На месте тапки, а человека нет.

Здесь не погасли окурки-фитильки,

Горят напрасно, пылают от тоски.

Катсуки на пару с Ураракой развешивал на доске фотографии, записывал имена, даты, улики. Сбоку висели листы с новым профайлом, составленным Очако. Бакуго потер лицо ладонью, не глядя взял со стола банку с энергетиком, сделал большой глоток.

— Вы так часто их пьете, что скоро они перестанут действовать, — Урарака улыбнулась, перебирая материалы дела.

Через полчаса к доске подтянулась вся опергруппа. Шеф встал в центре, кивнул головой.

Урарака отошла на пару шагов.

— Итак, — Катсуки начал стучать по доске колпачком маркера, — после тщательной проверки архива была найдена еще одна жертва. Результаты ДНК подтвердили, что ее убил тот же человек. По итогу, четыре девушки. Самой младшей пятнадцать лет, самой старшей — восемнадцать.

Первая — Мизутани Субару. Убита в собственном доме. Соседи вызвали полицию, когда почуяли запах. Вторая — Онодера Юки. Была найдена спустя нелелю после исчезновения в Шибуе недалеко от школы, в которой училась. Третья — Нишимя Мэй. Ну и, наконец, Танака Кайка. Все учились в разных школах, никакой связи между ними нет. Самая первая жертва была убита три года назад, вторая — два года назад. Исходя из показаний свидетелей мы можем предположить, что преступник лично знал первую девушку, возможно, учился с ней в одной школе. Остальных находил в соцсетях, втирался в доверие, выманивал на свидание, затем насиловал и наносил несколько ударов по голове. Все девушки скончались от черепно-мозговых травм. Теперь предоставлю слово Урараке.

Очако вздрогнула, дернула манжету рубашки.

— Проанализировав материалы дела, — запинаясь, начала она, — я пришла к выводу, что убийца не смог реализоваться в жизни. Он закомплексован. Мог подвергаться унижениям. Скорее всего, были неудачи в отношениях с женщинами. Его цель — девушки, у которых большое будущее. Все жертвы побеждали в разных конкурсах, одна собиралась учиться заграницей. Убивая их, он вымещает обиду за собственные неудачи, отбирает у них возможность добиться больших высот в жизни. В общем, все.

Она резко поклонилась, бегая взглядом туда-сюда.

— Отлично, Урарака-сан, ты хорошо постаралась, — одобрил Катамицу-сэмпай. — Начнем расследование с первой жертвы. Если Урарака-сан права, то преступник мог учиться в одном классе с этой девушкой. Затаив обиду, решил расправиться. Поэтому опросите всех учителей, одноклассников, пересмотрите школьные альбомы. Давайте, работайте.

Все разом кивнули и разошлись по местам. Урарака и Катсуки вышли покурить.

— Сэмпай, а как мы найдём преступника? Вернее, как нам понять, кого нужно подозревать?

— Ну, мы уже сократили список подозреваемых, — Бакуго стряхнул пепел, — сейчас под нашим прицелом будет несколько потоков учеников школы. Те, кто учились с ней на одном году, на два курса старше и на два младше. Да, звучит внушительно, но это, согласись, значительно меньше всей мужской половины Японии. Ты говорила, что преступник мог подвергаться травле. Поспрашиваем, разузнаем. Таких на всю школу наберется человек десять-пятнадцать. Попробуем выяснить, были ли они связаны с убитой. И вот так, крупица за крупицей, мы доберемся до правды.

— Это понятно, но даже если у нас появятся подозреваемый, как нам получить его ДНК? Это ведь будет главной уликой против него.

Бакуго усмехнулся.

— Тут есть несколько способов. Например, провести обыск в его доме, взять ту же зубную щетку или расческу для анализа. Если сходится, то он наш. Это может произойти даже случайно. Например, его поймают на мелкой краже, внесут ДНК в реестр и мы сразу же его поймаем. Надо пока думать о другом.

Урарака задумчиво поигрывала сигаретой в руках.

— А если он еще кого-то убьет?

— Мы должны успеть раньше, чем это случится.

— Если судить по тому, что с момента прошлого убийства прошло уже две недели, то времени у нас не так много. Давайте приложим все силы.

— Я попросил местные отделы полиции предоставлять нам сведения о заявлениях родителей. Если мы успеем узнать, что девушка пропала, то, быть может, нам удастся найти её живой.

Урарака задумчиво кивала, то и дело поглядывая на телефон.

— Ждешь звонка?

— Что? А, да. Сегодня мне должны позвонить из отдела опеки. Назначат дату, когда придут смотреть мою квартиру.

— А, условия жилья. Понял, — кивнул Катсуки.

