Марту мучило непонятное странное чувство. После тех глаз, устремлённых на неё с такой тоской и печалью, она чувствовала себя не в своей тарелке. С той секунды Страстная погрузилась в раздумье и потому часто пропускала слова окружающих людей, желавших поговорить о её маленьком путешествии и о намеченных планах в Лос-Анджелесе. Из-за этого девушка казалась такой же опечаленной, но не настолько, чтобы смотреть на мир сквозь толстую завесу мрачных мыслей, как это происходило с Викторией. Доминика и старшие Ветровские не раз спрашивали Марту о её состоянии и о том, что такого серьёзного могло произойти за такой короткий промежуток времени, но Страстная не спешила делиться с ними своими мыслями. Да и что она бы им сказала? Если Доминика и могла как-то ей посочувствовать и помочь, то Ветровские начали бы донимать ещё большими расспросами.

     Поэтому Марта хранила печальные глаза Виктории в себе. Девушка перевернулась к стенке, чуть поджав ноги, и уставилась в девственно белую стену. Она провела пальцем по шероховатой поверхности и сразу вспомнила, как точно так же делала это дома. На стенке возле её кровати висел большой красный ковёр с большим количеством замысловатых узоров, которые повторяли пальцы бессонными ночами.

     От этого мысли быстро переменились. Марта с тоской подумала о родителях, сестре, Володе, вспомнила о знакомой ребятне в деревне и даже о бабушках. Некоторые к ней относились с дружелюбием, другие же крутили у виска при встрече, потому что она дружила с Володей. Девушка чуть улыбнулась. Ей страстно захотелось вновь оказаться в Кащеевке, увидеть родные лица и пройтись по знакомым местам, забыть Викторию. Но теперь… Эта девчонка со своими серыми глазами, полными тоской целого океана, не давала покоя. И Марта раз за разом повторяла про себя: «Почему?».

     Они договорились не трогать друг друга, забыть, проходить мимо словно обычные прохожие на улицах Лос-Анджелеса, но тогда почему Марте хотелось подойти к ней и спросить: «Почему у тебя такие печальные глаза? Что с тобой случилось?» При этом она с досадой понимала, что больше не испытывает к ней той злости, которую ощущала раньше. Все ли дело в глазах? Или просто время унесло её чувства?

     Переворачиваясь в постели с одного бока на другой, Марта пыталась направить мысли в другое русло или же попробовать заснуть, но мысли настойчиво возвращались к размышлениям о Виктории, а в дымке темноты вырисовывались эти ужасно грустные глаза. Страстная злилась, время от времени издавая недовольные рыкающие звуки, вертелась и ещё больше злилась на саму себя. Что ей делать с самой собой? Почему она думает об этой высокомерной хамке? Они пришли к вполне логичному и рациональному выводу, так зачем попросту тратить время?

     — Может быть, какая-нибудь прислуга не выдержала и поставила её на место? — с улыбкой подумала Марта, вытянувшись на смятой постели.

     Эта догадка её хорошо позабавила, но эффект оказался недолгим. Жалкая издёвка. Марта понимала, что причина такого пасмурного настроения Виктории кроется в другом, но вариантов она могла придумать много и потратить время впустую.

     Страстная приняла сидячее положение и положила подушку на колени. Она понятия не имела, что ей теперь делать. Встретиться и поговорить они не могут, потому что Виктория прямым текстом заявила, что не собирается приходить к Ветровским. Марта нахмурилась. Она металась в клетке, которую с Викторией так тщательно выстроила, и не могла найти ни сна, ни покоя. Что ей делать? Где найти ответы на свои вопросы?

     Марта тяжело вздохнула, свесила ноги с кровати и положила подушку на прежнее место. Она опустилась на ковёр с жёстким ворсом, который ей заботливо положила в комнату Марина Андреевна, и подошла к окну. Страстная распахнула его и вдохнула свежий прохладный воздух. Где-то там беспокоился океан. Как и она. Девушка вспомнила, как совсем недавно смотрела на него вместе с Дороти. Это был её первый друг в этой стране. Эта была девочка, которая позволила впустить Марту к себе в душу.

     — Интересно, как там он сейчас? — подумала Марта и посмотрела на чёрное небо без звезд. Кто-то однажды сказал ей, что в больших городах их почти не видно. Но в деревне, Страстная это знала не понаслышке, они блестели как кошачьи глаза.

     Со вздохом отвернувшись от созерцания ночной Америки, Марта обернулась лицом к своей тёмной комнате и печально посмотрела на закрытую дверь.

     — Может быть, Дороти могла бы мне помочь? — озвучила Страстная первую попавшуюся мысль и снова вздохнула.

     Может быть, Библия или другие священные тексты могли бы дать ей хороший совет в деле с Единственной? Или сама Дороти… Она произвела на Марту впечатление умной и рациональной девушки, возможно, она сама могла бы дать толковый совет? Но встретила ли Дороти своего Единственного, чтобы давать такие советы?

     Но чтобы задать хоть один из этих вопросов, нужно было как минимум знать почтовый адрес новой подруги для отправки письма. Сейчас их мог соединить только телефонный звонок от самой Дороти, но Марта не думала, что Сисманс захочет ей так быстро позвонить.

     — А вообще можно ли такое с ней обсуждать? — лицо Марты приняло задумчивое и чуть мрачноватое выражение. — Мы же познакомились только недавно!

     От такого количества вопросов, появившихся за полчаса безрезультатных раздумий, Марта почувствовала усталость и лёгкую боль в голове. Нет, ей определённо требовался отдых! За сегодняшний день Страстная пережила много потрясений, испытала множество чувств и эмоций, чтобы и дальше продолжать изматывать своё тело и усталый мозг мрачными мыслями.

     Девушка в понуром настроении легла обратно в кровать и закрыла глаза. Сон к ней упрямо не шёл, мысли не желали развеиваться, а кровать будто бы стала неудобной. Марта поняла, что ей нужно успокоиться. Она вновь вылезла из кровати и подошла к окну. Пальма, стоящая неподалёку от неё, подняла к ней листья. Страстная попросила её пошевелить листьями некоторое время, а

затем, снова вернувшись в постель, заснула под приятный шорох, раздававшийся из окна.

