11 - 12 января 2389 года

Альмарак

Рубид

Аламия

База Ларино

Влад, сбросив бушлат прямо на пол в прихожей (Сокольский торопил), прошёл в залу. 

Евгений одетый полулежал на диване. Синяк под глазом, бледен, полуоткрытый рот, отсутствующий взгляд.

 - Вы откуда его вытащили?! - рявкнул ротмистр. - Хотя, знакомый запашок. Дезинфекция. Тюремная. - он наклонился над Евгением, принюхался, посветил в глаз крохотным фонариком и сказал, как плюнул: - Кашлюн.

 - "Белый Ветер", Владислав. - зевнул Сокольский.

 - Вот дьявол. - Стахов издал полувздох - полурык. - Хреново дело. Так... - ротмистр сбросил китель и спихнул с ног берцы. - Всадите ему пока антидоты нумер пять и двойку. 

Сокольский достал из аптечки ампулы, присел возле колонеля и прямо через штанину сделал тому иньекции в бедро.

 - Отлично. - Влад вернулся из ванной. Майор понял по шуму, что Стахов пустил воду. - А теперь, Андрей Михалыч, ступайте отдыхать, пожалуйста. Кудесник вы, конечно, великий, но тут наступает стезя незримого, зыбкого и почти интимного. Не то, что вы подумали, конечно.

 - И в мыслях не было. - отрезал Сокольский. - Он будет жить?

 - Ж - и - ть будет. А вот всё прочее... - Влад скривился. - Не психолог я, сами поймите. "Белвет", мать его через три колена.. Была бы "Старая тётка". Но что могу, то могу. И прикажите машину наготове.

 - Я верю в вас, Владислав Георгиевич. - майор поднялся и побрёл прочь из дома. Он смертельно устал.

Оставшись один на один с Евгением, Влад первым делом сильным рывком посадил друга на диване и принялся расстегивать липучки.

 - Ты... чё... - Градский еле шевелил губами.

 - Ничё. - сквозь зубы ответил Стахов. - Мыться.

 - Пшёл на...

Хлёсткая оплеуха заставила князя открыть глаза.

 - У... уй... уйди...

 - Ща ещё навешу. - пообещал Влад. - Ты мне повякай, ваше сиятельство. Повякай. Там много вякал, когда тебя кашлёй накачивали? Вот и тут не вякай.

 - Мммм...

Влад стянул с князя полусапожки и брюки. 

 - Ты хоть руками подвигай. Вожусь тут, как с младенцем, мать твою. - За брюками последовали плащ, рваный китель, свитер, рубашка. 

На ноги Евгения поставить не удалось. Ротмистр поволок его на четвереньках в ванную, бормоча:

 - Женька, проснись... шевели лапами, Женька. Ты живой, ты на волюшке. Не спи, не спи... Так... вот сюда... - и резко толкнул колонеля с бортика в чашу с горячей водой.

 - Уууууй бляяяяя!!!!

 - Ага! Есть.  - Стахов сплюнул в сторону, резко перекрыл горячую воду, открыл холодную.

 - Ааааа... блииин... кретин...

 - Вот это и называется контрастный душ, а не эти ваши "постепенно снижаем температуру". Обоссался? То и надо. Не дёргайся. Свяжу, Женек, как есть свяжу.

 - Сука ты...

 - Не сука, а голубчик. 

Евгений свернулся калачиком в чаше и дрожал от холода. Кожа сделалась "гусиной". Стахов вернул более-менее приемлемую температуру воды, сделав её прохладной, но не ледяной и не горячей.

 - Боксёры свои сам снимешь. Я тебе не Андро. Так, сейчас прогу выставлю и отмокай, потом посмотрим.

Влад вышел в коридор, закрыл дверь и выставил на внешнем блоке ванной программу "Русская баня. Т - режим 3" на час, затем "Горный ручей" на 10 минут, и "Водопад - массаж" на 30 минут. Выбрал из сонма всяких солей и шампуней семь емкостей, открыл краны. А блок ротмистр заблокировал при помощи довольно варварского способа - закоротком. Теперь хочешь или нет, а Евгению предстояла основательная пропарка.

Стахов перетряхнул одежду Градского, брезгливо морщась. Знакомый сладковато-резкий запашок тюремного дезинфектора вызывал весьма неприятные воспоминания. 

 - Что, суровая правда жизни вам, значит, по башне врезала? - Бурчал он, выкладывая на стол портсигар, изломаный наруч, иденкарту, какую-то коробочку вроде малюпусенькой шкатулки. - Ещё как врезала. Что же это ты наутворял, Женечка - Женёк, а? Какая гадина тебя аж в "Ветер" запихала? Тварина то была, как есть тварина. Эх, Серёга - Серёга. Выходит, доверять тебе уже нельзя. Вороны слетелись, свили гнездо, мимо того места не ходи ты, бро. Вороны накличут, али заклюют, не ходи братишка, где у них приют. - напел он по памяти старую воровскую песенку.

