Глава VIII. Pro rege saepe, pro patria semper¹

Анриетта сделала глубокий выпад. Острие шпаги угрожающе коснулось плеча Жюлиана, но не оставило пореза.

— Можно считать, что прием удался, - удовлетворенно сказала капитан. Он улыбнулся и одобрительно кивнул. - Вы быстро учитесь. Мне нравится. Но нужно поработать еще.

Тем временем Анриетта выпрямилась, но не спешила встать в боевую стойку. Шпага была опущена вниз и ее острие почти что касалось земли.

— Я хочу еще, - требовательно заявила Анриетта.

— Как пожелаете, Ваше Высочество. Но мне кажется, Вы уже устали.

— Ничуть. Жак, дай мне воды.

Чувство жажды не давало покоя, несмотря на то, что занятия фехтованием проходили в тени виноградников. Обвивающие шпалеры, выстроенные и вертикально, и горизонтально, они создавали хорошую прохладную тень. Анриетте это место нравилось с тех самых пор, как она увидела его впервые. К виноградникам примыкала терраса со входом во дворец. Широкая, просторная, она была уютна и как нельзя лучше подходила для отдыха. Прямо по центру стоял небольшой столик, подле него находилась удобная мягкая кушетка с бордовой бархатной обивкой и того же материала пара кресел. При желании места можно было увеличить, стол заменить на более большой, но в данной момент этого не требовалась.

Жак принес Анриетте стакан, до краев наполненный прохладной водой. Герцогиня жадного его опустошила, и вернув стакан камердинеру, вытерла влажные губы тыльной стороной ладони.

— Я готова, - решительно произнесла она и встала в стойку.

Жюлиан сделал тоже самое.

Мгновенье они с азартом смотрели друг другу в глаза, а затем д’Антраге резко подался вперед. Анриетта ловко отразила первую атаку, тогда Жюлиан шагнул назад, герцогиня тоже. Хорошо работая в защите, она не спешила нападать, и Жюлиан отлично это знал, потому пытался спровоцировать Ее Высочество на атаку своим мнимым замешательством. И ему это удалось: Анриетта, выждав момент, сделала бросок, но Жюлиан увернулся. Оказавшись спиной к капитану, герцогиня резко развернулась, уверенно держа шпагу перед собой.

— Неплохо, - сказал Жюлиан, сам обернувшись лицом к Анриетте. - Но есть над чем работать.

Герцогиня вытянутой рукой махнула шпагой. Острие пронеслось в сантиметре от лица капитана. Он снова уклонился, при этом воскликнув:

— Вы хорошо стараетесь!

Жюлиан, не долго думая, повторил этот же маневр. Шпага со свитом рассекла воздух, но не ранила и даже вскользь не коснулась живота Анриетты, поперек которого и пронеслось лезвие.

Они стали медленно расхаживать по кругу, пристально смотря друг на друга. Тишина длилась недолго. Первой сорвалась с места Анриетта. Жюлиан парировал первую атаку, но просчитался, когда Анриетта следом произвела отличное дегаже². Отведя свою шпагу от шпаги д’Антраге, герцогиня сделала выпад. Жюлиан хотел пойти в контрнаступление, но его оружие прошло мимо, миновав открытой пространство между рукой и боком Анриетты. Сама же герцогиня вновь удачно уперлась концом оружия в плечо Жюлиана. Мягкий наконечник, надетый специально для того, чтобы никто не был ранен, предостерег, пожалуй, сильный порез, но не это радовало Жюлиана, а успехи Ее Высочества.

— Вы сегодня в ударе. Отличная работа! - д’Антраге заулыбался. - Может, все же передохнем? Сегодня Вы быстро меня вымотали, - он засмеялся. - Я и не думал, что Вы так улучшили свои навыки за это время.

— Что ж, почему бы и не отдохнуть Согласна. А заодно обсудим с Вами одно дело.

Жюлиан прошел на террасу следом за Ее Высочеством. Сложив шпаги подле кушетки они сели в кресла напротив друг друга. Лакей налил воды в стаканы и теперь покорно стоял в стороне рядом с камердинером герцогини; они болтали о чем-то своем в то время как Анриетта затеяла серьезную беседу с Жюлианом д’Антраге.

— Что Вы можете сказать про генерала де Брасса? - спросила Анриетта, откинувшись на спинку кресла.

— Я с ним не то чтобы хорошо знаком, Ваше Высочество. Однако я точно могу сказать, что человек он порядочный и явно знает толк в своем деле. Не брезгует завязать разговор с обычным солдатом. Я был тому свидетелем. Как-то раз на приеме у почившего губернатора мы сидели с ним за одним игральным столом. Де Брасс не то чтобы игрок, но иногда за ним такое заметить можно. Он был очень сдержан и спокоен. Это я увидел в нем сразу. Мой друг — бригадный генерал кирасир, - д’Антраге произнес эти слова с гордость, так, будто чин этот принадлежал лично ему, — отзывается о нем очень хорошо. И если Вы хотите узнать про де Брасса больше, то Вам лучше поговорить с ним. Если Вы позволите, я вас познакомлю. Он очень душевный человек. Зовут его Рауль де Камбер.

