POV Скарлетт

Я открываю глаза и сразу же вижу рядом спящего Паркера. Каким бы злодеем и ненормальным он не был, сложно не признаваться, что в нём есть что-то привлекательное. Если не знать, что он социопат-убийца, то легко можно пропитаться к нему симпатией. 

Одеяло на мне согревает, как и рядом лежавший Кай. 

Находиться рядом с ним странно. Кай социопат, ему всё равно на мои чувства, и мы с ним об этом знаем. Но он всё же проявляет заботу и это подкупает. У меня невольно просыпается доверие к нему и это заставляет меня волноваться. Мои воспоминания о Уильяме и о прошлом времени, до того, как я оказалась здесь, теперь реже посещают меня. Я знаю, что на самом деле не всем нужна любовь. Но люди по сути своей могут любить и им важно куда-то отдавать эту любовь. И может Малакай хочет отдавать, он не похож на того, кто нуждается в любви, скорее в понимании и компании, которая всегда будет с ним не осуждая его. Он точно из тех, кто может закрыть тебя в подвале и в лучшем случае поддерживать жизнь в своей жертве. Кай похож на сталкера. Паркер не понимает, как выглядят здоровые отношения. Все его попытки устроить что-то романтичное, позаимствованы из фильмов, которые он смотрит постоянно. 

Из-за вчерашнего ужина, где я снова выпила, моё смущение и робость стали меньше. Я помню, как занялась с ним сексом и, как он укусил меня. Мы договаривались с ним о том, что этого не должно случиться, или хотя бы только с согласием, но Паркер укусил меня без моего разрешения. Шея до сих пор болит. Опять придётся следить за этими противными ранами. На удивление эти клыки глубоко впиваются, именно это и болезненно. 

Малакай и я постепенно сближались. Всё чаще замечаю за собой то, что смеюсь над его шутками. Наш секс, стал совсем другим. Теперь я не настолько фригидна и чувствую удовольствие от каждого его прикосновения губ, языка или рук. Я не буду врать, он лучший любовник в моей жизни, хоть и было у меня их мало. Но я не уверена, кто будет лучше. В конце концов, последний умер, а с мёртвыми невозможно соревноваться. 

Наше общение изменилось, теперь всё стало намного спокойнее, легче и проще. Он не давит на меня, как раньше, но он всё ещё требует внимания, как ребёнок, ей богу. Но он не так уж и напрягает меня. Кай проявляет, хоть и странную, но заботу и это подкупает. Хотя я уверена, что он пересмотрел немало фильмов, где всё это и показано. Недавно поймала его на просмотре «До встречи с тобой», а затем за просмотром «Между небом и землёй». Если честно, подобный выбор не удивляет меня, хотя вызывает несколько вопросов. 

Заметив растрёпанные волосы Паркера, я тяну руку к ним, они слегка спали на лоб. Поправив непослушные пряди, я убираю руку, уже думая вставать, и надеясь остаться не пойманной на этом жесте. 

— Любуешься? — Малакай открывает глаза и переворачивается на спину, после чего потягивается. — Да, знаю, я чертовски красив. 

Кай даже сам улыбнулся этой мысли. Я закатила глаза, но всё-таки не могу сдержаться от того, что мои губы растягиваются в ухмылке, Паркер явно говорит об этом с иронией. Несмотря на наши теперь более интимные и романтичные отношения, я всё же иногда чувствуя себя не имеющей право поцеловать его, если захочу этого. Конечно, он никогда не отталкивал и не пресекал мои попытки проявления привязанности, но от этого легче не становится. Мне кажется, я не могу до него дотронуться при желании. Будто чувства к нему — это что-то запретное и неправильное, и я не могу понять почему. Малакай не лучше и не хуже меня и уж тем более мне не должно быть стыдно любить его, если до этого дойдёт. 

Лишь благодаря Каю этот мир перестаёт казаться мне наказанием. Воспоминания о проступках выветриваются, как и чувство вины от них. Желание выбраться отсюда угасает. Я привязываюсь к нашей с Паркером странной жизни. 

Мой медальон был постоянным напоминанием о том, что я обманываю Паркера. Я знаю, что могу выбраться отсюда, когда захочу, а Паркер не знает, что это его или же наш билет в реальный мир. У меня есть то, чего он хочет больше всего. И Кай не представляет, насколько он близок к желаемому. Что если со временем мы вовсе полюбим друг друга. По-настоящему станем наслаждаться обществом друг друга, а я буду молчать о возможности вернуться. Как я смогу сказать ему об этом через время, если, оттягивая и втираясь неосознанно к нему в доверие, я всё ближе к тому, чтобы воткнуть нож ему в сердце. 

Приподнявшись, я оставляю поцелуй в уголке его губ и хочу отпрянуть, чтобы слезть с кровати и быстро одеться, но Кай хватает меня и притягивают к себе. 

