— Так-с, ребятишки, а решите мне вот эту систему уравнений. — Учитель повернул голову в сторону доски, на которой было написано задание, из которого я мог только различить «х, у, и различные цифры», вместе же записи представляли для меня что-то сверхъестественное. — Она не трудная, — его взгляд упал на наручные часы. — до конца урока осталось семь минут, вам как раз хватит. Приступайте!

Весь класс провопил дружное и протяжное «ну». Где-то отдельными фразами слышалось:

— Ну, не надо, сенсей...

— Давайте на дом...

— ...или на следующем уроке.

— Мы же не успеем.

Прям дебаты начались!

Но громкий звук – удар учителя кулаком по столу – вернул нас из мира радужных надежд в мир жестокой реальности школьного мира. Все замолкли, поняли, что лучше молчать, а то хуже будет. Наступила идеальная тишина, что даже можно было услышать тиканье часов.

Учитель оглядел весь класс каким-то маньячным взглядом, поправил очки, после этого сделал хитрую-прехитрую рожу. Ой, как мне все это не нравится!

— У любого потом спрошу ответ на оценку! — Радостно, но не для нас чуть ли не пропел учитель.

Приговор был подписан. И обжалованию не подлежал.

— Ответите – пять, не ответите – два.

Пункты приговора оговорены: обвиняемые должны были их знать.

— А если ответим, но неправильно, тоже пять? — Язвительно спросил кто-то. Да среди нас смельчак нарисовался.

Учитель пошел по направлению к третьему ряду, там, где сидел умник. Все смотрели, затаив дыхание, понимали, затишье перед бурей.

— За остроумие – пять, а вот за тупость – два. — Учитель опять посмотрел на часы. — У вас осталось не так уж и много времени.

Он ткнул указательным пальцем на часы, висящие над доской.

Сколько? Сколько? Мои глаза приобрели размеры блюдца.

Пять минут? Да он точно издевается! Как можно решить эту смесь цифр и букв за каких-то несчастных пять минут? Вся, я пропал. Нет, рано сдаваться, надо хотя бы попытаться... Ну, как можно решить это за пять минут?!

Все, словно из состоянии ждущего режима, перешли в активный. Начали слышаться различного рода звуки: у кого-то на первых партах упала ручка и покатилась дальше по полу, сидящие в самом конце начали безжалостно листать учебник в поисках хоть какой-нибудь подсказки, противный звук от калькулятора неприятно резал уши и мешал сконцентрироваться.

— Никаких калькуляторов. — Учитель был настроен серьезно, как никогда, он буквально выхватил его из рук ошарашенной Микан, девчонки, сидящей позади меня.

— Но... — Микан попыталась что-то возразить, но попытка оказалась тщетна.

— Два.

Все повернули головы в нашу сторону, смотря с сочувствием на Микан, и нервно сглотнули. Да, я и сам офигел. Он действительно не шутил, когда говорил про оценки. Даже впереди сидящий Гокудера немного удивился. Обычно учитель подкалывал, шутил, но никогда не ставил два за использование калькулятора, мог только попросить не пользоваться им.

Микан было жалко – все-таки хорошая девчонка, веселая, всегда такая дружелюбная и искренняя. Фуми – ее соседка по парте – девочка с характером пацанки и такими же манерами начала ее утешать.

Четыре минуты. Что? Блин, Ямамото, ты, кажется, попал. Причем крупно!

Первые парты начали перешептываться:

— Да как так можно...

— Кошмар, тиран какой-то...

— Бедная Мика-тян.

И в правду, Микан жалко. Я повернул голову в ее сторону: она не переставала реветь, иногда всхлипывая. Слезы катились по ее щекам и падали на парту. Темные, почти черные пряди частично закрыли ей лицо, руки безжалостно сжали ткань юбки. Вот-вот порвет!

Времени почти не осталось, о чем я только думаю? Блин, что же делать? Как это вообще решается? Так, Ямамото, соберись! Вспомни свои занятия по алгебре у себя дома с Хаято. Не зря же все-таки мы днями и ночами занимались... вот только не тем, чем нужно.

Мне конец. Я был готов биться головой об парту, чтоб хоть какая-нибудь подсказка свыше озарила меня.

— Так, время вышло... — Учитель начал свой допрос. Я влип. А вдруг повезет и он спросит другого? Хах, если бы. — Кого же мне выбрать? — Он хищно с какой-то звериной усмешкой осмотрел класс. — Ну-с, давай, Ямамото Такеши!

Попал.

