Но пережить это оказалось сложной задачей, и Лексу пришлось довольно плотно работать с психотерапевтом, которая светилась как лампочка, когда парень пришёл к ней на приём по собственному желанию и даже вернул блокнот. Он же и рассказал ей, что Белова оказалась его сестрой и нашла своё счастье в лице друга детства, поэтому ни о какой смене пола и речи быть не может, только в плане ремонта, а врач сказала, что так и думала, ведь это было очевидно. С нею оказалось очень легко общаться, когда ты сам настроен получить помощь, можно было поговорить и о том, что болело, и о насущном, и пошутить. Так что на сеансы он ходил как на маникюр к подружке – с радостью, и женщине нравилось с ним работать: он имел кучу недостатков, был сломан и склеен, имел нетрадиционный любовный интерес, сложные семейные отношения, пустоту в душе, но он умел любить себя и хотел стать цельным.

Лекс не стал переезжать из особняка по просьбе отца, которого всё же отвезли в больницу, но по возвращении Кирилл Александрович сам пришёл к нему в комнату поговорить, а не вызвал к себе в кабинет по обыкновению, и сказал, что не будет отказываться от Лекса как от сына, он его вырастил, любил с пелёнок и ему неважно, насколько совпадают их гены, он считает мальчика своим сыном всё равно, и просит оставить фамилию, а также хочет видеть его своим наследником, если Лекс сам этого захочет, а если нет, то уговаривать он не станет. Лекс не ожидал подобного отношения после всего, он вообще очень долго верил, что оба родителя были в курсе, что он неродной им, но оказалось, что Татьяна Евгеньевна всех водила за нос, немудрено, что отец решил с нею развестись. Он сказал, что не может смотреть в её глаза, и не потому что не может простить, а потому что она так и не признаёт своей вины. Лекс встречаться с нею не хотел и не знал, где она сейчас. Но точно знал, что отца болит сердце из-за этого и хотел хоть как-то компенсировать потерянную любовь жены сыновней.

Он знал, что биологическую мать положили в психиатрическую лечебницу. Об этом ему рассказал майор, который тоже сам пришёл к нему на разговор. Он поведал также и о подписанном женщинами договоре, и о недо-аборте. На удивление, Белов не гнобил его за нетрадиционную ориентацию, не выговаривал о том, какой он странный родился, но просил прощения за то, что не узнал о нём и раньше и лишил возможности расти в их семье. Лекс думал, что тогда и Сане бы проще жилось, ей не пришлось бы брать роль сына на себя – они поделили бы её на двоих, но кто знает, выбрали бы его настоящие родители ему пол по своему желанию, а не желанию природы, или нет – об этом остаётся только делать догадки.

Перед дочерью Белов тоже извинялся, и это было на её памяти впервые. Отец ослаб, лишившись своего верного плеча – жены, а принятые ею решения, которые взмахом крыла бабочки повлияли на то будущее, которое они имели, привели к тому, что непробиваемый майор, чей сложный несгибаемый характер стращал всю округу, а грозный вид наводил антуража, треснул одной из своих броней, сколол острые края, нарушив выстроенный годами баланс, весь будто съёжился в глазах Сани не физически, но морально, и всегда подавляемая его сильным духом, дочь больше не чувствовала могильной тяжести его авторитета. Однако, и дышать легче рядом с ним не стало. Всё перевернулось, но лучшей стороны у них не было, отдушину она находила только в брате и любимом человеке.

Саша и Саня не сразу, но съехались, и навещать их было любимым времяпровождением вездесущего Лекса, который приходил, наводил свои порядки, флиртовал, смущал Лиса и заставлял хрюкать от смеха Пига, которые тоже любили навещать друзей.

Царёв сам попросил перевести Сашу из своей личной охраны в рядовую группу, чтобы тот мог работать в фиксированные часы, а не сутки напролёт, не выезжая из особняка и кружа коршуном над своим подопечным, а себе выпросил другого симпатичного охранника, которого изводил так же, как и Сашу в своё время. Поэтому считал, что внёс огромный вклад в семью и требовал, чтобы на свадьбе он был главным гостем, а пара лишь отмахивалась от него, ведь свадьбу они пока не планировали, хотели для начала научиться просто быть вместе.

