Скарлетт ходит по гостиной своего дома, стуча толстыми каблуками по деревянному паркету. Она немного переживает за Кая. Здесь невозможно умереть, ведьмы в её ковене предупредили об этом, прежде чем отправить её в тюремный мир. Однако Малакай уже долго не приходил в себя. Ей не особо хотелось снова убивать кого-то, хватило в настоящем мире. Поэтому у Скар начинают сдавать нервы, она не может понять, как ей удалось снова облажаться. 

На улице уже светает. Паркер пробыл без сознания всю ночь. Скарлетт всё это время не спала, наблюдала за ним, ждала, пока её новый знакомый очнётся. Она ходила по дому, выпила кофе, почитала и всё ещё не пробовала воскресить Кая. Хотя воскрешение было нелёгкой задачей, Скар была уверена, что здесь будет намного легче воскресить человека. Никакого особенного заклинания не понадобилось, никаких особенных камней или другой атрибутики. Скарлетт не собиралась пользоваться магией просто так, только при необходимости. Тот момент с Малакаем на улице, этот всплеск магии, был случайностью, не больше. У Скар было время подумать, почему это произошло, и она поняла, что должно быть это просто всплеск магии. Паркер явно не был просто человеком, она знает, что он сифон, поэтому предполагает, что это и заставило её магию так действовать.

Кай делает глубокий вдох, когда приходит в сознания. Он поднимается и моргает несколько раз, дышит, как можно глубже. Паркер оглядывает дом, в котором оказался и понимает, что это дом Скарлетт. Хотя он не замечает её сразу, поскольку та стоит за спинкой дивана, пока Кай сидит на нём. Он теперь был уверен, что Скарлетт ведьма и, скорее всего, не слабая, раз оказалась здесь и сделала с ним подобное. Признаться, Малакай понятие не имел, что это было, ему не приходилось раньше сталкиваться с чем-то похожим. 

— Ты слишком долго приходил в себя, — недовольный голос Скар заставляет Паркера понять, что она здесь. Скарлетт обходит диван, встаёт возле небольшого журнального столика, что был напротив Кая, она скрещивает руки на груди. 

— Тот свет, — начинает Малакай и откидываясь на спинку дивана. — Ты убила меня, а я даже не хотел вредить тебе. Знаешь, это было больно. 

Малакай желает вызвать у Скарлетт чувство вины. Но она даже не думает поддаваться. Пока Кай спал, она размышляла о том, почему его имя было таким знакомым. История Малакая Паркера уже была ей известна. 

— Это получилось случайно, — не врёт Скар. Она не особо настроена на общение, и Кай видит это. — С тобой всё в порядке, ты жив и здоров, поэтому теперь ты можешь уйти из моего дома.  

Она направляется к двери. Дом не был большим, но здесь было достаточно места. Гостиная просторная и объединена с кухней. Диван, на котором сидел Паркер, небольшой, серо-голубой, напротив телевизор и журнальный столик между ними. Сам диван стоял боком к двери и спинкой к кухне. Бежевый ковёр под журнальным столиком и диваном был чистым, и небольшим. Дневной свет с улицы проникал через окна в гостиной, сквозь жалюзи. Дом был чистым, даже когда Скарлетт поселилась здесь, но она продолжала поддерживать чистоту, заботясь о месте, где жила. Светлые стены и белый потолок. Дома на этой улицы были похожи друг на друга, но внутри отличались. Кай уверен, что Скарлетт выбрала то, что нравилось ей больше всего. 

Скар не желала общения с Каем, особенно при таких обстоятельствах, это было очевидно и это было не понятно Малакаю. Обычно Паркеру не составляло труда понравиться девушкам. Он был социопатом, и ему удавалось быть обворожительным, когда он этого хотел. Порой женщины могли смотреть на него с непониманием и осуждением, некоторые даже с пренебрежением или осторожностью, когда понимали, кто он на самом деле и какой. Но Скарлетт никак на него не смотрела. Ей было всё равно, и Кай видел это по её взгляду. На её лице не было особо эмоций, что только раздражало Паркера. 

