Глава 4. Неподобающее поведение

День 1.

Мне бы вовремя язык прикусить, но уже поздно. Аня если и удивлена, то старается это скрыть. 

- И почему ты ненавидишь свою невесту? - равнодушно спрашивает она, продолжая ужинать. 

- Потому что у неё между ног побывала половина Берлинта, а может, и половина Остании.

Аня замирает, не донеся вилку до рта, и во все глаза смотрит на меня. 

- Это шутка? Не смешная. 

- Какие шутки, Форджер, - вздыхаю я. - Всё правда, есть подтверждения, что она трахается со всеми подряд. Я отцу их предоставил, чтобы откреститься от навязанного брака, но он даже слушать не захотел. 

Меня до дрожи бесит вся эта дурацкая ситуация со свадьбой. А шлюха-невеста до омерзения мне противна. К обычным проституткам, чьими услугами я пользуюсь, отношусь вполне равнодушно - это их работа. А вот это перекроенное пластическими хирургами и накачанное силиконом нечто вызывает стойкое ощущение брезгливости. Вспомнил об этой гадине - аж аппетит пропал! 

- А как же честь? Достоинство семьи? - Аня всё так и сидит с вилкой у рта. - Что ты там ещё говорил? Не помню. 

- Понятия не имею, - в моем голосе сквозит недовольство. Так всегда, когда я думаю о предстоящей свадьбе. - Видимо, отцу всё равно. У него какие-то делишки с отцом этой… эм-м… шлюхи. 

Аня осторожно опускает полную вилку на тарелку.

- Я сочувствую тебе, - ловлю в её глазах печаль. - Брак - это ведь не просто так, это союз двух любящих сердец. И верность - не пустое слово. Может быть, он всё же выслушает тебя? 

Она кладёт свою ладошку на мой сжатый кулак и печально смотрит мне в глаза. Такой простой жест действует успокаивающе. А может, это от её слов становится легче. Не для меня одного верность и чувства имеют значение. 

Пожимаю плечами. Отец никогда не меняет решений, если это не связано с бизнесом, и то в случае, если светит больший куш.

Аня о чём-то своем задумывается и неторопливо доедает ужин. Я тоже погружаюсь в невеселые мысли о предстоящей свадьбе. Эх, если бы мы встретились раньше, то… То что? Чтобы это изменило? Отцу нужны связи, деньги или выдающиеся способности. У Ани из этого ничего нет. Отец ни за что бы её не одобрил. Ну что за глупости лезут мне в голову? Я и Аня - что-то из разряда фантастики. 

- Ой, Десмонд! - вторгается в мои мысли весёлый голос коллеги. - И ты здесь! 

- Здравствуй, Паттерсон, - отстраненно здороваюсь я и поворачиваю к нему голову. 

Он глазеет на Аню и похабно ухмыляется. Мне не нравится его масленый взгляд. Какого хрена? Девушка со мной! Пусть себе другую ищет. 

- Уже тёлочку подцепил? Молодец! - Паттерсон хлопает меня по плечу так, что я чуть не роняю нож. 

От коллеги несёт алкоголем. Мне неприятно его поведение: раздражает то, как он бесцеремонно подошёл и влез в наш ужин, коробит от того, какие взгляды он бросает на Аню. 

- Нет. Это…

- Меня зовут Аня Форджер, я ассистент мистера Десмонда, - строго говорит Форджер. 

У Паттерсона широко открываются глаза. Он окидывает Аню откровенным, раздевающим взглядом. А меня это ещё больше злит. Интересно, он будет сильно орать, если воткну ему вилку в ногу и скажу, что случайно? 

- Так нечестно! Десмонду всегда достается самое лучшее! Почти у всех мужики в помощниках, у троих бабки старые. А ему, смотри, телку молодую подсунули! - пьяно бычится коллега. 

Откладываю приборы. Надо вывести его отсюда подобру-поздорову. Пока я ещё могу сдержаться. 

Аня смотрит на него долгим непрерывным взглядом. Ничего хорошего этот взгляд не предвещает. 

- Слышь, а может, махнемся? - предлагает мне коллега. - Хоть на пару ночей, а? 

Хочу встать и врезать ему. Меня не остановит ни скандал, ни дипломатическая неприкосновенность. Встаю, но не успеваю схватить Паттерсона. 

