Натаниэль закрывал собой плачущую сестру и чувствовал страх. Бесконечный ужас перед будущим. Он иногда мечтал, что кто-то вступится за него. Скажет отцу «прекрати, так нельзя». Но… только не Ева! Если отец Еву…

— Ева, — строго заговорил отец. — Тебе пора спать. Уходи.

— Я уйду только с Натаниэлем! — с трудом, сквозь слёзы, поставила ультиматум сестра.

— Ева, пожалуйста, уходи, — взмолился Натаниэль. — Это совершенно не твоё дело! Ты ещё ребенок!

— Ты тоже ещё ребенок, братик!

Тут терпение отца кончилось. Он сделал шаг и, оторвав Еву от Натаниэля, откинул её в сторону. Вот только отец не рассчитал силу — Ева упала, налетев головой на стол. Сильно ударившись, она потеряла сознание.

Натаниэль оцепенел от ужаса — сестра лежала изломанной куклой на полу без сознания.

— Н-надо вызвать скорую, — прошептал он, и отец нашарил телефон.

Прошли долгие несколько минут, прежде чем Ева, которую Натаниэль перенес на диван, наконец очнулась.

— Братик, — заморгала она. — Уй…

— Ева? Как ты себя чувствуешь?

— Голова… болит, — Ева вся скрючилась, держась за голову и прижимаясь к Натаниэлю.

Вскоре приехала скорая. Сестру положили на носилки, а врач стал спрашивать о симптомах.

— Ева сказала, что у неё сильно болит голова.

— Как это случилось? — спросил один из врачей, который остался заполнять протокол, а не помогать больной.

— Она упала и сильно ударилась головой о стол. Потеряла сознание на несколько минут, — Натаниэль продолжил под тяжелым взглядом отца: — Мы с отцом ссорились, Ева услышала, испугалась и решила вмешаться. Она боится конфликтов. Отец хотел оттолкнуть Еву, потому что она не слушалась и не уходила, но не рассчитал силу и сестра неудачно упала.

— Понятно, — записал врач и обратился к отцу. — Будьте аккуратнее, дети очень хрупки. Если что-то подобное повторится, мы будем вынуждены сообщить в органы опеки.

— Да, да, конечно, — закивал тот.

И скорая уехала с сестрой — у неё было подозрение на сотрясение мозга. А Натаниэль заговорил:

— Отец, мне всё равно, что будет со мной. Но о любой травме Евы я незамедлительно сообщу врачам и опеке со всеми подробностями. Её я тронуть не дам!

Ева была единственной, кто остался рядом, когда отец начал воспитывать Натаниэля. До этого он не особенно замечал младшую сестру: она не претендовала на внимание родителей, как Амбэр, и в целом была тихой и невзрачной. А после — сформировались узы, которые не разорвать. Ему было двенадцать, Еве — семь. Она носила ему сладости (всё, что могла припасти), когда Натаниэля оставляли без ужина, она сидела с ним, когда он разбирался в зубодробильной науке, чтобы улучшить свои оценки. Когда он уставал читать, сестра брала его учебник и читала вслух. Медленно, иногда почти по слогам, но она упорно хотела помочь. Натаниэль тогда резко улучшил свои показатели не только из-за страха наказания — он хотел, чтобы сестренка гордилась им. Чтобы она не напрасно тратила своё время.

Когда на следующий год её отправили в Америку, Натаниэль искренне расстроился и скучал, пусть они и созванивались почти каждый день. Когда отец из жесткого стал жестоким — порадовался, что Ева в безопасности. И вот теперь… Как сцена из кошмаров: «пожалуйста, только не Еву».

***

Ева плохо спала эту ночь. Сначала её обследовали врачи, а потом уложили в палату, где она была совсем одна. Её тошнило и сильно болела голова. А ещё она не могла перестать думать, как там брат. Под утро она заснула беспокойным сном, но снова проснулась, когда на часах было около семи. Вскоре пришёл Натаниэль, принеся любимые Евой яблоки.

— Как ты? — тихо спросил он. — Врачи сказали, у тебя сотрясение мозга.

— Только голова болит и кружится. Ночью ещё тошнило, но прошло. А ты как? Если отец опять…

— Нет, — быстро ответил Натаниэль. — Он больше ничего не сделал.

— Послушай, братик… Так больше продолжаться не может. Вчера — это было не наказание. Ты был ни в чём не виноват, и я говорила об этом отцу. Нужно сообщить, пока ты ранен.

