкнулась с гигантской опасностью и была напряжена, словно натянутая струна.

Се Лянь увидел на руке незнакомки красивое украшение из старинного серебра. На запястье располагался изящный браслет, на среднем пальце — кольцо, а соединял эти два предмета угорь, что извивался на руке, будто живой. Большой фиолетовый камень служил угрю глазом; рыба бездумно вращала им во все стороны, точно хищник, учуявший добычу.

Незнакомка внимательно всмотрелась в своё украшение и словно сделала для себя какой-то вывод.

– Я тут иногда бываю, – сказала она и, перехватив пристальный взгляд Се Ляня, поспешно убрала руку с угрём за спину. 

– Иногда бываешь? Значит, здесь есть второй вход?

– Есть, – спокойно сказала она. – Давай подождём Хуа Чэна, и я выведу вас. 

– Ты знакома с Хуа Чэном? – натянуто спросил принц.

Эта девушка с каждой секундой казалась ему всё более подозрительной.

– Пересекались, – искренне скривилась она, и в глазах заискрилась враждебность.

– Ты следила за нами?.. – с подозрением уточнил Се Лянь. – Почему раньше не подошла?

Меланхоличная незнакомка растерялась. Было видно, что придумывать разные версии на ходу ей крайне сложно, и она мечтала, чтобы всё это поскорее закончилось.

– Какая разница, когда я подошла. Главное, что мы нашли друг друга. Где князь демонов? 

Се Лянь задумался, стоит ли ей говорить о самозванце, что увязался за ним, как за спиной раздался дикий треск. Дверь, впустившая Се Ляня, как будто не желала открываться, и кто-то по ту сторону решил взять её штурмом. Каменную стену словно раздирали на части; довольно скоро на сцене предстал Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, и ещё какой-то человек в тёмно-сером одеянии, которого принц видел в первый раз.

– Тут князь демонов, – весело сказал Хуа Чэн. – Оу… вот это встреча.

– Так ты меня помнишь!..

Печальное лицо девушки исказилось от гнева. Она достала из-за спины руку с украшением: угорь начал бешено извиваться, а глаз его стал ярко-красным.

– К сожалению, у меня хорошая память. Я бы, конечно, хотел забыть, как… Что за чертовщина.

Цепкий взгляд князя демонов скользил по комнате, выхватывая каждую деталь, и быстро уткнулся в капсулу, где влачило жалкое посмертное существование Ло Мэйли.

– Как смеешь ты пятнать её облик своими мерзкими взглядами! – закричала девушка. – Откуда у тебя вообще совесть взялась заявиться сюда? Только попробуй подойти к ней!..

– Хотелось бы мне посмотреть на того человека, который может мне это запретить, – усмехнулся Хуа Чэн, делая шаг вперёд.

– Это всё равно не он, – напряжённо сказал Се Лянь, который старался держаться на равном удалении ото всех. – Это какой-то другой демон, который принял его облик.

– Я потом докажу тебе, что это именно я, – сказал князь демонов с тёплой улыбкой. – Сейчас давай соберём всё полезное, что тут есть, и выберемся обратно.

Се Ляню и в самом деле показалось, что сейчас он видит именно Собирателя Цветов под Кровавым Дождём. Что-то неуловимо изменилось в князе демонов; и его манеры, и повадки, и то, как он смотрел на Се Ляня, ясно показывали принцу, что перед ним тот самый Сань Лан. Однако он уже перестал доверять собственным чувствам и боялся радоваться раньше времени. Принц решил, что надо окончательно всё прояснить при первой же возможности, и стал размышлять, как же это сделать.

– В самом деле, – откликнулся Се Лянь, обращаясь к незнакомке. – Ты говорила, что можешь вывести нас отсюда? Как?

– Кажется, Хуа Чэн говорил, что вы спустились сюда за яблоками воссоединения, – бесцветным голосом сказал человек в сером. – Вон, в углу лежит целый мешок, как раз хватит, чтобы оживить всех клонов. И ещё тут есть сушёная сирень, с её помощью можно сделать средство, чтобы снять барьер и выйти из храма.

Этот человек как будто сливался со стеной, и Се Лянь уже забыл о его существовании.

– Сань Лан, – сказал принц, – ты не представишь нам своего спутника? Кто это?

– Нет времени объяснять, – с лёгкой растерянностью ответил князь демонов. – Это... ммм... Ван Вэньхуа. Он пришёл и спас меня, вот и всё.

Новая волна подозрительности захлестнула сердце принца; он осторожно переводил взгляд с Хуа Чэна на Ван Вэньхуа и обратно, не зная, чему можно верить в данной ситуации.

– Да, я такой, – сказал человек в сером. – Так как нам отсюда выйти?

Ответ последовал незамедлительно; девушка вся внутренне подобралась и выпалила со стремительностью молнии:

– Дайте мне убить Хуа Чэна.

Князь демонов лишь фыркнул; он, кажется, был на грани на того чтобы язвительно рассмеяться, но решил не тратить энергию на такой сомнительный повод. 

– Хорошо, что они разминулись с Жань У, – очень тихо пробормотал Ван Вэйхуа, так что его никто не услышал.

Се Ляню оставалось лишь огорошенно хлопать глазами.

– Как думаешь, – спокойно поинтересовался Хуа Чэн, – много существ пытались убить меня за последние сотни лет?

– Очень много, – кивнула девушка.

– И много у кого получилось?

– Ни у кого не получилось, – замотала головой она, словно послушная ученица.

– А почему ты так уверенна, что получится именно у тебя?

– Я не уверена, – вздохнула девушка. – Но попытаться стоило.

– Послушай, – нервно сказал Се Лянь. – Нам не хотелось бы терять Хуа Чэна. Возможно, мы можем сделать для тебя что-то ещё?

– Можете.

Девушка сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. Некоторое время она молчала, печально опустив голову вниз. Потом сняла с руки серебряного угря, нажала на пылающий огнём глаз, и браслет мигом превратился в изящный кинжал, а красное око стало украшением рукояти. Этот клинок чем-то неуловимо напомнил принцу Эмин.

– Убей меня, – просто сказала она, подходя к Хуа Чэну и протягивая ему клинок.

– Что? – хором воскликнули трое мужчин.

– Убей меня, и вы все выйдете отсюда, вот и всё.

– Я не буду этого делать, – с подозрением в голосе сказал князь демонов, делая шаг назад. – Зачем тебе это?

– Ну… Просто, – растерялась девушка. – Вы же хотите отсюда выйти, так? Я просто предложила свою помощь.

– Мы что, похожи на идиотов? – покачал головой Ван Вэньхуа. – Никто не будет убивать себя просто так. Это явно какая-то ловушка. Кто это? – обратился он к Хуа Чэну.

– Её зовут Ху Сонг, – ответил князь демонов. – Подружка вон той вот сомнительной госпожи.

Ло Мэйли была вне досягаемости этих презрительно сказанных слов, спокойная и гордая, словно вершина снежной горы.

– Разве Ху Сонг жива? – чуть нахмурился Ван Вэньхуа. – Учитывая всю историю, я думал, она давно канула в небытие.

– Я не жива, – слабо откликнулась Ху Сонг. – Мой господин прав, я давно стала призраком. Никакого вреда не будет, если Хуа Чэн проткнёт меня кинжалом, только удовольствие. Зато вы отсюда выйдете.

Она подошла к князю демонов и, жалобно причитая, протянула ему клинок.

– Впервые вижу женщину, которой так не терпится умереть, – заметил человек в сером.

– Ты же убил меня когда-то… – растерянно сказала девушка. – Точнее, убил Ло Мэйли, а вместе с нею и нас всех… Почему сейчас отнекиваешься?

– Ага, держи карман пошире, – со скепсисом ответил Хуа Чэн. – Я проткну тебя кинжалом, и потолок упадёт нам на голову, или сюда явится этот ненормальный, или ещё что-нибудь. 

– А я не могу убить тебя? – пристально вгляделся в неё Ван Вэньхуа. – Только Хуа Чэн?

– Да, только он.

– Это как-то связано со всеми этими жертвоприношениями? – кивнул он в сторону капсул, где плавали женщины разных возрастов. – Не зря же ты ждала нас именно здесь.

– Так совпало… – растерялась девушка.

– Послушайте, – встрял принц. – Давайте не будем терять времени и поищем способ выбраться отсюда. Извини, но никто не собирается тебя убивать.

Ху Сонг совсем приуныла. Рука, державшая кинжал, беспомощно повисла, и на глазах выступили слёзы. «Я такая неудачница», – шепнула она.