Китель был на выброс. Или на тряпки. Остальное ротмистр повесил в толстый цилиндрический шкаф, встроеный в стену, и выставил регулятор на "чистку левел 5". Шкаф заурчал - вещи поехали в стирку, обработку ультрафиолетом или может ещё чем. Влад давно не обращал внимания на технические новинки товаров "для дома".

Стахов накинул бушлат и вышел на крыльцо. Напротив стоял штабмобиль. Водитель перегнулся направо и опустил стекло.

 - Легионер, часа два - три на покемарить у вас есть. - негромко, но четко сказал ему ротмистр.

 - Благодарю, ваше благородие. 

 - К Марте дорогу знаете?

 - Кто ж той дороги не знает. - безразлично отозвался водитель. - Только грех это.

 - Иногда грех не нагрешить. - Стахов поёжился. Крыльцо-то грело босые ноги, но ледяной ветер никто не отменял. - И вообще. Убивать ведь тоже грех, а мы на это и научены.

 - Оно так, ваше благородие.

 - Спите. Может и не понадобится грешить. Тут каждому своё. Такие дела. - Влад вернулся в тепло дома.

Время - 21 - 45. Он выставил себе будильник на пол-двенадцатого ночи и завалился на тот самый диван, укрыв голые ноги бушлатом. Все равно раньше ничего не будет, а подремать надо.

Между тем на гауптвахте колонны происходило не менее интересное представление. Перед Черемшином и Анискисом стояли четверо угрюмых сонных драгун. Это были повара эскадрона, которых Черемшин решительно забрал из каптёрки, куда их запихнул Ефимов.

 - Красавцы. - Анискис, честный и прямой балт, был зол. - У своих воровать стали.

 - Поклёп, ваше высокоблагородие. Оболгали нас. - возразил старший кухонной команды.

- Тогда как вы объясните, что общий вес мясной закладки 46 килограмм, а должен быть 65 килограмм и 200 грамм?

 - Так кости ж тоже вешаются.

 - Кости?

 - Так точно, ваше высокоблагородие. Мясо-то с косточкой идёт, не обрезается. Завсегда так было, кладёшь как положено, а на выварку меньше выходит.

 - Угу. - балт развернул наруч. - Петренко, вы же сами закупали продукты, командир эскадрона вам доверял. Вот счет от мясника: вырезка говяжья, вырезка свинная, филе птицы. Ему незачем врать! Вы закупали вырезку, а в склад закладывали, как мясо первой категории, то есть на кости! Где остальное, Петренко?

Кухонники молча переглядывались. Капрал Петренко жевал губы.

 - Петренко, вы болван. - вздохнул Черемшин. - Или, как говорят в Лебедии, йолоп. Вас никто не бьёт, не выкручивает руки - уши - яйца, а вы тут девочку из хорошей семьи изображаете, у которой пузо от типа несвежей колбаски раздулось. Неужто не уяснили, что с вами ротмистр сделает? Или вы не поверили ему на первом построении? Напрасно. Он именно таков, каков есть. - Майор скрестил руки на груди и посмотрел на повара с презрением. - Будете молчать - верну в эскадрон. И с вами будут разбираться не мы, а Лемехов или Ликин. А вам известно что это за люди. 

 - Да люди как люди... - пробормотал кудрявый темноволосый Уськов.

 - Ага! Так вы, значит, до сих пор не разобрали с кем служите! Сержанты у вас, почти все, самые настоящие бандиты. Не в переносном смысле, а в буквальном. Надеюсь, до вас доходили хотя бы слухи, что грабители делают с крысами.

Уськов побледнел.

 - У вас есть огромный выбор перспектив: утонуть в унитазе, замерзнуть в снегу, проглотить кость. - подхватил Анискис. - Сознавайтесь, мерзавцы, где мясо?

Уськов всхлипнул:

 - Лёша, да скажи ты им, вернут ведь, а Циклоп и впрямь вобьёт. У него глаз - прямо лазер!

Петренко зло посмотрел на подчинённых:

 - Перессались, бабы! Каши с вами не сваришь. Ладно, пропадай моя телега - сто девятый "галопьер"! С торгашом трапица у нас. В счетах вес больше ставит. Когда на кости закупали - стал почти сплошную кость совать. Вот чтобы не попалили и стали брать вырезку. 

 - С привесом на бумаге. - уточнил Анискис.

 - Конечно с привесом! Он же тоже свою долю хочет. Ваш высок-родие, вы только Владислав Георгичу не выдавайте, мы возместим, как есть возместим.