— Давай подождем? — попросил Натаниэль. — Не бойся, тебя он больше не тронет. Я… угрожал отцу. Сказал, что о всех твоих ранах полиция узнает от меня во всех подробностях.

— Да дело не во мне! — повысила голос Ева, но схватилась за голову от боли и притихла.

— Дай отцу последний шанс, хорошо, сестренка?

— Последний?

— Последний.

— Последний-препоследний?

— Последний-препоследний.

— Хорошо. Но если он ещё раз поднимет на тебя руку без причины, я молчать не буду!

— Какая же ты у меня всё же милая, Ева! — обнял Натаниэль сестру.

Вскоре к Еве пришли взволнованные друзья. Они обнимали Еву, спрашивали, как она и тоже принесли яблоки. Только Каме стоял словно каменный. Наконец, он медленно выговорил:

— Я убью твоего отца. Это же был он?

— Каме, — Ева взяла друга за руку. — Успокойся. Это была случайность. Я сама виновата. Я не послушалась отца, когда он говорил отойти от Натаниэля. Просто… Когда он…

— Когда он бил твоего брата? — холодно улыбнулся Каме. — Ты вмешалась и теперь лежишь в больнице с сотрясением мозга?

— Ева, это не дело! — тихо проговорила Селестина. — Надо сообщить в полицию или органы опеки…

— Пока не надо. Мы с Натаниэлем договорились дать отцу последний шанс.

— Значит, если он ещё раз что-то сделает… — угрожающе сказал Каме. — Но я поищу способы справиться в вашей проблемой без полиции. Спрошу у брата. Должен же быть выход!

После друзей зашли мама с Амбэр, но ничего особенного не сказали. Разве что мать напомнила слушаться отца.

Ребята пришли ещё раз вечером, с новостями. Каме был мрачен, как грозовая туча:

— Я поругался с Кастиэлем, — признался он. — Брат отказался помогать нам — вернее, Натаниэлю. И сказал, что он ублюдок и гад, так как пытался соблазнить его девушку и приставал к ней против её воли.

— Мой брат никогда бы так не поступил! — задохнулась от возмущения Ева.

— Я сказал Кастиэлю то же самое.

— Известно имя этой девушки? Получается, именно из-за неё наши братья поссорились… Вдруг она их обманула?

— Надо провести расследование! — было решено.

Начинать нужно было с расспросов тех знакомых, которые могли знать Дебру.

— Лизандр и Розалия, — предложил Ашиль. — Они давно учатся с Натаниэлем и Кастиэлем.

— Мелоди, она староста. Ирис, мы с ней знакомы. Амбэр, — перечислила Ева.

— Можно просто опросить их одноклассников, — подвел итог Каме.

— Так и поступим, — согласились Селестина и Этер, которые не могли участвовать в обсуждении, так как их братья совсем недавно перевелись в «Свит Аморис».

— Отдыхай, Ева, — пожелали девочке друзья. — Завтра мы придем с новостями.

***

На следующий день после школы к Еве в больницу снова пришли ребята.

— Итак, если судить по словам девочек из класса старших братьев, эта Дебра — настоящий ангел. Её ни в чем заподозрить нельзя, — начал Этер.

— В досье тоже ничего подозрительного.

Ева прижала руки к груди — похоже, друзья были уверенны в невиновности Дебры. Поверят ли они в её рассказ?

— Подожди печалиться, Ева, — заметил изменение её настроения Каме. — Мы ещё не пересказали мнение Лизандра. Он не особенно застал Дебру, зато знает, что она жестоко бросила Кастиэля и он очень тяжело переживал их разлад.

— Она не просто жестоко его бросила, — вздохнула Ева. — Натаниэль рассказал мне, что связывало его с Деброй.

— О, так ты выяснила больше нас всех? — улыбнулся Этер. — Мы все во внимание.

— Начать следует с того, что когда история случилась, Кастиэль и его добрая девушка Дебра собирались начать музыкальную карьеру под покровительством неплохого менеджера. И всё бы хорошо, вот только Дебра хотела начинать карьеру одна. Так что в телефонном разговоре с менеджером она оболгала парня и убедила его отказаться от гитариста. Именно этот разговор подслушал мой брат. Разумеется, он решил рассказать всё своему хорошему товарищу. Но не успел. Дебра перехватила его и стала убеждать молчать. Сначала предлагала место в своей группе через пару месяцев, а потом попыталась соблазнить. Так их застал Кастиэль. Натаниэль просто не успел отцепить наглую девушку от себя. Но твой брат, Каме, уже ничего не хотел слушать…

— Вот стерва! — выразила общее мнение Селестина.