— Не так быстро, куколка, — произносит он, оставляя на моих губах поцелуй. 

— Мне нужно в ванную, — говорю я, когда слабо сопротивляюсь ему, упираясь руками в его грудь. — Кай... 

Он не реагирует. Я чувствую, как его губы оставляют влажные следы на моей шее и готова сдаться. Паркер на удивление не был груб или жесток со мной, когда дело касалось близости. Он проявлял ласку, чувственность, терпение и нежность. И учитывая его сущность, меня всё это удивляло. До какой поры всё это будет продолжаться, я понятия не имела. Но я чувствовала себя такой желанной, любимой, в какой-то степени, даже нужной. 

Он переворачивает нас, и я оказываюсь сверху на Кае. Упираясь коленями в матрас, нависая над Паркером, я никак не могу оставить его губы в покое. Его ладони спускались от моей талии, к бёдрам и попе. Он даже проводит руками по моим ногам, ласково и нежно. Я готова растаять прямо на нём. 

Паркер был обнажён, поэтому только мне нужно было снимать одежду, чтобы у Кая было больше возможностей. Его возбуждение уже давала знать о том, что он желает большего, поэтому мне не требуется много времени, чтобы оседлать его. Между ног в момент становится чертовски тепло, приятное растягивание, и я готова уже начать двигаться, но мои волосы спадают на глаза, и я только хочу убрать их с лица, как это делает Кай. Он заправляет пряди мне за ухо, а другую руку держит на талии, пока я упиралась в его грудь ладонями. 

— Давай, да, — слетает с губ Паркера, и я начинаю подниматься и опускаться, пока его руки уже на моих бёдрах, а глаза прикованы к моей груди. Он на удивление был шумным даже в сексе, хотя я всегда была уверена, что парни в сексе любят помолчать. Но не Кай. Он то стонет, то кряхтит, то болтает, иногда что-то непонятное. И я не буду жаловаться, меня это скорее заводит, чем раздражает. — Чёрт. 

Я в итоге ложусь на него, наша обнажённая кожа прижата друг к другу. Мои бёдра не перестают двигаться, когда я утыкаюсь в его шею носом и чувствую, как скоро подойду к пику. Просунув руку между нашими телами, я нахожу комочек нервов, начиная его трогать и ласкать средним пальцем. Я вся сжимаюсь внутри и слышу тихое бормотание Паркера у своего уха. Он, кажется, просит меня продолжать, и говорит, что скоро кончит. 

— Да, именно так, девочка, — произносит Кай, и я невольно улыбаюсь этому, когда слышу это с его стонами вместе. 

Каким бы Малакай не был пугающим, агрессивным и социопатичным, во время секса, что был по обоюдному согласию и, что не был напоминаниям о том, что секс — это скорее что-то животное, Паркер был заботливым. 

Я, довольно, улыбнувшись, поднимаю голову и оставляю мимолётный поцелуй у него на губах. Руки Кая прижимают меня к его телу достаточно крепко. Может, это было связано с его страстью, не знаю, но его хватка всегда была достаточно крепкой. 

— Ты великолепна, ты знаешь, — произносит Малакай, когда утягивает меня в более долгий и ленивый поцелуй. — Тебя никогда не бывает достаточно. Может это из-за вампиризма, после обращения, я стал ужасно похотливым. Постоянное возбуждения. Это странно, на самом деле. 

Паркер был достаточно долго один, я понимаю это, и после его слов, до меня доходит, что его желание может быть не столь вызвано чувствами ко мне, сколько особенностью его тела. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, даже взгляд могли быть желанием вызванным вампиризмом. Не знаю, были ли его чувства искренними или он просто шёл на поводу своих низменных желаний. 

— Мне нужно в ванную, — произношу я, начиная подниматься и аккуратно слезать с Кая. 

По непринуждённому поведению Малакая, я поняла, что всё происходящее между нами стало чем-то обыденным для Паркера. Я старалась сохранять некие границы. Но Малакай, не понимал этого или не хотел понимать. Он делал всё, чтобы, между нами, совсем не оставалось ни физического, ни эмоционального пространства. Он всё больше выспрашивает меня о моём прошлом, стараясь проводить со мной больше времени, хотел знать, что мне нравится, что я предпочитаю. И всё чаще невзначай прикасался ко мне.  

Когда я спускаюсь вниз, чтобы приготовить завтрак, Малакай снова крутится вокруг меня. И я могу лишь догадываться, почему он желает всегда находиться рядом со мной. Скорее всего, он боится остаться один, снова. Потому что, даже когда я собираюсь уйти к себе в комнату или сходить куда-нибудь, то он постоянно спрашивает «куда ты?», хотя он и так знает, что я никуда не денусь.  

