До конца учебного дня Сынмин больше не достаёт телефон, чтобы не отвлекаться, хотя ему не терпится договориться-таки с Джисоном на встречу.

Зато он наконец полноценно вникает в уроки, и они даже его почти не изматывают. Отчасти изматывает только Хёнджин, который уговаривает Сынмина прогуляться с ним на большом перерыве вместо обеда с Ёнбоком. Они накидывают куртки и выходят во двор, обходя здание школы по кругу несколько раз. Сынмин чувствует себя несколько уставшим после ночи без сна, поэтому в какой-то момент останавливается возле уличного помещения с инвентарём для уборки территории и опирается на стену, просто смотря на Хёнджина и ожидая от него чего-то.

Хёнджин достаёт сигареты, задумчиво крутит пачку в руках и прячет обратно. Тогда Сынмин всё же первым решается на вопрос.

— Зачем убрал? — Хёнджин медлит с ответом. — Мне, конечно, не плевать, что ты так яростно убиваешь свои лёгкие, но я же не могу запрещать. Что не так?

— Мне неудобно при тебе…

Сынмин удивлённо приподнимает брови.

— Я не осуждаю и не… — он пытается разобраться, почему Хёнджину вдруг с ним рядом становится неловко, но без других подсказок совсем не получается, поэтому он в итоге просто поднимает на него взгляд и молчит.

— Это плохо. А рядом с тобой хочется быть лучше.

Такой выбор слов не является типичным для Хёнджина, который обычно изъясняется куда более витиеватыми и невнятными формулировками. “Плохо” и “хорошо” слышать от него необычно.

— И почему возникает такое желание?

Хёнджин смущается и запускает руки в карманы, пытаясь избежать пристального внимания Сынмина. Тот продолжает терпеливо ждать.

— Каждый раз я думаю о том, что если мы будем целоваться, то тебе будет неприятно от запаха дыма.

Сынмин открывает рот, чтобы как-то ответить, но тут же закрывает обратно. У него не находится в запасе подходящей реакции на такое заявление.

— Мы… Мы не будем целоваться, — наконец произносит он, но Хёнджин продолжает держаться и не закуривать, словно это не окончательный вердикт.

— Да, не здесь.

Сынмин неосознанно кивает, толком не понимая даже, что происходит. Они стоят ещё некоторое время, после чего возвращаются в школу, и уроки возобновляются. Сынмин пытается делать вид, что ничего не происходит. Словно Хёнджин никогда не целовал его, никогда не признавался в симпатии и никогда не просил о прикосновениях. Но вот Хёнджин явно не намерен задвигать в прошлое то, что далось ему такими усилиями.

Потому после финального звонка он спускается в гардероб вместе с Сынмином, не отставая от него ни на шаг, и провожает домой, снова сцепляя их руки. Возле подъезда опять в чём-то сомневается и не торопится прощаться. Сынмину просто до ужаса некомфортно от всего этого, хочется побыстрее разобраться в ситуации и предотвратить последующие неловкие ситуации.

— Хёнджин, — он не убирает свою руку от него, позволяя тому держаться и сосредотачиваться на его присутствии. — Это серьёзно. Я говорил, что мы не можем встречаться… Но ты ведёшь себя так, будто мы уже встречаемся.

— Почему не можем? — он игнорирует замечание Сынмина и пытается допытаться лишь до того, что так сильно волнует его самого. Сынмин может видеть эти вспышки беспомощной надежды в его глазах.

— Потому что…

“Потому что сейчас неподходящее время?.. Какая глупая отмазка…”

“Потому что твой образ в качестве друга детства слишком плотно закреплён в моей голове?”

“Потому что я не понимаю, как наши дороги могут пересечься после выпускного?”

“Потому что я просто не влюблён в тебя”.

Сынмин прокручивает мысленно все имеющиеся у него доводы на этот счёт и приходит к выводу о правильности последнего. Это то, на что Хёнджин не в силах повлиять. То, что и создаёт между ними такой барьер.

— Я не ощущаю по отношению к тебе… Ничего, кроме дружеских чувств.

“Я не знаю, как может быть иначе, но точно не так…”

— Я могу как-то это изменить? — робко спрашивает Хёнджин, и Сынмин только отрицательно качает головой. — Тогда оставим всё… Так, как условились, да?

— Да.

