"...был чудесный день. Чудесные тогда были все дни, ведь их всего-то прошло больше семи..."

Прошло больше семи дней для Земли и два дня с того момента, когда началась битва. Два дня с того момента, как его мечты и цели сгинули в бурлящих серных реках. Два дня с того момента, после которого он не видел будущего. Два дня с того момента, когда последний раз успел застать его ангела, того, кто единственный испытывал некое сожаление в толпе разъярённых.

Он мог ещё долго мог перечислять все эти "Два дня с того момента", но то не имело бы смысла, ведь все они вели к одному - два дня с того момента, когда прежний "он" исчез. И сейчас, все ещё не понимающий всего масштаба произошедшего до конца, он позорно прятался в тени Эдмеского сада, дабы не быть замеченным теми, кто совсем недавно отобрали у него все и оставили ни с чем - Раем. И он мог гневаться, мог пытаться нести раздор на новенькой планете, мог проклинать Бога. Это и делали почти все его новые собратья, что уже умудрились залезть в первобытный грех с головой, только ощутив его вкус, ощутив мнимую свободу. Однако он сейчас ощущал нечто другое - будто у него отобрали смысл всего его существования, частичку его души, а может и всю её полностью, подняли где-то над головой, коварно улыбаясь, а он, в свою очередь, отчаянно пытался допрыгнуть и достать его обратно.

- Кто бы мог подумать, да..., - он внимательно проследил за падающим листиком, - Вроде всегда выполнял свою работу как надо, даже выговоров не получал, и вот тебе раз. Мирная забастовка, мирная забастовка...А ведь он предупреждал...Но а кто мог подумать, что боссу это так не понравится!

Тяжело вздохнув, он двумя пальцами оттянул один из локонов когда-то шелковистых рыжих волос, что теперь были более тусклого оттенка, так ещё и неприятно слиплись от всей той дряни, в которую он успел окунуться во время падения. Отвращение накатило само собой, от чего послышался ещё более красноречивый вздох, переходящий в протяжный стон и последующие жалобы на всё подряд, начиная с Люцифера, будь он проклят(что уже было выполнено), заканчивая не принятием его идеи о том, что Земле стоило бы находится в центре Вселенной. И говорилось это все в пустоту от осознания где-то глубоко, что теперь совершенно никто не будет выслушивать его рассказов о новой звёздной системе, не будет с улыбкой обсуждать выходки архангелов, не будет нежно перебирать пряди волос и вечно восхищаться красотой его глаз. Теперь у него новое общество, которые полностью растеряло чувство эмпатии и состраданя, и он должен понимать наверняка - не будет ангела, никто даже близко не сможет заменить его. От того грудную клетку разрывало сильнее, чем от множества ранений священными копьями и стрелами.

- Но даже если он будет, посмотрит ли он на меня как раньше?

Даже секунды молчания раскаляли воздух до предела.

- Зная его восприимчивость, они что-то сделают...о да, они сделают, определенно. А меня там не будет, чтобы не дать им...Вроде дожился до чина херувима, а до сих пор поддается этому Гавриилу, вот ведь...

Как же он не любил этого архангела, когда-то бывшим одним из его братьев. Кто заслужил упасть, так это он, но Всевышний решил иначе, раз тот все ещё там, на небесах, и продолжает своей "сияющей" улыбкой одурачивать особо наивных ангелов. Особо наивных херувимов. И только представляя, как этот паршивец маячит рядом с Азирафаэлем, как заговаривает его, как втирается в доверие, как убеждает, что он, Рафаил - предатель, который никогда не был достоин его внимания - от этого он весь сжимается, допуская то, что тот может поверить в столь сладкие речи, а в свою очередь он, как обвиняемый и как падший, не в силах ничего сделать, из-за того, что теперь все связанное с небесами - убийственно и невыносимо. Пройдя через все мучения, только лишь некоторые воспоминания, который он смог сохранить, так и напоминали о его ангеле, заставляя его адское нутро зажигаться в праведном огне. Ведь даже для демона какая-либо связь с райскими - табу, является пороком, как бы иронично то не звучало.

И все так же спрятав взгляд в ладонях он начинал понимать, что вовсе не жалел о потере статуса или ощущения божьего могущества и любви. Жалел лишь о том, что голубые глаза, одни из самых искренних во всем творении, смотрели полные сожалений и разочарования, пока он разгорался в своем же грехе. И видимо то и было самым больши страхом и наказанием, на которое обрёк его Создатель, а не зрение, лишённое возможности созерцать его главную страстьТеория о том, что из-за змеиных глаз Кроули не может видеть звёздное небо или отсутствие чувства принадлежности к тем, с кем его связала судьба.

- Зачем...Опять Твой непостижимый план, да? - змеиный взор все же метнулся наверх, на небо, где теперь была лишь непроглядная тьма и не одной светящийся точечки, которая смогла бы быть хоть каким-то проводником. А в ответ молчание. Ужасно раздражающие молчание, - Теперь то Ты доволен..?

Он все же поднялся на ноги и шагнул чуть вперёд, чтобы листва не закрывала обзор на ночное небо. Раз уж он и так покинут Богом, то может вести себя более вызывающе, не так ли?

Однако чуть переместив свой взгляд куда то вперёд, среди всей темноты Эдема и однообразности вида, он смог уловить что-то белое и сильно выделяющиеся. Это "что-то" прямо сейчас было на другом конце сада, стоя на каменной стене, которой Всевышний так любезно отделил свое лучшее из созданий от внешнего мира. Змей вдруг почувствовал мурашки и участившиеся дыхание - особенности физического тела, которые раньше он никогда не имел. Это заставило его слегка встрепетнуться и замереть в неожиданности, оторвавшись от светлой фигуры. Но все же вернув фокус на важную для него сейчас вещь он с надеждой подумал, перед тем как начать фантазировать о их разговоре.

Хоть бы признал.