У каждого был свой багаж, тянувший след из детства, свои страхи и переживания, и они старались делиться, чтобы помогать друг другу, а не скрываться в собственной скорлупе. Что-то озвучивать было до ужаса страшно, но оба понимали, что ведомые страхом, крепкого фундамента они не построят, и делали над собой усилия, чтобы как грешники после исповеди получить искупление.

Было место и радости в их жизни, и даже много, ведь когда рядом вертится такой уникум как Лекс, то скучать времени просто не будет. Он даже нашёл способ прошмыгнуть в квартиру, где рос Саша, чтобы вынюхать постыдные подробности его подростковой жизни и использовать потом, но нашёл там того самого потерянного второго лебедя. Оказалось, что Воронов старший увидел, как тащат первого и решил забрать второго, раз тот пользуется спросом, но толкнуть его не удалось, даже за бесплатно брать на хотели, вот он и хранил птицу на кухне. Радостный Царёв выменял птицу на согласие Ивана Воронова сходить на консультацию, куда сразу же его записал и собирался лично возить. Он пока не знал, зачем это ему и что из этого получится, помня слова Саши, что если человек не желает получить помощи, то сколько его не заставляй, твоя протянутая рука так и останется пустой, никто за неё не возьмётся, но он решил попробовать, к тому же лебеди эти оказались приносящими удачу, сведя его с сестрой, он тайно и безысходно верил, что лимит лебединой удачи ещё не исчерпан, поэтому на свалку отвозить его не спешил – установил на газоне на территории особняка и приказал не трогать. Даже негодования Царёва старшего по поводу порчи ландшафта его не заботили.

Саша с нравоучениями к нему не лез, и если тому удастся помочь его отцу, то был бы только благодарен, хотя в успех предприятия не верил – слишком много он ждал от отца в детстве и отрочестве, что веры в него сейчас просто не осталось. Вера – это то, что можно копить и с каждым разом она будет крепнуть, но неоправданная, она утекает как песок сквозь пальцы. Саша не ставил на отце крест, но понял, что бесполезно тратить на него ресурсы он больше не станет, любое вложение энергии требовало хотя бы крохотной отдачи, иначе поглощалась безвозвратно, словно всасываясь в чёрную дыру.

Он сконцентрировался на создании уюта в их с Саней доме, с энтузиазмом предаваясь ремонту, ведь они решили сделать его своими руками, хотя раньше никто из них даже обоев не клеил самостоятельно. Но среди ремонта на новый год поставили ёлку и украсили чем были горазды: вырезали из остатков обоев кривые снежинки, гирляндой стал бумажный метр, а на макушку водрузили боксёрскую перчатку, висевшая рядом мадам Груша одобрительно покачивалась.

Сане нравилось закупаться мелочами для декора, она купила бонсай и занавески в цветочек и повесила их в зале, чтобы к возвращению с работы Саши он увидел и тоже порадовался, но когда она вышла из душа, то заметила, что они сняты, а Саша в это время проверял готовность стоявшей на плите еды.

– Почему ты снял занавески? – она подошла и обняла его со спины, прижимаясь щекой к обтянутой рубашкой спине. – Не понравились?

– Не хочу, чтобы они скрывали нас, – Саша обернулся и спрятал девушку в кольцо своих рук, – за шторами чужая жизнь кажется совсем не такой, какая она есть на самом деле.

– Что за вуайеристические замашки, – захихикала Саня, нежась в объятиях любимого. – Нас же будет видно всем.

– Вот и хорошо, – поцеловал он её в нос. – Пусть смотрят и видят то, что есть, а не додумывают по теням.

Он вспоминал те фиолетовые занавески, висевшие в квартире Беловых словно флаг счастливой жизни для пацана из неблагополучной семьи, и только недавно в полной мере узнал, что они являлись лишь ширмой, выгодно скрывая то, что показывать не полагалось. Они скрывали столько несчастья, что на одну её казалось слишком много, но его девочка была сильной, и рядом с нею Саше самому хотелось быть сильнее и дарить ей тёплые объятия, теперь он точно знал, что объятия именно такие – тёплые и нежные, дарящие чувство надёжности и надежды, чувство любви; жаркие поцелуи, признания на вес золота. Когда-то одноклассники шутили, что Саша любит Сашу, а теперь он сам говорил ей слова любви каждый день и не мог понять, когда и за какие заслуги ему так повезло, что он обрёл своё счастье.

Возможно, те лебеди и правда приносили удачу?