Прошутто сидел на кровати, он не был прикрыт одеялом. Его тонкие плечи были изранены, словно их кусали и рвали. Он курил с туманом в глазах, смотрел перед собой, как если бы его не существовало. Он курил эту сигарету чтобы продолжать находится в состоянии близкому к смерти. Голова раскалывалась, ноги и руки трясло. Все тело ниже поясницы болело. Он — покойник. Ещё одну затяжку, и он точно труп. Но из раза в раз он оставался в сознании, ему ничего не стоило встать, сделать вдох, выпить воды или лечь спать, проснуться и снова по новой. День за днём, а в конце что его ждёт? Боль, разочарование, страдание, радость, грусть? Смерть, какая она? Теплая, мягкая, болезненная и несправедливая? Что он заберет с собой, а что оставит любящим его людям, если они будут с ним. Он сгинет или уйдет с покаянием?

Благородный человек умирает в грязи, потому что не смог вовремя познать свои соблазны. Погибнет как последние негодяй. Мертвые в душе, умрут, но перед тем как испустить дух, сделают чистящее души поступки и их заберут в рай. Их души очистятся только для того, чтобы создать лишние страдания для людей их терпящих при жизни.

Прошутто встал с кровати, всё ещё с сигаретой во рту. Он старался не спотыкаться о воздух, но сейчас было сложно это делать. Бутылки стояли идеально ровно на столе, словно новые. Мусора и пепла нигде не было, пахло свежо и чисто. Прошутто знал, что если бы на кухне пахло, хоть немного дымом, он бы задохнулся.

Мужчина налил себе в кружку воды и выпил залпом сразу всю воду, и ещё, и ещё. Около пяти стаканов ему потребовалось, чтобы, наконец, вернуться в сознание после проклятой ночи. Он потушил сигарету и поставил чайник на плиту. Дома никого кроме него не было. Мужчина выпрямился, пошел умылся и почистил зубы. Во рту чувствовалась гниль.

*** 

Утро сонного понедельника. Никого не бывает в магазине в это время. Прошутто налил себе кофе, достал сигарету и закурил, листая отчёты по продажам, которые прислали его коллеги чтобы похвастаться успехами. Мужчина ненавидел их, он считал их обычными показушниками. Неудачниками, которым важна была лишь цифра в показателях. Он отбросил бумаги подальше, чтобы не портить себе настроение еще сильнее.

Никого не было в магазине, даже на улице редко проезжали машины.

Его начальник обещал приехать ближе к полудню, но он, как всегда, проспит, поэтому Прошутто уже авансом на него зол. Как минимум потому что прошло столько лет, а этот безнадёжный разгильдяй не может научиться вставать по будильнику, как бы его не пинал Прошутто.

Ненависть накапливалась в мужчине, а вылить ее было некуда — он стал резать бумагу. Вскоре, за этим делом его застал посетитель. Тот спокойно прекратил истязать бумагу и посмотрел на входную дверь. Там был Ризотто. Прошутто усмехнулся:

-Что ты тут забыл?

Ризотто рассматривал ассортимент магазина, а на Прошутто взглянул во вторую очередь.

-Продай мне обувь.

-Что? У тебя ботинки испортились?

-Ну да.

Ризотто взглянул на мужчину говорящим взглядом, от которого тому стало не до веселья. Прошутто вспомнил, что косвенно является причиной этой проблемы и умерил свое веселье.

-Какие тебе?

-А что предложишь?

Прошутто осмотрел его внимательно и выдохнул табачный дым через рот, с зажатой между губ сигаретой. Он будто впервые его увидел в полный рост и заинтересованно осмотрел. Пелена с глаз спала. Он увидел в нем человека, суровой наружности. Со взглядом настолько трепещущим, что становилось не по себе от одного этого мрака в его глаза. Даже когда он не смотрит на тебя.

Прошутто отошёл на склад, а после вернулся и принес ему пару кожаных туфель.

Он курил. Скрестил руки, под локоть подставил ладонь.

-Как тебе? — Прошутто смотрел как он надевает и примеряет их на ноги. Размер был подобран идеально и со всей строгостью подходил под характер человека, что мерил эти туфли. Ризотто смотрел в зеркало, а через него смотрел только на Прошутто.