— Вот дурак! — выразил своё мнение Каме.

— Надо найти способ вывести эту девушку на чистую воду, — попросила Ева. — Так получится помирить Натаниэля и Кастиэля. К тому же, она причинила им сильную боль и должна быть наказана.

— У меня есть диск с музыкой группы Дебры и один журнал из тех, что обычно читает брат, — ухмыльнулся Каме. — Мелоди мило поделилась названием группы. «Stars from Nightmare».

— Фи, какая безвкусица, — сморщилась Селестина.

Когда все прочитали статью в журнале, настало время обсуждать план:

— Нужно поговорить с этим бывшим гитаристом и менеджером, а потом прижать и расспросить Дебру.

— Нет, — возразила Ева. — То есть, да, стоит связаться с менеджером и гитаристом, но с Деброй Натаниэль сказал не связываться. Она слишком опасна. Я не говорю, что нужно совсем бросить дело, но раскрывать карты перед этой девушкой стоит, только если мы будем уверенны в победе. Иначе спугнем.

— Разумно. Значит, пока связываемся с окружением цели.

— К тому же, я знаю, когда ловить Дебру, — добавила Селестина. — Ей нужен гитарист, а гитарист у нас кто? Старший братик Каме и по совместительству её бывший парень! А у нас в школе затевается такое — настоящий концерт! Играть на котором в том числе будет и Кастиэль. Там Дебра увидит его уровень и почти наверняка попробует вернуть бедного парня.

— Ну и новости, Сель! — присвистнул Этер. — Надо будет помочь старшим с организацией концерта. Будем ловить мерзавку на живца!

— Ах, да, ещё! — внезапно вспомнил Каме. — По «мистическому расследованию»: пока мы были на ориентировании, Линн Дарси поделилась со мной, что её тётя — фея! Так что нужно найти эту тётю и аккуратненько расспросить.

***

На следующий день в больнице, где Еву пообещали оставить и пронаблюдать до конца недели, друзья делились, какую работу смогли выпросить:

— Я помогаю Алекси и его подруге Виолетт с листовками и афишами, — похвасталась Селестина. Ева вспомнила, что она ходила в кружок рисования в Норт-Броварде.

— Хей, а я зато эти листовки расклеиваю и занимаюсь живой рекламой! И раз я бегаю по всему городу, у меня много шансов встретить фею! — отозвался Этер.

— Я помогаю Розалии и брату шить наряды, — сообщил Ашиль, не очень вдохновленный работой.

— Разве твой брат не поёт? — удивился Этер. — Он ещё и одежду делает?

— У меня два брата, — пояснил Ашиль. — Лизандр поёт, а Лей — самый старший — держит магазин одежды. Розалия — его девушка.

— Круто!

— А я буду разрабатывать книжку с квестами и загадками по мотивам концерта, — улыбнулась Ева. — Мне Натаниэль предложил.

Все уставились на Каме, который ничего не сказал.

— Мне Кас предложил быть второй гитарой, — вздохнул друг, поправив свои длинные черные волосы. — Но для этого нужен второй усилитель: мы с братом всегда пользовались одним. А денег нет.

— Сколько он стоит? — спросила Ева. — У меня дома в копилке двадцать голдов, ещё с детства. Играть на концерте — это очень интересно!

— Сорок, — второй раз вздохнул Каме.

— Найдем! — пообещали Селестина и Этер.

— Какой в итоге состав группы? — спросила Ева. — Мне для книжки нужно.

— Лизандр — вокал, Кастиэль и я — гитары, Ирис — бас-гитара, — ответил Каме и вдруг хитро улыбнулся. — А твой брат — барабаны.

— Что? — воскликнула Ева. Правда, тут же схватилась за голову — она заболела сильнее. — Но Натаниэль не умеет играть на музыкальных инструментах!

— Он сказал, что быстро учится.

***

Так и пошло. Ева придумывала загадки на разные темы, ведя своих героев — музыкальную группу «Свит Аморис» — через разные приключения, иногда с примесью мистики. Загадки были разной сложности: она решила сделать три книжки разной сложности — для средней и старшей школ и для взрослых. Правда, для последних двух понадобилась помощь Натаниэля, но брат был рад помочь. Виолетт и Селестина пообещали сделать иллюстрации, а Розалия — приложить цветные фотографии.