 - Сколько наварили?! Только честно.

 - Рублёв пятьсот на всех. 

 - С этого момента будем проводить совместные закупки. Под моим контролем. В Аламыше, у нашего поставщика. А мяснику передайте, что он внезапно получил наследство и закрывает лавочку. Иначе... - майор Анискис перешёл на шёпот... - его ждёт большой сюрприз.

 - Слушаюсь, ваше высок-родие. 

 - Возмещать можете начинать прямо сейчас. - Черемшин вытянул руку с браслетом. - Караульный, отдайте им наручи и разблокируйте кэшки.

Будильник нежным звоном возвестил, что время истекло. Стахов сбросил ноги на пол, минуты три посидел на диване и встал. Звероподобно зевнув, ротмистр вышел на кухню, постоял немного перед кофейным автоматом и нажал "чёрный крепкий". Затем Влад отправился в ванную - таймер добивал последние минуты. Ротмистр снял закороток, открыл дверь. Его обхватила вырвавшаяся из ванной волна пара. "Вытяжку не врубил, да и ладно. Задохнуться человеку ванная всё равно не даст."

Евгений растянулся в чаше под струями тёплого душа, бьющего со всех сторон и сверху. На белом кафеле четко пропечатались зелёно - коричневые потеки.

 - Тебя сколько раз вырвало? - Влад стоял на пороге, не имея желания лезть в джинсах под потоки воды.

 - До... хе... ра... 

 - Дохера - это купно. Дохера и надо. 

 - А... тварь... иди сюда... 

 - Сейчас, разбежался. Вода закроется, тогда посмотрим. 

 - Владик, милый... - Евгений поднял мотающуюся голову, взгляд блуждал. - иди, лапка, ласкать тебя хо... чу... Люблю тебя, не могу жить. Иди ко мне, любиться бу... эээээээ... - колонеля обильно вырвало прямо на живот. Вода подхватила коричневую массу и поволокла в сток.

Влад отклонился назад и поддал в воду жидкое мыло, заодно продлив тёплый душ ещё на полчаса.

 - Мало вырвало. - констатировал он. - Кашель был на сиропе. 

Градский попытался встать, но ванна стала скользкой и он съехал обратно в пену.

Влад покачал головой и пошёл за кофе. В стакан он вылил антидот нумер девять, один из самых поганых в аптечке. Это был антидраг с действием, похожим на удар киянкой по затылку. "Эх, Женька - Женёк, интересные у тебя думки сидят на дне тыковки. И это в тебе, Женёк, сидит на дне забитое и несчастное. Кашлюн же его поднял. м-да... Хм, а может Тиш постарался? Или Андро? И откуда два этих "ласковых" взялись в нашей компании? Тиш ещё как-то вписывался, всё-таки сын богатого купца, а этот? Инженер, бедняк. Или его Тиш притащил? Да хрен его знает. Ааааа, стой, капральство! Рассредоточиться! Его не Тиш, его Лёшка откуда-то вырыл. Точно. Вот, сучий потрох. Как раз перед тем, как первый раз позвать нас на виллу! Выходит, господин паж имел какие-то планы уже тогда. Или искал пару Тишу? Хорош, господин камергер, хорош. Сутенёр прирожденный. Эх, яйки бы тебе на ушки, Лёшенька, натянуть! А кто вообще с кем там был? Не помню. Всё расплылось, одни цветные пятна, тени, духота, стойкий запах порева-хуярева, духи, чего-то сладкого".

Ротмистр вернулся в ванну в одних плавках, чтобы не замочить штаны. Он встал на колени, легко отбросил блуждающую в воздухе руку Жени и сцапал друга за нос. 

 - Умммфффф...

 - Пей. - Стахов вылил кофе в открывшийся рот и тут же прижал челюсть, чтобы Градский не выплюнул отраву. Горло дернулось, широко открылись глаза. Стахов выпустил Градского.

 - Аааа, бляяя... - тот вывесил обожженый язык. - Больно же, кретин.

 - Хоть сто раз кретин, а вот ты сейчас будешь засранцем. Не сжимай булки, выйдет хуже. - из под князя вытянулся длинный жёлтый язык мочи. 

 - Какая же ты скотина, Владик. - простонал он. - Сдохнуть спокойно и то не дашь.

Влад поднялся на ноги:

 - Женя, ты что - совсем бултыхнулся? Сокольский тебя вытащил не откуда-то там, из "Белого Ветра". Оттуда редко кто в своем уме выползает. Я тут среди ночи с тобой вожусь, как с родным, машина у крыльца дежурит. Пол-базы на ушах. А ему, видишь ли, подыхать взъегорило! А что, собственно, с тобой такого жуткого приключилось, Женечка? - продолжал он вкрадчиво - сочувственным тоном. - В цугу угодил дней на десять, маленький. Глазик подбили. Кашельмой на сиропчике накачали. Бе - е - дненький.