Компания тем временем обыскала всю комнату, но ничего интересного не нашла. Хуа Чэн запихнул в безразмерную сумку мешок с яблоками, Се Лянь взял сушёную сирень, а Ван Вэньхуа на всякий случай отковырял кусочек камня с пола. 

– Сань Лан, – с подозрением в голосе произнёс принц. – Надо же, у тебя такая же сумка, как у моего учителя.

– Да так, – небрежно махнул рукой Хуа Чэн. – Он её по дороге потерял.

– В самом деле?..

– Какая разница, что это за сумка и откуда, – быстро перевёл разговор человек в сером, – давайте лучше думать о том, как отсюда выйти.

Стены были идеально гладкими; князь демонов пробовал делать в них дыры, но ничего не получилось. Так что было действительно непонятно, как выйти.

– Я предлагаю так, – властно сказал Хуа Чэн, оборачиваясь к Ху Сонг на пятках. – Мы выходим из храма, и я протыкаю тебя кинжалом. Идёт? Всё равно ты наврала. Ты знаешь, как выйти отсюда, не отрицай.

– Честно? – блеснули глаза девушки радостным огнём. – Не обманешь?

– Не обману, обещаю.

Ху Сонг оживилась так, будто получила приглашение на чей-то день рождения.

– Да, конечно… Сейчас… Сначала нужно кое с чем разобраться…

Она сделала несколько странных жестов руками и произнесла заклинание. Раздался треск, и в центр зала выехала небольшая клетка с очень маленьким расстоянием между прутьями. Внутри копошились те чёрные жуки, что жалили их по ночам с первых дней на острове. Принц инстинктивно вздрогнул, словно почувствовав укус на коже.

Ван Вэньхуа в это время стоял у одной из стен. Его внимание привлёк ярко-красный рычаг, и мужчина раздумывал, что с ним делать.

– Не трогай! – закричала Ху Сонг. – Если опустишь рычаг, зал заполнит усыпляющий дым, и мы проспим, пока Жань У не вернётся. В худшем случае, заснём вечным сном.

– Ты же собралась умереть? – весело поинтересовался Хуа Чэн. – Так какая тебе разница?

– По крайней мере, она заботится о нашем благополучии, – пробормотал человек в сером.

– Или боится этого проходимца Жань У? – задумчиво уточнил князь демонов.

– Ничего я не боюсь… Я сама заинтересована в том, чтобы все мы вышли наружу. Но ты не можешь покинуть комнату, пока в ней остаётся часть тебя, – сказала Ху Сонг, задумчиво рассматривая копошащееся стадо. – Эти жучки жалят не просто так. Они могут украсть воспоминание, пока ты спишь. Не всегда у них получается донести его до Храма Великой надежды, но, если выходит, то кусок памяти остаётся тут. 

– Кажется, я понял, – вздохнул Ван Вэньхуа. – Из таких жуков можно сделать настойку, на основе которой Жань У изготовит твоего клона, так?

– Так, – кивнула девушка.

– И ещё он сможет насылать на человека нужные сны или подкидывать ложные воспоминания? Нам ещё повезло, что он не успел использовать жуков, так, хранил про запас.

– Нам нужно прикончить их, и тогда все будут свободны? – уточнил Хуа Чэн.

Ху Сонг лишь коротко кивнула, думая о чём-то своём.

Собиратель Цветов под Кровавым Дождём отодвинул заслонку и просунул руку в клетку. Когда он вытащил её обратно, на коже сидели четыре жучка, совсем мелких. На их крылышках можно было различить едва уловимые узоры клёна и бабочек.

– И легко их уничтожить? – поинтересовался Се Лянь. – Они не будут кусаться или оставлять ядовитые следы на теле?

– Легко, – со странной улыбкой ответила Ху Сонг. – Просто раздави его, и воспоминание вернётся в твою голову. Правда, перед этим все его увидят.

– Опять, – вздохнул Ван Вэньхуа.

– Ничего нового, – с досадой цокнул языком Хуа Чэн.

Поначалу он как будто был полон решимости быстро передавить всех жуков, но сейчас колебался.

– А какого рода воспоминания могут там быть? – спросил Се Лянь.

– Самые разные, – пожала плечами Ху Сонг. – На самом деле, не угадаешь. Чаще всего это воспоминания, которые могут всплывать во снах. Или что-то из детства, или из совсем недавних событий. Ну или болезненные моменты, которые застряли у тебя в душе и к которым ты часто возвращаешься.

Принц задумался, какие бы это могли быть моменты в его случае, но девушка усмехнулась:

– Когда жук крадёт воспоминание, оно начисто стирается из твоей памяти. Даже не пытайся вычислять, это может быть что угодно. Скажем, ты прилюдно обделался в детстве и видел об этом сон, когда жук тебя укусил. А сейчас ты даже не в курсе, что такое однажды случилось.

Хуа Чэн и Ван Вэньхуа помрачнели; видя, что никто не решается, принц сам засунул руку в клетку. К его ладони сами прилипли жуки с белой окантовкой крыльев. Се Лянь взял одного, поднёс его к глазам и замер в нерешительности. Он чувствовал себя будто человек, которому предстояло прыгнуть в незнакомый пруд с ледяною водою, где его могла проткнуть какая-то коряга. 

Что он увидит? Может быть, это будет крайне постыдная сцена, о существовании которой принц сейчас не подозревает? Как он будет смотреть Хуа Чэну в глаза… если он, конечно, настоящий?

– Была не была, – вздохнул принц и быстро раздавил жука.

К счастью, ничего крамольного не было показано. Принц увидел себя в возрасте лет четырёх; кажется, он потерял какую-то игрушку и долго искал её среди бесконечных комнат дворца, плача так, будто похоронил близкого друга. Второе воспоминание касалось их первой встречи с Мэй Нян Цином, только и всего. Третье было посвящено первым дням после недавнего вознесения, когда принц заново привыкал к жизни в Небесных чертогах.

Се Лянь оттёр пот со лба, будто ему только что пришлось тащить в гору тяжёлый валун. Настал черёд Хуа Чэна. Князь демонов взял маленького жука, нехотя швырнул его на пол и аккуратно раздавил. Он был насторожен и напряжён, словно ожидая подвоха в любой момент.

Послышался хлопок, вверх поднялся красноватый дымок, и спутники увидели небольшого паренька, грязного и худого. Он был в рваной одежде и дремал на полу какого-то помещения, которое нельзя было детально рассмотреть из-за темноты. Подросток спал в обнимку с красным зонтиком, обернувшись вокруг него, словно лиана вокруг мощного дуба. Обычно так спят дети с любимыми игрушками. Вряд ли пареньку было удобно лежать, потому что он обнимал зонтик всем телом, крепко сжав его в руках и закинув на него ногу. На лице мальчика гуляла блаженная улыбка, точно он видел самый сладкий сон в мире.

Это зрелище длилось меньше минуты, мужчины едва успели рассмотреть хоть что-то, как картина исчезла в пространстве.

Хуа Чэн вздохнул с видимым облегчением.

– Что за красный зонтик? – спросил Ван Вэньхуа, пристально вглядываясь в происходящее. – Это тот, который ты носишь с собой?

– Да так, – махнул рукой князь демонов. – Подарок.

– Кажется, я всё понял! – просветлел принц.

– Что... ты понял? – спросил Хуа Чэн пересохшим голосом.

Глаз его на миг расширился от ужаса.

– Ты же не спал по ночам и охранял нас, верно? Поэтому жуки не могли как следует укусить тебя и высосать воспоминание. Ты их сразу чувствовал и убивал, поэтому всё, то они могли добыть, это пара коротких отрывков.

– Верно, – вздохнул князь демонов с гигантским облегчением.

Его движения стали куда менее скованными. Хуа Чэн без раздумий швырнул на пол следующего жука и быстро раздавил его.

Спутники увидели грязное, пропитанное копотью помещение, уставленное многоэтажными кроватями. Это было похоже на какой-то притон, где собираются социальные низы. Мужчины разных возрастов лежали на кроватях, играли в карты, пили спиртное или делили награбленное. Было очень холодно; в центре помещения горел огонь, заполняя комнату дымом, и некоторые люди сидели впритык к пламени, едва ли не залазя в него всем телом.

Внимание принца почему-то привлёк мальчишка на одной из коек, стоявшей в углу. Он был накрыт массивным, очень тяжёлым одеялом до самого носа, которое скрывало контуры тела. Кажется, юноша видел какой-то очень хороший сон и иногда менял позу. В один момент он перевернулся на спину, потом на другой бок, а затем вернулся в исходную точку.

Один из мужчин, что сидел рядом и чистил морковь, посмотрел на него с усмешкой.

