Как же я это ненавижу! Я ненавижу, когда эти глупые девчонки роем вертятся вокруг тебя и не дают мне тебя видеть; я ненавижу, когда одна из них «случайно» соприкасается с тобой, а потом мямлит: «ой, прости-прости», а сама при этом краснеет, как вареный рак; я ненавижу, когда они начинают смеяться своими писклявыми голосами – аж передергивает – скрежет алмаза по стеклу и то приятнее. Как же я это ненавижу! Я готов каждую из этих накрашенных девиц придушить собственными руками, перекрывая постепенно поток кислорода в их организм, чтобы они умирали долго, медленно и мучительно. Но я же не какой-нибудь сумасшедший принц. А жаль, все было бы намного проще. Приходится мириться с таким положением.

— Эй, эй, Ямамото–кун, а когда следующая игра? — Очередная девченка, явно переборщившая то ли с синими, то ли с голубыми тенями, чуть не вешается тебе не шею. — Вы вчера здорово играли. Поставили этих выскочек из школы «Шимори» на место. Я обязательно приду на следующую игру. Уже прям жду, не дождусь, — и начинает глупо улыбаться.

«И я, и я!» начинает слышаться со всех сторон рядом с тобой. Нетрудно догадаться, что они приходят не игру смотреть, а попялиться на тебя, пожирая глазами с ног до головы. Бесит! Когда-нибудь я им точно всем глаза выцарапаю. Беспощадно, без капли сожаления.

Делаю последнюю затяжку, прикрыв глаза, и выкидываю окурок сигареты в окно. Никто мне даже слово не сказал: все в классе уже привыкли. Для меня это обыденность. Бросаю быстрый взгляд в твою сторону: ты продолжаешь стоять в конце класса, окруженный довольными девчонками, которые так и норовят понравиться тебе. Пф, наивные идиотки. Усмехаюсь собственным мыслям.

Думаете, вы для него что-то значите? Да, нифига! Вы для него не больше, чем просто надоедливые одноклассницы. Он добр к вам, потому что не умеет по-другому. Такеши всегда вежлив со всеми. Вы так наивно полагаете, что знаете о нем все, но от ваших знаний меня всегда пробивает на смех. Помню, одна из вас угостила его вишневым соком – Амми вроде бы – и была на седьмом небе от счастья, что он его принял. Этот бейсбольный придурок отдал его мне, когда мы спускались по лестнице с крыши. На втором этаже мы встретились с этой Амми, так она такую истерику закатила, чуть вся школа не сбежалась на это шоу. И это все из-за какого-то сока. Было так забавно наблюдать эту картинку, впрочем, она сама виновата, надо было знать, что Ямамото не пьет вишневый сок.

Звонок, оповещающий о начале урока, прерывает мои мысли. Черт! Осталось отсидеть только последний пятый урок и можно валить домой, и наслаждаться выходными.

— Садитесь все по местам. — Сообщает нам учитель, только что вошедший в класс, и пытается удержать гору листов и тетрадей. — Звонок уже прозвенел.

Все с явной неохотой занимают свои места. Отхожу от окна и направляюсь в сторону своей второй парты, не сводя взгляда с Ямамото.

— Быстрее, быстрее, — начинает злиться уже учитель, — что вы как неживые?

Сажусь и вижу, как одна из недавно окружавших тебя девиц дает наспех тебе розовый небольшой конверт, чтобы никто не видел, и пулей занимает свое место. Спрятав его в карман, ты тоже усаживаешься. Учитель проводит глазами по классу, поправляет явно наспех завязанный галстук и, открыв журнал, спрашивает:

— Так-с, кого сегодня нет?

— Отсутствуют Тору Мишимото и Чамми Рикими. — Быстро отвечает, как заведенный, староста нашего класса, сама прилежность, блять.

— Спасибо, Тияки–кун, можешь садиться. А сейчас скажу-ка я вам ваши результаты за контрольную, — довольным голосом проговаривает учитель, поправляет очки и берет стопку листов формата А4 в руки. По всему классу начинают разноситься различного рода шуршания и краткие переговоры.

— Ая Саюки – 73 балла. Кирия Шимуо – 19 баллов, приходишь в среду на пересдачу, без разговоров. Это касается всех, кто набрал меньше 30 баллов, — учитель злорадно посмотрел из-под своих очков, которые были модными три века назад. — Эриа Хосси – 83. Мика Лоу – 45. Ди...