— Я не против знакомства с Вашим другом, - улыбнувшись ответила герцогиня. - Впрочем, с самим де Брассом я планирую скоро повидаться. Он мне очень нужен. Как и Вы. Сейчас я сообщу Вам одну вещь, о которой Вы не должны распространяться, - вид Ее Высочества вмиг стал серьезным, будто бы и не улыбалась она еще мгновенье назад. От былого задора не осталось и следа. Перед д’Антраге сидел человек задумчивый, решительный и в крайне степени серьезный, то есть ровно тот, которого и ожидали увидеть во главе префектуры Аффексьёни.

— Я весь внимание, - теперь и Жюлиан перестал улыбаться. Он был сосредоточен и от того хмур.

Повисло молчание. Анриетта будто не решалась произнести то, что вертелось у нее на языке, а Жюлиан не смел торопить и покорно ждал дальнейших слов, как приказания.

Только герцогиня собралась что-то сказать, как на террасу вбежал лакей и сообщил о том, что виконт де Люрси ожидает аудиенции. Анриетта приказала позвать его. Когда Ролан вошел и вежливо поклонился, произнося слова приветствия, Анриетта предложила ему присесть на свободную кушетку, Ролан охотно согласился. Серьезность же герцогини не давала ему покоя. Он даже задней мыслью подумал, что это он уже успел чем-то провиниться, и нельзя сказать точно успокоился ли он, когда Анриетта произнесла следующее:

— Хорошо, что и Вы здесь, друг мой. Вам тоже следует это знать. Знать, но особо не болтать об этом. Я не хочу преждевременных волнений.

Ролан согласно кивнул, давая знать, что он понял все сказанное и готов внимать тому, что собирается сказать Ее Высочество. Теперь и он сам стал серьезен, даже насторожен, Жюлиан по-прежнему был хмур, сама герцогиня помрачнела.

— Итания готовит нам войну, - тихо, но очень отчетливо произнесла Анриетта. Она скрестила пальцы в замок, положив ладони себе на живот.

— Как? - удивленно воскликнул Ролан.

На террасе снова повисло молчание, нарушаемое лишь птичьими трелями. Никто не решался сказать и слова. Ролан, кажется, был напуган этим известием, настолько удивленным оказался его взгляд. Не минуло удивление и Жюлиана, который задумчиво теребил свой подбородок, уперев взгляд в стол, Безмятежной оставалась только герцогиня, уже успевшая свыкнуться с мыслью о грядущей войне. Смирившись, она намеревалась найти пути, способные дать возможность обыграть противника и дать ему достойный отпор, когда придет время. Если в Жуале успели позабыть о войне, то здесь — в Аффексьёни — о ней помнили. Помнили и думали.

— Я хочу собрать Совет, Ролан, - наконец-то заговорила Анриетта. - Сможете подготовить все к завтрашнему дню?

— Всенепременно, Ваше Высочество, - оживленно произнес виконт. - Только обозначьте время, а я сам лично всех извещу.

— Вечером. Часов в пять. В это время я хочу видеть у себя в Эсиле весь Совет. И обязательно известите генерала де Брасса и адмирала Дюбарри. Жюлиан, - Анриетта перевела взгляд с председателя Генералитета на капитана гвардейской роты. - Вы поможете мне со смотром войск. Я обсужу это на Совете. А после мы вместе с Вами и месье де Брассом, проверим их готовность. Я хочу точно знать, чего нам не хватает и чем можно и нужно обеспечить солдат в ближайшее же время.

— Я сочту за честь устроить смотр вместе с Вами, - д’Антраге гордо выпрямился в кресле. Его воинственный вид не оставлял никаких сомнений в том, что он искренне предан Ее Высочеству, а потому готов исполнить любой приказ, особенно в складывающейся обстановке. Однако же ничего особенного от него пока что не требовали, а он уже готов был выполнить все, что только скажет ему герцогиня.

— Нам нужно быть очень внимательными. Вы говорили про своего друга, бригадного генерала… Я буду Вам очень признательна, если через всех своих друзей при военных чинах Вы соберете дополнительную и очень нужную нам информацию о состоянии войск и о том, что им необходимо. В остальном же мы с де Брассом будем решать все срочные вопросы связанные с войсками. А Вы Ролан, - Анриетта вновь посмотрела на виконта. Она приосанилась, отпрянув от спинки кресла, и руки ее теперь были расположены на подлокотниках. - Соберите информацию про продовольственные склады. Этот вопрос тоже очень важен. Я так же подниму его на Совете, так что работать Вы будете не один. Но Вы должны будете по итогу предоставить мне всю информацию.