***

     Время летело как птица, спасающаяся от жестокого коршуна. Дни пролетали за днём, и Марина Андреевна с трепетом и радостью готовилась к приёму важных гостей, которые решили посетить её скромный домик. Она уже смахнула пыль со всех вещей, вооружившись тряпкой с самого утра вторника, помыла полы, добравшись до самых труднодоступных мест, с тщательностью вымыла даже окна на первом и втором этаже, постирала все шторы и занавески, развесила их обратно, но и на этом Марина Андреевна не успокоилась. В её голове вертелось столько мест, которые ещё нужно было привести в порядок, столько дел ещё переделать, что Марта с ужасом предположила, что эта большая уборка растянется до прихода Доминики и Игоря Леонидовича с работы.

     Конечно же, Страстная помогала женщине, хоть так желая ей отплатить за приглашение в Америку и предоставление комнаты. Она тщательно намывала хрусталь, стоя возле мойки, под жёстким контролем чистила комнаты и несколько раз переделывала одну и ту же работу, потому что Марину Андреевну не устраивало качество натёртого пола.

     Марте оставалось лишь тяжело вздыхать и переделывать уже сделанное, потому что возразить или перечить хозяйке дома она не собиралась. Отчасти это было вызвано желанием не показаться грубой и резкой, не наговорить лишних слов, отчасти прониклась сочувствием к женщине, потому что принимать таких важных гостей — знаменитую семью Грант — ей никогда не приходилось.

     К тому же работа хорошо помогала Страстной справляться с нежелательными мыслями. Девушка полностью сконцентрировалась над тем, чтобы ни одной пылинки не осталось на хрустале, чтобы окно в её комнату блестело чистотой и, слушая критику Марины Андреевны и повторяя одно действие несколько раз, она могла не думать о Виктории.

     И даже когда уборка наконец-то подошла к концу и Марта с жуткой усталостью опустилась в кресло в гостиной, Страстная ни о чём не хотела думать. Тело ныло, руки-ноги устали, голова гудела. Марина Андреевна тоже выглядела уставшей, но не настолько, потому что целый день её сопровождала одна мысль: встретить гостей самым лучшим способом и обеспечить им хорошее времяпровождение.

     — Марь, как ты думаешь, о чём можно поговорить с такими высокопоставленными людьми? О политике? — задумчиво спросила Марина Андреевна, глядя в экран телевизора.

     — Мне кажется, что лучше поговорить о чём-нибудь другом, например, о литературе или кино. Возможно, миссис Грант заинтересована в живописи. Вы же когда-то писали картины, верно?

     — Да, милая, давно это было. Но ты права! Пойду, запишу это в свой блокнот! — и с неприсущей для женщины средних лет энергией Марина Андреевна вскочила с кресла и направилась в свою спальню.

     Марта осталась одна. Она поднялась с кресла и под бормотание диктора в телевизоре упала на диван, прикоснувшись головой к красной подушке и согнув одну ногу в колене. У неё совсем не осталось сил. Страстная предвкушала ещё одну работу по дому, которая должна будет выполнена перед приходом гостей, и застонала. Но мысленно она предостерегла себя от жалоб на Марину Андреевну.

     Тут в доме зазвонил стационарный телефон, стоящий на тумбочке в прихожей. Страстная издала мучительный звук, не желая лишний раз двигаться, приняла сидячее положение и поднялась, но Марина Андреевна вовремя сообщила, что сама возьмёт трубку. Девушка с тысячей благодарностей крикнула ей в ответ и вновь растянулась на прежнем месте. Она постаралась прислушаться к болтовне диктора, рассказывающего про панд, но тут в комнату зашла удивлённая Ветровская.

     — Марь, тебя там какая-то девушка спрашивает. Знаешь кто это?

     — Да! Конечно! — тут же оживилась Страстная, поняв, что ей наконец-то позвонила Дороти.

     Марта резко вскочила с дивана, кое-как надела домашние тапочки и быстро выбежала в коридор с улыбкой и горящими глазами. Она схватила трубку и возбуждённо произнесла:

     — Дороти!

     — Привет, — смущённо ответила Сисманс, не ожидавшая такой реакции на звонок. — Я хотела тебе раньше позвонить, но у меня было много дел в храме.

     — Ничего страшного, — ответила Марта. — Как ты там? У тебя всё хорошо? Знаешь, я так ждала твоего звонка! Ты просто не представляешь!

     — У меня всё хорошо, у тебя что-то случилось? — взволнованно ответила Дороти.

     — Нет, просто… ну… я не знаю как это можно объяснить. Я думала, что ты можешь дать мне какой-нибудь совет или в священных текстах что-то об этом говорится.

     — Расскажи мне поподробнее, — ответила Дороти и взяла трубку поудобнее. — Если я буду знать, что тебя беспокоит, то, возможно, и смогу чем-нибудь тебе помочь.

     Марта вкратце рассказала историю, связанную с Единственной, о том, как они поссорились прямо у дома Ветровских и как потом пришли к соглашению не пересекаться до отъезда Страстной обратно в Советский Союз. Она в подробностях поведала Дороти о том моменте, когда она и Виктория встретились взглядами, и какие чувства это вызвало у девушки.

     — А завтра на ужин к нам должна прийти её мама. И я не знаю как поступить. Прийти или нет? Я сказала Виктории, что не приду, она тоже сказала, что найдёт отмазку от визита. Я не знаю. Просто не знаю! Наверное, мне вообще не стоило тебе об этом рассказывать и взваливать на тебя всё это… — вздохнула Марта. — Но мне явно нужна помощь.

     — Но ведь для этого и нужны друзья, чтобы помогать, — сказала Дороти, чем вызвала у Марты улыбку. — На самом деле я рада, что ты решила обратиться за помощью ко мне! Ты же знаешь историю про Адама и Еву, которые жили в Эдемском саду?