Тон Стахова резко сменился:

 - Ты баба или офицер?! Обрыдался тут, понимаешь. Не держи очко, кому говорю! Из тебя эту гадость вышибить надо, а он стесняется, видите ли, как девочка, что первый раз писю кажет. Ну! - рявкнул драгун, резко подавшись вперёд. 

Князь обделался самым постыдным образом. Тяжело потянуло кислым гнильем. Стахов увеличил напор воды и открыл сток на полный диаметр. Женя всхлипнул, изо рта вытянулась тонкая струйка мутной тягучей слюны.

 - Ага, брюхо пустое. Уже баско. Лежи, мойся. Тебе соли морские или пещерные?

 - Мммморские. И это... запах моря сделай. - Градский судорожными движениями стягивал трусы.

 - Ладно, сделаю. 

Настроив ванную, Стахов вернулся в гостинную и крепко, от души, выругался. Затем он перестелил постель в спальне и безо всяких автоматов - одна химия там - заварил слабый чай. Судя по тому, что нёс Градский, прокачали его крепко. Слухи о том, что в "Белветре" разработана целая система слома личности, подтвердились.

"Ещё бы немного и всплыли бы все тайные страхи и страсти". - мрачно думал ротмистр, гоняя ложечкой лимон по стенкам синей кружки. - "И вот тогда, Женёк, за тебя бы взялся натуральный профессиональный полицейский упырь. Психоследователь. И вытянул бы на белый свет то, что ты и сам о себе не помнишь или боишься помнить. Ох, как вовремя напряг связи господин легион-майор! Прав, прав был родич первого виц-императора, я бы так не смог. Ну, Серёга, будь ты хоть обер-бриг, а харю я тебе, личинка вши ты подзалупная, отрихтую. Этого-то права у меня сам государь не отберёт".

Он вернулся в спальню, подстроил климатрон на +24С, чтобы Женька ступил в тепло, поставил чай на столик и пошёл в санблок.

 - Легче?

 - Ухххааууу...

 - Отпускает?

 - Аг - га...

 - Хоть помнишь, что нёс тут?

 - Не очень, Владик. Живот болит. И спина. В башке вообще слизь какая-то.

 - А рёбра с боков?

 - Колет. - простонал Градский.

 - Да, измордовала тебя каша - кашельма. Вовремя вытащили. 

 - Сил нет.

 - Стало быть оживлять тебя по полной ещё рано. Сейчас закрою воду и помогу. Чаю и спать, Женька. 

 - Уу... спать... хочу... 

Уложив Градского в постель, Влад заставил его выпить полкружки чая. Больше не лезло. Евгений лежал навзничь, как в гробу. Подумавши, Стахов накрыл его вторым одеялом, жалея, что не выпросил то самое, стёганое, тяжелое. Хотя вряд ли уроженец южной провинции привык к таким. Глаза колонеля медленно закрылись. Рука бессильно лежала вдоль тела. 

 - Спи, Женёк, спи, бедный мой друг. - Влад подстроил ИИ дома на продуваемое тепло. Термометр поднялся, ротмистр почувствовал ток воздуха. Он погасил свет во всех комнатах, оделся и вышел под режущие порывы въюги. 

Машина всё ещё стояла на том же месте. Её основательно занесло. Ротмистр постучал в стекло водителя, но тот храпел крепко, развалившись на откинутом сидении.

"Пусть спит. Проснётся, увидит мессагу от дежурного и уедет в ангар. Ни черта страшного". - Влад побрёл к своему дому, натянув шарф на рот, чтобы после мокрого жара не мучил холодный ветер.

"Кто у нас дежурный-то? Анискис, кажется". - думал Влад, разоблачаясь в своем домике. "Позывной - Анис".

 - Анис - Ворону!

 - Анис. - чётко отозвалась рация, несмотря на пол-второго ночи.

 - Григорий Рупертович, отзовите машину колонеля, будьте добры. Я не смог разбудить водителя.

 - Отзовём. Что с Евгением Рудольфовичем?

 - Он спит. Я сделал всё, что умею против кашельмы. Его ломали. - Влад налил себе бренди. - Не надо его будить, но часов в одиннадцать хорошо бы доктора.

 - Доктор будет. Какие средства применялись, Владислав Георгиевич? 

 - Антидоты нумер 5, 2 и 9 с кофе. Горячая баня, душ-водопад и чуток психологии. - Ротмистр криво ухмыльнулся и проглотил янтарную жгучую жидкость. - В общем не всё так плохо. Но Сокольскому я бы дал орден. Ястреба с лавром. Совершил несовершимое. Такие дела.

