Глава 15. Подавленное настроение

День 10.  Среда. 

Опять противный писк будильника выдергивает меня из сна. Как чумной сажусь в постели и пытаюсь понять, где я и что мне делать. Тру руками глаза и с трудом открываю их. Надо собираться в бассейн. Ради вида Ани в купальнике можно и пожертвовать парой часов сна. Эти мысли сразу же бодрят. Я быстро переодеваюсь и иду за Аней.

Едва я заношу руку, чтобы постучать, дверь открывается и впечатывается мне в лоб. 

- Дэмиан? - беспокоится Аня. - Боже! Что ты делал у меня под дверью? 

Она мельтешит вокруг меня, пытаясь помочь, но создаёт лишь хаос. 

- Ночевал, - пытаюсь пошутить я. 

Неудачно. 

Она замирает и смотрит на меня, как на дурака. Её растерянный вид меня веселит. От этого даже лоб перестает болеть. 

- Идём в бассейн, - говорю я. 

Аня заторможено кивает и плетется следом. 

Какая-то она сегодня притихшая. Не выспалась? 

В лифте Аня прислоняется к моему плечу. Удивлённо смотрю на неё. Глаза закрыты. Спит? Спит, стоя в лифте? Она умеет удивить. 

Лифт останавливается и двери разъезжаются в стороны. Аня не двигается. 

Тормошу ее:

- Мадам, конечная, освободите лифт.

Она вздрагивает, смотрит на меня сонными глазами, а я замечаю, что её веки припухшие и покрасневшие. Плакала? 

- Мадемуазель, - пафосно поправляет Аня и выходит из лифта. 

Иду следом. В бассейне Аня медлительная, не то, что вчера. Она долго возится с поясом от халата и наконец развязывает его. Затем халат медленно сползает с её плеч, и она откидывает его шезлонг. Я же не могу отвести взгляд он неё. Аня зевает, делает небольшую разминку и ныряет в воду. 

Я не тороплюсь последовать за ней. Разминаюсь как следует. Не надо мне повторения вчерашнего, не хочу опять краснеть из-за собственной глупости. 

Сегодня мы обходимся без объятий, поцелуев и неожиданных признаний, держимся на разных сторонах бассейна. Аня ко мне не приближается. Прихожу к выводу, что она боится повторения моей вчерашней выходки. Я бы и сам на её месте осторожничал. Странно, что она так и не врезала мне и никак не прокомментировала. 

Пока плаваю, некстати вспоминаю наш поцелуй. И тут до меня доходит: она отвечала мне! Я останавливаюсь и смотрю, как Аня уверенно и красиво плавает. 

Теряюсь в догадках о причинах. Перебираю много вариантов и прихожу к заключению, что это от неожиданности. Она тоже растерялась, вот и ответила. Ничего больше. 

Это самый безопасный для моих чувств вариант. Я боюсь поверить, что ей нравлюсь. Ведь тогда будет ещё невыносимее эта пытка: быть рядом, видеть ее, знать, что чувства взаимны, но не иметь общего будущего. 

- Я закончила, - оповещает Аня и вылезает из воды. 

Я не горю желанием плескаться здесь один и тоже выбираюсь из бассейна. 

В лифте замечаю, что Аня всё ещё какая-то задумчивая и подавленная. Она не поднимает на меня взгляда, не разговаривает, а лишь смотрит под ноги. Ее поведение тревожит и приводит в растерянность. Что мне нужно сделать, чтобы она повеселела? И нужно ли вообще ее трогать? Вдруг решит, что я опять лезу не свое дело и нарушаю ее личное пространство? Как же с ней сложно! Каждый день она разная. Вот с одной стороны, не заскучаешь, можно радоваться, а с другой -  есть риск, что именно сегодня ты будешь виноват во всех грехах и неудачах, когда-либо случавшихся в ее жизни.  

Мы заходим в номер, и я направляюсь к себе в комнату. 

