Снова будильник на шесть утра, снова неспешное утро, снова вкусный кофе (спасибо брату за возможность его пить). Каждый мой день практически ничем не отличался от предыдущего; я даже одевалась практически одинаково. Зачем что-то менять? Рутина не обременяла меня, так что я не видела в этом ничего зазорного.

Как только я пришла в универ, сразу увидела старосту, которая собирала конспекты по философии. Я достала из шоппера свой и положила в общую стопку. Надеюсь, их потом сожгут или отправят на переработку. Не хочу больше видеть этой херни.

Спустя одну пару у меня начала болеть голова. Не знаю, что могло послужить причиной, но разбираться и не хотела: в моей голове как будто происходила ядерная война, так что думать и соображать я не могла. Температуры точно не было, я даже сходила в медпункт и проверила это (жаль, конечно, что у медсестры как всегда из медикаментов только уголь). Может, какие-то вспышки на солнце, или что там обычно такого плохого бывает? Ретроградный Меркурий, Луна в какой-то жопе? Ладно, это уже антинаучный бред.

Вторую пару я помню слишком размыто, да и хер с ней, ведь оставалась последняя: немецкий. Может, хоть он вернёт меня к жизни. По коридору я не бодро шагала, как это обычно бывало, а устало плелась. Чуть не врезалась в старосту из-за своей невнимательности и из-за того, что она куда-то спешила. Мы разошлись, предварительно извинившись за столкновение, но через секунду она внезапно окликнула меня:

– Ру!

– Да? – я резко обернулась и чуть не потеряла равновесие.

– Харрис хотел, чтобы ты зашла к нему.

Твою мать. Только этого мне не хватало.

– Хорошо, – с удивительным спокойствием выдавила я. – Он у себя?

– Да.

Я кивнула, поджала губы и поспешила на третий этаж.

Так, вспоминаем, где же я успела проебаться. Может, кто-то слил все мои тысячи сообщений и голосовых, где я жаловалась на этого пидораса и крыла его трёхэтажными матами? Может, я допустила одну ошибку или описку в одном незаметном слове, пока переписывала его конспект, и он сейчас за это меня повесит? Больше у меня нет вариантов.

Я толкнула рукой приоткрытую дверь в аудиторию. Просунула голову в образовавшуюся щель. Он уже был там; вскинул голову, когда увидел, что я зашла, но тут же продолжил перебирать какие-то бумаги.

– Мистер Харрис, – мой голос звучал ниже обычного, – Сара передала мне, что Вы хотели меня видеть.

– Да, мисс Адамс, – его же голос как всегда был похож на скрип той самой двери, что я открыла пару секунд назад. – Присядьте.

Это меня напрягло. Обычно присесть предлагают, когда собираются сообщить очень неприятные новости.

– Как Вы знаете, – не спеша начал он, – в понедельник у нас пройдёт конференция. Съедутся лучшие преподаватели этой страны в области философии и психологии, и всё это будет происходить в нашем университете.

Я кивала с серьёзным взглядом. Конечно, я знала об этой конференции. Вот уже три секунды знала.

– И нам обязательно нужно показать уровень нашего мастерства и оказать гостям тёплый приём.

Да, обязательно. Вот только я хочу предложить просто выгнать их нахуй.

– Вот текст, – он протянул мне огромную папку, – который нужно выучить к понедельнику. Приветственная речь, так сказать.

Я выгнула бровь и решила оценить объём. Один лист, второй, третий... Шестой. Двенадцать страниц чистого текста. Всё в лучших традициях профессора Эда Харриса.

– Вы хотите, чтобы я...

– Рассказали это им. Всё так.

Пиздец.

Больше слов у меня не нашлось. Это не что иное, как пиздец. Дед совсем поехал. Не только из-за того, что поручил такой большой объём работы бедной студентке, но и из-за того, что накатал двенадцать, блять, страниц приветственной речи. Он точно сам это писал, я уверена!

Я неловко кашлянула и собралась с силами.

– Почему именно я? – аккуратно спросила я.

Он раскрыл свою костлявую ладонь и стал загибать пальцы.

– Ваша успеваемость по моему предмету лучше, чем у остальных ваших одногруппников.

Так, за это спасибо Итану и связям со старших курсов. Но какое отношение это имеет к делу?

– Вы достаточно грамотная для того, чтобы выступать перед столь важными людьми. У Вас замечательная речь, Вы уверенно держитесь на публике.

Это уже мои заслуги, хорошо.

– Лучше Вас я не вижу кандидатуры.

– А мой брат? – с надеждой спросила я и тут же прикусила губу, потому что поняла, что перебила его.

