Открыв глаза, Скарлетт сразу щурится, а брови нахмурены. Она постепенно приходит в сознание и чувствует все последствия недавней попытки сбежать от Паркера. Свет в комнате слишком яркий для неё, и режет прямо по глазам, пока её зрение не начинает фокусироваться и, наконец, она замечает Паркера перед собой. Из-за чего вздрагивает, а затем морщится от боли, которая расходится по всему телу. Её шея ноет от недавних «прикосновений» Кая, а кости будто крутит. Он высосал так много магии, что Скарлетт просто не привыкла к подобному, как и её организм. Все эти тщетные попытки сбежать, доказали Скар, что Малакай не так безопасен, каким желал казаться. 

Он сидел перед ней на стуле. В отличии от Скарлетт его руки не были связаны сзади, а тело не было обмотано верёвками. Его руки были свободны, локти лежали на раздвинутых коленях, пальцы рук переплетены между собой, а на лице довольная улыбка. Малакай немного устал ждать, пока его новая знакомая придёт в себя, но теперь восторг от собственного положения и предвкушение перед их беседой, вернули улыбку на его лицо и блеск в его глаза. 

Когда Скарлетт была без сознания или скорее мертва Кай смог лучше рассмотреть её. Он наблюдал за ней с интересом, любовался и даже попытаться прочесть её мысли. Но либо из-за того, что она была ведьмой, либо из-за того, что она была мертва и никаких мыслей не было, а может из-за заклинания защиты невозможно было залезть ей в голову. У Малакая было много вопросов, но он явно не сможет получить ответы просто так. Скар не захочет отвечать ему, поэтому Паркер думает о применении пыток, заставляя его ещё больше радоваться тому, как всё обернулось. 

— Ты быстро восстановилась, прошло всего, — начинает Кай, кинув взгляд на часы, висевшие на стене. — Четыре часа. 

Скарлетт оглядывается и понимает, что она всё ещё в своём доме. За окном виднелось пасмурное небо, ветер заставлял голые ветви деревьев качаться. Паркер внимательно изучает Скар взглядом, надеясь увидеть на её милом личике страх, который она либо тщательно скрывает, либо вовсе не испытывает. Он дотрагивается до неё, весьма ласково и аккуратно, гладит большим пальцем её бархатную и нежную кожу на щеке. Малакай поправляет её волосы, будто перед ним кукла, с которой он в предвкушении поиграть. Кай уже придумал парочку интересных занятий, и ему было всё равно захочет что-то из этого Скарлетт или нет. 

Лёгкий страх и паника начали зарождаться в теле Скар. Она не хотела становиться чьей-то личной игрушкой. Скарлетт не была глупой, она догадывалась, чем захочет заняться еретик, который уже давно не общался не то, что с женщиной, а с человеком. Малакай воспользуется этой возможностью полностью, особенно в тюремном мире, где его никто не накажет за проступки, никто не сможет защитить его новую соседку от него самого, и она не сможет сбежать, ведь никто не может отсюда выбраться. 

— Послушай, — начинает Скарлетт, отвернувшись от прикосновений Малакая. — Я не ненавижу тебя. Мне не нужны проблемы, мы можем жить в мире, если тебе так нужно общение... 

— О, куколка, мне не только общение с тобой нужно, — перебивает её Кай, ухмыльнувшись наивности своей новой знакомой. 

Она замирает. У Скар были правильные догадки, которые она не желала озвучивать или придавать им какой-либо значимости. Может, если бы они начали с другого, если их знакомство прошло бы более дружелюбно, то Скарлетт не была бы так негативно настроена против близости с Каем. Это ведь простая потребности людей, общение с другими, интимная связь и обычные разговоры. Однако Кай нуждался в этом больше, чем Скарлетт. Он здесь давно, дольше чем она, а значит и его желания намного сильнее. Ему надоело развлекаться с самим собой, надоело изучать то, что он пропустил, будучи в тюремном мире 1994-го, особенно без интернета. Раньше было заманчиво узнать, что он упустил, но уже через три месяца здесь, ему это надоело. Паркер лез на стену от отсутствия общения с другими, он был даже рад бы общению со Стефаном. С тем хмурым вампиром, который не особо умеет веселиться. Лишь бы не быть в одиночестве. 

