Тьма всегда казалась чем-то враждебным. Открыть любой учебник, который только существует на Мобиусе, то всегда можно найти информацию, что тьма — это вред, тьма — это все, что только существует отрицательного в мобианце, но все ли это правда? Нет ли лжи?

Ложь начинается с одного слова, слово перерастает в предложение, а затем трактуется многими. К сожалению, ложь распространяется слишком быстро на Мобиусе, поэтому все привыкли видеть во тьме — черное, но никак не белое. Но белое ли это символ добра?

Из покон веков была тьма и свет. То, к чему мобианцы должны стремиться, и то, что должны мобианцы остерегаться всеми силами, не впасть в это извращенное всеми понятие. Но все ли хорошо, когда есть свет? Свет порой всегда победитель, всегда властен над мирами.

Свет всегда был тем, кто все время противостоит тьме. Но нужно ли это? Не стал ли свет искажением истины, когда только про него и говорили? Так ли плоха тьма, ведь на самом деле очень мало источников утверждали обратное, слишком много источников утверждали, что это есть само зло.

Но тьма вечна, вечна, как этот мир, вечна, как сама земля, как вселенная. С тьмой формировались основы: как свет дал всем добро, так и тьма раскрепощала души. Из-за тьмы мобианцы становились самими собой — животными с инстинктами, но с социальным началом.

Так зачем же противиться тьме? Все время говорить, что это зло, когда на самом деле притворное добро — это и есть то, что разъедает изнутри? Неужели нужно сдерживать свои желания, сдерживать свои истинные намерения, чтобы только показать свою маску?

Так было с Соней. С самого начало геройств ее охватил эгоизм, эгоизм развивался, эгоизм перерос в свет, но не праведный, а тем самым подкрепляя ее свободу. Свобода должна быть хорошей, но на самом деле… так ли хороша свобода, как ее трактовали?

Свобода для личности, свобода для государства, свобода для экономике. Так ли это хорошо? Свобода раскрепощает сильнее, чем тьма, она переворачивает личность с ног на голову, а тьма, наоборот, раскрывает. Свобода для государства порой трактуется только в пропаганде.

А свобода для экономики — прикрытие богатых, чтобы эксплуатировать бедных и дальше, никогда не позволяя достичь тех высок, которые достигли и они. Свобода коварна, коварнее, чем тьма в свои самые молодые годы, когда только формировалась жизнь на Мобиусе.

И теперь это доказывало, доказывало тем, что Долли видела в своем измерении, видела, как свобода развращает еще сильнее, чем тьма. А если свобода совместима с тьмой, то… личность становится самой собой в таком быстром ритме, что удивляешься наглости.

Долли следила, она видела, как сплетались языки Наклза и Сони, как их тела прижимались друг к другу. Не было ничего, что она бы могла испытывать положительного к свободе. Лисичка лишь оставила камеру в своем измерении, а сама переместилась в реальность, дабы не смотреть на это.

Кукла вновь появилась в доме Тейлза, ей противно — противно от того, что будет дальше, противно от того, что лису будет больно, больно душевно, морально, больно так, как никогда раньше, ведь тьма в его душе только усиливала эмоции, делала его самим собой.

Под тьмой лис за эту неделю достиг многого. Из-за того, что он почти не чувствовал усталости, что он раскрылся с новой стороны, он созидал так, как никогда раньше… и любил сильнее. Любил сильнее Соню с каждым новым днем, тем самым раскрывая самого себя.

Раскрывая себя только с лучших сторон, раскрывая себя так, как никогда бы не смог. Свидания, поцелуи и слова — все это доносились до Сони из уст Тейлза в прошлом, он хотел быть с ней, хотел сильно и тьма только подкрепляла это в нем, несмотря на все трактаты, что это зло.

Но какова ирония? Именно тьма, как Долли, находилась сейчас рядом с лисом, а свет, та свобода, которую олицетворяла Соня, где? Под телом Наклза, наслаждаясь мгновениями слияния тел воедино в ту страсть, которая не могла быть достигнута с Тейлзом из-за вечных оттягиваний момента.