– Итан... Довольно много работал с самого начала месяца. Я бы хотел позволить ему отдохнуть.

Всё, я поняла. Со следующей недели припахаю его так, чтобы он ахуел.

Всё равно это было очень странно: к нам приедут преподы по философии и психологии, а приветствовать их будет будущая программистка. Я буду вообще ни к селу, ни к городу.

– Ну что же, мисс Адамс, – он прервал мои мысли, – к понедельнику это выучите, хорошо?

Никакого «Вы согласны?» или «Ваши старания будут оценены». Просто констатация факта. Я даже не прошу меня холить и лелеять до конца семестра, а хочу нормального человеческого отношения. Хотя... Какое нахер человеческое отношение? Спасибо, дорогой мистер Харрис, что не припахали меня вечером в воскресенье. Этого достаточно.

– Да, – уверенно произнесла я. – Я могу идти?

– Конечно, идите. До свидания.

Странно, что я не осталась у него ещё на пять часов.

– До свидания.

Когда я вышла из аудитории, мне даже стало как-то легче. В коридоре было свежее и комфортнее обычного. Всё-таки там, где обитает Тошнотик, всегда очень неприятно находиться.

Ну что, мисс Адамс, здорово мы вляпались, да? Причём вляпались буквально за красивые глаза.

Головная боль снова дала о себе знать. Я зажмурилась и почувствовала, как же сильно у меня болят глаза. Как будто их вырезали и поставили не на свои места.

Сил уже не было ни на что. Я опёрлась о холодную стену в коридоре и сделала пару глубоких вдохов. Душу грел единственный факт, о котором я даже успела забыть: сейчас меня ждала последняя пара, и то по немецкому.

Среди сотен голосов я услышала смутно знакомый смех, который по мере приближения этого человека становился громче. Из-за угла выбежал Итан, который, когда заметил меня, выпрямился и помахал мне рукой. Я махнула ему в ответ и вдруг заметила, что в него врезалась девушка.

Фиолетовые дреды, слегка смуглая кожа, небольшой рост. Рене!

– Оу, Рене, ты здесь учишься? – поинтересовалась я, когда они вдвоём подошли ко мне.

– Привет! Да, я...

– Стоп, вы знакомы? – Итан в недоумении перебил нас.

– А вы... Тоже? – Рене указала рукой на нас.

Брат отклеил меня от стены, к которой я, по ощущениям, практически приросла, и крепко обнял меня одной рукой.

– Конечно. Ру – самая лучшая сестра в мире. А я – самый лучший в мире брат, – гордо протянул он. Я закатила глаза.

– Ой, так это та сестра, про которую ты рассказывал? А вы похожи, кстати! – наконец сообразила девушка.

– А он – тот самый друг, про которого ты говорила вчера? – спросила я, пытаясь не обращать внимания на нежелательные объятия.

– Да!

– Вау, Ру, а я уж думал, что ты не умеешь знакомиться с людьми. Отпугиваешь их одним своим видом, – Итан загадочно провёл рукой в воздухе, понизив голос.

Вторая его рука всё так же продолжала сжимать мои плечи. Слова, произнесённые как всегда нараспев, и слишком долгий тактильный контакт, от которого даже закружилась голова, выбесили меня.

– Как же ты меня заебал, – прошептала я и высвободилась из крепкой хватки брата.

Тот лишь пожал плечами и слабо рассмеялся.

– Ты на кого учишься? – спросила я у Рене.

– На архитектора, – гордо произнесла она. – А ты?

– На программиста.

– Это всё слишком скучно! – Итан медленно обошёл меня и встал между мной и Рене. – Вот клиническая психология...

– Да ты на психолога учишься, потому что сам больной, – процедила я и легонько пихнула его в плечо.

– У тебя сегодня тяжёлый день? – шутливо и одновременно серьёзно поинтересовался брат.

Удивительно, как он мог считывать моё настроение за секунды. Видимо, в привычном подколе слышались какие-то нотки разочарования, которые не мог уловить никто, и выглядела я явно нездоро́во.

– Да пидорас этот опять...

– Харрис? – полушёпотом спросила Рене.

– Угу. Повесил на меня хуйню какую-то. Буду что-то рассказывать на следующей неделе таким же важным пидорасам, как он.

Я достала из шоппера папку и стала грубо перелистывать страницы.

– Видите, сколько? У меня и так башка раскалывается, а он меня ещё больше нервничать заставил.

Итан и Рене сочувствующе закивали.

– Странно, что он мне это не поручил, – задумчиво протянул Итан.

– Может, он подумал, что на сестру его любимчика тоже можно положиться? – высказала свои догадки Рене.