— Непременно исполню, Ваше Высочество, - ретиво отозвался Ролан.

— Все остальное будет сказано на Совете, - на выдохе произнесла Анриетта. Она задумчиво посмотрела впереди себя, а после со спокойным видом вновь повернулась к виконту. - Вы хотели что-то сказать?

— Я? - удивленно переспросил Ролан.

— Вы хотели со мной увидеться, - напомнила ему Анриетта.

— Ах, да! - виконт шлепнул себя по лбу. - Отчет о финансовых делах герцогства. Я его дописал. Вот, - он протянул герцогине кожаную папку. - Хочу сказать, дела не плохие. Но, кажется, некоторые не очень добропорядочные лица из местной казны подворовывали.

— Вы знаете кто это был? - Анриетта раскрыла папку и теперь всматривалась в исписанные листы, проходясь по ним беглым взглядом.

— Имею подозрения насчет некоторых персон. А есть и такие, которых и по документам выловить несложно. Например, месье де Жервиль обязался построить адвокатскую школу. Деньги взял, а школы-то и нет. Даже фундамент не заложен.

— Кто такой этот де Жервиль? - с безмятежным видом спросила Анреитта, будто бы речь шла о какой-то несерьезной провинности. Ее взгляд по-прежнему бегло изучал бумаги; она даже не посмотрела на собеседника.

— Председатель адвокатской коллегии.

— Он входит в Совет?

— Нет.

— Тем лучше для него. Меньше позора, - Анриетта захлопнула папку и посмотрела на Жюлиана. - Что скажете?

— За такое и казнить можно, - возмущенно заявил д’Антраге.

— Ну зачем? - в голосе герцогини слышалось неодобрение. - Принудим вернуть. А если нечем, то изъятие имущества на украденную сумму, - она перевела взгляд на Ролана. - Мне нужно, чтобы господин прокурор пришел ко мне сегодня же. Мне есть что обсудить с ним. А Вы к его приходу принесите мне все, что документально подтверждает чью-либо вину. Я здесь, чтобы наводить порядок. А месье де Жервиль, по Вашим словам его нарушает. Мне это не нравится.

Столько спокойствия было в ее голосе, взгляде, что у случайного зрителя этой сцены ни в коей мере не возникло бы чувства, что речь шла о чем-то серьезном и по-своему отвратительном. Такой безмятежности можно было позавидовать, хоть еще буквально несколько мгновений назад Ее Высочество была задумчива, серьезна и даже нахмурена.

— А с отчетом я сейчас ознакомлюсь. Спасибо за Ваш труд, - Анриетта учтиво кивнула Ролану.

— Рад стараться, Ваше Высочество, - Ролан, приободренный этой благодарностью, заулыбался и будто бы совсем позабыл, что не так давно его ошарашили известием о возможной войне. - А прокурора я извещу лично и сам его Вам привезу.

— Буду ждать его у себя. Жак, ты слышал? Чем бы я не была занята, когда явится месье де Тома, ты должен провести его ко мне.

— Понял, Ваше Высочество, - отозвался камердинер.

Анриетта распрощалась с Роланом и Жюлианом, пообещав последнему продолжить занятие завтра утром в то же время, а после направилась в свой кабинет. Ей следовало ознакомиться с отчетом виконта де Люрси, что она и принялась делать, оказавшись там.

То была просторная комната с хорошим кленовым столом, где на синем сукне аккуратно лежала стопка бумаг и письменные принадлежности. Книжные стеллажи были заставлены как фолиантами, так и папками с документами, и располагались они так: книги по правую сторону от входа, деловые бумаги — по левую. На дубовом паркете лежал темно-синий ковер с витиеватыми позолоченными узорами. В остальном же убранство кабинета было непримечательным. Не успев ничего изменить в устоявшейся обстановке, Анриетта и не собиралась этого делать: ее все устраивало как нельзя лучше.

Однако же была еще одна особенность, которая нравилась Анриетте. Окно выходило прямо на море. Пусть и далекое, но оно приятно радовало глаз, стоило только переставить стул и сесть лицом к окну, а еще лучше выйти на балкончик и полюбоваться морским пейзажем, да только в этот момент герцогине было не до того. Увлеченная отчетом Ролана Дюмона, она и думать не помышляла о пейзажах за окном. Все, что занимало ее, так это финансовые дела Аффексьёни, и она была приятно удивлена, обнаружив, что все не так плохо, как могло бы быть.

Отвлекшись единожды на обед, Анриетта вернулась к отчету. Так незаметно прошло еще два часа, но после ее отвлек Жак, сообщивший, что господин прокурор уже здесь и ожидает аудиенции.

