Тейлз шел по коридору, стараясь собраться с мыслями. Он чувствовал себя подавленным, ведь никогда раньше ему не приходилось заниматься подобными вещами: управлять целой Империей, брать на себя роль лидера в столь сложном механизме, нанимать новых экономистов и политиков.

Однако это было необходимо, чтобы выжить. Выжить и продолжать нести в себе частичку Тьмы, пытаясь противостоять истине, которая не признает их за мобианцев. Война снова началась. Война, которая на этот раз носит религиозный характер и направлена на полное уничтожение.

Это не то уничтожение, о котором говорил Эггман. У Айво, конечно, были планы поработить весь Мобиус и создать рабов, но его целью было порабощение, а не полное истребление всего живого, что хоть как-то отличается от остальных. Здесь ситуация гораздо серьезнее.

Против Тейлза выступили все государства. Они были окружены, в меньшинстве и одиноки. У них были только технологии, те, кто в них верил, и пропаганда, в которой Тейлз был специалистом. Интернет был тем инструментом, который мог повлиять на умы сомневающихся.

И это было успешно. Конечно, требовалась адаптация, но сообщение о коррупции среди мыслителей Света, тех, кто должен быть безгрешен, сильно подрывало мораль армии и остальных. Другие могли отвернуться и, что самое главное, вновь поверить, что темные мобианцы — живые существа, а не просто грязь.

«Завтра уничтожу… — думал про себя лис. — Завтра уничтожу каждого на поле боя…»

Однако мысли все чаще погружались в пучину тьмы. Не в то светлое состояние, которое помогало ему, а в нечто темное, что не приносило радости, а лишь вызывало злость и заставляло придумывать такие варианты, от которых у лиса пробегали мурашки по коже.

Но мысли не останавливались. Он хотел выжить, и это подогревало его инстинкты, связанные с тьмой. Он хотел доказать всем, что темные мобианцы, особенно последователи Тьмы, заслуживают жизни и существования, а не являются недомобианцами.

Он докажет это. С помощью штыков, пуль и казней. Всем, что только поможет ему, всем, что заставит фанатиков Света пожалеть о том, что они считают его недомобианцем. Пожалеть о том, что поднимают руку на Тьму. Да, это то, что нужно сделать, то, что обычно происходит на войне.

На войне не обойтись без жертв и жестокости. Она будет с разных сторон. Это естественно. Жестокость станет той силой, которая будет останавливать глупых мобианцев от ненужного вмешательства, чтобы они не лишились конечностей или головы.

И жестокость поможет. Она поможет и Свету в борьбе за первенство, и Тьме. И Тейлз готов пойти на это, ведь эта идея прочно засела в его мыслях. Нужно оставаться собой, но как оставаться собой, когда все вокруг считают тебя чудовищем лишь из-за выбора, из-за Тьмы?

Нельзя больше оставаться собой. Тейлз это понимал. И лис не оставался собой, скорее, поддавался тому, чего раньше не чувствовал. Новые ощущения будоражили его сознание и заставляли поступать так, как никогда раньше. И от этого он испытывал настоящий кайф.

Майлз почувствовал боль в голове. Эти новые ощущения были приятными, но они не вписывались в его привычный мир, особенно когда его мысли смешались, а голос Тьмы и другие голоса звучали в его сознании. Он не пытался бороться с этим, он просто принял это, как принял и то, что сделал с Айво.

Он убил? Да. Он убил и не жалеет об этом. Он убил Руж, чтобы помочь Ванилле? Да. Он также не сожалеет об этом. Он убьет еще нескольких мобианцев, которые не заслуживают жизни? Да. Он не будет думать ни о чем, кроме как о восстановлении Империи Тьмы.

«Нужно расслабиться… — Тейлз подумал про себя. — Хочу потрахаться. Где мои… Шлюхи?..»

Почему он подумал о них в таком тоне? Это было странно и неожиданно, ведь они значили для него больше, чем кто-либо, были ему ближе всех. Они были его миром, а он — их. Но в глубине его сознания, скрытая от посторонних глаз темная сущность начала проявляться. Хищная и решительная, она захватывала его мысли.