– Может. Зря, правда, – на выдохе протянула я. – Пойду на немецкий, короче. Хоть на полтора часа подниму себе настроение.

– О-о-о-о, передай мисс Новак привет от меня! – брат подмигнул мне.

– Угу, и в обе щеки поцелую, – как бы сильно я не старалась скрыть улыбку, сделать этого не получилось. – Всё, бегите учиться.

Рене с теплотой оглядела меня и энергично замахала рукой.

Она явно была рада увидеться со мной. Это было очень приятно осознавать. Уже и не вспомню, когда последний раз люди на меня так реагировали.

***

Немецкий прошёл так легко и так приятно, что я даже не заметила, как стремительно летело время, и перестала обращать внимание на головную боль. Впрочем, на этой паре так было всегда. Я бы с удовольствием целый день сидела хоть на десяти парах немецкого. Даже с головной болью. Даже без вышмата. Да без всего, главное, чтобы философии этой ёбаной не было.

Как только я вышла из кабинета, в голове, словно гром среди ясного неба, прозвучала та самая фраза Тошнотика:

«К понедельнику это выучите, хорошо?»

Я тихо промычала и схватилась за голову. Помассировала виски. Было чувство, что сам Харрис ударил меня по башке чем-то тяжёлым или стоял рядом и бил молотком по алюминиевой кастрюле.

В этом здании позитивная энергия теперь только в аудитории мисс Новак? Остальное уже успел за два часа захватить Тошнотик? Не удивлена.

Ладно, я всё равно пока не могу ничего изменить. В любом случае придётся подчиняться. Лучше не истязать себя нытьём и мыслями, которые ни к чему не приведут. Захочу выговориться – напишу Итану или просто с кухонным шкафчиком поговорю.

Нужно было поторопиться: сегодня я должна была доделать заказ по оформлению сайта. За это мне заплатят приличную сумму. Это не могло не мотивировать.

Со второй половины второго курса я начала не только искать разных парней и девушек для секса на одну ночь, но и решила зарабатывать тем, что умею. В графическом дизайне я понимала достаточно, чтобы просить за это деньги, так что в свободное от пар время я брала небольшие заказы: оформляла презентации, логотипы, сайты, рефераты – всё, что просили люди. Благодаря этому занятию к лету я насобирала достаточно денег, чтобы купить графический планшет, на котором работать стало гораздо удобнее и приятнее. В общем, я действительно очень гордилась собой. Не только в этом плане, конечно, но такая подработка являлась моим главным поводом для гордости. Было бы неплохо монетизировать и моё умение рисовать, но я боюсь, что простое хобби, дело для души, превратится в ненавистную рутину. Рисованием я дорожила, наверное, больше всего.

Чёрт, у меня ведь есть таблетки от головы! Наконец-то пригодились. А ведь я их второй месяц забывала вытащить из шоппера. Жаль, конечно, что пару часов назад о них не вспомнила, но лучше поздно, чем никогда.

Я проглотила одну таблетку и запила водой в надежде, что это быстро вернёт меня к жизни. Прямо как утренний кофе.

Пройдя мимо кофейни, я дёрнулась, когда её дверь резко открылась прямо передо мной. Девушка, что вышла оттуда, прошептала: «Соси хуй» и радостно выдохнула.

– Не знала я, что дева с таким ангельским голосом может произносить столь ужасные слова, – с ухмылкой проговорила я.

Корин удивлённо обернулась и тут же засмеялась, когда узнала меня.

– Господи, Ру!

Помнит моё имя. Приятно.

– Я уволилась. Мне теперь можно говорить даже такое, – гордо сказала она.

– Поздравляю! – я искренне была рада за неё, хоть толком и не прониклась её историей.

– Спасибо! Это значит, что я всё-таки присоединюсь к вашей компашке в... Когда вы там занимаетесь?

– В... Понедельник, – я нервно сглотнула, когда вспомнила, что ожидает лично меня в этот день.

– В понедельник, да! У меня теперь есть всё время мира, пока рассматривают мою заявку на новую работу!

Корин выглядела такой счастливой, что я сама заулыбалась, на секунду забыв обо всём, что меня волновало. Она прокрутилась вокруг себя. Её разноцветные дреды развевались на ветру и выглядели ещё прекраснее обычного.

– А ты как? – вежливо поинтересовалась она.

Я тяжело вздохнула.

– Да вот понимаю, что не смогу прийти в понедельник.

– Почему так?

Смесь удивления и разочарования, которая слышалась в её голосе, приятно смутила меня. Я, жестом предложив ей пройтись, вкратце рассказала о той встрече с важными дядьками и о горе́ текста, который мне нужно будет выучить. Не забыла упомянуть и личностные качества хуесоса-препода. Не в подробностях, конечно, а то пришлось бы часа четыре рассказывать.