— Ээ... ну... — Единственное, что мне оставалось так это тянуть время: звонок должен был быть с минуту на минуту.

— Ямамото, в системе уравнений нет ни «э», ни «ну», там есть «х» и «у». И я хочу знать, чему они равны.

Я бы тоже хотел знать, чему они равны...

— Будь так любезен сказать нам ответ. — Секундная пауза. — Я так понимаю, мне лучше самому подойти и посмотреть, что написано у тебя в тетради?

«Нет», — был готов кричать мой внутренний голос. Там, там... пусто? Мне конец!

— Хм!

Я громко выдохнул, и класс с сожалением посмотрел на меня.

— ...молодец, Ямамото! Все правильно. Я поражен!

Что? У меня чуть челюсть нижняя не упала на пол, а мозг не улетел на Сатурн.

— Как я и учил. — Учитель похлопал меня по плечу. — Видно, что ты слушаешь меня на уроках, а не ушами хлопаешь, как мне всегда казалось. Пять в журнал. Молодец!

Ущипните меня. Я, кажется, сплю.

Либо я сплю, либо у меня галлюцинации, что передо мной лежит тетрадь с готовым правильным решением. Смотрю в тетрадь, как баран на новые ворота.

Спасительный звонок... Весь класс дружно несется из школы прочь, последний урок как-никак, а особого желания здесь оставаться нет ни у кого.

Еще раз посмотрел в тетрадь и тут до меня дошло. Знакомый, но не мой почерк – его я узнаю из тысячи. Аккуратный, ровный, по-девичьи изящный. Почерк моего Хаято! Он, видимо, поменял наши тетради.

— Ха... — А его уже и след простыл.

Выхожу из класса, до сих пор не мог отойти от шока. А тут он стоит собственной персоной в очках и с хвостиком, держа на плече сумку и сверля взглядом несчастный пол.

— Молодец, Ямамото.

— Так держать...

— Ты крут.

— Умник, увидимся завтра на тренировке. Гений, блин.

— Хорошо, — рассмеялся я, зарываясь рукой в волосы.

Парни из команды тоже рассмеялись и вскоре скрылись за поворотом, что-то бурно обсуждая.

— Гокудера вызывает Ямамото! — Голос Хаято прозвучал прям около уха. Я чуть не оглох. Он меня так до инфаркта доведет: он может.

— А?

— Бэ, блядь, верни тетрадь! — Хаято протянул руку и требовательным жестом дал понять, что ему нужна его тетрадка.

— А, Хаято, спасибо тебе большое! Держи! — Я отдал ему тетрадь. — Чтобы я без тебя делал. — Я потрепал его легонько по макушке.

— Пф. — Отвел взгляд. — Не за что. Без меня ты бы даже не знал, что такое алгебра и геометрия, а про то, как она решается, я вообще молчу.

Улыбка так и не слазит с лица. Ведь ты – это все, что мне нужно. И ничего больше. Ты для меня все.

— Ай, — несильный удар по ноге возвращает меня в реальность.

— Эй, домой идем? — Ты легонько дергаешь меня за рукав рубашки, краснея и отворачивая лицо. До сих пор стесняешься, не привык еще.

— А? А, ну да! — Я беру тебя за руку, ты вздрагиваешь. Я сильнее сжимаю твою руку.

В коридоре уже пусто, никого нет. Все, видимо, дружно слиняли домой. Оставаться в школе после уроков никому не хочется.

— Хаято! — Почти шепотом зову тебя.

— Что? — Поворачиваешься, и я притягиваю тебя к себе, зажимая в крепких объятиях.

— Отпусти, блядь, а если увидят? — Вырываешься, царапая мне руки.

— Кто? Никого же нет, — сгребаю тебя еще сильнее в охапку, что могу слышать, как бьется твое сердце.

— Но ведь...

Краснеешь, опуская голову, чтобы я этого не видел. Передние пряди прикрывают твое милое лицо.

Тишина. Только слышно, как по школьным коридорам разгуливает ветер. Уроки закончились пару минут назад, а тут уже так безлюдно. Ну, и хорошо, мне это только на руку.

— Хаято! — Заправляю прядь твоих белоснежных волос за ушко.

— Че надо? — Бубнишь себе под нос, не показывая лица.

— Подними мордашку!

— Че, блядь...

Целую тебя, не даю договорить. Ты ужасно возмущен... и раскраснелся весь. Ха-ха! Отличное сочетание.

— Идем, мой спаситель.

Хватаю тебя за руку и тащу к выходу, да ты особо и не сопротивляешься. Ведь ты знаешь, что так я говорю тебе спасибо.