 - Вам бы тоже медаль. - совершенно серьёзно ответил Анискис. - Касатонова. Не знал, что вы ещё и медик.

 - Какой я медик! Так, общий курс первой помощи плюс горький опыт жизни, Григорий Рупертович. Обернуть бы всё вспять и никогда того не ведать.

 - Горький опыт тоже опыт, Владислав Георгиевич. Ваше мнение: стационар нужен?

 - Осмотр на комплексе не помешал бы. Колонель жаловался на боли в спине, животе и боковинах рёбер. Последнее логично - кашельма напрягает мышцы вокруг лёгких - а вот первое и второе могут быть последствиями избиения. 

 - Вас понял, вышлем санфургон. 

 - Я на боковую, Григорий Рупертович. Отбой связи.

 - Спокойной ночи, Владислав.

Влад разделся и нырнул в постель, велев ИИ погасить свет. Через несколько минут измученый драгун провалился в тяжёлый кошмарный сон.

12 декабря 2389г.

Он встал совершенно разбитым, долго стоял под душем, но лучше не стало. Часы показывали половину первого. Стахов вернулся в постель, решив что на службе и без него обойдутся. Вьюга утихла. За окном пасмурный день. Табло климатрона показывало минус девять градусов за бортом и плюс двадцать в комнате - Влад вообще не любил жару. Ночью ветер нанёс снег на низ окон и теперь они были как подрезаны синеватыми полосками по переплетам.

"Здесь тоже снег с синевой, как у нас. А в Хларау он зеленоватый. В Рамидии - белый. Говорят, на Терре давно не было белого снега. Только если забраться на полюса, где не успели загадить всё в дизельную эру. Спрошу у Иона при случае".

Наруч на тумбочке мерцал оранжевым. Влад лениво протянул руку и поднёс машинку к себе. Семь пропущеных. Первым делом он перезвонил Черемшину:

 - Здравия.

 - Тем же самым по тому же месту. - отозвался майор. - Что случилось? Почему не отвечаешь?

 - Синдром битой чашки прохватил.

 - Это не так называется. Это называется приступ теплоодеялкости или лень - матушка!

 - Русланыч, я и впрямь словно через блендер пущеный. Душ не вывозит.

 - Ещё раз повторить, живо одеваешся и в штаб. По морозцу и проснёшься.

 - Без меня что - гринда не ловится?

 - Евгений Рудольфович в медблоке, тебя Еремеев хочет видеть. Уважь уж капитана медицинской службы!

 - Уважу.

На входе в штаб Стахова перехватил капеллан отец Анисим. Священника колонны ротмистр, разумеется, видел и раньше, просто тот к нему не подходил. Наслушался, видать, рассказов о войне с отцом Ларионом.

 - Благословен будь, воин Владислав! - пропел дородный высоченный поп глухим басом, осеняя офицера крёстным знамением.

 - Здравия желаю, батюшка. - вежливо отозвался Влад.

 - Отчего это я вас никогда в храме не видал?

 - А я не верую, батюшка. Я своим умом живу, чужого не надо.

 - Ты уверен ли, что своим? В гордыне великой сатана кроется. - укоризненно прогудел о. Анисим.

 - Насчет гордыни, батюшка, это уж скорей по вашему ведомству. - язвительно огрызнулся Стахов. - В безумии своя да гордыне к богу себя причислил. Не эти ли слова слышал я в проповедях по поводу протестантов? А у вас что вышло?

 - Заносчив, сукин сын. - Священник упёр руки в боки. - Да многоумен зело. Так и есть - Змей в тебе гнездо свил! Усмирись, покуда не поздно.

 - Не усмирюсь. - вскинул злой взгляд Владислав. - Не раб никому. А теперь прошу простить - служба.

 - Не со зла желаю. - покачал головой священник, но отступил в сторону. - Смотри, воин, сердце не сдюжит - со всем миром воевати.

 - Вынесло моё сердце Хларау, вынесет и чистый мир. Желаю здравствовать. - Стахов прихлопнул дверцу машины и поднялся на крыльцо штабного комплекса. 

Из-за фургона появился зевающий Ион:

 - Убедились, святой отец?

 - Ещё как. - Анисим поплотнее закутался в длинную рясу - пуховик. - Страшное дело, сын мой. Тут уже не сомнение, а уверенность. Обоснованная, аргументированая. Ты своих трудов не оставляй, не то, глядишь, новую секту получим.

 - Не замечал за ним склонности к проповедям.

 - Ему проповедовать ни к чему. Заметил ведь, как он на людишек действует? Точно нечистый ему помогает, глаза дурманит людям. Вроде чист и прям, а в душе пламень адский рукою мохнатой зажжён. Пойду, обсоветуюсь с благочинным нашим. Нельзя так просто сие оставить, надо гасить свечку, не то большому пожару быть.

