— Нус-с-с, как наш главный пациент? — хирург с энтузиазмом намывал руки.

— Курить хочет, — буркнул Силко, глядя в потолок. — Когда меня выпустят? 

— Думаю, денек вам придется побыть у нас в гостях, и только потом, осторожненько, не нервничая, тихим шагом отправиться домой. И курить сейчас не советую, вы только что перенесли непростое вмешательство. Пулю мы сохранили, можете заказать из нее амулет. Чудом живы остались. Кстати, ваше чудо сейчас осмотрело больницу и уже пытается наводить порядки, — врач недовольно поджал губы и развернулся к койке лицом, опираясь поясницей на раковину и сплетая руки на груди. — Мы вполне справляемся своими силами.

Силко усмехнулся, закашлялся и емко выразил свое неудовольствие болевыми ощущениями.

— Постарайтесь все же не кашлять, говорить поменьше, если есть такая возможность. Побольше спать, — ударение на слове "спать" было красноречиво. — А мы все сделаем, чтоб вас никто не беспокоил, даже чудо.

— Пусть беспокоит, я почти 20 лет отдыхал он нее. Как-нибудь справлюсь, — заунит резко откинул одеяло и шипя сел на кровати, глядя на тощие ноги, торчащие из-под больничной рубахи, с разрезом на спине. - Серьезно?! Где мои вещи?!

— В просушке и дезинфекции, большая часть уже непригодна, Севика принесет замену. Завтра. А если будете так скакать — у вас разойдутся швы. Мы использовали минимальную дозу шиммера, учитывая, что вы получили двойную при эвакуации. Силко, вам надо быть осторожнее. Нет того, что не могло бы вас подождать! Да что ж такое, может, все же парализатор применить?! — врач в прыжке успел подхватить шатающегося мужчину. — Имейте совесть, сколько человек вложило сил в то, чтоб вас заштопать!

— Ну штопаный я теперь, и что? Есть у меня дела, я... Вот черт, — в дверях с самым суровым выражением лица стояла Лила. — Скажи мне, когда ты успела поработать надсмотрщиком рудника? Я последний раз такое видел, когда был ниже этого одра, - кисло улыбнулся мужчина, резко потерявший в самоуверенности. Медицинская шапочка, скрывавшая волосы, выглядела на "чуде" скорее как корона.

— В койку, живо. Молись, чтоб не привязала, или познакомишься с госпожой Уткой, — в голосе звучала сталь. Женщина не собиралась шутить.

— Действительно, полковник, — тихо посочувствовал хирург и помог дебоширу усесться обратно на кровать. — Кажется, вы без меня прекрасно разберетесь...

— Рекомендую слушать этого полковника, она лучше любого другого сможет подготовить вас к тому, что грядет, — Силко отвернулся, глядя в сторону. Почему-то смотреть в глаза Лиле было страшно. И она это почувствовала. Сейчас, когда она была в униформе в своей привычной стихии — то выглядела абсолютно всемогущей.

— И что ты тут устроил? — она скалой нависла над болящим, и тот беспомощно, будто ребенок посмотрел на нее снизу вверх.

— Привет.

— С приветом, да. Тебе лежать сейчас надо и не шевелиться, желательно сутки. Будь так добр, — она осторожно надавила на плечо мужчины, и как-то так вышло, что легко уложила на подушки. Сопротивление было абсолютно бесполезно.

— Ты так... Выросла... — Он послушно сложил руки поверх одеяла.

— А ты— нет, — медик уселась рядом на край кровати, — или старательно валяешь дурака. Совершенно ни к чему, — голос стал мягче. — Он прав. Нет ничего, что не может тебя подождать.

— Есть. Я нужен Джинкс там, а не здесь, — грустно как-то прозвучало и не особо-то уверенно.

— У меня для тебя плохие новости. Девочке, что взорвала одно из главных зданий Верхнего и начала войну со всем миром — папа не особо нужен. Она сейчас занята. Силко, она взрослая, и при этом для всего мира террорист номер один. А ты — часть ее истории. Думаю, многие считают, что часть погибшая. Ты ничем не можешь ей помочь, пока в таком состоянии, только затормозишь. И вообще... Расскажи мне о ней. Времени у нас теперь предостаточно, вроде как, — Лилит устроилась поудобнее, поерзав скраю и опираясь на руки за спиной. — Колись, что у вас тут было.

Силко недовольно, но вроде соглашаясь, хмыкнул. И рассказал все, как было, изредка прерываясь, чтобы перевести дух.

Шиммер делал свое дело, исцеляя раны с чудовищной скоростью.

— Погоди, ты сказал сестра... Ее Вайлет звали? — казалось, женщина что-то вспомнила. — А не были ли у нее волосы такого странного цвета, как... Свекла, что ли?

— Были.

— Джинкс — это настоящее имя?

— Нет. Ее звали...

— Только не говори, что Паудер, — в глазах женщины мелькала паника. — Ее не Паудер зовут?!

— Откуда ты знаешь? — Силко приподнялся на локтях.