На пятом ученике мне надоедает его слушать. Меня больше волнует, что за конверт получил Ямамото. Как всегда очередное признание в любви? Заебало! Не могу ждать, достаю телефон из кармана и быстрыми движениями пальцев набираю сообщение. Все-таки терпения у меня точно нет.

«Что за конверт? Очередное признание в любви от наивной кикиморы?»

На экране светится надпись «Отправлено». Поворачиваю голову в твою сторону – достаешь телефон из кармана. Открываешь и читаешь. Тут же поворачиваешься в мою сторону. Смотрим друг на друга, не отрывая взгляда. Ну и чего ты ждешь, пиши ответ уже, придурок.

— …И лучше всех, как всегда, написал Хаято Гокудера – 95 баллов. — Учитель хлопает меня по плечу, от неожиданности чуть не подскакиваю на стуле. — Молодец! — Кладет передо мной мою работу. Блять, но нельзя же так людей пугать. А этот идиот лыбится довольный и тихо смеется. Ну, конечно, не каждый день учителям удается застать меня врасплох.

Телефон тихо завибрировал в кармане. Не прошло и года.

«Хахаха. Ты как всегда жесток, Хаято. Не совсем. Куми просит прийти на лестничную клетку третьего этажа, пишет «мне нужно сказать тебе кое-что очень важное». Не бойся, это не займет много времени. Подождешь меня?»

Как всегда. Мне не привыкать.

«Окей, только быстро. Я буду ждать тебя за стеной на третьем этаже.»

Оттуда будет хороший обзор. И недалеко, да и меня будет невидно.

Смогу все увидеть, да и слышно будет прекрасно.

«Хорошо. И еще, Я люблю тебя, Хаято.»

Чертов Ямамото! Нашел, что написать. Чувствую, как румянец появляется на щеках, сердце в груди бешено стучится, в горле – пересохло. Дурак! Дурак! Дурак! Ты у меня еще потом получишь за то, что заставил меня краснеть на уроке.

Наконец-то зазвучала эта спасительная мелодия – звонок с урока. Большинство хватают свои сумки и бегут в сторону выхода, сшибая все на своем пути, и даже не обращают внимания на учителя, который так усердно записывает на доске домашнее задание. В классе остается не больше пяти человек, не включая нас с Ямамото.

— Только быстро, — огрызаюсь я, притягивая Такеши к себе за ворот рубашки и тут же отпуская.

Не дождавшись ответа, убегаю на третий этаж, на котором сейчас ни души. Прохожу по пустому коридору до самого конца и прячусь за стеной лестничного пролета. Располагаюсь поудобнее и достаю очередную пачку сигарет. Странно, почему это я так волнуюсь? Не мне же сейчас в любви будут признаваться. Черт! Рукой убираю мешающие волосы назад. Не проходит и пяти минут, как слышу шаги, а за ними и вторые. Сердце бешено стучится.

— Ямамото-кун, спасибо, что пришел, — а она ничего. Красивые длинные волосы цвета пшеницы. Челка спадает на глаза, и она все время убирает ее за ухо – нервничает. Большие миндалевидной формы темно-карие глаза и пухленькие с тонким контуром губы. — Я... Я давно хотела тебе сказать, — нервно сглатывает и сильно сжимает руками юбку. — Я... Я лю... Я люб... — делает глубокий вдох и рывком произносит. — Я люблю тебя!

Как всегда. Очередная затяжка. Сейчас Ямамото примет серьезный вид и скажет, что у него уже есть любимый человек. Она скажет, что не верит. Он скажет, что эта правда. Она разревется, даст ему либо пощечину, либо сразу убежит в слезах. Все, как всегда, по одному и тому же сценарию.

— Куми. — Ямамото пристально смотрит ей в глаза.

— Стой, Ямамото–кун, ничего не говори. Я еще не закончила. — Она отводит взгляд. — Когда я увидела тебя первый раз, я подумала, что никогда не смогу полюбить такого беззаботного человека. Но... когда два месяца назад я повредила ногу на физкультуре, и ты помог мне, с этого самого момента я не переставала думать о тебе.

Руки начинают дрожать. Что со мной? Не могу толком держать сигарету.

— Ты всегда улыбаешься всем одинаково, но я хочу, чтобы твоя улыбка принадлежала лишь одному человеку – мне. — Она приблизилась к тебе вплотную и обхватила обеими руками твою руку.

Сердце стучит так, как будто сейчас выпрыгнет из груди. Меня всего колотит и трясет. Что со мной происходит? Ямамото, прошу, заканчивай уже это. Сегодня все иначе. Я больше не выдержу.