— Месье де Тома, - Анриетта поднялась, приветствуя прокурора.

Не выходя из-за стола, она протянула ему руку, тот бодро ее пожал.

— Рад видеть Вас, Ваше Высочество. Казалось еще совсем недавно Вы покидали нас, и вот Вы снова здесь.

— Так захотел король, - Анриетта снисходительно улыбнулась, вспоминая венценосного брата. - И я здесь пока он того хочет.

— Интересное же решение он принял. Я наслышан о Ваших успехах на дипломатическом поприще. Странно, что Его Величество пожелал назначить Вас губернатором Аффексьёни, однако же лично мне — радостно. Вы очень энергичны. С Вами Аффексьёнь будет процветать.

Разразившись не столь длинным, однако же содержательным монологом, Робер де Тома все еще продолжал крепко держать руку герцогини.

Он был среднего роста, немного полон, имел приветливое и добродушное лицо, которое никоим образом не соответствовало его строгому нраву, носил пенсне, ибо был плох на зрение, и имел привычку постоянно его поправлять указательным пальцем. В поседевших волосах виднелись проблески рыжины, которая некогда являлась превалирующим цветом его шевелюры; лицо было покрыто веснушками. В остальном же он ничем не выделялся. Если только характером, который, впрочем, соответствовал той должности, каковую Робер и занимал. Вопреки приветливому выражению лица его карие, медового оттенка глаза иногда взирали строго исподлобья, и тогда несчастный, которому адресовывался этот взгляд, чувствовал себя уязвленным, быть может, даже напуганным, однако в этот момент, нужно заметить — редкий, Робер де Тома маркиз д’Эзек смотрел на Ее Высочество с искренним добродушием.

Наконец он выпустил ее руку и почтительно кивнул, давая понять, что готов слушать и получать приказания.

Следом за Робером вошел и Ролан Дюмон, обещавший предоставить герцогине документальные доказательства вины де Жервиля и иже с ним. Ее Высочество обоих пригласила присесть, и они, принимая это приглашение, сели напротив нее.

— Ролан не рассказывал Вам в чем суть дела, из-за которого Вы здесь? - спросила Анриетта, адресуя свой вопрос де Тома.

— Да, он рассказал мне многое. Некоторые документы я даже успел прочесть.

— Замечательно. Значит мне не стоит вводить Вас в курс дела. В таком случае я поручаю Вас, Ролан, - она посмотрела на виконта де Люрси, а после на маркиза д’Эзека, - господину прокурору. Вы предоставите ему все, что посчитаете нужным. А Вы, месье де Тома, внимательно изучите эти дела, и если найдете где-нибудь преступление против казны, немедленно взыщите с виновного. Вот Вам мой приказ: взыскивать все до единого су. Если взысканной суммы не имеется — изымайте имущество.

— Я внимательно изучу все дела, - заверил Ее Высочество Робер де Тома. - И обещаю Вам, что буду заниматься этим тщательно.

— Отчитывайтесь мне о ходе дела, - Анриетта кивнула, выражая тем самым свое доверие. - Я хочу знать все. Ведь во всем должен быть порядок.

— Именно так, Ваше Высочество, - Робер согласно закивал. - Месье Дюмон обязался предоставить мне все необходимые документы, а часть их, как я и говорил, уже у меня.

— Я полагаюсь на вас, - сказала Анриетта. - Общими стараниями мы наведем порядок в Аффексьёни.

***

Софи, обрадованная приездом Ее Высочества, страстно жаждала новой встречи с ней, и таковой случай представился вечером дня, когда Анриетта ознакомилась с финансовыми делами Аффексьёни Тогда герцогиня согласилась принять виконтессу сразу же, как только ей доложили о приезде последней.

За окном уже начинало смеркаться, в комнате был приятный прохладный воздух, наполненный ароматами весны, а о делах Ее Высочества давали знать бумаги, разложенные на столе. Застав Анриетту за чтением документов, Софи сочла нужным извиниться за не вовремя нанесенный визит.

— Прошу простить. Видимо, я не кстати. Я сейчас же уйду.

— Я рада видеть Вас, - спешно сказала Анриетта. Она подняла взгляд на гостью и улыбнулась ей. - Останьтесь. У меня есть время на беседу с Вами.

Герцогиня откинулась на спинку стула и положила руки на стол. Затем она приподняла одну из них и, указав на стул, стоящий напротив, произнесла:

— Присаживайтесь.

— Я точно не отвлекла Вас? Кажется, Вы были заняты до моего прихода, - Софи сделала робкий полушаг вперед и в нерешительности замерла на месте. Желая видеть Анриетту, она ни в коей мере не хотела отвлекать ее от важных дел — вот чем было вызвано ее замешательство.