– И чем это таким приятным мы во сне занимаемся? – хмыкнул он.

– Иди разбуди его, – пихнул его в бок товарищ.

Мужчина поднялся и хотел было заставить паренька проснуться большим щелбаном, но тот издал лёгкий стон и открыл глаза. Один глаз его был чёрным, а другой — красным. Как это часто бывает после пробуждения, парень продолжал находиться в реальности сна и не понимал, что это за место. Вскоре, когда осознание настигло его, на лице юноши возникли разочарование и печаль, а затем, когда он увидел товарищей, ещё и стыд. Он вспыхнул и натянул одеяло на голову, чтобы его никто не видел.

Под хохот и скабрезные шутки мужчин, сцена растворилась.

– Где здесь был ты? – поинтересовалась Ху Сонг.

Всё это время девушка разглядывала карточную игру в другом углу и, кажется, даже не видела то, на чём заострил внимание Се Лянь.

– Везде, – мрачно ответил князь демонов. – Я вездесущ.

Ему явно не понравилось то, что он увидел, но нужно было продолжать.

Хуа Чэн взял самого большого жука и с тревожным сердцем прикончил его.

Принц увидел большую телегу, запряжённую парой волов, в которой ехали несколько очень разных мужчин. Было холодно, так что все были закутаны в длинные плащи. Один был лет пятидесяти, с большим животом, множеством залысин и сальным взглядом, чем-то напоминающий купца. Ещё двое были молодыми, пышущими здоровьем парнями, очень похожими между собой — возможно, братьями. Четвёртым был юноша лет пятнадцати, очень высокий и хорошо сложенный. Принц сразу понял, что это Хуа Чэн.

– Что, никогда видел «Курильницу с благовониями»? – сказал старший из мужчин с усмешкой.

– Нет, – ответил юноша с явным интересом.

– Но слышал?

– Слышал.

Мужчина порылся в своих вещах и откопал какой-то свёрток. Аккуратно развязав верёвку и развернув ткань, он достал стопку картинок. Один из парней, сидевших рядом, заглянул ему через плечо и поморщился. Другой же, передавая рисунки юному Хуа Чэну, перекосился от отвращения и сразу же выпустил их из рук, словно что-то липкое.

Будущий князь демонов начал рассматривать картинки с большим интересом. Глаза его разгорались с каждой минутой.

– Посмотри на тринадцатую, – сказал мужчина, подсаживаясь к нему поближе. – «Панда пробует бамбук», это особенно интересно.

Хуа Чэн быстро нашёл нужную картинку, и глаза его расширились.

– Господи, меня сейчас стошнит, – сказал один из юношей. – Вырвите мне кто-нибудь глаза. Как могут такие вещи существовать под небом!!

– Под небом существует множество прекрасных вещей, о которых ты даже не подозреваешь, – сладким голосом сказал мужчина. – И они делают нашу жизнь куда более интересной.

Он протянул руку, намереваясь, видимо, положить её на коленку Хуа Чэну. Тот был целиком погружен в картинки и вряд ли бы обратил на это внимание. Что-то, впрочем, смутило мужчину, и в последний момент он одёрнул руку.

Зрелище растаяло в пространстве. Князь демонов был очень напряжён, и после окончания сценки он переводил встревоженный взгляд с принца на Ван Вэньхуа и обратно.

– Что за «Курильница с благовониями»? – спросил человек в сером. – Я слышу о ней впервые, что уже само по себе странно. Это какая-то очень редкая книга?

Чтобы пресечь дальнейшие разговоры, Хуа Чэн порывисто сорвал с себя последнего жука и быстро растоптал его.

Спутники увидели компанию уличных мальчишек, банду из человек десяти. Была почти ночь, так что силуэты зданий потонули во мраке, да и самих парней можно было с трудом разглядеть.

Перед ними стоял подросток, чьё лицо было перевязано грязными бинтами. Он, видимо, хотел пройти по улице дальше, но наткнулся на неожиданное препятствие.

– О, смотрите, одноглазое чудовище идет, – сказал со смехом главарь банды. – Опять будет плести байки, что знает принца.

Они загородили путь так, что было невозможно пройти. Их было десять на одного, и в воздухе разлилось ощущение угрозы. Юноше следовало приложить немало дипломатических усилий, чтобы его не побили.

– Нет, он нам скажет, что сидел на банкете у небожителей, – со смехом подхватил парниша пониже.

– У него скоро идеи закончатся, как выпендриваться, – откликнулся ещё один.

– Я не выпендривался! – вспылил юноша в бинтах.

– Зачем тогда хвастаться, что якобы видел принца? Даже при дворе не все его видели!

– Я не хвастался! Вы спросили, а я ответил!

– Слушайте, – кисло сказал один из парней, – даже если это правда, я совершенно не завидую нашему одноглазику. Ну подумаешь, принц. В нём ничего особенного нет. Мне кажется, он какой-то глупый.

– Повтори, что ты сказал! – угрожающе воскликнул юноша, сжимая кулаки.

– То, что твой принц — размазня, вот и всё! Он некрасивый, тупой и будет плохим правителем, зуб даю!

С яростным криком, подросток в бинтах бросился на обидчика, вклинившись в самый центр шайки и раскидав всех по сторонам. Завязалась бешеная потасовка, исход которой Се Лянь уже не увидел, так как картина растаяла.

– Какая верность правящей династии, – ехидно сказал Ван Вэньхуа. – Какой преданный подданный царственного дома, само загляденье.

Он хотел было сказать что-то ещё, но князь демонов посмотрел на него таким взглядом, будто вот-вот превратит его в лужу. Се Ляня раздирало любопытство. Из-за темноты было сложно определить, в какой стране и в каком веке происходило действие. Иначе принц смог бы понять, какого принца так яростно защищал юный Хуа Чэн… Сцена в телеге не помогла Се Ляню также, потому что одежды людей были скрыты под длинными плащами.

Принц решил было робко поинтересоваться, но увидел, что князь демонов не хочет отвечать ни на какие вопросы и мечтает, чтобы это всё скорее уже закончилось, поэтому деликатно промолчал. 

Оставались лишь воспоминания человека в сером: он стоял на месте в глубокой задумчивости, явно не желая показывать своё личное другим. Потом всё же набрался решимости и засунул руку в клетку.

На его рукаве восседало девять жирных чёрных жуков.

– Ого, – заметил принц. – Вот это улов.

– Мне всё время хотелось спать, – как будто извиняясь, сказал Ван Вэньхуа. – Увы, я стал для них лёгкой мишенью.

Он был явно недоволен, что придётся показать другим так много. Очень медленно и неохотно незнакомец раздавил первого жука.

Глава 50. Омут воспоминаний приводит незнакомца в полное расстройство

Первая картина не представляла собою ничего интересного. Се Лянь увидел довольно бедный и старый дом и мальчика, который только-только учился ходить. Ему было больно, он бесконечно вставал и падал, но, повинуясь какой-то слепой силе, поднимался обратно на ноги и пытался делать крошечные шаги.

– Ты помнишь себя так рано? – задумчиво спросил принц. – Говорят, это черта особенных людей, почти что гениальных.

Ван Вэньхуа чуть покраснел, совершенно по-детски. Следующее воспоминание показало юношу лет шестнадцати. Он разговаривал с женщиной лет сорока, довольно приятной наружности, которая стояла в дверях и никак не могла найти свой кошелёк.

– Да божечки, – бормотала она, – куда я его засунула? И там смотрела, и тут смотрела, везде смотрела! Да где же он?!

– Он у тебя в руках, – заметил парень.

У него были чёрные, как смоль, очень проницательные глаза, бледноватая кожа, и чёткая осанка. Юноша выглядел серьёзным и ответственным не по годам. Он совсем не походил на Вань Вэйхуа, словно это были два разных мужчины.

Впрочем, облик молодого человека показался Се Ляню смутно знакомым.

– Точно!! – возликовала женщина, будто увидев кошелёк в первый раз. – Ну, мы с отцом поехали на ярмарку. А когда приедем, сделаю вам рыбный суп.

– Будет поздно, – заметил юноша. – Давайте, я сам его сделаю.

– Ну что за сын у меня, – восхитилась женщина. – Не мальчик, а чудо. Может, не надо? Иди лучше подучись.

– Я успею всё выучить, это меня совсем не затруднит.

– Хорошо. Ну, я пошла. Присматривай за Яньлинь. А ты, дочка, прилежно себя веди, не мешай брату. Он должен хорошо учиться, чтобы сдать государственный экзамен и вытащить нас из нищеты.

Озорная девочка лет одиннадцати послушно кивнула, но по её весёлому лицу было понятно, что следовать указаниям матери она совершенно не собирается.