- Я требую извинений! - стальным голосом заявляет Аня. Я даже вздрогнул. - Официальных! Вы сейчас не единожды оскорбили своими словами и скрытыми предположениями должностное лицо при исполнении. 

У Паттерсона открылся рот и вытянулось лицо. У меня тоже. От ее приказного тона мурашки по спине ползут. 

- Кроме того, вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения, что недопустимо. Я вынуждена написать рапорт о вашем неприемлемом поведении. В первый раз отделаетесь предупреждением, при повторном обращении вас вышлют из страны. 

Смотрю, коллега протрезвел, он с ненавистью глянул на Форджер и молча ушел, но, кажется, на прощание бросил: "Сучка!"

- За жалобу его накажут, - сказал я, в тайне радуясь такому исходу. За драку в первую очередь наказали бы меня. 

Я сажусь на место и продолжаю ужинать. От Аниной реакции, того, как она держалась, холодного тона, во мне появляется уважение к ней. Такая резкая перемена от милой кошечки до злой тигрицы мне нравится. Эта женщина наверняка фурия в постели. От этой мысли в паху тянет. Я бы хотел это проверить. 

Да что опять за бред лезет ко мне в голову?! 

- Он сам виноват. Нечего было напиваться, - холодно отрезает  Форджер. 

- Это не запрещено в нерабочее время, - я не коллегу защищаю, а хочу выяснить ее отношение к потенциальному предложению выпить по паре бокалов вина в номере. 

- Не умеешь пить - не пей, - фыркает Аня. У неё явно испортилось настроение.

Дальнейший ужин проходит в тишине. Форджер не спеша расправляется с  пирожным и косится на моё нетронутое. 

- Ты будешь? - немного нервно спрашивает Аня.

- Заедаешь стресс сладким? - поддеваю её. 

Аня в непонимании смотрит на меня, хлопая ресницами-опахалами. Такая очаровательная. 

- А, - на её лице появляется понимающая улыбка. - Ты про мужика? Ерунда! Не первый раз и не последний! Пирожное вкусное. Ты его будешь или нет? А то смотрю, чай без ничего пьёшь.

Я смотрю на тирамису. Выглядит аппетитно, но я к сладкому равнодушен. 

- Напополам будешь? - спрашиваю её. 

Я бы мог его полностью ей отдать. Но ни с того ни сего захотелось её подразнить и разделить хоть что-то, даже если это будет всего лишь десерт. 

- Буду! - почти без запинки отвечает она. 

Мы делим пополам пирожное, и Аня съедает свою половину сразу, от наслаждения закрывает глаза и облизывает маленькую ложку. У меня внутренности скручиваются в узел от этого зрелища. Она нарочно? Она ведёт себя так, как будто не подозревает, насколько она сексуальна или прекрасно об этом знает, но строит из себя невинную недотрогу. Снова накатывает желание сгрести её в объятия и утащить наверх, закрыться от всех в номере и наслаждаться ею до утра. 

Меня отрезвляет боль в паху. Член встал от моей фантазии. Ему неудобно и тесно в штанах. Отвожу взгляд от Ани и быстро съедаю пирожное, практически не чувствуя вкуса. Горячий чай, выпитый залпом, обжигает язык. Это приводит в чувства и отвлекает от накатившего желания. 

Пока мы поднимаемся в номер, стараюсь не прикасаться к Ане и не вдыхать её запах. 

Она замирает перед дверью свою спальню и поворачивается ко мне. 

- Завтра подъём в шесть. В восемь надо быть уже в МИДе, - говорит Аня. 

- Хорошо. 

Я смотрю на неё и замечаю в уголке рта на верхней губе маленький мазок крема от пирожного. Как в трансе подхожу к ней и провожу по губам подушечкой большого пальца, смазывая крем. 

- Тут осталось… - поясняю я на немой вопрос Ани.

Мой голос звучит как треснутая чашка. 

Я не совсем понимаю, что делаю. Аня удивленно смотрит своими наивными огромными глазами, как я, неотрывно глядя ей в глаза, слизываю с пальца крем. Она теряется, смущается, её щеки покрывает румянец. Я продолжаю смотреть на её губы, как зачарованный. 

Форджер скороговоркой пробормотал: "Доброй ночи", - и юркнула за дверь своей спальни. Щёлкнул замок. 

На меня накатывает осознание того, что я только что сделал. От стыда подальше я сбегаю в свою спальню.

Я прижимаюсь спиной к закрывшейся двери и съезжаю по ней вниз. 