-Тебе как?

-Я? — Мужчина замялся, но буквально сразу ответил дежурной фразой:

-Главное чтобы тебе было удобно.

-Мне удобно. И это самое главное по твоему мнению?

-Слушай! Я не психолог, отстань.

Прошутто сделал затяжку и пошел к мусорке чтобы стряхнуть пепел в нее. Но Ризотто схватил того за руку и отрезал:

— На работе не курят.

-Сам знаю, отстань. Я между небом и землей нахожусь когда не курю с утра.

Ризотто отпустил его, и отвернулся. Казалось, что он просто придирается. Хотя, по факту, он клиент. Но тот никогда не стремился занять первое место по сервису — в этом дрянном магазине, хоть сколько горбатиться придется, ему всё равно не получить достойную зарплату.

-Будешь брать?

Ризотто прошёлся в обуви по магазину, рассматривая прилавки. Ничего интересного он не наблюдал — оно и ясно, этот товар даже самому Прошутто не нравился.

-Да. Они удобные. У тебя глаз наметан.

-Я не знаю, что ты обычно делаешь, по этому принес именно удобную обувь. Но.

Прошутто не стал договаривать, так как не был уверен, что этот человек вообще гоняется за кем-либо. По его ощущениям, Ризотто просто подкрадется из тени и убивает жертву на месте. Почему он вдруг решил с ним связаться?

Покупка была совершена и мужчинам оставалось только болтать. Прошутто был рад, что сейчас никого нет, так как он мог спокойно проводить время на ненавистной работе не отвлекаться ни на что. Ризотто был не идеальным собеседником, но, однако, даже такой, это уже лучше чем никого.

-Где твой главный?

-Он проспал.

Ризотто скептически повел физиономией и заглянул под кассу — ему было скучно, но уходить он никуда не хотел.

-Может ты украдешь все деньги, и мы поедем прочь отсюда?

-А куда мне потом идти?

-А зачем тебе потом об этом думать?

Прошутто смотрел на мужчину и не понимал, шутит он или смеётся над ним.

-Как продвигается твоя работа?

-Если бы ты мне содействовал, продвигалась в разы быстрее.

Время шло час за часом. Начальник пришел неожиданно быстро, чем поразил даже Прошутто. Было удивительно видеть его так рано на рабочем месте. Неожиданно для себя мужчина почувствовал как рад.

Пеши никогда бы не выиграл конкурс «Начальник года». Вся его суть состояла в инфантильных и несерьёзных вещах, которые не давали ему даже на толику объективно смотреть на мир в котором он живёт. Становясь год за годом старше, в нем оставалась непосредственность, которая с возрастом только уродует человека.

Он был добр на лицо, по своему милый, и наивный. Прошутто же, в свою очередь, в душе не отчаялся ещё вселить в него хоть немного рассудительности. Она не была присуща ему в полной мере, даже несмотря на то, что он занимал должность выше чем Прошутто, все равно большинство работы выполнял мужчина за него. Нельзя было сказать что Пеши был совершенно безответственен, — он хотел походить на Прошутто. Ему мешало полное отсутствие понимание этого человека и его жизни, специфики его мышления. От этого он даже близко не смог бы стать на одну ступень с ним, как бы сильно не старался.

-Привет, Прошутто, я как обещал пришел ко времени.

Прошутто как только обратил внимание на входящего мужчину, у него тут же пропало былое настроение, он поменялся в лице — оно огрубело и покрылось морщинами.

-Ты обязан приходить раньше меня.

-Прости, Прошутто, я проспал.

-Только если тебя убьют ты можешь опоздать, только лишь потому что ты выбирался из адского котла.

Пеши побледнел. Он воспринял слова Прошутто очаровательно буквально, чтобы заключить что тот понял шутку. Но Ризотто, в свою очередь, тоже не был уверен в том, что этот человек шутил или нет. Скорее, он склонялся к тому, что ему так надоели опоздания своего босса, что он скорее сам угрожал чем, шутил.

-О таком не шутят. — Ризотто разрядил накопившуюся обстановку в зале. Пеши кивнул, соглашаясь со словами Ризотто.