— Софи, присядьте, - добродушно сказала Анриетта, повторно указав на свободный стул. - На сегодня мои дела, пожалуй, окончены. Вы мне ничуть не помешали. Лучше расскажите мне, как Вы поживаете. Мы с Вами год не виделись, - она развела руками. - А вчера Вы были молчаливы. Впрочем, - герцогиня нахмурилась, вспоминая вчерашний вечер, - было плохой идей брать Вас с собой в комнату для бильярда. Эта игра на многих навевает скуку. Да и то, что мы обсуждали с Вашим супругом явно нагоняло на Вас тоску. Так вот, я спешу извиниться и исправить ситуацию. Теперь мы можем поговорить о чем Вам угодно.

— Вы необычайно добры, - Софи довольно улыбнулась и стеснительно опустила взгляд.

— Бросьте это. Мы же с Вами друзья. Не так ли? - столько простодушия было во взгляде и в голосе Анриетты, что такую эмоцию и впрямь можно было счесть детской.

Софи же в который раз приятно удивлялась и искренне радовалась такому расположению к ней со стороны Ее Высочества. Даже в самых смелых своих мечтах она и помыслить не могла, что герцогиня на самом деле отнесется к ней с таким дружелюбием, каковое она наблюдала теперь. Это казалось чудесным сном, в котором начинали осуществляться мечты, казавшиеся ранее несбыточными. Лелея чувства к Анриетте, Софи пока что желала лишь установить с ней дружеский и крепкий контакт, а уж только после действовать, исходя из обстоятельств; и обстоятельства эти, по мнению самой Софи, уже складывались очень хорошо.

— Приятно, что Вы считаете меня своим другом, - виконтесса не переставала улыбаться. Наконец она подошла к столу и села напротив герцогини.

— А как же мне еще к Вам относиться? - Анриетта непонимающе пожала плечами. - Ваш муж — мой друг, а следовательно и Вы тоже, Софи.

Виконтесса почувствовала приятное волнение, услышав свое имя из уст герцогини. В ее исполнении оно звучало по-особенному, иначе, не так, как она привыкла, и Софи до невозможного хотелось слышать его еще.

— Я Вам крайне признательна, Ваше Высочество, - Софи заулыбалась шире.

— Анри. Меня зовут Анри. Никаких «Ваше Высочество». Ролана я все никак не могу от этого отучить. Может, хоть с Вами получится, - Анриетта усмехнулась, вспоминая с каким упорством виконт де Люрси отказывается выходить за рамки установленной субординации, и даже с позволения самой герцогини не решается называть ее по имени.

— Как непривычно, - заметила Софи. И впрямь, такого она не ждала — вот еще один повод удивиться складывающемуся положению дел. - Если Вы настаиваете, то я привыкну обращаться к Вам по имени, Ваше Выс… - она запнулась и, перебарывая свою привычку вести себя по этикету, все же произнесла вслух имя герцогини: - Анри. Теперь я буду называть Вас так. Анри, - повторила она, будто бы смакуя это имя, до того ей приятное, что стоило больших трудов скрыть те чувства, что скрывались за этим томным произношением.

— Вы меня радуете, - глаза Анриетты заблестели по-детски восторженно, настолько ей нравилось слышать собственное имя вместо чопорного и наскучившего «Ваше Высочество». - Осталось приучить к этому Ролана. А то как начнет: «Ваше Высочество, Ваше Высочество», - передразнивая, сказала она. - Иногда терпеть не могу этикет, скажу Вам честно. Надоедает. Если я называю человека своим другом, то я дозволяю ему пренебрегать этим чертовым этикетом.

— Вы так недовольны тем уважением, какое Вам оказывают, - Софи удивленно приподняла бровь.

— Иногда мне хочет побыть обычным человеком без этих ваших Высочеств, - Анриетта тяжело вздохнула.

Могло показаться, что обстоятельство, из-за которого она, пусть и в шутку, но негодовала, ее печалит. Отчасти так оно и было. Не имея желания нарушать устоявшиеся нормы, она все же порой позволяла себе ими пренебрегать, единственно потому, что на то была ее прихоть; и какое удовольствие доставляло ей то обстоятельство, что все же имелись люди, обращающиеся к ней по имени, но не по титулу — вот почему ее охватил восторг, когда Софи назвала ее по имени.

— В таком случае я доставлю Вам удовольствие: всеми силами постараюсь отучить себя от обращения «Ваше Высочество», - Софи снова улыбнулась. - Мне и самой будет приятно обращаться к Вам так.

Она ни в чем не соврала. Действительно, имея мечту обратиться к Ее Высочеству по имени, Софи и думать не помышляла, что когда-либо ей это будет дозволено. Теперь же она радовалась тому пренебрежению, каковое Анриетта оказывала по отношению к этикету. Ей решительно нравилось все, что происходит, и кто знает, быть может, и другие мечты, более смелые, когда-нибудь претворятся в жизнь. Виконтессе определенно этого хотелось, но она не дерзала посягнуть на что-то большее в этот момент. Все и без того казалось чудесной сказкой, в которой все грезы волшебным образом начинают сбываться.