Долли левитировала над кроватью лиса. За эту неделю они сблизились. С той поры, когда она рассекретила себя — они сдружились. Сдружились сильно, так, как она и не представляла. Тейлз был хорошим собеседником, тем, кто мог рассмешить ее или заставить задуматься.

Тьма слушала лиса, его мысли, его чувства — все, что только в нем было, и не находило ничего, что можно было назвать — скверным, как у Сони. Нет. Это чистый, если можно было назвать, ангел, который погрузился во тьму, не почувствовав никаких особых изменений.

Лис проснулся, его сон вновь был во тьме, когда он ничего не слышал, не чувствовал, когда она могла делать с его телом все, что только хотела, чтобы насладиться, чтобы почувствовать себя настолько живой, насколько это было возможно для ее тьмы.

Он посмотрел по сторонам, замечая, что Долли нет на месте. Он уже привык, что она уходила, он уже привык, что она вечно куда-то улетала утром, а затем быстро возвращалась. Но сейчас, как только он повернулся направо, то заметил ее, смотрящую на него пристальным взглядом.

— Привет, Тейлз, — произнесла Долли. — Как спалось?

Тейлз встал с кровати. Хоть он и за ту неделю узнал, что его плюшевая игрушка — это отнюдь не плюшевая игрушка, а нечто другое, нечто такое, что хотелось изучать, хотелось понять и познать — он не привык, что в его доме живет такое существо воплоти, как она.

— С каждым днем все легче и легче, — Тейлз подтянулся. — А ты как спала, Долли?

Ее тело дрожало от того, что он называл ее имя, имя, которое знал только он с той самой стороны, с какой она хотела — с заботливой. За эту неделю он ни в чем не нуждался, она делала все, заботилась, как о том, кого хочет видеть возле себя всю свою вечность.

— Это можно было назвать бы сном, — она улыбнулась. — Но как ты помнишь, я не могу нормально спать…

— М… И как в твоем измерении? — перефразировал вопрос Тейлз.

— Все идеально, Тейлз, — она подлетела ближе. — Просто даже лучше, чем идеально, это божественно.

Она подлетела ближе, а затем уселась на его торс, когда он подложил свои руки. Ей нравилось ощущать, что он не боится брать ее на руки, когда ей хочется, ей нравилось это все так сильно, что хотелось вновь кровь в эту же самую секунду, в этот же самый момент.

Но она держалась, нет, она не хотела показывать такую сторону ему, ей хотелось, чтобы он думал о ней, как о ласковой, как о лучшей в его жизни тьме, а никак не свете, который сейчас не с ним. Она прижалась, терлась об его пальцы, посылая вибрацию по своему телу.

— А все же мне нравится, когда ты меня так держишь, моя вечность… — Долли промурлыкала.

Тейлз покраснел от ее слов, хоть и ощущал только плюшевые ее стороны щек, он нежно гладил ее, когда она сильнее прижималась к его рукам. Ей хотелось больше и больше, но не сейчас. Ей хотелось полностью показать себя ему, но не сейчас, он не готов для нее пока что.

Не готов из-за того, что у него усиленная любовь к Соне из-за ее тьмы, нужно было это разрушить, разрушить так, чтобы эмоции были направлены в другое русло, чтобы она своей заботой смогла сплотить их вокруг себя одной, вокруг истинной тьмы, заботливой и понимающей.

— Хах, ты решила меня опять так называть? — Тейлз улыбнулся. — Это… я польщен, но…

— Не переживай, все хорошо, это просто мой дар для тебя, я так считаю, мне нравится, — промурлыкала Долли. — Хех, а я помню как ты реагировал, когда первый раз проснулся и увидел, что я летаю над тобой.

— Я орал как девчонка… — Тейлз покраснел, когда вспомнил ужас у себя в сердце.

Он помнил это детально, когда в первый раз увидел, как она летает над ним, говорит с ним. Сначала от такого он стал громко кричать, но затем успокоился, а она позволила разобраться в ситуации. Так, она рассказала многое, но в меру, дабы не было лишних вопросов.

