POV Скарлетт

Я знала, что меня может ожидать, если буду жить с Паркером в одном доме. Мало того, что он совершенно не интересовал меня, ни в какой степени, так ещё и подбешивал вечными попытками выведать информацию о том, кто именно я и почему попала сюда. Эти пару дней прошли спокойно, хотя я уверена, что весь ужас ещё впереди. 

Я молча сидела за столом, к счастью, в этот раз не привязанная к стулу, наблюдая за готовкой Паркера. 

Мне уже доводилось слышать о Кае и о его клане, и о том, что Малакай являлся одним из самых опасных в своей семье "недоколдуном". Моя тётя мне рассказывала о многом, в том числе и о других ковенах. Я знала, хоть и не детально, историю Малакая Паркера, а он мою нет. И, наверняка, это его бесило. Во всяком случае, я чувствовала преимущество хоть в чём-то. 

Я уже начала скучать по настоящему миру и близким мне людям, но я не могла вернуться сейчас, хоть у меня и была возможность. Однако если я и могла выбраться отсюда, то Кай последовал бы за мной, и я не была против того, чтобы он оказался в настоящем мире. Но он определённо здесь не просто так. Я слышала, что его заточила собственная семья в подобную тюрьму, но как он оказался здесь, я не знала. Ведь заточили его в 90-х годах, а он в итоге сейчас в двух тысячи шестнадцатом. Причина его пребывания здесь волновала меня не меньше, чем план побега от него. Паркер был социопатом, я уверена - он был опасен для общества. Думаю, ему не стоит выходить из этого мира. Пока я не буду готова отсюда выбраться, никто этого не сделает. 

— О чём думаешь? — спрашивает меня Кай, когда замечает, что я отвлеклась на свои мысли, играя с кольцами на своих пальцах, и не слушая его. 

— Как ты здесь оказался? Твой клан разве не должен был оставить тебя в тюрьме девяностых? — Я решаю прямо спросить его. Каким бы простым Малакай не пытался казаться, он не был таким. Стоит ожидать от него чего угодно, даже угадать будет сложно, что он задумает вытворить. Мне следует подбирать слова, прежде чем заговорить с ним. 

Паркер усмехается, после чего ставит тарелку с едой передо мной. Он сегодня решил взяться за ужин, что походило на попытку задобрить меня или расслабить, ему явно хотелось усыпить мою бдительность и настороженность. Малакай желал наладить отношения со мной, хотя вряд ли ради нашего с ним комфорта, скорее для своих извращённых целей.

Я если честно, не рассчитывала на заботу с его стороны. Кай мог кинуть меня в подвал, и я бы не удивилась этому поступку от него. Однако, скорее всего, специально, Малакай решил быть заботливым, но не сильно, чтобы я не забывалась. Паркер пока что не спал со мной ни в каких формах, хотя я уверена, до этого мы ещё дойдём. Но Кай всё же поглощал из меня магию, поэтому я не успевала восстановиться. Не думаю, что он хотел равенства, между нами. Даже если я соглашусь быть с ним добровольно, как он предлагал мне раньше, он всё равно мог переступать границы, между нами. Сейчас он главный, и это ему нравится. 

— Они и заточили меня в той тюрьме, но мне удалось выбраться, а затем меня заточили здесь. Одна ведьма, которая проигнорировала мою любезность к ней, — произносит Малакай, кладя вилку передо мной. 

Ничего не говоря, я посчитала, что ему везёт на ведьм. Больше, чем уверена, он выбрался из тюрьмы 90-х не сам, но говорить ему об этом я не собираюсь. Если он захочет, то сам мне расскажет. Хотя уверена, Кай соврёт мне, он определённо из тех, кто не может видеть ситуацию со стороны. Он наверняка не способен на правду или искренность. Но мне это не так уж и важно. Паркер пока что не пил мою кровь, только высасывал мою магию и оставлял меня наедине с собой только ночью, когда я ложилась спать. Относительно, всё было нормально, но я всё ещё надеюсь, что смогу избавиться от его компании. 

— Кто тебя сюда посадил? И за что? — спрашивает Кай, смотря на меня немного наклонив голову, уперевшись на стол. Он уже спрашивал, но я так и не ответила, видимо это продолжится, пока я не отвечу. 

Паркер напоминал мне лиса, своим поведением, манерами и даже взглядом. И это напрягало меня, потому что я не могла довериться ему. Как можно доверять хитрому человеку? К тому же, он пытался выдавить из меня всю возможную информацию, а я не хотела, чтобы этот еретик хоть что-то знал обо мне. Я не хочу, чтобы он знал, мою причины прибывания здесь. 