— Я уже Вас сердечно люблю, друг мой, за одну лишь эту уступку, - с задором произнесла Анриетта, довольная тем, что ее поняли с первого раза.

Для Софи же эти слова прозвучали иначе, отозвавшись сильным импульсом в сердце. Рассудком понимая, что речь идет о любви исключительно дружеской, она все же испытала то волнение, которое охватывает человека влюбленного в тот момент, когда он впервые слышит ответное признание в любви. Лицо ее залилось краской от смущения, однако вечерние сумерки сокрыли это обстоятельство от глаз Анриетты. Впрочем, даже увидев это, герцогиня ни в коей мере не позволила бы себе помыслить о том, что виконтесса де Люрси испытывает к ней романтические чувства.

— Так что происходило с Вами этот год, что мы не виделись? Поделитесь, - напомнила свой вопрос Анриетта, а после, решив, что пора бы зажечь свечи, окликнула лакея.

— Ничего такого, что стоило бы Вашего внимания. Жизнь в провинции не такая яркая, как в Жуале. Да, я никогда в нем не была, но много наслышана о жизни там. Говорят, она бурлит.

— Что есть, то есть, - согласилась Анриетта. - Жуаль, как улей: в нем вечно что-то движется, трудится, жужжит и жалит. Люблю и ненавижу это место одновременно. Покоя там ждать не приходится, - на выдохе произнесла Анриетта.

Она вперила задумчивый взгляд в канделябр с уже зажженными свечами. Ей вспоминался Дюкре, оставшийся подле Жозефа, и вновь ее охватила печаль из-за назначения на пост губернатора; назначения, которое отдалило ее от Жуаля, как ей самой казалось, на долгие годы. Хотелось вернуться в место и любимое, и ненавистное одновременно, ибо там оставался легко внушаемый король, чьими действиями могли управлять люди не столь чистые совестью, и Анриетте, которая в глубине души все это понимала и знала, не нравился такой порядок дел. Но что же оставалось? Только смириться и ждать, когда Жозеф призовет ее назад — в Жуаль. Сейчас же имелись срочные дела в Аффексьёни — герцогстве, граничащем с Итанией и по суше, и по морю.

— Вы совсем загрустили, Анри, - теперь и Софи перестала улыбаться. Заметив печальную задумчивость на лице Ее Высочества, она пыталась разгадать причину такой резкой перемены настроения, но тщетно.

— Прошу простить, - Анриетта дернулась, будто бы ее только что разбудили ото сна, и посмотрела на виконтессу. - Задумалась о своем. Видите ли, у меня остались кое-какие дела в Жуале. Но и здесь есть чем заняться.

Еще одно мгновенье пробыв в печальной задумчивости, Анриетта дружелюбно улыбнулась виконтессе.

— Наверное, Вы скучаете по Жуалю. Все же, Вы почти всю жизнь прожили там, - Софи понимающе посмотрела на Анриетту.

- Да, и это тоже. Но это не повод для грусти. К слову, скоро должен приехать мой друг Филипп. Я обязательно познакомлю Вас с ним, - Анриетта вновь просияла.

- Буду рада с ним познакомиться, - теперь улыбка вернулась и на лицо виконтессы. - Уверена, он достойный человек, раз уж Вы называете его своим другом

— Мы дружим с ним с детства. Знали бы Вы, сколько всего мы с ним понаделали за эти годы. Есть что вспомнить, - Анриетта усмехнулась, когда в ее памяти всплыло несколько фортелей, выкинутых совместно с Филиппом Дювиньо.

— Я буду не против, если Вы расскажите мне несколько историй.

— Даже не знаю, с какой начать. А впрочем…

— Ваше Высочество, - в кабинет вошел камердинер герцогини. - К Вам адмирал Дюбарри. Я сказал, что Вы заняты, но он утверждает, что дело срочное.

— Пригласи его.

Анриетта нахмурилась. Смутное предчувствие не давало покоя, заставляя насторожиться от неожиданного визита адмирала. Не забывая о том, что флот является слабым местом Альвитании, она боялась услышать, что итанийские корабли поспели к альвитанским берегам раньше, чем подмога из Осхании. Опасения эти должны были либо подтвердиться, либо быть опровергнуты.

Наконец в кабинет вошел Николя Дюбарри. Мужчина в возрасте, следивший за своей фигурой, он не давал вырасти животу, как это бывало у некоторых его товарищей по военному делу, имеющих высокое звание. Он был высок и крепок, как скала, от чего походил на грозного великана. Его волос уже коснулась седина, особенно это виднелось на некогда черных усах, теперь полностью побелевших. Несмотря на свой возраст, недавно перешедший отметку шестидесяти, он был молод душой и телом и мог похвастаться в удали даже с юными, еще полными энергии, матросами или же молодыми капитанами. Авторитет адмирала Дюбари не вызывал никаких сомнений. Он был уважаем, как и в родном флоте, так и в сухопутных войсках.

