Октябрь, 2. 16:34

Квартира Эми Белл Льюис. 

Дасквуд. Северная Каролина, США.

Говорят, смерть — это покой.

Руки трясутся от усталости. Столько дерьма мне пришлось убрать, вымыть, замазать и спрятать, чтоб моя картина, мой долгожданный, выстраданный шедевр, наконец, выглядел достойно.

Идеальное завершение.

Хотя это и не планировалось, но, видимо, так должно было быть.

Тяжёлая работа будет вознаграждена вечной памятью. Она, наверняка, хотела именно этого.

Прошло почти четыре часа, но руки всё ещё трясутся от усталости.

Прямо как тогда: опираюсь спиной о стену в соседней подворотне и сползаю без сил. Но нет. Я не пропущу, я должна увидеть, должна узнать.

Прикрываю глаза и вспоминаю, как ледяной дождь лупил по спине, кажется пытался пробить кожу, раздробить кости и оставить в могиле меня, а не того, кого я убила.

Но нет. Он просто смывает его кровь и грязь с моих рук и лица, просто оплакивает мою мать.

Я тогда закапывала его целую вечность — в кино все справляются с этим так просто. Дождь закончился перед рассветом и Аврора застала меня на коленях посреди пустыря.

Он все еще там, мама.

Октябрь, 2. 20:57

Квартира Эми Белл Льюис. 

Дасквуд. Северная Каролина.

Ричи приехал как обычно, около девяти вечера, вошёл в квартиру со своим ключом и застыл в ужасе от увиденного. Его жизнь, его любимая, его милый, светлый ангел. Его Эми была мертва. Она лежала на полу в красивом белом платье, раскинув тонкие руки в стороны. Как птица, лишенная крыльев.

Ричи рыдал, упав на колени, затем долго лежал рядом, гладил её светлые волосы, касался ледяной кожи лица и не мог понять, как такое могло произойти.

Через время он поднялся, и, утерев слезы, взглянул на конверт.

«Ханна,

сожалею, что прощаюсь с тобой таким вот способом. Однако, я не могу больше жить так...»

Читать дальше у Ричи не было сил. Эми прощалась с Ханной и только с ней. Потому что Ханна причиняла ей боль. Потому что Ханна пугала её и каждый Божий день доводила до этого.

Ричи свернул письмо и сунул в карман куртки. На тумбочке у кровати лежал мобильный Эми с мигающим уведомлением о сообщении голосовой почты — и там была Ханна.

— Чёртова Ханна! Это всё из-за тебя! Из-за твоей одержимости! — заорал взбешенный Ричи.

Он сжал кулаки и чуть ни разбил мобильный. Ханна долго говорила, что человек без лица реален, что это Майкл Хэнсон преследует их, что у неё теперь есть доказательства и она готова обратиться в полицию, все рассказать, дать показания.

Ричи был вне себя от ярости. Сейчас, когда прошло десять лет, когда все, наконец, наладилось, когда Эми...

Он снова плакал и слезы катились беззвучно, душили его.

— Если... — проговорил он, еле дыша, — если она хочет живого человека без лица... Она его получит...

Всю ночь Ричи оставался рядом с любимой, продумывая план мести подруге детства, которая довела его любимую до самоубийства и утром, натянув на себя маску человека без лица, отнёс тело Эми в лес, к тому самому месту, где когда-то давно, они втроём похоронили Дженнифер Хэнсон.

Попрощавшись с Эми, он взял её мобильный и отправил сообщение Ханне.

Эми: Привет. Я прослушала твоё сообщение. Можем встретиться?

Ханна: Конечно.

Эми: У дома Майкла Хэнсона через 20 минут. Тебе это подходит?

Ханна: У дома Майкла Хэнсона?

Ладно, как скажешь. Скоро буду там.

***

Я была уверена, что Ричи покончит с собой — обещал же умереть, если я умру, но нет... Около пяти утра он, в маске Человека без лица, вынес моё бездыханное тело из квартиры и направился через дорогу — о, Ричи, ты меня удивил — именно в то место...

Я проверила — он всё продумал. Спички на месте и мобильный, тщательно обтертый, чтоб не было его отпечатков — на месте. Но что ты будешь делать дальше? Зачем к дому Майкла?..

Удивительно, как в нелепой голове Ричи мог созреть план мести.

Ты, наверное, действительно любил Эми Белл Льюис...

Я стерла всю переписку с Ханной.

И здесь теперь покой. Моё тело на месте. Очень тёплая осень. Моей картине не холодно в лёгком летнем платье на оранжевой от опавшей листвы земле.

Октябрь, 4. 22:43

Объездная дорога.

