— Что?! Да пошёл ты, Столас! Высрал мне тут недоречь о чувствах! Ты издеваешься, блядь?!

Крики и слова Блица словно острыми ножами вонзались в сердце Столаса. Он открыл душу, рассказал о том, что лежит на сердце, а Блиц… Он ничего не понял, не осознал…

— А можно мне, блядь, хотя бы минуту на размышления после того, что ты мне сделал, напыщенный, богатый уёбок!

Крик Блица уже эхом отбивается от стен поместья, когда они выходят в холл. Столас замирает от новой вспышки боли, плечи напрягаются, а в горле появляется предательский комок.

— Я наравне с твоей прислугой, блядь! Ты не можешь так просто меня кинуть! Вы, королевские мрази, думаете, что можете постоянно так делать: играть на наших чувствах, ведь мы малы и незначительны! Что же, я хуй тебе это позволю! Ну же!

Крик в последний раз отскакивает от стен, на мгновение замирая в воздухе, а затем окончательно затихает, уступая место тишине. На последних словах Столас вздрагивает и втягивает голову в плечи, а ко всем четырём глазам предательски подступают слёзы. Неужели Блиц и правда думал так о нём всё это время? Неужели он и правда настолько его ненавидит? Горло сжимает спазмом, пока Столас пытается сдерживать всхлип, что так и норовит сорваться с губ.

— Я всегда был высокого мнения о тебе, Блиц… Но я не полагал, что ты настолько плохо думаешь обо мне… Прощай, Блиц.

Посреди фразы голос всё же срывается, а слёзы таки вырываются наружу. Столас как сквозь туман видит, как Блиц тянется к нему, и, не желая более слышать его оправданий, открывает портал, выпроваживая его прочь. Блиц сегодня уже достаточно сказал, а Столасу уже хотелось побыстрее с этим закончить.

Когда Блиц исчезает, Столас уже не сдерживает своих рыданий. Слова беса всё ещё до сих пор больно жгут в душе. Ещё с утра Столас искрился надеждой на лучшее будущее, на то, что Блиц… Сможет полюбить его. А сейчас он остался один на один со своим разбитым сердцем и осознанием того, что всё ещё любимый бесёнок ненавидит его.

«А чего ты ожидал? Ваши отношения ещё с самого начала сделки вели в никуда!»

Столас так отчаянно цеплялся за возможность удержать Блица рядом, что в итоге заставил себя возненавидеть. Осознание этого всё ещё не могло дойти до принца Гоэтии. Нет, Столас понимал, что поступает неправильно, что заставлял Блица чувствовать себя игрушкой, но… Он же хотел исправить всё! Именно поэтому он подарил этот чёртов кристалл Асмодея! Чтобы дать выбор! А в итоге его даже не восприняли всерьёз, даже не попытались понять его чувства в ответ!

«Конечно, у тебя же не может быть искренних чувств! Ты же всего лишь напыщенный, богатый уёбок, который только и может играть чужими чувствами! Зачем тебя вообще понимать?»

Обида разгорается всё больше. Раз он такой, как говорит Блиц, значит он и не обязан больше терпеть такого отношения к себе! Столас прерывисто вдохнул воздух, а затем резко вздрогнул, когда тишину в холле нарушил громкий стук в дверь.

— Столас, открой, пожалуйста, слышишь меня?!

Столас слышит, но он всего лишь ушёл на второй этаж, где, зная об упрямстве Блица, сразу же закрыл балкон своей магией. Они уже достаточно сказали друг другу за это полнолуние, больше Столасу ему сказать нечего. Воспоминание вскрывает свежую рану, и слёзы тут же подступают к глазам с новой силой.

— Столас, впусти меня, пожалуйста, дай объясниться!

Вполне ожидаемо, что Блиц не сдастся и будет уже стучаться в дверь балкона. Столас закрыл уши руками в желании заглушить этот умоляющий голос. Когда Блиц грозится выбить дверь, Столас таки поднимает глаза. Взгляд Блица, умоляющий, виноватый, заставляет сердце дрогнуть.