-Да, о таком не шутят, Прошутто.

-Черта с два я поверю что ты просто так не можешь проснуться утром. — Прошутто отрезал, и достал из-за стола журнал посещений. — Подпиши уже, наконец, что ты явился, и я пошел на обед.

-Да.

Ничего не мешало Ризотто находить эту ситуацию гармоничной. По его мнению, единственное что ему казалось странным это то, что Прошутто, будучи тем, кем он является, все равно остается настолько ответственным.

*** 

-Тебя в своей жизни ничего не смущает?

-Что? К чему ты это спросил?

-Разве тебе не кажется, что ты не создан для такой жизни?

-Слушай, не нагружай мне мозги своими глупыми вопросами. Если не для такой жизни я создан, то для какой? Скажи мне, неужели я рождался чтобы цветочки в лесах собирать, или срать в золотые унитазы? Или может быть найти себе красивую идиотку, чтобы она мне родила отпрыска? Я тебя хочу спросить, разве я не создан для жизни похожие на эту? Бордель! Моя жизнь это блядский бордель.

Мужчины пили кофе в парке. Вокруг никого не было. Кроны деревьев загородили небо, света не было — это место поглотили тени. Листва шумела, деревья перешептывались между собой, — ветер разносил их речи над головами мужчины.

-Я совсем не это имел ввиду.

Ризотто навис над Прошутто и посмотрел на него своими чернильно-черными глазами. Во взгляде читалась угроза, граничащая с порабощением, однако, сейчас Прошутто не мог оттолкнуть его. Было неприятно.

-А что? -Мужчина в ответ, вызывающе смотрел в глаза тому не моргая, ничего, что бы он не сказал, не могло его шокировать — так он думал. Но когда Ризотто четко и без запинки сказал: "убивать людей", у Прошутто не осталось сомнений в том, что этот человек сумасшедший. Что он сам, одной лишь своей исполинской рукой, может передавить глотку Прошутто.

-Ты псих. — Прошутто напротив это лишь позабавило. У него напрочь отсутствовало игривое настроение. Он и бровью не повел, его лицо осталось таким же спокойны и вкрадчиво равнодушным. — Убийца… только если сам умру.

Ризотто ухмыльнулся и взял того за грудки одной рукой. Он потянул его за них к себе ближе, так близко, что мужчина мог чувствовать на своих щеках его дыхание. Его обжигающий взгляд и тепло губ, что накрыли его в этот же момент.

Прошутто отстранился.

-Отвянь, ублюдок. Не смей меня касаться! — Этот жест со стороны Ризотто так взбудоражил Прошутто, что он чуть ли не подскочил со скамейки, он в последний момент остановился и остался сидеть где сидел.

-Не удержался.

Прошутто закурил, сделал быструю затяжку и отпил свой крепкий кофе без сахара. Он был настолько горек, что моментально вывел мужчину из эмоционального паралича.

-А тебя ничего не смущает?

-Нет.

-Ах! Шантрапа!

Ризотто тоже достал сигарету и закурил ее от сигареты мужчины, что уже выкурил половину.

-В первый раз?

-Отвянь. Ты нихера не знаешь. Не лезь куда не просят. А про убийства я не шутил. Идиот.

Ризотто выкурил пару затяжек и затушил сигарету. Он поднялся со скамейки и встал перед Прошутто.

-Учту все что ты сказал. Я пошел.

-Постой. Я хотел тебя спросить кое о чем.

-…тебе действительно нравится обувь которую я тебе подобрал?

-Да.

Прошутто замялся, он хотел спросить о том, как Ризотто нашел место его работы, но в голове этот вопрос пугал его ещё сильнее, чем сам факт.

-Она действительно идеально смотрится, кажется лучше бы я и не выбрал.

-Ясно…

Прошутто непроизвольно улыбнулся. Ему было приятно. Ризотто протянул тому складной нож в руку и ждал пока он его не примет.

-Хочу убедиться что с тобой будет все в порядке.

-На кой черт?

-На всякий случай. Бери и носи его с собой. Не торопись умирать, ещё успеешь.

Он положил нож рядом с мужчиной и пошел в сторону выхода.