— Да, ладно тебе, — произносит Малакай, поднявшись с дивана. — Можем неплохо провести время. Ты и я.  

— Нет, — перебивает его Скарлетт. — Ты уйдешь, и мы больше не увидимся. Никаких «провести время вместе». Мало того, что это не тот год, где я должна была оказаться, так ещё и ты здесь. Если тебе хочется общения, то это не моя проблема. 

Скарлетт не походила на горячую девушку недотрогу. От неё веяло холодом, глаза не блестели, ни от слёз, ни от безумия, ни от страсти. Она была спокойной, тихой, меланхоличной и отстранённой. В ней явно что-то было, но что именно, Кай никак не мог этого распознать. Это что-то он никогда не находил ни в ком другом, поэтому ему было так трудно понять Скар. Паркер старательно думал над тем, как завоевать её расположение. 

— Ладно, ладно, — говорит Малакай. Он подходит к двери, которую Скарлетт продолжала держать открытой, чтобы прямым текстом заявить, о нежелательном присутствии Кая. — Как насчёт обычной беседы, где ты и я просто решим, как поделим мир. Или расскажем друг другу, как отсюда можно выбраться.  

— Твоя Америка, моя Канада. Если бы я знала, как отсюда выбраться, то не была бы здесь. Теперь уходи, — произносит Скарлетт. 

— Знаешь, — начинает Паркер, пройдя на кухню и открыв холодильник. — Я тут уже долго. И это не первая моя тюрьма.  

— Да, я знаю. Страшный и великий Кай Паркер. Я уже слышала о тебе. — Скарлетт говорила правду, она вспомнила, где слышала это имя. У неё было достаточно времени обдумать, кто он и, что ей делать. — Если будешь сейчас рассказывать слезливую историю о том, как убил всю свою семью и клан, то я сама сбегу. 

Скарлетт следит за Каем, ищущим в холодильнике что-то особенное. Скар не против, ей всё равно, Кай ничего не найдёт, что она хотела бы скрыть. Всё, что ведьма хотела спрятать от чужих глаз, она уже спрятала. Скарлетт продолжает сохранять спокойствие, хотя присутствие Малакая у себя в доме, её всё ещё раздражает. 

— Ты знаешь обо мне? — удивляется Паркер, но не поворачивается, чтобы глянуть на Скар. — Моя фанатка? 

— Нет. Просто моя тётя любит рассказывать истории неудачников, — говорит Скарлетт, будто желая его задеть. 

Поняв, что Кай не выйдет из дома по собственной воли, она толкает входную дверь и та закрывается с соответствующем для неё звуком. Скар проходит мимо кухни, даже не думая обращать должного внимания на Паркера. Она просто соберёт парочку вещей и уедет, раз он не хочет уходить, это сделает она. Ей не трудно найти другой город и дом. Лишь бы без других жителей тюремного мира.  

Кай не боится упустить Скарлетт. Он сильнее неё. Эта ведьма могла бы уже сбежать, но она не сбежала, потому что не осознавала, насколько Кай может быть опасен. Видимо, Скар недостаточно хорошо осведомлена о его поступках, раз так спокойна. 

Малакай ничего не находит в холодильнике. Его внимание переключается на шкафчике, в надежде найти что-нибудь интересное в них. Он слышит, как Скарлетт собирает вещи, как скрипят шкаф в спальной комнате, как она ходит и собирает своё барахло в сумку. Её ботильоны ступают по серому ковру, и Кай слышит её шаги. Он слышит её дыхание, как стучит её сердце и как её кровь циркулирует по венам. 

Он не переживает, что девушка сбежит от него. Ему не трудно достать её вещи, чтобы сотворить заклинание поиска, а потом прийти за ней. Скарлетт ведьма, а он наполовину вампир. Ему хватит пары минут, чтобы он смог высосать из неё кровь, чем планировал заняться в ближайшем будущем. 

Паркер чувствовал запах, такой как у остальных людей, которых можно укусить и выпить. И то, что она с ним сделала, окончательно убедило его, что она простая ведьма. 