— Столас, пожалуйста, мне правда очень жаль…

Всё внутри Столаса жалобно ноет, умоляет отозваться на этот зов, в очередной раз простить, понять. Тело даже подрывается, а рука самовольно протягивается к нему, но… Столас должен быть твёрдым в своём решении до конца. Он больше не поведётся на эти жалобные глаза; и на голос своего сердца тоже… Очередной взмах рукой телепортирует Блица прочь уже за пределы территории.

— Прости, Блиц, — тихо говорит Столас в пустоту, — так будет лучше…

Но эта фраза не спасает от новой порции слёз, и Столас разражается в новых, усиленных рыданиях…

***

— Ну же, Ваше Высочество, когда Вы выскажете всё, что думаете об этом рогатом уёбке, обо всём, что он сделал Вам, о том, как заставил страдать, Вас отпустит и станет легче!

Когда Столас после ссоры с Блицом решил побыть вообще подальше от Ада, он никак не ожидал встретить Веросику Мейдей, что проводила там свой тур. Принц Гоэтии аж никак не одобрял эту вечеринку в честь ненависти к Блицу, всё же он не настолько сильно его ненавидел, чтобы участвовать в таком. Но всё же обида продолжала обжигать его душу, да и, возможно, ему действительно станет легче, когда он выплеснет свои эмоции, свою горечь от расставания? Ему определённо нужно выпустить пар.

— Хорошо, Веросика, я согласен!

Так он и оказался на этой сцене с плакатом с надписью «Блиц сосёт» на заднем фоне, во всё горло распевая о том, как Блиц разбил ему сердце, как обидел его, и о неспособности беса любить. Пускай вначале Столас и начинал свою песню неохотно, но затем он вошёл в кураж, выплёскивая всю накопившуюся боль в своё пение. На мгновение в толпе суккубов Веросики ему почудились знакомые, жёлтые глаза, но он выкинул эту мысль из головы, всецело отдаваясь пению. Строчка за строчкой, и песня, к которой ближе к концу подключилась и Веросика, подошла к завершению. Вот тогда Столас понял, что знакомые глаза ему не почудились: прямо перед ним сидел Блиц, который смотрел на него озадаченным взглядом. На секунду Столас смутился, но затем отбросил растерянность, сердито прищурил глаза и, не отрывая свой взгляд от бывшего возлюбленного, пафосно уронил микрофон на сцену. Веросика хищно улыбнулась, найдя в толпе Блица.

— Надеюсь, тебе всё понравилось, Блицо-о-о, — с издёвкой протянула она, и Столас понял, с чьей подачи Блиц оказался здесь.

В принципе, ему уже было всё равно: пускай Блиц знает о себе правду, пускай знает, как больно жгут душу обидные слова. Под аплодисменты суккубов Столас удаляется со сцены и идёт вперёд, куда глаза глядят. Но его одиночество прерывают торопливые шаги сзади.

— Столас! — знакомый голос заставляет принца Гоэтии раздражённо закатить глаза.

— Что тебе нужно?! — Столас резко разворачивается к Блицу, — ещё не всё высказал тогда на полнолуние?!

Не ожидавший такого резкого нападения, Блиц на секунду теряется, но затем всё же отвечает:

— Ты избегаешь меня.

— А тебя это удивляет? — парирует Столас, — ты тогда сказал всё, что хотел, нам не о чем больше говорить!

Столас собирается уйти, но Блиц удерживает его, схватив за руку.

— Столас, подожди, — просит Блиц, — выслушай меня хотя бы пару минут.

— Не боишься, что в камень обращу? — спрашивает Столас.

— Не обратишь, — уверенно отвечает Блиц, — ты мне не навредишь, я верю тебе.

— С чего это вдруг? — принц Гоэтии прищуривает глаза, — я же королевская мразь и напыщенный, богатый уёбок, играющий чувствами.

Блиц раздражённо цокает языком, его хвост мечется из стороны в сторону.

