POV Скарлетт

Быть пассажиром, доверяя свою жизнь социопату, который явно не учился водить в реальном мире, могло бы напугать меня ещё неделю назад, но сейчас я спокойно сижу, изредка следя за дорогой. Я сама предложила Паркеру сесть за руль. Мне надоело вести машину, а ему не терпелось поиграться с авто.

Дорога в Нью-Йорк оказалась скучной, и Паркер постоянно пытался заговорить со мной. Но стоило мне ответить ему, как он заканчивал беседу, не знаю, что именно им двигало, но это оставляло меня в покое на какой-то период, и я была довольна.

Большое яблоко осталось таким же, как я его помню. Мне довелось побывать в Нью-Йорке всего один раз. Мой ковен, в который теперь я очевидно не смогу вернуться, снял здесь дом, на некоторое время. Меня не часто посвящали в происходящее, всем занимались верховные ведьмы, остальные, моего возраста и младше, просто помогали, не допускаясь до чего-то важного и по совместительству опасного. Но теперь, я могла узнать гораздо больше, не боясь ничего. Без магии я могу не переживать, вампиризм делает меня чуть свободней, хотя от этого и бесполезнее.

Малакай выискивает отель Плаза. Я до сих пор точно не знаю почему мы здесь. Из-за того, что Кай чувствует свою вину и решил «порадовать» меня или потому что это было в наших планах, и мы почему-то придерживаемся их. Если бы мы разбежались с Малакаем, я бы сама сюда поехала, наличие Кая Паркера не усложняет мне жизнь, теперь.

Останавливаясь у многоэтажного старинного здания, которое нам и нужно, я отстёгиваю ремень безопасности.

— Приехали, мисс. Оплата за проездку принимается в любом виде, — произносит Малакай, усмехнувшись и смотря на меня, будто ожидает, что я тоже оценю его шутку.

Я молча открываю дверь и вылезаю из машины. Не знаю вздохнул ли Кай с разочарованием, но это абсолютно не важно. Подойдя к одной из дверей задних пассажирных мест, я открываю её. Взяв сумку, повесив её на плечо, замечаю, как Паркер уже направляется к дверям отеля. Он наверняка сейчас попытается взять ключ от номера, чтобы повлиять на наше совместное проживание, а не раздельное.

Как я и предполагала, мне приходится ночевать в одном номере с Каем.

Погода пасмурная, а воздух прохладный. Несмотря на панорамные окна, в номере немного темно. Интерьер не такой роскошный как я себе представляла, думая о дорогущем отеле. Здесь не так уж и круто, но выглядит всё дорого. Паркер уже лезет в мини-бар, доставая батончик кит-кат.

— Знаешь, холл выглядел знакомо, — произносит Кай, когда я ставлю сумку на софу возле окна. — Мне кажется я уже где-то это видел.

— Может в фильме? — лениво отвечаю я, доставая свою тетрадь из сумки и листая в конец.

— Да. Точно, фильм, но какой?..

Я не прислушиваюсь к шагам Кая, даже не обращаю на него внимания. Забавно наблюдать как он страдает от отсутствия внимания, мальчик явно игнорировался в детстве и может даже всю жизнь. Хотя он сидел большую часть своего существования в тюремных мирах, не удивительно, что у него такая нужда в общении хоть с кем-то.

— Что это? — его голос разносится над моим ухом, и тогда я закрываю тетрадь.

— Ничего. — Убирая тетрадку в сумку, я застёгиваю молнию. — Как нам выбраться отсюда?

Мой вопрос явно удивляет Малакая, потому что развернувшись я вижу его немного вытянутое лицо, но он возвращается к поеданию батончика, избавляясь от удивления.

— Никак.

— Как ты выбрался из прошлых тюрем?

— Я уже говорил. Ведьма и вампир...

— Нет. Что для этого нужно? — Я направляюсь к кровати, желая сесть и не стоять так близко к Каю.

— Асцендент, заклинание, которое знаю только я, небесное событие, и самое интересное, кровь Беннет. Последнего у нас как раз и нет, из-за чего мы не можем просто покинуть этот тюремный мир.