Он больше не мог контролировать свои эмоции. Тьма овладевала им, раскрывая потаённые уголки души. Она делала это с обожанием, и он не сопротивлялся. Он мог говорить то, что никогда бы не сказал в прошлом. Он мог делать всё, что пожелает, никто не помешает.

Безграничная власть, безграничная сила — всё это было в его распоряжении. Всё для него. Всё от Тьмы. И это льстило ему, развращая сильнее, чем что-либо другое. Он отвернулся от этих мыслей, помотал головой, стараясь больше не думать об этом. Да, они были его всем, а он для них — всё, что есть в этом мире.

«Нужно научиться контролировать себя… — заключил лис. — Тьма… это прекрасно, но я не должен забывать… Кто я… чем я был… и кем я буду… Да. Здравомыслие лучше, чем… безответственность и вседозволенность…»

Ему нужно быть сильным. Он уже осознал, на что способен, когда теряет контроль, и это не сулит ничего хорошего в будущем. Чтобы сохранить здравомыслие и вновь обрести власть над собой, ему предстоит справиться с новыми силами и новыми чувствами.

Но кто он? Тот ли это Тейлз, которого все знают, или же новый, неизвестный никому? Трудно сказать наверняка, поэтому он продолжал идти вперёд. Его императорское одеяние идеально подчеркивало его внутреннюю суть, которая рвалась наружу, открывая все грани полного слияния с Тьмой.

«Необходимо продумать стратегию защиты на случай отступления… — с легкой улыбкой подумал Тейлз. — Да, это поможет отвлечься от всего этого…»

В реальности, особенно в такой ситуации, очень трудно отвлечься от навязчивых мыслей. Он прошел еще несколько коридоров, как вдруг услышал приглушенный звук в соседней комнате. Этот звук доносился из его спальни, что было странно, ведь его там не было.

Он хищно улыбнулся, понимая, что там кто-то из его любимых девочек, готовых на все ради него и Тьмы. Он потер руки, полностью отбросив на второй план мысли о войне и обо всем остальном. Сейчас он хотел расслабиться — и это было его единственным желанием.

Как ни странно, но дверь оказалась приоткрытой, словно приглашая его войти. Что ж, это было удачно. Тейлз уже подходил к комнате, предвкушая увидеть то, что происходило в ней без его ведома. В мыслях его бушевали самые яркие образы, словно наэлектризованные частички тьмы и стрелы.

И его ожидания оправдались в ту же секунду, как он зашел. Он увидел картину, которая сразу же привела его в трепет. То, что предстало его взору, было словно предвестником чего-то необычного и сладостного. На его кровати находились двое. Две прекрасные лисицы.

Кто и где находился? На первый взгляд невозможно было понять, где настоящая Тьма, а где её копия. Но Тейлз мгновенно осознал эту нехитрую загадку. Долли, облачённая в свою мобианскую форму, лежала на кровати, украшенная рубином, который подчёркивал всю её силу и мощь.

Фолли же, к сожалению, не имела рубина, но была точной копией Долли, расположилась на Тьме. Их тела словно манили его, призывая подойти ближе. Как можно было устоять перед таким искушением? Особенно когда их губы сливались в поцелуе, словно стремясь к его прикосновениям.

— Вижу, вы уже развлекаетесь без меня, — с озорством произнес Тейлз.

Их губы разошлись, но длинные языки всё ещё переплетались. Их тела были прижаты друг к другу, медленно и чувственно, особенно в нижней части. Они терлись друг об друга, пытаясь вновь и вновь достичь ощущения дикого экстаза, но без Тейлза это было невозможно.

— Ох, вечность, ты пришел… — Долли смогла вымолвить. — Мы тебя так ждали, что не устояли…

— Т-Тейлз… — еле как произнесла Фолли.

Их тела напряжены, было видно, что они на пределе, на пределе, но не на самом пике, что, к счастью, подогревало желание Тейлза присоединиться еще сильнее. Он стал снимать с себя императорскую робу, подходя все ближе, но делал это медленно, растягивая момент.

— Чувствую, что нужна… — Тейлз усмехнулся, медленно стягивая с себя штаны. — Моя помощь…

— Д-да… — умоляла Фолли.

— Ох, решил подразнить нас, — Долли улыбнулась.

— Не только же тебе дразнить мои мысли, — подчеркнул лис.