И вот теперь он стоял в дверях и поглядывал то на Ее Высочество, то на виконтессу.

— Софи, будьте добры, подождите немного за дверью, - сказала Анриетта, поняв замешательство адмирала.

Виконтесса, понимая, что Дюбарри пришел за тем, чтобы обсудить какое-то важное дело, охотно выполнила просьбу герцогини и спешно покинула кабинет. Только тогда Николя приблизился к Ее Высочеству, еще раз поприветствовал, но отказался о приглашения присесть.

— Что случилось? - спросила герцогиня

Встревоженный взгляд этого великана не давал Анриетте покоя. Она видела в свете зажженных свечей, каким живым, напуганным блеском наполнены его впалые серые глаза. А он все что-то обдумывал и медлил с ответом. Наконец Дюбарри сказал следующее:

— Сегодня в Энлиле видели итанийские корабли. Военные. Они зашли в наши воды эскадрой из десяти кораблей, а после ушли.

Анриетта почувствовала, как сердце на мгновенье замерло. Речь шла о приграничной территории. Город Энлиль находился у самой границы с Итанией как по суше, так и по морю, и если итанийские корабли принялись за маневры на границах, значит дело и впрямь идет к войне.

— Они просто зашли и ушли? - в недоумение переспросила Анриетта.

— Я и сам этому удивлен, - адмирал все так же был нахмурен. - Как бы нам не пришлось с ними воевать. Да только флот наш слишком мал.

— Они готовят нам войну, не сомневайтесь в этом, - Анриетта снова вперила задумчивый взгляд в ближайший канделябр и теперь смотрела на колыхающееся пламя свечи. Не успев огласить эту новость на предстоящем заседании Совета, она теперь стояла перед фактом того, что война может начаться в любой момент, и судя по заявлению адмирала, очень даже скоро. - Я хотела сказать это завтра на Совете. Вас же известили, что я собираю его вечером? - она не отрывала взгляда от свечи.

— Да, месье Дюмон мне сообщил. Так значит нам есть чего опасаться?

— Да, господин адмирал. Нам придется воевать. Вот только готовы ли осханцы оказать нам помощь на море — это вопрос. Король так и не написал Фердинандо, - это откровение было случайностью, и вряд ли Анриетта хотела, чтобы адмирал знал про медлительность Жозефа, но слов уже было не вернуть назад.

— Так в Жуале уже знают… - Дюбарри и сам бы не сказал, что он испытывал в этот момент: удивление от того, что в Жуале известно про грядущую войну или все же облегчение от этого же обстоятельства. Он был в замешательстве.

— Знают, но не думают.

Еще одно неосторожное признание наконец разрешило дилемму Николя Дюбарри: все же он был удивлен и шокирован тем, что в Жуале все знали, но не предупредили пограничные области. Что до Анриетты, то она чувствовала за собой вину за то, что не настояла на быстрых действиях, когда имелась возможность надавить на нерешительного брата, теперь же таковой не имелось.

— И как же быть? - адмирал был растерян. Не готовый к полномасштабным военным действиям на море, он пытался принять мысль о том, что ему все же придется давать бой итанийской армаде. Бой неравный, ибо альвитанский флот сильно уступал итанийскому, требовалась помощь извне, и непонятным оставалось, как ее получить, если в Жуале медлят с принятием решений.

Анриетта уткнула лицо в ладони. Пытаясь понять, что ей делать, она испытывала сильное нервное напряжение. Медленно проведя руками по лицу, она сложила ладони вместе, будто бы в молитве.

— Вы знаете, где сейчас находится генерал де Брасс? - спросила она, так и не подняв взгляд на адмирала.

— Думаю, он у себя, - Дюбарри пожал плечами, не сразу поняв ход мыслей герцогини. Потом он кивнул и, наконец, вникнув в суть вопроса, сказал следующее: - я привезу его.

— Поскорее, месье Дюбарри. Дело не терпит отлагательств, -Анриетта ни в чем не изменила своей позы. - Жак!

— Я здесь, Ваше Высочество, - камердинер явился тут же.

— Д’Антргае. Пусть он явиться ко мне. Де Маршаль и де Трюффо тоже. Срочно. Найди их.

— Понял, - Жак удалился так же быстро, как и явился. Следом за ним спешно вышел и Дюбарри.

Анриетта сидела в задумчивости. Спрятав лицо в ладони, она находилась в тягостных раздумьях о том, как ей лучше поступить сейчас. Дело было срочным и отложить его не представлялось возможным. Следовало собрать уж если не полный Совет, то хотя бы кого-то из них. Ролан. Ей нужен был Ролан.