Очако быстро начала что-то листать, а потом развернула телефон экраном к Бакуго.

— Вот, это будет его комната. Она, правда, не до конца обставлена. Думала, что игрушки, книги и мангу куплю после того, как он приедет. Пусть выберет, что захочет.

Катсуки не совсем понимал, как реагировать, но все же для приличия улыбнулся.

— Ну, надеюсь, все пройдёт удачно. А теперь пошли, у нас куча работы.

Бакуго клевал носом за столом, когда шеф подошел к нему.

— На вот, поешь. Исхудал совсем, — покачал он головой.

Сэмпай положил перед ним бенто.

— Что вы, сэмпай, не стоило, — замялся блондин.

— Все в порядке. Моя доченька наготовила слишком много, и я попросил собрать для тебя. Еще и для Урараки-сан хватило, — он протянул бенто Очако.

Урарака зарделась.

— Боже, Катамицу-сан, я даже не знаю. Мне неловко…

— Да что ты, бери-бери. Все домашнее и вкусное. Вы двое так стараетесь последнее время, вам нужно хорошо питаться.

Он потрепал Бакуго по волосам и ушел к себе.

— Он всегда такой? — тихо спросила Урарака.

— Он обычно строгий, но иногда может быть вот таким, как сейчас.

Катсуки уже доедал рис, как его телефон зазвонил. Незнакомый номер. Кто это может быть?

Бакуго пошел покурить, на ходу отвечая на звонок.

— Алло.

— Здравствуйте, это Бакуго Катсуки-сан?

— Да.

— Простите за беспокойство. Меня зовут Моритака Шоко, я классная руководительница Киришимы-куна. Мне передали вашу визитку.

Катсуки прислонился к стене, зажал телефон между щекой и плечом, быстро подкурил сигарету.

— Он опять что-то натворил?

— Если честно, я хотела спросить об этом у вас.

— У меня? — Катсуки не понял.

— Дело в том, что вчера был очень важный тест, на который Киришима-кун не пришел. Хотелось бы узнать, вдруг его опять в тот день забрали в участок.

— Но мне говорили, что он прогуливает.

— Да, но этот тест очень важен. Директор школы запросил процент присутствующих, а также письменные объяснения о каждом, кто по каким-то причинам не был. Киришима-кун не отвечает на звонки, поэтому я даже не знаю, что написать.

Бакуго тяжко вздохнул. Ну и почему от этого мелкого одни проблемы?

— Я сейчас уточню у коллеги и перезвоню вам, хорошо?

— Да, конечно. Огромное спасибо и извините, что доставила вам неудобства.

Катсуки спросил у сэмпая, который дежурил вчера. И нет, Киришиму не приводили. Получается, просто прогулял? Наверное, опять рассекал на своем скейте, подвергая опасности и себя, и прохожих. Вот же мелкий.

Какого же было удивление Бакуго, когда он увидел Киришиму, спокойно сидящего в лапшичной тётушки.

— Каччан, проходи скорее, Киришима-кун уже вторую порцию ест.

Тётушка, как всегда, радушно его обняла, потрепала по щеке и принялась готовить порцию для блондина.

— Что, понравился рамен? — Бакуго положил сумку на соседний стул, а сам сел напротив мелкого.

— Ну да, вкусный.

— Почему на звонки не отвечаешь?

— А это ты был, что ли? — удивился Эйджиро. — Откуда мой номер?

— Твоя учительница дала. Звонила мне сегодня днём, спрашивала, почему тебя на контрольной не было.

Эйджиро поморщился.

— Живот заболел, вот и не пришёл.

Катсуки хмыкнул, принял у тёти тарелку и с нескрываемым удовольствием принялся за еду.

— Эйджиро, давай только без этих отговорок. Мне пришлось за тебя краснеть перед учительницей. Имей совесть честно признаться, что прогулял.

Малой надулся, скрестил руки на груди.

— Да все равно бы я не сдал. Какой смысл приходить, если я заранее знаю результат?

Катсуки тяжко вздохнул.

— Ты ведь не готовился, поэтому и не сдал бы. Очевидно же.

— Я пытался учить, — вскинулся он сразу, — но все равно на экзаменах ничего не могу решить. Учеба — не мое.

Бакуго покачал головой. Вроде почти совершеннолетний, а ещё такой ребёнок.

— Ладно, проехали. Просто отзвонись учительнице и сообщи причину прогула.

Эйджиро водил пальцем по ободку миски, хмурился.

— А как ты учился в школе? — неожиданно спросил он.

— Ну, на первом месте, конечно, не был, но стабильно в десятке держался.

— Ну и зачем? Все равно ведь тебе не пригодились эти знания. Оценки — просто цифры, — пробурчал он.