 - Одно время Влад склонялся к ведитам, но после над ними смеялся.

 - Уже радостно, что сие дикарство верх над бедным заблудшим не взяло. Эх! - отец Анисим болезненно сморщился. - Всё лжеотцы нагадили бедной церкви нашей. Они-то вот и отвратили таких слабых верою от врат небесных. Об этом в последней проповеди очень хорошо отец Александр, что духовной академией заведует, говорил.

 - Батюшка, нашей церкви нагадили не лжеотцы, а последователи Еремея Ястреба.

 - А кто же они, яко не лжеотцы? - Священник строго посмотрел на обер-лейтенанта. - Лжеотцы и есть. Извратили учение и Писания Святые в угоду страсти своя.

 - Вы уж простите, отец Анисим, но ещё недавно вы за ястребовщину, она же МДК, топили только в путь.

 - Заблуждался. Ибо грешен и несовершен я, сын мой.

 - Понимаю. - Ион спрятал усмешку. "Ишь ты, быстро переобулся в прыжке". - Что ж, батюшка, не буду более затруднять. Да и мне пора.

 - Благословляю, сын мой. - пропел о. Анисим. - На труды правые. Но ты заходи всё же, заходи. Надо беду вашу исправить. Не дело это, когда начальствующий над воинами славянскими чёрта в душе селит.

"У самих у вас в душах целый полк чертей и бесов, подонки треклятые". - думал Ион, удаляясь в сторону эскадронных казарм. Но вслух он ничего не сказал, чтобы не раздувать конфликт. Право - Славянская Церковь была ещё в силе. 

Вообще-то госпиталь на базе был. Недурно оснащенный, на 350 коек, он был укомплектован врачами 16й отдельной медсанроты Легиона. Они были "старички" в Ларино. Ранее базу использовали как своего рода санаторий для переформирования и отдыха частей. Это обстоятельство наводило на мысль, что и 11я тут не навсегда.

Но учитывая особенности воздействия кашельмы на мозг, Сокольский поручил Стахову первую обработку Градского, а затем спрятал мутного ещё колонеля в медсанблок при штабе, где царствовал "свой" Еремеев.

Влад снял верхнюю одежду в тамбуре МСБ и облачился в одноразовый зеленоватый комбинезон - без него внутрь не пускали. Его обдало пахнущем яблоками облачком дезинфекции, внутреняя мембрана сложилась и ротмистр шагнул в нечто вроде рецепса, где за стойкой сидела Надежда Васнецова - "Надя, глаза б мои не глядя" - здоровенная мужеподобная тетка, медсестра, которую привёл Еремеев.

 - Здравия желаю. - прогудела Васнецова утробным басом и рявкнула в плечо: - Никодимыч, знахарь явился.

 - Проводите. - ответила рация.

Но "Глаза - не - глядя" утруждать себя и не подумала:

 - По коридору до конца и направо.

 - Благодарю вас. - елейно пропел Стахов. "Тебя бы унтером в артиллерию, а ты тут жопу протираешь, коза". 

 - Господин ротмистр, кто вам дал право назначать лечение не будучи врачом?!

Медведеобразный Еремеев даже не пригласил ротмистра сесть. Полное лицо легион - врача пылало гневом.

 - Мой опыт и...

 - Ваш опыт может быть применен максимум для первой помощи! - рыкнул доктор. - Но не при глубоком наркотическом отравлении с частичным поражением мозга.

 - Вы, позвольте узнать, нарколог? - Стахов тоже начал повышать тон.

 - Я военврач общей и хирургической практики, травматолог и гастроэнтеролог. А вы - никто! Вы на фельдшера не тянете, ротмистр.

 - Ну и лечили бы понос у мамкиных пирожков после рацион - обеда, капитан. - Стахов обозлился. - Наркологии в вашем списке нет, а кашлей вы и не видали. В легион только правильных отбирают, здоровых. А вот я насмотрелся и натерпелся! И как ударно привести кашля в себя получше вашего знаю!

 - Да ни черта вы не знаете. - Еремеев стукнул кулаком по столу. - Иначе бы сейчас господин колонель не лежал под кардиокомплексом!

 - Это его накачали так, как мои идиоты не додумывались. К тому же, если до вас не дошло, господин хирург сральной практики, его мудохали. Дубьём, сапогами, не знаю уж чем.

 - Шокерами. - рыкнул Еремеев, сбавляя обороты. - Но ваше кофе с девяткой! Это качели. Вы, болотный болван, устроили его сердцу качели! Аритмию! Да ещё под горячим душем!