- Дэмиан…

Ее слабый голос останавливает меня на полпути. Я оборачиваюсь и тут же попадаю в нежные  объятия. 

Аня обнимает меня, прислонившись щекой к груди. Тонкие руки перекрещиваются у меня на лопатках. 

Я стою и не двигаюсь. Боюсь пошевелиться, спугнуть момент. От Аниной близости сердце пускается галопом. Я абсолютно не понимаю, что происходит. 

Медленно, очень медленно поднимаю, словно свинцовые, вмиг отяжелевшие руки и кладу ей их на спину.  

Аня трется щекой о халат на моей груди и крепче сжимает. 

Я чувствую, как она мелко дрожит, но не в состоянии произнести ни слова. Это к лучшему. Если я открою рот - опять сморожу глупость и испорчу момент. 

Эти объятия я навечно сохраню в памяти. Память о наших днях - единственное, что у меня останется, когда я вернусь в Останию. 

Аня всхлипывает сильнее. Каждая ее слезинка раскаленной лавой попадает мне на сердце, выжигая на нем кровоточащие раны. Я всегда неадекватно реагирую на ее слезы: стоит блеснуть хоть одной - и я готов сделать что угодно, лишь бы она не плакала.  

Аня опускает руки и отстраняется. Я не удерживаю. Она уходит в комнату. 

Как выстрел в тишине звучит щелчок закрывшегося замка на двери в ее комнату. Не хочет, чтобы я шел следом? 

На автомате заказываю завтрак и иду собираться на работу. 

На душе паршиво и тоскливо. Анино подавленное настроение передалось и мне. 

За завтраком подмечаю, что сегодня ее макияж ярче и выразительнее. За ним скрыты опухшие, покрасневшие от слез веки. 

Аня погружена в свои мысли, она немногословна. 

И все же мое признание вчера в бассейне все испортило. Опять корю себя за несдержанность. 

На парковке отеля мы встречаем коллег. Жабья рожа Рихарда расплывается в широкой улыбке. Он быстрым шагом идет к нам. 

- Мисс Форджер! - он сияет белозубой улыбкой и льстиво отвешивает кучу комплиментов Ане по поводу ее внешнего вида. 

Цвенг подходит непозволительно близко и оттесняет меня. Нас обдает волной удушающего запаха туалетной воды. Есть в ней что-то отталкивающее, неприятное. Но я не парфюмер, не могу сказать, что именно. 

Замечаю, что Аня старается не дышать. Она бросает на меня уничтожительный взгляд и рычит сквозь зубы: 

- Ты почему не в машине?

Я со скоростью света запрыгиваю на пассажирское сидение. Не хочу злить ее еще сильнее. Дурацкий Цвенг! У Ани и так было паршивое настроение, а теперь она еще злится до кучи. А мне с ней весь день работать, между прочим! 

- Я уже отвечала вам, мистер Цвенг, повторяю еще раз: нет, я не пойду с вами на свидание! 

Аня быстро садится за руль и с силой захлопывает дверь. Заводит мотор и рвет с места. 

Сейчас она агрессивно ведет машину, нарушает кучу правил и вдавливает педаль газа в пол. Я не трус, но сейчас сижу, вцепившись в ремень безопасности обеими руками, и дышу через раз. 

Аня постоянно подрезает других, обгоняет, летит по встречной полосе, мчится на красный. Нам отовсюду сигналят. Она делает крутой разворот, почти не сбавляя скорости, и влетает на подземную парковку МИДа. Еще несколько резких разворотов при парковке, и она глушит мотор. 

- Фух! - шумно выдыхает она. - Немного полегчало. 

Аня откидывается на спинку сидения и смотрит на меня. 

Я сижу, все еще вцепившись в ремень безопасности обеими руками, и смотрю огромными испуганными глазами на бетонную стену перед собой. 

- Дэмиан? - обеспокоенно зовет меня Аня. 