— Я росла в ковене, с лет семи, сделала то, что не следовало бы... — Воспоминания невольно всплывают у меня чуть ли не перед глазами - моя причина прибывания здесь. Мне было стыдно за совершённое мной. Я не должна была здесь оказаться, но оказалась, причём добровольно. Я должна была быть наказана за свои действия. Может даже присутствие Паркера делает всё лучше для того, чтобы всё было хуже. Может, всё это заслуженно? Мне стоит принять это. Смириться со своим положением. — И в итоге, я оказалась здесь. Нарушение правил своего ковена, должно порицаться, — продолжаю я, желая обойти подробности. — Они должны были засунуть меня в мой год, в двух тысячи девятнадцатый. Но у них видимо что-то пошло не так.  

— Вау! — Его глаза становятся шире, хотя он явно не так уж удивлён. — Уже так много прошло! Почти четыре года, да? Да. — Паркер выпрямляется, разворачиваясь и решив подать мне ужин. — И как там мир? 

Что он хочет узнать? Про фильмы и сериалы? Или про знаменитостей? Может, ему политика интересна? 

— В какой сфере? — уточняю я, сама беру в руки вилку и рассматриваю ею, будто она на самом деле была мне интересна. 

— Не знаю, — пожав плечами, произносит Кай. — Расскажи всё, что знаешь. 

Малакай снова разворачивается ко мне, подавая ужин и подмигивая, когда мы встречаемся с ним взглядом. 

— Вроде все странны остались прежними, — начинаю я, озвучиваю первое, что пришло в голову. — Фильмы стали лучше. Люди придумывают всякое разное, пытаются идти вперёд. Я не знаю, что ты хочешь знать? Мир идёт вперёд, люди вроде становятся гуманнее, женщине величественнее.  

Паркер усмехается. Он следит за тем, как я лениво ем. Мне было бы комфортнее без его присутствия, но он здесь, а я не могу просто уйти. Поэтому, приходится сидеть и надеяться, что когда-нибудь, Малакай допустит оплошность, и я сбегу. Все допускают ошибки, Кай не сможет стать исключением. Я же не стала, как бы не старалась. 

— Окей, — произносит он. — Ты ведьма, сделала что-то и не рассказываешь мне что, но хотя бы расскажи откуда ты. Или это тоже секретно? 

— Мой ковен переезжал с места на места, — честно говорю я. — У меня, по сути, нет определённого дома. 

— И ты молчала! — Кай внимательно наблюдает за мной, стоя напротив, опираясь на края кухонного островка, за которым я ужинала. — Почему вы переезжали с места на место?  

— Потому что, — быстро отвечаю я, не желая рассказывать правду, продолжая пережёвывать еду, которая была весьма неплохой. 

Паркер сразу перестаёт выглядеть дружелюбным и милым. Он резко хватает меня за руку, которой я держала вилку, сильная боль пронзает предплечье, это почти агония, которая распространяется по всему телу медленно, но уверенно. Малакай высасывает из меня магию, снова. Это изматывает. Я невольно шиплю, не желая баловать Кая криком или стоном боли. Но Паркер только сильнее сжимает руку на моём запястье и смотрит на меня с гневом. 

Я прекрасно понимаю, чего он хочет и это только сильнее злит меня. В моей жизни не было ни разу мужчины, который не пытался бы подавить женщину силой. Мой ковен состоял только из девушек и женщин, я меньше всего хотела, чтобы сейчас, в этом месте, какой-то еретик - социопат смог доминировать надо мной. Мужчины всегда так поступают, если не могут добиться чего-то мирным путём и не могут услышать, то применяют силу и не ищут других путей. Они не хотят услышать, также как и не хотят мира построенного на компромиссе.  

— Я задаю вопросы – ты отвечаешь, — произносит Паркер. — Ты ведь не хочешь умирать здесь? Уверен, тебе не понравится быть мёртвой. Пробуждение всегда такое, будто после вечеринки на первом курсе колледжа. 

— Мне больно, — произношу я, надеясь, что это заставит его отпустить мою руку. 

— Ты слышала меня, Скарлетт? — спрашивает Малакай. 

— Да! — выдаю я и моя рука, наконец-то, свободна, а в теле теперь даже и щепотки магии нет. 

Кай довольно улыбается, пока я потираю запястья. Он внимательно наблюдает за мной, когда я раздумываю над тем, как прекратить всё это. Мне не хотелось каждый день терпеть подобное. Но просто сбежать у меня не получится. Втереться в доверие Паркеру у меня тоже не получится, я не особо хорошая актриса, он поймёт, если я буду притворяться. Если Кай увидит притворство, то взбесится, и хоть умереть здесь я не могу, мне всё же не хочется его злить. 

— Ну, так, почему твой ковен переезжал? — спрашивает он. 