Еву выписали из больницы через неделю, за две недели до концерта. Они купили усилитель для Каме. Все активно работали, готовясь к грандиозному событию.

И наконец время настало. Школу заполнило множество гостей. Ким помогла установить стенд с напитками и книжками Евы на лестничной клетке. В подвале откуда-то взялись прожекторы. И группа начала играть. Ева не могла определиться на кого смотреть: все были прекрасны. Натаниэль наконец-то освободился от вечной маски старосты — он теперь выглядел свободным и счастливым. Девочка давно не видела брата таким. Это заставляло улыбаться — и верить в счастливое будущее. Ирис была сосредоточена и серьезна, а Лизандр словно стал актером, примагничивающим взгляды зрителей — таким ярким и харизматичным он был. Каме… Каме просто был в своей среде. Его длинные волосы развевались как от ветра, а сам он улыбался. Они с Кастиэлем синхронно подняли гитары. Зал рукоплескал.

***

— Идем, быстрее! — позвала всех Селестина. — Вчера Дебра объявилась в школе.

Прибежав в корпус, Ева и её друзья встретили Ирис:

— Дебра? Она пошла поговорить с Линн. Ах, надеюсь, они подружатся! — мечтательно улыбнулась она. — Кажется, они в том подвале, где играли концерт.

Ребята добежали до подвала и спрятались за дверьми.

— …один человек, и мы готовились стать профессионалами. Он возлагал большие надежды на нас, и я знала, что он был прав! У меня было всё, чтобы достичь успеха!

Каме кивнул друзьям и включил припасенный диктофон.

— Единственная проблема заключалась в том, что я хотела начать ОДНА мою карьеру певицы!

Ребята переглянулись: какая удача! Похоже, Дебра решила исповедаться Линн, какими бы ни были её настоящие планы. А тут они с диктофоном. Ловушка захлопнулась легче, чем они могли себе представить.

— Я очень любила Кастиэля, больше, чем моё поведение может показать. Но только между школьной любовной историей и блестящей карьерой певицы можно легко сделать выбор… Можно сказать, я пала жертвой обстоятельств. Один звонок менеджеру, небольшая ложь — и вот я уже одна начинаю путь к вершине. Если бы только… Этот проклятый заучка Натаниэль подслушал звонок! Я тогда так испугалась… Думала, всё кончено. Бросилась его искать…

— Тебе странно слышать, как он защищает Натаниэля? Ты начинаешь понимать, что произошло, маленькая Линн? — Ева нахмурилась и задрожала. Так страшно было всё это слышать… — Последовала первая драка Кастиэля и Натаниэля… Лизандр, Ким и Амбэр разнимали их. Я смотрела на сцену, немного завороженная поворотом событий. Я была маленькой бедной Деброй, которую хотел соблазнить староста… Так я порвала с Кастиэлем. Он не вышел из себя, не попросил меня остаться… Меня это почти оскорбило! Но мне стало легче, и всё в итоге хорошо для меня закончилось! Ну как, тебе понравилась моя маленькая история, малышка Линн? — послышалась тишина. — Я также передала тебе мои разговоры с остальными… Думаю, даже ты понимаешь, что я хотела таким образом сказать.

— Нет, я не понимаю! — послышался полный ужаса голос Линн Дарси.

— Ну вот… Все мне доверяют, и если ты попытаешься изменить их мнение, вспомни, что случилось с Натаниэлем. Никто не поверил в то, что он рассказывал, все посчитали, что он ревновал и хотел увести девушку у своего одноклассника. С тобой случится то же самое, все подумают, что ты ревнивая девчонка. Никто никогда тебе не поверит! Я была рада, что мы с тобой пообщались!

Черт! Каме одними губами сказал убегать. Они слишком задержались. Все побежали по лестнице, но Ева не удержалась и споткнулась. Их услышала Дебра и пулей выбежала. Диктофон всё ещё работал в руках Каме. Всё было очевидно.

— Ах вы, маленькие мерзкие твари! — не сдержалась девушка и молниеносно сделала выпад вперед, выхватывая работающий диктофон. Она быстро нажала пару кнопок, начиная запись поверх предыдущей. Все замолчали, понимая, что эта битва проиграна. Если поверх старой записи начать новую, то старую не вернуть.