За эту неделю она рассказала ему о своем происхождении, о том, что давно искала что-то спокойное для себя и нашла это в нем, но не заставляет любить сильно, ведь уважает его чувства, что очень сильно нравилось лису, ведь он не чувствовал себя как в тисках.

Долли извинилась за то, что обманом проникла в его дом, используя других под своей силой, чтобы найти его, она стояла на коленях в тот момент и клялась, что больше такого не допустит, ведь не хочет потерять между ними только зарождающееся доверие, поэтому не стала скрывать правду.

Также он узнал за это время, что, как по словам Долли, ее отдельную тьму держит в заложниках Эггман, поэтому роботы так себя ведут из-за ее энергии, поэтому роботы сильнее, как никогда раньше. Как тьма решила, такую информацию лис и понял из ее слов.

Она также рассказала про то, что вынуждена своим клоном делиться, чтобы не быть уничтоженной — это маленькая ложь, но способная для доверия лиса к ней. Также она показала ему только часть своей силы, когда открыла свое измерение, дабы он посмотрел со стороны на Королевство.

В те мгновение несколько дней назад он ощущал себя, будто в самой тьме, но так легко и так маняще. Тогда он стал изучать и ее, а она, конечно, не сопротивлялась. Она хотела, чтобы он изучал ее, познал ее, раскрыл все секреты, которые только у нее были, чтобы она была для него, как страница в книге.

И сегодня тот день, когда она рядом с ним, но не Соня. Когда она рядом с ним, когда героиня где-то в другом месте. Когда она рядом, а не кто-то другой. Только она для него, понимает его, слушает его переживания и порой подсказывает, чтобы он не опозорился.

Так несколько свиданий были спланированы не лисом, а лисицей. Такая поддержка радовала Майлза, ему хотелось делиться с плюшкой всем, чем только может, не осознавая ничего. Доверие — главное, тьма — вечна, а все остальное так временно, что не стоит и внимания.

— Но это было мило, — улыбнулась Долли. — Кстати, я приготовила тебе блины, пока ты спал. Может, насладимся этим вместе?

— Звучит как хороший план, — лис потрепал ее щечки.

— Идеальный план, — почесалась об его руку Долли.

Он не отпускал ее, только стал идти в сторону кухне, когда положил ее рядом с собой. Он увидел тарелку с блинами, поэтому из холодильника достал только сметану, которой полил некоторые. Долли открыла свою пасть, а из нее показались несколько языков.

Лис, конечно, вздрогнул, но тут же успокоился, так как нужно было просто привыкнуть, что с ним живет такая особенная тьма, которая имеет свойство меня тело, как ей заблагорассудиться. Он сел рядом, когда она взяла один блин, а затем поглотила его целиком.

— Приятного, — произнес Тейлз, взяв свой блин.

— Спасибо, — улыбнулась Долли. — Как же приятно просто быть с тобой, такие моменты я буду ценить вечность.

Ей приятно, что он рядом и не убегает, такое доверие, такая искренность в его действиях, что ей хотелось прямо сейчас вцепиться в его губы своими языками, облизать его, но нет, она держалась, ведь не хотела, чтобы он боялся, чувствовал себя некомфортно, будто бы в выборе.

— Кстати, Соня приходила сегодня, — произнесла Долли. — Но, застав тебя спящим, ушла…

Вновь ложь, но она была нужна, чтобы он дальше верил ей, ведь так не хотелось порой говорить правду. Кому нужна правда, если она разъедает, делает только хуже? Но порой правда нужна, к счастью, не в этом случае, а совершенно в другом.

— Ох, ты видела ее, как она? — спросил Тейлз с тем ласковым голоском, который появлялся у него, когда речь заходила о его девушке.

— Хотела выбросить меня, так как считала странной игрушкой… Я, конечно, не позволила этого, — усмехнулась Долли. — Чуть-чуть надавила на разум, как она просто ушла.