     Марта задумалась, перебирая в памяти воспоминания. Да, ей была знакома эта история благодаря Володе. Страстный рассказал её, когда им было по четырнадцать лет, а потом назвал это полным бредом, потому что в тёмных книгах, хранящихся стопками у него дома, говорилось о совершенно другом появлении человека на земле.

     — Да, я об этом знаю. Но к чему это? — Марта чуть сильнее сжала трубку телефона и нахмурилась.

     — Слушай, — спокойно произнесла Дороти, прокашлялась и продолжила: — «Бог создал всех зверей и птиц и привёл их к человеку, чтобы тот выбрал себе из них помощника. Однако подходящего помощника не нашлось, поэтому Бог усыпил Адама, взял одно из его рёбер и сотворил из него первую женщину — Еву, которая стала женою для первого человека». Помощник. Ева была Единственной Адама, его помощником. Понимаешь, что я хочу сказать?

     — Ты имеешь в виду, что все Единственные — помощники друг другу? И я должна помочь Виктории с её проблемой? Мне кажется, что это не совсем логично. Помощником может стать любой человек, пусть он и не является другому человеку Единственным.

     — Ты не совсем поняла. Помощник — это тот, который будет с тобой всю жизнь. Будет идти с тобой по одной дороге. Он сможет помочь тебе, когда другие не смогут. В этом и заключается суть Истинных. В вашем случае ты должна помочь Виктории с её проблемой.

     — Кажется я поняла! — немного подумав, сказала Марта. — Если ей нужна моя помощь, может быть, мне написать ей записку, чтобы она завтра пришла?

     — Попробуй, но мне кажется, что будет лучше, если ты сама придёшь и попросишь её прийти.

     — А если она откажется? — с волнением в голосе спросила Марта.

     После всех громких слов, которые они друг другу кинули, после того договора, что они заключили между собой, Страстная сильно сомневалась в том, что Виктория вот так просто согласится прийти в гости и провести время за одним столом. Да и не будет ли просьба выглядеть странной? С чего Марта вообще решила стать к Виктории любезной? Просто потому что та посмотрела на неё грустным взглядом? «Это просто смешно!» Марта чувствовала себя полной дурой, которая сама же угодила в свою ловушку.

     — Тогда попробуй узнать получше её маму. Уверена, знакомство с ней пойдёт тебе на пользу или же подскажет, как действовать дальше.

     — Да, ты права, — улыбнулась Марта. Слова Дороти прибавили в ней уверенности. — Спасибо тебе огромное, что помогла мне! Без тебя я бы до сих пор гадала, что мне делать!

     — А я рада, что смогла помочь! Но я вот что тебе ещё скажу: не отворачивайся от неё. Всё-таки Виктория твоя Единственная, и я думаю, что стоит дать шанс примирению. Вам просто нужно получше узнать друг друга, тогда вы наверняка подружитесь!

     — Это будет непросто… — тихо произнесла Марта.

     — Верно. Но ты должна постараться. Если ты будешь относиться к ней подоброму, то и она постепенно оттает и будет относиться к тебе также.

     — Да, спасибо тебе ещё раз! Я ещё раз подумаю над всем тем, что ты мне сказала.

     — Я буду ждать от тебя новостей! Запишешь мой номер? Можешь звонить мне в среду, пятницу и воскресенье по вечерам, я буду свободна.

     Марта с радостью записала номер Дороти, подруги поговорили ещё час и распрощались. Сисманс попросила Страстную держать её в курсе событий, потому что проблема Единственных расшевелила в ней новые мысли, которых Дороти и не хотела прежде касаться. Теперь же после разговора с новой подругой ей захотелось окунуться в эту тему, подготовить себя к встрече со своим Истинным человеком, её будущим помощником. Она поняла, что ей ещё многое нужно сделать…

***

     Марта понимала, что в словах Дороти много здравого смысла.

     Страстная лежала в постели после утомительного дня и раздумывала. Думала, рисовала в воображении картинки, путешествовала от одной мысли к другой. Ей следовало бы давно уснуть, чтобы завтра морально и физически подготовиться к встрече, но сейчас она больше хотела подумать, чем спать и видеть тревожные сны.

     Виктория представляла для неё большую загадку. Вокруг её образа крутились сотни вопросов, но ни один не получил должного ответа. Но ни только Истинная была поводом для размышлений. Марта сама для себя представляла жуткую тайну, словно она Древний Египет, загадки которого пытаются разгадать археологи и исследователи. Марта действительно будет ей помогать? Готова ли она простить Виктории всё, что та ей сказала? Сможет ли Марта принять её?

     Некоторые вопросы встречали ответы Дороти, но Марта испытывала смешанное чувство, когда незнание сталкивалось с прямым ответом. Ведь он был таким ясным, но непростым для её существа, таким правильным, но была вероятность, что Марта не последует его смыслу. Девушка отчётливо чувствовала, что нечто в ней тянет к Виктории, но что-то и одновременно противится этому. Душу заполнило противоречие, и это не было свойственно натуре Страстной. Если Марта чему-то придерживалась, то уже не меняла своего мнения. И вот в Лос-Анджелесе она наткнулась на проблему.

     Девушка находилась в смятении.

     Марта со вздохом перевернулась на бок, крепче взявшись за края подушки. Из открытого окна в её комнату залетал лёгкий ветерок, медленно трепетавший волосы и белый пододеяльник, в жаркую пору служивший одеялом. Из него же доносилось мерное покачивание пальмы, которая, предчувствуя волнение Страстной, шуршала листьями, чтобы успокоить заклинательницу.

     Марта, услышав уже знакомое шуршание, приподняла голову и улыбнулась. Несмотря на то, что в этой стране она являлась чужестранкой, деревья относились к ней на удивление по-доброму. Даже пальмы, которые девушка видела лишь на картинках, приняли её с особой любовью.