Дальше всё было вполне логично: Дебра разыграла из себя жертву на записи. Впрочем, что-то пыталась говорить только Линн — дети понимали, что тут что-то делать — только во вред себе. Лучше не светиться.

— Запись я использовать не буду, — насмешливо улыбнувшись, вернула микрофон Каме Дебра. — Но детям не стоит играть во взрослые игры.

***

Было решено объединиться с Линн Дарси. Ева знала эту девушку как добрую и храбрую, но немножко глуповатую по рассказам Натаниэля. Она будет надежным союзником. Не отступит, как и все они.

План был рассчитан на шесть человек: Линн, Ашиль, Ева и Каме должны были поговорить с одноклассниками старших братьев, убедить их в том, что Дебра далеко не такая хорошая, как кажется. Селестина и Этер — следить за врагом, чтобы не упустить новые её преступления.

Всё сразу пошло не так: во-первых, им вообще не поверили. «Что вы такое говорите?», «Дебра — замечательный человек!», «Дети, врать нехорошо!».

Во-вторых… Дебра ударила серьёзнее их. Ева с ужасом наблюдала за концертом, устроенным этой гениальной манипуляторшей. Крокодильи слёзы, такие правдоподобные, что Ева и сама бы посочувствовала ей, если бы не помнила о Натаниэле. И вишенка на торте — обвинение, что Линн внушила детям преследовать её. Теперь к их словам относились не просто как к детским глупостям, а как к бреду тяжело больного. А на Линн обрушилась волна всеобщей ненависти.

***

— Жесть… Просто… жесть… — высказался Каме на очередном собрании. — That's a fail.

— Надо… Надо пытаться ещё! — Селестина сжала кулаки.

— Мы потеряли не просто всякое преимущество — мы полностью разгромлены. У нас не получилось даже разыграть карту с тем гитаристом — нам просто не поверили! — подвёл итог Ашиль.

Все это понимали. Ева тоже это понимала. Но когда это звучит вслух… Это… «просто жесть», как сказал Каме.

— Нам нужен ещё план, — прошептала Ева, смаргивая слёзы. Нельзя сейчас плакать…

— Мы попробуем ещё раз записать Дебру на диктофон, — успокаивающе обнял Каме девочку. — Пойдем сами на амбразуры, попытаемся вызверить её, чтобы не сдержалась!

— Хорошо, — слабо улыбнулась Ева.

Все понимали, что этот план — не самый лучший. Ненадежный. Но каждый был готов рискнуть. Кто-то ради братьев и правды, а кто-то — ради улыбки Евы.

***

Идя коридору к лестнице, Натаниэль уже не впервые размышлял о Еве. Она изменилась после США. В детстве сестра никогда ни с кем не спорила, тем более не пыталась спорить с отцом. Поддерживая его, Ева умудрялась скрыть это от всех — никто из семьи даже не заметил изменившихся отношений между Натаниэлем и их невзрачной младшенькой. А теперь она в открытую спорила с отцом, противостояла семейному укладу и… Пыталась поймать Дебру. Была ли причина в том, что у неё появились близкие друзья? Или Ева просто повзрослела?

И хотя это было хорошо — что она стала открываться, Натаниэль предпочёл бы, чтобы сестрёнка оставалась в тени. Это было слишком опасно. Ева уже получила сотрясение мозга, а противостояние с кем-то вроде Дебры Сигмунд могло окончиться ужасным финалом. Было банально страшно за сестру. Страшно до замирания сердца. Ева… Небеса, пусть всё будет в порядке!

Когда он подошёл к лестнице, увидел причину своих беспокойств: Ева со своей компанией о чём-то говорила с Деброй.

— Что я вам сделала? Почему вы так жестоки со мной? — плаксивым голосом говорила Дебра. — Ай! — и тут она толкнула Еву. И сестра полетела с лестницы. Счастье, что Натаниэль успел её подхватить до падения — он был совсем рядом.

— Ты… Ублюдочная девка! — не сдержался он. — Убить её хотела?!

Камаэль ничего говорить не стал: он с размаха ударил Дебру, потом ещё раз, а потом его оттащил абсолютно взбешённый Кастиэль.

Пока разозленная директриса отчитывала детей и назначала им дисциплинарное взыскание, Натаниэль просто смотрел на эту девушку. Он мог многое простить, но не покушение на Еву. И сейчас не вмешивался уже не из-за страха перед манипуляторшей — просто месть надо подавать холодной.