Лис уплетал за обе щеки свою порцию блинов. Готовка Долли, если можно было сравнить, то почти как у Ваниллы — идеальна, вкусная и хотелось еще и еще, чтобы это никогда не заканчивалось. Все же за эти века она овладела всем в совершенстве, что касалось обычной жизни.

— Ты и она… так, точно все в порядке?.. — спросил Тейлз озадаченно. — С… Соней все в порядке?

— Вполне… — Долли вздохнула. — Она чувствовала себя лучше, чем когда-либо… Хм… На ее свободу я никак не могу влиять, героиня мирового масштаба! — отмахнулась Долли. — Но знаешь то, что я увидела в ее голове, мне не понравилось.

Тейлз услышал это, а затем… ему стало интересно, что именно Долли там видела. Интересно было так, как никогда раньше. Конечно, то, что она может читать разум, если сконцентрируется на одном мобианце — поражало не меньше, чем просто знать, что на уме у другого.

— А что ты увидела?.. — спросил Тейлз.

— Много всего, много ненужного, — Долли продолжила есть. — Я просто не хочу тебя расстраивать…

— Ах?.. Что это значит?.. — Тейлз удивился этому.

Не хотела расстраивать? Что значило? Он чего-то не знает? Не знает того, что знает она, но не хочет говорить о его девушке, чтобы не расстроить? Это, конечно, мило, что она не хотела беспокоить его, но теперь он все больше и больше хотел узнать правду.

— Тейлз, ты же… знаешь, я просто хочу и дальше видеть тебя самым лучшим лисом, поэтому… — она подошла ближе, нежно схватив за руку. — Тебе не нужно знать, прошу, не заставляй меня говорить то, что навредит тебе…

Это уже заставляло задуматься, он даже отложил блины в сторону, пытаясь спокойно реагировать на ее слова. Соне было есть, что скрывать от него? С ней что-то случилось, а она молчит и не говорит что именно? У него в мыслях было много предположений.

— Долли, не беспокойся обо мне! Нужно беспокоиться о Соне, что у нее на уме? Что-то связанное с Эггманом?.. — спросил обеспокоенно лис. — Я… я должен ей помочь!

Долли видела эту наивность в его глазах, в его действиях, он даже не подумал о том, что Соня скрывает что-то еще от него, что-то мерзкое, что-то свободное от всех моралей. Она не хотела рушить эту наивность, но нужно было для того, чтобы он отклонил от себя предательницу.

— Нет, Тейлз, это не связано с этим жирным яйцеголовым пельменем на ножках, — вздохнула лисица. — Но я правда не хочу видеть на твоем лице печаль, возможно, ты сам узнаешь, но не от меня, я не хочу быть той, кто причинит тебе словами боль, уж слишком я дорожу своей вечностью.

— Пожалуйста, Долли, скажи! — произнес уже умоляюще лис. — Если это что-то опасное, то я должен помочь Соне! Я не смогу жить нормально, если буду знать, что моя девушка от чего-то страдает, а я стою в стороне! Пожалуйста!

Долли поняла, что это сложно. Сложно сказать то, что представляет из себя Соня на самом деле, как свобода и героизм отражается на личности, когда не видишь больше никаких преград перед собой, когда не видишь никаких тормозов, когда полностью раскрываешься с другой стороны.

— Это неопасное, Тейлз, — произнесла Долли. — Я бы сказала, что она и без тебя отлично проводит время.

— Что ты имеешь в виду?.. — спросил вновь Тейлз. — Как это?.. Ну, я знаю, что у каждого своя жизнь, но…

Она видела заминку на его лице, что-то такое, будто бы осознание, но не до конца, нет, он вновь отвернул эти мысли от себя, отвергнул то, что она может быть с другими. У Долли внутри еще сильнее все сжалось, ведь нужно было сказать ему правду о ежихе.

— Она на Острове Ангелов, Тейлз, — произнесла Долли. — С Наклзом…

— Она у нашего общего друга? — Тейлз с облегчением вздохнул. — Так это же хорошо!