— А вот тут ты ошибаешься, — покачал головой блондин, — мне, как полицейскому очень и очень сильно помогает то, чему я учился. Юриспруденция, химия, физика, даже физическая подготовка. Это все — костяк моей работы. Не зная этого, я бы не смог работать.

— И причем тут химия и физика?

— Ну как это? С помощью физики можно определить, под каким углом попала пуля, с помощью этого я узнаю рост преступника. Химия помогает снять отпечатки пальцев, определить состав веществ, ДНК и много чего еще. Моя коллега — психолог, может разговорить свидетеля, добыть важную информацию, что тоже поможет в раскрытии дела. Без этих знаний я попросту никого не поймаю. Какой же из меня тогда полицейский?

Конечно, простому человеку не нужны глубинные знания, но на уровне быта просто необходимы. Вот например, если ты случайно получишь ожог кислотой, как будешь действовать?

— Э-эм… промою водой? — мелкий склонил голову набок.

— Лучше нейтрализовать щелочью. А это, между прочим, самый базовый курс химии. Или, например, устроишься ты на работу, а тебе скажут, что сначала понизят тебе зарплату на тридцать процентов, а потом повысят на тридцать пять процентов. Что это значит?

Эйджиро нахмурился, принялся считать что-то на пальцах.

— Это ведь хорошо. Тридцать пять процентов же больше, чем тридцать.

— И снова неправильно. По итогу денег ты все равно будешь получать меньше, чем изначально. А если бы знал базовую математику, понял бы, что тебя пытаются надуть. Наука окружает нас повсюду. И иногда здорово выручает.

— А если я даже пытаюсь учить, но ничего не понимаю. Хотел подготовиться к одной контрольной, но все формулы как будто на другом языке написаны. Не мое это, говорю тебе.

Бакуго заказал им еще по порции рамена.

— Все потому что надо начинать с самых основ. В любом деле нужна последовательность. Ты ведь катаешься на скейте. У тебя сразу получилось трюки делать?

— Нет, конечно. Мне пришлось сначала научиться стоять, — Киришима гордо улыбнулся.

— Здесь тоже самое. Если впервые встанешь на доску и попытаешься сделать олли, то просто упадёшь лицом в асфальт.

— Погоди, ты откуда про олли знаешь? — у Киришимы округлились глаза.

Бакуго осекся. Вот блин, разболтался он.

— Да так, друг раньше увлекался, кое-что мне рассказывал, — съехал он с темы.

Некоторое время они молча ели, кидая друг на друга взгляды украдкой.

— Покурить дашь? — как ни в чем не бывало спросил мелкий. — Могу взамен моти дать.

— Вот ведь бесстыжий, — Бакуго поворчал, но всё же полез в карман за сигаретами.

Он расплатился за еду, и они вдвоем вышли на улицу. Стояли, курили, каждый думая о своем.

— Может, всё-таки расскажешь, почему в полицию пошел? — снова спросил Эйджиро.

Катсуки вздохнул. Может, настроение было такое, может, захотелось, наконец, с кем-то поделиться.

— На самом деле, этого хотел мой друг. С детства мечтал, горел этой идеей. Сколько его помнил, столько и слышал от него то, как он в будущем станет полицейским. Только вот он не смог. Я решил вместо него исполнить его заветное желание.

— Это к нему ты на кладбище ходил?

Бакуго кивнул.

— А чем ты хотел заниматься?

— Я?

— Ну да, ты. До того, как решил в полицию идти.

— Разве это важно? — Бакуго передернул плечами.

Киришима странно на него посмотрел, но допытываться не стал. Затушил окурок об урну, запрыгнул на скейт и, помахав рукой, уехал.

Катсуки взъерошил волосы и поплелся домой. Как же он устал.

***

Катсуки, зевая и потирая лицо, вошел в отдел. Он сегодня опять засиделся до поздна, чуть не проспал. Пришлось бежать до работы. И еще взять кофе из автомата на первом этаже. Он толкнул дверь, сделал несколько шагов и замер. Было на удивление тихо. Обычно в это время стоял плотный гул разговоров и звонков, а сейчас было слышно проезжающие машины на улице. Урарака так на него смотрела, словно через пять минут на землю упадет метеорит. Одагири прошел мимо, положил руку на плечо, ободряюще сжал. Что это с ним? Этот гавнюк обычно даже не здоровается.

— Народ, что происходит?

Место шефа пустовало. Кресло сдвинуто в сторону, как будто он вышел на минутку за кофе или в туалет.

— Где Катамицу-сэмпай?

В груди что-то закололо от неясного предчувствия, заклубилось, поднялось вверх по трахее и застряло в горле.

— Шеф… умер.