Сынмин вспоминает слова Хвана о его тактильной жажде. Быть может, он тоже и не влюблён вовсе. Может, это просто нехватка внимания? Ему просто не достаёт в жизни близости с кем-то, а характер этой близости вовсе и не обязательно должен быть романтическим. Сынмин надеется на это. И снова тянется к Хёнджину, чтобы поцеловать его в щёку.

“Как условились”.

Сынмин не чувствует никакой неприязни к нему, просто всё выходит как-то пусто. По крайней мере, ему так кажется, когда он находится в считанных сантиметрах от лица Хёнджина, и тот неожиданно сам двигается вперёд, коротко целуя Сынмина вовсе не в щёку. Хёнджин тут же отстраняется и делает шаг назад, расцепляя их руки. Сынмин касается кончиками пальцев своих губ и уже более сурово смотрит на Хёнджина.

— Это не “как условились”, — мрачно произносит он, а Хёнджин боязливо отступает ещё дальше.

— Но почти!..

— Ты обещал так не делать.

— Я обещал так не делать в ту нашу встречу.

— Ты… — Сынмин щурится, ощущая себя преданным и немного даже разочарованным. Он не хочет говорить об этом Хёнджину, поэтому молча проглатывает возмущения. — Пообещай не делать так больше вообще никогда.

Хёнджин достаёт всё-таки свою многострадальную пачку сигарет и закуривает. Исходя из его более ранних слов о том, что он не курил в надежде поцеловать Сынмина, Ким воспринимает это как немую клятву. Он вздыхает и коротко прощается с Хваном, исчезая за подъездной дверью.

***

Поднимаясь по лестнице и попутно разыскивая в рюкзаке ключи, Сынмин внезапно вспоминает, что они с Джисоном так и не обговорили конкретное время для встречи. Он достаёт телефон вслед за ключами и входит в квартиру, нетерпеливо скидывая обувь у порога. Быстро моет руки и вешает форму в шкаф, после чего сваливается на кровать и открывает переписку, где видит два сообщения от Джисона.

“Мне сказали, что в четверг будет отборочный тур для одного нашего выездного мероприятия, поэтому там я точно не смогу. А в пятницу уезжаю к родителям. В общем, из вариантов только среда и вторник. Но если вторник, то поздно вечером, потому что у меня тренировка”.

“Вернусь от родителей в воскресенье утром, так что не забудь прийти на занятие)”

Сынмин с улыбкой читает и перечитывает. Он не ожидал увидеть такое подробное расписание Джисона, но очень рад, что тот с ним делится. Это кажется шагом к сближению. И Сынмин находит это замечательным. Всё-таки новые знакомые действительно способны разнообразить жизнь. Кроме того, он чувствует, что может написать ему тоже что-то большее, чем два слова. Пальцы уже гораздо смелее жмут на клавиши.

“Я был в школе! Прости, что так долго не отвечал. В среду Ёнбок зовёт меня на какую-то вечеринку, надо попробовать сгонять. А во вторник вечером я абсолютно свободен!” — печатает Сынмин и тут же отправляет, даже не волнуясь. Это приятное спокойствие расходится с кровью по венам и артериям, согревая его всего. Сынмина наконец накрывает дрёма, но он упрямо держится в сознании на тот случай, если Джисон вскоре появится в сети. Будет грубо вновь долго ему не отвечать.

Джисон отправляет обратное сообщение почти сразу.

“Классно) Завтра я освобожусь около половины седьмого, а к семи буду дома. Или могу подойти к тебе, если ты не посчитаешь это сталкерством”, — Сынмин хмыкает и тут же соглашается. Скидывает свой адрес и обещает ровно в семь ждать Джисона с рассказами о прошедшей тренировке. Джисон отправляет смайлик и выходит из сети, оставляя Сынмина наедине со своими мыслями о завтрашнем дне. Утром снова в школу, зато к вечеру у него непременно состоится приятная беседа с Джисоном. В её приятности он отчего-то не сомневается.

***

— Мне нравится твой настрой! — жизнерадостно говорит Ёнбок, встречая Сынмина за их излюбленным столиком. Сынмин даже не удивляется: он уверен, по его светящемуся лицу и без слов понятно общее настроение.

— А мне нравится твой, — отвечает Сынмин. Ёнбок тоже выглядит весьма воодушевлённым.

— Я притворяюсь, что не в курсе о пробном экзамене для всей параллели в пятницу.

