— Ну и как нам теперь вставать? — тяжело прокряхтела я. Лица Зэта не видела, но недовольное пыхтение над ухом говорило куда больше всех выражений и слов.

      — Не знаю. Но мы в это время уже должны были хотя бы чистить зубы.

      — Ну так вставай и чисть.

      — И прогнать Цезаря? Издеваешься?

      Картина маслом: Лис, Зэт и развалившийся на нас Цезарь, чья пушистая тушка и не думала просыпаться. Знай себе лежал пузом кверху, забавно поджав лапы, так ещё и голову запрокинул Зэту на бедро. Воспользовался тем, что мы всю ночь друг от друга не отлипали, вот и улёгся сразу на обоих.

      — Лис, — мученически простонал Зэт, — сделай что-нибудь!

      — Как я могу? Пока величество не проснётся, нам, видимо, тоже придётся лежать.

      — И лежать нам, значит, до конца времён.

      — Тихо — мне кажется, он просыпается.

      Цезарь открыл глаза… зевнул да и перевернулся на бок, сворачиваясь калачиком и закрывая лапами морду. Мы с Зэтом переглянулись — чтобы не потревожить кота, мне пришлось бы ещё как-нибудь извернуться, а вот Зэт почти освободился от пушистой тирании нашего диктатора.

      — Да чтоб мне так просыпаться, — проворчал Зэт, как всегда душка с раннего утра. Рассвело всего час назад, но нам уже пора было ехать. Чем скорее доберёмся до Глушков и сбагрим товар, тем лучше. И даже если когда-нибудь Эдгар приползёт на пузе, умоляя перевезти хоть что-то — хрен ему, никакой больше контрабанды.

      Зэт как мог аккуратно приподнялся, лишь бы не заставить его величество проснуться. Выполз из-под одеяла, пролез над нами, как сапёр над минным полем. С таким серьёзным лицом лез, что я едва не свалилась с кровати от смеха.

      — Зэт, ты просто чудо!

      — Тихо ты, — он понизил голос, — Цезарь слушает.

      Подёргивающиеся уши Цезаря подтверждали его слова. Я закрыла лицо рукой, но всё равно продолжала хихикать.

      — Ну, молодец, — проворчала, когда Зэт поплёлся в сторону ванной. — Ты на ногах, а мне что теперь делать?

      — Выползай, но как можно аккуратнее, — наказал он и скрылся. Спасибо, блин, за совет.

      Я, не шевелясь первые несколько секунд, в конце концов решила, что так больше нельзя. Нужно вставать, задание ждёт… но в кровати было так тепло, а под тушкой Цезаря валяться так приятно… Я лениво потянулась, и он всё же проснулся — обалделый взгляд слипающихся глазёнок встретился с моим, и кот медленно заморгал. Потом зевнул. Потом опять улёгся.

      Что ж, придётся святотатствовать. Я как можно осторожно просунула ладони под его пушистым величеством и медленно перенесла его на покрывало, где пару минут назад лежал Зэт. Цезарю хоть бы хны, даже глаз не открыл — а я наконец-то освободилась.

      Собрались, позавтракали, Цезаря ласково запихнули в переноску, предварительно накормив — и к фургону. Товар был в целости, на опустевшей парковке возле гостиницы не было ни страшных дядек, ни подозрительных личностей. Отзвонились Эдгару — он и впрямь вчера напился и едва разговаривал, мучаясь похмельем, и наверное даже не сразу понял, с кем говорил. Отключаясь, я посмотрела Зэту в глаза и улыбнулась.

      — Ну что, по коням? Последний рывок остался.

      — По коням, — он довольно разулыбался и наклонился, чтобы меня поцеловать.

***

      — Лис, — он подал голос, когда мы уже почти приехали, — а ты своим скажешь, что мы… ну, это…

      — Вместе? — Зэт — ну что за чудо! — покраснел. — Думаю, да. А ты против?

      — Нет конечно! — он так вцепился в руль, что невольно закрадывались мысли… будто боится. — Ты просто говорила, что твой отец строгий очень. Думаешь, он меня примет?

      Маму он был готов покорить — что было, в общем-то несложно, Зэт мог быть обаятельным, когда хотел, — а вот отца немного побаивался. Я прыснула.

      — Да брось, он не такой грозный. На самом деле он добряк.

      — А на фотографиях — прямо криминальный авторитет…

      — Да брось, — я пихнула его в плечо. — Он раньше в полиции работал, суровая морда у него с тех времён. А так вам будет о чём поговорить. Он у меня тоже механик, так что если вдруг заведёшь разговор на эту тему… короче, держись.