Этот дом совсем не выглядел нищим, хотя и роскошеством не отдавал. При должном вливании денег, он мог бы выглядеть в разы презентабельнее.

Юноша отправился в скромно обставленную комнату и попытался погрузиться в свитки. Минут через пять в комнату вихрем вбежала Яньлинь. У девчушки было столько энергии, что можно было обогреть всю улицу. Она то прыгала на брата, то швыряла в него разные предметы, то пролезала аккуратно между его лицом и бумагой.

– Поиграй со мною, поиграй со мною, поиграааай… Ну, братец, почему ты такой скучный? Бе-бе-бе, зануда!

Парень был довольно терпелив и старался не обращать на сестру никакого внимания. Но такое безразличие только раззадорило Яньлинь. Поняв некоторое время спустя, что усмирить разбушевавшийся ураган не получится, юноша отложил свитки, немного поиграл с девочкой и предложил спуститься вниз, чтобы приготовить рыбный суп вместе.

– Это скучно! – поморщилась она.

– Совсем не скучно, – заметил юноша. – Я придумаю нам новую игру.

– И ты не будешь больше читать свои скучные книжки?

– Не буду!

– Уррра! – заскакала она, повиснув у брата на шее.

Яньлинь шла на кухню вприпрыжку, напевая по дороге: «у меня самый лучший брат, он такой красивый и умный, но всё время читает, скоро ослепнет и умрёт».

Юноша поручил сестре ряд несложный заданий, и сам принялся чистить рыбу. Он аккуратно складывал куски плоти в тарелку, оставляя ажурные скелеты.

– Мне скучно, – захныкала Яньлинь. – Ты обещал поиграть.

– Немного позже.

– Ну вот зачем учиться весь день? Зачем?

– Чтобы сдать государственный экзамен. Там будут дети из богатых семей, которым нанимают лучших учителей, и мне нужно сильно постараться, чтобы превзойти их.

– Зачем?

– Чтобы у меня была хорошая должность.

– Зачем?

– Чтобы вы ни в чём нуждались.

– Я нуждаюсь только в том, чтобы веселиться!

– И чтобы удачно выдать тебя замуж.

– Я не хочу замуж! – поморщилась Яньлин. – Зачем мне старый глупый муж с большим животом, который будет говорить, что делать. Лучше я стану главным цветком Ордена Золотой Орхидеи!

– Им нельзя иметь никаких отношений с мужчинами, – приподнял бровь брат. – Стоит поцеловаться хотя бы один раз, и тебя уже не возьмут.

– Вот и хорошо! Зачем мне целоваться с этими глупыми мужчинами! Вот зачем?!

– Не знаю, – вздохнул юноша.

– Как всегда! Ничего никогда не знает и ни во что со мной не играет! Ужасно бесполезный брат. Ну хоть сказку мне расскажи!

– Давным-давно, – принялся загадочным голосом вещать юноша, – далеко на севере было королевство Мрачного цилиня. Он правил в чёрном замке, который стоял посреди чёрного, как ночь, моря. И даже солнце там было чёрным, и дождь.

– И снег? – расширились глаза девчушки.

– Да. И была у него в подчинении сотня драконов. Но не обычных, а костяных.

Юноша как раз дочистил рыбу, держа в руке лишь голый скелет. Рядом с ним была кадка с грязной водой, и он опустил туда руку.

– И драконы эти были такие страшные, что лучше на глаза им было не попадаться! Бу!..

Яньлинь с интересом склонилась над кадкой, и брат как раз резко поднял руку вверх. Скелет рыбы выпрыгнул из воды и как будто укусил девочку за нос. Сестра завизжала от восторга и залилась смехом. Остатки воспоминаний растворились.

– Интересная сказка, – вежливо улыбнулся Се Лянь. – Даже жаль, что я не узнаю, чем она завершилась.

Лицо Хуа Чэна как бы говорило: «Ничего интересного. Когда уже это всё закончится».

Тем временем человек в сером нехотя отодрал от рукава третьего жука и медленно его раздавил. Спутники увидели нечто вроде семейного совета. Юноша выглядел уже постарше, а Яньлинь успела превратиться в цветущую, совсем юную девушку, с весёлыми глазами и пышно вьющимися волосами.

Было видно, что члены семьи бесконечно спорили о чём-то и никак не могли прийти к компромиссу.

– Я не буду давать взятку, – железным голосом говорил юноша. – Во-первых, у нас нету денег.

– Ну... заложим что-нибудь... – замешкалась мать. – Или продадим... На худой конец, возьмём в долг...

– Во-вторых, – продолжил парень, словно не услышав ни одного слова. – Это абсолютно невозможно. Как вы себе это представляете? Начать путь чиновника со взятки? А если все чиновники будут давать и брать взятки, во что тогда превратится страна?

– Ну, это же не означает, что ты будешь так делать всегда, – мягко ответила мать. – Просто один раз, и всё. А потом ты станешь самым лучшим государственным деятелем, честным, мудрым, и справедливым.

– Это вопрос принципов, – отрезал парень. – Или ты прибегаешь к нечестным методам, или нет, третьего не дано. Там, где был один раз, всегда будет второй. Как смогу я спокойно работать, зная, что попал на свою должность обманным путём? Что я занимаю чужое место? Я хочу обойти других в честном соревновании и иметь право гордиться собой, это важно.

– У тебя не получится пройти конкурс иначе, – мрачно откликнулся отец.

– Получится, – отрезал юноша. – Я знаю всё, что нужно, и в десять раз лучше всех своих конкурентов, вместе взятых.

– Но если...

– Если вы ещё раз поднимете эту тему, – повысил голос парень, резко хлопнув по столу, – я пойду жить в какой-нибудь другой дом!

Яньлинь и мать встревоженно переглянулись между собою, и воспоминание растворилось. Ван Вэньхуа явно не хотел, чтобы кто-то сказал хоть слово по поводу увиденного, поэтому быстро раздавил нового жука, не очень большого.

Была ночь, за окном бушевала гроза. Яньлинь стояла перед братом, сжимая в руке небольшой мешок. Что-то неуловимо изменилось в ней; во взгляде сквозила горечь, в лице стало гораздо меньше веселья, а осанка была чуть поникшей.

– П-послушай, – произнесла она, глядя в пол; в голосе её чувствовался какой-то надлом. – Вот, у меня есть деньги... Не спрашивай, откуда я их взяла... Просто возьми... Этого хватит. Ещё тут есть «Глаз академика»…

– Откуда ты всё это взяла? – спросил молодой человек, скрестив руки на груди и буравя девушку взглядом тяжёлым, словно сталь. При взгляде на чудесный эликсир, дарующий красноречие, в его глазах промелькнуло лёгкое презрение.

– Какая разница... Это п-подарок...

– Кто может дарить подобного рода подарки? И за какие такие услуги молодой красавице может перепасть подобная сумма?

Девушка ничего не ответила и лишь ниже опустила голову.

– Яньлинь, посмотри на меня! – требовательно сказал он. – Как ты достала эти деньги? Где ты была три последних дня? Почему ты перестала готовиться ко вступлению в Орден Золотой Орхидеи?

– Я не очень-то и хотела поступать туда, – прошептала девушка. – Я передумала.

Юноша, одержимый яростью, вскочил и резко приподнял лицо девушки, направляя его ближе к свету. Веки Яньлинь были опущены, так что взгляда сестры он не поймал.

– Откуда у тебя эти деньги?

– Это неважно, – сказала она чуть твёрже. – Сейчас мы должны сосредоточиться на том, чтобы ты сдал экзамен. Этого вполне хватит.

– Я же говорил, что не буду давать взятку! – гневно воскликнул парень. – Ты можешь отнести эти деньги туда же, где их взяла!

Девушка рухнула на колени и начала рыдать.

– Пожалуйста, я прошу тебя! – всхлипывала она. – Только не говори мне, что всё это было зря! Не будь таким упрямым, ну пожалуйста!..

– Я уже всё сказал, – ледяным тоном ответил молодой человек и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

От этой сцены у Се Ляня всё похолодело внутри; он боялся смотреть на Ван Вэньхуа, но чувствовал, что того как будто трясёт.

– Эти твари не могли бы красть какие-то более радостные воспоминания, – усмехнулся человек в сером и быстро растоптал самого жирного жука.

Путники увидели глухую стену, перед которой толпились множество мужчин, преимущественно молодых. Одни были собраны, другие явно нервничали, третьи пытались веселиться со страху. Се Лянь быстро понял, что сейчас они будут сдавать государственный экзамен.

