По дороге они немного разговорились. Урарака рассказывала о каких-то забавных моментах во время обучения, да и Катсуки кое-что вспомнил.

В непринуждённой беседе они добрались до школы и без лишних задержек сразу пошли к директору.

Тот сразу напрягся повторному визиту из полиции.

— Я, конечно, понимаю, и хочу оказать посильную помощь расследованию, но мы же уже всё рассказали, — качал он головой.

— Я понимаю, — терпеливо кивнул Бакуго, — но можем мы поговорить хотя бы с классным руководителем ещё раз.

— Пожалуйста, вы нам очень поможете, — вклинилась Урарака.

Директор неохотно кивнул.

— Что ж, ладно, я предупрежу её.

Сенсей класса 1-B ждала их в учительской. Она нервно сжимала в руках кружку с остывшим кофе.

— Для начала скажите, знаете ли вы Киришиму Эйджиро.

Урарака и учительница одновременно удивлённо на него уставились.

— Киришима-кун? Он что-то опять натворил? — она крепче сжала чашку.

— Его вчера привели в участок за граффити на памятнике.

Она покачала головой, поджала губы.

— Я не вела его класс, но мы с его учительницей неплохо подружились, поэтому она время от времени кое-что говорила о нём.

— Да? И что же? — Катсуки мигом ухватился за соломинку.

— Он из неблагополучной семьи. О его отце ничего неизвестно, а мать на собрании появилась всего раз, да и то в нетрезвом состоянии.

О, так вот почему малец на него тогда волком глядел. Некрасиво получилось.

— Он на регулярной основе пропускает учёбу, на подготовительные не является. В колледж или университет поступать не собирается. В общем, в каждой школе есть хотя бы один такой ученик, — она печально улыбнулась.

— Хорошо. Был ли он как-то связан с жертвой? Может, он проявлял к ней агрессию?

Сенсей нахмурилась.

— Не думаю. Он учится на два курса старше, к тому же за этот год он появлялся в школе дай Бог раз в месяц. Так что, скорее всего, они даже не знали о существовании друг друга.

Катсуки помолчал, обрабатывая информацию. Он не то чтобы подозревал Киришиму, но тот, по крайней мере, мог что-то знать. Жаль, что такой облом.

— Простите, а с кем эта девочка дружила?

Бакуго позабавило, как старательно Очако избегала слова «жертва».

— Ни с кем, — покачала учительница головой, — Мэй была замкнутой девочкой, всё своё время посвящала учёбе. Даже в столовой она почти всегда сидела одна.

Урарака на секунду задумалась.

— Тогда подскажите, есть ли в вашем классе сплетница? Такая ученица, что знает всё обо всех?

Бакуго не понял, зачем ей это, но решил не спорить.

— Да, есть.

— Мы можем с ней поговорить?

Учительница пожевала губами, её взгляд забегал туда-сюда.

— Думаю, можно. Мне нужно присутствовать.

— Я изучала психологию подростков. Поверьте, в вашем присутствии она, скорее всего, ничего не расскажет. В прошлый раз ведь все тоже молчали, верно?

Она нехотя кивнула.

— Поверьте, я смогу мягко и аккуратно с ней поговорить.

Учительница, всё же, сдалась.

— Хорошо, я позову её.

Через пять минут в учительскую вошла девушка.

— Мина-чан, эти люди из полиции, они зададут тебе пару вопросов. Я подожду в коридоре. Если вдруг они начнут спрашивать то, на что ты не захочешь отвечать, просто позови меня, хорошо? — она мягко коснулась плеча ученицы и вышла за дверь.

Девчонка села на предложенный стул, закинула ногу на ногу и состроила глазки Бакуго. Боже, что за жесть?

— Итак, Ашидо Мина-чан, правильно?

— Ну да, — она противно щёлкала жвачкой.

Урарака постаралась ободряюще улыбнуться.

— Мы хотели спросить о…

— Да знаю я, про Мэй, — она отмахнулась, — но я уже в прошлый раз сказала, что ничего не знаю. Она вообще ни с кем не разговаривала.

— Странно, — протянула Урарака будто бы разочарованно, — мне показалось, что ты про всех знаешь.

Мина скосила на неё взгляд.

— С чего вы взяли, женщина?

Очако пропустила это мимо ушей, продолжая улыбаться.

— Ты такая симпатичная девушка, уверенная в себе. Мне показалось, что люди к тебе тянутся.