      Зэт кивнул так решительно, будто готовился к казни.

      Итак, развилка. Одна дорога вела прямо в Глушки, другая — к восточному патрулю возле Зоны. Там нас давно ждали посредники, готовые принять товар из рук в руки. На заброшенной территории, которую когда-то хотели отгрохать под отель, но не добрались даже до снесения с лица земли старой больницы. В детстве мы с братом эту больницу облазили вдоль и поперёк — жутковатое местечко, но для нас оттого ещё более манящее и интересное.

      Зэт сбавил скорость.

      — Ну что, сначала направо? — он показал на ту, где асфальт был хреновее, где трава и бурьян почти перекрыли проезжую часть. Как будто у нас был выбор. Я кивнула, и мы поехали вправо. Чем ближе был конец дороги, тем гуще становилось наше молчание — не знаю, о чём думал Зэт, но я вспоминала, как совсем недавно, несколько дней назад, по похожей лесной дороге, полной выбоин и ям, мы ехали в сопровождении конвоя прямиком к своей потенциальной погибели.

      Как в дешёвых ментовских сериалах, которые мы с папой обожали смотреть раньше.

      Вот из-за зарослей показалась больница — белый остов с пустыми глазницами-окнами, несколько пустующих крыльев. Детворы вокруг не было — сегодня никому не хотелось играть здесь и исследовать давно заброшенные помещения и жуткие полузатопленные подвалы. Ни курящих подростков, ни любопытных детишек. Мы подъехали к давно уже развалившимся воротам — с той поры, как я была здесь в последний раз, они скособочились ещё сильнее, и зрелище представляли ещё более плачевное.

      Зэт остановился и посигналил три раза. Вокруг не было ни души. Открытые окна впускали тёплый летний воздух, солнце то скрывалось за облаками, то снова появлялось, но жары уже не было — середина августа всё-таки, скоро осень… Я дышала деревенскими запахами, смешанными с привычным уже ароматом бензина. Пахло сухой травой и поднятой нашими колёсами пылью, доносился откуда-то издалека запах воды — недалеко, ближе к Глушкам, есть речка. Я в ней даже купалась раньше, ещё в детстве и отрочестве, пока не случился Удар. Зэт, чья родня жила совсем близко от границы, говорил, что тоже любил к ней ходить.

      Мы всю жизнь жили не так далеко друг от друга, оказывается.

      Мы услышали три гудка, с запозданием раздавшиеся в ответ и поехали дальше, на территорию больницы.

      За одним из корпусов нас ждали два внедорожника — круче только в боевиках. Возле них стояли важные дядьки — не в костюмах, но дорого одетые, «по-городски». Наши посредники. Многие из них тоже были внушительных габаритов, прямо как Шрам с дружками, но в целом опасности не внушали. А может, это было всего лишь обманчивое впечатление.

      — Ни одного лишнего слова, — напомнил Зэт, будто я сама не знала.

      — Ага, я в курсе, — ответила я и открыла пассажирскую дверь.

      — Добрый день, молодые люди, — важно проговорил один из посредников, выходя вперёд. Он был одет чуть менее официально, чем остальные, но, судя тому, как держался, был здесь главным. Зэт спрыгнул на землю с другой стороны, и мы вдвоём подошли к главному — Эдгар говорил, его кличка была то ли Волк, то ли Медведь… всё в том же духе хреновых сериалов.

      — Добрый, — я заговорила первой, приветливо улыбаясь. — Довезли ваш товар в целости и сохранности, несмотря на все трудности в пути.

      Он ухмыльнулся — что-то в этой ухмылочке напомнило мне Шрама, хоть на этом лице не было ни отметины, ни даже морщинки, несмотря на уже солидный возраст.

      — Очень рад. И ваши трудности, надеюсь, компенсирует сумма, которую мы с радостью вам предоставим… но сначала проверим товар, конечно.

      Я сделала ручкой.

      — Пожалуйста.

      Он в сопровождении ещё двоих пошёл к задней части фургона. Мы с Зэтом открыли двери, расчистили заваленный тайник. Остальное предоставили им и сделали вид, как могли, что нам даже не интересно, что находится внутри.

      Они осматривали долго — я уж подумала было, будто в процессе весёлой погони от Шрама и его дружков мы что-то там успели повредить, но нет. Вышли посредники довольные, как объевшиеся коты.

