Като уныло трет глаза пальцами:

— Ну и срань.

— А, по-моему, романтично, — мечтательно глядит Рыженький в потолок.

Бойфренд убирает руку от лица и, выразительно морщась, переводит на Хаяму полный скепсиса взгляд:

— Это? Романтично? Где? Он наступает на те же грабли, что и всегда. Навязывает себя тому, кому он на фиг не сдался, — тут же соображает, что говорит, и в неловком жесте кладет ладонь на затылок. — Блять…

Я предоставляю право его подъебнуть его же пассии, откладывая свою маленькую месть за неосторожное высказывание на потом. Веснушка не подводит:

— М-да… Да ты сегодня в ударе.

— Я не это хотел сказать.

— Не переживай. Все давно поняли, почему ты предпочитаешь молчать, — не дожидается Юске ответа и обращается ко мне: — Я бы тоже на твоем месте попробовал. Думаю, ты точно ему понравился. Просто из-за своей непростой ситуации ему пришлось выбирать. Он же не знал, чего от тебя ждать. Решил, для тебя это просто секс. Поэтому и выбрал деньги.

От теплых слов поддержки из уст пупсика на душе распускаются подсолнухи:

— Мур-р, ты такое солнышко. Спасибо, родной.

— Ох… — ограничивается страдальческим вздохом Като, на этот раз сдерживая под языком то, что «не хочет говорить». — Долго еще? — мрачно смотрит на меня.

— А ты куда-то торопишься? — поднимаю я бровь.

— Есть хочу.

— Ты ешь после шести?

— А нельзя?

— Оу… — кривлю я губы вбок с выражением брезгливости и опускаю взгляд в район его живота, точно зная, на что надо давить, чтобы сделать ему противненько. — Ну ладно. Показалось, наверное. Что ты вширь прешь… Из-за роста, видимо.

— Че?! — переходит кудрявый на фальцет.

— Я продолжу?.. — натягиваю я издевательскую улыбочку.

***

Вводить в суть всех моих коварных планов касаемо Розового его нервного братишку я не собирался. Он не одобрит мои методы как минимум, и — уверен, это не максимум — выбьет все мои тридцать два. Но связь с ним держать мне это не мешало.

— Спешу тебя обрадовать! Во-первых, нам с тобой придется чаще встречаться. — Вылавливаю я в перерыве между занятиями своего рэпанутого дружка в коридорах университета.

— Почему же мне грустно? — бубнит он, таращась на свои мелькающие на сером полу лаймовые сникеры.

— Ты меня просто плохо знаешь.

— Как-то угрожающе прозвучало.

— Релакс, мен, — перехожу я на близкий ему язык, делая сомнительную попытку наладить какой-никакой между нами контакт. — Тебе все равно надо узнать меня получше. Ты же не доверишь своего братишку последней извращуге Японии?

Кензи резко останавливается и одергивает меня за плечо:

— Если ты ею, блин, окажешься, это место с гордостью займу я. После того как придушу тебя, разрежу на маленькие кусочку и съем! — сверлит меня бесноватыми глазами.

— Какой-то ты напряженный. Как давно у тебя был… секс?

— А-а-а-а! — хватается близняшка за лямки рюкзака и мчит прочь, сдерживая порыв то ли заплакать, то ли хорошенько мне навернуть.

Я его нагоняю.

— В общем, я кое-что придумал, заодно телефон верну. Как он там, кстати?

— Сел. А судя по разъему, там и адаптер нужен какой-то особенный. Откуда ж у нас такой эксклюзив?

— Даже если зарядите, то включите вряд ли. Пина же нет.

— Вот и я брату говорю, бесполезный кусок говнища, — тормозит близняшка напротив автомата с напитками. Гремит мелочью в кармане своих порток и начинает закидывать гроши в монетоприемник.

— Твое дело следить, чтобы он в канализацию не уплыл.

— Ага… — протягивает совершенно наплевательски, заставляя меня напрячься.

— Эй! Я серьезно сейчас. Ты обещал.

— Да убрал я его. Не нуди только. Придумал чего? Блин… — смотрит он на пустую ладонь и ценник, кажется, под колой, понимает, что не укладывается в свой бюджет, и ищет глазами достойную альтернативу.

Я мигом нахожу в джинсах пятитысячную банкноту и благородно сую в слот для купюр.

— Мне нужно знать, куда в ближайшее время Ичик пойдет на съем.

— Чтобы что? Как бы случайно там с ним пересечься? Слушай, с таким же успехом ты мимо него тупо на улице можешь пройти. В чем проблема-то?

— Так, мистер Сообразительность, мне не нужны от тебя гениальные идеи. Мне нужно знать, куда в ближайшее время он пойдет на съем. Еще раз повторить?

— Оукей, — отводит Кензи от меня пренебрежительный взгляд и гордо жмет на минералку. Автомат выплевывает мою бумаженцию. Близняшка забирает бутыль. — В любом случае это будет нескоро. Нам тебя на пару месяцев вперед хватит.

— Значит, тебе придется сделать так, чтобы он пошел чуть раньше. Например, завтра.

— Ты в своем уме? — не доносит Кензи до рта открытую газировку, одаривая меня взглядом врача на выезде. — И как ты себе это представляешь?

— Ну, например: «Йо, бро, у меня закончилось лавэ, мне нужен кэш и на учебу».

— Ты нормальный вообще? Какой я после этого брат?