Долли была близка к смеху от возросшей наглости ее вечности, а Фолли продолжала дрожать. Их тела медленно соприкасались, и лисица сверху чуть не издала звук, но Долли снова прильнула к её губам, заглушая любые звуки и ощущения, чтобы Тейлз не услышал.

— И это все для меня? — Тейлз уже был возле кровати.

— Все полностью для тебя… — сквозь поцелуй произнесла Фолли. — Все мы…

— Ну же, Тейлз, сжалься над нами… — Долли игриво произнесла. — Тьме нужна твоя любовь, твое тепло…

Он стоял за их спинами, готовый в любой момент наконец-то расслабиться и забыть обо всем, что их окружает: о войне, о тревогах и переживаниях. В этот момент существовали только они, их любовь и чувства. А вокруг была Тьма, и ничто другое не имело значения.

Он снял последнюю перчатку, зажав ее зубами, и отбросил в сторону. Затем он подошел ближе и наконец-то оказался у кровати, упираясь в их тела. Они покорно чуть-чуть раздвинулись, приглашая его присоединиться. В их глазах читалась мольба и разгорающаяся страсть.

— Это что-то новенькое, — Тейлз облизнулся. — Две Долли по цене одной.

— То есть скидку на ежих ты не считаешь? — усмехнулась Фолли.

— То за мои страдания, я так полагаю, — Тейлз отмахнулся.

— Хе-хе, — лишь улыбнулась Долли.

Его руки внезапно обхватили ягодицы Фолли, и лисица чуть не вытянулась, ощущая его крепкую хватку. Это была не та слабая хватка, которую она почувствовала, когда лис впервые был с Тьмой. Нет, это было что-то более сильное, что-то звериное и естественное в этой новой реальности, созданной только для вечности, для Тьмы.

— Хм, трудный выбор… — Тейлз с восхищением произнес. — Тьма или… Тьма?

— Тьма, — прошептала Долли.

— Точно Тьма, — улыбнулась Фолли.

— Вы не помогаете, — усмехнулся лис.

Его охватило сильнейшее возбуждение, когда перед глазами находились столь прекрасные лисицы, готовых пойти на все ради него. Он не знал, с чего начать, поэтому решил действовать постепенно. Его плоть скользнула между их телами, и они, ощутив это, восхищенно вздохнули.

— Начну-ка с разогрева, — прошептал Тейлз.

Лисицы содрогнулись от наслаждения, почувствовав его первые движения. Его плоть идеально соприкасалась с каждой клеточкой их нижних частей тела. Они одновременно терлись об него, ощущая, как в их телах медленно, но так сладко разгорается пламя страсти.

Каждое движение, каждый миг были подобны сладостным мгновениям, которые невозможно было больше откладывать. Его сильная хватка лишь усиливала их сладкие стоны, когда они все больше ощущали его движения. Но этого было недостаточно, ведь не хватало главного.

Главного. Он не мог определиться, с кем начать. Ощущение трения плоти о плоть было блаженным, но этого было недостаточно, чтобы насладиться им в полной мере. Их тела содрогались от удовольствия, но этого было мало. Тейлз видел мольбу в глазах Долли, а дрожащее тело Фолли выдавало, что им нужно больше, гораздо больше, чем просто трение.

— П-Пожалуйста… — вымолвила Фолли. — В… В меня…

— Нечестно, Тейлз… ну же… выбери… — шептала Долли.

— Нетерпеливые какие, — Тейлз взял Фолли за затылок. — Но ладно, кажется, я знаю, с кого начать.

— Ох! — тут же выдала Фолли.

В одно мгновение Фолли почувствовала, как он отодвинул свое тело от нее и Долли. Еще через секунду она ощутила его тепло, его тяжесть рядом со собой. Она так сильно желала его, что непроизвольно попыталась придвинуться ближе, но его хватка мешала ей это сделать.

Она уже молила его о том, чтобы он завершил то, что начал. Эта неопределенность была невыносима, а сдерживание своей разгорающейся страсти становилось все более трудным. И вот, держа ее за затылок, Тейлз одним движением вошел в ее тело, погружаясь полностью и без остановки.

— Все же выбрал Тьму, — Долли облизнулась.

— А кого еще? — риторически спросил Тейлз.