     Желая вырваться из темноты своих мыслей, девушка встала с кровати и подошла к окну. Дерево взмахом больших листьев поприветствовало Марту, как весёлый ребёнок, закачав широкими листьями. Страстная протянула к нему руку и погладила по зелёным пластам. Блёстки магии заискрились у неё между пальцами, а пальма раскачивалась всё сильнее и сильнее.

     — Ты такой классный! — воскликнула Марта и не сдержалась от громкого смеха.

     Пальма захлопала в зелёные ладоши, и к ней с удивлением подтянулись соседние деревья, которые с удивлением вытянулись в сторону дома Ветровских. Девушка позволила им приблизиться с помощью волшебства, и через минуту ей пришлось задействовать уже две руки, чтобы погладить все пальмы у окна. Деревья с радостью тянулись к Марте листьями, желали с ней познакомиться, щекотали и ловили от неё снежинки магии, исходящей от Страстной. А одна пальма, стоящая возле другого большого дома по правую сторону от жилища Ветровских, даже рассказала историю, как её привезли сюда из севера Австралии и как хозяева поливали из лейки. Страстная с удовольствием слушала каждую историю, не замечая, как на неё пристально всё это время смотрела пожилая женщина в шляпе и небольшой сумочкой в руке.

     Увидев издалека изогнутые пальмы, тянущиеся к одному окну, она остановилась и вытянула голову, чтобы получше разглядеть девушку из окна. Женщина сразу поняла, что эта девочка — волшебница, и у неё явно хорошие отношения с природой. Когда же пальмы вернулись в свои дворы, незнакомка задумчиво продолжила свой путь.

     А Марта, выслушав все истории и сплетни, «отправила» всех в свои дворы, пообещав устроить ещё такое ночное собрание.

     Осталась лишь одна пальма, которая уже давно стояла на своём месте возле дома Ветровских. Она прекрасно видела ссору с Викторией, оценила по-своему обе стороны. Марта поделилась с ней сегодняшними событиями, положив подбородок на подоконник, рассказала о своих чувствах и потом спросила:

     — Как ты думаешь, я правильно поступаю?

     Дерево замерло, и даже его листья не шевелились. Марта поняла, что пальма думает, поэтому не стала ей мешать, спокойно выждав нужное время.      В итоге та только и сказала, что наладить отношения с этой особой будет непросто. Учитывая, что они словно из разных миров. Но попробовать всё-таки стоит. «Попытка не пытка!» — хихикнуло дерево, и звонкий смех раздался в голове девушке.

     Марта с улыбкой взглянула на пальму, которая вновь зашевелила своими пластами-листьями. Уже два живых существа подталкивали её к этому шагу, так, может быть, стоит попытаться? Страстная мысленно пообещала Дороти и пальме обязательно попробовать сделать шаг к примирению и отправилась обратно в кровать. Завтрашний день должен был быть сложным, но и одновременно интересным.

***

     Это была не встреча в доме Ветровских, но в глазах Виктории девушка хотела выглядеть серьёзно и презентабельно. Она долго не могла выбрать подходящее платье, которое бы не выглядело «по-деревенски», из-за чего выбор подходящего наряда растянулся на два добрых часа, и в итоге решила остановить свой выбор на тёмно-зелёном платье ниже колен и простых босоножках. Она причесала волосы и приколола к ним заколку. Внешний вид получился простым, но вполне подходящим для встречи с Викторией.

     Придумать хорошую отговорку Страстная смогла не сразу, но всё-таки с помощью Доминики ей удалось выскользнуть из дома, пообещав на обратном пути зайти в магазин и купить кое-что к столу.

     Марта со вздохом облегчения вышла за калитку и с помощью деревьев, которые знали эту местность как свои ветви, подсказали девушке нужную остановку и автобус, который довёз бы её до летнего домика семьи Грант. В прошлый раз её довёз на велосипеде мальчик-садовник, присланный Викторией, но теперь девушке предстояло самой преодолеть путь до летнего домика Грант.

     Уверенной походкой ступая по дороге, Страстная руководствовалась не только подробными рассказами, которые выкрикивали то тут, то там, но и протянутыми в нужную сторону ветвями, служившими своеобразными указателями. И вскоре это помогло. Марта и глазом моргнуть не успела, как оказалась возле ближайшей остановки общественного транспорта, а пальма, стоящая неподалёку, пошептавшись со своими собратьями, сообщила, когда примерно приедет нужный автобус.

     Такая поддержка и помощь вызвали в душе Марты самые тёплые чувства и хорошее настроение. У неё внутри будто бы что-то расцветало подобно первому цветку, улыбка сама собой появилась на лице, а руки готовы были обнять все эти деревья, живущие в Лос-Анджелесе. Тёплые искорки магии, появлявшиеся из тела девушки, кружили в воздухе и оседали на корнях дерева, на повреждённых корах, залечивая их, на зелёных листах, которые становились ещё более насыщенными.

     Это не могли не видеть прохожие и ждущие автобуса люди. Они с воодушевлением и интересом следили за проявлением магии, которая приземлялась на зелёные существа и питала их жизнью. Их глаза загорались новым для них светом. Дети пытались поймать эти искорки, но те проворно уворачивались и достигали своей цели. Страстная не без удовольствия услышала, что одна женщина, проследив за одним таким огоньком, серьёзным тоном сказала ребёнку, что деревья — это тоже живые существа, которые чувствуют боль, и что нельзя на них вырезать ножом разные слова. Марта искренне пожелала, чтобы слова матери достигли души этого мальчика, и после села в автобус.

     Теперь ей оставалось только доехать до нужной остановки и выполнить одну из поставленных на сегодня миссий. Девушка посвятила эту поездку тому, что она скажет Виктории. Она дала себе твёрдую установку в случае чего не срываться и говорить максимально спокойно. Марта понимала, что Виктория так просто не согласится прийти на ужин, а значит, требовалось привести основательные аргументы, почему эта выскочка должна прийти. С этим было гораздо сложнее, но Марта не собиралась так просто сдаваться. В конце концов, она сделает первый шаг. Принять приглашение или отказаться — это уже дело Виктории.

