Казнь.

      Ещё недавно это казалось таким правильным, желанным. А сейчас Артур чувствовал, как его сердце колотится в груди, каждым биением отдаваясь в ушах глухим эхом. Его пальцы судорожно сжали рукоять, позволяя шершавой гарде врезаться в нежную кожу. Отчаянная попытка вырваться из этого странного чувства. Он поднял взгляд, встретившись с холодным, бесстрастным лицом Утера, разглядываюшего его с каким-то исследовательским интересом.

      Этот стальной взгляд, лишённый человечности, пронзал Артура так, как будто это ему в сердце воткнули тот самый судорожно сжатый в руках меч.

      Он стремился к этому дню, жаждал одобрения, мечтая о том, как станет героем, освободителем. Но теперь, в этот страшный час, когда от цели его отдельно не так много, выбор оказалось делать страшно. Выбор, который изменил бы не только его жизнь, но и жизнь многих других, имел ли Артур на это хоть какое-то право?

      Горло пересохло, и он тяжело сглотнул, ощутив, как вокруг сжимается воздух, а собственные сомнения точно превратились в невидимый камень, тяжело давя на грудь.

      — Взгляни, Утер, — голос наставницы выдернул из собственных мыслей, звуча совсем чужим – холодным, переливающимся превосходством, — всë возвращается, мой король. Маги обретут власть, что ты отнял и вернут свершенное зло сполна.

      Женщина точно сдернула маску, обнажив неприглядное нутро, которое Артур не замечал и в которое его просто ткнули слова матери. Он не хотел смерти человеку, который искал его всегда, когда все прочие уже оставили надежду. Не стал бы тот, кого описывала Нимуэй покупать подарки пропавшему сыну если бы видел в мальчике только наследника трона, ради которого и жизнь любимой на алтарь положить не жалко.

      «Маги идут по самому лëгуому пути, сын, как мы наказываем всякого вора ща преступления, так и они не выше законов. Твой знакомец пострадал не из-за дара, принц, он мог пойти подмастертем к любому мастеру, но после первой же неудачи решил воровать и мстить. Из-заего злобы пострадали и невинные, Артур. Такие всегда будут ставить себя выше людей и рано или поздно жители Камелота вновь проснуться рабами»

      Жрица говорила что-то, едкое, насмешливое, упиваясь моментом своего торжества, пока Артур разглядывал еë точно с другой стороны. Нимуэй служила древней религии, жаждя вернуть всë назад, когда мир шагал вперед и осознание пронзительный насквозь – чтобы вернуть прошлые устои этот мир прийдется ломать, хотя бы потому, что люди за годы свободы успели отрастить себе клыки и когти, разогнуться от власти магов.

      — Даже твой драгоценный наследник – принц рожден магией и ей же и будет помогать, просчитались вы, Ваше Величество. От его рук ты и падешь, воссоеденишься, наконец, со своей пустобрюхой королевой

      Артур дернулся от этого, точно его имя бросили на доску ещё одной фигурой, лишь бы добить противника. О, сейчас он завидовал бесстрастному выражению короля, у него ни один мускул не дрогнул. И хоть собственный голос не слушался...

      — Я не стану этого делать.

      Эти слова сказал точно кто-то другой и даже Нимуэй раздраженно глянула за плечо, точно сама не верила, кто и что сказал. Артур, правда и сам не был уверен, что толкнуло его на открытый продверитест. Но слова были сказаны и жрица даже открыла рот, чтобы переспросить, но всë это потонуло в грохоте рухнувшей двери и ввалившаяся вместе парочка пробила бы его на смех.

      Мерлин и Моргана, взъерошенные так, словно собрали все темные углы замка стояли плечо к плечу, Гродно сверкая налившимися светом магии глазами.

*

      Переливаюшиеся всеми цветами радуги магические шары застыв под потолком окутывали залу в атмосферу таинственной сказки. Придворные то и дело отвлекались на дивное творение рук принцессы и еë жениха, светлая магия заставляла улыбаться точно детей даже убеленых седеной советников.