— Ты смотрел в пункте сдачи крови? — интересуюсь я, откидываясь немного назад, опираясь на вытянутые руки, чувствуя мягкое одеяло под ладонями. Одна моя нога лежит на другой, а взгляд направлен на Малакая.

Он доедает свой батончик кит-кат и оставляет обёртку на небольшом столе с вазой, в которой стоят белые пионы.

— Точно, мисс Конгениальность, об этом я и не подумал. — Кай недоволен моим предложением, наверное из-за очевидной догадки о том, где найти кровь Беннетов. — Поверь я сделал всё, поискал везде, где можно и знаю, что Бонни, чтоб её, Беннет позаботилась, чтобы я не вышел отсюда.

Я глубоко вздыхаю. Находиться здесь с Малакаем ещё чёрт знает сколько не просто мучение, а ад. У меня больше нет магии, а значит и сидеть я здесь не обязана, я понесла своё наказание в виде обращения в вампира, уверена, если охотники на ведьм узнаю, что я больше не ведьма, они не решатся меня убить и оставят мой ковен в покое.

— Так... может обсудим что-нибудь другое? Например, твою человечность. — Кай возвращается ко мне. Он стоит передо мной, засунув руки в карманы, наблюдая за моей реакцией, будто думает, что я что-то собираюсь от него скрывать.

Конечно, я не собираюсь пока что рассказывать о нашем билете домой, но подозрительность Паркера мне не нравится. Он разве не должен извиниться передо мной за то, что сделал? Может, я зря думала о нём хорошо? Малакай Паркер социопат, он однажды уже сделал мне больно, я должна была знать, что он сделает это снова. Наверное, моя влюблённость затуманила мне глаза, заставив меня считать, что у Кая есть хорошая сторона, и он может быть хорошим парнем.

Всё это время он просто подбирался ко мне ближе. Он манипулировал мной, притворялся, что я не безразлична ему, что я для него больше чем просто девушка застрявшая рядом с ним в тюремном мире.

— Что с моей человечностью? — прямо спрашиваю я, не понимая к чему ведёт Малакай.

— Ты отключила её, верно? — Он делает шаг вперёд, и садится передо мной на корточки. Его взгляд устремлён мне в глаза, будто он может что-то в них увидеть, но это совсем не так. Он не способен на проницательность. 

— Я понятия не имею о чём ты говоришь. 

Малакай кладёт ладонь на мою щиколотку, я наклоняюсь вперёд. Между нами, почти нет расстояния, когда мы смотрит в глаза друг другу. Ещё немного и наши носы могут соприкоснуться, я даже посчитала бы это милым если бы не испытывала ненависти к Паркеру за всё то, что он сделал со мной. Его рука на моей щиколотке должна была бы греть мне кожу, но это скорее чувствуется, как прикосновение чего-то мокрого и тёплого, чего-то неопознанного от этого и противного. Но я держу свои ноги на месте, а Малакай не убирает ладонь.

Недостаток света в номере отеля не позволил бы разглядеть мне Паркера так хорошо, оставайся я всё ещё ведьмой. Кожа Паркера почти идеальна, не считая всего двух небольших рубцов. У меня возникает странное желание дотронуться до лица Кая, но я держу свои руки при себе. Он не заслуживает ласки и нежности.

— Когда моя семья отправила меня сюда, они дали мне это, — произношу я, потянувшись к кулону на своей шее. — Они сказали, что если я захочу выбраться, то мне просто нужно произнести заклинание. Никакой крови Беннет или небесного события.

Малакай смотрит на меня с подозрением, его взгляд спускается к моему медальону. Я не уверена, что он верит моим словам, но если у него есть магия и если он знает заклинание, то мы выберемся отсюда уже сейчас. Лёгкий трепет меня захватывает, я уже думаю о том, как увижусь со своим ковеном.

Как я и предполагала, Кай хватается за кулон.