     Девушка глубоко вздохнула, настраивая себя на непростую встречу, а после вышла из автобуса.

***

     И тот доставил её в нужное место. Марта сразу узнала престижный район Лос-Анджелеса — Бель-Эйр, в котором различные парки, сады и леса соседствовали с богатыми домами известных политиков, бизнесменов и промышленников. Страстная ощутила знакомую энергию близ живущих деревьев, их дыхание и голоса. Те зашевелили ей ветвями, приветствуя, и Марта поздоровалась с ними в ответ.

     Она заметно отвлеклась, но вовремя вспомнила об истинной цели её прибытия сюда. Виктория. Она уже увидела её дом на небольшом холме, из которого тянулась дорожка. Марта сглотнула, глядя на него. Этот большой и безумно красивый трёхэтажный дом, который наверняка стоил миллионы, вселял в девушку чувство одиночества. Пока все в Бель-Эйр жили в праздности и великолепии, носили дорогую одежду и могли позволить себе только самое лучшее, она одна здесь находилась в оковах бедности. Поездку в Америку она смогла позволить себе только потому, что копила на неё несколько лет, а жители этого района могли полететь куда угодно, в любую часть мира, только если это им взбредёт в голову. Какая пропасть между ними!

     Марта всмотрелась в ближайший дом с двумя толстыми белыми колоннами, и на миг к ней в голову пришла мысль, что и она может стать частью этого богатого мира. Стоит только наладить отношения с Викторией, и тогда, возможно… Душа словно взлетела в высь от этой сладкой мысли, но она поспешила отогнать её прочь. Марта ведь решилась на этот шаг не из-за её денег или влияния. Страстная хотела… она остановилась и задумалась… хотела, чтобы Виктория не смотрела таким грустным взглядом. Чтобы ей не было грустно.

     Марта сделала вдох-выдох и уверенно направилась в сторону дома семьи Грант. Она не такая, как все эти напыщенные богачи. Ей нужно в первую очередь не деньги, а хорошее отношение, за которым она и шла сюда. Шаги Страстной были уверенными и будто бы железными. Лицо девушки чуть нахмурилось, когда она подумала о том, что могла бы многое заполучить с помощью Виктории. Красивый дом, одежда, деньги, влияние в обществе, деньги, слава, деньги… Нет-нет-нет. Марта не такая. Ей нужно элементарное уважение и доброжелательность. Она не падка на красивые вещи и шуршащие бумажки.

Она не такая. Она…

     … уже стояла перед летним домиком семьи Грант, подняв голову. Тяжёлые ворота оказались заперты, и девушка впервые растерялась. Неужто ей придётся перелезать? А если там охрана?

     — Девушка… — за спиной раздался приятный женский голос, и Страстная повернулась, побледнев от неожиданности.

     Перед ней стояла невысокого роста пожилая женщина с седыми волосами, завязанными в строгий пучок. Внешне она походила на старую гувернантку из восемнадцатого или девятнадцатого века, или же на экономку, прислуживающую хозяину в богатом доме. Этому образу способствовало и старомодное длинное серое платье. Однако пожилая леди своим видом производила приятное впечатление. Она имела большие сияющие глаза, которые с интересом разглядывали Марту, аккуратные полоски бровей и маленький нос. В свои молодые года женщина явно была привлекательной. Но больше всего Марте понравилась улыбка этой незнакомки. Уголки бледноватых губ были чуть приподняты вверх, из-за чего она выглядела немного робкой, но красивой.

     — … вы что-то хотели? — обратилась женщина.

     — А… эм… Здравствуйте! — замялась Марта, не ожидавшая такой внезапной встречи. — Меня зовут Марта Страстная, я пришла из дома Ветровских. Миссис Грант и её дочь собирались сегодня прийти к нам в гости.

     — Да, всё верно, — кивнула незнакомка. — А что-то случилось? Марина Андреевна не сможет принять миссис Грант? — голос женщины стал беспокойным.

     — Нет, всё в порядке! — поспешила заверить Марта, которая закрутила головой. — Просто я хотела бы поговорить с её дочерью Викторией, мисс Грант, да, — на секунду потерялась Страстная, но вовремя нашлась.

     — С нашей Викой?

     «Викой?!» — тут же подумала Марта. Для неё было крайне неожиданно услышать такое обращение к госпоже от прислуги.

     — Да, именно с ней, — не позволив своим эмоциям выплеснуться наружу, Марта произнесла это самым спокойным тоном, на который только была способна.

     — К сожалению, мисс Грант уехала вчера к своей бабушке, поэтому она не сможет вас принять, — женщина покачала головой и прикрыла глаза.

     — Оу… — плечи Марты сразу поникли, а руки опустились. — Как жаль. Тогда я, наверное, пойду. Извините за беспокойство!

     — Подожди, дорогая, — остановила незнакомка Страстную. — Раз уж ты пришла, то давай я хотя бы напою тебя чаем! Миссис Грант уехала в салон, поэтому она вернётся только к вечеру. А ты пока побудешь со мной, — улыбнулась женщина.

     — Спасибо вам большое, но не стоит! Мне… мне неудобно, тем более я обещала скоро вернуться домой, — Марта намотала на палец рыжую прядь и опустила глаза. — Спасибо вам!

     — Всё в порядке, дорогая. Мне редко удаётся принимать гостей, так что мне будет только в радость! Посидим, чаю попьёшь, а потом и пойдёшь, я тебя задерживать не буду, милая.

     Мягкий голос, тон и улыбчивое лицо женщины оказались приятными Марте, и она быстро забыла свою неуверенность, которая сопровождала её в начале разговора. Страстная поняла, что была бы не против провести немного времени с милой пожилой леди, ведь она отнеслась к ней по-доброму, по-душевному, не стала гнать от богатого дома, а наоборот пригласила попить чаю.

     — Если вам будет нетрудно, то я согласна! — воскликнула Страстная, чувствуя себя более свободно, чем прежде.