Юноша, фигурировавший в прежних воспоминаниях, стоял чуть вдали от всех. Он как будто повторял что-то про себя; хотя было видно, что в целом он уверен в своих силах, с каждой минутой ему делалось немного не по себе.

К толпе нехотя плёлся весёлый и крайне упитанный молодой человек, одетый в дорогой красный наряд. Кажется, всё происходящее навевало на парня такой ужас, что он хотел вот-вот сбежать. Впрочем, поддаться импульсу ему было бы сложновато, ведь сзади шагал седой мужчина, очевидно, его отец, и периодически тыкал палкой в спину.

Они встали чуть поодаль ото всех, но довольно близко к Ван Вэньхуа, и тот всё слышал.

– Ну, хоть не опоздали, – недовольным голосом сказал отец. – Если бы я тебя не разбудил, ты бы вообще проспал!

– Но папенька, – хныкал юноша, – если я рано просыпаюсь, то ничего не соображаю. Сейчас и так пять утра. Никого пока не впускают. Можно... можно я немного посплю? А ты разбудишь меня, когда надо?

– Никакого спанья! – рявкнул отец. – Лучше повтори, что знаешь.

– Я всё забыл, – продолжал хныкать парень. – В такую рань мои мозги отключаются.

– Давай начнём с «Книги перемен», – железным тоном приказал отец. – Сколько в ней гексаграмм?

– Сорок шесть.

– Шестьдесят четыре!!! – возмутился отец, давая сыну смачный подзатыльник.

– Не надо! – промямлил юноша.

– Надо! – крикнул отец, отвешивая второй подзатыльник. – Как ещё вбить знания в твою тупую башку? Кто составил «Суждения» для гексаграмм?

– Вэнь-ван.

– Правильно. Приведи пример комментариев к «Книге перемен»?

– «Десять крыльев».

– Отлично. Прямые черты — какие?

– Янские.

– А прерывистые?

– Иньские.

– Молодец, – кивнул отец. Было видно, что по мере того, как сын давал правильные ответы, мужчина немного успокаивался. – Ну, погадай хоть себе, посмотрим, как всё пройдёт.

Отец порылся в карманах, достал три монеты, и протянул их юноше. Тот радостно взял их, словно ребёнок, и с удовольствием подбросил.

– Здесь получается прерывистая линия, – довольно сказал он, поднял с земли палку и начертил две небольших чёрточки.

Потом он повторил процедуру и сказал с гордостью ребёнка, демонстрирующего, что он покакал:

– А вот тут прямая!

Юноша начертил под прерывистой чертой новую, уже сплошную. Глаза отца полезли на лоб; он нахмурился, но ничего не сказал, лишь мрачно скрестил руки на груди.

– Вот тут прерывистая, – продолжал увлечённо кидать монеты парень и чертить новые линии, одна под другой, – а сейчас прямая. Вот, опять прерывистая. И последняя, ну-ка, же! Прямая! Уф...

Он оттёр пот со лба, будто только что разгрузил телегу с камнями, выпрямился и довольно сказал:

– Получилась гексаграмма 63, «Уже конец»! Ну как?

Видимо, он ожидал, что отец задушит его в радостных объятиях, но тот лишь холодно заметил:

– Тебе не кажется, что тут что-то не так?

– Да нет, – испугался юноша. – Всё правильно. В чём тут может быть ошибка?

– В том, – ледяным тоном ответил отец, – что линии надо писать снизу вверх, а не сверху вниз.

– Неправда, – спохватился молодой человек. – Нужно писать сверху вниз, я это точно знаю.

– Серьёзно? – пробуравил его взглядом отец.

– Ну, даже если так, – занервничал парень, делая едва заметный шаг назад, – это ведь совсем небольшая ошибка. Линии я начертил правильно, и саму гексаграмму назвал.

– У тебя выпала прямо противоположная гексаграмма, – со сложным выражением лица откликнулся мужчина. – «Ещё не конец». Ни одна черта не находится там, где должна быть.

– Ну какая разница, – захныкал юноша. – Линия тут, линия там — в чём тут проблема?

– В чём проблема? В том, что мой сын — и-д-и-о-т! – взорвался мужчина, начиная орать и размахивать руками. – Дебил, кретин самый настоящий! Урода кусок! Бестолочь безмозглая! И в кого ты такой уродился? Я самый умный был в школе, видать, мамка тебя нагуляла!!

Он принялся щедро награждать сына тумаками, от которых молодой человек пытался тщетно уворачиваться.

– Но папенька, я всё выучу!..

– Когда ты всё выучишь?! За час перед экзаменом?! Почему у тебя такая дырявая голова, словно сито? Как можно не помнить элементарных вещей, которые знают малые дети? Мы наняли тебе лучших преподавателей в округе, и всё без толку! Легче козу научить танцевать!

Ван Вэньхуа, стоящий неподалёку, наблюдал за происходящим с лёгкой улыбкой. Видимо, на фоне этого человека он почувствовал себя довольно уверенно. Осознание, что одним конкурентом стало меньше, его немного успокоило.

Вскоре перед путниками вспыхнуло новое воспоминание, совсем быстрое.

На стене висели длинные списки, и мужчины жадно налипли, пытаясь отыскать свои имена. Юный Ван Вэньхуа застыл на месте, не двигаясь ни единым мускулом. Лишь глаза беспомощно перебегали по длинным строкам.

– Сюэ Жан! – воскликнул чей-то высокий голос. – Поздравляю! Вот это результат!

– Кто же номер один? – пронёсся гул по толпе. – Дайте нам посмотреть на этого юношу!

Люди расступились, и к стене подошёл весёлый юноша из предыдущего воспоминания. Он был крайне доволен и гордо выпячивал грудь.

– Поздравляю! – хлопнул его кто-то по плечу. – Схватил Ао за голову!

– Да, я такой, – важно сказал парень. – Очень умный.

– Семья будет тобой гордиться!..

На этом воспоминание закончилось.

Вся эта сцена глубоко глубоко возмутила Се Ляня; его кулаки сжались от гнева, и ему захотелось хоть как-то поддержать Ван Вэньхуа.

– Это отвратительно... – только открыл принц рот, но человек в сером тут же прервал его:

– Не надо.

Ван Вэньхуа нехотя взял двух мелких жуков и быстро раздавил их, один за одним, словно желая покончить со всем этим как можно быстрее.

Все присутствующие увидели молодого человека, лежащего в кровати. Видимо, у него был жар, и он проспал довольно долгое время. Родители, сидевшие неподалёку, ожесточённо о чём-то шептались и даже не заметили, что сын проснулся, так как он лежал спиной к ним и лицом к стене.

– Какая женитьба! – злобно шипела мать. – Не надо ему отвлекаться. Пусть сдаст экзамены, станет завидным женихом, и сможет выбрать себе любую невесту.

– Так наоборот! – возмутился отец. – Нет лучшей мотивации добиться успеха для юноши, чем необходимость содержать семью.

– Наш сын и так мотивирован донельзя, – отрезала мать. – Я уже начинаю опасаться за его эмоциональное благополучие. Переучился, вот и слёг с температурой.

– Однако хорошо сдать экзамен ему это не помогло, – мрачно ответил мужчина. – Всё-таки его мотивация была недостаточно сильна.

– Что такое говоришь! – возмутилась мать. – Наш сын — самый умный человек, что встречался мне в жизни. Даже не знаю, в кого он такой пошёл, явно не в тебя и не в меня. Небеса даровали нам великое счастье…

– Если бы Небеса заботились о нём, он был бы в тройке лидеров!

– Как ты смеешь! Эти негодяи специально спрятали его сочинение, подсунули ему пустую бумагу, обвинили во всех смертных грехах! И это нашего сына, который знает больше, чем все они вместе взятые!

– Не важно, почему так вышло, – отрезал отец. – Меня интересует только результат, а результат провальный. Значит, мы делаем всё не так, и нужно кардинально что-то менять. Наш сын живёт только головой, ему не хватает здорового звериного чутья, эмоций, телесных ощущений… Молодые юноши должны жить регулярной плотской жизнью. Иначе всякие неприличные мысли лезут им в мозг и мешают учиться.

Главный предмет разговора продолжал лежать и слушать все эти речи. На этом моменте он сильно поморщился.

– Ты думаешь?.. – засомневалась мать. – Я не знаю… Я не замечала…

– Вот! А надо замечать. В его возрасте такое равнодушие к вопросам пола — ненормально. Жизнь не только из книжек состоит. Может, если бы он спустился с небес на землю, и на экзамене больше толку вышло. Знал бы, как вертеться в этой жизни, кому в доверие втереться, с кем подружиться, кому подарок занести… А этот… Эх.

