Поражение в мраке безмолвном, от тупого удара в живот, 

Боль тугая и полная жизни, 

Делающая оборот.

Ты трясешься от каждого слова, с глаз скользнула и скрылась слеза 

Ты стоишь и молчишь, протестуя, -

Не склоняешься до конца. 

Не только моя тень застыла, мы вместе донельзя смешны -

Ты в своей непомерной печали, 

Я в своей примитивной любви. 

Нам останется дышать перебойно, держаться за пороки свои. 

Твое сердце горячее слишком, 

А глаза, как некстати, холодны и бледны. 

Отводить тебя бесполезно, прочь от вредных и пагубных бед

Они сгорают бесследно 

На руках твоих оставляя след. 

День за днём и снова с тобою, я иду наводить в мире мрак, 

Ты один в душе гладко скроен, 

Под меня в самый раз подведен.

***

Все что тебе нужно уже у тебя в руках. Тебе останется только правильно распорядиться этими благами. Кем ты станешь в итоге и куда придет твое сердце? Ты готов? 

Прошутто шел за Ризотто и чувствовал себя отстраненно. Он остановился около безлюдной части дороги, и потянул его за рукав, как ребенок. 

Мужчина сразу же обратил на это внимание и остановился, он не оттягивал руку, а повернулся на того вполоборота и вопрошающе смотрел ему в глаза. Было темно. Свет от фонарей освещал его лицо, но даже мягкий и теплый свет не смог скрасить бледность его лица. 

-Отпусти. 

-Куда мы идём? 

-Теперь ты начал задавать вопросы? Не поздно ли? Тебе правда интересно, или ты все-таки сомневаешься? 

-Сам догадайся. 

-Нет времени на игры. Либо ты со мной, либо уйди прочь. 

Прошутто промолчал, ему самому было невдомёк почему он вдруг стал переживать. Казалось, воздух, которым дышал Прошутто был наполнен свинцом - ему стало тяжело. Было предчувствие что его ведут в опасное место. Готов ли он туда идти? 

-Расслабься, а то сейчас лопнешь. 

-Да иди ты. - Прошутто отдернул руку и подошёл к нему. - Просто скажи куда мы идём? 

-В одно место. Меня ждет там один человек. Нам надо узнать у него то, о чем я тебе сейчас сказать не смогу. Но тебе правда будет интересно на это посмотреть. 

-Я его знаю? 

-Нет. Тебе нет нужды бояться. Я тебя защищу, если будет нужно.

-Могу я тебе верить? 

-Если сомневаешься, то тебе лучше сейчас же уйти.

Прошутто стало стыдно за свой страх. Так или иначе, он замолчал и до места двое мужчин шли без остановок. Прошутто не забивал себе голову вещами, о которых он все равно узнает скоро. Единственное, что ему было интересно, кто этот человек? Ризотто провел пальцами по его шее и остановился на воротнике пиджака. Это было щекотно и мгновенно привлекло внимание мужчины. 

-Расслабься. Ты создаешь для меня не меньше вопросов, чем я для тебя. Это честно. 

-Я простой, как одноклеточный организм. 

-Ты о себе хорошего мнения. 

-Ты можешь хотя бы раз промолчать?!

Ризотто слабо улыбнулся, привлекая тем самым внимание своего спутника. Он отпустил его воротник. 

Они пришли к отелю, где должна была состояться встреча. Прошли мимо ресепшена к лифту, никто их не останавливал. 

Убранство отеля было очень изысканным: везде висели золотые люстры, стояли кресла в стиле эпохи Людовика XIV, ковры, пол, потолки - все кричало о богатстве. Не было сомнений, что такие места принадлежат кому-нибудь влиятельному и делающему огромные деньги в вещах незаконных. Прошутто всегда знал что этот отель принадлежит мафии.

У охраны не возникли вопросы ни к Прошутто, ни уже тем более к Ризотто. Мужчины спокойно прошли к лифту и начали подниматься на самый высокий этаж. 

-Дорого. 

-Мафия владеет этим отелем. 

-Да я уже понял. Скажи уже к кому мы едем? 