— Оу, — Сынмин прокручивает в голове, что он слышал об этом за последнее время, и не находит ничего подходящего. Очевидно, это он тоже пропустил мимо ушей. — По какому предмету?

— По твоему любимому.

— Неужели английский, — закатывает глаза Сынмин. Ёнбок только усмехается, прекрасно осознавая, что Сынмин правильно его понял. — В последнее время я не очень уж усердно учу математику.

— Ты хотя бы когда-то её учил. У меня ощущение, что повторять нужно всё, начиная где-то с третьего класса.

Тон Ёнбока нисходящий, и Сынмин понимает, что на этом тема закрыта. Пожалуй, он даже не против тоже проигнорировать новости о пробном экзамене.

— А если серьёзно, почему ты такой счастливый? — спрашивает Ёнбок. — Всё-таки проникся идеей тусовки завтра?

— Я пойду гулять с Джисоном вечером, — без сомнений выдаёт Сынмин. Ни себе, ни Ёнбоку он не может достойно объяснить причин собственной радости. Ему просто легко, просто хорошо.

“Вот, что чувствовал Ёнбок всё это время?”

“Наконец-то всё действительно просто”.

— Какой ты, оказывается, любвеобильный, — хихикает Ёнбок. — Что ни день, то новое свидание. Да ещё и с разными людьми.

— Это не свидание. И я говорил, что с Хёнджином тоже было не свидание. Ты считаешь, у меня не может быть типа… Много друзей?

— Конечно, может. Я тебе друг?

— А ты сразу за “много” считаешься? — Ёнбок расплывается в довольной улыбке. — Конечно, друг.

— Но на встречи со мной ты что-то не летаешь, как на праздник.

— Не правда! Я тебе одному позволяю таскать меня по сомнительным мероприятиям и будить до рассвета!

— Хорошо, тогда в следующий раз мне и наши посиделки назвать свиданием? Или мы все — твои очень близкие друзья?

— О боже… — Сынмин только сейчас приступает к еде, замолкая. Ёнбок же даже не прикасается к палочкам, играясь пальцами с резинкой, снятой с волос.

— Кстати, — видимо, Ёнбок считает занятость Сынмина пережёвыванием обеда подходящим моментом для новой ветви разговора. — Насчёт завтра, — Сынмин поднимает заинтересованный взгляд. — После уроков надо будет зайти переодеться домой, а в половину шестого можем встретиться у остановки и поехать к Чанбину.

— Что за Чанбин?

— Друг Минхо, у которого мы и собираемся.

— А по какому случаю вообще праздник?

— Чанбин альбом написал.

— Он музыкант? — Сынмин закашливается и дожёвывает уже молча, пока Ёнбок задумывается над ответом.

— Почти, — неуверенно в итоге изрекает он. — Поймёшь на месте, в общем.

— Дресс-код какой-нибудь соблюдать надо?

— Смеёшься? Можешь голову помыть для приличия, если хочешь. Но толку от этого будет не очень много, потому что у Чанбин есть свой способ… Приветствовать гостей.

Сынмин молча кивает, и Ёнбок тоже прекращает говорить.

***

Возвращаясь в класс, Сынмин оглядывается по сторонам, выискивая Хёнджина. До обеда они так и не говорили, только поздоровались друг с другом, и теперь Сынмин немного опасается, какие неожиданности ещё Хван может преподнести.

Хёнджин появляется лишь за минуту до начала урока, и Сынмин откладывает до более удачного времени беседу с ним.

С тех пор, как Сынмин побывал у Хёнджина дома неделю назад, Кима преследует странное ощущение. Он уверен, что это ложное чувство, но от этой уверенности страх не исчезает. Ему кажется, что Хёнджин за ним следит. Он постоянно оборачивается на Хёнджина, думая, что тот беспрерывно смотрит на него.

“Я просто самовлюблённый идиот”, — пытается донести до себя же Сынмин, потому что взгляд Хёнджина неизменно направлен или в окно, или на учителя, или в тетрадь.

Сынмину кажется, что пальцы Хёнджина касаются его спины, но Хёнджин пишет конспект или рисует на полях, ничего больше.

Это сводит Сынмина с ума.

Он не прощается с Хёнджином, покидая школу. Но снова чувствует на себе его внимание в течение всего пути до дома.

“Это уже слишком. У меня развивается чёртова паранойя”.