— Все ведьмы в моём ковене были изгнанными, на некоторых охотились, поэтому нам приходилось кочевать, — говорю я. — Это также помогало нам расширяться.  

— Как интересно! Тебе стоит больше говорить и рассказывать мне о себе, — произносит Малакай. 

Я съела лишь половину этого несчастного ужина, и больше, мне не хотелось. 

Атмосфера была напряжённой. Я не могла расслабиться, не чувствовала себя в безопасности или просто комфортно. Кай обещал, что при укусе не будет больно, и он не сделает этого неожиданно. Хотя ему сложно было поверить, Паркер социопат, разве таким людям можно доверять. 

Мне хотелось поскорее уйти с этой несчастной кухни, поэтому я решаюсь соврать. 

— Я хочу спать, — говорю я. — Спасибо, Малакай. Спокойной ночи. 

Мне даже глупо было надеяться, что у меня получится спокойно уйти в свою комнату, а ведь это я нашла этот дом, и я даже не должна была нервничать здесь. Это же мой дом. Но Кай буквально захватил его. 

Я поднимаюсь со своего места и хочу направиться в свою спальню, но Кай меня, конечно же, останавливает. Ему не нужна вампирская скорость, чтобы скорость, между нами, расстояние. Всего пару шагов, и Паркер хватает меня за локоть, как только я должна зайти за угол. Малакай смотрит на меня с хитрой ухмылкой, заставляя всё моё тело напрячься. 

— Разве я разрешал тебе уходить? — интересуется Кай, рассматривая меня. Его взгляд скользит по моему лицу, и я понятия не имею, что в его голове. Мне неловко от того, что Паркер так изучает меня взглядом. Но я стараюсь просто с ожиданием смотреть на него. 

— Я не выспалась сегодня, ты забрал мою магию, — произношу я. — Если бы я высосала из тебя всё, то ты бы тоже был сонным и без сил. 

Хоть я и немного не разобралась в причинах своего желания уйти, сказала две и сразу. Я надеялась, что хватка Паркера всё равно ослабнет, и он отпустит меня. Сочтёт сразу обе причины весомыми и отстанет от меня. 

— Раз, ты всё равно уже уходишь, то... — начинает Малакай и явно не планирует продолжать свою фразу. 

Я делаю небольшой шаг назад, чтобы не стоять так близко к Малакаю, надеясь избежать неловкости, захватившей меня. Я не смотрю ему в глаза, не хочу, чтобы между нами установился хоть какой-то контакт. Стараюсь отвести взгляд, а не опускать, если опущу, то могу зародить в голове этого социопата мысль, что я хочу и могу быть жертвой. 

Кай был выше меня, сильнее, отчего я чувствовала себя в большей опасности. Он может и был симпатичным, харизматичным и болтливым, мне нравились болтливые парни, потому что мне тогда не нужно было разговаривать, но он всё ещё был опасен для меня. И не будь Паркер агрессивным, и желающим удержать меня силой рядом с собой, ну, и если бы не обстоятельства, если бы я была готова влюбиться, не имела бы за спиной грех, который теперь съедает меня, то может и обратила бы на Паркера внимание, как на парня. Но все эти если бы разбились, как только мы встретились с ним. 

— Будет немного неприятно, но думаю, ты и так это понимаешь, — произносит Кай, пока его вторая рука убирает мои волосы за плечи. Он кладёт руку мне на шею. У Паркера тёплые руки, по сравнению с моими. Это могло бы расслабить, но я только сильнее напрягаюсь от мужского прикосновения. Он смотрит на меня таким взглядом, что мне становится не по себе. 

Малакай кладёт другую руку мне на талию. Он наклоняется к моей шее, и я сразу же чувствую, как клыки пронзают мою кожу. Я лишь закусываю щёку изнутри от боли, не желая кричать. Мой взгляд устремлён в потолок, белый, со светильниками, что не горели. Хватка Паркера становится крепче, хотя я не вырываюсь. У меня даже нет сил рыпаться, если бы я осмелилась. 

Он делает это слишком долго для меня. Я начинаю чувствовать сильную сонливость и мои веки тяжелеют, начиная опускаться. Моя ладонь ложиться на руку Кая, хотя раньше я не дотрагивалась до него. Но сейчас я вцепилась в его плечо так сильно, как только могла. На Паркере толстовка, поэтому он, скорее всего, даже не чувствует, как мои ногти впиваются в него. 

— Кай, — еле как произношу я. 

На мой голос Паркер даже не реагирует. Он продолжает пить из меня кровь, крепко держит меня, настолько, что мне становится больно. 

Я отключаюсь постепенно, понимая, что больше не могу бороться со слабостью в теле.