-К одному врачу.

-Да ты шутишь? Он работает с Бруно? Тебе совсем не волнует то, что ты вытягиваешь невинных людей в дело, которое касается только Леоне и твоего больного на голову босса? 

-В пацифисты записался? 

-А ты не думаешь, что это аморально? 

-Я думаю, что тебе важнее скорее сделать выводы, чем углубится в суть. Не расстраивай меня, для тебя уже нет пути назад. - Прошутто молчал. Противостоять ему он не мог, зная все то, что было между ним и его бандой, узы становятся крепче с каждым мигом проведенным с ним рядом. - И с чего ты вообще взял, что это связано с Буччеллати? 

-Да ты смеёшься надо мной! Ты же сам сказал, что это связано со мной. 

-Прошутто. Что ты хочешь узнать прежде чем мы приедем на место? О чем ты сейчас переживаешь? - Ризотто расслабил руки и подошёл к мужчине, что сейчас действительно был очень напуган. Возможно, даже сильнее, чем тому казалось на самом деле. Ризотто нежно положил руку ему на голову и провел ей от затылка к плечу. Его бесстыжие глаза смотрели на него с лаской и заботой. Он видел перед собой ребенка. Такое отношение мужчина счел за грубость, - он не хотел, чтобы его воспринимали инфантильным, эти черты присущи каждому, но именно он не терпел их в себе. 

-Ты что такой… - его пугало сейчас все: обстановка, ситуация, нежность со стороны Ризотто. - Думаешь мне нужны твои руки? Я тебя ненавижу идиот! Проклятый идиот! Чтоб ты провалился…

Прошутто отстранился, и не дал себя поцеловать. Все это создавало неудобство. 

-Любишь, тогда оберегай. 

-Уже. 

Ризотто все же склонился к его лицу и поцеловал в щеку, в висок, за ухом. Обнял его крепко за плечи. Ничего не мешало ему занимать это положение достаточно долго. Но все равно казалось странным то, что его так долго обнимают, не желая отпускать.  

Чувство влюбленности, что сейчас испытывал каждый из них, было странным. То каким Ризотто было с ним спокойным, несмотря на все его громогласные и обидные слова, создавало особое уважение к нему; на уровне сознания, Прошутто понимал что за это он многое ему готов простить. Ризотто же, в свою очередь, любил красоту этого человека: его характер, не подразумевающий компромисс; глаза цвета моря, что были глубокие и большие, как у ребенка, а в то же время могли изменится и окатить его такой волной ненависти, что невозможно было остаться равнодушным. 

Любовь - это болезнь, подразумевающая миражи и иллюзии. Ей болеют, либо неопытные, либо отчаявшиеся. Любовь к человеку означает боль, но эта та боль, ради которой стоит идти до конца и до последней капли, секунды и теплого прикосновения бороться за нее. 

Прошутто обнял Ризотто за плечи - его широкая шея, была высоко, что ему пришлось встать на цыпочки. Ему нравилось как пахнет Неро, теплый запах. Время остановилось. В этот момент все стало неважно, и даже если мир остановился, даже если стрелка на часах сделала последнее движение перед тем как остановится навсегда, - это будет самый ценный момент. В эту секунду, все изменится и станет неважным, кроме глаз, губ, рук и голоса. Все, что делает Прошутто счастливым - он будет за это оберегать, и никогда не предаст. 

Лифт остановился на этаже и Ризотто нехотя отпустил мужчину. За этим последовала волна сожаления. Но найдя в себе силы, Прошутто отстранился от мужчины и поправил свой костюм. 

Двери лифта открылись на самом последнем этаже гостиницы. Из него мужчины вышли в коридор, из которого можно было попасть только в один номер на этаже. Ризотто прошел вперед и открыл дверь. За ней был огромный украшенный дорогой мебелью номер. Но свет потушен, а окна зашторены. Было темно как в гробу, и только очертания людей мог улавливать глаз Прошутто. Людей было несколько, все они молчали, и создавалось ощущение опасности. 