В попытке отвлечься Сынмин наливает себе холодного сока и садится за кухонный стол, включая на телефоне какой-то фильм, в который так и не вникает до конца. Только изредка поглядывает на часы, поджидая момента, когда уже можно будет начать собираться на встречу с Джисоном. Он находит это ужасным — свою неспособность придумать какие-нибудь дела, когда у него есть планы на определённое время.

Благо, минуты текут довольно стремительно, и Сынмин меняет рубашку с брюками на толстовку и джинсы, выбегая к подъезду. Тут же ему приходит сообщение от Джисона: “Прости, задерживаюсь буквально на три минуты, в качестве извинений несу небольшой подарок для тебя”.

Сынмин заинтригованно крутится из сторону в сторону, не зная, откуда должен появиться в итоге Джисон. Хан возникает из-за поворота тёмной фигурой, и узнаёт его Сынмин только по поднятой в приветственном жесте ладони.

Когда Джисон оказывается совсем близко, он опирается руками на свои колени и пытается отдышаться. Сынмин считает это очень трогательным, — на встречу с ним действительно спешили. Джисон поднимает взгляд и скидывает с головы капюшон.

— Можно твою руку? — первым делом спрашивает он, и Сынмин тут же протягивает обе.

— Какую?

— А какую не жалко, — улыбается Джисон, и Сынмин оставляет обе руки поднятыми. Джисон достаёт из кармана тонкий плетёный браслет и аккуратно повязывает его на запястье Сынмина, только после этого распрямляя спину.

— Ты сам сделал? — Джисон кивает и медленно делает шаг в сторону, приглашая прогуляться. Сынмин следует за ним.

— Пару дней назад приятель научил.

Сынмин подносит браслет ближе к лицу, чтобы лучше разглядеть. Плетение слегка неаккуратное, но довольно тугое — Джисон определённо старался.

— Как прошла отработка танца?

— Отлично, упал на локти всего четыре раза, — Джисон выглядит действительно довольным, и Сынмин бодро идёт рядом, не заморачиваясь с направлением и позволяя вести себя куда угодно. — Зайдём куда-нибудь попить кофе или вроде того? Я ужасно устал быть на ногах.

— Конечно, — соглашается Сынмин. — И ты расскажешь подробнее.

Они останавливаются возле первой попавшейся кофейни и делают там заказ, присаживаясь за столик в небольшом зале у большого окна. Никто из них, оказывается, и не пьёт кофе, так что через несколько минут им обоим приносят по чашке горячего шоколада, и это обстоятельство заставляет Сынмина улыбнуться.

Джисон в очень хорошем настроении, и речь его Сынмин не перебивает, только внимательно слушает. Джисон в красках рассказывает о прошедшем дне и только иногда смущённо замолкает, ожидая какой-то реакции от собеседника. Сынмин не знает, что отвечать, потому любопытным взглядом смотрит прямо в глаза Хану, чтобы донести, что его болтливость совершенно не смущает.

— А мой приятель записал ремикс песни для нашего танца, чтобы больше подходило под общую атмосферу, представляешь?

— Круто!

Джисон почти светится. Сынмин замечает эту перемену в их общении: Джисон явно раскрывается ему в первый раз так сильно и так легко. Кажется, его больше вообще не напрягает, что они почти не знают друг друга на самом деле. Сынмин находит это лестным. Пусть и не с Ёнбоком, но Сынмин учится принимать чужое доверие и ценить его.

Периодически взгляд сам собой падает на белый браслет, который в жёлтом свете лампочек кофейни кажется Сынмину ещё больше подходящим к его настроению.

Образ Джисона постепенно формируется из отрывков фраз и черт внешности. Его тихий голос, но звонкий смех. Его бледная кожа и остатки чёрного лака на ногтях. Быстрая речь с затягивающимися паузами. Сынмин наблюдает контраст во всём. Что бы он ни нашёл в Джисоне, где-то обязательно возникнет и противопоставление. Завораживающе.

— Тебе нравится твоя работа? — во время очередного периода молчания спрашивает Сынмин.

— Да, вполне, — Джисон пожимает плечами.

— Хорошо платят?

— За три занятия в неделю? — усмехается он. — Если со стипендией считать, то на жизнь хватает.

— Три занятия?

— Вечером в понедельник, утром и вечером в воскресенье.