     — Вот и хорошо! Пойдём за мной, — ответила женщина и на ходу опустила руку в небольшую сумочку, которая висела у неё на сгибе руки.

      Она вытащила связку ключей на металлическом кольце и отперла одним из них высокую чёрную калитку, которая располагалась чуть дальше от того места, где остановилась Марта. Женщина вошла первой, сразу ступив на красивую дорожку из маленьких камней, а Страстная — вслед за ней. В прошлый раз она пришла сюда тайно, только Виктория знала о её визите, сейчас — иначе. И Марте было не по себе от того, что в качестве гостя её пригласили в этот большой и красивый дом.

     Девушка снова почувствовала оковы робости и неуверенности в себе. Она шла медленно, сжимая и разжимая пальцы. Её голова крутилась почти как флюгер на ветру, Марта старалась не упустить ни одной детали, потому что вид на сад и летний домик открывался совсем другим, нежели в прошлый раз. Эти две части — растительность и прекрасная усадьба словно дополняли друг друга:

живые цветы разных красок, тянущиеся прямо к дому, и деревья, стоящие к нему совсем близко, словно сошли с пейзажа. И эта картина была похожа иллюстрации из старых сказок, в которых величественные замки стояли в окружении пышных садов и могучих деревьев. «Да, Виктория действительно живёт здесь, как принцесса», — вздохнула Марта. Страстная снова подумала о своей Единственной и о том, что её заставило так неожиданно уехать.

     Но тут она оказалась рядом с цветами, которые росли рядом с крыльцом. Их головки потянулись к ней, и девушка не удержалась, чтобы задержаться и погладить их. Они тут же окружили её лицо душистыми ароматами, касались её лица, чтобы погладить шёлковыми лепестками и листочками. Марта с улыбкой в ответ одарила их теплотой магии, просочившейся через кожу, и краски цветов стали ещё насыщеннее, чем прежде.

     Пожилая леди остановилась, с доброй улыбкой наблюдая за обоюдным проявлением теплоты и заботы.

     — У тебя чудесный дар, девочка, — произнесла она, чем заставила Страстную резко выпрямить спину и приподнять брови. — Ведь многие люди даже не догадываются, что с деревьями, цветами или даже обычными кустарниками можно общаться так же, как с людьми.

     — Да, это действительно так, — Страстная мягко провела пальцем по розе, которая выгнулась как кошка. — Они многое видят, что скрыто от глаз человека, поэтому многое могут рассказать и стать отличными собеседниками! Растения ещё и помощники. Мои знакомые помогли мне найти нужную остановку и рассказали на какой мне нужно выйти.

     — У тебя хорошие друзья, — ответила женщина.

     — Да. И мне повезло, что их очень много!

     Женщина кивнула и потянулась к ручке следующей двери, которая вела непосредственно в сам «замок». Марта махнула цветам и деревьям и с трепещущим от волнения сердцем вошла вслед за пожилой леди. Она была уверена, что увиденное её непременно поразит, но не думала, что настолько.

     Летний домик семьи Грант прежде всего поражал своим простором и наличием красивой винтовой лестницей, уводящей на верхние этажи, украшенной ангелами, змеями и другими существами, которые тянулись руками к тем, кто касался этих перил. Марта замерла, сложив руки словно в молитве. Она не могла уследить за своими манерами, которые уже давно подметила старая женщина, потому что полностью была поглощена рассматриванием лестницы. Но не только она стала для Страстной предметом восхищения. Картины в изящных рамах, тяжёлые кожаные диваны с дорого украшенными подлокотниками, стулья с изящными спинками и многое другое, чего коснулся любопытный взгляд Марты. Даже расписанный потолок теми же ангелами и древними божествами чего стоил! А люстра со свисающими бриллиантами! Словно безумная, ей хотелось прикоснуться к этим вещам, ощутить дорогие материалы, почувствовать всё это богатство, которое много раз представляла, но всячески сдерживала себя, потому что рядом стояла интеллигентная женщина, перед которой Страстная не желала проявить невежество.

     — Впечатляет, верно? — женщина заглянула Марте в лицо с той же доброй улыбкой, и в её чертах нельзя было разглядеть признака упрёка. Она понимала.

     — Да, здесь очень красиво! Как будто во дворце живёшь! — Страстная после слов женщины позволила себе сделать шаг вперёд, чтобы заглянуть чуть дальше.

     — Члены семьи Грант всегда любили роскошь, поэтому здесь всё такое дорогое и красивое. Третий этаж украшен гораздо богаче. Если вам доведётся там побывать, то вам, думаю, очень понравится.

     Марта вопросительно взглянула неё, подняв брови, но женщина аккуратно сняла обувь, будто бы не замечая взгляда девушки, а затем надела домашние тапочки. Страстная заметила, что она вытащила их не из тяжёлой обувницы, а из-под неё. В маленькой тумбочке стояла более дорогая обувь, а её туфли были самыми простыми. Оттуда же она выудила старые потёртые тапочки и для Марты, которые, по всей видимости, принадлежали мужчине.

     — Спасибо вам, — ответила Страстная, точно так же осторожно поставив свою обувь рядом с обувью женщины.

     Та кивнула и медленным шагом засеменила в сторону и после отворила длинные двустворчатые двери, ответившие скрипом. Марта бесшумно двинулась за ней и через несколько мгновений оказалась в небольшой кухне с коричневой деревянной мебелью. Здесь висели красивые шкафчики, украшенные различными завитушками и такими же ручками, стояли шкафчики с кухонной утварью, столы, а над ними на специальных подставках свисали всякие поварёшки, ножи разных размеров и другие предметы, необходимые для приготовления большого количества блюд. Тут даже стоял белый холодильник без магнитиков. Напротив него стояла газовая плита чуть светлее кухонного гарнитура.

     Марта, не переставая рассматривать и удивляться великолепию и богатству, которые вмещали в себе совершенно обычные предметы в повседневной жизни, опустилась на лавочку за небольшим обеденным столиком, покрытым белой скатертью с узорами.