Я медленно поворачиваю голову в ее сторону. 

- Ты чего такой бледный? - как ни в чем не бывало спрашивает Форджер.

А я до сих пор не могу прийти в себя после такой поездочки. 

- Ты скорости испугался? - она глумливо лыбится. - Не ссы! - в плечо мне прилетает болезненный удар кулаком. - Я еще не гнала на полную. Вставай, пошли быстрее в кабинет, пока жаба не прискакала! А то всю фору профукаем! Не хочу лицезреть его ржу и нюхать вонючие духи с феромонами! - злится на мою медлительность Аня. - Шевелись! Или штаны испачкал? 

Аня снова резко хлопает дверью. 

Я отмираю и выхожу из машины. Ассистент в нетерпении тычет несколько раз в кнопку вызова лифта. 

- Просто пошли его! - предлагаю я вариант, как отделаться от неприятного ухажера. 

- Уже посылала. И вежливо, и не очень. Он не идет! - злится Аня, а потом понижает голос до шепота: - Пока я здесь, я не могу поступить как обычно. 

Меня раздирает любопытство: 

- Как это как обычно? 

- Прикопать где-нибудь, - слишком серьезно отвечает Аня. 

Я в изумлении смотрю на нее. Она же так шутит, да? Но на лице Ани нет и намека на шутку. Спасибо, учту. 

Уже на выходе из лифта, меня посещает мысль, что, может, оно было бы к лучшему: умереть от ее руки и не мучиться? Но я не хочу доставлять ей проблем. Буду паинькой. 

В кабинете на Аню снова нападает апатия. Я доделываю вчера начатое задание, а ассистент с головой погружается в свою часть работы. Сегодня она на меня не смотрит. Вообще никак: ни мимолетно, ни долго, ни тайно, ни открыто. Как будто меня тут нет.  Чувствую себя пустым местом. Неприятно. 

Так проходит время до обеда. 

- Аня, идем обедать. 

- Не хочу, - отрезает она, не отрываясь от работы. 

- Не понял. Обед, говорю. Есть идем! 

Она поднимает голову и смотрит на меня так, как будто планирует расчленить и закопать. 

- Я же сказала: не хочу! Иди один! 

- Ладно, - примирительно выставляю вперед ладони. - Как хочешь. 

У самой настроение ни черту, еще и другим его портит! Не понимаю женщин. Нет, чтобы нормально объяснить причину - она огрызается! Может, у нее живот болит, я бы понял. Странная она. 

В столовой ко мне, улыбаясь во все тридцать два зуба, подходит ассистент моего коллеги. А меня передергивает от отвращения: опять нюхать вонючие духи. 

- А где мисс Форджер? - он озирается по сторонам. 

А я в который раз гашу в себе желание навалять ему. Жаль, что нельзя. 

- Ей нездоровится, - цежу сквозь зубы. 

Внимательно слежу за его реакцией. Блондинчик кривит рот, кивает и отходит. Я всегда считал Паттерсона говнюком, но этот индивидуум еще больший кусок дерьма. И несет от него, как от немытого унитаза! Что за духи такие? 

Беру обед и прошу что-нибудь на вынос. 

Возвращаясь в кабинет, ставлю перед Аней салат, стакан с чаем и кладу булочку. 

Она бросает мимолетный взгляд и снова утыкается в книгу.

- Я же сказала, что не голодна. 

Забираю у нее книги и блокнот с пометками. 

Она возмущенно ахает и с раздражением смотрит на меня.

- Давай не будем ругаться. Ешь. Или я буду кормить тебя насильно. Думала, я не заметил, что в завтраке ты только поковырялась для вида? 

- Мне правда не хочется, - грустно говорит Аня. 

В ней не осталось злости, только печаль. 

- Хотя бы половину. 

В ответ она кивает и с неохотой пододвигает к себе салат. 