Долли готова была сдаться, она никогда не думала, что так сложно разрушать чьи-то надежды, особенно те, кого считаешь своей вечностью. Это очень сложно, сложно так, что у нее горле все пересохло, нет. Нужно остановиться, но она в паре шагов от своей победы!

— Они там не чай пьют, моя вечность, — произнесла Долли.

Тейлз застыл на месте. В его мыслях не было ничего, что могло бы подходить под другие действия. Возможно, Долли лукавит, а Соня просто-напросто пошла спрашивать про Мастер Изумруд и как можно воспользоваться силами еще раз, чтобы остановить Эггмана?

Долли заметила, как даже его лицо слегка помутнело от скачущих вокруг мыслей, возможно, она слишком жестока, но ей нужно продолжить говорить, ведь тьма — честна с ним в эти мгновения, тьма — та, кто рядом в трудную минуту, хоть и создала такие времена.

— Просто… Давай ты заведешь свой самолет и сам на все посмотришь, хорошо? — спросила Долли. — Я не могу это сказать, я не хочу быть сейчас источником твоей грусти.

Тейлз сглотнул, по его спине прошлись мурашки, когда он стал перебирать варианты что именно он там увидит, поэтому встал изо стола, доедая последнее, что там было, а затем посмотрел на Долли. Он хотел узнать, возможно, там не все так плохо, как она говорит?

— Пойдешь со мной?.. — спросил Тейлз.

— Я… конечно… но оставишь меня потом в самолете, хорошо? — произнесла с улыбкой Долли. — Я не хочу на это смотреть.

Тейлз взял ее на руки, а затем вместе с ней выбежал из дома. Конечно, лис с игрушкой в руках выглядел куда более нелепее, но хотя бы не страшно, ведь, если бы он вышел, а за ним летела бы Долли, то это вызвало бы куда больше вопросов, чем его детские привычки.

— Надеюсь… ты просто преувеличиваешь… — сошло с губ лиса.

***

Но что было на той стороне? Что было там, где лиса никто не ждал, тем более не хотел видеть, ведь свобода превыше всего? Рядом с Мастером Изумрудом происходило нечто столь приятное, что два мобианца не могли остановиться ни в коем разе, даже если нужно немного отдохнуть.

Соня спиной была прижата к переду Наклза, ее голое тело только подталкивало ехидну к продолжению. К тому, чтобы забыть про свой долг в эти самые секунды, ему хотелось продолжать, а он и продолжал, когда его член проникал еще глубже в ее мокрое тело.

Ехидна обхватывал ее грудь руками, когда его губы исследовали ее шею в достатке. Послышался глухой стон, пронизывающий и столь сладкий, что его движения стали ускоряться. Его плоть сильнее соединялась с ее телом, когда он испытывал то, что никогда не знал в своей жизни.

Ему нравилось, нравилось обладать ей сейчас, забыться в ней, только в ней и ни в чем больше. Наклзу плевать на все на этом свете, лишь бы эти мгновения продолжались еще немного, когда его член все глубже проникал в нее, пока движения продолжали нарастать.

Стоны с ее стороны раздавались еще сильнее, ей нравилось ощущать это, ощущать свободу, которая затуманивала разум полностью. Свободу, когда никому ничего не должна, а просто наслаждаешься мгновениями. Его сильные движения заставляли ее дрожать.

Его руки на ее груди заставляли ее испытывать экстаз, настоящий, подлинный, из-за чего невозможно остановиться. Тела навстречу друг к другу, когда все не имело значения, когда движения ускорялись, а инстинкты все больше и больше разжигали страсть.

Усталости не было, а только продолжение, только наслаждение, которое невозможно запретить. Все ограничения сняты, а значит ей плевать на последствия, ей плевать на уговор, ей все дозволено, ведь героиню невозможно осуждать из-за того, что от нее зависит многое.

Испытывая высшее наслаждение она не сдержалась. Соня простонала еще больше, когда ощутила оргазм от его движений, ее стенки внутри сжались из-за сильных ощущений, из-за чего Наклз зарычал от удовольствия, когда не стал останавливаться на достигнутом.

