По телу Майка проходит дрожь, шкура стоит колом, громкое мычание переливается рыком и стонами, на широком и мощном торсе видны большие круглые соски, затвердевшие от возбуждения. Вербер раздет по пояс, он в широких джинсах, ширинка расстёгнута, крепкий каменный стояк то и дело отбивается о пресс, испуская тягучие, прозрачные струи смазки, стекающие по ткани слегка изумрудного цвета.

       По телу вновь проходит волна дрожи, он еле держится, наклоняет корпус вперёд и упираясь лапами в мягкую кровать, член вновь отбивается о мышцы, смазка пульсирует, вырываясь всё дальше и дальше, остатки стекают по набухшим яйцам, пачкая джинсы и постельное бельё всё сильнее. Он тяжело дышит, клубы горячего пара вырываются из пасти, и в его губы тут же впивается Джек, сидящий рядом, утробное мычание сменяет стоны, носы фыркают друг на друга. Слюни стекают по подбородкам и капают вниз, по шее и груди, оставляя быстро высыхающие на разгорячённых мышцах следы.

       — Осталось ещё немного, брат, хех! — поцелуй разрывается, оставляя слюнявый мостик, Джек хватает Майка за ягодицу и сжимает её, немного напирая на собрата. — Ну как ощущения? Говорить можешь?

       — Умрфхх… Бля… Это слишком охуенно, брат… Мфрхх… — дрожащим голосом прорычал Майк, его тело тряслось от перевозбуждения. — Этому вас в храме тоже учат, Ал?

       — Конечно нет, Майк, но почему бы не использовать навыки не только для работы. Выходные же! — усмехнулся Аллесандр, стоящий на мраморном полу в своём длинном халате. Его руки двигались с изящной лёгкостью, контролируя сплетения света, вьющиеся вокруг изливающегося члена вербера. — Да и с Джеком было много практики…

       Мягкие и тёплые сплетения мерцали и создавали вибрации, от которых Майк ловил неимоверный кайф, даже глаза закатывал неосознанно, настолько ему тяжело было контролировать себя во время таких ощущений. Магия податливая, расходящаяся повсюду, но ощутимая, имеющая что-то наподобие упругости и твёрдости, ласкающая одновременно и яйца, и головку, и уздечку, и ствол, и даже шкуру вокруг члена. И это вперемешку с поцелуями и крепкой хваткой Джека, который так и норовит схватить за зад, за огромные мышцы на широкой и мощной груди, подразнить за соски, впившись пастью в шею собрата, потереться интенсивнее джинсовой тканью, проникая между ягодиц.

       Ещё несколько мгновений Майк держится, прежде чем не взреветь, громко, утробно, по телу прошла мощная волна пульсации, шкура вздыбилась на максимум, он изогнулся, его парализовало, но он всё чувствует: дрожь, любовь, оргазм, перевозбуждение. Палец Джека проникает глубже и подёргивает за дрожащий анальный проход, дополняя ощущения, шкура стягивается.

       Член дёргается внутри мягкой светлой эссенции, и с рычащим рёвом вербер начинает неистово кончать, струи горячей, тягучей спермы заливают кровать, пол и стены, то и дело разлетаясь в стороны и обдавая Аллесандра, или от особо сильных подёргиваний оказываясь на морде верберов, на груди Майка и на лапах Джека, которые лапают собрата.

       Через несколько минут, когда оргазм Майка закончился и возбуждение прошло, он слегка подрагивал, закатив глаза и едва слышно поскуливая, из пасти вырывался пар. Магия стала ослабевать, и вскоре освободила его член, после чего вербер, пытаясь приподняться, лишь упал на кровать, сразу же заснув.

       Из соседней комнаты слышатся мужские и женские стоны, интенсивные и с примесью рычания; это развлекается Ивар.

       Джек стряхивает сперму с лапы и поднимается, подходя к Аллесандру с широкой улыбкой и приподнятой бровью, намекая на своё желание продолжить уже вдвоём, как он и мечтает всегда. Вербер присаживается на корточки и нежно обнимает человека, гладит его волосы и вдыхает их запах, довольно мычит. Аллесандр такой красивый, словно статуя, Джек чувствует прилив сексуальной энергии, его стояк начинает выпирать ещё больше.

       — Я хочу защищать тебя, трахать тебя, заполнять тебя, делать своим, малыш… — промычал Джек, смотря на своего возлюбленного. — Хочу любить тебя, быть твоим рыцарем.

       — Мой Джек, мой рыцарь… Я хочу отдаться только тебе, хочу быть только твоим…

       Поцелуй оказался таким же чувственным и страстным, как и всегда, вербер обдал целителя паром, прежде чем поднять его, чтобы отнести в другую комнату большого поместья, в котором они сейчас отдыхали, проводили свои выходные.