     — У вас тут так уютно! — не выдержала Марта. — Но почему кухня такая маленькая?

     — Она предназначена для прислуги, а её здесь всего три вампира. Нам вполне хватает и этой маленькой комнатки, если кто-то из нас захочет поесть обычной еды, — объяснила женщина, зажигая газовую плиту и ставя на неё чайник. — Сюда редко кто заходит из господ, только мистер Грант иногда спускается к нам с третьего этажа.

     — Понятно, — задумчиво произнесла Марта, с горечью подумав о людях с большими деньгами и их прислугами.

     — Ох, милая! — вдруг воскликнула женщина, обернувшись к Страстной. — Я же совсем не представилась! Какая же я невежа! Извини меня, пожалуйста, дорогая. Завела тебя сюда, а про себя ничего не рассказала!

     — Да ничего страшного! — поспешила ответить Марта. — Вы мне кажетесь доброй женщиной, поэтому и решила согласиться на ваше приглашение! Ничего страшного не произошло!

     — Ох… — женщина опустила плечи и присела на противоположной стороне от Страстной. — Меня зовут Элеонора Свидвальт, можешь звать меня просто миссис Свидвальт. Я работаю вместе со своим мужем в поместье Грант с тысяча четыреста шестьдесят третьего года экономкой. Мой муж, Джеймс, работает дворецким.

     От услышанного Марта выпрямилась и округлила глаза. «Сколько же этой женщине лет?!» — завопил вопрос в её голове, от возникновения которого Страстная не могла не удивиться ещё сильнее. Наверное, миссис Свидвальт была старше всех далёких родственников Страстной, которые только у неё существовали! Только подумать: с четыреста шестьдесят третьего года! Вот, что значит вампирская раса!

     — Это… — произнесла Страстная, но не смогла придумать продолжение фразы, потому что не могла подобрать нужных слов.

     — Удивительно, верно, дорогая? — улыбнулась миссис Свидвальт. — Когда я только пришла работать в поместье Грант в Вашингтоне, я и не представляла, что задержусь в нём надолго…

     Старая экономика опустила глаза в сторону. Марта поняла, что она вспоминает прошлое.

     — Наверное, вам понравилось быть с этими лю… то есть вампирами? — спросила Страстная, заглянув в светлые глаза миссис Свидвальт, который так и лучились добротой.

     — Да, милая. Знаешь, хороший способ узнать человека или вампира — начать прислуживать ему. У всех членов семьи Грант отношение к слугам разное. Ктото не любит таких, как мы, поэтому и презирает, кто-то уважает наш труд и заботится, позволяет себе чуть больше, чем просто отношения слуги и господина, — женщина затихла и положила руку на грудь. — Я так полюбила каждого из них, что теперь не могу представить, что когда-нибудь нам придётся расстаться.

     — Вы, наверное, многих из них практически вырастили, — робко ответила Марта, поняв, что подобная тема разговора важна для миссис Свидвальт. В голосе пожилой женщины звучала чистая нежность, а улыбка говорила об искренней любви.

     — Да, — кивнула миссис Свидвальт. — Да.

     — И даже Вику? — непроизвольно вырвался вопрос у Страстной, о котором она тотчас же пожелала. Как это бестактно!

     Миссис Свидвальт посмотрела на Марту, не отняв руки от груди, выдержала паузу, от которой Марте захотелось провалиться под землю, и произнесла:

     — Конечно. Она очень добрая девочка.

     Закипел чайник, возвестив об этом протяжным свистом. Миссис Свидвальт вскочила с места и быстро ринулась к газовой плите.

     Марта опустила голову и сжала руки на столе. Она чувствовала себя ужасно неловко, задав нелепый вопрос, который наверняка оставил в душе женщины не только возмущение, но и массу вопросов. Миссис Свидвальт же сама сказала, что любит каждого члена Грант, так зачем ей допытываться? Зачем она спросила про эту несчастную Викторию? Вот кто её за язык тянул? Марте хотелось убежать и где-нибудь скрыться. Она не могла поднять глаз на миссис Свидвальт, которая заботливо хлопотала над её чаем и спрашивала о количестве ложек сахара, ответы девушки на вопросы были тихими и короткими.

     — Вот, угощайся, — миссис Свидвальт поставила перед Мартой изящную чашку с цветочным узором на таком же блюдце, маленькую ложечку и небольшую корзиночку со сладостями.

     Марта поблагодарила и сразу же принялась за чаепитие. Ей хотелось занять чем-то руки и не говорить. Она чувствовала, как в её душе завязывался узелок не самых тёплых чувств в душе, который затягивался ещё и с помощью создавшейся неловкости. В кухне повисло молчание.

     Миссис Свидвальт в тишине принялась за свой чай, разбавленный водой. Но молчание, в котором женщина узнала неловкость и ноты грусти, не могли оставить её беспричастной.

     — Дорогая, что-то не так? Что-то с чаем?

     — Нет, всё хорошо! — воскликнула Марта и улыбнулась, но изгиб губ вышел натянутым и неправдоподобным, к тому он слишком быстро исчез.

     — И всё же?

     Марта вновь опустила голову, понимая, что неприятного разговора и последствия вопроса не избежать.

     — Простите меня за то, что задала вам такой некрасивый вопрос. На самом деле я думаю, что это прекрасно — любить стольких людей, которые относятся к тебе не так хорошо, как хотел бы. У вас большое доброе сердце, которое наверняка притягивает к себе каждого. У меня бы, наверное, так никогда не получилось бы. Я…

     — Ты многого обо мне не знаешь, девочка, — голос миссис Свидвальт на удивление посерьезнел и приобрел более жесткие ноты. — Но я рада, что у тебя сложилось обо мне хорошее впечатление.

     Марта искренне улыбнулась, показав зубы, и весёлые искорки заискрились в её глазах дивным светлым светом.

     — Знаешь, Марта, для любви необязательно иметь большое сердце. Самое обычное сердце можно наполнить искренней и большой любовью, которая сможет согреть тебя в тёмные времена. Но она требует труда и терпения, понимаешь?