Прошутто сидел еще долго на скамейке, наслаждаясь спокойствием и молчанием природы. Ему не давал покоя нож, ему его протянули, точно не из жеста доброй воли, а из предупреждения. Этим жестом ему говорили о чем-то, только о чем? Он не хотел думать что его догадки могут оказаться правдой, но нож все равно взял и положил в карман. Он про себя выругался, встал и пошел в сторону работы.

*** 

После рабочего дня он собирался уходить. Нет ничего мерзотнее возвращаться домой после работы, он ненавидел место где он жил по разным причинам. Он жил там не только потому что у него не было других мест для жизни, но и потому что этот уголок на огромной планете, населенной такими же одинокими людьми как он сам, являлся последним напоминанием о его семье. Давно покинувшей его. Все меняется, каждый родитель рано или поздно уходит из жизни. Но у Прошутто было это слишком рано, чем он бы хотел. Но он не скорбел, он принял смерть, во всей порой ужасающей, порой пугающей, порой отвратительной красе и принял то, что он будет следующим.

Прошутто закрыл магазин и пошел по прохладной улице прямиком в бар около его дома, промочить горло перед сном, либо просто напиться до беспамятства. Зачастую у него все скатывалось, так или иначе, ко второму. С возрастом все становилось безразлично.

В заведении было все как всегда, и было все спокойно. Мужчина не любил шум, крики и ссоры около него, о чем сам часто говорил, хотя зачастую являлся инициатором ссор скандалов и криков.

Он сел за стойку, ему налили виски и он выпил один стакан с лету. За ним второй и третий. После четвертого он почувствовал что немного пьянеет, но все равно этого было недостаточно. Он не мог наглотался пойла до нужного ему состояния больше: он не мог освободиться. Бросил это бесполезное занятие, алкоголь не помогал. Он был расстроен еще сильнее, от того что ему придется возвращаться домой, почти трезвым и почти пьяным — омерзительное состояние, когда мозги работают как у идиота, но все прекрасно осознается. Он пошел в сторону туалетов. Выйдя из кабинки, отмывая руки, он заметил старинный звук из кабинки напротив него: сдавленный хрип, неразборчивые слова. По интонации молящие, зовущие. Прошутто прислушался и понял что голос был женский. Он горестно вздохнул, в его заторможенном состоянии было сложно осознавать происходящее вокруг. Подошёл к источнику звука, резко открыл дверь кабинки и увидел задушенную, в руках мужчины, что по комплекции превосходил не то что девушку, но и Прошутто в разы. Прошутто испытал страх перед ним, не из-за убитой девушки, а от факта что у человека хватает ненависти на подобные поступки. Он отошёл на шаг назад — отступил. Стало страшно видеть застывший ужас в глазах задушенной девушки. Мужчина поднялся на ноги и встал перед ним вплотную.

-Зря ты ее открыл.

Без лишних движений, этот мужчина накрыл Прошутто собой. Он будет следующий? Он будет тем, кто умрет такой жалкой смертью. Он никогда не стремился быть спасителем дам, но и умирать от этого не был намерен. Он вглядывался в глазах этого мужчины, они ясно смотрели на него, прямо и не моргая, даже не дыша. Тело амбала было грубое и твердое.

Прошутто закрыл глаза, стало тяжело дышать. Его душили две крепкие руки, сжимали его тонкую шею. Будучи близким к смерти становится все безразлично, он вытащил из кармана складной нож и засадил его резким движение в шею мужчине. И ещё и ещё, до тех пор пока он не расслабил руки и не отпустил его. Он упал замертво. Оставаясь в кабинке. Ему становилось мерзко оставаться в этом смрадном месте. Руки были в крови. Он убрал нож, пошел к раковине и вновь стал мыть руки так, словно они были запачканы изнутри. Ничего не могло его переубедить в том, что множество мыла что он вылил себе на руки сможет отмыть их. Они все равно оставались грязными.

Выйдя из бара, он решил что больше он туда не вернётся. Он шел наполненный страхом, но не думал что совершил что-то ужасное. Скорее был парализован. Эмоционально нестабилен.

Возле входа в дом, его ждал Ризотто.