Дасквуд. Северная Каролина.

— Хэй, вы в порядке? Мисс?

Мотоцикл нёсся на огромной скорости, разрезая одинокой фарой ночь и моё появление за поворотом, да, могло напугать. Нечасто встретишь поздно вечером в лесу девушку в белой одежде.

А я люблю белый цвет, ничего не поделаешь.

За рулём была девушка. Мотоцикл повело и он чудом не врезался в дерево. Девушку спас панцирный костюм. Красивый, матовый, чёрный. Она несколько минут была без сознания и я гладила выступающие рёбрышки на её жилете. Было бы здорово, если бы умерла — из-под шлема виднелся хвостик белых волос.

— Ты Ангел?

Я даже вздрогнула от удивления.

— Ты точно Ангел... — рука в перчатке потянулась к моему лицу, но я поднялась, — нет-нет, пожалуйста, — захныкала девушка в шлеме, — не уходи. Возьми меня с собой! — она подняла визор, светлые глаза смотрели на меня с мольбой.

— Ты жива, — я улыбнулась и коснулась её плеча, — всё хорошо.

Она приподнялась, сняла шлем и, не отводя от меня взгляд, проговорила:

— Мне не важно. Пусть даже это звучит абсурдно, но я загадала встретить ангела!

— Как тебя зовут?

— Диана.

Охотница. В её глазах столько жизни, что хватит на десятерых, но это ли не судьба. Звать ангела, а встретить Ангела.

— Зови меня Ангелом, Диана.

Она красивая. Я глажу её лицо, смотрю на пухлые розовые губы и целую их. Она отвечает покорно — да, это точно судьба — она мне нравится.

Диана приехала в Дасквуд из Вашингтона в качестве переводчика с каким-то шведом, владельцем завода, и сняла квартиру в миле от озера Блэкуотер. Она приглашает меня к себе, ни секунды не сомневаясь, что я соглашусь.

— Располагайся здесь, там в зале есть ещё диван, — она отдаёт большую чистую кровать Ангелу, — я там посплю.

Из окна спальни видно огромную Луну и лес. Ароматы хвои влетают в раскрытое окно, убаюкивают, но бесконечные уведомления, приходящие на планшет Ханны, отвлекают.

Ханна пропала.

Сколько беспокойства, сколько слез. Ненавижу Ханну, пусть даже однажды она очень мне помогла.

Конечно, я не читаю сообщения — вижу их на экране блокировки и мне смешно. Томас пишет, что найдёт её, пишет о любви скучно. Надоело.

Надо избавиться от этого барахла.

— Ангел, ты куда? — Диана, будто и не спала, вскакивает с постели и хватает меня за руку.

— Я вернусь, Диана.

— Вернешься? — в её глазах покорность и надежда.

Приближаюсь вплотную и смотрю в её глаза.

— Ангелы не лгут, запомни.

Она часто кивает и приоткрывает губы для поцелуя. Я улыбаюсь и тихо говорю:

— Когда вернусь.

Вода не шевелится. Хотя я не очень люблю воду, приходится смириться — это временно. Тёмная вода. Чёрная вода.

Что ж, это очень символично. Черная вода скроет последние улики.

Но я отчего-то жду. Планшет всё ещё работает, масса неоткрытых чатов... Что если...

Меня сжирает любопытство. Что сделает Ричи, что будет с Ханной? Как он это сделает?.. В СМИ обычно так мало пишут, а болтливые друзья обязательно обсудят смерть в подробностях. Прикусываю губу и, войдя в чат с Томасом, отправляю ему свой номер.

Он тут же звонит. Вначале в мессенджер Ханне, затем на мой телефон, снова в мессенджер.

Сердце выпрыгивает из груди. Почему ты об этом не подумала? Он звонит бесконечно.

Проклятье!

Вырубаю на мобильном звук и выключаю геолокацию. Удаляю из чата свой номер и, предварительно, обтерев планшет от отпечатков, забрасываю в озеро.

Волнение и адреналин душат и, ворвавшись в квартиру, я буквально набрасываюсь на Диану. Она счастлива и почти не сопротивляется моим нитям. Хрипит, выгибается, целует жадно и кончает с благодарностью, сжимая мою руку ногами. А затем ласкает меня. На моих пальцах немного красноватая ее смазка

— Откуда кровь?

— Ты задела колечко. Пирсинг выдернула, — она дышит часто, едва отрываясь от моего лобка, — Ничего страшного, Ангел. Всё в порядке.

После секса я чувствую усталость и, обмывшись в душе, ухожу спать, но сердце все еще пытается вырваться из груди от волнения.

Врут те, кто говорит, что смерть — это покой.