      Люди привыкали к другой стороне магии.

      Но приняли дар своей принцессы только после того, как леди Моргана поставила на ноги казалось бы обреченного быть привязаным к постели старого мейстера. Хотя совет и стребовал подпись об отказе принцессы в претезаниях на трон, не готовые снова увидеть магов у власти.

      Балинор шутил, что бедняга Мерлин от этого решения стал только счастливие. Оба Повелителя драконов так и держали в тайне, как же парочка магов оказалась в тот злополучный день не случившегося переворота в тронном зале.

      И хоть многие придворные не были в курсе причины бала, Артуру точно стало легче дышать, когда обе ведьмы с запечатаным даром были отправлены прочь из замка.

      Жуткие кошмары с молящей отомстить за неë матерью молодому Пендрагону больше не снились, что наталкивало лишь на одну мысль, которую признавать отчаянно не хотелось.

      — Ты задолжал мне танец, братец, — Моргана сбивает с мысли, довольно улыбаясь, придворные утомляют даже её, привычную к лицемерным лизоблюдам, и Артур не находит в себе сил не ответить на эту светлую улыбку, протягивая сестре руку. Она так часто звала его братом, совсем легко, будто делала это всю их жизнь

      В сумеречном свете зала, окутанном мягкой полумглой, царила атмосфера таинственной сказки. Они прошмыгнули в центр зала, тот точно звал гостей, загадочно мерцая под ритмы музыки. В воздухе витали ароматы фруктов и пряных ароматов, оживляя вечер.

      На фоне искрящихся огней принц и принцесса, брат и сестра, застыли в центре внимания.

      Музыка начала звучать, и ритм наполнил зал, заставляя сердца биться в унисон. Принц аккуратно протянув руку к сестре в глазах которой плясали искорки радости. Она, как мотылёк, порхнувший над водой, ловко повернулась, схватив его за руку, и вместе они закружились в танце. Их движения были полны. Они играли в танце, словно не было больше никого вокруг, меняя позы, подстраиваясь друг под друга. Принц, как защитник, обрамлял сестру, а она, словно светлый лучик солнца, тянулась к нему, вовлекая в вихрь фантазии. Их взгляды переплетались в невидимую нить, создавая ауру доверия и поддержки.

      И зал, казалось, затих, чтобы насладиться этим волшебным зрелищем. Принц, с легкостью танцора, прокладывал путь среди гостей, а принцесса, смеясь, следовала за ним, как тень, обладая удивительной грацией.

      — Надел все же, — девушка взглядом стрельнула на запонки – первый магический подарок, который она заговорила от злого глаза, — к костюму совсем не подходит.

      — А кто рискнëт сказать об этом принцу и ведьме? — весело отозвался Артур, утягивая брюнетку в очередной пируэт.

      В их танце не было ни капли жеманной растерянности, только искренность и радость момента. Они смеялись, обменивались шутками, понятными лишь им одним. Это был их личный мир, наполненный светом и любовью.

      Когда музыка затихла, брат и сестра замерли, сохранив в воздухе последнюю ноту своего волшебного выступления. Окруженные аплодисментами, они перекинулись взглядами и с улыбками, полными понимания и поддержки.

      Рядом так вовремя оказался улыбчивый Мерлин, с которым ещё предстояло обсудить все стороны пророчества и разглядеть его острые углы. Но это потом. Сейчас Артур только мягко передал счастливую Моргану в надежные руки жениха и отступил в сторону, осматриваясь.

      Взгляд сам собой вернулся к трону, где Утер о чем-то переговаривался с лордом Годвином и оба мужчины хитро посматривали на своих детей.

      Артур помнил тот удивленный взгляд короля на отказ Артура совершать преступление, помнил, как его вместе с Морганой сгребли в отцовские объятия уже после.

      Отец отыскал его взглядом, спокойно улыбаясь и Артур искренне улыбнулся в ответ, направляясь к королю по одному едва заметно жесту.

      Всë было хорошо.