— Ну да, это так, — кивнула Мина, явно польщённая.

— Поэтому я подумала, что некоторые могут доверить тебе какие-то свои секреты. Но раз ты ничего не знаешь, то мы попробуем поговорить с какой-то другой девочкой. Может подскажешь такую же симпатичную и уверенную в себе?

Бакуго молча хлопал глазами. Откуда у Урараки такие навыки?

Мина поджала губы.

— В этой школе нет более красивой первокурсницы. Я знаю всё про всех. И вообще-то, я кое-что знаю и про Мэй. Единственная, с кем она общалась, это Яойрозу.

— Правда? — Урарака прихлопнула в ладоши. — Ты просто супер, Ашидо-чан. Спасибо, что помогла. Это все.

Она встала, ещё раз кокетливо подмигнула Бакуго и была такова из кабинета.

— Что это было? — спросил Катсуки. — Как ты это провернула? Почему решила поговорить именно с ней?

— Я училась в школе для девочек. По своему опыту знаю. В каждом классе есть подобная девица, которая по большей части молчит, потому что считает себя выше остальных. Но при этом активно следит за другими, собирает слухи.

Катсуки присвистнул, он бы не додумался до такого.

Вернулась сенсей.

— Ну что, вы смогли что-то узнать?

— Мы бы хотели поговорить ещё и с Яойрозу. Эта девушка сейчас в школе?

— Заместительница старосты? Конечно, она всегда в школе. Подождите здесь.

— Что за Киришима? Кто это? — спросила Урарака, когда за учительницей закрылась дверь.

— Да так, хулиган. Я случайно с ним столкнулся и так же случайно узнал, что он учится в этой школе. Не думаю, что он к этому причастен, но он мог хотя бы быть знаком с кем-то из этой школы, кто что-то видел или знает.

Урарака кивнула, соглашаясь.

Тут зашла ещё одна девушка. Она комкала в руках край форменного пиджака и постоянно чесала запястье.

Бакуго и Урарака переглянулись. Эта девочка определённо что-то знала.

Сенсей повторила Яойрозу то же, что и для Мины, и опять ушла.

— Здравствуйте, — робко поздоровалась она.

— Здравствуй, Яойрозу Момо-чан. Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? Ты такая бледная, — Урарака с сочувствим оглядела растерявшуюся студентку.

— Спасибо, все хорошо, — она принялась наматывать на палец прядь своих длинных чёрных волос.

— Не нужно так переживать, мы просто поговорим. Хорошо?

— Д-да, хорошо.

— Ты ведь общалась с Мэй?

— Ну, иногда. Мы могли немного поболтать на переменах.

Катсуки и Урарака снова переглянулись. Бакуго даже удивился, как они сразу смогли так слаженно работать.

— Как проходит подготовка к экзаменам? Помню, в свои школьные годы я очень сильно переживала, что не сдам.

— И как вы справлялись? — Яойрозу вскинула голову и впервые встретилась взглядом с Очако. Это успех.

— Я старалась делать небольшие передышки между занятиями. Например, после английского двадцать минут читала книгу, а потом приступала к математике, после тоже двадцать минут делала разминку, чтобы мышцы не болели. Мозг успевает переключиться и немного разгрузить информацию. Это действительно помогает.

— Спасибо за совет. Я даже не знала, что так можно, — она впервые за разговор слабо улыбнулась.

— Не подумай, что мы будем вытягивать из тебя информацию. Просто мы хотим как можно скорее поймать виновника этого ужасного преступления. Может быть, Мэй чем-то с тобой делилась, что её беспокоило?

Бакуго даже восхитился напарницей. Она так мягко и деликатно подвела девчонку к разговору. Методы дознания самого Бакуго были, это еще слабо сказано, куда жёстче.

— Я даже не знаю, что с ней конкретно случилось. Нам просто сообщили, что она погибла. Вы можете рассказать, что произошло?

Урарака покачала головой с, казалось, реальным сожалением.

— Прости, Момо-чан, мы не можем делиться подробностями, пока идёт следствие. Могу только рассказать, что на неё напали, когда она возвращалась домой.

— Её родителям, должно быть, очень тяжело, — прошептала Яойрозу, прижав руку ко рту.

Она пару минут молчала, пытаясь прийти в себя.

— Если бы я сразу рассказала…

— Что рассказала? — вкрадчиво спросила Очако.

Момо всхлипнула.