— Правильно, — Долли передвинула свои руки на спину Фолли. — Добавим немного… огонька.

Долли прильнула к Фолли, ощущая каждый ее отклик, когда Тейлз продолжал двигаться внутри лисицы. Тьма ощущала невероятное трение двух тел и невыносимую страсть, которые невозможно было сдержать. Лис лишь улыбнулся, наблюдая за происходящим.

Не прерывая своего движения, Тейлз прижался к Фолли еще сильнее, и теперь их тела соприкасались в этом танце. Его движения становились все более интенсивными, а его плоть проникала все глубже в лоно Фолли. В состоянии удовольствия и дикого экстаза Фолли сжала руки в кулаки, крепко сжимая простыню.

Язык Долли ласкал шею Фолли, усиливая ощущения, и лисица чувствовала, как ее душа воспаряет от наслаждения. Тейлз переместил руки на простыню, сжимая в стальной хватке, а затем начал двигаться с новой силой, полностью погружаясь в тело Фолли.

Это было совсем не похоже на все, что он когда-либо испытывал. Хотя и раньше ему приходилось прикладывать усилия для получения удовольствия, сейчас он делал это с новой, возросшей страстью. Он чувствовал, что способен на нечто большее, на что-то поистине блаженное.

Ощущения смешивались, они захватывали разум Фолли с новой силой, и ее стоны заполняли комнату. Долли же наслаждалась тем, что могла ощутить — соприкосновением тел. Но даже этого ей было достаточно, чтобы почувствовать тепло и соединение с вечностью, передаваемое от одной к другой.

— Б-Быстрее… Быстрее!.. — Фолли лишь стонала. — Ах… АХ… Ах-х… Ах-х… Ох, Тьма! Ох, вечность!..

— Вот так, не сдерживайся, — Тейлз лишь сильнее прильнул к ней, его левая рука переместилась с простыни на грудь Фолли, сжимая ее. — И не отличить от Долли.

— А это похвала достойная, — Долли чувствовала еще больше теплоты в своем сердце.

Фолли ощущала, что почти на грани. На грани, которую невозможно сдержать. Его плоть доставляла ей неистовое удовольствие, которое будоражило разум так сильно, что она готова была сдаться в любое мгновение, в любую секунду от его действий, от его движений, от его любви.

Еще секунда — и Фолли, не в силах сдержаться, простонала от наслаждения, охватившего все ее тело. Мысли исчезли, и теперь существовало лишь блаженство, лишь пик удовольствия, которого она достигла. Все ее существо напряглось в ожидании этого момента, словно в ожидании вечности, проведенной с одним лишь лисом.

Но Тейлз не смог достичь вершины. Осознание того, что он довел ее до предела, лишь усилило его наслаждение. Он чувствовал, как она сжимается вокруг него, как ее тело пронизывает дрожь от его движений. Но он не остановился, продолжая с тем же пылом, с каким начал.

Фолли была не в силах думать из-за нахлынувших чувств: экстаза, желания, которое разрывало ее изнутри, и оргазма. Еще один. Всего мгновение, и она не смогла удержаться от его движений. Невозможно было остановиться, и она во второй раз достигла пика наслаждения всего за несколько секунд.

Ее сознание затуманивалось от невыносимых ощущений, и Тьма, заметив это, наслаждалась каждым мгновением. Она провела рукой по груди Фолли, и та, обмякнув, попыталась встать. Казалось, что из-за Долли ее силы иссякли быстрее, а затем и вовсе покинули всего клона.

Фолли, тяжело дыша, но с блаженной улыбкой на лице, упала с Долли. Невозможно было сказать, что ей не понравилось, напротив, это было лучшее, что с ней случалось. Долли все еще лежала, а затем, поманив рукой Тейлза, призвала его не забыть о настоящей Тьме.

— А теперь моя очередь, — лицо Долли расплывалось в улыбке.

Тейлз улыбнулся. Наконец-то он обрел долгожданную Тьму, которую так жаждал. Он не испытывал усталости или изнеможения, наоборот, его переполняла жажда новых свершений. Он еще не достиг вершины, и лишь Тьма могла дать ему эту возможность. Он приблизился к ней, заключая в свои теплые, такие родные объятия.

— Как скажешь, моя Тьма, — произнес с улыбкой лис.