 - Да! Устроил! Сознательно! - Стахов шагнул вперёд и навис над столом. - Чтобы отыграл желудок и выкинул травленый сироп!

 - А тройка вам не пришла в башку?!

 - Фуфло тройка под кашлей!

 - Ничего себе! Это турбопур по сути. Мощнейшее слабительное!

 - А вы что, даже не знаете, что кашлюн вызывает запоры? - прищурился Стахов. - Куда вы лезете с вашей общей хирургией? Моему форт - врачу особо обдолбаным приходилось операции на прямой кишке делать. Вот так-то!

 - Не знал. - Еремеев откинулся назад и сложил руки на груди. - Но чёрный кофе чуть не убил князя.  

 - Да не кофе, а последствия отравления организма отходами!

 - И кофе тоже! Ну почему, почему Сокольский меня не вызвал?

 - Потому. - тихо сказал ротмистр. - Что у каждого в шкафу есть скелеты. И слава небу, что Андрей Михалыч это знал. Вот и дёрнул не вас, а старого друга, которые всплывшие в мути кости по полям не раскидает.

 - По - вашему, я не умею хранить врачебную тайну?!

 - Вы - умеете. А Васнецова, первая сплетница гарнизона? А набожная до приторности Тишкина? А этот фельдшер, Вечтомов, который вечно хихикает и косит глазом. Они умеют?

Еремеев задумался, глядя на Влада снизу вверх. Доктор оттопырил нижнюю губу и пожал плечами.

-То-то и оно. - Стахов опёрся на спинку стула и стал рассматривать красочные плакаты, призывающие легионеров тщательно дезинфицировать руки и использовать для еды бумажную стерильную одноразовую посуду. На следующем плакате отвратительный серый червь из сегментов атаковал легионера, а тот отбивался огромным баллоном с надписью "Дезокс", точнее травил противника из широкого раструба, вроде того, что от ручного огнемета. Надпись гласила "Дезокс - враг паразитов". 

 - Дезокс - знатная отрава. - заметил Еремеев. - Больше вредит человеку, чем тому же цепню. С этого года решено применять "Детоксан - Е". Это устаревшие картинки. Перепрограмирую их и снова повешу.

Стахов приподнял бровь.

 - Присядьте. Да, я умею перепрошивать простенькие анимы. Ладно, я понял почему да отчего. Но впредь так не делайте. Кофеин плюс денарин хуже, чем просто денарин.

 - Меня так научил унтер Хохлов. Никто не умер.

 - Он был фельдшер?

 - Зауряд - фельдшер.

 - Фу. Это не фельдшер, это хуже санитара. Знаний не больше, а гонору полно. В общем так. Состоянии господина колонеля ниже среднего. Через пару дней переведём его в госпиталь. Пока пусть полежит у меня. Собственно, это всё, что я хотел вам сообщить.

 - Господин капитан, а не скажете ли - мощный у вас томограф?

Пришёл черед Еремеева поднять бровь.

 - Вполне современный, хороший аппарат. А почему вы спросили?

И Стахов рассказал ему об исследовании Некосяна. 

Еремеев нажал сенсор и рявкнул:

 - Валькина ко мне!

 - Есть. - ответил голос Васнецовой.

 - Вы сейчас идите. Я поговорю с Валькиным и решу - годится наш томограф или мы пригласим вас в госпиталь. Идите, идите. Евгений Рудольфович всё равно в лечебном анабиозе. 

Не успел Влад дойти до своего штаба, как перед ним взлетела голограмма доминирующего вызова.

 - Здорово, командир. - хмуро сказал Рокотов. - Небось, думаешь набить мне морду?

 - Мечтаю и жажду. - огрызнулся Стахов. - И Устав не остановит. Ты, сука, совсем съегорился?! Нахер было Женьку в "Белветер" пихать?!

Рокотов откинулся в кресле и чуть повёл плечами с наброшеным на них кителем. На погоне поблескивал треугольничек - обер-капитан стал штаб-бригадиром.

 - Так я тоже жажду набить тебе рыло. - грубо ответил он. - И кило два перцу в очко насовать. Ты что этой дуре из "Колониала" набайкарил?! Ты знаешь какую шурфу устроил?

 - Не всё же розовые сопли жевать нашим драгоценным шпунтелям. - Стахов повернул к казармам, навстречу прошли два грузовика  - легионные. - Пора и мордой в грязь всунуться.

 - Очень смешно, командир! Уссышься! Альдана, Лазара и Светломорье уже на ушах! Право- и детозащитнички расчихались на весь свет! Канцелярию мессагами по потолок завалили. Да ещё вчера с Терры запрос прилетел. Игорь Ромыч тебя вообще уестествить и кастрировать мечтает.

 - Так пошевелитесь, ваше высокоблагородие, и нарежьте дановладов в ремешки.