— Однажды я увидела, как она плакала в туалете. Дала ей платок, попыталась успокоить. Она, видимо, на эмоциях, захотела поделиться хоть с кем-то. В общем, у неё был парень. И, как я поняла, они были в ссоре, он угрожал ей, что сольёт в сеть её фотографии.

— Фотографии? Откровенные, да?

Момо кивнула и снова всхлипнула.

— Она показала тебе его фото? Может, поделилась какими-то подробностями?

— Нет, ничего. Даже не сказала, в какую школу он ходит. Я ничего больше не знаю.

Они замолчали на пару секунд. Очако напряжённо выдохнула, не переставая щёлкать ручкой. А Яойрозу не сдержалась и начала плакать.

— Это я виновата. Если бы я рассказала учителю, этого всего бы не случилось. Мэй была бы жива. Но она так упрашивала молчать об этом. Если бы это всплыло, её могли бы исключить*. Поэтому я послушалась и никому не говорила.

Очако поднялась со стула, присела перед девчонкой на корточки, мягко погладила по руке.

— Не кори себя, Момо-чан. Ты ни в чём не виновата. Вина лежит на том, кто сделал это с Мэй. Ты здесь совершенно ни при чём.

— Но я ведь знала, я могла предотвратить, — качала она головой.

Урарака продолжала её гладить и успокаивать.

— Момо-чан, мы простые люди и, к сожалению, не можем знать будущего. Ты большая молодец, что решилась открыть правду, ты очень нам помогла.

— Вы поймаете преступника? — она неожиданно серьёзно посмотрела глаза Очако, а та, не задумываясь кивнула.

— Мы сделаем всё возможное, обещаю.

Когда они вышли со двора, Катсуки решил слегка поворчать.

— Не стоило тебе её обнадёживать.

— Почему? Я сказала что-то не так?

Урарака была ниже Катсуки, поэтому ей приходилось подстраиваться под его широкий шаг и перейти на бодрую рысь, чтобы поспевать за ним.

— Ты обнадёжила её. Если убийцу не поймают, то начнут обвинять тебя. Мол, ты же обещала. Соврала, получается?

Урарака на секунду задумалась.

— Мне кажется, я сделала всё правильно. Без надежды человек не сможет выкарабкаться из тяжёлых ситуаций.

— Научил на свою голову, теперь ещё и перечишь, — беззлобно проворчал Катсуки. Урарака на это улыбнулась.

— Есть какие-то идеи по поводу новой информации? Можешь что-то добавить?

Очако потёрла лицо ладонью, пожевала губами.

— Вся эта история с парнем вызывает подозрения. Он угрожал выставить на всеобщее обозрение интимные фотографии девочки. Возможно, он таким образом хотел заставить её остаться в этих отношениях. Они могли поругаться, Мэй в сердцах заявила, что они расстаются, и парень решил надавить на нее. Это, к сожалению, не редкость. Думаешь, он причастен к убийству?

— Если так посудить, то это не исключено. Видимо, она не хотела спешить с близостью, и тот не захотел ждать.

— Не думаю, — покачала Урарака головой, — в основном, сексуальное насилие — показатель превосходства, желание причинить больше моральную боль, нежели физическую. Насильник подпитывается страданиями жертвы, ему приятно осознание, что в этот момент он имеет полную власть над жертвой. У многих маньяков возбуждение происходит только при таких обстоятельствах. Секс по согласию не приносит им удовольствия. Я не запомнила, он убил её до или после того, как изнасиловал?

— Экспертиза показала, что после. Жертва уже лежала на траве, удар пришёлся выше виска. После он её раздел. Вся одежда лежала рядом.

— Здесь может быть несколько причин. У таких психов всё идёт из детства.

Всё это уже было прописано в имеющемся профайле, но Бакуго дал Урараке возможность порассуждать.

— Нам надо будет в ближайшее время поговорить с родителями жертвы. Нужно узнать, почему они скрыли от нас то, что погибшая состояла в отношениях. И кстати, что у тебя с физподготовкой?

Очако явно не ждала этого вопроса.

— В академии выучила айкидо. И рукопашный бой. А что?

Бакуго оглядел её критическим взглядом.

— Ну неплохо. Устроим потом спарринг. Если уложишь меня, угощу раменом потом.

— Эй, это что, подкат? — она тут же состроила сердитое лицо.

— Ками, выдумаешь тоже. Считай это по случаю твоего вступления в штат. Ну и только если победишь.