Она тяжело дышала, ее мозг затуманен, ей хотелось продолжения, ей хотелось еще свободы, она ощутила, что он берет полный контроль над этим, но не сопротивлялась, ведь телу нравилось, ведь всей ее сущности тоже было в радость, когда наслаждение вновь и вновь приходит.

Наклз сменил положение, когда она очутилась на коленях, а также руками держалась за землю, а он был позади нее. Она стала только шевелиться то вправо, то влево, будто приглашала его продолжать, будто ей недостаточно одного высвобождения на этот раз.

— Накки… я жду… — с возбуждением произнесла Соня. — Жду твоего большого и мощного члена… давай!..

Наклз и не сопротивлялся, он навис над ней, а затем вновь вошел, тела вновь соединились, а он стал держать ее за бока, дабы их ритм совпадал. Вновь послышались вздохи, вновь сладких стон, от которого все его тело дрожало, все его нутро хотело большего.

Нет никаких ограничений, а значит он мог сделать то, что никогда бы не посмел. Вновь темп нарастал, вновь пик в умах двоих, из-за чего только быстрее и быстрее, только страсть, а никакой любви. Еще пару мгновений, как оба испытали захлестывающие эмоции.

Она ощутила, как в нее вливается семя ехидны, но никак не сопротивлялась, наоборот, будто бы жаждала этого. Свобода от рамок, ведь в любом случае она сможет потом избавиться от плода, если вдруг он сформируется. Ей хотелось ощущать себя на пике блаженства.

Ехидна простонал от того, что смог это сделать. Инстинкты бушевали с новой силой, когда Соня посмотрела на него, не в силах сопротивляться искушению. Продолжение последовало незамедлительно, когда она отсоединилась от него, а за легла спиной на пол.

— В тебе еще есть, давай-ка продолжим, Накки!.. — с улыбкой произносила Соня.

— Да я тебя заполню, как кораблик, — Наклз улыбнулся.

— Ох, да-да, я этого и жду, — улыбнулась Соня.

Он подполз к ней, а затем вновь его член вошел в ее тело так резко, так сильно, что она взвизгнула от восторга, который пронзил ее до самого мозга. Она обхватила руками его спину, ее когти вонзились в спину, когда стала оставлять кровавый отпечаток страсти.

А затем вновь движения, которые невозможно остановить. Еще секунда, как его язык проводил по ее затвердевшему соску, еще мгновение, как его рот покрыл ее грудь, когда она промычала от дикого восторга. Он точно знал, что она хотела, как она хотела в данную секунду.

Движения почти на грани, движения сильные и быстрые, движения, которые невозможно контролировать. Еще пару мгновений, как он полностью высвободил свой сдерживаемый поток в нее, как и она свой. Стоны раздались еще сильнее, а пот смешивался.

Запахи смешивались сильно, слишком сильно. От лиса у Сони ничего не осталось, теперь ее запах принадлежал ехидне, который в данный момент пытался отдышаться от ошеломляющего удовольствия, как и она. Разум не слушался, а тела только и знали, что подчиняться инстинктам.

— Это было ахуенно… — Соня вздрагивала. — Аха… Как думаешь… К нам может кое-кто присоединиться?

— Да без проблем… — Наклз тоже вздрагивал. — Черт, как же приятно, это лучше, чем этот Мастер Изумруд.

— Это в сто раз лучше! И это может быть чаще одного раза, — она провела ему по щеке рукой. — Если ты, конечно, будешь приходить ко мне домой…

— Обязательно… Обязательно приду… — Наклз улыбался, ему хотелось узнать насколько сильно может зайти их дружба, если они будут такого рода друзьями.

Сзади послышался шорох, перед ними возник черный еж, который смотрел на это с удивлением. Он впервые видел Соню в таком откровенном виде, когда запахи смешивались с другим. Его нос заполонил этот запах, он застыл и смотрел на обоих.

— Ох, Шедоу, это… — Наклз хотел что-то сказать.