В самой дали комнаты сидела девушка, что была скрыта мраком и не очень сильно заинтересована в происходящем. Однако, даже в темноте можно было уловить ее красоту. В глазах за безразличием, скрывалась тоска и печаль. Каждый в этой комнате понимал что к чему, единственному Прошутто было непонятно нахождение это девушки здесь. 

Поодаль, ближе к входной двери находились два парня, на вид одного возраста - молодые. Они сразу же перевели внимание на вошедших в номер Ризотто и Прошутто. 

Мужчина видел ещё один силуэт, что сидел рядом с девушкой и что-то увлеченно писал. На него падал свет от торшера яснее и замечалось его старое лицо, покрытое морщинами. 

Прошутто старался не показывать что напуган. Он осознавал что пришел в логово зверя, после того как двое молодых людей не сводили с него взгляд. Даже когда они поздоровались с Ризотто, а Ризотто с ними, - он чувствовал напряжение. 

-Вы пришли вовремя. 

-Прошутто, это Мелоне и Гьяччо. Они тоже в курсе дела. 

-Эй, Ризотто, ты уже всей округе успел разболтать о деле? 

-Придержи язык, Гьяччо. Хочешь снова, как в прошлый раз? 

-Нет, это ты, Ризотто хочешь как в прошлый раз. Сколько раз тебе Мелоне говорил, что… 

-Закрыли все рты!! - Нисколько не нежный женский голос смог перекрыть нервные возгласы Гьяччо. Мелоне же, стоявший поодаль молчал и не сводил глаз с Прошутто. Тому начало казаться, что его полностью успели изучить со стороны, за все то недолгое время, что они находились в комнате. 

-Триш, с тобой все в порядке? 

-Ризотто, ты меня разочаровываешь больше всех. Кто этот человек? Зачем ты его привел? 

-Он мое доверенное лицо. Прошутто знаком с Буччеллати. 

Повисло молчание. Все ожидали реакции на слова Ризотто, но их не было. Все стали еще внимательней рассматривать Прошутто - каждый думал о своем, а он, в свою очередь, был скован и хотел скорее уйти. 

-Я не буду ничего спрашивать, Ризотто, но если с ним что-то случится, это будет на твоей совести. - Триш выглядела изнеможенной, и каждое слово говорила с придыханием. Что могло случиться с молодой девушкой, и что вводило ее в такую тоску - это и предстояло узнать Прошутто. Врач собрал свои инструменты, поклонился и вышел за дверь. Он оставил заключение в руках Триш. Она знала и без него, что там написано. Девушка не была крепка физически, она несомненно не смогла бы без потерь переживать трагедию. С раздражением откинула папку в сторону и зарылась руками в волосы, красота вся спала, - она была сломлена. 

-Что случилось? -Прошутто все же осмелился произнести этот вопрос. 

Все сразу же обратили на него внимание. 

-У нее выкидыш. 

-Выкидыш? 

-Да! Выкидыш! Что непонятно?! Может мне ещё на лбу себе это написать? 

Ризотто легонько хлопнул пораженного, такой реакцией на свои слова Прошутто по ладошек, и поймав его взгляд, проводил его глазами к дивану. Он пошел в ту сторону, - Прошутто за ним. 

Девушка была на грани, но не проронила ни слезинки. Боль она скрывала за гневом. 

-Мой отец не должен это знать… я не хочу его расстраивать, тем более, после похорон. Он узнает только когда Буччеллати будет мертв. Я его знаю - это разобьет ему сердце.

-Ну, он определенно будет расстроен. 

-Молчи Мелоне. 

Мелоне никак не отреагировал на замечание Триш. Лишь провел пальцами по спинке стула и оперся на нее. 

-Что вы прикажете делать? Все же нам его убить? 

-Как вы собираетесь это сделать? Подстроить несчастный случай? Вы не должны подставлять организацию. Он совершенно не причем. 

-Тогда, зачем он вам? 

Триш в тот же момент подняла голову и порывисто развернула грудь к Прошутто, что сидел скрестив руки. 

