Чонгук проснулся на улице. Всё болело. Он кряхтел, как утка. Чонгук кое-как поднялся. Голова трещала. Чонгук попытался вспомнить, что произошло после того, как он отключился. Видимо, владелец бара просто выставил его на улицу. А полицейские даже не помогли Чонгуку добраться до дома.

Он кое-как поднялся, хватаясь за ветки кустов. Чонгук встал у обочины и протянул руку, надеясь попасть на первое попавшееся такси. Уже вскоре он доставал из кармана наличные, отдавая их таксисту.

— В полицейский участок, — буркнул Чонгук.

Там он узнал, в какую тюрьму посадили Гюджин.

За предательство Чонгука уволили с работы, и в этом был не один плюс. У него теперь появилась куча свободного времени. Кроме того, Чонгуку не приходилось выслушивать Дунама. Пусть владелец отеля и злился на одного из лучших работников. Главное, что самого Чонгука это не задевало.

Только через полчаса он добрался до тюрьмы. Там Чонгук представился другом Гюджин и попросил визита.

Карие глаза Гюджин взглянули на Чонгука не с возмущением или осуждением, как он того ожидал, а с недоумением. Если бы Чонгук был сторонним наблюдателем, а не сам участвовал в этой игре под названием «жизнь», то он бы подумал, что Гюджин уже давно была с ним знакома. А теперь она искренне не могла поверить в предательство Чонгука. Но он никогда не был ангелом. Предавал ли он когда-нибудь раньше? Чонгук не мог вспомнить, как ни старался.

Здоровый взрослый человек утратил воспоминания о своей юности. Нормально ли это вообще? Чонгук не знал, как лучше вести себя в этой ситуации: бездействовать или навестить психиатра.

Он напустил на себя гневный вид. Гюджин не должна была ощущать себя в безопасности. Она-то лучше всех знала, какой Чонгук мерзавец и подлец.

— Признавайся, где мы?! — хлопнул рукой по столу Чонгук, даже не опасаясь того, что его могут услышать полицейские. — Ты напоила меня чем-то, или что? В моих венах течёт наркотик?

Несмотря на то, что глаза Чонгука горели огнём, Гюджин не испугалась. Любая девушка на её месте бы закатила истерику и позвала охрану.

— Ты что-то сделала со мной, Хван Гюджин! И вообще... Что ты там молола про другой мир? Ты что-то знаешь?

Настало время Гюджин хлопать рукой по столу.

— Посмотри, в кого ты превратился! А я не этого хотела. Ты должен перестать чувствовать вину, Чон Чонгук. Не во всех несчастных случаях ты виноват.

— Я не понимаю, что ты сделала со мной, Хван Гюджин! Ты испортила мою жизнь! Я был хорошим парнем до того, как встретил тебя.

Повисла неловкая тишина. Казалось, что Гюджин переваривала сказанное Чонгуком. Лицо её так перекосилось, что Чонгук всерьёз испугался, как бы ей не поплохело.

На этот раз в голосе Гюджин прозвучали слёзы. Чонгук недоумённо вгляделся в её лицо. Глаза Гюджин из карих превратились в красные. На щеках блестела липкая жидкость.

— Прости, Чон Чонгук, — прошептала она.

Чонгук скорее прочитал по губам, чем услышал то, что сказала Гюджин. Такое проявление слабости со стороны врага повергло Чонгука в шок.

— Это из-за меня ты стал таким. Я переместила тебя в книгу. Неважно, как я это сделала. Но я не хочу напоминать тебе о том, что произошло. А изначально я просто хотела, чтобы ты понял, Чон Чонгук, что твоя жизнь не закончена, если ты совершил что-то плохое. Ты должен смириться с этим и жить дальше, помня об ошибках. А не сходить с ума от вины и не пытаться что-то сделать с собой.

Чонгук нахмурился. Через пару секунд раздумий он громко и зловеще расхохотался. Даже работники тюрьмы, которые до сих пор не обращали внимания на их странные перепалки, вдруг встрепенулись. А Гюджин всё было нипочём.

Чонгук был не в силах смотреть на бедную девушку и спорить с ней. Спустя секунду стул, на котором он сидел, оказался пустым.

***

Чонгук дополз до ящика и достал баночку со снотворным. Там оказалось очень много таблеток. Чонгук невооружённым глазом смог определить, что там лежало куда больше пятидесяти таблеток, как было написано на упаковке. Они чуть ли не вываливались из баночки. Чонгук удивлённо нахмурился и потряс баночку. Часть таблеток с оглушительным звуком просыпалась на пол. Чонгук свалился рядом с ними и прижался спиной к кровати. В голове стоял туман. Видимо, алкоголь ещё не до конца выветрился из организма.

Чтобы быстрее успокоиться, Чонгук решил выпить сразу четыре таблетки. В инструкции было написано, что действие снотворного начинается через сорок минут. Чонгук надеялся, что четыре таблетки подействуют уже через десять.

Но надежды Чонгука не оправдались. Вскоре он потянулся ещё за парой таблеток. Голова стала трещать ещё больше. Во рту пересохло. В голове помутилось. Сердце билось с неположенной скоростью. Ему следовало бы прописать штраф.

Это вообще снотворное или кофеин?

Чонгук достал из самых дальних закромов шкафа ещё одну упаковку таблеток. Там лежали те самые транквилизаторы, которые Чонгук пил в ту злополучную ночь.

Ночь, во время которой произошло убийство, навсегда останется в памяти всех сотрудников отеля. Никто не называл имя погибшей, потому что о ней хранили светлую память. Богатство не испортило ту женщину в отличие от многих.

В отличие от Чонгука.

Он проглотил две таблетки успокоительного. После этого он запрокинул голову и проглотил снотворное. Банка опустела. Разум Чонгука помутился ещё сильнее. Перед глазами стояла пелена. Уши заложило так сильно, что Чонгука затрясло. Снотворное определённо не сработало.

Чонгук зло покосился на него и на таблетки, которые россыпью украшали пол. Включилась жадность. Чонгук решил опорожнить баночку и запить большим количеством воды.

Тогда он собрал последние силы в кулак и залез на койку. Там ему стало трудно дышать. Чонгук погрузился в черноту. Он так и не понял, что выпил слишком много. Как и не понял, что пора было бы вызвать скорую.