И он досадливо прицокнул языком, выражая крайнюю степень разочарование в житейской мудрости своего ребёнка. Сам юноша в это время чуть покраснел от злости.

– Не знаю… – задумалась мать. – Может, и есть смысл в твоих словах. Мой бедный мальчик, он так сражен этим провалом, так опустошён… Может, семейные заботы отвлекли бы его… Ночи его стали бы не так одиноки, и сердце отогрелось бы..

– И кого вы предлагаете на роль грелки в моей постели? – послышался холодный насмешливый голос. 

От неожиданности, родители так и подпрыгнули на месте. Некоторое время они мямлили что-то невнятное, отрицая весь предыдущий разговор, а под конец мать всё же набралась решимости и присела на его постель.

– Сынок, – сказала она, мягко гладя его волосы, – мы не настаиваем, просто предлагаем подумать… Вдруг, тебе самому этого хочется… Возможно, у тебя кто-то есть на примете…

– Мэн Лин, – острым, как бритва, голосом откликнулся отец. – Вы дружите с самого детства, и эта девушка всегда мне нравилась. Она из отличной семьи, разумной и работящей, у неё доброе сердце, спокойный нрав, золотые руки… Вы чем-то похожи… По крайней мере, она может слушать часами напролёт твои размышления и не умирать от скуки, как другие девушки. Вы проводите вместе всё своё свободное время…

– Проводили, – аккуратно поправила его мать. – Я заметила, вы мало общаетесь последние года полтора. Сынок, что-то случилось? Вы поссорились?

– Я не знаю, – чуть нахмурился юноша. Очевидно, этот вопрос его сильно волновал. – Она сама избегает меня.

– Ну так я зайду на чай к госпоже Мэн, мы спокойно всё обсудим. Без какого-то сватовства, просто разговор двух старых подруг, чисто по душам…

Пришёл черёд нового жука, и все увидели, что госпожа Мэн сама зашла по делам, а мать семейства радостно усадила её за стол, чтобы поболтать. Юноша чистил овощи к ужину через стенку и мог слышать их разговор.

– Ах милая моя, – покачала головой госпожа Мэн. – Я и сама была бы счастлива, если бы наши дети породнились. Ваш мальчик всегда мне нравился. Думаю, он будет хорошим мужем. Ни пить, ни гулять не будет, только трудиться на благо семьи. А с его незаурядным умом, он рано или поздно куда-то пробьётся.

– Как же согревают мое сердце твои слова, – вздохнула собеседница. – Я не менее высокого мнения о Мэн Лин. Но между нашими детьми как будто кошка пробежала? Раньше проводили любую свободную минуту вместе, а сейчас?..

Госпожа Мэн тяжело вздохнула. Было видно, что на сердце её лежит тяжёлый камень. Она вроде бы хотела сохранить какую-то постыдную тайну, но одновременно и желала облегчить свою душу. Завидев колебания своей подруги, мать мягко поднажала, и через некоторое время госпожа Мэн поведала следующее:

– Ах, милая моя… Когда-то я и сама думала, что А-Лин станет хорошей женой твоему сыну… Как я мечтала об этом браке… Но теперь… Теперь я не знаю, сможет ли она выйти замуж в принципе!

– Что такое говоришь? – испугалась мать.

– Дело в том… что полтора года назад… Над моей дочерью надругались!

Пиала с чаем выпала из рук матери семейства, сражённой, словно молодое дерево ударом молнии. Юноша, чистивший морковь в соседней комнате, поранил руку ножом, и ярко-алая кровь заляпала грязно-оранжевые очистки.

– Не может быть! – воскликнула мать, и из глаз её брызнули слёзы.

– Увы… Я сама виновата, не нужно было посылать её на ярмарку одну, но все были так заняты… Разбойников было четверо… С тех она боится мужчин, как огня. Она не даёт прикоснуться к себе никому, кроме отца и братьев. Какой супругой она будет? Кто захочет взять её в жены? В своём нынешнем состоянии А-Лин не сможет исполнять супружеский долг. До детей дело точно не дойдёт.

Мать семейства чуть поплакала, поутешала подругу, а потом с надеждой произнесла:

– Но ведь она продолжает общаться с моим сыном… Всё же, они друзья детства, и он для неё как родной человек. Время лечит. Мне кажется, они смогут преодолеть это вместе.

– Думаешь?

В глазах госпожи Мэн разгорался огонёк облегчения, и сцена быстро погасла. Ван Вэньхуа крайне нервным движением добил последнего жука, и компания увидела молодую пару, стоявшую под цветущей яблоней. Их можно было принять за брата и сестру — так гармонично и очаровательно они смотрелись. В глазах обоих сквозила серьёзность, основательность, доброта и некая толика печали.

– Это же... это же Лин Ксифенг, так?! – поражённо пробормотал Се Лянь.

Те же черты лица, те же глаза… Только платье было светлым и довольно простым. 

Лепестки яблоневых цветов осыпались, словно снежинки; несколько застряло в волосах девушки, а один аккуратно приземлился ей на нос. Юноша осторожно протянул руку, чтобы убрать его, но красавица инстинктивно одёрнулась, точно зверёк, на которого напал крупный хищник. 

– Я рада, что мама рассказала всё, – грустно сказала Мэн Лин. – Сама бы я никогда не решилась, несмотря на нашу дружбу… Теперь ты понимаешь, я не смогу быть тебе хорошей женой.

– Это вопрос времени, – спокойно ответил уже знакомый всем молодой человек. – Тебе нужно просто привыкнуть ко мне, вот и всё...

– Я не знаю, сколько времени должно пройти, – серьёзно ответила девушка. – Может быть, понадобится несколько лет. А, возможно, целая бесконечность. Зачем... зачем так обременять себя? Вокруг столько прекрасных девушек, они с радостью выйдут замуж за такого умного и перспективного молодого человека.

– Я умею ждать, – ответил юноша с лёгкой улыбкой. – И добиваться своего.

Мэн Лин глубоко вздохнула. 

– Не знаю… Я уже решила, что никогда не выйду замуж, останусь в отчем доме… И потом, зачем портить нашу дружбу? Вдруг ничего не получится? Что говорят твои родители? 

– Они предлагают сделать так: сначала заключить помолвку, чтобы не давать повода для пересудов. Затем мы тайно поженимся, и ты переедешь к нам под каким-нибудь предлогом. Или, учитывая, что наши дома по соседству, можно даже оставить всё как есть. И потом… постепенно, ты просто будешь привыкать ко мне. У тебя должно сформироваться чувство безопасности в моём присутствии, ты должна знать, что я не причиню тебе вред. Я не буду спешить и принуждать тебя к чему-то. Сначала ты должна просто привыкнуть к тому, что я могу подержать тебя за руку, потом ещё к чему-то, и вообще… В общем, всё должно быть очень плавно, в этом деле вода камень точит. Я не буду пугать тебя какими-то резкими шагами… Ну, и если через год ничего не получится, и ты будешь понимать, что я тебе противен, тогда можно будет разорвать помолвку и никому не сказать, что мы были тайно женаты. 

Девушка сорвала белоснежный цветок и начала нервно крутить его в своих изящных пальцах.

– Не знаю… Хватит ли у тебя терпения, чтобы возиться со мной.

– Хватит.

Се Лянь подумал, что редко какому мужчине приходилось с таким трудом добиваться ночи любви. Совершить подвиг или заработать массу денег — это одно. Но вот так терпеливо охаживать эту клумбу, постоянно наблюдая, чтобы нежный росток не прибило холодом, жарой или чрезмерно сильным порывом ветра… Молодому юноше, особенно влюблённому, каждый день приходилось проявлять чудеса выдержки и самоконтроля! А если представить… если представить, что возлюбленная так и не откроется ему? Или, того хуже, что снова подвергнется насилию и не закроется уже навсегда…

Глава 51. Настойчивость Ху Сонг имеет обратные последствия

Лёгкие шорохи отвлекли принца от печальных мыслей. Последний жук был раздавлен, и теперь можно было идти наверх. Хуа Чэн ещё раз осмотрел зал, чтобы убедиться, что забрал всё, что мог.

– Ну что, теперь мы можем идти? – с раздражением спросил Ван Вэньхуа. 

Казалось, возвращённые воспоминание разбудили в его душе зверя. Он был зол на весь свет и явно сдерживался, чтобы нечаянно не убить кого-нибудь в порыве гнева.

– Идём или нет? – спросил он с ещё большим неприятием этой жизни, поворачиваясь к Ху Сонг.