     — Возможно, — с сомнением ответила Марта. — Но мне кажется, что мне ещё нужно подумать об этом.

     — Хорошо, — кивнула миссис Свидвальт. — Ты молодая, Марта, тебе многое предстоит понять и усвоить. Но я думаю, что у тебя всё получится.

     — Спасибо вам! — ответила Марта, от души благодаря пожилую женщину за мудрые слова.

     В более непринуждённой обстановке они продолжили пить чай, разговаривая о разных вещах и предметах. Миссис Свидвальт оказалась хорошей собеседницей, которая рассказывала о своей молодости и родителях, о том, как впервые пришла в дом Грант благодаря своему мужу и сильно растерялась, когда увидела столько роскоши и красоты.

     — Когда мне провели экскурсию по особняку, я всё забыла на следующий день, потому что в поместье было больше двух тысяч комнат, — поделилась миссис Грант. — Джеймсу приходилось мне по нескольку раз объяснять какими путями мне попасть в ту или иную комнату! Я чувствовала себя такой бесполезной, но работа мне была просто необходима!

     — Наверное, вам было тяжело, — вставляла свои мысли Марта, внимательно слушая миссис Свидвальт.

     — Да, это действительно было так!

     Страстная тоже не умалчивала о себе. Хоть историй она имела куда меньше, Марта всё равно могла кое-что о себе рассказать. Главной темой её историй, конечно же, стали друзья и мечта посетить Америку. Миссис Свидвальт с искренним интересом слушала про жизнь в деревне, кивая головой и задавая вопросы, про друга Володю и их общую историю, связанную с фамилией, про школу и свою магию.

     — Все жители в деревне — Первородные, — объяснила Страстная. — Поэтому у нас никто ничего друг от друга не скрывает. Единственное — мой отец. Он простой человек и коммунист, поэтому при нём все стараются выглядеть, как обычные советские люди. Даже нам с мамой приходится скрывать от него силу.

     — Думаю, что нелегко, — сказала миссис Свидвальт. — Мне кажется, что твоя сила — это замечательная возможность показать людям как важна для нас природа и забота о ней. Думаю, в Америке ты бы могла развить свои способности.

     — Я тоже об этом думала! Знаете, когда мы с подругой ехали к ней домой, она рассказывала про пляжи, на которых люди показывают свои магические способности. Я тоже хотела бы показать что-то интересное, что было бы не только красиво, но и полезно. Я думаю, что если люди будут больше знать о природе, то они станут лучше к ней относиться!

     — Это очень хорошая мысль, — поделилась мнением миссис Свидвальт. — Тебе нужно продумать свою идею и взяться за неё.

     Марта была несказанно рада, что у неё нашёлся единомышленник. При этом уверенность в том, что рано или поздно её замыслы претворятся в жизнь, только укрепилась. «Я обязательно постараюсь», — сказала себе Страстная, глядя в доброе лицо миссис Свидвальт. Она даже сделала предположение, что за подобное, но только без использования магии, можно будет взяться и в деревне. Только, как и сказала эта добрая пожилая леди, нужно хорошенько всё обдумать.

     Миссис Свидвальт и Марта ещё поговорили о природе и об отношении современного человека к ней, а затем пришла пора прощаться. Страстная с удивлением обнаружила, что до визита миссис Грант осталось не так много времени, а миссис Свидвальт вспомнила, что её госпожа должна была скоро вернуться домой. Марта быстро помыла посуду, мысленно ругая себя за забывчивость, пока старая экономка собирала ей небольшой сладкий презент в благодарность за хорошо проведённое время.

     Прощаться Страстной с миссис Свидвальт, как и покидать летний домик Грант, ей совсем не хотелось. Но её ждала важная встреча с миссис Грант и ещё куча необдуманных мыслей, которые жаждали скорейшего возвращения в дом Ветровских.

     Миссис Свидвальт проводила Марту до калитки, и девушка со всех ног помчалась на остановку, чтобы сесть в ближайший автобус до Марины-дель-Рэй. ***

     Конечно, Марина Андреевна устроила Марте хорошую взбучку за то, что та так долго пропадала непонятно где, заставив волноваться, и оставила в такой важный день.

     — Я так переживала, Марта! — воскликнула она.

     За отсутствие Марты в летнем домике Марина Андреевна успела красиво одеться и сделать причёску. Женщина облачилась в нарядное переливающееся зелёное платье с тонким поясом, подчёркивающим её стройную фигуру, приколола изумрудную брошь и накрутила локоны. Они красиво ложились на грудь и прикрывали лопатки.

     — Вы выглядите чудесно, Марина Андреевна! Я уверена, что миссис Грант вы очень понравитесь! — ответила Страстная на вопрос женщины о её внешнем виде и заглянула в кухню.

     Там уже всё было готово. Стол накрыт новой белоснежной скатертью, начищенный сервиз расположен в соответствии с количеством мест, была расставлена еда, стоял графин с кровью для миссис Грант, тихонько играла классическая приятная музыка. Марина Андреевна действительно постаралась на славу, предусмотрев даже лучшие сидения из тех, что у неё были.

     Доминика хлопотала над последними штрихами, проверяя всё по списку и поправляя приборы. Марта позвала подругу, оторвав её от занятия, а затем поспешила к себе в комнату. Оставалось только оглядеть себя, доработать свой внешний вид, чтобы встретить миссис Грант, мать Виктории, лучшим образом и произвести хорошее впечатление.

     Страстная сразу кинулась к зеркалу и оглядела себя. Девушка надела чулки до колен, поправила платье и взялась за расчёску. Из-за бега домой волосы порядком растрепались, их просто необходимо было привести в порядок. Марта осторожно провела расчёской по волосам, заколола их крабом и оглядела себя.

     На неё глядела серьёзная девушка, которую с лёгкостью можно было принять за городскую, но ей не хватало улыбки. Страстная улыбнулась своему отражению, и тут раздался стук в дверь.