Вспомнив, что ее ожидает виконтесса де Люрси, герцогиня вышла из своего кабинета в коридор.

— Софи, мне срочно нужен Ролан. Вы знаете где он сейчас?

— Думаю, он здесь, - Софи пожала плечами.

Она видела, как встревожена Анриетта, но не понимала в чем причина. Ей хотелось спросить, но она не смела. Ей хотелось помочь, но она не знала чем.

— Вы хотите побывать в Жуале? — этот вопрос окончательно лишил удивленную виконтессу понимания того, что происходит. Разве думают люди в таком состоянии о чем-то кроме того, что является причиной тревоги?

Не дождавшись ответа, Анреитта посчитала, что он должен был бы быть положительным и сказала следующее:

— Находится в Аффексьёни скоро станет небезопасно. Я напишу королю. Вам дадут прекрасную синекуру: Вы будете статс-дамой королевы.

Анриетта выглядела подавлено. Ничего не напоминало о том, что еще каких-то несколько минут назад она беспечно улыбалась и вела легкую беседу ни о чем. Теперь перед мадам Дюмон стоял человек растерянный и в крайней степени встревоженный, а она по-прежнему не знала чем помочь.

— Ролан. Найдите мне его, я прошу Вас.

Софи не смела отказать. Кивнув, она спешно ушла, выполняя просьбу Ее Высочества.

Анриетта вернулась в свой кабинет. Внутри все было беспокойно. Мысли роились в голове, но не одна из них не задерживалась надолго. Нужно было срочно привести себя в порядок. Выпив воды, герцогиня провела ладонями по лицу, а после шлепнула себя по щекам. Ей стоило вернуть себя в спокойное состояние, что представлялось делом трудным: переживания делали свое дело. Наконец одна из мыслей настойчиво засела в голове. Нужно было написать Фердинандо. Но как сделать это в обход короля? Как отправить посла без согласования с Жозефом? Эти вопросы не давали покоя, но именно размышление над ними помогло прийти в себя и отойти от первого удара, нанесенного внезапным известием об итанийской эскадре.

Первыми к Анриетте явились Жюлиан д’Антраге и Кристоф де Маршаль. Как выяснилось оба она находились здесь - в Эсиле, - что обрадовало Анриетту. Следом за ними поспел и Ролан Дюмон. Дюбарри и де Брасса еще не было.

— Дело - дрянь, - согласился Жюлиан, когда Анриетта рассказала им о своем недолгом разговоре с адмиралом. - Эти итанийские канальи совсем страх потеряли.

Он негодовал и был рассержен. Встревоженный не меньше, чем Анриетта, как, впрочем, и остальные присутствующие, Жюлиан был озабочен вопросом дальнейших действий.

Анриетта же, успевшая привести мысли в порядок за то время, что она провела наедине с собой, была уже не так потеряна, а кроме того, готова принять ответственное решение. Жозеф промедлил, так и пусть! Она все возьмет в свои руки, не спрашивая его дозволения. И первое, что ей надлежит сделать, это напомнить Фердинандо о том, чем он обязался Альвитании.

— Ролан, Вы поедете в Пуасси, - сказала она, поднявшись со стула.

— Как в Пуасси? - Дюмон был удивлен. Поглощенный мыслями о предстоящей войне, он никак не мог найти связи между ней и поездкой в столицу.

— Вы поедете к осханскому послу — сеньору Альваресу - и передадите ему письмо, которое я сейчас напишу, - уверенность в голосе герцогини как нельзя лучше свидетельствовала о ее решимости. Теперь, приняв твердое решение, она была спокойна ровно настолько, чтобы отдавать приказы тоном, им полагающимся. - Передадите и мои слова. Напомните ему, что по моему решению инфанта Вероника в день приезда в Жуаль села в королевское кресло. Напомните, что Фердинандо дал обещание и я рассчитываю на то, что он его выполнит.

Столько твердости, столько уверенности было в этих словах, что не возникало никаких сомнений в том, что Анриетта отдает себе полный отчет в своих действиях и в своих словах. Решение было принято. Не задумываясь о том, чего оно ей будет стоить, когда обо всем этом узнает король, она не ничуть не собиралась от него отступаться.

— И Вам нужно сделать это быстро. Потому поедете Вы сегодня же, Ролан, - это был приказ — не просьба. Приказ, который отдают королевы, но не герцогини. И Дюмон повиновался. - Если в Жуале медлят, то я решу вопрос так, как посчитаю нужным. Всю ответственность беру на себя.

1pro refe saepe. pro patria semper - cлужу королю часто; государству — всегда (лат.).

2 Дегаже - фехтовании вид атаки , при которой шпага отводится от оружия противника с целью нанести удар по кратчайшей линии.