      — Принесите деньги, — сказал он подоспевшему третьему, пока двое стали выгружать контейнеры. К делу подключились ещё несколько человек. Их было не так много, как в банде шрама — человек семь, может, девять. — Выдаём на руки, как всегда. Если в досье попадёт заметка о переводе столь крупных сумм… сами знаете, могут возникнуть вопросы.

      — Конечно, мы понимаем.

      Мы приняли деньги, пересчитали. Всё как в контракте. Кивнули друг другу, такие важные и деловые, и Зэт вызвался спрятать наши денежки в опустевший уже тайник.

      — Было приятно с вами работать, молодые люди, — произнёс главный, когда его подчинённые растащили контейнеры по внедорожникам. — Вы даже не представляете, какую услугу оказали нашей стране — если не всему миру.

      — Не делайте из нас героев, — Зэт ухмыльнулся. — Это всего лишь работа.

      Главный ответил зеркальной ухмылкой, и на том мы распрощались.

      Мы с Зэтом выехали первыми — куда отправились наши наниматели-посредники, я уже не видела. Быть может, сразу к границе Зоны. Быть может, через несколько дней по новостям мы услышим о неких испытаниях, призванных снизить уровень радиации в атмосфере над Зоной, быть может, об этом станет известно позже… Эдгар обещал держать в курсе новостей, несмотря на то, что ему за это могли настучать по шее, уволить и оштрафовать. Ещё и за решётку посадить.

      После того, как нас чуть не убили в какой-то глуши, он стал на удивление покладистый.

      Кстати о нём…

      — Ну что, мы отмучились, — сообщила я ему, позвонив. Зэт теперь уверенно катил к Глушкам, не показывая нервозности перед встречей с моей семьёй. — Денежки получили, товар цел, чист и пригоден. Всё как по нотам.

      — Алиска! — заорал Эдгар так восторженно, что у меня запищало в ухе. — Ты чудо! До конца жизни перед тобой в долгу, красавица моя!

      — Я это запомню, — я ехидно усмехнулась. — Больше ни о каких таких заданиях не проси. Мы этой хренью не занимаемся. У нас вообще отпуск. До сентября.

      Зэт приподнял брови и посмотрел на меня. Слово начальника — закон… Мы не планировали оставаться в Глушках надолго, но на самом деле — Зэт этого не знал, — меня уговорили родители. «Ну куда вам торопиться? Останьтесь, хоть с Зэтом своим познакомишь нормально, пообщаться дашь». Кто я такая, чтобы отказывать?

      — Ладно, ладно, — Эдгар хихикнул. — Думаю, главные новости вы всё равно услышите или прочитаете… Но всё равно буду подкидывать что-нибудь интересное.

      — Думаешь, эксперимент удастся?

      Он помолчал.

      — Надеюсь, Лис. Я в это много сил и времени угрохал. Шансов — пятьдесят на пятьдесят… Просто надеюсь.

      — Приехали, — пробормотал Зэт, — где твой дом?

      — Прямо по дороге, и за магазином налево, — я переключилась на Эдгара: — Ну, мы уже на месте почти, так что бывай, учёный. Может, завтра-послезавтра созвонимся.

      — Берегите себя, — серьёзно сказал он. В последнее время он всегда оканчивал разговор этой фразой.

      — И ты береги.

      Зэт добрался до магазина, повернул по дороге налево. Глушки, несмотря на название, такой уж краесветной глухоманью не были. Полноценное село городского типа, чуть поменьше прочих похожих городков, но тем не менее довольно людное. Тут поблизости город покрупнее, куда едет молодёжь учиться, работать и так далее, а богачи оттуда скупают территории под дачи. Мы с Зэтом уже проехали мимо таких — совсем новенькие дома с приятными глазу огородиками и цветочными насаждениями. Там у них было озеро — чего бы и дачу рядом не отгрохать. Не река же, текущая прямо из Зоны.

      Нас уже ждали. Брат с племяшкой на руках и женой по правое плечо, рядом родители. Завидев фургон, они едва не подпрыгнули все разом. Брат отпустил племяшку, и она, чуть не снеся забор, опрометью побежала навстречу.

      — Осторожнее, Катя! — донеслось через открытые окна восклицание братниной жены, Марины. — Под колёса не попади!

      Копающаяся в соседнем палисаднике старушка с любопытством глядела, как фургон паркуется с новой отцовской машиной, как мы с Зэтом выпрыгиваем, нагруженные переноской и пакетами с подарками и гостинцами. Племяшка запрыгала вокруг меня, улыбаясь, как будто Деда Мороза увидела.