— Что готовишь? — руки Кая обвиваются вокруг моей талии на пару секунд, я получаю быстрый поцелуй в макушку. 

— Вафли, — говорю я. 

— Может, сходим куда-нибудь? Развеемся, повеселимся. — Он отстраняется, направляясь к холодильнику. 

— Например? — интересуюсь я, когда достаю тарелки из шкафчика наверху. 

— Кино? Ладно, это скучно, — он достаёт пакет с кровью и разворачивается ко мне, открыв дверцу холодильника. — Тогда... не знаю, куда бы ты хотела? Боулинг? Бильярд? Плавание? 

Паркер усаживается за стол, смотря на меня заинтересованным взглядом. Он попивает кровь, ожидая от меня ответа.  

Я понятия не имела, куда хочу. Это одна из проблем этого мира. Здесь половина вещей просто не работает, ведь некому управлять ими и запускать их, остаётся только то, что ты можешь включить самостоятельно или то, что и без других может существовать. 

— Может, уедем отсюда? — предлагаю я, уже положив еду на тарелку. Повернувшись к Паркеру, я подхожу к столу, чтобы поставить завтрак перед Каем. 

— Уедем? Куда? — Я снова стою к нему спиной, теперь занимаясь своей тарелкой. 

— Куда угодно, — произношу я, уже держа в руках свою тарелку со своей порцией еды и направляясь к столу. 

Малакай явно не желал уезжать отсюда, но я не понимала почему. Мне кажется, что объяснения того, что между нами могут испортиться отношения, если мы будем сидеть здесь, как пенсионеры, могло бы заставить его передумать. Я уже думаю, куда мы можем уехать. Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анджелес, Новый Орлеан, Чикаго и другие большие города Америки. И есть другие страны. Перед нами много возможностей. 

— Куда ты хочешь? 

— Отель Плаза, в Нью-Йорке. — Для начала я хотела пожить шикарно и бесплатно. Конечно, нам не всё будет доступно, но многое. — Потом посетить места, в которые с трудом можно пройти. Таких много. 

— Как грандиозно и оригинально, — комментирует Кай, начав есть завтрак. 

Я пропускаю его слова мимо ушей. Только медленно поедаю вафли и смотрю на Паркера, ожидая ещё каких-нибудь слов. 

— Что-нибудь ещё в этом списке есть? Например, холмы Голливуда? 

— Хочешь погулять по Голливуду? — уточняю я, надеясь, что он не скажет «да». Я не против делать то, что он хочет, но пешком ходить по горам, не думаю, что смогу это выдержать. 

— Почему нет? 

— Я не смогу гулять по горам часами. Я человек, тебе придётся меня тащить на них, а потом с них, — признаюсь я. 

— Может тогда, тебе стоит стать вампиром? Выносливость, вечная молодость, сила, скорость. Целый комплект. 

Это предложение мне кажется странным. Он знает, что я ведьма, а значит, лишусь своих сил по щелчку пальцев, если стану вампиром. Лишившись магии, я стану слабее, уязвимее перед Паркером, потеряю шанс выбраться отсюда. Став вампиром, я не смогу вернуться в настоящий мир. Мне придётся просить Паркера, выкручиваться и может врать. Может придётся сказать правду, и реакция Кая может оказаться непредсказуемой. 

— У меня и так есть силы, и теперь вечная молодость, в виде подарка от тюремного мира... — напоминаю я, продолжая поедать вафли. 

Не знаю, шутил Кай или нет. Но в чём для него выгода, если я стану вампиром? Он не сможет пить из меня кровь, это единственный минус для него, в остальном ему должно быть всё равно на то, ведьма я или нет. 

— Да, может не лучшая идея, — произносит Кай, приступая к вафлям. — Думаю, прогулка по горам будет так себе. Тогда Диснейленд, никогда там не был. 

— Серьёзно? — Я не могу сдержать улыбки.

— Да, как-то не добрался туда в прошлый раз, — Паркер с удовольствием ест завтрак, хотя быстрее меня. 

Не знаю, врёт он или нет, но если он хочет в Диснейленд, то ради бога. Я не против, лишь бы смотаться из этого городка и проклятого дома. 

Меня слегка удивляет, что Малакай легко соглашается. Доев завтрак, я встаю, желая налить себе чай. Как только я подхожу к раковине, включаю воду и начинаю мыть свою тарелку, то Паркер затрагивает не особо приятную мне тему. 

— Этот городок сборник всякой магической фигни. Мы не можем просто уехать отсюда. Что если кто-то явится? Или что-то произойдёт. Нам стоит быть внимательными. Если появится шанс убраться отсюда, то мы обязаны им воспользоваться. 

— Оставим записку, номер телефона, здесь же есть связь и у многих людей есть с собой телефоны. 

Кай о чём-то задумывается, потому что затихает за моей спиной, когда я уже наливала себе чай. 