— Sangina Mearma, Ascendarum Cavea, — шепчет он, и ничего не происходит.

Мы всё также в номере отеля. Кай всё также сидит передо мной. Его взгляд устремлён на меня, а пальцы разжимаются, отпуская медальон на моей шее. Это разочаровывает. Слова, произнесённые Каем, были правильными, я помню, что мне говорила моя тётя, но я всё ещё в тюремном мире.

Что-то не так, но я не могу понять, что именно.

Брови Паркера слегка сдвигаются к переносице, его взгляд наполнен замешательством, и я даже вижу, как его губы слегка кривятся от сдерживаемого гнева. Он разочарован, расстроен и в недоумении. В отличии от него я могу скрыть эмоции, которые также лишь слегка касаются меня. Почему-то впервые в своей жизни разочарование так сильно не накрывает меня. Может дело в реакции Кая. Удовольствие от его эмоций сильнее, чем собственная обида на родных мне людей. 

— Кулон пустышка. Если бы в нём была магия, я бы почувствовал. Там должно быть достаточно магии, но там нет ни капли. — Малакай старается говорить спокойно.

— Но маленький мальчик Кай подумал, что сегодня может выйти на свободу, в люди, думая, что в песочнице найдётся место для такого больного уродца, как он. — Слова сами собой слетают с моих губ, и я не чувствую вины за сказанное, лишь наблюдаю, как верхняя губа Малакая искажается от злости.

Он подрывается со своего места, не применяя вампирскую скорость, и обхватывает мою шею своими пальцами в серебряных холодных кольцах.

— Думаешь это смешно? — Он шипит на меня, нависая надо мной, пока я лежу под ним на мягкой кровати. — По-твоему ты можешь издеваться надо мной? Я делал всё, чтобы тебе было хорошо и комфортно, терплю твоё поведение, и взамен ты так обращаешься со мной?!

Воздух в моих лёгких заканчивается. Кай давит на мою шею слишком сильно, он будто не хочет меня запугать, а хочет убить. Может быть, он и впрямь решил меня прикончить, я ведь всё равно воскресну, и он не сможет остаться один.

— Неприятно, когда тебе врут? — хриплю я, чувствуя, как взгляд мутнеет, горло сковывает ужасная боль, но я могу потерпеть, это не так больно, если не думать об этом.

Мои ладони ложатся на тело Паркера. Я не отталкиваю его, но он наверняка чувствует мою хватку. Склонившись ко мне, Кай касается кончиком своего носа моей щеки, он прикрывает глаза, а его пальцы плавно расслабляются.

— Я не врал тебе, — произносит Кай, заглядывая в мои глаза. Он кажется искренним, но чувство предательства всё равно не покидает меня. Оно глубоко сидит в груди и держится за рёбра, не желая никуда уходить.

Запах мужского геля для душа, на котором обычно написано «свежесть гор» или ещё что-то псевдомужское и пафосное, проникает мне в лёгкие. Я забыла, как пахнет Малакай. Нежелание прекращать нашу близость плавно ползёт к моим губам, которые утягивают Паркера в жадный поцелуй. Его рука всё ещё на моей шее, и мне могло бы это не нравится или я даже могла бы возбудиться от такого, но мне всё равно. Единственное чего я хочу это Кая, для меня не имеет значение, как и хочет ли этого он.

Я снимаю с него куртку, когда чувствую, как его мокрый и толстый язык сплетается с моим таким же. Малакай поддаётся, разуваясь, скидывая с себя ботинки и снимая с меня куртку, он действует быстро, но не применяет вампиризм. Мои прохладные ладони скользят под его кофту, и я стягиваю её через голову Паркера, тогда его рука больше не на моей шеи. Он отстраняется всего на пару секунд, но потом снова возвращается к моим губам, будто именно благодаря мне он мог бы продолжить дышать.