Что я сейчас сделал? Зачем? Она решит, что я придурок озабоченный! Хотя, рядом с ней я именно таким и стал за какие-то полдня. Что со мной будет через неделю? Две? А ведь нам предстоит провести рядом три месяца. Я сдохну! 

Нужно остудить голову. Я иду в душ. 

Прохладные струи воды приносят облегчение ровно до тех пор, пока я не вспоминаю Форджер: как вздымается грудь, плотно обтянутая блузой, её гневный взгляд после разговора с моим коллегой, как она облизывает чайную ложку. От этих видений член снова встал. Я тянусь рукой к нему, фантазируя о Форджер, нет, об Ане. 

Я не пальцем убираю крем в уголке её губ, а языком. Прижимаю её к себе. Она прикрывает глаза и подается вперёд, касается моих губ. Захватываю её губы в плен, сминаю, проникаю языком ей в рот, Аня сладко стонет. Расстегиваю её блузку. Припадаю губами к шее, оставляя багровые засосы. 

Я содрогаюсь от оргазма. Поздравляю, Дэмиан, с новым скоростным рекордом. 

Стою, уперевшись лбом в прохладный кафель. Я точно сойду с ума за эти три месяца, но менять помощника я ни за что не стану. Мне кажется, что до сегодняшнего дня я совсем не жил. С того самого момента, когда узнал, что Аня с семьёй уехала из Остании, моя жизнь была похожа на серое однообразное существование. 

На удивление, уснул я быстро. Поездка, неожиданная встреча, моё сошедшее с ума либидо - сплошной стресс. 

"Всё хорошо, не бойся!" - маленькая девочка с розовыми волосами хватает меня за руку, в отличие от меня, она совсем не боится. Смелая. А я хотел её защитить. На нас обоих ошейники с бомбами. 

Из тумана выплывает следующее воспоминание: 

"Сын босса, давай пополам?" - Аня протягивает мне тарелку с одним единственным маленьким макароном. 

"Не уходи!" - Аня обнимает меня за руку со спины. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. 

"Сын босса, потанцуй со мной!" - не спрашивает, а нахально ухмыляясь, требует Аня. От одной мысли об этом я краснею, а сердце отбивает чечётку. 

"Его папа", - тихий голос и уверенный взгляд в мою сторону.

День 2.

- Эй, Демиан! - тот же нежный голос вторгается в мое сознание. - Дэмиан, просыпайся! 

Видения маленькой Ани ускользают, рассеиваются. 

- Десмонд! - звенит от напряжения женский голос. 

Я чувствую, как к моему плечу кто-то осторожно прикасается. Глаза ещё не открываются. Я хватаю этого наглого кого-то и опрокидываю на кровать, нависаю сверху и открываю глаза. 

Аня испуганно на меня смотрит, замечаю, что на голову она намотала очередной платок, на этот раз белый с черными чёрточками. 

- Ты как сюда попала? - хрипло спросонья спрашиваю я. 

- Через дверь. Не заперто было. Я звала-звала, но не дозвалась, - растерянно бормочет она. 

Её вид в моей постели, подо мной, завораживает и сводит с ума. Вставший член заявляет, что тут ей самое место. Утыкаюсь носом в нежную шею и вдыхаю её аромат. От неё пахнет свежестью, морским бризом. Отстраняюсь через силу и сажусь.

- Никогда больше так не делай! - я злюсь не на неё, а на себя, на свою реакцию на её близость. - А вдруг я голый бы спал! 

Аня встаёт, краснея, поправляет строгий черный юбочный костюм, не глядя на меня. 

- Извини, я не подумала. Ты не отвечал, а нам нельзя опаздывать. Собирайся  быстрее, ещё позавтракать надо. Я всё в номер заказала на свой вкус, чтобы время не тратить, - тарахтит Аня и открывает дверь из моей спальни. - И на всякий случай, вдруг подобное повториться, спи в пижаме. 

Форджер тихо прикрывает дверь. 

Она даже не представляет, какую гениальную идею мне подкинула! Я падаю спиной на кровать и потягиваюсь. Глумливая улыбка появляется на моих губах. Теперь буду спать голым! А что? Я один должен мучиться и облизываться на желаемое? Пусть видит, какой я красавчик! Она не устоит передо мной! 

С такими мыслями я направляюсь в душ, привожу себя в порядок, одеваюсь  и выхожу к завтраку.