Завтра я надеюсь, мы уже будем держать путь в другой город. Наконец-то что-то интересное, а не однообразные виды, дешёвые бары и один и тот же город. 

После завтрака я направляюсь собирать вещи. Взяв сумку, запихиваю в неё всё необходимое. В этом мире есть магазины и нет необходимости платить за покупки, поэтому я не хочу тащить лишний хлам. 

Надев своё пальто, я выхожу из комнаты и подхожу к двери Кая. Стучу и когда слышу громкое «да», то захожу. Кай засовывает какие-то вещи в рюкзак, и делает это ужасно медленным. 

— Я готова, — произношу я, и ловлю взгляд Паркера на себе, подходя к его кровати. 

— Отлично, пару минут. 

— Зачем ты столько набираешь? — интересуюсь я, усевшись на койку, сумку кидаю рядом, на пол. Одну ногу согнув в колено, поджимаю под себя, а вторая свисает с кровати, пока мои каблуки достают до пола. 

— У тебя сумка больше моего рюкзака, — подмечает Малакай. — Что у тебя там? 

— Я ведьма, почти человек, и девушка, мне свойственно зависеть от вещей, — говорю я, надеясь не быть осуждённой им. 

У меня не так уж и много вещей в сумке. Всё необходимое. И я знаю, как путешествовать налегке. Мой ковен часто переезжал с места на место. Кочевали, надеясь не быть замеченными людьми или охотниками. Мы старались жить как нормальные люди и как ведьмы, одновременно. 

— Просто на всякий случай, нужно взять то, что в дефиците, верно? Откуда нам знать, что произойдет в дороге. — Он поднимает на меня взгляд, когда застёгивал рюкзак. Его губы исказились в довольной улыбке, не оголяя его идеальных зубов. 

— Можем ехать? — интересуюсь я, поднявшись. 

— Да. Чур я за рулём, — произносит Малакай, направившись на выход из комнаты и выйдя первым. 

Я плетусь за ним. Он и так был бы за рулём, ключи от машины у него. Наверняка он всё ещё не особо доверяет мне, думает, я могу бросить его. Хотя, кажется, я поняла, что это не так. Кай единственная живая душа здесь, и как бы это не было прискорбно, он не самый ужасный человек, с которым я общалась. Были особи намного хуже, Паркер хотя бы был обременён интеллектом и юмором. И он не был снобом, помешанным на своей внешности и не больше. Наверное, Кай пользовался популярностью в колледже или старших классах школы. Тогда никто ведь не воспринимал его как социопата-убийцу. 

— Мы должны оставить записку, — напоминаю я. 

— Точно. — Паркер куда-то отходит, на своей вампирской скорости, пока я медленно и размеренно направляюсь за ним. 

Он наклоняется над столом, уже что-то пишет на листочке бумаги, который где-то взял. 

— Всё, — Кай выпрямляется и направляется к небольшому столику, где стоял светильник, возле которого Паркер и кладёт листочек. — Идём. 

Я, желая уточнить, как он всё сделал, что, если его "послание" только заставит новоприбывших думать, что не стоит с нами связываться, подхожу к столику. Взяв записку, я скольжу по ней взглядом. На ней не было номера, были какие-то цифры, и спустя секунду я поняла, что это номер пейджера.  

— Ты, правда, считаешь, что именно это стоит оставить здесь? — спрашиваю я, показав Каю записку. 

Он приподнимает брови, когда оборачивается и смотрит на меня немного с непониманием. Ему видимо казалось всё это приемлемым.  

— «Вы здесь не одни, знаете способ выбраться – звякните», — зачитываю я, подняв после взгляд на Паркера. 

— А, что не так? Доходчиво, разве нет? — произносит Кай, указав рукой на записку и нахмурившись. 

Я тяжело вздыхаю и откладываю листок на столик, сама подхожу к дивану и ставлю сумку на него, чтобы залезть за тетрадкой и ручкой, быстро пишу «Если вы попали сюда, то позвоните по этому номеру, или напишите». Также записываю свой номер телефона и, вырвав листок, оставляю записку на дверце холодильника, прикрепив её магнитиком. 

Вернувшись с кухни, я вижу слегка агрессивный взгляд Малакая. Ему явно не понравилось, что я поменяла записки. Его листок я выкинула, пока была на кухне. Но меня не особо мучает вина за подобное. В конце концов, нужно, чтобы нам позвонили, даже если они не будут знать, как выбраться, мы будем знать, что мы здесь не одни. К тому же никто уже не пользуется пейджерами, все ходят с мобильниками, и у Малакая он есть. Почему он не оставил просто свой номер, я понятия не имею. 

— Идём? — спрашиваю я, когда снова вешаю сумку на своё плечо. 

Паркер молча проходит мимо меня, направившись на выход.