Помнить все события, происходившие до перезапуска — проклятье или же благословение?Санс все бы отдал за то, чтобы забыть о перезапусках. Забыться, умереть, лишь бы не видеть вновь и вновь перед глазами человека в полосатом свитере с ножом в руке, испачканном кровью и пылью убитых им монстров. Для него память о перезапусках — это жуткий кошмар наяву, о котором хочется забыть. Может, все было бы не так уж и плохо, если бы Фриск не перезапускались все чаще и чаще, устраивая постоянный геноцид в Подземелье. Им нравилось следить за тем, как монстры умирают от их рук. Для них это было всего лишь игрой, а для Санса — жизнью.

Санс устал. Устал натянуто улыбаться Фриск, встречать их в Коридоре Правосудия, устал судить их, устал атаковать их, устал умирать, устал просыпаться ночью в холодном поту из-за кошмаров, устал строить из себя комика и любящего брата. Хотя, он уже давно перестал быть комиком. От него осталось одно лишь имя — Комик Санс, и фальшивая улыбка. Всё остальное было уже давно стерто бесконечными путями геноцида. Санс продолжал глупо шутить, лениться, сдерживать своё обещание, но в душе он уже давно устал от этой фальши и лжи от человека. Хотелось одного, отдохнуть от всего этого, спокойно умереть без надежды на перезапуск. Так стало бы лучше всем. Но не Сансу ведь решать это всё, а Фриск. Только они могут остановить это. А они останавливаться точно не собираются.

Один раз Санс пытался остановить человека, как только он вышел из Руин. Тогда его руки снова были в крови. Тогда человек в очередной раз устроили геноцид. Санс в этот раз раньше нарушил обещание, ибо смысл держать его, если тот, кому он его давал, мертва? И тогда у Санса почти получилось совершить правосудие, но в последний момент ребёнок сделал полный сброс. И тогда Санс понял, что пока у человека есть возможность перезапускаться, убить его невозможно. Даже если он убьёт их, когда те упадут с горы, они всё равно вернутся.

И вот очередная встреча в Коридоре Правосудия. Руки и одежда человека снова в пыли и крови. Кажется, что это уже давно въелось в их одежду и душу. Санс вынужден снова натянуто улыбнуться им. Теперь ему осталось произнести свой монолог и тогда начнётся все та же битва. Бесконечная, бессмысленная битва, в которой победитель уже предопределен. Выдохнув, скелет делает шаг вперед и начинает говорить:

— Зачем вам это всё? Почему вы просто не можете отпустить нас всех и оставить в покое? Знаешь, что я понял? Монстры не мы, монстр — это именно вы. Вы играете с перезапусками, наплевав на то, что вы рушите жизни монстров. Почему вы так поступаете? Что плохого сделали мы вам? Хотите убить меня? Пожалуйста, я безоружен. — Он развел руками, показывая, что полностью безоружен против человека. — Нападай же, чертов братоубийца.

Человек на слова Санса молчит, крепче сжимая нож в руке. Они внимательно следят за движениями скелета, ожидая от него чего угодно. Вскоре они делают шаг вперёд, затем ещё один, и ещё. Вскоре они разгоняются и ножом целятся прямо в грудную клетку противника. Санс на это лишь закрывает глаза, спокойно отдаваясь своей судьбе.

Слышится хруст костей и тихий треск души, после шелест превращающегося в пыль монстра, и наступает тишина. Спустя пару секунд слышен победный смешок и тихое шарканье уходящих прочь шагов. И вновь наступает гробовая тишина.

***

Санс стоит возле того, что от него осталось и наблюдает за тем, как человек пинает его прах и уходит прочь. Он не чувствует ни боли, ни страха, ничего. Лишь спокойствие и пустоту в душе. Наверное, это и есть смерть. Раньше Санс представлял её по-другому: она пугала его своей неизвестностью и болью. И все же было трудно осознать, что его уже нет. И в душе зародилось небольшое беспокойство — неужели это конец? Самый желаемый конец, о котором он так долго мечтал?

Невесомая холодная рука ложится на плечо скелета, и он оборачивается, обеспокоенно осматриваясь назад. Он видит перед собой точную копию себя, одетого в черных балахон. Он мягко ему улыбается, и беспокойство уходит. Безусловно, он красив и, что видно по глазам, умён, но одеяние и коса в руке выдаёт в нём Смерть. Странно, но Санс не боится не боится своего Жнеца. Скорее он даже рад ему.

Тот, чья жизнь особо не блистала, не боится смерти.

Жнец жестом предлагает Сансу пройтись и тот покорно следует за ним. Пока они идут, Санс успевает рассмотреть своего спутника: он одет во все чёрное, его фигура сгорблена, а бледность говорит о том, что он явно является Смертью. Черты его лица мрачные и холодные, сам он ведёт себя отстраненно. Об этом можно судить по его движениям, они скованные и не приветливые. Вскоре Жнец подаёт голос:

— Поздравляю, Санс, ты наконец-то умер. Не как обычно ты умирал, а потом возрождался, а умер совсем. — Жнец горько усмехается и вскоре продолжает: — Твоему человеку надоело играть в бога, и они решили… Оставить вас. Больше они вас не потревожат, вероятность того, что они изменят своё решение крайне мала. Итак, сейчас я должен забрать твою душу и отвести её в царство мёртвых, где ты проведёшь остаток вечности. Не самое приятное занятие, но ничего другого я тебе, увы, дать не могу.