Стягивая с меня кофту, Кай сразу расправляется с бюстгальтером. Прохлада в номере и возбуждение заставляет мои соски набухать. Это приятно, когда его пальцы играются с моей грудью. Но когда он скользит одной рукой ниже, по моим рёбрам, желая расстегнуть джинсы, то натыкается на плохо выглядящий шрам. Его подушечки пальцев чувствуют неровности моей кожи и Кай опускает на место, где раньше была татуировка заинтересованный и непонимающий взгляд. Наверняка отсутствие солнечных лучей и света от лампочек не спасают меня, Паркер видит уродливые шрамы.

— Что ты сделала с татуировкой? — интересуется он, пристально посмотрев на меня. Мне кажется его лицо бледнее обычного, на его шее виднеется жила, я слышу, как его сердце учащённо бьётся, может быть из-за возбуждения, я чувствую, как его рука сжимает мою талию, это должно быть больно. Его губы плотно сжимаются, когда я медлю с ответом, изучая Кая.

— Я срезала её, вербена жгла, мне было больно, — заявляю я. — Кожа плохо срослась.

Кай снова опускает взгляд на шрам, он проводит кончиками пальцев по нему, изучая.

Я тянусь к его джинсам, надеясь, что это вернёт его к нашему общему первоначальному плану, но Паркер даже не реагирует, когда я обхватываю его твёрдый член пальцами и пару раз прохожусь вниз и верх.

— Ты... должна была попросить меня, я бы помог тебе избавиться от неё иначе, — произносит Малакай, схватив меня за запястье, руки которой я держалась за его плоть.

Меня удивляет, что Паркер не говорит о том, что я должна была попросить его срезать свою татуировку. Где его фраза по типу «жаль, что я не успел сделать это первым», Кай ведёт себя странно.

— Перестань, — произношу я, приподнявшись и утягиваю его в поцелуй.

Кажется, он наконец отвлечён, потому что теперь его пальцы разбираются с пуговицей и молнией моих джинс.

Когда он разувает меня, стягивает мои джинсы и нижнее бельё, то наконец мы переходим к самому интересному. Я чувствую его пальцы на своей сердцевине. Он ласкает меня, оставляет поцелуи на шее и покусывает, слабо, но это заставляет меня дрожать внутри. Я не хочу подавать голос, и не хочу медлить. Благодаря своей вампирской силе, мне легко удаётся перевернуть Паркера и себя. Оседлав его бёдра и не получив никаких смешных комментариев, я прикрываю глаза, погружаясь в удовольствие.

Лёжа рядом с Каем, я стараюсь прийти в себя, осмыслить всё что сейчас произошло. Может быть, мне не следовало так себя вести, но, с другой стороны, какая теперь разница, что будет. Поднявшись, пользуясь вампирской скоростью, я одеваюсь и обуваюсь. Кай всё ещё на кровати, светит своим прессом, но уже застегнул джинсы.

— Ты правда думала, что кулон может быть билетом назад? — голос Малакая отвлекает меня, когда я подхожу к сумке.

— Нет.

— В нём было немного магии, ты знала об этом? Когда я дотронулся до него, то почувствовал это.

— Ты поглотил её? — интересуюсь я, оглядываясь на Паркера, изучая его. Поразительно каким спокойным он выглядит, расслабленные черты лица и слегка задумчивый взгляд. 

— Нет. Это небольшие капли, они бесполезны.

Паркер поднимается с кровати. Он обувается, пока я снова достаю тетрадку. Мне нужно разобраться с кулоном. Он не мог быть просто безделушкой, моя семья так не поступила бы со мной. Луиса никогда не позволила бы этого.

В любом случае теперь мне не нужно переживать за ложь Каю. Хотя я и надеялась, что получу свою минуту мести, в итоге это оказалось секундой, и мести даже не было. Малакай Паркер всё ещё должен мне, а я даже не знаю, как это применить.

— Куда ты идёшь? — интересуется он, одёргивая кофту.

— Прогуляться. Не следи за мной, займи себя чем-нибудь, помимо сталкинга.

Я выхожу из номера, направляясь к лифту и держа тетрадку при себе. Мне остаётся надеется, что я разберусь с кулоном до того, как мы уедем из Нью-Йорка.