 - Угу. А ничего, что это семьдесят процентов рубидских фермеров? Лопать что собрался, командир?

Влад на ходу козырнул дежурному - Ефимову - и прошёл к себе. Он расстегнул куртку и завалился в кресло.

 - Ты же кумечишь, что такое один чёрт спускать нельзя.

 - Так рубить тоже нельзя! - заорал Рокотов. - Хлебальник бы тебе зашить, да поздно!

 - Ты зачем Жеку в "Белый ветер" запихал, ушлёпок? - Ротмистр потерял всякую осторожность. - Ты гарута обожрался?!

 - Так то не я! То полиция. Они раньше нас прискакали.

 - Куда?

 - На кудыку! К Адашьянам на виллу. Ты хоть знаешь, что твой кореш отмочил?

 - Нет.

Рокотов оскалился:

 - Пристрелил Ирину и Карину Адашьян.

 - Твою мать! - Стахов враз присмирел. - Нет, ну твою мать...

 - Ага. Теперь скумечил? Хрен его знает что там конкретно было, но по следам вырисовывается такая штука: Рудольфыч с Ириной трепались в гостинной за круглым таким столом. О чём, как - хэзэ. Из малой кофейной выскочила доча и выстрелила в него. Два раза, иглы в стене нашли. Господин колонель в ответ пальнул трижды. Две иглы в ней, одна в Ирине. В голове. Исключительно точно.

Стахов выругался так, что Тимур аж привстал. Такие обороты от его благородия не каждый день поушкаешь.

 - Слуги мессанули в полицию, Рудольфыч - мне. Я тут же выслал своих, но они влепились в какую-то бешеную табуретку на Сенявинском мосту, а следующая группа прискакала, когда князя уже увезли. И четверо суток полицаи нам мозги трахали, не выдавая куда они его упаковали.

 - Сокольский?

 - Под финал. - отмахнулся Рокотов. - В общем всё это чертовски незаконно вышло, да ты ещё со своими откровенками насчёт Любомудра и секретности Трибунала. Наша дорогая об - чис - твен - насть воем воет - требует осветлить дела. Трибунал молчит, но лучше в столицу носа не кажи.

 - Ага. Значит пенделя я всё-таки им отвесил.

 - Нууу, расстарался, мститель хренов. Зато мы взяли самого папу Адашьяна.

 - Да ты что? Жинку хоронить приехал?

 - Да он никуда не ездил. Он в подвале сидел! Кто ж знал, что у него сейф-рум аж трёхуровневый и сделан по принципу матрешки? 

 - Хитрожоп.

 - Ещё какой. В общем так, командир. - Рокотов вытянул руки вперёд и начал крутить хрустящие кисти. - Надо перетереть недецки. На этот раз - без туману. Я вылетаю завтра, встречай.

 - База закрыта.

 - Ну, мне-то откроют. Или нет?

 - Тебе-то откроют.

 - Начинай укладываться. На прогон у тебя времени нет. Всё летит в пекло, нам остается срочно подвязывать хвосты и сжигать мосты.

 - А когда было по-иному? - пропел Влад, вытягивая ноги. - Ну когда?

Поздно вечером мессанули с КПП - вернулись Оршаны с дядей Борей. Несмотря на опасения Влада, всё прошло без сучка - без задоринки. Рыжего лейтенанта передали в госпиталь, где дежурный врач заверил ротмистра, что "всё это не бином - с" и полусонного Валентинова на роскошной - с пневмоподвеской - каталке повезли в палату.

Оршан-старший доложил, что операция-де прошла спокойно, что никакого особого бунта в Ново-Камчатке и нет. Так, бурчат, не больше, и то в основном в сельских местах. Правда в самом Барсово - да, напряжно. До сих пор булгач - легионеры патрулями, народ откровенно грызкий, то есть злобноватый. В лепильнике Валентинова им чуть не всем кагалом вывозили и просили не тормозить нигде. 

 - Ну мы и втопили, вашродие, от этих синих чертей подальше. Через Серу покатали, там вообще тихушно. Потом через Тессу со Ржевной летели.

Влад похвалил капрала за находчивость. Действительно, хоть кривулю дали, зато по спокойным провинциям.

 - В Барсе-то, вашродь, шпунтелей выгнать хотели. Кому ж такое в бултыху влезло - бог знает! Папирки пришли людям - собирайтесь и катитесь, значит, в Надежду. Баско дело! Брось, значит, хату, арбайту, друганов и прочее, и марш на новые места! А то, значит, типа там народу мало! Вот и возмущение.

Стахов тяжко вздохнул:

 - Ступайте отдыхать, Дмитрий Дмитриевич, завтра можете на построение со своими людьми не выходить.

 - Слушаюсь.