      — Алиса, Алиса! Ты котика привезла?

      — Этой всё котик, — мама хохотнула, выходя вперёд. Зэт держался возле меня скромно, стараясь не отсвечивать… но родители и брат с женой уже стрельнули глазами на протез его руки, блестящий металлом в свете солнца. Я ободряюще пихнула Зэта плечом, и он вроде бы немного повеселел. Да и никакого осуждения, презрения или ужаса он на их лицах не увидел — бабка-соседка, правда, глядела во все глаза, но она старенькая, её можно понять. Это была наша главная деревенская сплетница, баба Маша — к вечеру все Глушки будут знать, что у меня парень киборг.

      Первым, конечно, узнает дед Гриша, её муж, а потом уже все остальные. Да и ладно.

      — Мам, пам… Знакомьтесь, это Зэт. Мой, — я вдруг замялась и покраснела, — парень.

      Родители переглянулись.

      — Ты говорила, вы друзья, — пророкотал отец, как могло показаться, грозно — но я знала, он просто недоумевал. Мы с братом переглянулись — хитрая лыба сказала мне всё. Я помню, как он меня дразнил, что я в «своего Зэта» по уши втюрилась. И, зараза, оказался прав. Зэт сглотнул так громко, что даже мне стало слышно. Пока я деловито открывала переноску и выпускала Цезаря навстречу Кате, Зэт начал говорить — баба Маша уже вовсю приникла к забору, вслушиваясь в каждое слово, сквозящее помехами.

      — Мы дружили. А вот недавно совсем… начали встречаться, — он обезоруживающе улыбнулся — растерянно, смущённо и мило. Мама приложила руку к груди в приступе умиления. — Виктор Павлович, Нина Евгеньевна… Алиса мне много про вас рассказывала. Приятно познакомиться. Меня Олег зовут.

      — Видишь, пап, имя есть — не преступник. А Зэт — просто кличка, — встряла я, видя, как растерян мой парень под строгим взглядом отца. Пока Катька ласково терзала удивлённого Цезаря, я положила пакеты на траву и повисла на Зэтовой руке непринуждённо, как когда-то висела на руке брата или отца. — Кстати, можно просто по именам. Они не обидятся.

      Зэт кивнул со всей серьёзностью, и брат вдруг рассмеялся.

      Папе Зэт сразу понравился, но показать он это просто не сумел. Зэт, алея, краснея и бледнея, вручил маме букет и коробку конфет, которую она сразу отдала папе, ибо он у нас главный сладкоежка в семье. Папа пожал Зэту руку, осмотрел фургон, поругался за пару царапин под правой дверью, посидел за рулём. С Зэтом они сразу завели разговор о машинах и механике, и мама предложила мне оставить их наедине. Брат с Мариной вызвались помочь мне перетащить вещи, мама уже накрыла столик за домом, на нашем огороде, откуда открывался вид на лес и часть поля, занятое несколькими дачными домишками, только начавшими строиться.

      Зэт сначала отмалчивался, потом постепенно вливался в разговор. С братом они быстро нашли общий язык — оба язвы, каких поискать, вот и спелись. Мы болтали с Мариной, пока Катя бегала за выпучившим глаза Цезарем, папа с мамой всё ворковали о своём и задавали Зэту всякие вопросы… Идиллия. Пока мы наедались до отвала под строгим надзором старших — «Такие худые, а ну быстро есть!» — я постепенно забывала о недавнем ужасе, о криминальных делах… Как приятно всё-таки возвращаться домой, где давно уже не был.

      Тем более… я посмотрела на Зэта и сжала его руку под столом.

      Тем более — возвращаться не одной.

***

      Катька уснула с Цезарем — он, наигравшись с ней за весь день, размяк на её животе, и оба унеслись в мир прекрасных снов. Я поднялась с дивана, решив не мешать. В зале было темно, только свет телевизора рассеивал мрак. Папа тоже задремал в кресле. Мама делала Марине ногти, брат рубился в игру на мобильнике, параллельно участвуя в их беседе и попивая кофе. Я вышла к ним на кухню.

      — А где Зэт? — спросила недоумевающе — он вроде как должен был сидеть с ними.

      — На улицу вышел. Сказал, воздухом подышать, — откликнулся брат, и я отправилась к выходу.