Кай мог бы уже привыкнуть ко всему этому, принять свою участь. Он социопат, парень, который утверждает, что никогда не проигрывает, так с чего бы ему вдруг признать своё поражение и свыкнуться с этим. Ему здесь скучно, и раз Скар такая упрямая, его только забавляет и предвкушает их небольшая борьбы за собственные интересы. 

Все силы, что были у Скарлетт, Малакай успешно высосал и когда она пробует колдовать, верёвки на её запястьях не ослабевают. Её выражение лица меняется, выдаёт разочарование и минутный страх. Малакай замечает это, и его губы искажаются в довольной улыбке. 

— Я немного потрогал тебя. Надеюсь, ты не против. 

Скарлетт одаривает его испуганным взглядом, надеясь, что Кай не делал ничего неприличного. Её бледноватые щёки немного краснеют, а в глазах мелькает паника. Она не была готова к тому, что станет настолько беззащитной. Ей меньше всего хотелось снова не иметь возможности защитить себя от мужчины. Скар надеялась, что время, проведённое без сознания, позволило ей хоть немного восстановить магию, но Кай предусмотрел такой вариант. 

— Ладно, куколка. Надеюсь, ты не особо злишься на меня. Тебе стоит расслабиться и получать удовольствие. Нам с тобой здесь быть ещё чёрт знает сколько. Поэтому стоит подружиться друг с другом, иначе удовольствие буду получать только я, — говорит Кай, поднимаясь со своего места. 

Вся эта ситуация не нравилась Скарлетт. Паркер, конечно, был симпатичным, но это не означает, что он понравился ей. И дело не в том, что она знала, что он прикончил свою семью. Он просто был опасен, а Скар не хочет быть рядом с человеком, который в любой момент может схватить её за горло, или сделать что-то похожу, потому что ему стало скучно. Кай не задумывается о том, чего хотят люди вокруг, он думает лишь о возможностях и собственных целях. И это пугает её, потому что Паркер не видит причин чего-то не делать. У него нет собственных ограничений, когда дело касается его желаний и Скарлетт это прекрасно видит. 

В ковене ведьм учили многому. Но парочка женщин из семьи Скар несколько раз утверждали, что мужчины, особенно ведьмаки, опасны. И Паркер был таким. Кай создаёт впечатление злого и тёмного человека. Он тот, кого нужно избегать, от кого нужно бежать не оглядываясь. Но у Скарлетт руки связаны и магии нет, чтобы пуститься в бега. 

Кай мог бы высосать из неё немного крови, но он явно хотел, чтобы в этот момент она была в сознании. Малакай хотел видеть её страх, слышать её мольбу и видеть ужас в этих голубых глазках. Поэтому он будет тянуть с десертом. 

Как бы Малакай не хотел быть хорошим или получить шанс стать героем, он всегда сохранял свою сущность агрессивного хищника, особенно сейчас, когда превратился в вампира и был так долго один. Снова брошенный всеми и униженный. Даже на подкорке его сознания у него не было поводов сдерживать себя. 

— Ты же понимаешь, что не сможешь вечно удерживать меня здесь? Или запрёшь в подвале? — спрашивает Скар, надеясь узнать от Паркера его план. Она боится, но старается сохранять спокойствие. 

— За кого ты меня принимаешь?! — театрально удивляется Кай. — Я всего лишь буду поглощать твою магию каждый день, чтобы ты не успевала восстанавливаться. На дом я наложил заклинание, поэтому выбраться ты без меня не сможешь. — Он поджимает губы, будто ему тоже досадно от этого. — Ты человек, значит слабее меня и медленнее, а отсутствие крови в твоём теле, сделает тебя более слабой. 

Кай довольно улыбается, смотря на Скарлетт. Он поднимается со своего места, заставляя Скар задаться вопросом, что задумал Паркер. 

— Ты не сможешь постоянно быть рядом со мной, — произносит она, подняв взгляд на Малакая. — Рано или поздно ты облажаешься. 

— Может быть. Но я всегда выигрываю, поэтому не переживай. — Кай отходит от Скарлетт. 