— Можно подумать, ты сейчас родственник — предел мечтаний, — закатываю я глаза, в очередной раз напоминая ему о том, что лежит в основе похождений Розовенького. — Если мое предложение тебя не устраивает, тогда придумай что-нибудь поинтереснее. Выяснишь, пиши с моего, — я лезу в рюкзак за ручкой, забираю свободную ладонь близнеца и на запястье рисую четыре цифры: — Мой пин, — кидаю канцелярию обратно и вытягиваю из сумки провод. — И зарядка, — слышу звонок на занятие и кокетливо щекочу воздух пальчиками, пятясь назад: — Удачи, пупсик!

— Вот же козел…

***

— Ну!? Как он тебе?! — выскочил в неописуемом и пока необъяснимом восторге Ичиро навстречу брату, когда тот, слегка подкошенный беседой с блондином, появился на пороге их дома.

«Твой суженый просто невероятное мудло!» — с трудом сдержался Кензи, чтобы не ответить на вопрос. Вовремя сообразил, что бледнолицего он касается вряд ли. В итоге уточнил:

— Кто?

— Наш седан!

— Чего? — растерянно приземлил рюкзак на пол.

— Я купил машину!

— Че-го?! — не веря ушам, подставил Кензи одно ближе к брату.

— Ма-ши-ну!

— Это ты о том корыте? — махнул младший над плечом рукой, тыча большим пальцем на дверь. Внизу возле проходной стоял незнакомый черный, на вид переживший не один конец света, седан.

— Не корыто, а корабль! — подбежал Ичиро к окну и воодушевленно выглянул во двор, любуясь.

— «Титаник», блин. Причем уже после столкновения с айсбергом. Трэш…

— Хочешь погонять?

— Нет уж. Я в этот гроб на колесах ни ногой. И тебе бы не рекомендовал с твоими-то навыками.

— Нормально все с моими навыками. Единственное — мы снова на нуле. Так что я завтра… — глянул в сторону холодильника, прикинул, протянут ли они еще пару деньков, исправился: — …нет, послезавтра на рыбалку на своем каноэ. Теперь хоть смываться по-человечески буду. И не заставляй меня пользоваться наручниками, — воспитательно помахал родственнику указательным пальцем.

— Не придется. Я еду с тобой.

— Что? — исчезла довольная улыбка с лица старшего.

— Достало. За рулем буду я, — грозно вмял Кензи одну ладонь, сжатую в кулак, в центр другой, надавив и хрустнув костяшками, после чего скрестил руки на груди, для себя решив, раз он обрекает брата на очередной контакт с этим неадекватом, то будет, как минимум, свидетелем этого шоу. А если шоу пойдет не так, то выбьет извращенцу все его тридцать два. Для начала…

Ичи идея мягко говоря не зашла:

— Слушай, если ты будешь там, не выйдет ни хрена. Я, что, тебя не знаю? Увидишь меня с противным мужиком и попытаешься отгрызть ему голову. И все к чертям собачьим полетит. Зря только время потратим.

— Значит, выбирай такого, чтоб я не отгрыз.

— Выбирай? Пфф… А ты серьезно считаешь, они в очередь за мной встают? Как же у тебя все всегда просто… Ты даже не представляешь, через что мне иногда приходится проходить, — появилась в ласковом голосе драма.

Кензи же выровнял свой тон. Он знал, сейчас он скажет лишнего, и брат перейдет на крик. Так и вышло.

— Тебя никто не заставляет этим заниматься.

— Обстоятельства меня заставляют!

— Значит, надо было самому учиться идти.

— Тогда бы мы точно с голоду сдохли. Ты же ни хрена не умеешь.

Оскорбление Кензи пропустил мимо ушей. Принимать истерики старшего близко к сердцу никому на пользу не шло.

— Либо я еду с тобой, либо забираю в понедельник доки из универа.

— Да забирай свои доки! Ты уже заколебал меня этим нытьем. Каждый раз все к ним сводится!

— А еще съеду, — решил Кензи разнообразить свои угрозы новой. — Буду работать и снимать комнату. А свой заработок оставь чисто на свое существование. Мне эти деньги на хрен не сдались.

— Не сдались? Прекрасно, — сжал Ичи зубы до скрежета, подошел к стоящему напротив дивана шкафу и, сгребая с чужих полок разноцветные стопки одежды, метнулся к окну. Отодвинул створку и ревностно вышвырнул барахло брата наружу. — Съезжай! Идиота кусок, — двинул в спальню, не случайно задевая близнеца плечом, и, естественно, громко хлопнул дверью.

«Послезавтра. Место позже пришлю», — отправил Кензи сообщение блондину, благополучно подзарядив телефон. Собрал разбросанные под окном шмотки, вернул их на свои места, не заморачиваясь стиркой, поел, погрузился учебой, а улегшись спать, уже задремав, почувствовал, как к нему жмутся. Ичи обнял брата со спины, забираясь под его одеяло, и, утыкаясь носом в жесткие волосы на затылке, пробубнил:

— Я постираю твои вещи завтра.

— Забей, — прокряхтел тот и сплел пальцы руки с чужой в замке.

— И приготовлю на завтрак гамбургеров.

— Класс.

— Пожалуйста, только не испорть ничего. Прошу, Кензи. Держи себя в руках.

— Хорошо. Я просто тебя подстрахую.

— Спасибо. Люблю тебя, братик.

— И я тя, бро.