       Тела дрожали от эмоций, возлюбленные так скучали друг по другу, так хотели друг друга, они чувствовали волнение, похоть, любовь, это пожирало сознание. Миновав несколько проходов, они оказались в другой спальне; широкая и массивная кровать с белоснежным бельём и множеством подушек, слегка приоткрытое окно, из-за чего тут прохладно. Джек укладывает Аллесандра, аккуратно и нежно, отстёгивает свой ремень, играет мышцами на груди и лапах, мычит и рычит, джинсовая ткань потирается о его стояк, от чего выделяется огромное количество смазки, джинсы уже мокрые.

       Такой милый, очаровательный и хрупкий, любящий Аллесандр возбуждает, всегда возбуждал, хочется сделать его своим, постоянно, чтобы защищать и оберегать, Джек еле держит себя, чтобы не наброситься на целителя в проявлении горячей любви, это одержимость, и он понимает.

       Вербер слегка стягивает джинсы, освобождаясь от ткани, жилистый, толстый и длинный стояк резко подскакивает вверх и отбивается о мышцы на животе, смазка разлетается в стороны, попадает на Аллесандра, отчего человек дрожит, это сводит Джека с ума.

       — Ты мой… Ты мой! Хочу обладать тобой, наполнять тебя спермой, любить и защищать… Никогда не отпускать, малыш… — промычал утробно Джек, склоняясь на трепещущим телом своего возлюбленного, пальцы начинают гулять по телу, забираясь под ткань халата, нежно и заботливо исследуя прекрасное тело, принимая тихие и мягкие стоны.

       — Мой любимый рыцарь, мой Джек… Спасибо тебе…

       Джек разрабатывал анальное кольцо Аллесандра несколько минут, возбуждал его, делал мокрым, оставлял метки от страстных поцелуев, смотрел ему в глаза, возбуждаясь ещё больше от своих же действий и реакции на них. Член начал входить понемногу, медленно и уверенно, смазка смягчала ощущения, приятная боль стала наполнять Аллесандра, его мышцы пульсировали вокруг члена, массируя головку. От перевозбуждения Джек случайно толкнул себя вперёд, Аллесандр издал протяжный стон, который отдавался эхом в голове вербера, он изогнулся, слегка отступив членом, чтобы вновь войти, дальше, глубже.

       Он позволил зайти себе по самые яйца, смазка стекала по яйцам и шкуре, оставаясь на нежной промежности стонущего и изгибающегося от экстаза Аллесандра. Джек начал толкаться, трахать Аллесандра, наращивать темп, шлёпая яйцами о кожу возлюбленного, смазка хлюпала, вытекала, горячая и идеально прозрачная. Вербер склонился ниже, продолжая овладевать целителем, их губы вновь слились в поцелуе, Аллесандр сразу же стал чесать его за ушками, отчего приходило лишь больше возбуждения и желания, волны экстаза разливались по телу быстрыми импульсами, шкура то и дело приподнималась, кожа покрывалась мурашками, конечности стали такими непослушными и мягкими.

       Звёздный свет мерцал в длинной и широкой реке пышных каштановых волос, с каждым толчком Джека, стоны усиливались, вербер рычал и мычал, громко и протяжно, уткнувшись в них носом.

       Сердца громко бились, стучали внутри, они быстро дышали между стонами и поцелуями, пытаясь взять немного воздуха перед следущим поцелуем.

       Они уже близко, Джек дрожит, пытаясь растянуть эти мгновения, запомнить каждую деталь своего возлюбленного Аллесандра, показать ему свою любовь, защитить, заявить свои права на него.

       — Я… кончаю, малыш. Я сейчас кончаю, больше не могу держаться.

       Пик оргазма настиг обоих очень быстро, сперма вырвалась из члена Джека, начиная заполнять Аллесандра, громкие стоны смешались с мычанием и рычанием, волны экстаза настигали тела волнами. Джек вынул свой кончающий член, из анального отверстия Аллесандра потекла тягучая сперма, вербер всё ещё заливал всё вокруг, впившись в губы целителя, жадно целуя его, закрывая своим огромным и сильным телом.

       — Я хочу тебя защищать, ты мой, я никому тебя не отдам, хочу быть всегда с тобой… Я люблю тебя, малыш… — промычал Джек, прижимая Аллесандра к себе.

       — И я тоже тебя люблю, мой рыцарь… И хочу отдавать себя тебе всегда, только тебе…

       — Мой Аллесандр… — Джек любил его, безгранично любил. Лапы аккуратно приподняли мокрое покрывало и откинули его в стороны, чтобы укрыть себя и своего возлюбленного пышным одеялом. Они лежали, целовались, обнимались, Джек грел Аллесандра, целитель чесал его за ушками. Отдых ещё только начался.