Вторая половина рабочего дня ничем не отличается от первой.

Аня предлагает задержаться. Я соглашаюсь, понимая причину. Тоже не хочу пересекаться с навязчивым Аниным коллегой. 

Но встречи все же не удается избежать. Цвенг обнаруживается в холле отеля. Он сидит на диване так, что мимо него не пройти. 

- Мисс Форджер, - он расплывается в приторной улыбке. - На улице сегодня опять дождь. Вы же не пойдете на экскурсию в такую погоду? Предлагаю провести вечер в приятной компании в ресторане отеля. Я забронировал столик на двоих. 

Я чувствую, как Аню напрягает эта встреча. Ее неестественно прямая спина, развернутые лопатки и приподнятый подбородок для придания уверенности не остаются мною незамеченными. 

- Простите, но мне нездоровится, - негромко говорит Аня и идет к лифту. 

Рихард бросает на меня острый, режущий, неприятный взгляд. Если бы взглядом можно было убивать, я был бы уже мертв. 

Спешу следом за своим ассистентом. 

Поднимаемся, на десятом этаже лифт останавливается. 

- Идём, - коротко бросает Аня. 

Кажется, от того, что она опять погружена в свои мысли, Аня перепутала этаж. Нам надо выше. 

- Это не наш этаж. 

- Знаю. Идём быстрее. 

Она почти бежит по направлению к дальнему лифту. 

Едва мы оказываемся за углом, Аня прижимает меня рукой к стене. Она осторожно и тихо достает из сумочки зеркало. В нем отражается как из дверей, ведущих на лестницу, появляется Рихард Цвенг. Он озирается по сторонам. Аня прикладывает палец поперёк губ и потом показывает на дверь на лестницу возле второго лифта. 

Киваю и отступаю назад. 

Аня тихо прикрывает дверь, и мы бегом взбираемся на нужный нам этаж. 

Аня проверяет номер. 

- Все в порядке.

- Аня, что это было? Там, в коридоре. 

- Я думаю, те, кто перерыл наш прошлый номер… это он их нанял. 

- Вот ублюдок! 

- Это только мои мысли. Доказательств нет. 

Она уходит в свою спальню. Переодеваюсь и заказываю ужин. Его вскоре привозят. Я переношу тарелки на стол. Ани нет. 

Стучусь ней. Она не отвечает. Открываю дверь, не заперто. Аня лежит на кровати, закутавшись в покрывало. 

- Аня, там ужин принесли. 

- Не хочу, - гнусаво отвечает она. 

Опять плакала? 

- Ты из-за этого козла ревешь? Заяви на него! Он тебя преследует! 

- Отвали, Десмонд! - вскакивает она. - Жаба тут ни при чем! Мне плевать на него! 

По её щекам текут слезы. 

- Проваливай! Нам лучше держать дистанцию. И соблюдать рабочие отношения. 

Каждое её слово, как нож, который она втыкает в меня. Меня переполняет чувство обиды. У меня тоже есть гордость.

- Если ты так хочешь, - вопреки моему желанию, мой голос звучит сдавленно. 

Разворачиваюсь и ухожу. Я сам все разрушил. Моё вырвавшееся признание тому виной. 

У самой двери поворачиваю голову и смотрю на замотанную в покрывало гусеницу. 

- Только не объявляй голодовку. Поешь, пока ужин не остыл. 

Аня вылазит из номера примерно минут через сорок. Я стою с кружкой чая у окна и смотрю, как дождь барабанит по стеклу. Прилагаю все усилия, чтобы не обернуться. Смотрю в отражении окна, как она садится за стол. Снова перевожу взгляд на капли на стекле. 

В душе пустота. Ничего нет, ничего не хочу. Надо привыкать к этому чувству. Так предстоит прожить мне остаток жизни. 

Аня быстро клюет ужин и скрывается в своей спальне, не обронив ни слова. 

Паршиво. Мне очень паршиво.