— Ладно, Столас, я проебался, жёстко проебался, — бес поднимает взгляд, — я признаю это.

Столас внимательно посмотрел на него, а Блиц вздохнул и продолжил:

— Мне жаль, Столас, прости меня за эти слова в полнолуние, за то, что вёл себя, как мудак, за то, что не спас от Страйкера и не навестил в больнице… Прости меня, я был не прав. — сказав последнюю фразу, Блиц громко выдыхает.

Столас стоит ошарашенный: вот чего-чего, а извинений от обычно гордого и холодного Блица он точно не ожидал.

— Блиц, я думал, что… — непроизвольно вырывается у него.

— Что? Что мне похуй? Столас, блядь, давай не будем разыгрывать здесь ёбаную драму! Если бы мне было похуй, я бы не стоял здесь и не говорил этого! Охуеть открытие, не правда ли?!

Столас сжимает руки в кулаки, а глаза начинают сверкать обидой.

— Почему ты тогда себя так повёл?! — не выдерживает он, повышая голос в ответ.

— Потому что я зассал! Думаешь, так легко поверить в то, что тебя кто-то может любить?! Такого как я просто нельзя любить!

— Да почему ты так считаешь?! — Столас со слезами на глазах смотрит на Блица, — почему не можешь поверить в искренность и правдивость моих чувств, которые я изо всех сил тебе показываю!

— Я всё разрушаю! — Блиц бьёт своим хвостом о землю, пока по его щекам текут слёзы, — я делаю жизнь каждого только хуже! Особенно тем, кому я дорог! Можешь даже вернуться и спросить об этом Веросику, если она уже не посвятила тебя во всё, пока вы тусовались вместе!

Между ними воцарила тишина, пока Столас и Блиц молча смотрели друг на друга. У обоих глаза были на мокром месте.

— А я не хочу быть таким, больше не хочу… — прерывает тишину надломленный голос Блица, а затем он опускает свой взгляд, прячась за накидкой, что была на нём.

Столас опускается перед Блицом на корточки.

— Блиц, — он мягко зовёт его, и эта тёплая интонация заставляет беса поднять на него взгляд, — ты внёс яркие краски и эмоции в мою жизнь, стал первым в жизни другом, благодаря тебе я наконец-то могу избавиться от стервы-жены спустя семнадцать лет, и ты правда считаешь, что сделал мою жизнь хуже?

Блиц вздыхает и слегка улыбается.

— Говоришь так, как будто бы не я тебя обидел недавно, — говорит бес.

— Недопонимания и обиды бывают у всех, — Столас нежно касается лба Блица своим, — главное, что мы сделали первый шаг к их преодолению.

Блиц слегка захихикал.

— Ты невероятен, Столас, — вдруг говорит он, — за это ты мне и дорог.

Глаза принца Гоэтии снова становятся влажными, но теперь от счастья.

— И ты мне тоже, Блиц, — отвечает Столас, тепло улыбаясь.

Блиц обнимает его, крепко прижавшись.

— Постараюсь к этому привыкнуть, — говорит он Столасу в шею, получая ответные объятия, — мне правда жаль, что я так поступил с тобой.

— Всё хорошо, — просто отвечает Столас, пока внутри всё поёт от счастья.

С минуту они так и стоят, обнявшись, пока Столас не произносит:

— Что, пойдём домой, Блиц?

— Называй моё имя правильно, сука, иначе я не поверю, что ты простил меня, — бурчит Блиц, смущённо опустив взгляд.

Столас смеётся и целует Блица в лоб, затем открывая портал.

— Пойдём, Блици, — с теплой улыбкой обращается к любимому принц Гоэтии, протягивая руку.

Блиц со счастливой ответной улыбкой вкладывает в ладонь Столаса свою, и они идут домой, оба счастливы от того, что смогли хотя бы частично преодолеть свои обиды и помириться. И какие бы сложности не ожидали их впереди, Столас и Блиц знают, что смогут их преодолеть. Вместе...