Сэмпай оказался доволен проделанной работой, не скупился на похвалу Очако. Первый день на службе и уже результат. Урарака краснела и опускала взгляд от смущения. Катсуки даже удивился, с ним она держалась вполне уверенно.

И всё же эта информация не дала почти ничего. Телефона нет, в ноутбуке чисто. Девчонка как будто с невидимкой встречалась. Получается, это очередной тупик.

— Давай, Каччан, собирайся.

Бакуго бросил взгляд на часы. С конца рабочего дня прошло уже полтора часа. Даже Урарака уже ушла.

— Я ещё посижу.

— Никаких посиделок. Тебе за это не доплачивают. Иди уже, иди, — Катамицу-сэмпай опять погнал его домой. Бакуго был уверен, что скоро ещё начнут принудительно кормить обедами.

Он тяжко вздохнул, взъерошил волосы и всё же начал собирать вещи.

Когда он был на полпути к дому, мимо него пронёсся скейтер. По щеке проехались кончики ярко-красных волос. Ну конечно, Киришима. Гоняет на такой скорости по оживлённым улицам? Стыда у него нет совсем.

— Эй, ловите его! Он поехал туда! — раздались сзади крики.

Бакуго пришлось отскочить в сторону, иначе его затоптала бы толпа злых школьников. Понятное дело, за кем они гнались.

У Катсуки был выбор. Он мог спокойно пойти домой, поесть и поспать лишний час. Мог вмешаться. Это ведь не его дело. Эйджиро наверняка уже оторвался от преследователей.

— Блядское дерьмо, — рыкнул блондин, срываясь с места.

Уже через несколько минут он нагнал школьников.

Они подловили Эйджиро в тупике. Один против десяти — не лучший расклад.

Катсуки остановился позади них, тяжело дыша. Надо завязывать с куревом.

Позади стоящие обернулись.

— Дядь, ты чо пялишься? — спросил один из них. Откуда у подростков столько понтов?

— Я вам, шпана, не дядя, а офицер полиции, — он козырнул удостоверением.

В толпе пошли напуганные шепотки.

От них отделился один парень, видимо, лидер. Засунув руки в карманы, он подошёл вплотную к Бакуго, начал внимательно вчитываться в удостоверение.

— Этот ублюдок украл у нас ценную вещь. Мы бежали за ним, чтобы вернуть.

— Это так? — Бакуго посмотрел на Эйджиро поверх остальных. Тот утёр кровь с разбитой губы.

— Не крал я ничего.

— Он врёт, господин офицер, — пацан держался уверенно. Может, храбрился, может, действительно был уверен в себе.

— Получается, его слово против вашего. Ну тогда пойдём в суд. Такие дела только там решаются. Эй вы, мелочь, ну-ка быстро назвали телефоны и имена родителей! Их позовут как свидетелей. Они же знают, чем их дети занимаются вместо учёбы?

Мелкие заволновались, а лидер нахмурился, злобно цыкнул.

— Ладно, мы ошиблись. Это недоразумение. Пошли отсюда.

Вслед за ним стайкой потянулись остальные. В переулке теперь были только Катсуки и Эйджиро.

Бакуго приблизился. Киришима накуксился, словно ёж, подобрал скейт.

— Что произошло?

— Не твоё дело.

— Вообще-то, ты сейчас разговариваешь с представителем закона, мелкий ты паршивец. Я стал свидетелем и имею право знать подробности. Так что выкладывай давай.

Киришима ковырял асфальт носком ботинка, не глядя в глаза Катсуки.

— Ничего я не брал у этих придурков. Они просто взбесились, что я заехал на их район.

— Ты и им факи показал?

— Нельзя что ли?

Катсуки не сдержался и усмехнулся.

— Не знаю, как ты, я чертовски голоден. Если хочешь, пойдём, куплю тебе рамен. Тут неподалёку есть хороший ресторанчик.

Эйджиро смотрел на него недоверчиво.

— Тебе что нужно, старик? Прекрати меня преследовать. Сейчас попытаешься впаривать мне бред и перевоспитывать, да?

— Ещё раз назовёшь стариком, и я тебе уши надеру. Пошли, прекрати упрямиться.

Бакуго схватил его за локоть и повел прочь из переулка под протесты Киришимы.

Катсуки сам не знал, зачем это делал. Только из-за расследования? Или, может, из-за него?