Если бы все не были слишком увлечены просмотром воспоминаний человека в сером, мужчины бы заметили странности в поведении девушки. Едва завидев второе воспоминание Ван Вэньхуа, красавица застыла, словно обернувшись в каменную статую. Она как будто разучилась дышать, а глаза её грозили вылезти из орбит.

Сейчас Ху Сонг перевела на него глаза, полные ужаса, страха, сожаления, восхищения, преклонения и какой-то странной одержимости.

– Идём, – глухим эхом откликнулась она, точно превратившись в привидение.

Девушка подошла к идеально гладкой стене, где недавно была дверь, пропустившая мужчин в зал. Она произнесла заклинание и нажала несколько раз в одном месте. Дверь возникла сама собой.

– Пойдёмте, – еле слышно произнесла Ху Сонг; со стороны могло показаться, что богиня пребывает в странном трансе.

Она коснулась Ван Вэньхуа, и угорь, извивающийся на её руке, тут же укусил хозяйку. На глазах девушки выступили слёзы… но как будто не от боли, а от мрачного и жуткого осознания.

Ван Вэньхуа заглянул в комнату, где ещё недавно лежало кольцо Хуа Чэна, и тут же отпрянул.

– Чёрт!.. – с досадой воскликнул человек в сером. – Эта паутина снова наросла. И как она успела? Иди сюда, – махнул он в сторону Се Ляня. – Нам понадобится твоя помощь, чтобы пройти эту комнату.

– Нет, – сказал Се Лянь скрещивая руки на груди.

– Что такое?! – удивился Ван Вэйхуа. – На тебя уже липла эта паутина, и не то, чтобы ты страдал. А для нас с Хуа Чэном это вещь довольно опасная.

– Он не пойдёт... – начал было князь демонов, но принц прервал его и решительно заявил:

– Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, кто вы и чего хотите на самом деле.

– Я — это я, – быстро сказал Хуа Чэн. – А про Ван Вэйхуа я тебе позже расскажу, когда мы выйдем.

– Нет, – покачал головой Се Лянь. – Ты расскажешь всё сейчас. Хотя не факт, что я тебе поверю.

– В чём дело? – приподнял бровь непревзойдённый. – Почему ты нам не веришь?

– Да как же мне вам верить, – усмехнулся принц, – когда на остров чудесным путём прибывает подруга князя демонов, некая Лин Ксифенг. Потом она исчезает, а сам Хуа Чэн начинает вести себя очень странно, становится совсем на себя не похож. Он резко умнеет и приводит меня в святая святых Жань У, где я получаю неоспоримые доказательства, что это действительно не Хуа Чэн, а какой-то другой демон, к тому же, достаточно сильный. Я связываю этого подозрительного незнакомца, а дальше он каким-то чудесным образом освобождается от пут и прорывается сюда в компании нового человека. Этот человек, что удивительно, был знаком с Лин Ксифенг, она была его невестой... И как же это всё понимать?

– О небеса, – вздохнул Ван Вэньхуа. – Я всегда подозревал, что сообразительность — не твоя сильная сторона.

Он хотел сказать что-то ещё, но под грозным, нетерпимым взглядом Хуа Чэна замолчал.

– Ваше Высочество, – терпеливо сказал князь демонов, – это всё действительно выглядит запутанно, но, поверь мне, здесь нет никакого злого умысла. Я расскажу тебе, когда наступит подходящий момент. Всему своё время: просто доверься мне.

– Зачем же ждать? – спросил принц, резко приближаясь к ярко-красному рычагу, который запрещала опускать Ху Сонг. – Почему бы не прояснить эти моменты прямо сейчас? Как я могу идти с двумя подозрительными демонами с неизвестными намерениями?

– Ты серьёзно нажмёшь этот рычаг? – вытаращил глаза Ван Вэньхуа. – Это насколько же надо быть...

Он посмотрел на Хуа Чэна и осёкся.

– Не стоит ждать, пока я это сделаю, – холодно отчеканил принц. 

Человек в сером сделал лёгкий жест, и в воздухе материализовались водные верёвки. Путы быстро связали Се Ляня и потащили его прямо к Ван Вэньхуа, но Хуа Чэн перехватил принца и мягко поставил его перед собой.

Связанный Се Лянь посмотрел на открытую дверь и увидел, что паутины стало даже как будто больше.

– Я предлагаю держать его перед собой и расчищать им путь, – сказал Ван Вэньхуа, задумчиво разглядывая чёрную липкую чащу.

– Он не пойдёт ни в коем случае, – холодно заметил Хуа Чэн. – Вопрос заключается в том, кто пойдёт из нас двоих.

– Да зачем?.. – полезли вверх брови человека в сером. – Для него эта паутина — всего лишь лёгкое раздражение на коже, а мы с тобой будем кататься по полу от боли.

– Это не обсуждается, – непререкаемым голосом сказал князь демонов.

Ван Вэньхуа попытался ещё поспорить, но вскоре понял, что это бесполезно. 

– Послушай, – раздражённо спросил он Ху Сонг, – ты знаешь, как демоны могут пройти эту ловушку, чтобы не пострадать? Ты же сама вошла сюда этим путём, так? 

Девушка всё это время будто пребывала в параллельной Вселенной, поэтому не участвовала в разговоре. Лишь когда Ван Вэньхуа обратился к ней, Ху Сонг вернулась в реальность.

– У меня есть защита, – меланхоличным голосом сказала она, словно пропев эта фразу. – Но я могу накинуть её только на одного человека.

Она произнесла заклинание, и вокруг Ван Вэньхуа начал образовываться кокон из серебристых нитей, словно заботливая бабушка плела для него одеяло. Ху Сонг щёлкнула рукой, и кокон взмыл в воздух. Она начала проходить сквозь комнату; паутина разных сортов облепила её, вызывая раздражение на коже, но красавица будто ничего не чувствовала. Человек в сером летел за ней, словно послушный воздушный змей.

– М-да, – вздохнул Се Лянь. – За что ему такая честь? Лучше бы она взяла под защиту тебя… Ну ничего. Следуй за мной. Старайся касаться паутины как можно меньше.

Принц сделал глубокий вздох и приготовился терпеть боль, но дальше произошло то, чего Се Лянь совсем не ожидал. Хуа Чэн сделал резкий рывок и ворвался в комнату, где раньше было кольцо. Паутина моментально налипла на его тело и лицо, но князь демонов бежал с такой быстротой, чтобы не чувствовать боли. Перед принцем образовался проход, и, при должной осторожности, он мог идти так, чтобы паутина его не задевала.

Пройдя всё помещение насквозь, он попал в ту комнату, где им пришлось писать стихи.

Человек в красном скорчился в позе эмбриона; его кожа приобрела зеленоватый оттенок, а лицо и руки были испрещены глубокими чёрными следами, точно по ним прошлись десятки хлыстов. Он весь дрожал; казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не завыть.

– Сань Лан... – растерянно произнёс принц.

Он аккуратно прошёл сквозь проход, и ни одна паутинка не коснулась его кожи. Се Лянь растерянно опустился перед князем демонов на колени, и слова застряли у него в горле. Теперь не оставалось никаких сомнений: пойти на такой поступок мог только Собиратель Цветов под Кровавым Дождём!

– Сань Лан, прости меня, я...

Се Лянь дотронулся до князя демонов, но любое прикосновение, видимо, лишь стократно усиливало его муки. Хуа Чэн не мог ничего ответить, и лишь больше сжался. Принц оглянулся по сторонам: в комнате было пусто, и Се Лянь совершенно не представлял, как помочь другу. Поэтому он максимально бережно взял непревзойдённого на руки и поднялся с ним наверх.

Все остальные комнаты были пустыми; магические ловушки не действовали, а от огненной змеи остался лишь скелет из обугленных угольков. Принц совершенно свободно достиг верхнего зала.

В его центре стояли Ху Сонг и Ван Вэньхуа, а Ворона, целая и невредимая, в полудрёме лежала у стены. 

– Ты, кажется, хотела, чтобы тебя убил Хуа Чэн, – скептически сказал человек в сером, поглядывая на новоприбывших. – Но ему сейчас немного не до тебя. Дай несчастному отдохнуть.

Он начал ходить по храму, собирая нужные травы, мази и зелья. Минут десять он всё смешивал, выпаривал в тигиле и толок в нефритовой ступе. Так у него получилась приятно пахнущая зелёная мазь, которой он быстро смазал раны Хуа Чэна.

Князь демонов мгновенно пришёл в себя; его нежные глаза с благодарностью смотрели на принца, на коленях которого покоилась его голова.

– Гэгэ, что бы я без тебя делал... – сказал он со слабой улыбкой.

– Пожалуйста, рад стараться, – пробормотал Ван Вэньхуа.