      Зэт стоял, прислонившись к калитке. На улице уже ни души — вдали, где-то недалеко от магазина, ещё бегала и резвилась детвора. Пара мальчишек проехалась мимо на велосипеде, в наступившей темноте не сильно обращая внимания на Зэта, решившего сегодня надеть футболку. Я заметила, он перестал стесняться своих протезов, и даже когда мы ходили на озеро, не прятался от людей. Катька была в восторге от его механических конечностей — он был для неё и Терминатор, и Железный человек, и Трансформер, словом, герой крутого боевика. Зэту её абсолютно детский восторг был непонятен, про приятен, вроде бы.

      Я подошла к нему и обняла со спины — он слегка вздрогнул. Видимо, о чём-то задумался, раз меня даже не услышал.

      — Ну как ты? — спросила я, потершись щекой о его лопатку. Зэт накрыл мои ладони своими.

      — Отлично. Здесь спокойно так. Все такие приветливые, даже странно.

      — Меня тут все знают, так что и к тебе плохо относиться не будут, — уверила я. — Да и ты просто душка — как тут не быть приветливым?

      — Столько комплиментов, — протянул он ехидно, — а я уж думал, от тебя ни разу в жизни хорошего слова не дождусь.

      — Наслаждайся. Пройдёт конфетно-букетный — потом снова не услышишь.

      Он фыркнул. Я, конечно, привирала — мы уже настолько друг к другу привыкли, что, наверное, надоесть друг другу не сможем никогда. А уж рассыпаться в комплиментах мне не так уж и трудно — если он не зазнается, конечно. Я его знаю.

      — Ты хоть не против, что мы до сентября остаёмся? — нужно было раньше это спросить, но в водовороте знакомства, разговоров и охренительных историй как-то не пришлось к слову. — Мама с папой настояли, а я хотела устроить тебе сюрприз. С мастерской ничего не сделается, деньги у нас есть. Можем себе позволить.

      — Я поначалу испугался, — признался Зэт. — Но, если честно, теперь я рад. Хоть под взглядом твоего отца иногда хочется провалиться сквозь землю.

      — Ты просто не привык. Он всегда так смотрит. Под каменной глыбой кроется тёплое сердце — так про таких людей, кажется, говорят.

      Он согласно хмыкнул. Мы помолчали. Уже стрекотали сверчки, птицы распевали свои приятные слуху песни. Бледно-голубая полоса на горизонте отступала под натиском глубокой черноты. Звёзды над нами сияли. В городе я от них совсем отвыкла.

      — Иди сюда, — Зэт развернулся, обнимая меня, привлекая к себе. Я, конечно, возражать не стала. — Знаешь, Лис… я всё-таки рад, что мы с тобой поехали на это задание. Вроде и дерьма хлебнули с этими мафиозниками… Но всё равно я счастлив.

      — Интересно, что бы ты сказал, если бы нас всё-таки убили, — беззлобно съязвила я. Зэт только посмеялся, положив подбородок мне на голову. — А если серьёзно — я тоже рада. Если бы не эта поездка, я бы в жизни не дошла до того, что мы с тобой, два дебила, влюблены друг в друга.

      — Вот уж правда — два дебила…

      Я водила ногтями по его спине. Он поглаживал меня по голове.

      — У меня чувство, будто я наконец приехал домой, — поделился Зэт, и я вдруг замерла. — И если уж в родной дом мне попасть будет не суждено…

      — Этот дом — теперь тоже твой, Зэт, — серьёзно сказала я. — Здесь тебя полюбят — если уже не полюбили. У тебя снова появилась семья.

      Он поцеловал меня — так порывисто и страстно, что я едва устояла на ногах.

      Как из другой вселенной я услышала скрип входной двери.

      — Лисёнок, Олег! Бегите скорее! Новости показывают, про Зону говорят! — мы с Зэтом быстро отстранились и уставились другу другу в глаза, нелепо раскрыв рты. Мама была возбуждена, даже очень — и судя по голосу, возбуждение было радостным.

      — А что говорят?

      — Долго рассказывать… что-то про шансы свести уровень радиации на нет. Лучше сами поглядите, пока репортаж не закончился!

      Мы, держась за руки, опрометью кинулись в дом.

      Стало быть, Эдгар не обманывал. Надежда есть.

      Я ободряюще сжала руку Зэта — и он сжал пальцы в ответ.

      Нам оставалось молиться, чтобы всё получилось. А там… может, не в таком уж далёком будущем и мне предстоит познакомиться с его семьёй.