— Куми, понимаешь, у меня уже есть любимый человек, — ты словно читаешь мои мысли, — и я...

— Ты лжешь. — Кричит она, — Ты все лжешь. Я наблюдала за тобой все эти два месяца, ты ни разу не встречался ни с одной девушкой. Двоим, Кимики и Макии, ты отказал, первой месяц и шесть дней назад, второй три недели назад.

Я просто в шоке. Какое она вообще имеет право влезать в чью-то жизнь?

— У тебя никого нет. — Вскрикивает она. — Твоя любовь лишь придумана тобой. Очнись от нее. Тебя люблю лишь я, я очень сильно люблю тебя.

— Заткнись, — не выдерживаю и срываюсь я.

Кто? Кто дал тебе право говорить такое? Если для нее это лишь слова, то для Такеши они значат многое. Я злюсь, я зол до безумия. Меня переполняет ненависть. Сейчас я точно готов ее прибить. Меня даже не остановит тот факт, что она всего лишь очередная девчонка, которая не следит за своим языком и несет всякую чушь.

— Хаято, — ты удивлен не меньше, чем я.

— Не лезь, а ты живо убрала от него свои руки, блондинка тупая, — произношу я таким голосом, что мне самому становится не по себе и приближаюсь к ней.

— Гокудера–кун, ты был здесь? Кто дал тебе право подслушивать? — Еще и возмущается.

— А я подглядывал, — злорадно отвечаю я.

— Кто дал тебе на это право? — Ты еще заплачь мне тут.

— А кто дал тебе право говорить такое? — Она меня взбесила окончательно.

— А что я? Я сказала ему лишь правду. Я люблю его. Ямамото никто не знает лучше меня. Я знаю о нем все. Все! Я буду ему идеальной девушкой. Я знаю, что завтракает он кофе с печеньем, что его любимый цвет – голубой, что его любимый сок – апельсиновый, что у него тренировка во все дни, кроме четверга.

— Ахахаха, — не могу сдержать смеха.

— Ты чего смеешься? — Спрашивает она, не понимая в чем дело.

— Ты такая же очередная дура, как и все, что и были до тебя, — Пронзаю ее взглядом. А я знаю, что взгляд у меня тяжелый. — Во-первых, Ямамото завтракает кофе с пирожными, во-вторых, его любимый цвет – зеленый, а сок – мультифрукт. И, в-третьих, тренировки у него нет в пятницу, субботу и воскресенье. Усекла? А теперь быстро потопала своими кривенькими ножками в сторону выхода.

Давно я так не злился. Меня прям трясло от злобы, так и хотелось спустить эту девицу с лестницы. Даже не понимаю, как я себя смог сдержать от этого.

— Так я тебе и поверила. Может, ты мне еще расскажешь каков Ямамото-кун в постели? — решила действовать по принципу «лучшая защита – это нападение». Пф, похвально.

— Хочешь? Расскажу. Ты с ним и трех минут не протянешь, — улыбаюсь жуткой улыбкой.

— А ты откуда знаешь? Что, тоже «подглядывал»? — Усмехаешься.

Подхожу к ней. Хватаю за руку, рывком притягиваю к себе, при этом улыбаюсь оскалом. Тихо, чтобы Такеши не слышал, шепчу ей на ухо:

— Нет, участвовал в процессе, — резко отпускаю ее руку и толкаю в противоположную сторону от нас. Она смотрит на меня удивленными глазами и не может понять, что сейчас произошло.

Пф, Дура! Она все равно ничего не поймет. Но даже если поймет и расскажет, кто ей поверит? Да никто! Ее лишь засмеют.

— Пошли. — Хватаю Такеши за руку и тащу за собой на лестницу.

— Хаято, что ты ей сказал? — Спрашиваешь меня, когда Куми пропадает из поля зрения.

— Неважно. — Отвечаю я.

— Давно я не видел тебя таким. — Останавливаешься, притягиваешь к себе и обнимаешь. А я утыкаюсь лицом тебе в плечо. — Разозлился? — Гладишь по голове, так нежно, зарываясь еле-еле рукой в волосы.

— Да, — бурчу я еле слышно, — немного, — и продолжаю стоять в твоих объятиях. Я не хочу думать даже о том, что эти руки буду обнимать не меня, а эта улыбка будет принадлежать не мне. — Я не за что, никому и никогда тебя не отдам. Ты только мой.

— Твой.