-Потому что. Почему, кто-то забирает и живёт счастливо, когда я страдаю? Не находишь это несправедливым? Когда Леоне убил Доппио, я была уже на втором месяце. Этот ребенок должен был стать нашим с Доппио сокровищем. А сейчас, у меня ничего не осталось. Думаешь, это справедливо? Когда Леоне живёт в любви с человеком который его любит, нисколечки не расплатившись за то, что он сделал? 

-Он же полицейский. 

-Доппио не преступил закон. Мафия давно работает вместе с полицией, и выручает ее во всем. Только лишь, когда мой муж стал ей невыгоден, они легко его убрали, не думая о последствиях. 

-Неужели вы не можете сами разобраться? 

-Тебе кажется совершить преступление так просто? Тогда почему бы тебе самому этим не заняться? 

-Что? 

-Убей Леоне и посмотрим, как тебе будет просто с этим жить? 

-Вы говорите о мести, хотя сами сомневаетесь, так ещё и переводите все на меня? 

-Ты же брат Буччеллати, ведь так? 

-Как это относится к делу? 

-А так, что ты сможешь нам помочь. Боже, Ризотто, где ты его достал? Он же абсолютно несговорчив! 

Ризотто сидел отстраненно, не обращая внимание ни на Прошутто, ни на Триш. Он, казалось, совершенно в другом месте и не слышит то, о чем говорят эти люди. Он думал, о том, о чем Прошутто даже не подозревал. 

-Вы хотите убить Леоне, или Бруно? 

-Бруно. 

Все четверо синхронно обрушили правду на Прошутто, ему на мгновение показалось что его оглушили. 

Зачем? Ответ был очевидный, хотя непременно нужно было его задать. Но Прошутто промолчал. Он молчал когда шел обратно из отеля с Ризотто. Он молчал когда тот его проводил до дома, и когда поднялся с ним на этаж. Даже когда был уже у него дома, Прошутто не обратил ни слово. 

Мужчина стал бояться не на шутку, этой очевидной правды. Жизни, которую он живёт, и тех людей, которые его окружает. 

Опасность. Страх смерти не за себя, отнюдь, - он боялся смерти Бруно. Крики сменились сомнением, и он, по-настоящему, начал бояться за брата.

-Уйди, Ризотто. 

Мужчина целовал его в шею, но Прошутто слабой рукой попытался его оттолкнуть. Он был обессилен. 

Глаза не видели утреннего света. Глаза не видели Ризотто. 

-Ты боишься. 

-Я боюсь. 

-Если ты будешь делать все так, как я скажу, тебе нечего будет бояться. 

-Я боюсь не за себя. Кто гарантирует, что после него не захотят убрать меня? Кто гарантирует, что эти самые руки, что сейчас ласкают меня, в итоге меня не придушат? Где гарантии? 

-Их нет. 

Прошутто поразил холод утра; яркий свет, что забирает множество ощущений. Сейчас он снова был растоптан. По щеке пошла слеза, Ризотто поцеловал губы Прошутто, он не чувствовал что его целуют. Он понял как сильно погряз в своих искушениях, настолько сильно, что чистота той души, что была в нем, уже не сможет ничего исправить. Дальше будет только расплата. За все. Каждый получит столько, сколько заслужил. 

Прошутто моргнул, раскрыл рот и набросился на Ризотто. Он знал, что ему не победить. Он не победит. 

Его очень быстро прижали к полу. Снова это чувство, снова эта поза, ничего теперь не поменяется, силы не равны. Прошутто смягчился, он попросил расслабить руки и обещал успокоиться. Он склонился, у него не хватит сил, на сопротивление, только на верность. Верность к выбранному пути. 

Ризотто опустился на колени перед ним. 

-Я сказал, что если ты будешь делать как я тебе скажу, до этого не дойдет. 

Мужчина не посмел показать слабость, не смел вновь просить помиловать Бруно. Он уже не решал, ни он, ни Ризотто. Он прошел на руках к мужчине, стянул с себя рубашку, обнял грудь и присел на колени Ризотто. Он прижимался к нему и был спокоен. 

-Любишь, значит, оберегай. 

Ризотто обнял его за талию и принял поцелуй.