Он направляется к журнальному столику, что был возле них. Сумка, лежавшая на нём, была той же, что Скар пыталась забрать с собой. 

Если бы Паркер задумался над всем происходящим, то понял бы, что ему не впервые приходится связывать девушку и заставлять общаться с ним. Это заставило бы задуматься нормального человека, но не социопата. Бонни, Елена, теперь Скарлетт. Он пытался быть милым и дружелюбным, но это не срабатывало. И отсутствие терпения у Кая не играло на руку, он мог легко сорваться. 

Сколько бы он не старался быть хорошим, как бы сильно не старался быть добрым, всё это оказывалось пустой тратой времени и сил. Дело не только в девушках. 

Его семья прямое подтверждение, теории Паркера о том, что легче всё решать насилием. Он не раз пытался быть добрым со своей семьёй, а в итоге его продолжали гнобить и издеваться над ним. Трудно сохранять надежду, если даже чужие люди, видя, что ты меняешься, всё равно не прощают твоих старых ошибок. Твоя семья, зная, что ты не виноват в том, что оказался сифоном, всё равно обвиняют тебя во всех грехах человечества. 

Малакай устал от всего этого. Поэтому даже не думает стараться ради незнакомой ему девушки, что так вовремя попала сюда и оказалась ведьмой, из которой он выпьет как можно больше крови. 

— Почему ты здесь? — спрашивает Кай, усаживаясь на диван и расстёгивая молнию на сумке. 

— Сделала кое-что не совсем хорошее, — не желая ничего рассказывать, произносит Скарлетт. 

— Не хочешь рассказывать? Ладно. Заставлю тебя рассказать об этом потом, — произносит Паркер, больше увлечённый вещами в сумке Скар, нежели ею самой. — Кто тебя сюда отправил? 

— Моя тётя. Она сделал это ради моей безопасности. — Скарлетт надеется не сказать слишком много, но она готова рассказать детали, которые заставят Малакая отстать от неё. 

Паркер замечает, что Скарлетт не собирается рассказывать ему всё. Она скрывает, то почему оказалась здесь и как это получилось. Она явно здесь по собственному желанию. Осознанное наказание самой себя, какой героичный поступок. Паркер пытался бы подметить детали, но он не такой человек. Малакай не часто замечает какие-то мелочи. Поэтому будет давить до последнего и более ясного ответа.

— Как ты поняла, что ведьма? В детстве? Или подростком? — спрашивает Кай, продолжая рыться в вещах. Он плевать хотел на её шмотки, что были весьма сдержанными и однотонными, никаких принтов, рисунков, а надписи очень минималистичны, если вообще есть. Тут в основном всё чёрных, синих, белых и серых цветов. 

— Я родилась в ковене, с рождения училась магии. 

Слова Скар заинтересовывают Малакая. Он поворачивает голову в её сторону, смотрит с интересом и спрашивает о её фамилии, но, когда Скар отвечает, это ничего не даёт Паркеру. Он не слышал о подобной семье, поэтому его внимание перемещается обратно на сумку перед ним. 

Скарлетт молча наблюдает за Каем, который затихает на слишком долго, заставляя свою знакомую почувствовать себя неуютно и даже лишней. 

— Очень горячо, — произносит Кай, добравшись до нижнего белья Скар. Паркер держит в руках кружевное синее бельё, он показывает их Скарлетт, которой всё равно на то, что этот извращенец трогает её бельё. — Надеюсь, что сниму их как-нибудь с тебя. Ладно. Расскажи, почему ты здесь. 

— Я же сказала...

— Нет, нет. Почему ты в этом году. Разве ты не должна была быть в другой тюрьме, сама же говорила? 

— Должна. Но видимо тот, кто меня сюда засунул, ошибся. 

— Из какого ты года? — Паркер искренне интересуется тем, какое сейчас время в настоящем мире, ему интересно, что там происходит. И стоит ему узнать о времени, откуда появилась Скарлетт, он будет ещё более агрессивен с вопросами и их станет намного больше. 

— Двух тысячи девятнадцатого, — произносит Скар. 

— И как там всё сейчас? Есть что-нибудь интересное? 

— Немного, — признаётся она, пожав плечами.