***

Это было просто ужасно — сначала их отругала директриса за то, что Каме напал на Дебру, и назначила Каме наказание в виде отработок (все остальные тоже попросили наказание с ним, так что на отработках оказалась вся компания). Потом Еву отругал отец из-за отработок. Потом отругал брат за то, что она его не послушалась и ввязалась в конфликт с Деброй. Ещё и было беспокойно за Каме, у которого с Кастиэлем была фактически холодная война.

Поэтому удивительно было, что брат Ашиля зачем-то пригласил их в корпус старшей школы. Они, конечно, пришли, хотя странные взгляды и напрягали. Лизандр отвел их в класс, где уже была Линн Дарси. А потом… случилось настоящее паломничество к ним с целью — извинений! Оказалось, брат-таки подловил Дебру и вывел на чистую воду!

Когда дома она встретилась с Натаниэлем, то бросилась ему на шею и стала расспрашивать, как же у них всё получилось: ей было радостно и жутко любопытно.

***

Натаниэль обнимал младшую сестрёнку, но думал, вопреки, о придурке Кастиэле. Он не появлялся в школе уже несколько дней. То есть, был риск, что его отчислят. Придётся идти к этому дураку и разбираться. Ну, Ева порадуется, она хотела, чтобы они помирились. Натаниэль мириться не хотел, слишком бесила его реакция после истории с Деброй.

На следующий день он всё-таки собрал конспекты за последние дни и пошёл домой к Кастиэлю. Открыл ему Камаэль. И сразу почти втащил в квартиру:

— Привет! Как хорошо, что ты пришёл! Кастиэль как раз мечтает тебя увидеть! — и затолкал его в какую-то комнату. — Кас! Натаниэль пришёл и ждёт твоих извинений!

Они встретились глазами с Кастиэлем.

— Я ничего не жду, — как можно спокойнее ответил Натаниэль. — Вот конспекты и домашние задания за дни, которые ты пропустил. И предупреждаю, если ты завтра не выйдешь на занятия, администрация школы может поставить вопрос о твоём отчислении, — с этими словами он собрался выйти из комнаты. Было неловко говорить о чём-то важнее.

— Стой, — с трудом проговорил Кастиэль. — Нам надо поговорить.

— Не думаю, что нам есть, о чём разговаривать. Просто приходи в школу и пусть всё будет по-прежнему.

— Ладно, прости, что не послушал тебя про Дебру. Я реально дурак, да?

— Прощаю.

— Мой братец просил поговорить с тобой о твоём отце…

— Это абсолютно не твоё дело! — перебил его Натаниэль и собрался уходить. Он справится и сам.

— Эй, стой! Ты что, совсем дурак? Ты рискуешь не только собой, но и малышкой Евой! Не будь таким идиотом!

— Ну и что ты можешь предложить?! Посадить единственного кормильца нашей семьи в тюрьму? — усмехнулся Натаниэль. Они все такие, эти доброхоты: думают, что всё так просто.

— Да нет же! Всё гораздо проще.

— И как?

— Эмансипация. Эмансипированный, ты можешь жить отдельно и забрать Еву под свою ответственность. Я так живу с Каме.

***

Разговор с отцом окончился плачевно: спина ныла и болела. Хорошо, Натаниэль выбрал время, когда Ева была на кружке по ботанике. Идею Кастиэль подкинул хорошую, на самом деле. Жутко хотелось отделиться от семейного ада и жить только с младшей сестрёнкой. Но нет, похоже. Лишь бы Ева ничего не узнала…

Разумеется Ева узнала. Бросилась в слёзы, а через день к ним нагрянула полиция и служба опеки. Очевидно, обещания Ева держала, а компашка младшеньких ей помогла набраться храбрости. Натаниэль принял испытание с достоинством: всё отрицал, а между тем решился шантажировать отца — за молчание он потребовал эмансипацию и право забрать Еву, а также обещание не трогать Амбэр. Вымотанный полицией отец, к радости парня, согласился. Это была победа!

***

— Натаниэль, Натаниэль, смотри: эта синяя водолазка тебе просто обязана красиво подойти! — улыбалась Ева. — Синий тебе всегда шёл.

Натаниэль просто улыбался энтузиазму сестры. Она была спокойна и рада всему — ведь они теперь жили в небольшой квартирке-студии отдельно от давящей семьи.

И теперь её волосы были заплетены в любимую косичку.