— Это мы так отдыхаем, — выдала из себя Соня. — Кстати, Шедоу, мне стало интересно…

Соня слегка выгнулась, привстала, когда полностью ее оголенное тело было видно взору Шедоу. От самки он бы не отказался, но не в таком виде, тем более эта ежиха когда-то была его соперником в скорости. Но он не отступал, ему было интересно, что она скажет.

— Не хочешь с нами? — предложила Соня, подходя ближе. — Серьезно, мальчики, мы можем повеселиться от души, снять все рамки, хехе.

Шедоу посмотрел в сторону Наклза, хотел увидеть как тот бы отреагировал, но ехида летал где-то в своих облаках, его манила эта идея, а черный еж просто почесал голову. Конечно, заманчиво, но ежиха настроилась серьезно, когда прижалась к Шедоу своим голым телом.

— Разве ты не хочешь проучить фейкера, как стоит это делать? — прошептала ему на ухо Соня.

От ее слов Шедоу даже задумался. Он — совершенная форма жизни, а значит что ему мешает это сделать? Сделать то, что аморально, даже если она сама это хочет? Позади нее Наклз, а он похоже и не против, раз даже не пытается ничего вставить, а просто кивает.

— Ты слишком много на себя берешь, — произнес Шедоу.

— Так поэтому я и героиня, — улыбнулась Соня, подмигнув ему. — Ох, или ты боишься, что у тебя меньше, чем у Наклза? Ох, маленький ежик испугался?

Это подзадорило Шедоу сильнее. Его считают слабее в этом деле? Совершенную Форму Жизни? Он хотел что-то сказать, но тут Соня опустилась перед ним, когда своими ягодицами прижалась к паху Наклзу, А своим лицом стала на уровень паха черного ежа, кажется, она уже не слушала ничего, кроме сейчас.

— Или ты боишься? Не угонишься за моей скоростью? — Соня усмехнулась.

— Еще чего, — Шедоу улыбнулся. — Да я тебя сильнее, чем Наклз отделаю.

— Ох, а это уже соревнование! — озорно произнес Наклз. — Ну давай посмотрим.

— Решено, эта ежиха сегодня не встанет от нас, — произнес Шедоу.

Шедоу и Наклз стукнули свои кулаки, когда оба стали действовать. Раз Соня и не была против и стояла в таком положении, так почему не воспользоваться? Наклз тут же ввел свою плоть в ее влажные глубины, когда Шедоу, не долго думая, показал свой член перед ее лицом.

— Аху… — хотела выдать из себя Соня.

Но ей не дали этого сделать, когда Шедоу тут же взял ее за голову, а затем ввел свой член ей прямо в рот, не давая шанса на удивление. Тело Сони задрожало от прилива удовольствия, когда ее берут сразу два мобианца одновременно с разных сторон, но это…

Подкрепляло ее свободу, когда запахи смешивались, когда запахи становились неразличимые, а инстинкты управляли всем, чем только можно. Движения начались, а она только и могла вздрагивать и мямлить что-то про себя, когда ее язык обвивался вокруг плоти ежа.

— Хм, уже и не такая смелая, — Шедоу усмехнулся.

— Мне кажется она уже все, в космосе, — подшутил Наклз.

— Мф-мф-мф… — но даже так, ее попытки что-то сказать и то были столь блаженными, что те только удивились.

Движения стали нарастать, когда оба не сдерживались. Соня хватала воздух, а затем вновь начинала двигаться своим ртом по всему члену Шедоу, больше не вспоминая ни о чем. Ее нутро дрожало от плоти Наклза позади, из-за чего она была вновь на грани.

На грани того, чтобы вновь ощутить блаженство, на грани тех высот, которые никогда не ощущала прежде. Такие ощущения так близки ей, что она даже задумывалась, чтобы повторять такие интриги, даже несмотря на то, что это слишком опасно.

А затем она ощутила, как их семя входило с разных сторон в ее тело, она ощущала как дергаются их пульсирующие члены внутри нее, от этого закатывались глаза, от этого хотелось продолжать. Она принимала все, что только было можно, одновременно с этим и получая оргазм.