— Это, наверное, звучит безумно, но... У меня была троюродная сестра, Тиша, но после бойни на мосту я потеряла с ней все контакты. У нее были такие же волосы, как и у меня. И две дочки, Вай и Паудер. Я принимала у нее роды... Она тринадцатый ребенок, которого я приняла на руки. Вай была копией отца, а вот младшая... Глаза точно были как у Тиши.

— Так вот почему... — Силко озарила жуткая догадка. — Когда я ее увидел, то еще удивился, что вы так похожи... Она твоя...

— Троюродная племянница. Ты удочерил мою племяшку, когда я уехала в Ноксус. Когда погибла Тиша и Зейн, их забрал Вандер, они даже не знали, где я. И я не знала и уехала. Я все время уезжала... Боже, их действительно больше нет, а дети... — Лила согнулась и обхватила голову руками. — Это кошмар наяву. Их дети теперь пытаются поубивать друг друга.

— Ты не могла знать, как и я ничего не знал. Так вышло... Все уже случилось, и оно правильно, слышишь? Посмотри на меня, — Силко поймал взглядом покрасневшие глаза Лилы. — Если бы ты не уехала — и осталась с ними — не спасла бы стольких, и я был бы мертв. Может, мы даже смогли бы все жить вместе, но я бы ушел, потому что не смог оставить Заун, и сдох бы в какой-то драке, и не было бы этой больницы. Может, ты бы не смогла быть рядом с таким чудищем, как я. Джинкс все равно стала бы Джинкс, это внутри нее, сама ее суть. Вандер хоть как-то сдерживал Вай, и все равно ее упекли в каталажку. Может, может, сотни вероятностей, но что случилось — то уже случилось. И нам надо жить с этим дальше, есть еще шанс и... — Силко закашлялся, сипло перевел дыхание, надеясь, что ее путанные слова дошли до адресата на этот раз.

— Ушел бы? То есть ты все же не просто так не приезжал, не в Севике и твоем фингале дело, — непередаваемая игра эмоций отражалась на лице медика.

— Прошу, не надо так. Ты знаешь, что Заун для меня значит. Я должен был что-то изменить, и я на это положил жизнь. Я не хотел портить собой жизнь тебе. Я не тот, кто смог бы сделать тебя счастливой, Лила, — в голосе звучало отчаяние.

— Кто сказал? Док, Вандер, шлюхи в баре? Почему ты не спросил меня, чего я хочу? Почему вы решили все за меня?! — голос женщины сорвался. — Да, я медик, да, со всеми регалиями и перспективами, да, чертова больница процветает, спасибо. Но черт возьми, эти почти двадцать лет в аду... Мы оба уже седые, нас переломало как господь черепаху. А могло же быть все...

— Иначе? И ты бы тогда осталась со мной, со всем этим набором и?... -- указательный палец уткнулся в скулу под изувеченным глазом.

-- А ты до сих пор в этом сомневаешься?

Тишина обрушилась на комнату.

— Я хотел тем вечером все тебе сказать.

— А я хотела остаться.

Силко поймал руку Лилы, и каким-то уж совсем жалобным голосом попросил.

— Тогда останься сейчас. Ты сможешь остаться со мной сейчас? После всего, что случилось?

— Только если ты не попытаешься свалить из больницы и влезть в очередную драку. И будешь выполнять все требования врача. И найдешь очередной дурацкий букет. Крыса ты, Силко, живучая и... — женщина тяжело вздохнула, — двинься. Ты тощий, как доска, найдешь место, — она легла на край, прижавшись к нему спиной, перекинув через талию руку, не расплетая пальцев. — Я так устала...

— Тогда спи. Я никуда не уйду, и ни с кем не подерусь, и буду есть все ваши горькие таблетки. Если будешь рядом, — его губы коснулись шеи Лилы. — И я найду все цветы, что когда-то тебе не принес...

Лилит слабо улыбнулась, лишь крепче сжала пальцы, чтоб никогда их больше не отпускать. Тонкие, сухие губы и горячее дыхание обжигали кожу, вспарывали толстый защитный панцирь, что столько лет защищал ее от внешнего мира, будили что-то старое, знакомое, дикое и неудержимое... Завтра они будут спасать дочь, Заун, планету, но уже вместе, как команда сильнейших чемпионов. А сегодня — ночь, когда они наконец-то смогут быть рядом. Впервые за столько лет...

Силко уткнулся носом в ее шею, вдыхая запах кожи, дезинфекции, шампуня и дезодоранта. Запах, который он знал давно, и который ему снился по ночам. Который не могли днем заглушить никакие сигары и порох. Волосы щекотали нос и щеку, но их хотелось ощущать, а не брезгливо сбросить прочь.

Шиммер стягивал рану, но не он грел изнутри. Грело столь знакомое, но недоступное ранее, желанное чувство.

Он был жив и ощущал себя живым. Борьба для него еще не закончилась, а только начиналась. Но он знал, за что будет сражаться, на этот раз не один. С ним вместе его девчонки. Ради них билось сердце, и только потом ради...

Заун будет свободен. С ним или без него.

— Я так скучал, Лил…