— Ты знаешь о том, что я еретик? — спрашивает Кай, когда Скарлетт проходит мимо кухни, направляясь к входной двери. 

На плече Скар сумка, весьма большая и набитая различными вещами, которые помогли бы ей чувствовать себя более спокойно и комфортно, пока она не найдёт новое жильё. Все эти вещи не были необходимыми, но она решила, что лучше взять их с собой.  

— Что? — Скарлетт останавливается и смотрит на Малакая. 

— Еретик. Наполовину вампир, наполовину ведьмак, — говорит Кай и отвлекается от поисков чего-то съедобного. Он подходит к своей новой знакомой, пока та с ожиданием опасности смотрит на него. — Я никогда не мог колдовать, только поглощать магию. Я был сифоном. Однако теперь... Я могу колдовать, не поглощая магию из кого-то или чего-то. — Паркер следит за реакцией Скар, желая понять чувствует ли она к нему отвращение, как делали все "настоящие" ведьмы, колдуны узнавая, кем он был на самом деле. — Но я всё ещё могу поглощать магию, не смотря на то, кто я теперь. Ну, и преимущества в скорости, силе и регенерации. В общем, одни плюсы, как ты понимаешь. 

Скарлетт настороженно смотрит на Кая. Он не просто так всё это ей рассказывает, это явно скрытая угроза или попытка объяснить ей, что с ним бесполезно бороться. Скар уверена, что он сейчас что-то вытворит и готова дать ему отпор. Она хотела спокойствия и одиночества, поэтому присутствие этого еретика напрягало её в двойне. Малакай был угрозой для неё, и Скарлетт поняла это достаточно ясно. 

— И, что дальше? Какое мне дело до того, кем ты являешься? – Она старается показать столько безразличия в своём голосе, сколько может.  

— То, что я ужасно голоден, во всех смыслах этого слова. А ты ведьма, со свежей тёплой кровью, — произносит Малакай. Он делает очередной шаг, в надежде ухватиться за её плечо и прижать к себе. Но она выставляет руку вперёд. С её губ срывается заклинание. И это заставляет Паркера отлететь в сторону. 

Тело Кая бьётся об стену, и он кряхтит от боли. Малакай не отключается. Боль пронзает его спину и голову, заставляя жмуриться и постанывать от давно забытых ощущений. Паркер с трудом поднимается на ноги. У Скарлетт есть время выбежать из дома, чем она пользуется. Подбегая к машине, Скар не может себя успокоить.  

Её сердце бьётся чаще и громче, кровь бурлит в венах, пульс учащается и адреналин заставляет действовать её быстрее. Она немного напугана, ведь её главной задачей является не подпустить Кая достаточно близко к себе. Она знает, кто такие еретики и помнит, что по рассказам её тёти они опасны. 

Когда Скарлетт залезает в машину, кинув сумку на соседнее сидение, она заводит автомобиль. Стоит ей попытаться сдать назад, как её резко хватают за шею, и та в момент начинает гореть. Кожа будто плавится, внутренности напрягаются и всё тело начинает ныть от боли. 

Малакай сжимает своей ладонью тонкую и хрупкую шейку Скарлетт, прижимает её к сидению и одновременно высасывает из неё магические силы. Ей больно и Паркер видит это, Скар чуть ли не скулит в его руках. Она с трудом может сопротивляться, в надежде не потерять сознание. 

— Я не люблю играть в кошки мышки. Мне больше нравится ловить и сразу играться с добычей, — говорит Паркер, продолжая сжимать шею Скарлетт до такого состояния, что её взгляд начинает затухать, в глазах темнеет, а силы угасают с каждой секундой.   

Воздух в лёгких Скарлетт заканчивается. Она задыхается, и шея ужасно горит, когда её магию поглощают. В глазах ведьмы не только темнеет, но их ещё и застилает пелена слёз. Её попытки освободиться, в виде хватания Паркера за руки и брыканий на сидение, ничего не дают, из-за чего Скар постепенно теряет сознания, и силы покидают её. 

Скарлетт погружается во тьму, а её тело расслабляется, заставляя Кая отпустить её.