Санс слушал вполуха бесчувственную речь Жнеца и решился вскоре прервать его. Он так давно хотел увидеть его и, наконец, смог, но… Ему было интересно узнать, какого это, быть Смертью.

— Простите, — тихо перебивает скелет Жнеца, обращая его внимание на себя. — Ты… Ты не мог бы рассказать немного больше о себе?

Жнец удивлённо смотрит на Санса, не веря его словам. Его умоляли о пощаде, орошали подошвы ног слезами, дёргали за одежды в истерике, проклинали и посылали в ад, но рассказать о себе?.. Не просили. Это был первый раз, когда смертный сам попросил Смерть рассказать немного больше о себе.

— Конечно, — Жнец соглашается на предложение и уже более оживленно начинает говорить про себя: — Моё имя Рипер. Я бог смерти, но это ты и сам понял. Работа смерти достаточно скучная, иногда я чувствую одиноКОСТЬ. — Рипер улыбается, услышав тихий смешок со стороны Санса. — Я твоя копия, то есть, у меня тоже есть брат и остальные жители. Правда в моем мире они все боги. Мой брат — тоже смерть, Ториэль — богиня жизни, она является противовесом смерти. Если во всем мире будет царить бессмертие, то я просто-напросто исчезну. Так как я являюсь смертью, то мои прикосновения могут убить любого. Исключениями являются лишь призраки и некоторые отдельные личности. Хочешь, я расскажу про них?

Санс утвердительно кивнул, после чего Рипер стал рассказывать ему дальше о себе. Санс с искренним интересом слушает о жизни Смерти, как бы это парадоксально не звучало. Ему нравится слушать его, ведь у Рипера был красивый голос, мягкий и успокаивающий. Рипер часто глупо шутит, как и сам Санс, но эти шутки ему нравятся и он искренне смеется с них. Риппер спокойно говорит о том, как он забирает души, о самых жутких местах, где он был, но его шутливый тон совсем не пугает скелета, скорее наоборот, манит к себе.

И в такой момент ему показалось, что он снова чувствует себя живым. Ему уже не хотелось отпускать Жнеца от себя, он только больше и больше хотел слушать его голос, смех, видеть его глаза и улыбку и, если он позволит, касаться его. Но все имеет свой конец, как и их маленькая прогулка.

Жнец умолкает и останавливается, Санс тут же переводит взгляд на него. Рипер кивает вперёд и Санс смотрит туда. Там, дальше, горит яркий белый свет и виден проход, который, кажется, тянется бесконечно. Один раз Санс ловит себя на мысли, что это похоже на барьер в его Подземелье — такой же неизведанный и бесконечный. Свет такой яркий, что Санс рефлектно щурится и отводит взгляд. Он понимает, что это конец, конец его жизни. Но покидать Рипера он не хочет, так что он неуверенно обращается к нему с вопросом:

— А там… На той стороне, мы будем видеться? — скелет смотрит Риперу в глаза, неловко переминаясь с ноги на ногу. Душа замерла в трепетном предвкушении ответа, он с надеждой смотрит на Рипера.

Рипер задумывается и через пару секунд начинает смеяться. От его хохота веет неким замогильным холодом, и Санс нервно дергается, но ощущение счастья заполняет его до краёв. Этот смех звучит как согласие.

— Раз ты так хочешь, — кивает Рипер, улыбаясь, и протягивает руку в приглашающем жесте.

Санс уже готов, сомнений не осталось. Или сейчас, или никогда. Он уже тянет руку к нему, но… Что-то тянет его назад. Последнее, что он видит перед тем, как провалиться во тьму, это взволнованный взгляд опечаленного Рипера.

— Увидимся позже, Санс.

***

Санс просыпается в своей комнате, судорожно хватая ртом воздух. Он озирается, пытаясь понять, что происходит. Осознание приходит быстро — человек. Чертов человек снова сделал перезапуск.

Санс скрипит зубами от негодования и бессилия, сжимая в руках простынь. Он же уже был почти счастлив, но Фриск отобрали у него все. Опять. Теперь все будет, как раньше: он снова будет защищать человека, не нарушая обещания, пытаться шутить и заботиться о брате. Все, как обычно.

Своей новой перспективе Санс не рад от слова совсем. Что-то оборвалось в нём после беседы с Рипером, после его смеха, его улыбки, его умного взгляда. Ему хотелось снова увидеть его, почувствовать рядом. А сейчас было такое ощущение, что его оторвали от чего-то важного и оставили одного, и вместо этого внутри души образовалась дыра, пустая и холодная.

Списав все это на плохое самочувствие после перезапуска, Санс ложится обратно на свой матрас и вскоре засыпает беспокойным сном.