Сынмин думает, что физическая активность Джисона просто поразительна. Он сам бы точно не выдержал.

Джисон же находит этот момент подходящим для смены темы, начиная активно расспрашивать Сынмина о его жизни. Сынмин не совсем понимает, что хочет рассказать. Вся его жизнь состоит из учебного плана, редко сменяющегося на встречи с друзьями и досуг с семьёй. Он позволяет себе опустить рамки и снять фильтры, говоря обо всём, что приходит на ум. Он словно записал слова Джисона, выявил некоторый план, которому тот следовал в собственном повествовании, и теперь Сынмин шаг за шагом оборачивает всё сказанное в свою сторону.

Джисон допивает свой горячий шоколад и начинает просто прокручивать чашку на блюдце, Сынмин тянется к его запястью и касается внешней стороны ладони самыми кончиками пальцев. Джисон поднимает голову.

— Что-то не так? — настороженно интересует он, вообще переставая двигаться.

— Всё хорошо, — кивает Сынмин и ведёт прикосновение по костяшкам чужих пальцев. — У тебя красивые руки.

— Спасибо, — Джисон смущённо наклоняется совсем немного вперёд, позволяя заправленной за уши чёлке снова упасть на глаза. — У тебя тоже.

— Могу забрать? — рядом неожиданно появляется официантка, и Сынмин с Джисоном испуганно отодвигаются друг от друга.

— Конечно, — Сынмин отставляет свою чашку ближе к краю стола. — Будьте добры, счёт.

Джисон платит за двоих, оправдываясь тем, что это он предложил зайти. Сынмин не пытается возражать.

Они вновь выходят на свежий воздух, солнце уже давно зашло, и на улице окончательно стемнело. На часах чуть больше девяти, и Сынмину хорошо бы в это время уже быть дома, но уходить совершенно нет желания.

— Ты далеко живёшь? — спрашивает Сынмин, стоит им совсем немного отойти от кофейни.

— Минут пятнадцать от тебя.

Темы на этом словно заканчиваются, и Джисон молча ведёт Сынмина к его дому, провожая. Сынмин борется с желанием свернуть куда-нибудь в сторону и продолжить прогулку.

Они останавливаются рядом с подъездом Сынмина и смотрят друг на друга, не зная, как правильно попрощаться.

— Спасибо за… За то, что вышел со мной, — неловко бормочет Сынмин.

— Тебе спасибо, — так же тихо отвечает Джисон. — Кажется, у нас неплохой потенциал в… Дружбе. Да?

У Сынмина против его же воли в голове возникает Ёнбок. Этакий эталон друга. И Джисон рядом точно никак не становится. Они не похожи. Джисон не ощущается, как возможный друг.

— Нет, — в итоге говорит Сынмин. — У нас плохой потенциал в дружбе.

Джисон поджимает губы и делает маленький шаг назад. Лицо его быстро грустнеет, и Сынмин понимает, что должен срочно пояснить свою позицию, пока Джисон не решил, что он неприятен Сынмину.

— Ты классный, — Сынмин чувствует, как его поглощает стеснительность, но упрямо продолжает придумывать подходящие слова. — Я просто… У меня что-то… Срабатывает какой-то механизм внутри от твоего присутствия.

— И как этот механизм действует?

— Пока не знаю… Я обязательно разберусь. Только, пожалуйста… Давай ещё как-нибудь встретимся?

— Если тебе некомфортно, то не стоит, — Джисон вздыхает и прячет руки в карманах толстовки. — Всё в порядке, я приму это. Бывает такое, что люди не сходятся и…

— Я думаю, что ты мне нравишься, — на одном дыхании выпаливает Сынмин, и Джисон вздрагивает. — Но я не уверен, что правильно интерпретирую это чувство, поэтому хочу подумать какое-то время, хорошо? Только не пропадай.

— Тогда, — Джисон закидывает голову и смотрит в небо, всячески избегая зрительного контакта с Сынмином. — Потом поговорим? До встречи?

— До встречи, — Сынмин тянется за привычным с другими людьми объятием, но Джисон дёргается в сторону и разворачивается, уходя прочь.

Сынмин хмурится и медленно разворачивается в сторону входной двери, как его плеча осторожно касается чья-то рука. Он оглядывается, ожидая увидеть вернувшегося Джисона, но сталкивается почти лбом ко лбу с Хёнджином.