Спустя всего несколько минут их поза сменилась. Шедоу лежал на земле, когда над ним нависала Соня, а уже над ней Наклз. Она не хотела больше ничего ждать, поэтому насаживалась вновь своим телом, но только уже на плоть ежа, когда ехидна вводил уже свой член в ее анал.

От этих новых ощущений по ее телу пробежала волна удовольствия, когда те одновременно обхватили ее и стали двигаться в ритм. От того, что внутри нее находилась плоть ежа, она стонала еще громче, чем прежде, но и от того, что Наклз сзади — это особо удовольствие.

— Да-да… вот так, мальчики… — Она вздрагивала, подстраиваясь под общий ритм. — Заполните меня… Полностью… Да-да… Хах… Боже, это круче, чем с Эми, да и Салли… ах!

Шедоу с Наклзом не очень-то и слышали ее слова из-за ее стонов, а только наращивали темп. Их тела мощные, мускулистые, такие, какие Соня и любила. Она не могла ни о чем другом думать, кроме получения безграничного удовольствия, сплетенного со свободой.

— Вот что такое совершенная форма жизни, — усмехнулся Шедоу.

— С-совершенно! — визгнула Соня.

— Хах, а ехидны тоже знают в этом толк! — произнес Наклз.

— Аха! Да-да… Мощный ехидна… еж… боже, мой мозг плывет! — Соня простонала еще сильнее.

Движения нарастали еще сильнее, когда они почувствовали, что не могут больше сдерживаться. Она простонала еще сильнее, когда достигла кульминации от того, что в ее теле два члена. Ее бросило в конвульсии от удовольствия, когда она от усталости и блаженства размякла в хватке Шедоу.

Из двух ее отверстий стекала их семя. Ехидна лег рядом, пытаясь отдышаться от таких диких ощущений, когда черный еж только достал сигарету, а затем закурил. Ему точно теперь было, что рассказать за чашкой пива в баре, что участвовал в таких диких скачках.

— А вот курить вредно, — Соня улыбнулась.

Она взяла его сигарету, а затем… сама вдохнула ее, передавая Наклзу, но тот, увидев это, отказался. Шедоу усмехнулся, когда увидел насколько ежиха не видит в этом ничего странного, что даже прислонился лицом к ее лицу, когда отвел сигарету в сторону.

— А в тебе что-то есть, Соня, — произнес Шедоу. — Экстремальное…

— Ох, я люблю экстрим, — улыбнулась Соня. — И мне кажется, что мы втроем отлично дополняем друг друга.

Наклз только кивнул в знак согласия, ему все нравилось, потому что это что-то, что отличалось от его повседневной жизни, но вот Шедоу… Шедоу подумал, будто это что-то неправильное, но, смотря на ее улыбку, смотря на ее тело, он тоже поддался искушению.

— Тогда как насчет… — Соня провела пальцами по шерсти Шедоу.

Послышался еще один шорох, но на этот раз все обернулись на него, ведь никто не ожидал еще одного гостя. Соня уже улыбнулась, предвкушая, что она сможет устроить нечто большее, чем это, но… как только она увидела кто это был, то застыла на месте.

Застыла от того, что она очень хорошо знала этого мобианца, слишком хорошо, застыла от того, что в ее душе тут же все перевернулось, когда она его увидела, когда в ее голову тут же пришло осознание, что ее свобода в данный момент сделала нечто непоправимое.

Ежиха захотела что-то сказать, но не смогла и выдавить из себя хоть что-то, только сглотнула, оставшееся семя, пытаясь выдумать, да даже какую-нибудь глупость, но чтобы хоть что-то выдавить из себя, но не могла, никак, даже спустя несколько минут затишья.

Но время шло, а поэтому пришлось произнести то, чего она не хотела. Только сейчас она поняла, что натворила, только сейчас до нее дошло, что она проиграла, а ее душу в данный момент уничтожили, уничтожили быстро и беспощадно, ведь в данную секунду на них смотрел…

— Т-Тейлз?..