– Беда... И никак откосить нельзя? – с надеждой спросила она.

– Никак.

Моя спутница с досадой опустила взгляд, но через мгновение медленно перевела его на меня.

– Мне очень жаль, правда, – она ободряюще коснулась моего плеча и тут же убрала руку, как будто знала, что я не люблю прикосновения. – Но я уверена, что ты справишься с этим. И с бо́льшим дерьмом справлялись, правда?

– Правда, – я слабо улыбнулась. – Просто бесит, что, пока я учусь там, мне приходится подчиняться даже таким... Пидорам, как он.

Материться при ней лишний раз не хотелось, но в этот раз вырвалось. Как будто Корин была такой чистой и непорочной, что очернять наш диалог матами было бы самым страшным смертным грехом. Плевать, что до этого она сама желала кому-то (полагаю, её уже бывшему руководителю) сосать хуи. Это другое.

– Я по этой причине не пошла в уник. А потом оказалось, что на работе тоже всяким пидорам надо подчиняться, – она засмеялась. Я тоже.

– Действительно из-за этого не пошла?

– Ну... Нет, это я уж сильно утрировала. На самом деле я просто не нашла дело, которое было бы мне по душе, и решила заниматься вообще всем. Да и высшее образование никогда не было важным пунктиком в моих планах на жизнь. Стабильный заработок – да. Корочка – нет. Если понадобится, пойду позже учиться, а так... Нахуй оно надо?

Я издала сдавленный смешок после последней фразы.

– Справедливо. Главное, что тебе так комфортно.

Корин кивнула.

В этот момент мне показалась, что от неё как будто веяло свободой и любовью к жизни. Такие, как она, обычно живут на полную катушку: путешествуют, с парашютом прыгают, пробуют всё, что им хочется, в то время как я сижу за компом и медленно зарабатываю себе геморрой.

Так, ладно, что-то совсем депрессивные мысли пошли. Геморроя у меня не будет.

– Ты спешишь куда-то? – спросила она.

– Не особо. До автобуса ещё минут двадцать, потом на нём домой поеду.

– А потом?

– А потом заказ доделаю и начну, наверное, учить ту поеботу.

Разумеется, Корин заинтересовало слово «заказ» в моём ответе. Я рассказала ей про подработку. Никогда ещё не видела столько восхищения в глазах человека, который слушает рассказы о моей рутине. Её заинтересованный взгляд пару раз вгонял меня в краску. Это было так непривычно, но как же приятно!

Мы присели на скамейку рядом с остановкой и продолжили беседу. Из повествования Корин я узнала, что она собирается работать администраторкой в отеле. Работа пока довольно простая, платят хорошо, да ещё и к дому близко. Хоть у кого-то всё хорошо.

На середине её рассказа я поймала себя на мысли о том, что буквально растворяюсь в её прекрасном голосе. Он так успокаивал! Слушала бы её целый день без остановки. Но дело было не только в голосе: она говорила чётко, правильно, использовала интересные речевые обороты. Сразу было видно, что я имею дело с умным человеком. У меня даже голова перестала болеть. Конечно, это таблетка так подействовала, но я буду считать, что это Корин что-то наколдовала.

Моя спутница взглянула на наручные часы.

– Через три минуты прибудет твой автобус.

Я медленно кивнула.

– Слушай, – внезапно добавила она, – ты не хочешь как-нибудь ещё увидеться? Когда у тебя будет свободное время, конечно.

– Я очень хочу, – призналась я, – но пока не знаю, когда освобожусь окончательно. Возможно, на следующих выходных получится.

– Без проблем! – она приветливо улыбнулась.

Вдалеке показался автобус.

– Странно, сегодня даже раньше пришёл, – задумчиво протянула я и обратилась уже к моей спутнице: – Спасибо за то, что скрасила моё ожидание.

– Всегда пожалуйста! Ты очень милая, кстати!

Я почувствовала, как загорелись мои щёки. Да, именно загорелись. Вспыхнули, словно огонь на мелкой веточке в лесу, который потом охватил тысячи гектаров.

– С-с-спасибо, – пробормотала я и заулыбалась. Уголки губ даже заболели от того, что я слишком сильно и долго улыбалась.

Надо записать где-нибудь на видном месте, что мне нужно научиться адекватно реагировать на комплименты.

– Пока-пока! – прокричала мне вслед Корин, когда я уже садилась в автобус.

Слишком много очаровательных девушек я повстречала. Не удивлюсь, если через пару месяцев, когда, надеюсь, узнаю их получше, влюблюсь в одну из них. А пока я очень счастлива дружить с ними.