– Сань Лан, больше никогда не делай так!! – разозлился Се Лянь. – Я уже проходил через паутины, мне было совсем не больно, не нужно так страдать!

– Я совсем не страдаю, – продолжал улыбаться Хуа Чэн, беря принца за руку. – Видеть твои страдания было бы для меня куда больнее.

– Вскоре тебе придётся увидеть страдания Ху Сонг, – заметил человек в сером, – которая прямо жаждет, чтобы ты насадил её на свой клинок.

Се Лянь густо прокраснел; он тут же понял, насколько глупо реагировать подобным образом на ничего не значащую фразу, но, к счастью, его позора никто не заметил. Все взгляды в тот миг устремились на Ху Сонг, которая продолжала смотреть на Ван Вэньхуа всё те же странным, немигающим взглядом.

– Я?.. – слабо ответила она. – Вовсе нет…

– Так ты не хочешь, чтобы я тебя убивал? – уточнил Хуа Чэн.

– Нет…

– Девушки так переменчивы, – пожал плечами князь демонов.

– Да нет, – усмехнулся Ван Вэйхуа. – Есть очень даже постоянные. Просто жертву нужно было принести именно в том подвале, так? Наверху она уже не имеет смысла?

– Нет, – еле шевелила губами Ху Сонг. – Не так.

Ей как будто в один момент стало тяжело дышать, словно весь воздух вокруг был сожжён, а слова застряли в груди. Она сделала лёгкий жест, поманив Ван Вэйхуа к себе пальчиком.

Мужчина осторожно поднялся и подошёл, не спуская с девушки недоверчивых глаз.

– Убей ты меня, – прошептала она.

– Тебе заняться нечем? – вспылил человек в сером. – Это какой-то аттракцион?

– Послушай, – повысил голос Се Лянь. – Мы же вышли, всё хорошо, зачем это всё…

Голова князя демонов всё ещё лежала у него на коленях; Хуа Чэн напоминал довольного котёнка, который нашёл самое тёплое место в доме и совершенно не собирается его покидать. Иначе принц бы подошёл к Ху Сонг и попытался бы привести её в чувство.

– Так нужно, – понурила голову девушка.

– Во-первых, – сухо сказал Ван Вэньхуа, скрещивая руки на груди, – как я тебя убью, если ты богиня? 

– Этот кинжал пропитан ядом Яростного дракона, – прошептала Ху Сонг. – Ударь меня в любое место, и я умру.

– Мой учитель может сделать противоядие, – встревоженно заметил принц.

– Не нужно противоядие. Я должна умереть. Только… только у меня будет одна просьба.

Девушка вскинула на человека в сером полные печали глаза, напоминающие чёрные мёртвые озёра, в которых всё живое покрылось солью. Её лицо было усеяно волдырями и царапинами, к одежде цеплялась липкая тёмная паутина. В эту минуту Ху Сонг напоминала богиню смерти, что вылезла из преисподней ради своего любимого. 

– Какая?

– Скажи… Скажи, что любишь меня.

Ван Вэньхуа начал пятиться назад, словно перед ним поставили дурно пахнущее блюдо.

– Ты что… ты что задумала… извращенка… я тебя вообще не знаю… никого я не люблю.

Ху Сонг сделала решительный шаг вперёд; голос её был полон нарастающей силы.

– Просто три слова. Я большего не прошу. Предсмертные желания принято выполнять.

Редко Се Ляню доводилось видеть такой испуг на лице мужчины. Ван Вэйхуа взмахнул рукой; водные путы подняли девушку над землей, зажали рот и вырвали из рук кинжал, который со звоном упал на пол. Он быстро соорудил огонь, нагрел над ним чёрную бутылочку, напихал каких-то трав, найденных в логове алхимика, и произнёс заклинание.

Девушка вмиг уменьшилась и отправилась в загадочный сосуд.

– Ненормальная какая-то, – жалобно пробормотал человек в сером. – Так мне будет спокойнее.

– Ты и правда не знал её? – скептически вскинул бровь Хуа Чэн.

– В первый раз вижу! 

– Вот это сердцеед! Вызвать такую оглушительную любовь в женском сердце, которая сшибает всё на своём пути, словно горная лавина, это нужно уметь… Однако, мы многого не знали о твоих похождениях… Что-то в тебе такое есть, видимо…

– Прекрати! – почти что завопил Ван Вэньхуа. – Я не в ответе за разных сумасшедших.

В этот момент очнулась Ворона, и принц поспешил перевести внимание своих спутников на неё. Человек в сером напоил девушку настойкой, и ей стало лучше. Из сушёной сирени, что была в нижнем зале, Ван Вэйхуа сделал средство, которое помогло снять барьер, и вся компания вышла из храма.

Принц помог князю демонов подняться и вывел друга наружу. Шаг его был ещё не очень уверенным, так что Хуа Чэну приходилось опираться на Се Ляня. По дороге принц не переставал отчитывать князя демонов, а тот не сильно сопротивлялся. Было видно, что такая озабоченность его состоянием доставляет непревзойдённому удовольствие.

Дело близилось к вечеру; наспех разведя костёр и соорудив простой ужин, спутники провели ревизию всего, что похитили в сокровищнице Жань У.

– Отличный улов! – заметил Ван Вэйхуа. – Главное, что яблок много. Мы можем оживить всех клонов. Итого, у нас получается восемь клонов Вороны, пять клонов Се Ляня, и примерно по тридцать клонов меня и Хуа Чэна. Если мы таким составом не пройдём лабиринт, я уже не знаю, как его можно пройти. 

– Звучит неплохо... – задумалась Ворона. – Но можно ли ещё как-то подстраховаться? Давайте поищем что-нибудь ещё?

– Можно ещё подстраховаться, – сказал Хуа Чэн, доставая из сумки перстень с чёрным лотосом и золотую бумагу с печатью и подписью. – Смотрите, какую я нашёл вещь. Точно такая же, как была у Жань У, а он говорил, что это письмо к хозяину лабиринта.

– Ничего себе! – удивился Се Лянь. – Но как ты достал их?

– Да так, – махнул рукой князь демонов. – Места надо знать.

Так ближе к вечеру на поляне оказалось пять оживших клонов Се Ляня, восемь — Вороны, тридцать три клона Хуа Чэна и двадцать девять — Ван Вэйхуа.

Принцу было не по себе, и он чуть поменял детали причёски и нарядов своих копий, чтобы другие сразу видели, где настоящий он. То же сделал и Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. Кроме того, оба приказали своим копиям всё время молчать.

Ворона пришла в восторг от своих клонов, точно попала в компанию лучших подруг. Она дала всем разные имена и бесконечно болтала с ними, забыв обо всём на свете.

Все копии Ван Вэйхуа были разными.

– Гэгэ, – сказал Хуа Чэн поздним вечером, когда вся компания готовилась ко сну. – Я знаю, что вся ситуация с Лин Ксифенг и Ван Вэйхуа кажется тебе странной, но, прошу тебя, позволь мне посвятить тебя в неё, когда настанет подходящий момент.

– Не надо, если тебе это неудобно, то, конечно, не надо, – спохватился Се Лянь.

Принца грызло чувство вины, что его друг так сильно пострадал, ринувшись в комнату с паутиной. Поэтому он старался ни в чём не перечить Хуа Чэну, никак его не тревожить и не доставлять никаких неудобств.

– И ещё...

Князь демонов протянул принцу ладонь, на которой сверкало то самое кольцо. Оно восстановилось от лежания в чаше и сияло, словно новенькое.

– Если гэгэ не затруднит, не мог бы он принять мой скромный подарок во второй раз? – с лёгкой улыбкой сказал Хуа Чэн. – Я надеюсь, оно не покажется тебе осквернённым, побывав в мерзких лапах Жань У.

Се Лянь улыбнулся, и кольцо снова оказалось на своём месте.

– Я успел по нему соскучиться, – сказал он, надевая украшение на шею. – Так непривычно было ходить без него, как будто от меня отрезали часть тела.

Глаза Хуа Чэна сверкнули радостью, и путники отправились укладываться спать. Оригиналы расположились внутри храма, а копии уснули снаружи.

Как оказалось, Ван Вэйхуа знал секрет изготовления лодок, которые могут плыть против течения, так что следующий день ушёл на то, чтобы сделать нужное количество для себя и всех клонов. Хуа Чэн попробовал, будет ли судно плыть по морю — и, действительно, сила воды, которая неизменно прибивала любое тело к берегу, на такую лодку не действовала. Она строго держалась своего курса и могла доставить путников в Лабиринт Болтливого дракона в самый кратчайший срок.